Полная версия
Крах четвёртой цивилизации
Владимир Логинов
Крах четвёртой цивилизации
Глава 1. Друзья
Почти у каждого мальчишки, ещё с детства, со школьной скамьи, появляется прозвище. Видимо, так проще общаться в подростковой среде. Обычно прозвища эти происходят от внешнего облика, от характера, а чаще всего от фамилии, которую мальчишки сокращают для удобства.
Но иногда бывает, что прозвище рождается на противопоставлении – вот Игорю Забияке сверстники, даже не сговариваясь, прилепили прозвище Тихоня, хотя по своему характеру он всегда был задирой, заводилой и непоседой, что, казалось бы, как раз соответствовало фамилии. Сам Забияка к погонялу «Тихоня» отнёсся философски, отлично понимая, что верховенствовать в играх и драках будет всё равно он, что всегда и подтверждалось.
Зато у друга Забияки, Алексея, кличка была Лось, и, как ни странно, она в точности повторяла фамилию. В какой-то степени Алексей Лось походил на таёжного жителя: был рослым, сильным, суховатым и… спокойным, даже в какой-то степени флегматичным, видимо от сознания своего физического превосходства над сверстниками.
Забияка был роста среднего, а потому немного комплексовал, ему хотелось хоть на пять сантиметров быть выше, да вот не получилось. Может, только по этой причине Игорь стал ершистым, даже вспыльчивым, хотя старался быть уравновешенным и по пустякам не психовать.
Время шло, Забияка с Лосем, после школы в Златоусте, окончили Южно-Уральский университет в Челябинске, только учились они на разных факультетах. В результате первый стал правоведом и работал в прокуратуре одного из районов областного города, а второй, получив специальность журналиста, и оказался в редакции газеты «Златоустовский рабочий».
Прокурорская деятельность – это тесная работа с людьми, а в мире человеческих страстей, расслабиться невозможно, зато такая взаимосвязь вполне соответствовала характеру Забияки, по молодости энергии хватало на всех. Журналист тоже связан с людьми, но у Алексея Лося было странное на первый взгляд хобби: он с детства приобщился к минералогии, а потому часто выкраивал время для походов в горы, у себя в Златоусте, на поиск интересующих его камней – вот там он и расслаблялся.
В тайге, среди каменных россыпей, Лось чувствовал себя в родной стихии; мир людей с их страстями отступал куда-то, забывался, может быть, исчезал в горных складках, растворялся в лесных запахах и ароматах растительного мира. Уральский хребет, словно келоидный шрам на лице Земли, протянулся с севера на тысячи километров к югу, чуть ли не до Каспия. По сути, он находился на границе двух гигантских тектонических плит земной коры: Восточно-Европейской и Западно-Сибирской. Трение плит в далёком прошлом и породило эту складку, наполненную сверхтвёрдыми андезитовыми породами, селитровыми сланцами, мало уступающими по твёрдости гранитам. В окрестностях Златоуста были в основном железистые сланцы, но и они имели в себе немало драгоценных минералов. Вообще древний горный шрам Урала содержал в своих недрах огромное количество разнообразного поделочного материала; для геологов и любителей красивых камней просто кладезь. Алексей это знал, и со временем у него в доме накопилась приличная коллекция камней: от простых и мягких в обработке красивых офи-кальцитов до опалов, рубинов, гранатов и других хризолитов бериллиевой группы.
Уравновешенность, душевный комфорт – вот что давало Алексею общение с природой. Он не был таким дёрганым путаником, как его сверстники, которые в погоне за призрачной жизненной удачей, а проще говоря, за деньгой, чаще всего получали от жизни одни разочарования. Давно известно, что постоянные неудачи накладывают свой негативный отпечаток на характер и в итоге на судьбу. А может быть спокойным, даже отчасти флегматичным, Алексей был потому, что в отличие от своего друга Забияки, был всё ещё холост и почти никаких забот не имел, одному-то много ли надо. К девушкам Лось относился с определённой долей подозрения: после неудачной попытки завести семью, он уверенно занёс их в отряд хищников за их меркантильные наклонности. Ему казалось, что окружающую его природу: мир растений, насекомых, животных, даже камней, он понимал лучше, чувствовал более тонко, на каком-то ином уровне. Да так оно и было. Мир людей казался Алексею абсолютно грубым и даже неестественным, оторванным от природы.
Удивляться тут, вообще-то, не приходится: небольшие уральские города с горнодобывающей или металлургической промышленностью тесно окружены лесами, скалами, горными шишками, озёрами и родниками. К частному дому Лосей тайга подступала вплотную, а капризная уральская погода хорошая закалка для души и тела – вот Лёша с детства и привык к своим лесам и горам. Став взрослым, Алексей и отпуска свои проводил в родных краях, удивляясь, зачем люди едут к морю. Как-то занесло его на юг, и стало ему противно смотреть на то, как люди, уподобляясь тюленям, лежат на пляжах, зарабатывая на южном солнце кожные меланомы, а из песка всякую инфекционную заразу. А уж, сколько бактерий и вирусов в прибрежной морской воде, одному Богу известно – сточные воды из городских канализаций прямиком попадают в море, где люди и купаются.
Занятые делами, друзья несколько лет не виделись, иногда только перезваниваясь по мобильной связи. А тут получилось так, что Алексей, будучи в Челябинске по репортёрским делам, случайно, на улице, уже под вечер, чуть ли не в лоб столкнулся с Забиякой. Узнав в солидном мужчине своего друга, Алексей, раскинув руки в стороны, и, не обращая внимания на прохожих, радостно воскликнул:
– Тихоня! Ты ли это?
Мужчина, цепко глянув на заросшего бородой гривастого, высокого молодца, заулыбался и тоже завопил, чуть ли не на всю улицу, напугав проходящих мимо женщин:
– Ха! Лось! Узнаю лесного жителя! Во, зарос-то! Прямо питекантроп! И, кажется, даже ещё подрос! Похоже метр девяносто уже!
Так нередко бывает, особенно у мужчин давно не видевшихся, но связанных какими-то тонкими положительными узами юности. Мгновенно нахлынувшие ощущения, перебивают шелуху повседневности, и солидное поведение куда-то испаряется. Обычно мужчины в любом возрасте крепко обнимаются, долго встряхивают своё обоюдное рукопожатие, проникновенно глядя друг на друга повлажневшими глазами, а прохожие доброжелательно улыбаются, увидев редкую картину встречи друзей.
Алексей Лось был одет в джинсовый костюм, на ногах кроссовки, и это неудивительно: работа газетчика связана с посещением разнообразных производств, вокзалов, фермерских хозяйств; приходится много ездить, встречаться иной раз с людьми в не совсем чистой бытовой обстановке. Забияка же кабинетный работник, а потому одет по летнему времени в песочного цвета лёгкий костюм с галстуком и на ногах дорогие кожаные штиблеты.
Энергичный Забияка опомнился первым, и тут же принял решение:
– Пошли вон в кафе, Лёха! Посидим хоть с полчасика, если не торопишься!
– Ты же, наверное, на работе? – возразил, было, Лось.
– Чёрт с ней, с работой! – беспечно воскликнул Забияка. – Всех дел не переделаешь, из-за этой постоянной занятости друзей всех подрастеряешь. К тому же и рабочий день заканчивается.
– Ну, а я, – подхватил Лось, – свои газетные дела закончил, а завтра вообще в отпуске!
– Счастливый ты! – заторопился сказать Забияка. Летом идёшь, а тут дел невпроворот! Хорошо, если хоть зимой отпустят! Веришь – нет: двести пятьдесят тысяч серьёзных уголовных преступлений за год? Правда, по всей России, и только по насилию против физических лиц. А уж гражданских дел, сам понимаешь, в разы больше! В советское время, судя по статистике, той же уголовщины было в десять раз меньше, ну а для нашего времени объяснение простое – рынок. Ну, да ладно! Пошли!
В кафе, под новомодным названием «Атлантида», было ещё пустовато. Оно и понятно: рабочий день подходил к концу, а наплыв посетителей будет, скорей всего, через час-два, а то и позже. Забияка, когда друзья уселись за столик подальше от окна, взял на себя роль ведущего. Он, словно хозяин заведения, стал вальяжно распоряжаться: официанту, молодому парню в белой сорочке и чёрных брюках, велел принести по коньяку с лимоном и по кисти чёрного винограда с мацареллой. Почему коньяк должен был сопровождаться странной закусью, каким-то там сыром? В любом случае, а в этом и подавно, Алексею было всё равно, что придумал его друг. По всей вероятности, Забияка был в области закусок, да ещё в подобных заведениях, большим докой. Пригубив алкоголя и попробовав сыр, Забияка выразил недовольство:
– Тьфу ты! А коньяк дрянь! Явно фальсификат! И мацарелла дрянь! Как находишь?
– Я всё равно в этом ничего не смыслю, Игорь! – отмахнулся Лось.
Повспоминав знакомых, Забияка неожиданно заявил:
– Фамилия у тебя, Лёха, какая-то древняя! Видно род твой, из какой-то глубины, от этих благородных животных идёт. Небось твои далёкие предки считали лесного зверя своим прародителем.
– Да мало ли людей с такой фамилией! – резонно заметил Алексей. – У белорусов вон, у словаков, такие фамилии не редкость, а я русский! Все мы славяне, и у нас был когда-то, там, далеко, в глубине веков, общий предок – гиперборейцы.
– Да-а-а! А у меня вот откуда, почему? – несколько огорчился Забияка. – Неужели предки были какими-то драчунами, этакими забияками? Женат – нет? – вдруг спросил он.
– Да нет! – вяло ответил Алексей. – Девушки всё попадаются с очень уж большими запросами.
– Это верно, Лёха! – хохотнул Забияка. – Девушки весёлые, а жёны раздражённые. Всё-то им мало! – посеръёзнел он. – Нравы изменились. Наши родители солнечному дню радовались, любую вещь берегли, а, главное, работали с удовольствием, гостей принимали, сами в гости ходили. А сейчас люди гостей боятся больше чем воров. Нынешние женщины, соблазнив боле-менее богатого, стараются поскорей оттяпать половину нажитого мужем, родив наследника. Эти жёны мечтают скорей развестись и жить в своё удовольствие, не работая. Если б ты знал, Лёш, сколько паразитов в стране развелось!? А по миру? Никакого ведь бюджета не хватит! Эти наследники, не обременённые заботами о своём содержании, ударяются в наркоманию. Потому и дорожает всё, что создавать материальные ценности в мире стало почти некому. Законодательство надо менять срочно, иначе работать скоро, вообще, никто не будет, все хотят по-лёгкому деньжат срубить, да истратить их на развлечения.
Журналист понял одно: правовед в плохом настроении, а обрадовался Алексею потому, что старинному другу и поплакаться можно спокойно, высказать всё, что наболело в душе.
– Ну, это уж ты загнул, Игорь! – усомнился Алексей. – Безработных везде же полно! Мигранты опять же!
– Да-а! Безработные! – вознегодовал Забияка. – Алкаши, наркоманы, любители лёгкой жизни и развлечений! Только в нашей стране около десяти миллионов наркоманов, а сколько ещё неучтённых. Работать они не стремятся и никогда не будут! У людей исчезла духовно-идеологическая подушка безопасности. Добывание денег любыми путями, чаще преступными, – вот их идеал! Бездуховность накрыла наше общество своим чёрным покрывалом. Преступления множатся как снежный ком, а тут ещё проблема с мигрантами. В прошлом только году в Россию приехали семнадцать миллионов мигрантов. Десять худо-бедно работают, а остальные семь что делают? А-а, знаешь!? То-то! Между прочим, общество потребителей взрастили англосаксы! Не созидателей, а именно потребителей! Я вот как-то беседовал с одним карманником; задал ему, между прочим, важный вопрос: зачем же, мол, ты обворовываешь таких же нищих, как и сам? Обноси хотя бы богатеньких «буратин», а он мне, так, мол, богатые с охраной, да и денег с собой не носят. Мол, выну я у него электронную карту, так он сразу счёт в банке заблокирует. Я ему: ну, вот, мол, украдёшь ты у бедного, так тебе положено всё в «общак» сдать, и как был ты нищим, так и остался им, а «общаком» пользуется пахан, на вами, рядовыми ворами, «заработанное», хоромы себе строит, по заграницам ездит, слуг и охрану себе нанимает. Где же справедливость?
– Стой, стой, Игорь! – Алексей протестующе поднял обе руки над столиком ладонями к Забияке. – Не надо политики! Давай лучше про женщин! Ты забыл, что для женщин всё-таки определяющим в жизни является любовь, она заложена в их генетике. Я считаю, что девушка выходит замуж всё ж по любви, хотя меркантильный интерес с их стороны сейчас усилился.
Забияка, откинувшись на спинку пластикового стула, и, видимо подчиняясь какому-то внутреннему чувству, цинично отпарировал:
– Дурень ты, Лёха! В деловых кругах по любви вообще не женятся! А, если и по любви у простых работяг, то и она не бывает вечной, незыблемой у конкретных людей! Это всего лишь гормональная вспышка, которую надо как-то подкармливать, чтобы она не заглохла.
– А потом? – усмехнулся Алексей.
– Что потом? – насторожился Забияка.
– Ну, прошла эта вспышка, завяли апельсины? – гнул Лось.
– Эх ты! – Забияка с укоризной посмотрел на друга. – Вот и видно, что ты ничего в этих делах не смыслишь. Уважение друг к другу должно быть, ответственность за своих детей, за прочность семьи, да вспоминать почаще, как вы встретились, первый поцелуй, да как она на это реагирует. Это у тех, кто хоть в каких-то культурных традициях воспитан, где хоть книжки читают. А вот как ведут себя те, у которых культуры ноль, небось, знаешь?
– Ну, и как? Получается у тебя, у женатого? – Алексей перестал иронично улыбаться.
– Что получается?
– Ну, уважение, ответственность?
Забияка помрачнел, ответил вяло и неохотно:
– Да как тебе сказать, Лёш? Я пытаюсь иногда напомнить жене, да видать у них, у баб этих, память коротка. Им насущное подавай, благ всяких, подарков. Они шубе рады, а не мужу, который с работы идиотской, хоть в каком-то здравии, домой вернулся. И всё ж одно тебе скажу, встрепенулся, вдруг, Забияка, и глаза его сразу потеплели, как другу: несмотря на то, что жена часто раздражена и негодующе посверкивает очами, я ловлю себя на мысли, что вот вижу милые сердцу черты, и слышу некоторые приятные интонации в голосе. Глаза её вижу, в которых сквозит негодование, но в них на мгновение проскальзывает то очарование, которое когда-то тронуло мою душу и сердце.
Алексей молчал, не зная, что сказать, а Забияка резюмировал:
– Знаешь, Лёш! Древние люди были гораздо мудрее нас. Как красиво и многозначительно они говорили: «Блажен тот, кто любит, а не тот, кого любят». Древние лучше понимали это великое душевное состояние. Наши современники гормональную вспышку принимают за любовь, а это ж далеко не так. Мы любим некий образ, своё представление в конкретном человеке. Любовь же идёт своими путями, она ни от кого не зависит и мягко осеняет только чистые души, которых, вдруг, охватывает восторг бытия, глубинное, генетическое воспоминание о райском времени…
Незаметно наступал вечер, и зал кафе постепенно заполнялся посетителями. Косые лучи заходящего солнца мягко протянулись поперёк помещения, окрасив стены и пластик столов в оранжевый цвет.
– К сожалению,–заговорил Алексей, – общественная атмосфера у нас, в России, не располагает к бескорыстной любви между полами, а я вот всё жду чего-то, надеюсь. Думаю, какой-то неустроенный быт всех заел, почему-то всего надо добиваться, причём по пустякам, хотя многих проблем можно было бы избежать, но это в хорошо устроенном обществе. А тут ведь что? Везде противодействие чиновников, которые свою лень и корысть прикрывают подзаконными актами, зато, когда дело касается их личных интересов, о законах забывают. Они думают, что люди ничего не видят. Законодатели опять разделили людей на богатых и бедных. Зря они так! Это ведь неизбежно ведёт к дестабилизации в обществе. Майданы-то от этого возникают, а разжиревшие чиновники и олигархи при помощи своих прихлебателей, неправедно нажитых денег и СМИ, направляют раздражение людей на поиск врага внешнего, толкают население к национализму, к вражде с соседями. Вон пример Украины чего стоит! Да что я тебе говорю! Ты и так всё понимаешь!
Лучше бы этого журналист не говорил. Видел же, что друг раздражён до крайности. Забияка, вяло, пожевав виноградинку, повторил:
– А коньяк дрянь, Лёха! Производитель торопится деньгу зашибить, вместо двухлетней, хотя бы, выдержки, даёт всего лишь трёхмесячную. И так скоротечно любой продукт производят. Говорю же, рынок во всём виноват! Все неурядицы от него! Может прав лидер ЛДПР Жириновский: разогнать к чёртовой матери этих умников из того здания, где сидел советский Госплан, да восстановить его? Найти нового Байбакова, да и возродить профильные министерства? А, Лёш? Толку-то больше будет! Вот подумаешь иной раз, да так и хочется заорать на всю улицу, на весь город, на Россию, на весь мир: люди, опомнитесь, куда идёте, бараны!? Зачем создаёте друг другу препятствия, зачем зло множите?
– Ну, это не тебе, советнику юстиции, прокурору, орать! – саркастически заметил журналист. – За нарушение общественного порядка, за призывы вот такие, тебе ведь и отвечать!
Забияка, хмуро посмотрев на друга, продолжил гнуть своё:
– Я тебе о рыночных отношениях, а ты ёрничаешь! В начале 90-х этот безграмотный и недалёкий Ельцин запустил «козла в огород», то-бишь, в Россию: пригласил в качестве экономического советника американца Джефри Сакса. Тот ещё привёз с собой кучу помощников, агентов ЦРУ. Этот Сакс и наворочал дел: практически разрушил всю экономику России. Сам прикинь, 262 крупнейших заводов разрушить – это ведь не шутка! Эти советники распродали все заводы за копейки, сами-то, конечно, нажились на этом. Новые зарубежные хозяева, естественно, эти предприятия закрыли, людей уволили, а Россия, без своей промышленности, рухнула в пропасть. Америка быстро добилась своего: поставила страну на колени, сделав её сырьевым придатком Европы. Налицо ведь экономическая диверсия! Этот Ельцин, в погоне за властью, подписывая в пьяном угаре в Беловежской Куще договор с Леонидом Кравчуком, забыл и про Крым, и про российский флот в Севастополе, и о Новороссии. Хорошо хоть командующий Черноморским флотом, адмирал, Игорь Касатонов, будучи не только командиром моряков, но ещё и мудрым политиком, воспротивился ненормальному разделу стран, и, естественно, флота. Предложил морякам простой выход: принести присягу, если совесть позволяет, кому Украине, а кому России. Украине присягнули всего лишь двенадцать процентов моряков! Чуешь! Да этого Ельцина судить надо, а ему памятники ставят!
– Ладно, хоть этот Ельцин нашёлся! – буркнул Лось. – Кому-то надо было начинать?
– Начинать-то, может и надо было, да только не таким, как этот самодур!
Забияка жёстко поставил кулак на стол, и, помолчав, продолжил, но несколько в ином ключе:
– Нравы изменились, Лёха! Уж коли, любая девчонка прямо заявляет, что бедного не полюбит, то и делай вывод. Изолгались кругом все: говорят одно – делают другое. Чиновники высшего и среднего звена призывают лучше работать, честно исполнять свой долг, а сами втихаря распиливают госбюджет, связи корыстные заводят. Вон по данным Следственного комитета в России совершается четырнадцать миллионов коррупционных сделок в год, оборот взяток и откатов составляет 480 миллиардов долларов. Учти – это данные за 2014 год, а что дальше будет – ума не приложу!
– Чего ты на чиновников-то взъелся? – усмехнулся Лось. – Сам ведь чиновник, и зарплата у тебя приличная! Не вписываешься ты в когорту чиновников. С такими взглядами система тебя раздавит, затопчет и выбросит на обочину.
– Чиновник, это верно! – горько резюмировал Забияка. – Да только не забывай, друг, что я, может, «последний из могикан», у кого ещё душа болит за государство Российское. Не вписываюсь, конечно, потому что взяток не беру. Для нынешнего чиновника люди болваны: многого хотят, запросы, якобы у них большие. Уж если этот Ельцин свой же народ быдлом назвал, так чего ж ты хочешь от обычного чинуши. Настоящего государственника надо ещё взрастить, воспитать, чтобы он о своём кармане во вторую очередь заботился или вообще об этом кармане не думал.
Обычно мужчины, встретившись и поговорив о личном, незаметно ввергаются в болото политики:
– Пойми, Лёха! – разошёлся Забияка. – Рыночные отношения ведут к неизбежным трениям сначала внутри, а потом и в международном масштабе. Финансовые воротилы США, словно пауки, оплели весь мир. Военно-промышленный капитал прогнул под себя многих, а несогласных свергает. На геополитическом поле орудуют «Дженерал дайнемикс», «Норд групп» и другие военные концерны. Учти, Лёха, восемь из десяти крупнейших военных фирм принадлежат США. От великой депрессии и всеобъемлющего банкротства американцев спасла вторая мировая война, Гитлер. Войны кормят Америку, потому и разжигает она то тут, то там военные костры, горячие точки, дестабилизирует отношения в странах, чтобы потом захватить их внутренние рынки. Вот и Украину запалили, чтобы досадить России, которая не желает прогибаться. Американцы вкладывают в мировой продукт двадцать процентов, а потребляют-то все тридцать.
Забияка откинулся на спинку стула, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, ослабил узел галстука.
– Ни у одной страны нет такой диспропорции! – заговорил он вновь. – Геополитический интерес США довольно прост – поработить весь мир, прибрать в свои загребущие руки чужие природные ресурсы, чтобы все люди производили мировой продукт за их пустые зелёные фантики. Так ведь и до мирового пожара недалеко, только все знают, что этот пожар будет последним. Мир и так держится на чуть-чуть. Например, ядерный удар по Сибири сразу же вызовет потепление на два три градуса, и вечная мерзлота станет очень быстро таять. Огромное количество метана тут же высвободится и запустит цепную реакцию в газовой атмосфере Земли. Эта константа нарушит равновесие других констант, и всё – Армагеддон! Планетарная катастрофа космического масштаба! Земля быстро разделит судьбу Марса. Да человечеству сейчас надо вести себя тише воды, ниже травы! Научными изысканиями заниматься, а не быть слоном в посудной лавке! Всё это результат рыночных трений! Жадность и элементарная безграмотность национальных элит! А Россия – она идеалистическая страна. Русский человек не рационален. В своих взглядах, убеждениях, вере, он исходит из самородности. Он готов верить в кого-то или во что-то с нуля. И доверять он готов на пустом месте. А власти надо найти силы и мужество откровенно признаться в своих неудачах, слабостях и ошибках, затем, чтобы люди поверили ей всерьёз. Народ тогда потянется к власти…
– А ты что, можешь предложить другую модель социально-экономических отношений? – осадил друга журналист.
Забияка задумчиво посмотрел в окно, потом на публику в зале, наконец, ответил:
– Трудно сказать, Лёха! Мир усложнился и изменился, простая конкуренция уже толком не работает. Тут нужен какой-то симбиоз советско-рыночных отношений и хороший пример социально-экономических достижений, ну, и, конечно, сильная пропаганда новых идей. Только толку, мне кажется, будет мало, пока живы США и расчёты в долларах, за которыми пустота. Вот проснутся утром наши, российские, долларовые миллионеры и обнаружат, что они в одночасье стали нищими – долларовый пузырь лопнул. У меня вообще такое впечатление, что весь мир ходит по кругу. У американцев идеология простая: взращивать везде потребительскую психологию. Против России Запад развязал мощную информационную войну, идёт борьба за головы молодых, а для этого подсовывают рынок ежедневных развлечений. По рекомендации Фонда Сороса финансировать образование и культуру не надо. Мол, ученики не обязаны знать историю и русскую культуру. Всё негативное, я имею ввиду потребительскую культуру, Запад закачал к нам. Мы стали гораздо большими американцами, чем они сами, Лёха! Россию пытаются взорвать изнутри, навязывая потребительскую психологию, стравить с соседями, уничтожить славянский мир. Украину вон до того зомбировали, что там даже дети вопят: мол, кто не скачет, тот москаль – вот хохлы и пляшут под американскую дудку. Кругом все Россию ненавидят – это результат пропаганды США. Запад наивно считает, что у нас незаслуженно большая территория. Не понимают они – две трети нашей страны под вечной мерзлотой, а их обогревает Гольфстрим. США же вообще расположены на широте Сочи. Не зря же сибиряки ёрничают: мол, Бог создал Сочи, а чёрт – Сковородино и Могочу…
Последние лучи солнца медленно прошлись по верху стен. Вечерний сумрак с улицы пригасил свет в широких окнах кафе, и в зале зажглось боковое освещение на стенах. Ритмическая музыка меланхолично перебивала людской ропот в просторном помещении.
Забияка нервно хохотнул и продолжил «изливать душу»:
– Наша элита толкает с экранов ТВ умные речи, послушаешь, так вроде бы всё правильно! Ну, а коли вы такие умные, так почему столько врагов кругом нажили? Ведь давно известно, что умный человек себе врагов не заводит. Дипломатия – это искусство компромисса, так выдвигайте новые идеи, новые модели поведения, которые устраивали бы большинство стран и народов…
