Вештницы

– Гуд айдиа. Вот свали я на пару дней – это ладно. Но на месяц в какую-то глухомань, непонятно где находящуюся, – это уж извините. Мать всё же заметит, что меня нет дома. Но есть встречное предложение: можем доехать до вокзала, а потом ко мне. За месяц придумаем, что сказать твоей маме.

Водитель осуждающе посмотрел на девушек в зеркало заднего вида, но Лизка ответила ему строгим и обжигающим взглядом, и он переключился на дорогу.

Таня всерьёз задумалась и уже готова была согласиться на Лизкин план, но вдруг в её душу закрались сомнения. Она представила одинокую бабульку в далёкой деревне, у которой никого не осталось, которой хочется пообщаться хоть с кем-то из родственников. Сердце Тани наполнилось жалостью и сочувствием. Старушка была не виновата, что у них с матерью контры.

– Пожалуй, навещу бабку. Всё же родственница по отцу.

Лизка вздохнула и кивнула, принимая выбор подруги.

До вокзала они ехали в тишине. Подъезжая, водитель резко остановился, и девушек по инерции дёрнуло вперёд.

– Приехали! – произнёс он. – Двести пятьдесят!

Таня достала из кармана рюкзака конверт и протянула водителю пятитысячную купюру.

– Предупреждать о таком надо! – возмутился парень. – У меня сдачи нет! Иди меняй, а подруга подождёт!

Лизка завелась и хотела уже начать спорить, но Таня положила руку ей на плечо, прервав назревающий конфликт. Она достала из своих отложенных денег три купюры по сто.

– Сдачи нет, – сухо произнёс таксист.

– Так сходите разменяйте, – язвительно сказала Лизка.

Парень раздражённо глянул в зеркало на девушку. Но Таня ответила, что сдачи не надо, и вышла из машины. Лизка последовала за подругой. Как только дверь захлопнулась, автомобиль сорвался с места, подняв столб пыли, и девушки испуганно отскочили.

– Совсем больной, что ли?! – воскликнула Таня, едва не выронив рюкзак.

– Мудила! – крикнула вдогонку Лиза и отмахнулась от пыли. – Вот урод!

– Девушки, всё в порядке? – спросил молодой милиционер, направляющийся к ним со стороны здания вокзала.

– Таксиста нам поменяйте, пожалуйста, – глядя вслед автомобилю, злобно бросила Таня.

– Вы видели, что творит? – негодующе воскликнула Лиза. – Может, он пьяный вообще!

– С этим пусть дорожно-патрульная служба разбирается. Мне главное, чтобы здесь не шумели. Поэтому прошу вас быть тише, вы очень громкие.

– Вы серьёзно сейчас? – Таня в недоумении взглянула на сотрудника милиции.

Молодой милиционер, подтянутый, с неприятным выражением лица, строго смотрел на девушек.

– Ой, забей. – Лизка махнула рукой. – Мусор обычный. Что с него взять?

– А за оскорбление могу и в обезьянник посадить. Ты как раз выглядишь соответственно.

– А я скажу, что ты приставал и трогал меня! – заявила Лизка и перешла на крик: – Ой! Дяденька, ну не трогайте!

Сотрудник милиции как ошпаренный отскочил от девушек.

– Не ори, дура! – в ужасе произнёс он. – Иди отсюда!

– Только вы больше руку туда не запускайте, дяденька! – жалобным тоном произнесла Лизка и, захохотав, повела подругу к зданию вокзала, подальше от покрасневшего стража порядка.

– Ну ты даёшь, – с облегчением произнесла Таня.

Она испугалась, потому что за такую выходку могло влететь им обеим. Но в то же время Таня в очередной раз восхитилась смелостью и наглостью Лизки. Самой ей на такие поступки характера не хватало.

– Не, ну а чё он? Уху ел? – Остановившись, Лизка достала пачку сигарет и угостила подругу. – Давай покурим. Когда у тебя поезд?

Взглянув на экран телефона, а затем на билет, Таня сделала подсчёты. До отправления поезда оставалось полчаса. Этот ответ удовлетворил Лизку, и девушки без спешки закурили.

– Какие планы на вечер? – выпуская дым, спросила Таня.

– Куплю «Скелетонов», лягу смотреть «Зачарованных». Обкурюсь и обожрусь. Всё просто и скучно. – Лизка пожала плечами и выпустила кольца дыма. – А ты что будешь делать в поезде два дня?

– У меня есть плеер с дисками, ещё «Жребий Салема» и сборник Стругацких «Отель „У погибшего альпиниста“» – туда входит три повести.

– Как вернёшься, предлагаю сгонять по магазинам и взять что-нибудь у «Короля ужасов». Давно не устраивали книжных марафонов. Кстати, по «Жребию Салема» у меня есть диск. Фильм вроде 2004-го года – считай, почти новый. Вернёшься, посмотрим.

– Договорились, – согласилась Таня, стряхивая пепел.

Молодой милиционер недовольно поглядывал на курящих школьниц. Лизка повернулась к нему и начала медленно задирать юбку, демонстрируя стройные ноги в чулках. Милиционер поспешил отвернуться и ретировался.

* * *

В купе Таня с восторгом обнаружила, что у неё нижнее место. Она закинула рюкзак под полку, сняла куртку, расположилась за столиком и приготовила «Жребий Салема» и плеер, собираясь выпасть из реальности на несколько часов, как только тронется поезд.

Соседями по купе оказалась молодая семья. Подтянутый парень лет двадцати восьми, улыбчивый и доброжелательный; миловидная девушка, на вид чуть младше мужа, с тёмными волосами, стройной фигурой, красивым бюстом и прямой осанкой; и их дочь – девчушка пяти лет со светлыми волосами, собранными в пышные хвостики, одетая в кружевное белое платьице.

Увидев в руках у Тани книгу, девушка сказала, что уже читала это произведение и осталась под впечатлением. Её приятная, тёплая улыбка сразу покорила рыжую.

Стоя на перроне, Лизка корчила рожи в окно то Тане, то её пятилетней попутчице. Малышка смеялась, глядя на кривлянья девчонки с фиолетовыми волосами. Таня же сдержанно улыбалась и качала головой, надеясь, что родители девочки не начнут ругаться. Но родители оставались довольны тем, что дочке весело и смешно.

По вагону прошла проводница, сообщив, что поезд отправляется. Таня грустно помахала подруге. Лизка, сделав, наконец, серьёзное лицо, помахала в ответ. Ни одна, ни вторая не хотела разлучаться на такой долгий срок, но от них это, увы, не зависело.

– Будут обижать, не обижайся! – наставляла подругу через стекло Лизка. – Если твоя тётка или бабка, или кем она там тебе приходится, окажется поехавшей на голову, сразу возвращайся. И если ты не будешь мне звонить как минимум раз в два дня, я выезжаю на поиски! Я серьёзно, не хрен улыбаться!

Таня в ответ кивала.

Поезд, издав гудок, двинулся. Пошла цепная реакция вагонов. Когда вагон рыжей и её попутчиков дёрнулся, Лизка почему-то вздрогнула.

– Скучай, но не очень, – дала последнее наставление она.

– И ты, – помахав рукой подруге, ответила Таня.

Состав начал набирать скорость, унося пассажиров вдаль. Таня, взглянув на книгу, задалась вопросом: как быстро она её осилит?

– Поздравляю, дочка, ты впервые тронулась в поезде, – произнёс глава семейства, но на последнем слове осёкся.

– Милый, ты сейчас понял, что сказал? – спросила его жена.

Он смутился, а супруга звонко засмеялась.

* * *

Лизка стояла на перроне и провожала взглядом поезд. Она закурила сигарету, сунула руки в карманы и, закрыв глаза, подставив лицо под лучи утреннего солнца, наслаждаясь приятным теплом.

На соседних платформах люди спешили по своим делам. Кто-то на отдых – в поезд, следующий на юг; кто-то с отдыха – с поезда в город. Лизка докурила, вынула руки из карманов и щелчком пальцев отправила бычок на рельсы и не спеша направилась к зданию вокзала.

Пользуясь своим невысоким ростом, Лизка ловко лавировала и быстро перемещалась в плотном потоке людей. В здании вокзала было душно, люди суетились и спешили, стоял гул голосов. Сотрудники милиции выборочно проверяли документы. Где-то громко кричал капризный ребёнок, не слушая родителей, которые безуспешно пытались его успокоить.

Лизка выбралась на улицу и вдохнула свободно, хотя и тут было немало народа, ездили автомобили и автобусы, а люди так же, сбиваясь в потоки, куда-то бежали. Стоял привычный городской шум.

– Эй, пёстрый попугайчик! – раздалось со стороны.

Закатив глаза, Лизка недовольно обернулась. Она уже привыкла к тому, что парни, пытаясь познакомиться, делают акцент на её внешности и почему-то думают, что если девушка ярко одета, то она доступна.

Перед Лизкой оказался молодой человек лет двадцати двух, с коротким поставленным ирокезом. На нём была джинсовка без рукавов с множеством нашивок, чёрная футболка с логотипом панк-рок-группы Anti-Flag, джинсы, увешанные цепями, и берцы с высоким голенищем.

– Попугайчик, не хочешь познакомиться? – оскалив жёлтые зубы, спросил парень.

– С петушком – не хочу, – дерзко ответила Лизка и сунула руку под куртку, во внутреннем кармане которой лежал перцовый баллончик.

Рядом раздался дружный, громкий смех. Лизка повернула голову и увидела разношёрстную компанию неформалов, состоящую из юношей и девушек, одетых в косухи, кожанки, джинсовки и рваные джинсы с нашивками; кто-то был в берцах, кто-то – в конверсах.

– Чирик, у тебя уже нет шансов, осади! – задорно крикнула девушка, одетая во всё чёрное и с тёмным макияжем. Она больше походила на гота, нежели на панка. – Рамонэс? – Девушка обратила внимание на футболку Лизки. – Уважаю!

– Всё, Чирик, отстань от девчонки. Погнали, у нас поезд через полчаса, – крикнул широкоплечий парень постарше. Он отделился от толпы и подхватил под руку подвыпившего Чирика. – Извини его, сестрёнка, он уже глаза залил. Спьяна жизнь хреново видно, так же ж легче жить!

Шумная компания прошла в здание вокзала под неодобрительные взгляды сотрудников порядка. В том, что ребят остановят и по несколько раз проверят документы, можно было не сомневаться.

С облегчением выдохнув, Лизка вытащила руку из-под куртки. Порой она сама себе говорила, что нужно быть проще и не зарываться: нарвётся же когда-нибудь. Но упёртый характер и вспыльчивый нрав, доставшиеся от бабушки, которая служила конвоиром, постоянно давали о себе знать.

Перед тем как отправиться закупаться всякими ништяками, Лизка решила ещё раз покурить. Она встала в сторонке и, чиркнув зажигалкой, затянулась вишнёвым дымом. Подняв глаза, Лизка увидела, что стоит у доски с надписью: «Их разыскивает милиция». Она пускала дым и от скуки рассматривала портреты, составленные фотороботом, но при взгляде на очередное изображение поперхнулась и закашлялась. Лизка выбросила сигарету, согнулась пополам и упёрлась руками в колени. Вскоре дыхание восстановилось.

– Да ну нахуй! – вырвалось у Лизки, когда она снова подняла взгляд на фоторобот в центре доски.

С портрета на неё смотрел тучный мужчина с круглым лицом, правый глаз пересекал шрам от пореза. А над бровью торчала огромная бородавка.

Глава 2

В поезде Таня погрузилась в чтение, заткнув уши наушниками, чтобы не отвлекаться на шум. Вагон качался в такт стуку колёс, но и к этому девушка быстро привыкла. Закончив очередную главу, Таня сделала перерыв на обед.

– У тебя такая яркая, красивая грива, – сделала комплимент Тане соседка по купе.

– Спасибо, – скромно поблагодарила она, запивая чаем булку, которую купила у проводницы. – У отца тоже были рыжие волосы.

– Гены. – Девушка улыбнулась, а затем перевела взгляд на закладку, вложенную в книгу ближе к концу. – Раньше я тоже много читала, а теперь вот свободного времени меньше.

Словно в подтверждение её слов в купе звонко хохоча влетела девчушка и запрыгнула к маме на колени. Таня улыбаясь наблюдала, как её собеседница с наигранной строгостью шикнула на дочку, а та, замерев, прижалась к матери и закрыла глаза. Видимо, решила передохнуть от игр.

– А ей не читаете? – кивнув на малышку, спросила Таня.

– Ну сказки в основном, – пожав плечами, ответила попутчица. – Там про Колобка, про Золотую Рыбку.

Девчушка, услышав знакомые названия, открыла глаза, взглянула на маму и заявила, что она зайчик. Тепло улыбнувшись, девушка согласилась с малышкой.

– Тогда с нами едет лиса, – произнесла девушка, обращаясь к дочери. – Видишь, какие волосы рыжие?

– А она меня не съест? – взволнованно прижимаясь к матери, спросила девочка.

– Я добрая лиса, ем только непослушных детей, – заверила малышку Таня и перевела взгляд на её маму. – Мне вот отец читал не только сказки, но и те книги, которые сам любил.

– Хороший подход. И сам почитал, и ребёнку досуг обеспечил. Как тебя зовут, добрая лиса?

– Таня.

– Меня – Марина, эту непоседу – Настей, а мужа – Игорь.

– Очень приятно, – ответила Таня, отпив чай из кружки.

– Ты в гости или отдыхать куда?

– Отдыхать поневоле. – Таня грустно улыбнулась. – Еду навестить родственницу отца.

– А чего одна? – спросила девушка, поудобнее усаживая дочку на коленях.

– Отца не стало в том году, а мать… по работе в командировку уезжает.

Таня соврала, не желая изливать душу малознакомой попутчице, несмотря на то что она располагала к себе.

– Ой, – Марина поменялась в лице, – мне очень жаль, сочувствую тебе.

– Да, спасибо. – Таня улыбнулась, но, устав за последний год от слов сочувствия, поспешила сменить тему. – А вы куда едете?

– Мужу предложили руководящую должность, и как обычно это бывает в начале карьеры, где-то далеко и глубоко в недрах нашей родины, – с грустью поведала Марина. – Встал выбор: ехать одному или всем вместе. Решили, что не хотим разделяться.

– Это так мило, – улыбнулась Таня.

Дверь купе открылась, зашёл Игорь. Он сел рядом с женой, и малышка тут же перебралась к нему. Отец, улыбаясь, взял Настю на руки, а Марина устроилась поудобнее у окна.

– Остановка через два часа, стоянка поезда – двадцать минут, – раздался голос проводницы из коридора.

Тяжко вздохнув, Игорь сделал недовольное лицо, а жена, усмехнулась и похлопала его по плечу.

Настя села между родителями, схватила куклу Барби в образе Принцессы Розеллы и стала поправлять её цветастый наряд.

Таня, дожевав булку и допив чай, вопросительно взглянула на Марину.

– Сигареты он купить забыл. Ждёт остановку.

В подтверждение своего несчастья Игорь кивнул и снова тяжко вздохнул. Таня поднялась, откинула нижнюю полку и полезла за рюкзаком, откуда достала пачку сигарет, подаренную подругой, и зажигалку-патрон.

– Пойдёмте покурим, – опустив полку, предложила она. – Только, чур, без нравоучений типа «зачем ты куришь», «такая молодая» и так далее…

– Ой, да тоже молодыми были, что только не делали. – Марина улыбнулась. – Со временем сама решишь, надо тебе это или нет. Чего нам к тебе лезть?

Игорь же, получив столь неожиданное и приятное приглашение, даже слова не сказал, а сразу встал и открыл дверь купе, пропустив вперёд свою спасительницу.

Они прошли по тесному коридору, разминувшись с проводницей и интеллигентным старичком, любующимся видами из окна. Войдя в тамбур, Таня прислонилась к стене и протянула пачку Игорю.

– Благодарю. – Игорь взял сигарету и похлопал по карманам в поисках зажигалки.

Таня прикурила от «патрона» и, не гася пламя, поднесла зажигалку к сигарете Игоря. Мужчина прикурил, и Таня, щёлкнув крышкой, убрала памятную вещь в карман.

– Какой у тебя специфичный вкус, – сделав первую затяжку и разглядывая сигарету в руке, произнёс Игорь.

– Подруга подарила.

– Та, что тебя провожала?

– Ага.

– Яркая персона. А мы когда с Маринкой познакомились, она в синий волосы красила.

– Ого. – Таня улыбнулась.

Она попробовала выпустить кольца дыма, но не вышло.

– Я так и не научился.

– Лизка умеет, – похвасталась Таня, докуривая сигарету.

– Маринка тоже раньше умела, потом вообще бросила. Теперь и меня понемногу к тому же склоняет, – затушив сигарету, сказал Игорь.

Таня не ответила, лишь вскинула брови. Её попутчики до семейной жизни, видимо, хорошо успели погулять.

Рыжая просунула бычок между дверей, а Игорь свой выкинул в окно.

Они вернулись в купе. Марина пожаловалась на запах, и Игорь полез её целовать. Она, смеясь, стала изворачиваться и всячески от него уклоняться. Настя пересела в угол и занялась своей куклой, а Таня надела наушники и вернулась к чтению.

Через пару часов она дочитала последнюю страницу «Жребия Салема» и пожалела, что не взяла с собой больше книг. В запасе остался только том Стругацких.

За окном уже было темно. Все остановки Таня, увлечённая чтением, пропустила. Игорь посапывал на верхней полке. Марина сидела, поджав колени к животу, и глядела в окно. Рядом спала Настя, положив руки под голову.

– Дочитала? – спросила Марина, увидев, что Таня зашевелилась. – Быстро ты. И как тебе?

– Люблю такие сюжеты, когда какая-нибудь чертовщина происходит в тихом, отдалённом городке, куда на помощь-то и не успеют прийти.

– Прочитай у него ещё «Оно», – посоветовала Марина.

– Уже. – Таня улыбнулась.

– Ничего себе ты шустрая. – Марина аккуратно, чтобы не разбудить ребёнка, достала из сетки над полкой колоду игральных карт. – Скоротаем время?

Таня кивнула, и соседка начала ловко тасовать карты.

Остаток вечера провели с весельем. Марина без стеснения жульничала, отбиваясь картой другой масти или меньшей по старшинству. Таня часто играла с друзьями Лизки и привыкла к жульничеству, особенно со стороны своей подруги, за которой нужен был глаз да глаз, поэтому махинации Марины она замечала лишь тогда, когда ей было нужно, и сама закидывала картами, которых не было в игре. Марина быстро поняла, что соперница не так проста, и, посмотрев на неё, улыбнулась. Таня улыбнулась в ответ, и обе засмеялись.

– Действительно лиса, – признала Марина, сгребая карты после проигрыша и тасуя колоду. – Ты ведь сразу заметила, что я мухлюю, и давай подкидывать карты, которыми я по правилам не могла отбиться!

– У нас говорят: «Игра „Дурак“ потому и „Дурак“: не заметил, что кто-то жульничает – сам виноват, дурак, значит», – сказала Таня, откинувшись на стенку купе.

– Всё правильно. У нас так же говорили. Давай теперь по-честному?

Таня согласилась и взяла сданные карты. В честной игре она одержала верх, повесив сопернице «погоны» из шестёрок. Марина, улыбаясь, собрала карты, чтобы снова их перетасовать.

– Хочешь мармеладку? – предложила Марина и, не дожидаясь ответа, достала из сумки упаковку мармеладных червячков, открыла её и положила в центр стола.

Таня, поблагодарив, угостилась. Игра продолжилась.

– Свет выключается через полчаса! – раздался из коридора голос проводницы.

– Успею отыграться, – произнесла Марина, отбиваясь последними козырями.

– Бито, – с горечью признала Таня, глядя на две семёрки у себя в руках.

«Повысить в звании» Марину не удалось. Две десятки она взяла. Кон остался за соперницей.

Ближе к десяти, когда проводница объявила, что свет выключится через десять минут, Таня трижды осталась в дураках. Играли уже по-честному: по крайней мере, за Мариной она жульничества не заметила. Мармеладки кончились.

– Не везёт в картах – повезёт в любви, – произнесла Марина, довольная исходом.

– А вам? – спросила Таня.

– А мне уже повезло, – ответила она, погладив дочку по голове. – Давай закругляться, нам завтра вставать рано. Наша остановка в шесть тридцать. Постараемся не шуметь.

– Эх, хотела отыграться, – с грустью сказала Таня, сожалея, что хорошие попутчики быстро её покидают.

– Может, ещё и свидимся. – Марина улыбнулась и легонько растолкала дочку. – Милая, вставай, я тебе постелю.

Таня пошла умываться перед сном. В коридоре она встретила проводницу, которая сообщила, что до выключения света осталось пять минут. Рыжая успела по своим делам и вернулась в купе.

Марина, уложив дочку на нижней полке, забралась на верхнюю и устроилась под одеялом. Таня постелила бельё и украдкой взглянула на Игоря. Убедившись, что мужчина спит, она быстро стянула джинсы и не снимая футболку нырнула под одеяло.

– Доброй ночи, добрая лиса, – донеслось с верхней полки.

– Доброй ночи, – ответила Таня, сладко зевнув.

Она и не подозревала, что так сильно хочет спать.

Свет погас. В соседних купе было тихо. В коридоре ещё кто-то ходил. Вот повезло, что попутчики не шумные.

Движение вагона быстро укачало Таню, стук колёс убаюкивал не хуже колыбельной. Закрыв глаза, девушка сразу же уснула.

* * *

Проснулась Таня, когда поезд стоял. За окном ярко светило солнце, из коридора слышались шаги и голоса. Потянувшись, она села на кровати и сонно потёрла глаза. В купе, кроме неё, никого не было. На соседних полках остались лишь сложенные комплекты белья.

В дверь постучали, и Таня поспешно натянула на себя одеяло: ей не хотелось встречать новых попутчиков полуголой. Дверь открылась, и в купе заглянула проводница.

– Здрасте, сонное царство, – произнесла женщина лет сорока. – Остановка – полчаса. Если надо в магазин или ещё куда, то самое время.

– Пока не надо никуда, – вяло ответила Таня.

Мыслительный процесс в её голове еще не наладился.

– А ты куда едешь?

Привстав с кровати, Таня вытащила из внутреннего кармана куртки билет и протянула его проводнице.

– Вештницы. Э-гэ-э, – взглянув на пункт назначения, заключила она и вернула билет. – Куда понесло тебя, девка… К завтрашнему утру только будем.

– В гости, к родственникам. – Таня зевнула и положила билет на стол.

– У меня бабка из тех краёв была, – произнесла проводница, но вдруг перешла на доверительный шёпот: – Говорила, места там нехорошие.

– М-м-м, – ответила ещё не проснувшаяся Таня.

– Чаю, может, с утреца?

Рыжая согласилась на предложение проводницы, лишь бы та уже ушла и дала ей нормально проснуться.

Как только дверь закрылась, Таня торопливо надела джинсы и сложила постельное бельё. Достав из-под полки рюкзак, она взяла зубную щётку с пастой и отправилась умываться.

Очереди в туалет не было. Почти все пассажиры, пользуясь долгой остановкой, вышли на перрон. Таня умылась холодной водой и моментально проснулась. Запустился мыслительный процесс. Она решила всё же купить еды на вокзале, а то брать у проводницы выходило дороже. Почистив зубы, Таня вернулась в купе и только тогда обнаружила на столике записку и упаковку мармеладок.

Добрая Лиса, оставляем тебе вкусняшку. По себе знаю, что так читать книгу интереснее и веселее. Настя хотела попрощаться, но мы не стали будить. Хорошо тебе доехать и отдохнуть.

Марина

Ниже был приписан номер телефона. Таня улыбнулась, сохранила контакт и, сложив записку, убрала её в рюкзак.

По коридору разнёсся запах свежей выпечки, от которого у Тани заурчало в животе. Взглянув на свое отражение в зеркале на двери купе, она заметила, что испачкала футболку зубной пастой. Рыжая улыбнулась и достала из рюкзака чистую футболку, которую не надевала при матери. На чёрном фоне был изображён скелет Моны Лизы, а вокруг него – множество граффити. Это был подарок от другой Лизы. Переодевшись, Таня взъерошила волосы и посмотрелась в зеркало. Результат её устроил.

В дверь купе постучали, Таня открыла. Проводница принесла горячий чай. Поблагодарив и спросив, где продают выпечку, запах от которой разошёлся по всему вагону, Таня оставила чай остывать, а сама отправилась на станцию.

– Выйдешь и до середины перрона. Там увидишь очередь, не ошибёшси, – ответила проводница, скользнув строгим взглядом по футболке с Моной Лизой.

Таню это позабавило.

Шёл одиннадцатый час, солнце ещё не успело нагреть воздух, оттого на улице было прохладно. Таня вдохнула полной грудью и на секунду зажмурила глаза, подставив лицо тёплым лучам солнца.

По обеим сторонам от маленькой станции был лес. Облачившиеся в зелёные наряды деревья покачивали листьями на ветру. Перрон ограждал высокий забор – судя по облупившейся краске разных цветов, очень старый. По узкой платформе ходили люди, в основном пассажиры, которые уже купили всё необходимое и спешили обратно в поезд. Лёгкий, свежий ветерок обдавал приятной прохладой, и гонял по перрону мелкий мусор.

Палатку с выпечкой Таня приметила издалека: она была здесь единственной. У белого фургончика с окошком для заказов выстроилась немаленькая очередь. Таня встала в конец и, вглядываясь издалека в табличку с меню, думала над тем, что ей съесть.

Люди в очереди переговаривались и галдели. Капризничал ребёнок лет пяти, которому не хотели покупать сразу три сладких пирожка. Таня поморщилась. Сзади подошла компания ребят, они громко обсуждали, что возьмут с собой в дорогу. Среди них были Танины ровесники, и рыжая им даже позавидовала: она бы тоже с удовольствием съездила куда-нибудь со своей компанией. Правда, из друзей у неё была только Лизка, а остальной круг общения составляли Лизкины знакомые. Но всё равно съездить таким составом куда-нибудь отдохнуть веселее, чем отправляться одной в глухую деревню к незнакомой родственнице. Вот на море, например, всем скопом…

– Тебе чего, милая? – спросила из окошка приятная пожилая женщина в больших круглых очках.

– Ой. – Таня вернулась из своих мечтаний и поняла, что подошла её очередь. – А мне всего и понемногу…