Рождение империй и создание великих союзов

то почет всеобщий и участие

ни во что не ставь и с ним борись

Если пользу принести другому

можешь, но сгораешь как солома

воздаяния с людей не жди

Бог тебе воздаст лишь по заслугам

вечных благ веселием как лугом

взяв котомку путником иди

Люди мы. Грешны и смертны все же

кто нам зло створит, мы тоже

кровь пролить его стремимся враз

Но и мы ведь тоже согрешили

что нам зло удумали, створили

и понять в чем грех бы нам сейчас

и терпеть придется, Бог над нами

терпит нас всю жизнь. Его делами

создан этот мир. В творения час

Как отец побивший чадо, любит

привлечёт к себе и приголубит

Так и Бог воспитывает нас

Чтобы одолеть врага не нужно

Сечь его, кровь проливать оружием

Надо лишь его понять

Он такой же сотворенный богом

на земле у вас одна дорога

Будь готов с ним говорить, принять

В чём не прав пойми ты и прощения

попроси, а всякие сомнения

он отбросит в этот чудный раз

и тогда он что-то да узреет

вашу мысль тогда уразумеет-

Вы договоритесь с ним тотчас

От непонимания зло исходит

кто-то в ком то что-то не находит

кто-то мыслит по иному, чтож

Гордость грех великий, грех ужасный

льется кровь от этого напрасно

умножая в мире скорбь и ложь

Подавайте нищим, подавайте

про сирот и вдов не забывайте

не давайте сильным их губить

их никто не защитит на свете

кроме вас. Заботьтесь, эти дети

за вас грешных смогут попросить

Попросить у Бога вам прощенья

может и простит, за прегрешения

вам не будет адского котла

Может и облегчит вам мучения

ведь ребенок попросил прощения

Матерь Божья за руку взяла…

Лжи остерегайтесь, пьянства, блуда

ведь душа и тело гибнет люто

Не чините никому вреда

чтобы люди вас не проклинали

Проще будьте, утолив печали

уважайте вы других всегда

А жену свою любите, знайте

власти ей над собой не позволяйте

из ребра она сотворена

Божий страх имейте как основу

и не верьте вы пустому слову

ведь она пред Богом вам жена

И учитесь. Вы всегда учитесь

вы тогда нигде не осрамитесь

Знал отец мой девять языков

Вы способнее его, я знаю

от души добра вам всем желаю

мир ведь он суров, всегда суров

***

Письмо Хмельницкого в Москву

Преславный Царь Московский

наш государь и добродей

С призрения Божьего себе мы помышляли

чтобы послати к вам от сих своих людей

поклон отдати и не бысть в печали

Но Бог одарил нас посланцев всех твоих

до пана Киселя и в наше войско

и нашей веры старожитной Греческой мотив

ты нам принес по дружески, по свойски

Мы в силу вольности своей в беде

с безбожных ариев покоя не имеем

Творец Исус Христос помог нам во труде:

войска пришед на нас мы бить умеем

Копали яму всё под нас, под Сечь

попались сами: оба войска пали

трёх гетманов у них с сенаторами впредь

где Жёлтая Вода живьем достали

А было много их,

наместник Шембербек

и сын пана Краковски с войском

козаки посекли так много человек

что лошади не шли по трупам польским

Сам гетман, пан Краковский взят в полон

и человек при нем блаженный и убогий

вот Мартин Калиновский он

се под Коосунем был разгромлен на дороге

Усе войско их разбито

их имали Крымчаки

что служат нам от Крымского царя

Но земли наши – власть давно забыта

и будто пусто в них, а это зря!

Желаем мы тебя – ты православный

христианский Царь

Ты тот, кого послал Господь для нас

Приди, приди же к нам!

Коль ляхи наступать начнут то, Государь!

Ты войском с севера, мы с юга

в клещи их

и будем бить по головам!

Написано с Черкес

1648 месяца июня

в день тягостный восьмой

и милостью небес

Богдан Хмельницкий с войском

Запорожским

с Желтых вод, с Корсуня

Сие послание с Белорусского письма

доставлено к Царю

в Москву во Кремль город

и бью челом и правду говорю

Хмельницкий верен Вам

и Сечь верна

се князь и княжество его

младое, как и он,

его правитель молод

И не стареет он, и не стареет Русь

Две части в целое соединяться, знаю!

В Союз. Как в грамоте Хмельницкого-

В Союз!

О сем и пишет он. Сего желает

И Бело- МалоРоссия и Сечь

А не Париж, не Вена, не Варшава

наш этот мир, нам всем его беречь

от иноземцев гадких и лукавых

Царь помолчал и молвил: На коней!

Быть по сему, сей план Богоугоден!

Сквозь череду кровавых старых дней

Он ведал все о счастье, о народе

***

Смута

Царевич Дмитрий не царевич более

царь Федор его выгнал с глаз долой

Иване кончился! Теперь боярам воля

Гонцы во все концы летят стрелой

Чего вы все с испугу то присели?

Набат? Без звонаря? Откуда звон?

Толпа? Уже в приказ ломают двери?

Там он! С ножом в груди! Там он!

Да что же деется, народ то православный?

Царевича сгубил боярский люд

Всех убивают, ищут кто там главный

Кто попади, того камнями бьют!

Стрельцы народу много порубили

Полонным рвали ноздри, языки

а колокол, и тот в овраг свалили

и засветло казнили у реки

Срубили ухо – стал он корноухий

и вырвали язык чтоб не звонил

«Русь проклята!» – сказала им старуха —

«Молитесь все насколько хватит сил!»

А опосля в таперешнее лето

вдруг выпал снег и зачалась зима…

Три года Бог казнил людей за это

и умерло народу тьма и тьма

Есть было нечего. Все ели траву, кору

кто лютовал, в разбое воровал

а кто и сам ложился в эту пору

и молча Богу душу отдавал

Как есть в Писании конец всеобщий рядом

Зверями стали люди напослед

Благочестивый становился гадом

и столько бед творилось! Столько бед!

Спасен царевич! Скоро обьявили

Отрок посажен царствовать в Москве

Борискиного сына удавили

а челядь утопили всю в реке

Потом убили отрока картечью

Сказали: «Был ненастоящий царь!»

Плевались все как слушали се речи

и я плевался, хоть и не бунтарь

И наконец народу надоело

Собрался стар и млад с кольем как встарь

и на Москву пошед и сделал дело!

Всех чужеземцев вон! Нам нужен царь!

И вот намедни слышал я впол уха

царем Романов будет Михаил

Стоим мы, смотрим, снова та старуха

Сказала нам: «Россию Бог простил!»

***

Картина Репина Иоанн Грозный

Иоанн Васильевич и сын его Иван —

бред на холсте социалиста Репина

Плевок в лицо, воды в лицо стакан

Топтание русскости. Зловоние. Отребье.

Царь сына никогда не убивал —

обоих отравили иезуиты

а Репин, Репин только исполнял

они там все одним пупом повиты…

***

Великий пожар в Москве

Ах, старая Москва

тебя давно уж нет

под колокольный звон

церквушек деревянных

стоишь во тьме веков

как Китеж град, как свет

глядишь со всех сторон

красуешься жеманно

Из дерева ты вся

в ворота лишь войдешь

по доскам мостовых

как окунешься в море

затейливой толпы

меняя рожь на брошь

на рынки заходя

о ценах долго споря

А песни каковы!

На разные лады

Как нежно заведут

заслушаешься встанешь

и узких улиц зев

и лодки у воды

все душу бередит

а сердце не обманешь

Над головой всегда

многоэтажный вал

бревенчатых домов

их горниц, крыш, светелок

Бывал кто много раз

тот все посады знал

Жаль города уж нет

огонь был зол и долог

Войною Крымский хан

Девлет Гирей идет

и всадников его

к Москве идет без счета

куда бежать то всем?

настигнет и убьет

угонит ли в полон

кому туда охота?

Все побегли в Москву

спасались там не раз

там стены высоки

ее возьми попробуй

Со стен стрелами бьют

монгола прямо в глаз

они не продойдут

ворваться в город чтобы

В Москве царя то нет

С Ливонцами войну

тяжелую ведет

по Кемьским волостям

где грабежи да моры

он войско и послал

чтоб защитить народ

Ливонцы то они

от сотворения воры

А вишь как: Их король

Гирею написал

Мол ты Москву возьми

пока я отвлекаю

Иване в спину ты

приди вонзи кинжал

и царствуй сам потом

а мы тебя признаем

Лазутчик есть у нас

разбойник Кудеяр

Сабуровой он сын

Отец – Василий третий

в монастыре рожден

воспитан у татар

Царю он старший брат

на этом белом свете

Хоть мать и обвинил

в бесплодности отец

в монастыре она

ему родила сына

А он уж был женат

и мальчику б конец

но он попал в Орду

рассказывать так длинно

Так вот он на Оке

их знает тайный брод

и он тебе, Гирей

тот брод теперь покажет

А после он к Москве

скорее проведет

а ты бери ее

а он царя накажет

Вот так король писал

Ливонский прямо в Крым

Гирей же этим всем

конечно соблазнился

Ну и на Русь пошел

Ливонцы вслед за ним

и страшный их грабеж

в ту пору получился

Как до Москвы дошли

все грабить принялись

и с четырех сторон

весь город встал в пожаре

в то время сушь была

и смерчи поднялись

торнадо из огня

по городу ударил

Весь город в полчаса

до тла тогда сгорел

Не выбрался никто

ведь просто не успели

и день еще назад

он жил и песни пел

а нынче он исчез

А был ли в самом деле?

Девлет Гирей тогда

поворотил коня

Зачем же нужно мне

вот это пепелище?

Обратно в Крым пошел

не проведя и дня

всех уводя в полон

и богачей и нищих

Людей он много взял

и в Кафе продал здесь

ну а Москва?

Москва отстраивалась снова

из камня все теперь —

стал белым город весь

и стены возвели

чтоб к бою быть готовым

На следующий год

Гирей опять пошел

но ждали здесь его

и встретили в дороге

казаки и стрельцы

пищали вскинув ствол

при Молодях, в Пахре

в дыбу поставив дроги

и их с коней не взять

Гирей спешился сам

побег пешком и все

за ним на штурм и в битву

и началась резня

жестоко бились там

намедни прочитав

каждый свою молитву

Стрельцы там взяли верх

порезав янычар

гоня к реке, топя

и к бегству принуждая

Гирей же в Крым ушел

вновь уводя татар

он многих потерял

– все летописцы знают

На Русь Хаджи Гирей

уж более не ходил

С царем Иваном он

потом уж замирился

он сыновей своих

все царствовать учил

друг с другом мирно жить

всему всегда учиться

Он умер от чумы

в орде она была

в Крым принесли ее

ордынцы из Алтая

она косила всех

плодилось воронье

но повесть уж про то

совсем уже другая

***

Василий Темный

Здесь отныне после Рима Рим

после Куликовской битвы битва

Тохтамыш явился за своим

видно Бог не услыхал молитвы

И по новой все: и дань и кровь

мерзость, подлость

распри князя с князем

сапогом растоптана Любовь

целомудрие лежит на грязи

Князю князь колол ножом глаза

но потом опомнились, братались

Князь Василий. Знали небеса

хоть слепой был но роды с ним знались

Темным стали называть. Он свой.

Сел на царство. Сын Иван родился

Государство укрепил с Москвой

со столицей

славно потрудился!

Ввел он герб – Двухглавого орла

Пал Царьград

как дуб от бури страшной

А Москва – побег с его ствола

Новый дуб еще мощней и краше

И сказал Василий: Риму быть!

Быть четвертому – Москве отныне

А врагов я буду всех казнить

Тех врагов что брешут на латыни

И вознес имперскую печать

земли и умы все собирая

и стрельцов отправил воевать

шли они от края и ло края

У Литвы отвоевал Смоленск

и Черниговск. Новгород приставил.

Воевал его и нес тот крест

Ляхов бил за дело и без правил.

Новгород склонился под Литву

В битве на Шелони их разбил он

пленным всем потом секли главу

а кого и бросили на вилы

Всех знатнейших тамошних бояр

Всех Борецких, Марфу и посадных

Всех на плаху. Жизнь она как дар

Что не всем дается. Не за ладно.

За измену наказание всем

Не щадить изменников боярских

Иоанн Васильевич затем

принял власть отца в короне царской

Стал из камня строить он Москву

Белокаменную создал он столицу

Государство создал наяву

закрепил мечом его границы

***

Куликовская битва

Уже бо вечерняя заря потухла

Дмитрий сяде на коне свои

Ныне Русь земля от крови вспухла

и пришед все в поле, в центр земли

Выехав на поле Куликово

став посереде обоих полков

Дмитрий княже молвил людям слово —

в бой позвал отчаянных сынов

Волынец с ним рядом, старый сотник

рек ему приметы битвы той

Княже рек: Не верь им греховодник

Бысть победа а не упокой!

Олг же князь зело Мамаю предан

Сам привел поганых: На мол грабь

Кланялся им сука за обедом

клялся в верности, стелился словно рябь

Только чтобы жить. Чтоб чтото дали

Предав всех. В полон всю чернь отдав

Вот и бегши все на битву в дали

к Дмитрию, который не предав…

Есть такие, Волынец, пока месь

Час прийдет да бошки срубим им

Для вражин устроим нынче замесь

Своего собакам не сдадим!

И сниде с коня на иный коне князе

приволоку царскую долой

Ратником простым он помоляся

В битву шед каленаю стрелой

А одел же цареву одежу

Михаил Андрейиевич Бренк

Стяг царевый взял и в битву тоже

Был зарублен, славься он вовек

И сошлись полки крепко ступишась

Копий треск, великия теснота

Умираху под копыта сбишась

и ручьев из крови вся верста

С под полков сошедших вытекала

замывала травы и поход

и казалось что уже настала

здесь кончина мира и приход

Туташние реки мутно стали

Озера ступили с мест своих

Аки сильные древа ломали

косят русских, тьма глотает их

Нет уже полков крестьянских боле

Возревеша мнози удальцы

Волынец помог -ударил в поле

из засады рвутся храбрецы

Налетели соколами лихо

и давай врага косить травой

Коли конь несвеж иль скачет тихо

в битве се оплатишь головой

Устрашась поганые кричаша:

Паки Русь нас умудриша всех

Худче с нами бишася отчаша

Лутчие сблюдошася в зарек

Царь Мамай рече своим: Побегнем

Ничто уже чаяти добра

Главы бы унесть а то заклекнем

Не до злата, не до серебра…

И побеже с четырьмя мужами

Мнози же крестьян гнались за ним

Но не одолеть его конями

Кони свежие умчали словно дым

Тут уж бегство началось с погоней

как траву косили всех врагов —

добрые в засаде были кони

в ветер уносили седоков

Князь же Володимир Андреевич

став на костех, Дмитрия не обретя

кинул глас Трубой, трубит царевич —

брата ищет где ни попадя

И иные рече: Видев князя

Бьющегося крепко пятый час

А иные видев его в рясе:

В ранах весь и принял смерть за нас

Юрьевский крестьянин Новосельцев

рек что Князь сейчас еще был жив

Бился с четырьмя один умельцем

В схватке этой так и победив

Был изранен и побрел по полю

Бросились иные на него

Новосельцев принял его долю

и посек их всех до одного

Гнал коня но конь не борзо гнался

В трупу человечью конь не шед

Княже там один потом остался

и его он после не нашед…

Отроцы найдоша Бренка тело

Сам порублен, стяг в руке сжимал

Славен будь! Святое твое дело!

Славны будьте все кто нынче пал!

Дмитрия нашли у края рощи

он зело булатом посечен

Ветер стяги на ветру полощет

Все таки живой, не мертвый он

Время шло как братина по кругу

Место чти где одолеть смогли

Недруга, упершись в руку Друга —

Куликово поле – центр земли

***

Русь

Коль душа моя поднадорвется,

коли что то выйдет безотрадно

Выйду в поле, поклонюсь

и серебрянная Русь

мне сыграет колокольно, ладно

От мороза побелела борода моя

и дыхание зашлось от холода

Чтоб Россию воспевать

надо чтобы благодать

опустилась на тебя волшебным золотом

Разольются звуки, душу высеребрят

Над снегами, да невиданными трелями

В этой вечной пустоте

мне Господь на высоте

заиграл небесными свирелями

Залатай мне душу, Господи

залатай душевными заплатами

В этой вечной белизне

наяву или во сне

Ангелы поют крылатые

А повинну голову и меч не сек

хоть душа корява, хоть горбатая

Все по полю мы идем

и встаем как упадем

и рыдаем, коли виноватые

И уйдет в надрыв душа

коли много согрешал

Воля вльная, тема вечная

И купаясь в белизне

дай же Господи и мне

Бесконечное

Делай добрые дела

чтобы жизнь в тебе была

И не окаянны были твои дни

Но и тех кто замерзал

все равно Господь спасал

Если каялись в грехах они

***

Подземный город чуди

В Новгородском писании старом

«Человецы в Восточной стране»

запись есть в пару строк, что недаром

тратить время так нужное мне:

Далеко на востоке, в Сибири

у верховьев великой Оби

люди есть что под землю ходили

и тот путь ярок был, весь в огне

И сам путь занимал у них сутки

День да нощь, выход к озеру там

Был чудной свет над озером, жуткий

рядом город, примкнувший к огням

Нет посаду, но слышно все лихо

кузнецов, прочий города шум

А как вьедешь в него там все тихо

никого – аж пугается ум

Ни людей ни скотины в нем нету

но дворы все товара полны

угощений – пожалуй к обеду

наберешь аж телеги полны

Наберешь все и деньги положишь

не обманут, отличный товар

своровали конечно мы тоже

но ворованный таял весь в пар

и на месте своем появился…

Как старайся а не украдешь…

В град сей каждый сходил -удивился

А откель это все – не поймешь

Это чудь и у них все чудное —

Новгородцы бывали везде

торговали не зная покоя

доверялись счастливой звезде

***

Бурхард Христофор Миних

Он Крым взломал

Он турок бил

Он на Стамбул солдат водил

России верный сын

С Петром Великим строил он

его так не любил Бирон

как стал Елизаветы трон

остался он один

Чин подполковника, мундир

и шпагу с золотом и пир

Не зря даны ему

Все отобрали. Ордена

Поместье, дом. Лишили сна

И в кандалы его она

одела и в тюрьму

Бывает так.

Не нужен стал

Да он и сам уже устал

От этих всех интриг

Писал Никита Трубецкой

Виновен как никто другой

Изменник он и удалой

Вот приговора миг

Четвертовать.

И их ведут

На плаху.

Место здесь же, тут

Но милость для него

Сибирь. Навечно.

На Пелым.

И остальных в тайгу за ним

В снега. На ужас остальным

Но это ничего

Рыбачил он

Медведя бил

Детишкам школу подарил

Ведь дел всегда полно

Петр третий в восемьдесят лет

вернул его.

Старик уж, сед

Но силы есть. Он дал завет

Служить. Пока дано

Он бодрый, крепкий был еще

любил он фрейлин горячо

Обнимет, унесет

Сибирь хоть стали многим шить

она давала силы жить

кто ей не сломлен, вот

Когда Екатерина в ночь

Петра повергла

Он помочь

Петру давал наказ

В Прибалтику теперь скакать

солдат Румянцева там брать

Гвардейцев скинут враз

Они семь лет воюют там

в окопах с пылью пополам

а те в казармах спят

Там все с винтовкою живут

а здесь одни парады тут

как будет бой так побегут —

раздавят как котят

А можешь Петр поднять Кронштат

пускай по городу палят

в казармы с кораблей

Но Петр сказал – Я не хочу

пусть даже троном заплачу

но чтоб не быть как палачу —

кровь лить своих людей

И вот Екатеринен трон

и вот стоит пред нею он

Она, спросив тогда:

– Сражаться супротив меня

хотели вы второго дня?

И он ответил ей: Храня

Петру я верность – Да!

Она не стала укорять

ссылать, наказывать, лишать

Он строил город ей

Хранил каналы и мосты

с наукой строить был на ты

и воплотил свои мечты

в круговороте дней

Он умер. Петербург хранит

Его палаш. Простой на вид

в огне был и в дыму

Встать и его в подвысь поднять

Эфес к лицу, ладони сжать

Дать почести ему

***

Потемкин. Окончание

Он правил Россией так дерзко,

так сильно,

так долго

судьбу разделяя с царицей своей

Лукавые яду подлили, а он проморгал

и лежал уж разбит на осколки

Чего уж теперь…

Оставалось лишь несколько дней

Он есть уж не мог даже хлеб —

Желудок разрушен

и в жилах по венам тек яд

Он квасу хотел

Он не слышал, не слушал

О чем и о ком говорят…

На лавке депеши Суворова,

Крымские карты,

Де Рибаса письма с Одессы

как строит он город теперь…

Но ему не прочесть

омертвел

нет во взгляде азарта

Задыхается он.

Отворите пожалуста дверь

Ненавидели сильно

Его и Россию

До него добрались,

До нее не смогли

Очерняли – ложь с грязью

полили обильно:

Города из картона

Деревяшки – рубли

Разумовский писал:

Моцарт хочет приехать

он Россию взлюбил

переехать решил

Русофобам тогда

стало уж не до смеха

Враг тогда и его

отравить поспешил

Отравили обоих

и Потемкин и Моцарт

оба выпили яд

не зная о том

Все, спасения нет

Зло повсюду ворвется

Моцарт умер

Отравлен

каким то скотом

А Потемкина с Ясс повезли на двухколке

Верст проехали тридцать

кровью рвать начало

Умер он молодым

жил на свете недолго

Много сделать успел

Не чета остальным

Тот кто их отравил

позже Крымской войною

сыт по горло стал

Дали

там ему прикурить

Их потомки враги

это помнят? Едва ли

Снова травят

и снова

Крым стремятся отбить

***

Суворов. начало

К Василию Суворову приехал Ганнибал

По дружбе обнялись. Оба уж не молодые.

Наливку, то да сё. Да кто бы знал!

Уж дети подрасли. Вот годы золотые!

– Ты вот сидишь как сыч в имении своём

и сына держишь- Ганнибал спокоен

в какой запишешь полк?

– Да ты о чем? Ты посмотри, какой он воин?

– Да помнишь ли царя Петра?

Мы ж с ним в поход хоть сами то мальчишки!

Но хлопнул по плечу, сказал Пора!

Мы рядом с ним и жизнь нам не по книжке

А помнишь наш с Петром поход?

Как шведа на штыки приняли у Полтавы?

Да ты хоть сыну то рассказывал

как вброд шли в Петербург где были лишь дубравы?

Мальчишки были мы как он сейчас, смеясь

наград не ждали за заслуги наши

Ты знаешь что? Хоть Сашка то и князь

но пусть отведает и он солдатской каши

И мне вот написал что хочет он служить

Болеть не хочет, закаляет тело

Просил отца на се уговорить

– Да пусть послужит, мне какое дело.

Хотел я чтобы при торговле он.

Чтоб хваткий был. Ан все перечит

Ну ладно

Вот ведь пустозвон!

Хлебнет ещё да расхотит а время лечит

– Так я в Семеновский его и запишу

Мундир получишь Александр Суворов!

– Эй Сашка! Я спешу, спешу

Эх мне бы твой упрямый норов.

***

Суворов Держись братушки крепче за фузею!

Держись братушки крепче за фузею