Кровь и Воля. История Мурома

Она была широкой, могучей, полноводной. Тёмная вода неслась на север с такой силой, что, казалось, она может утащить за собой и лес, и небо. Для отряда, привыкшего к тесным, замкнутым пространствам чащи, этот простор был оглушающим. Это был конец одного пути, лесного, и начало другого, речного.

И тут они их увидели.

Вдалеке, двигаясь против течения, тяжело шла большая ладья. Дюжина дюжих гребцов, обнажённых по пояс, налегала на вёсла, а на корме стоял человек у большого рулевого весла. На бортах висели щиты, а на носу и корме виднелись фигуры воинов с копьями. Это была их первая за долгое время встреча с настоящим, чужим миром.

– Купцы, – определил Всеслав, прищурившись. – Или речные разбойники. Иногда это одно и то же.

Люди инстинктивно пригнулись, прячась в кустах. Их первой реакцией был страх. Но Родомир смотрел на ладью иначе. Это был не только источник опасности, но и источник информации. И, возможно, товаров.

– Они нас ещё не видели, – сказал он тихо. – Прячьтесь. Все, кроме меня, Лютобора и Всеслава.

Они выждали, пока ладья приблизится. Это был торговый драккар, крепкий и видавший виды. Купец, пузатый мужчина в добротной одежде, стоял на палубе, зорко осматривая берега. Его охрана, человек пять, выглядела профессионально и опасно.

Родомир решил рискнуть. Он вышел из зарослей на берег один. Он не брал в руки оружия демонстративно, лишь за спиной висел его топор.

– Эй, на ладье! – крикнул он. – Мир вам, торговые люди!

Гребцы перестали грести. Воины на борту тут же вскинули копья и луки. Купец, приставив руку ко лбу, вглядывался в его фигуру.

– И тебе не хворать, лесной человек! – крикнул он в ответ, его голос был настороженным. – Что тебе надобно?

– Мы путники, идём на восток, – ответил Родомир. – Ищем место для нового дома. Хотели бы обменять меха на соль и сталь, если у вас найдётся.

Из-за спины Родомира вышли Лютобор и Всеслав. Всеслав нёс в руках несколько великолепных шкур куницы и лисицы – его охотничья удача наконец-то вернулась к нему. Появление ещё двух крупных, вооружённых воинов заставило охрану купца напрячься ещё сильнее.

– Хороший мех, – оценил купец с расстояния. – Но как мне знать, что вы не перережете нас, как только мы пристанем к берегу? Леса нынче полны лихих людей.

– А как нам знать, что вы не нашпигуете нас стрелами, пока мы будем к вам подходить? – парировал Родомир. – Мы ищем не драки, а честной торговли. Мы покажем товар, вы – свой. Без обмана.

Купец на мгновение задумался. Риск был, но и выгода манила. Шкуры были отменные.

– Хорошо, – крикнул он. – Подходите к воде, но не ближе. И руки на виду!

Ладья медленно подошла к самому берегу. Начался напряжённый торг. Никто никому не доверял. Воины Родомира прятались в кустах с натянутыми тетивами, готовые в любой момент открыть огонь. Охрана купца стояла на борту, держа копья наготове. Родомир и купец переговаривались через полосу воды, повышая голос. Это был базар страха и жадности.

В конце концов, они сошлись в цене. Всеслав бросил на борт ладьи связку мехов. В ответ один из воинов кинул на берег небольшой, но тяжёлый мешок с солью и три добротных, острых, как бритва, рабочих ножа.

– Доволен, лесной человек? – спросил купец, пряча меха.

– На сегодня да, – ответил Родомир.

– Куда путь держите, если не секрет? – уже более дружелюбно спросил торговец, убедившись, что его не собираются грабить.

– На восток. Ищем свободную землю.

– Глупое дело, – хмыкнул купец. – Нет нынче свободной земли. Дальше по этой реке – земли диких кривичей, что за нож готовы глотку перерезать. А за этим лесом, к югу, начинается Великая Степь. Там гуляют печенеги. Эти и вовсе в рабов уводят, а то и на ремни режут. Гиблое это место. Вам бы к какому-нибудь князю на службу идти, раз воевать умеете.

– Мы от князей и ушли, – мрачно ответил Родомир.

Купец понимающе кивнул.

– Что ж, вольному воля. Удачи вам, лесные люди. Смотрите, не сгиньте тут.

Гребцы снова налегли на вёсла. Ладья медленно двинулась дальше, унося с собой весть о странном, оборванном отряде.

Родомир стоял на берегу, глядя ей вслед. Он получил соль, ножи и бесценную информацию. И эта информация была тревожной. Они находились между дикими племенами и степными кочевниками. Прямо в пасти у волка. Но дороги назад не было. Только вперёд, в эту самую пасть.

Глава 22. Проданная Невеста

После встречи с купцами отряд изменился. Они больше не были просто беглецами в диком лесу. Они поняли, что их маленький мир снова соприкоснулся с большим – жестоким, прагматичным, полным чужих интересов. Теперь они шли вдоль реки с удвоенной осторожностью. Всеслав и ещё пара охотников постоянно прочёсывали берег впереди, а Лютобор с братьями замыкали шествие, готовые к любой угрозе с тыла.

Через два дня пути, на закате, они наткнулись на неё. Деревушку.

Она приютилась в небольшой излучине реки. Десяток изб, почерневших от времени, разбросанных без всякого порядка. Но уже издалека было видно – здесь случилась беда. Воцарившаяся тишина была неестественной, мёртвой. Не лаяли собаки, не мычал скот, не раздавались голоса.

Когда они подошли ближе, картина стала ещё более жуткой. Ворота были сорваны с петель и валялись в грязи. Двери нескольких домов были выбиты. Повсюду валялась разбитая посуда, обрывки ткани, перевёрнутая утварь. Это были следы не боя, а грабежа – грубого, быстрого и унизительного.

На краю деревни виднелось несколько свежих, наспех насыпанных могильных холмиков. Судя по размеру, там лежало трое или четверо мужчин.

Родомир жестом приказал отряду остановиться, а сам с Лютобором и Всеславом осторожно вошёл в деревню. Они двигались от избы к избе, с оружием наготове. Внутри царил такой же разгром. В одной избе на полу они увидели засохшую лужу крови, в другой – перевёрнутую детскую колыбель.

Внезапно дверь единственной, казалось, целой избы со скрипом отворилась. На порог вышел старик. Он был худ, высок, с седой бородой, испачканной в грязи и, кажется, крови. Его глаза, выцветшие и полные бесконечной тоски, были сухими. Он уже выплакал все слёзы. В руках он сжимал старый охотничий рогатину, но его руки так дрожали, что оружие казалось бесполезным.

– Ещё пришли? – прохрипел он, его голос был надтреснутым. – Всё забрали… Больше нечего брать… Разве что жизнь мою…

– Мы не грабители, отец, – сказал Родомир, останавливаясь на безопасном расстоянии. – Мы путники. Что здесь случилось?

Старик медленно опустил рогатину. Он обвёл взглядом свой разорённый дом и горько усмехнулся.

– Что случилось… Жизнь случилась. Наша обычная жизнь. Три дня назад они пришли. По реке. Варяги. Десятка два отборных головорезов. В кольчугах, со здоровыми топорами. Они не жгли, почти не убивали. Только тех, кто пытался сопротивляться. – Он кивнул на свежие могилы. – Мои соседи. Смелые были. И глупые.

Он говорил медленно, отстранённо, будто рассказывал не о своей трагедии, а о чужой.

– Они не за этим пришли. Они пришли за данью. Так и сказали: «Князь Ратибор, наш наниматель, недоволен вашими поставками. Мы пришли забрать долг». Они забрали всё, что мы не успели спрятать: меха, мёд, железо. Но это было не главным.

Старик замолчал, его горло сжал спазм. Он отвернулся и посмотрел в сторону реки.

– Они забрали самое ценное. Всех. Всех молодых девушек. От двенадцати до двадцати лет. Восемь душ. Погрузили их на свою ладью, связанных, как скот. Тех, кто плакал, били. Моя… – он снова замолчал, с трудом сглатывая. – Моя Радмила… Ей шестнадцать исполнилось. Я её замуж выдавать собирался за хорошего парня. Свадебный наряд ей уже сшили… Она так радовалась…

Его плечи затряслись, и он закрыл лицо руками. Беззвучные, старческие рыдания сотрясали его тело. Отряд Родомира, наблюдавший за этой сценой издалека, молчал. Каждый мужчина представил на месте Радмилы свою сестру, жену, дочь. Каждая женщина почувствовала ледяной холод ужаса.

– Куда они их повезли? – спросил Родомир, и в его голосе прорезался металл.

Старик опустил руки. Его глаза теперь горели сухой, бессильной ненавистью.

– Вверх по реке. К своему князю. Сказали, красивых девок князь себе в терем заберёт, натешится и служанкам отдаст. А тех, что попроще, они продадут на торжище в его городе. Купцам из южных земель. Хороший товар… девственницы… «Продавать наш позор», – прошептал он и сплюнул на землю. – Вот, что здесь случилось, путник. Пришла наша плата за то, что мы родились на этой земле.

Он поднял свою рогатину и, не глядя больше на Родомира, побрёл обратно в свою избу, в своё одиночество и горе. Для него мир закончился. А для Родомира и его отряда путь приобрёл новую, зловещую цель. Они шли по следу не просто варягов. Они шли по следу живого товара, и этот товар был криком всех униженных и оскорблённых на этой земле.

Глава 23. Варяжская Забава

Они шли по следу с яростью голодных волков. Теперь их гнал не только страх, но и ненависть. Весь следующий день они почти не отдыхали, двигаясь быстрым шагом по берегу. К вечеру Всеслав, ушедший в разведку, вернулся. Его лицо было мрачным.

– Нашёл, – коротко бросил он. – В двух верстах отсюда, в устье небольшого притока. Разбили лагерь. Жгут костры, пьянствуют.

Родомир остановил отряд. Он, Всеслав и Лютобор, пригибаясь к земле и прячась за деревьями, подобрались ближе. Картина, которая им открылась, была именно такой, какой они её и представляли. И от этого было ещё гаже.

На песчаной косе, у самой воды, стояла варяжская ладья. Рядом пылало два больших костра. Вокруг них расположились варяги. Их было около двадцати – огромные, бородатые мужчины в кожаных доспехах, с тяжелыми мечами и секирами, лежащими под рукой. Они были полностью уверены в своей безопасности и силе. Они громко хохотали, пили какую-то брагу или эль прямо из рогов и жарили на вертеле куски мяса.

Чуть поодаль, в стороне, сидели пленницы. Восемь девушек, связанных одной длинной верёвкой за шеи, как скот. Они сбились в тесную, дрожащую кучку. На их лицах застыла маска отчаяния и ужаса. Одежда на некоторых была уже разорвана, на щеках виднелись следы слёз. Каждая из них понимала, какая участь их ждёт.

Разговор варягов, доносившийся до укрытия, был грубым и похотливым. Они уже делили добычу.

– Ту русую я беру себе, – басил один из них, здоровенный викинг с татуировкой змеи на лице. – У неё ляжки крепкие. Будет визжать всю ночь.

– А я вон ту, чернявую, – смеялся другой. – Она злая, как рысь. Придётся сперва её поучить немного. Люблю, когда они кусаются.

– Тихо, псы! – пророкотал их предводитель, ещё более громадный воин с огненно-рыжей бородой, сплетённой в косы. – Главный товар – для князя Ратибора. Самых нетронутых и красивых он заберёт. А с остальными можете забавляться. Я решу, с кем и когда.

Родомир почувствовал, как к горлу подкатывает желчь. Он посмотрел на Лютобора – тот скрипел зубами так, что, казалось, они сейчас раскрошатся. В этот момент один из варягов, отошедший по нужде в кусты, заметил их.

– Эйнар! – крикнул он. – У нас гости!

Варяги мгновенно вскочили на ноги, хватаясь за оружие. Их пьяная расслабленность исчезла, сменившись хищной готовностью к бою.

Родомир понял, что прятаться больше нет смысла. Он выпрямился и вышел на открытое место, за ним последовали Лютобор и Всеслав. Остальной отряд оставался в укрытии, но варяги прекрасно понимали, что трое воинов не ходят по лесу одни.

Их предводитель, Эйнар, оглядел Родомира с головы до ног. Его взгляд был насмешливым, оценивающим. Он видел оборванную одежду, разномастное оружие. Он не видел в них серьёзной угрозы.

– Кто такие? – спросил он на ломаном, но понятном славянском. – Разбойники? Или просто заблудшие овцы?

– Мы пришли за девушками, – ровно ответил Родомир. – Отпустите их, и мы разойдёмся с миром.

Варяги, услышав это, грохнули от хохота. Эйнар усмехнулся в свою рыжую бороду.

– Ты смелый, парень. Я это ценю. Но глупый. Этот товар уже оплачен кровью и обещан князю. Вы пришли умирать?

– Мы пришли забрать своё, – нахмурился Лютобор.

Эйнар оглядел троих воинов, потом посмотрел в сторону леса, где, несомненно, прятались остальные. У него было преимущество в силе, опыте и вооружении. Устраивать резню из-за нескольких оборванцев ему не хотелось – можно было потерять людей. Он любил не просто драться, он любил играть.

– Хорошо, – сказал он, его глаза загорелись азартом. – Я вижу, у тебя есть своя стая. И я слышал, у вас, славян, есть дурацкие обычаи насчёт поединков чести. Я люблю такие забавы. Давай так: поединок вождей. Я и ты. – Он ткнул себя большим пальцем в мощную грудь, а потом указал на Родомира. – Если ты убьёшь меня – что ж, значит, Один отвернулся от меня. Вы забираете этих девок и уходите. Мои люди вас не тронут. Слово викинга.

Он сделал паузу, его улыбка стала ещё шире и злее.

– Но если я убью тебя… – он обвёл взглядом свой отряд. – То все твои люди становятся нашими рабами. Всё ваше оружие – наше. А все ваши женщины… – он похотливо облизнулся, глядя в темноту, где, как он догадывался, прятались Зоряна, Морена и другие. – Они разделят участь этих девок. Сегодня у моих парней будет настоящий пир.

Он протянул свою огромную, как лопата, руку.

– Ну что, вождь оборванцев? Идёт? Или ты трус, который прячется за спинами своих баб?

Это был вызов, от которого нельзя было отказаться. Принять его – почти верная смерть. Отказаться – покрыть себя вечным позором и всё равно быть перебитыми в бою. Родомир посмотрел в наглые, уверенные глаза варяга и медленно кивнул.

– Идёт.

Глава 24. Урок Крови

– Круг! – рявкнул Эйнар своим людям.

Варяги, ухмыляясь и предвкушая кровавое зрелище, образовали широкий круг на песчаной косе. В свете костров их лица казались грубыми, высеченными из камня масками. Пленённые девушки, съёжившись, смотрели на происходящее с новой волной ужаса: их судьба решалась в этом поединке.

Родомир скинул верхнюю одежду, оставшись в одних портах. Он передал копьё Лютобору. В руках у него был лишь его верный топор и трофейный скрамасакс, заткнутый за пояс. Он понимал, что это не поединок чести. Это была ловушка. Даже если он чудом победит, пьяные варяги, скорее всего, просто разорвут его на куски. А лобовая атака на два десятка профессиональных воинов для его необученного отряда была бы самоубийством. У него был лишь один, отчаянный план.

Эйнар, напротив, не стал снимать свой кожаный доспех. Он лениво отложил свой огромный двуручный топор и взял в руки круглый щит и одноручную секиру. Даже так он выглядел непобедимой горой.

– Готов умереть, славянин? – пророкотал он.

Бой начался. Эйнар дрался так, как и ожидал Родомир – прямолинейно, яростно и с чудовищной силой. Он шёл напролом, обрушивая на Родомира град ударов. Родомир не пытался их блокировать. Он уворачивался, отскакивал, скользил по песку, как змея. Он был быстрее, легче. Его тактика была проста – измотать гиганта, заставить его устать, ошибиться.

Секира варяга снова и снова со свистом рассекала воздух там, где только что была голова Родомира. Эйнар начал злиться. Его насмешливая улыбка сменилась звериным оскалом.

– Хватит бегать, трус! Дерись, как мужчина!

Он бросился в яростную атаку, и на этот раз Родомир не успел увернуться. Край щита варяга врезался ему в бок с такой силой, что он услышал хруст рёбер. Боль обожгла лёгкие, сбила дыхание. Он пошатнулся, и Эйнар тут же нанёс удар секирой. Родомир сумел отбить его своим топором, но удар был так силён, что его едва не вырвало из рук.

– Попался, щенок! – взревел варяг, видя, что противник ранен.

Родомир, понимая, что долго ему не продержаться, перешёл ко второй части плана. Он перестал отступать и сам бросился на Эйнара. Его атаки были быстрыми, яростными, но неэффективными. Он бил по щиту, по доспеху, но варяг лишь смеялся, легко отбивая все удары.

В один момент, после очередной атаки, Родомир якобы оступился. Он оказался в опасной близости от Эйнара. Варяг, видя открывшуюся возможность, с торжествующим рёвом замахнулся своей секирой для смертельного удара.

Это было то, чего ждал Родомир.

Он не пытался блокировать удар. Вместо этого он низко пригнулся и вложил всю свою оставшуюся силу в один-единственный, точный и подлый удар. Его топор снизу вверх ударил не в торс, не в голову, а в ногу варяга, в незащищённое колено. Лезвие с отвратительным хрустом вошло глубоко, дробя коленную чашечку.

Одновременно с этим Родомир, чтобы избежать смертельного удара секиры, бросился на песок и откатился в сторону.

Эйнар издал нечеловеческий рёв. Это был рёв не ярости, а чудовищной боли. Его нога подломилась, и он рухнул на одно колено, выронив щит. Он посмотрел на свою раздробленную, залитую кровью ногу, а потом перевёл на Родомира взгляд, полный такой ненависти, что она, казалось, могла испепелить.

– Ты… Подлый пёс…

Его воины, видя, что их вождь ранен и бой проигран нечестно, взревели от ярости. Они забыли про все уговоры.

– Убить его! Всех убить! – закричал тот самый викинг с татуировкой змеи, и вся ватага, обнажив оружие, ринулась к центру круга.

Отряд Родомира, видя это, выскочил из укрытия. Завязалась общая, хаотичная свалка.

Но тут произошло нечто, чего не ожидал никто.

Морена, стоявшая до этого неподвижно, сделала шаг вперёд. Она подняла голову к ночному небу и издала крик. Это был не человеческий крик. Это был пронзительный, потусторонний, вибрирующий вопль, который, казалось, проникал под кожу и заставлял вибрировать кости.

От этого крика у варягов на миг заложило уши. Они замерли, ошеломлённые. И в этот миг тишины лес, как по команде, ожил.

Из темноты, из зарослей, из-за деревьев, абсолютно бесшумно, как призраки, на поляну начала выходить стая волков. Их были десятки. Матёрые, серые, с горящими в темноте жёлтыми глазами. Они не рычали. Они просто выходили и окружали лагерь варягов плотным, живым кольцом.

А впереди, шагнув в свет костра, появился он. Огромный Белый вожак. Он остановился рядом с Мореной и сел на песок, глядя на ошеломлённых викингов своими древними, мудрыми глазами.

Варяги, самые бесстрашные и суеверные воины севера, замерли в ужасе. Одно дело – драться с людьми. Другое – оказаться в окружении волков, которыми командует бледная девчонка. Это была не просто битва. Это была чёрная магия, навь.

– Ведьма… – прохрипел Эйнар, пытаясь подняться. – Проклятая лесная ведьма…

Боевой задор варягов испарился. Его сменил животный, первобытный страх перед тем, чего они не понимали. Они стояли, сжимая оружие, но уже не смотрели на людей Родомира. Они смотрели на волков. И волки смотрели на них. И в этой тишине решалась судьба битвы.

Глава 25. Неравный Союз

Эйнар, опираясь на свою секиру, как на костыль, с трудом поднялся. Его раздробленное колено горело адским огнём, но физическая боль была ничем по сравнению с тем ужасом, что он испытывал. Он смотрел не на Родомира, не на его людей с их жалкими топорами. Он смотрел на кольцо волчьих тел, на их горящие во тьме глаза. И на неё. На бледную девушку с волосами цвета ночи, рядом с которой, как верный пёс, сидел гигантский белый волк, существо из легенд Севера.

– Навь… – прохрипел он, и его голос, обычно громовой, стал сиплым. – Проклятая лесная ведьма…

Суеверный ужас, который дремал в душе каждого викинга, проснулся. Они могли умереть в бою, уйти в Вальхаллу. Но умереть от клыков заколдованных зверей, ведомых ведьмой, – это означало навсегда сгинуть в холодных и тёмных чертогах Хель.

– Назад! – взревел Эйнар, и его люди, до этого готовые разорвать противника, с облегчением опустили оружие и попятились к кострам.

Эйнар посмотрел на Родомира. В его взгляде уже не было ни насмешки, ни высокомерия. Была лишь мрачная смесь страха, ярости и вынужденного уважения.

– Ты хитёр, славянин, – процедил он сквозь зубы. – Ты пришёл не один. Ты принёс с собой лесных демонов.

– Я пришёл за девушками, – спокойно ответил Родомир, поднимаясь с песка. Боль в сломанных рёбрах была почти невыносимой, но он не показывал этого. – Моё предложение остаётся в силе. Отдайте их, и мы разойдёмся.

Эйнар скрипнул зубами. Отдать добычу, за которую уже заплачено, было ударом по его чести.

– Я не могу, – сказал он. – Этот товар куплен кровью и обещан князю. Нарушить слово – покрыть себя позором. – Он помолчал, глядя на кольцо волков. – Но я признаю твою силу. И силу твоей… спутницы. В знак мира, я оставлю вам два мешка зерна, четыре добрых меча и бочонок нашего эля. И я научу твоих людей держать строй и работать щитами. Это хороший урок, который спасёт им жизнь. Прими это, и мы разойдёмся.

– Мне не нужно твоё зерно и твои уроки, – отрезал Родомир, делая шаг вперёд. Его голос был холодным, как сталь. – Я пришёл освободить этих женщин. И я не уйду без них.

– Ты не понимаешь, мальчишка! – взорвался Эйнар. – Это дело чести! Я не могу просто так отдать их!

– А я не понимаю, какая честь в том, чтобы торговать женщинами, как скотом! – Родомир посмотрел на Морену. Девушка едва заметно кивнула.

По этому знаку Белый волк поднялся, сделал шаг вперёд и издал низкое, утробное рычание, от которого, казалось, задрожала земля. Вся стая, как один, ощетинилась и припала к земле, готовясь к прыжку. Варяги в ужасе отступили ещё на шаг, сбиваясь в кучу. Их боевой дух был сломлен окончательно.

Эйнар посмотрел на своих испуганных, деморализованных людей, потом на свою раздробленную ногу, потом на волков, готовых в любой миг разорвать их на куски. Он понял, что проиграл.

– Проклятье… – прошипел он. Он повернулся к своим людям. – Развязать их!

Двое варягов неохотно, с опаской оглядываясь на волков, подошли и перерезали верёвки. Девушки, не веря своему счастью, бросились в сторону отряда Родомира, спотыкаясь и плача.

Эйнар, скрипя зубами от боли и унижения, выполнил своё слово. Гордость викинга, даже поверженного и униженного, требовала этого. А может, в его прагматичном мозгу уже родилась другая мысль: этот час унизительного для него обучения даст его испуганным людям прийти в себя, оправиться от мистического ужаса перед тем, как снова выйти в опасную реку.

– Сюда, оборванцы! – прорычал он, опираясь на древко копья, как на костыль. Его лицо было бледным от потери крови, но глаза горели яростью. – Раз уж вы так хотите сдохнуть в этом лесу, я хотя бы научу вас делать это правильно!

Родомир жестом приказал своим двадцати мужчинам выйти вперёд. Они встали в ряд, неуклюжие, со своими разномастными щитами и топорами, глядя на грозного варяга с недоверием и ненавистью.

– Это не толпа! Это стадо овец! – взревел Эйнар. – Справа налево! Первый, второй, третий! Сомкнуть щиты! Плотно, недоумки! Чтобы между ними и мышь не проскочила!

Его воины, уже немного оправившиеся от шока, с мрачными ухмылками наблюдали за этим зрелищем. Для них это было маленькое отмщение.

– Ты! – Эйнар ткнул копьём в Лютобора. – Слишком высунулся! Ударь тебя сбоку, и весь твой хвалёный строй рассыплется! Щит держи перед собой, а не сбоку! Он должен прикрывать и тебя, и половину твоего соседа! Вы не одни, вы – стена!

Он заставил их перестраиваться снова и снова. Его крики и ругательства разносились по ночной поляне. Он был жестоким учителем. Он брал копьё у одного из своих людей и со всей силы бил по их щитам, проверяя строй на прочность.

– Слабо! – рычал он, когда один из парней от удара пошатнулся. – Если вы так будете принимать удар топора, вас разрубят пополам вместе с вашей щепкой! Ноги! В землю врастайте ногами! Согните колени, будьте как деревья!

Потом он начал учить их бить.

– Второй ряд! Копья вперёд! Между щитами первого ряда! Не в спину своему товарищу, дубина! Целься в живот, в горло, в глаза! Удар должен быть коротким и резким! Как укус змеи! Уколол – и сразу назад! Не давайте врагу схватить копьё!

Это была не наука, это была кровавая муштра. Варяг заставил их разделиться на две группы и идти друг на друга в учебной атаке. Деревянные щиты трещали, кто-то получил тупым концом древка в лицо, разбив нос. Кровь смешивалась с потом и грязью. Родомир и его люди, стиснув зубы, впитывали этот жестокий урок. Они понимали – каждое слово этого ненавистного им врага, каждое унижение, может спасти им жизнь в следующей схватке.

Особенно Эйнар налегал на Родомира.

– Ты вожак? Так веди их! Твой голос должен быть как рык! Твои приказы должны быть ясными! Смотри на них! Они не знают, что делать! Они смотрят на тебя! А ты молчишь!

Он заставил Родомира кричать команды, пока тот не сорвал голос. Он показал, как одним движением перестроить стену щитов, чтобы отразить атаку с фланга.