Эшли

Эшли

Эрма Ковах

Иллюстратор Влада К

© Эрма Ковах, 2025

© Влада К, иллюстрации, 2025

ISBN 978-5-0067-5840-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ASHLЕY

Когда полиция быстро закрывает дело: «Самоубийство. Очевидно же».

Слишком сладко: как леденец, как цианистый калий и ложь.

Тьма в моей жизни началась не с выстрела. Она началась с собственных неудовлетворённых амбиций.

Ярче всего блестят на солнце осколки наших разбитых жизней.

Кофе для Госпожи Удача

Вот так! Движение в городе не могло замереть и на минуту. В четыре ряда пешеходы сталкивались с тротуарами и друг с другом! Машины шипели на асфальте в ожидании светофора. Того самого, который замер на отметке: красный свет, дороги нет. Это и образовывало пробку, в которой начинался хаос, и звуки сирен, ругань и прочее, что интеллигенция пытается хоронить под словом «хорошие манеры». Это самый оживленный перекресток! Правый тротуар медленно полз по направлению движения ветра. Левый лениво шагал в противоположную сторону. Машины, дождавшись отблесков зеленого, мчались и снова останавливались. Время клонилось к одиннадцати. А одиннадцать – самое коварное положение стрелок на часах. Ожидалась самая большая пробка!

Ну вот… запищал зелёный джип и встал как вкопанный! Стрелки ровно на двух единицах, и утро без преград официально окончено!

Пробка. Огромная пробка! Свист и паника. Можно разобрать постоянные словосочетания: «Козлы, вы водить вообще умеете?» и «Твою маму, я на работу так опоздаю!». Пешеходы наивно улыбались водителям, подчеркивая преимущество тротуара.

Тут тоже собралась толпа людей! Вы можете кого-то знать, кого-то видеть впервые в жизни. Меня вы даже не заметите! Видите девушку с зонтом, хотя небо ясное, и в шарфе! Это именно та девушка, которая не накрасила ресницы и сонно плетётся в толпе, медленно шевеля рукой со стаканом кофе. Ну вот! Облилась и начала вытирать капли коричневой жидкости рукавом! А ещё у неё сейчас сломается каблук, и волосы растреплет ветер!

Меня зовут Эшли! И эта девушка – я! Два шага вперед! – и каблук застрял в плитке тротуара. Дальше я сниму туфли и пойду босиком! Я профессиональная неудачница! Со стажем! И мой стаж вот уже пару десятков лет на рынке этого и любого другого города! В особенно хорошие дни я еще сбиваю с ног пешеходов и стремительно пытаюсь попасть под колеса автомобиля!

– Эшли, дорогая, – говорит моя Регина, – если ты уж собираешься получить удивительное приключение с трещинами на чьем-то лобовом стекле – прыгай на Порше!

Но у меня получается только на маленькие, тусклые пикапы. Порше меня объезжают стороной. Наверное, посмотрев на меня издалека, любой водитель дорогого авто четко определяет, что не стоит ввязываться в больничные счета и лишнюю нервотрепку. Потому что мама меня с детства учила, что нужно беречь свои нервы, поэтому стоит трепать и убивать чужие. А это у меня получалось как-то само собой и хронически хорошо!

Сняв туфли и окончательно проверив каблук, который после моей проверки остался в моей руке отдельно от корпуса, я поняла: «Здравствуй новый день и моя Госпожа Не везет во всей красе!». В прошлый раз я была еще глупее: скакала, как одноногий пират в ближайшее кафе. Но сегодня я дошла до него с гордо поднятой головой, и босиком.

– Один эспрессо и капучино, – произнесла я на кассе.

Девушка лениво почесала лоб, не глядя на меня, и протянула два пластиковых стакана. Взяв их в руки, я успела обжечься, но вида не показала. А то еще полдня прыгала бы и жонглировала стаканами посреди кофейни!

– Я всерьез подумываю сдать тебя в цирк, – говорила Регина после увиденного подобного шоу, – в акробаты пойдешь. И забудешь свои дурные мысли о работе аналитиком.

Да, я хотела быть частным бизнес—аналитиком. Я представляла себе это так: огромный кабинет, кожаное кресло, фото семьи на столе, маятник и мои руки, сложенные на коленях. Я бы слушала клиента и поправляла очки. А потом с умным видом давала бы ему точные указания и направления

– Иди работать учителем, – твердила Регина, – все говорят, что не бывает любви за деньги. Так вот, где собака зарыта – в школе! Любишь детей, учишь их жизни и прочему дерьму. Можно даже безнаказанно давать им советы, как правильно прятаться в туалетах во время курения. И при этом тебе еще и платят. А там, в школе – можешь спокойно сидеть и разгребать проблемы девочек и мальчиков! А их там, поверь мне, просто масса.

И тут однажды я её все-таки послушала!

В учительской в школе не оказалось кожаного кресла. Только обыкновенный стул и поцарапанный стол с кучей папок, которые только больной на голову начнет перебирать. Дети медленно сводили меня с ума, единственными их проблемами оказались невыученные уроки, а мой вид в очках и с указкой в руках вызывал у них смех на три этажа. А единственная аналитическая проблема, которая свалилась мне на голову в недрах обители знаний, – это влюбленный физрук, который пытался связать два слова, чтобы пригласить меня на свидание, и учитель математики, которая пыталась пригласить на свидание физрука. В итоге все окончилось печально для физрука – меня уволили. Признав мою некомпетентность, директор школы с радостью выбросила мои вещи и, наверное, даже вымыла полы после моего ухода! А знаете почему? Она и была учителем математики!

Увидев меня на пороге с большой коробкой карандашей (это все, что я нажила за триместр в школе), Регина пожала плечами и сказала:

– Ничего страшного, не везёт в любви – повезёт на войне! А карандашики – это лишнее доказательство того, что все тянут домой то, что плохо лежит! Лучше б в вашей школе плохо лежало что-то более стоящее!

Не было у меня романа с физруком. Но в ближайшем супермаркете «Всё для дома» Регина настойчиво нашла отдел строительства и попросила надеть мне на голову каску. Единственное фото в военной каске цвета хаки (с которой рекомендуется ходить на рыбалку, а не в бой) стоит у нас с Бекой в прихожей.

Иногда она брала её в руки с одной и той же фразой:

– Вот не понимаю, зачем рыбакам каска цвета хаки?

Я не могла ответить на этот вопрос, но ценник «Шляпа для рыбалки, ГОСТ 1256784, цена 150.99» лично моей рукой был изъят из моих волос после того, как Регина, искренне смеясь, фотографировала мое недовольное лицо в каске. И этот ценник тоже остался ей на память. Она долго его разглядывала и, отчистив от моих волос, приклеила вместо магнита на холодильник. А вопрос оставался без ответа долго.

И вот два года назад Регинин новый парень, Себастьян, наконец, провел логическую цепочку. Очень нудную и длинную, и в завершение сделал вывод, что каска нужна рыбакам, чтобы прятаться от акул. Но сейчас я понимаю, что в этих местах есть лес с озером, где можно ловить всякую рыбную живность, а вот акул там нет. Я проверяла – нет!

Они прячутся в океане и после летних нашествий туристов становятся похожими на дельфинов, иногда даже можно идти по пляжу и видеть картину, как десятилетний карапуз, взгромоздившись на уставшую акулу, делает очередное фото с визгами:

– Какой дельфинчик!

– Вот кому в этом городе нужны филологи, которые хотят в аналитики, – делала замечание Регина, – акулам! Посмотри, какой у них вид, как будто они на стройке ночами работают.

В один момент акулы подняли революцию и смылись по Панамскому каналу в лучшие места. Теперь дети приезжих мучают крабов, которые знают 80 способов зарыться в белый песок и притвориться камнем.

Сама же Регина работала несколько лет подряд на трендовых фирмах и играла в азартные игры. У нее была страсть выигрывать. И Госпожа Удача ходила за ней по пятам. Она знала несколько способов обойти инвесторов и налоговиков. Она даже умела готовить вкусные пирожки для нашего арендатора, чтобы ее след простыл на неделю, и плата за квартиру была отсрочена. В мирное время Регина не могла даже сварить сосиски, всегда получалась разваренная каша, но являлась самой ярой фанаткой традиционных жен и домохозяйства.

Однажды она купила большую книгу с логотипом «Готовим дома. Как стать лучшей женой мужа» и вручила ее мне.

– Вот твоя новая настольная книга. Выкидываем на хрен твою психологию, и размышления про индивидов и прочую нечисть, которой ты забиваешь голову!

– И основы маркетинга? – спросила я.

– Маркетинг? Это там, где много способов управлять сознанием людей ради продаж? – задумалась она. Помотав головой, ответила: – нет. Оставляем! Надо ж как-то Себастьяна в руках держать. А готовить учись. Может, станешь помощником прекрасного бизнес—дяди. А может, тебе придется идти к психологу и тоже пригодится! Хотя, если ты будешь ходить к психологу, кто будет готовить? Никто! И тут будет твой шанс стать его секретаршей, а потом обвинить его в умалишении и стать главой его кабинета! Я все правильно сказала? По всем правилам маркетинга?

– Регин, – засмеялась я, – маркетинг рассказывает о продажах, а не дает ценные указания в корпоративной войне.

– Без разницы, – закричала она, помахав передо мной свежим бизнес—журналом, – ты, Эшли, на данный момент «работаю – не работаю», а вот какой-то Астрид Миллен – лучший бизнес—инструктор!

И правда, в газете была целая заметка про этого Миллена, что его практика дает всем моим знаниям 100 очков вперед.

Вскоре Регина приобрела новое место жительства, и мы переехали в новый район. К нам переселился Себастьян, и утро стало не таким добрым. Регина издевалась надо мной и с утра. Опаздывая на очередную временную работу, я просто наскакивала на светящуюся в розовых трусах в горошек задницу Себастьяна, торчащую из дверей холодильника. Он часами перебирал продукты на завтрак и никогда не работал. А я панически боялась встретить его полуголого на кухне. Регина знала это и в очередной раз смеялась. А сталкивалась я с ним каждое утро и привыкла к этому! Мы вместе завтракали, и я смирилась с его смешными трусами.

– О, с бабочками!

– Регина купила, – хвастал он.

– О, какие мишки!

– Регина купила, – хвастал он.

– Боже, это же ромашки!

– И эти Регина купила, – не сдерживался Себастьян.

– Что за рисунок? Это пандочка?

– Регина купила, – хвастал он опять, – это коала!

Странно, что Регина не изменяла своему вкусу, и постоянно утро радовало меня веселыми трусами и веселым собеседником.

Так прошел год. Я научилась варить кофе, сменила 12 работ, Себастьян сменил 8 любовниц, но Регина оставалась прежней. Она зарабатывала деньги и страдала недосыпами. Я наблюдала ее у кофеварки в 12 ночи и в час выключала компьютер в ее рабочей комнате и тянула к дивану. В это время Себастьян спал на их ложе любви звездочкой. И его не всегда волновало, где его Дездемона и молилась ли она на ночь.

С утра Регина чесала голову и поправляла халат:

– Кофе вкусный, как обычно, но хочется капучино. Эш, сделаешь?

– Да, – говорила я. И не делала, не умела.

– И бросай свою аналитику к чертям, – качала головой она, – откроем кофейню и будем варить кофе. Вкусный и крепкий.

– Да, – говорила я и бежала на работу, а потом на вечерний стационар.

Вскоре я стала настоящей акулой бизнеса, без единой практики. Я могла проснуться в два часа ночи и вспомнить, каковы основные принципы превращения данных в прибыль, и лечь спать обратно. Регина в это время спала четвертым сном и так же могла проснуться и вспомнить, чьи акции в мире взлетели из-за хорошего пиара.

Но мы жили очень хорошо. Два непонятных существа без постоянной работы и страховки, и мужественная Регина с хваткой железного волка. Себастьян превратился в метросексуала и выступал с истериками во всех модных торговых центрах города. Его гардероб занял целую комнату, обуви у него стало больше, чем у меня и Регины вместе взятых. Лучше бы Себастьяну было бы быть девушкой, тогда можно было бы пользоваться его бессмертными запасами вещей.

Иногда, меня посещали мысли, что проще и дешевле было завести дога, о котором мечтала в детстве Регина. Но все ее разговоры о покупке такой собаки заканчивались тем, что за собакой нужно следить, ее нужно кормить и воспитывать. А это ей не по силам и дорого.

Себастьян обходился дороже, и его тоже приходилось кормить и, по возможности, воспитывать. Но опираясь на то, что ему 24 года, Регина пропустила этот момент, ссылаясь на то, что мамочка Себастьяна это уже сделала.

А мамочка Себастьяна не сделала ничего. Дважды она приезжала в гости и уныло ела блинчики, приготовленные мною, жалуясь, что много сахара и у нее болит желудок. Потом ей казался маленьким дом, и, по ее мнению, Регина издевалась над «бедненьким» сынулей. А «бедный сынуля» как раз ковырялся в багажнике своего нового Кадиллака, вытаскивая пакеты с одеждой.

– Ты не думаешь, – размышлял с утра Себастьян, – что живешь у нас как бедная родственница. Носишь старый хлам, убираешь, не заводишь постоянную работу и парней. Странно и ущербно, как сестра Золушки.

– Наоборот, – скалилась я, – я живу по моим возможностям, а Регина мне как сестра.

– Да, – соглашался Себастьян, – у нее же родственников нет, а вы вечно вместе. Ты не думай, я только за то, чтобы ты всегда была рядом с Региной. Ее же должен кто-то спать укладывать ночью.

Мне всегда хотелось спросить, почему бы ему это не делать, но наглости не хватило.

Наш мир стремительно начал замирать. Я привыкла. Себастьян привык. Регина же постоянно делала что-то хорошее и полезное. Она затеяла ремонт сада и превратила его в бассейн с беседкой и качелями. Потом расширила гараж и намекнула, что права в этой семье нужны ещё и мне.

Я притащила ей газеты за неделю из кухни и показала некрологи.

– 50 человек, и все в автоавариях! Я боюсь машин, – сказала я.

Регина внимательно посмотрела, полистала и откинула газеты в сторону.

– Дурное чтиво у тебя. Почитай лучше про благоустройство приютов.

Вечером Регина демонстративно выключила игру Себастьяна на плазме, заявив:

– Ты сегодня уже наигрался!

– Реджи, – заныл он, – там 53 уровень, я только что прокачал мою Китти.

– Что? – скривилась Регина. – Какую Китти?

– Его персонаж – девушка, – пояснила я.

Регина упала на подушки дивана и ехидно улыбаясь, ответила:

– Меня что ли специально подселили к инопланетянам? Бизнес-тренер, которая только и делает, что кофе варит и прыгает по улицам в костюме краба, почитывая на ночь некрологи и, Себастьян, который играет в девушку с утра до ночи.

А краб. Точно, я тогда работала в баре морепродуктов, где надевала костюм огромного краба и раздавала листовки. Мне нравилась эта работа. Меня не узнавали знакомые, правда, в костюме было невыносимо жарко, и раздражали дети, которые фотографировались и оттаптывали мне все клешни. А в двух из этих клешней были мои ноги.

Но Регина все равно что—то бурча под нос, включила телевизор. Местные новости заискрились и объявили, что она пожертвовала детскому дому «Лучик Добра» 120 000. Регина наблюдала за нашими лицами и улыбалась. После сюжета она встала перед экраном и помахала руками, мол, давайте, поздравляйте.

Я собирала челюсть с ковра.

– Ты с ума сошла? – возмутился Себастьян, – мы голодные и одетые, как бомжи, а ты деньги раскидываешь

– Хм, – хмыкнула я. – Ну, да, как бомжи.

– Я не могу себе купить дизайнерское портмоне от Поло Студио, потому что денег нет, – визжал Себастьян.

Негодование Себастьяна всегда выражалось одинаково: он залезал на самый угол дивана и изображал из себя чайку у ларька с мороженым, бубня под нос, что жизнь жестока и что его кредитная карточка плачет, предчувствуя неминуемую расправу.

– Как девку его зовут в игре? – спросила у меня Регина.

– Китти, – ответила я, все ещё продолжая собирать челюсть.

– Китти, – задумалась она, – вот теперь понятно, что ты бабой прикидываешься. Себастьян, это мои деньги, я каждый день тружусь и имею полное право помогать, кому хочу! И вообще, я составлю завещание, чтобы в случае моей смерти, ты упорно трудился! А ты, Эшли, поползешь в автошколу и будешь сдавать на права, потому что я задолбалась возить тебя на работу. Вот купим тебе машину, и будешь постоянное место работы искать. К черту выкину твои книги и набор твоих джинсов из гардеробной. Какая, нахрен, гардеробная, Себ? У мужчины должно быть два костюма. Я лучше заведу собаку. И эта комната, ванильный мой, будет комнатой моего пса.

Регина развернулась, кинула пультом в Себастьяна, попав ему в грудь, и вышла из комнаты.

– Ащщщ, больно, – заскулил он, – и какая собака её укусила?

– Наверное, та, которую она скоро заведёт!

Я пошла на кухню и сделала чашку капучино. Регина сидела в своем рабочем кабинете и отчаянно била пальцами по клавиатуре. Я поставила на стол чашку.

Она взяла её, поднесла к лицу и вдохнула ароматный дымок.

– Капучино?

– Он, – подтвердила я.

– Ластишься?

– Нет, – сказала я, – просто хотела сказать, что ты молодец. Про этих детей никто не побеспокоится.

Регина посмотрела на меня и снова отвернулась к экрану.

Я развернулась к двери.

– Я напишу завещание, – проговорила она в след.

– Вписывай туда родственников, – кивнула я, – ты мой близкий друг, на твою собственность я не претендую.

– Ты мне как сестра, – сказала она.

– Которой у тебя никогда не было, – улыбнулась я.

– Возможно, – не поворачиваясь, ответила она, – и я записала тебя в понедельник на права, после работы. Не подведи меня.

Я кивнула и вышла из кабинета.

Закрыв за собою дверь, прислонившись к стене, я поняла, что ни разу не слышала про Регинину семью. Регина была одиночкой, из тех, кто идет за ветром; если ветра нет, то она создает его и ломится напролом. И для нее я и Себастьян были семьей, где не было разделения на твое и мое. Она принимала меня и его как одну часть себя, которую нужно тянуть, а не выкидывать. И, запираясь в стенах кабинета, со своими ценными бумагами и отчетами, она была намного ранимее, чем кто-то другой, хоть и казалась железной.

Около меня появился Себастьян.

– Ну что? – сгорал он от интереса.

– Все хорошо, – ответила я.

– Псих прошел?

– Это мы, Себ, психи.

– А насчет собаки, правда?

– Пусть заводит, – съязвила я, – ты же себе шлюх заводишь.

– Когда такое было? – Поморщился он, – и вообще, ты обещала молчать.

– Я и молчу, – развернулась я к двери в свою комнату.

В ту ночь я и понятия не имела, что до этого дня я жила в каком-то гребанном раю. И на утро всё превратится в нечто иное.

Госпожа Удача Регины тоже не спала в эту ночь. Она просто устала. Устала от ее вечной погони – то за деньгами, то за семейной идиллией, которая каждый раз рассыпалась, как дешевый кинетический песок. И, наверное, опустила руки или взяла отпуск.

Ищи в телефоне мой след, целуй в окно мои губы

Мы познакомились с Региной очень давно. Это была удивительная встреча в боулинг—клубе. Регина была посетителем, а я, конечно же, на временной работе. В те далекие времена в мои обязанности входило следить за кеглями и шарами, а никак не курить. В женском туалете висел плакат (иногда мне кажется, что написан он был исключительно для меня!) с красной надписью «Не курить!». Этот устрашающий лозунг меня не пугал, не пугали и мои сигареты.

Меня ловили и отчитывали снова и снова. Но мозг работал, как часы и понял, что нужно искать способы. И способов было два – Аллен Карр и курить в мужском туалете.

Аллен Карр шел по расписанию первым. В начале книги было предисловие, что я могу курить, читая его труды, но потом мне станет страшно и противно, я буду биться головой о стены и брошу сигареты в мусор. Но я училась на филологии. Я читала его и с сигаретой в зубах, и с бутербродом во рту, тщательно пережевывая и испытывая только удовольствие. И Аллен Карр показал мне много всего нового. Например, хорошо то, что он мертв, иначе я бы сама искала с ним встречи, чтобы убить его за столь неинтересное чтиво. Или тот факт, что сигареты я любила больше, чем моего бойфренда и так и не поняла, что страшного в историях про курение? В итоге Аллен еще долго подпирал шатающуюся ножку стола в моей съемной квартире и так и остался на славу новым жильцам.

– Мужской туалет! – решила я, мое второе я и мое эго, которое запаслось сигаретами и двумя зажигалками. Вторая на случай, если первую я потеряю или у меня ее по ошибке заберет кто-то, кто попросит подкурить на улице и окажется тащилой всякого чужого в свой карман.

В уборной все было по классике. Сначала парни разбегались, прижимая руки к причинным местам. Частые посетители узнавали мое наглое лицо и открывали двери. Через каждые два часа с начала работы боулинга, 15 минут в мужском туалете были только моими. Посетители туда не совались. Кто-то сочинил легенду, что я нимфоманка и мне хочется посмотреть, что у мальчиков за краники, но меня больше интересовало окно в конце туалета, а не толпа у писсуаров.

И вот в один прекрасный день я, моя зажигалка и сигареты отправились в туалет. Но… В туалете уже стояла Регина, выводя розовой помадой на зеркале «Марко, заплати за дорожку, я тебя бросаю!».

– Розовой помадой плохо видно, – сказала я, подкуривая сигарету.

– Другой нет, – ответила она, продолжая выводить буквы.

Её тёмные волосы – как полночь, разлитая по плечам: густые, тяжелые, с отблесками медного заката там, где свет касается прядей. Глаза – два обсидиановых озера, в которых тонут мужчины с первой же минуты. В них нет наигранной нежности, нет дешевого блеска. Только глубина, только вызов.

«Смотри, но не трогай», – словно говорят они. – «Любуйся, но не рассчитывай на большее».

Помада с винным оттенком, будто она отпила чего-то запретного, – вот она, настоящая роскошь, что рождается вместе с человеком.

Платье облегает фигуру, как вторая кожа, подчеркивая каждую линию. Никаких лишних движений, никакой суеты. Она знает себе цену – и потому не торопится.

В воздухе пахло дорогим парфюмом с нотками кожи и чего-то неуловимого, почти мистического. Может, это запах власти? Или просто аромат женщины, которая давно перестала просить и научилась брать.

Она – не та, кого дарят. Она – та, кого завоевывают. Или не завоевывают вовсе. Потому что, в конце концов, она принадлежит только себе.

– Можно попытаться чем-то еще написать, – я продолжала бессовестно рассматривать ее.

Она уставилась на меня, сморщив лоб.

– Говном, что ли, написать?

Я посмеялась и протянула ей маркер, который был в кармане моей формы.

– Держи, тоже видела провокационные картинки из туалетов?

– Да, – сказала она и начала выводить буквы моим маркером, – в интернете много всего можно увидеть.

– Это не моё дело, – поинтересовалась я, – а этот Марко как узнает, что ему послание в туалете?

– Легко, – оживилась она, – я сказала официанту подойти к нему и передать, что его ждут в мужском туалете. Такой нудный тип, что словами не отвяжешься. Не будет лишней сигареты?

Я протянула пачку. Регина взяла одну. Я протянула ей зажигалку. Она подкурила и вернула мне её.

– Обычно зажигалка сразу переезжает в карман незнакомца, – заметила я.

– Со мною всегда так делают, – сказала она, – и я так делаю тоже. Вот отучаю себя. А почему такое странное место для курения? Ты же работник?

– Гоняют, – вздохнула я, – я слежу, что бы кегли и шары не воровали.

– И как?

– У меня дома где-то уже 4 шара. Один даже розовый.

Она посмеялась и протянула мне руку:

– Я Регина.

– Эшли.

В какой-то день мы снова встретились в боулинге. Завязался разговор.

Потом вошло в привычку курить и разговаривать в мужском туалете. Иногда, смеясь, мы вваливались туда, когда там были «посетители», Регина надменно заявляла, что сегодня денек не задался, все размеры маленькие. Потом нас начало это забавлять, и мы стандартно заходили в туалет, я хватала вантуз с криком:

– Всем стоять на местах! Эта гражданочка на прошлой неделе в нашем баре подцепила на ночь мужика, и он ее заразил хламидиями. Узнаете?

Регина наклонялась и прищуривалась:

– Лица не помню, но вот зараженный объект, который разносит опасность, запомнила на всю жизнь.

Сначала парни стояли как вкопанные, потом, как тараканы, ломились к выходу. А потом администратор помещения вычислил мои детские игры, и моя рабочая форма улетела в подсобку, а я – на улицу, в состав безработных.

В тот вечер, как трусливый кот, я приползла с бутылкой вина к порогу Регининой квартиры.

Она открыла дверь, схватила вино рукой, и затащила меня внутрь.

– Пьём! – радостно сказала она и помчалась за стаканами.

Когда она принесла их и открытую бутылку, я протянула ей черный пакет.

– Что это? – спросила она, разворачивая, – О, круто! – завопила она.