Рождение империй и создание великих союзов

Крестоносцы послали послов во дворец проучить

Нарушаешь ты слово свое как подлец —

рек им Конон Бетюнский – Подлецам всем

мы вызов бросаем и речи конец!

Греки все обозлились. Началась тут война

Люто рубят романцев подтянув стремена

Запалив в бухте брандеры лодки

чуть весь флот не сожгли

все боролись под пулями их но спасли корабли

отвели все горящие лодки из бухты в пролив

там течение их в море сносило гасило их взрыв

если б флоту конец был, и нас бы смели без помех

не уплыть бы и город не взять

перебили бы всех

X

Император юнец Алексей нам вот так

за добро отплатил

обьявил нам войну он и дружбу

латинцев и греков навеки убил

Но судьба наказала за дерзость такую юнца

Предан он был слугой и убили обоих – его и отца

Мурзуфулус слуга его в яму как пса посадил

ослепил, яд насильно давал

а потом придушил

Сам стал царь, слепого Исаака страшил

и ему яд насильно давал. Тот от яда

зачах и почил

А война разгаралась. Все более лютой была

шла зима, все коварней и злей битва шла

Начался большой пост. Камнеметы и лестницы

к штурму готовят опять

Греки встали на стены. Надстроили их

чтобы лучше держать

Был совет. И бароны решили как город падет

Вывозить все добро сколько можно

сколько каждый добра унесет

Брать здесь все – никого не щадить

Если кто не дает -сразу голову надо сносить

А потом самим править царя посадив из своих

остальных перебить, непотребно здесь будет иных

Штурм начался большой на плоследней неделе поста

с моря, с суши – на стенах людей теснота

греки яростно бились на стенах

и дали отпор

Захлебнулся весь штурм. Все живые от стен

отошли на простор

XI

Состоялся баронов совет. Все рашали

Что было не так?

Что придумать? Ведь важен здесь каждый пустяк

Город был неприступен почти

но и брать нам его не впервой

рыцарь битвой силен и всегда

меч и крест под железной рукой

Решили: Начнем в понедельник

стены по новому взяв

с моря придем, галеры попарно связав

Две лестницы парой на стены пойдут

и сети меж ними и быстро по этому

мостику много залезут -зайдут

И вот началось. Каждый корабль рванулся вперед

На яростный приступ. На стены жестокий поход

Шум битвы такой, что казалось

земля разлетается вся

И только вперед, а иначе нельзя!

Но штурм затянулся. Сраженные многие

рыцари пали к ногам

Борей вдруг задул -то Господь наш

сопутствовал нам

И два корабля- первый Рай а второй Пиллигрим

бореем к стене прилепило вот лестницы

прямо над ним

Андре Дюрбуаз показался -на башню он первый взошел

рубился он с греками люто и люди его

и к победе пришел

Все это увидели вдруг. С новой силой

рывок за рывком

и дрогнули греки и пали ворота и башни потом

и пал этот город на пятый час штурма

и греки бежал кто куда

секли всех мечами, большая была им беда

то был понедельник потом вербный день наступал

вот так за грехи греков Бог через нас наказал

XII

Мурзуфулус бежал побросав и страну и людей

вроде как биться решил но в Золотые ворота удрал

вот Бог же послал им вождей!

Подожгли город вновь и был третий великий пожар

Два дня и затих

но домов сдесь сгорело как в трех

европейских столицах иных

Маркиз Бонифаций вдоль берега быстро скакал

в Буклеон он вошел и дворец этот сразу же взял

Сдались все ему при условии жизнь сохранить

Здесь императрицы Агнесс и Мария и много

других знатных дам – как им быть?

Сокровищ взято было столько что их

невозможно и счесть

Алмазы, рубины, сапфиры и золото в кучах

да как все унесть?

Маркиз он попозже на Агнесс женился,

дворец себе взял и земли ее за проливом

во вледение забрал

граф Болдуин Фландрский Влахернский дворец

захватил

и символы власти империи в нем получил

Позднее решали наместники Рима

кому из двоих достанется трон

Граф Болдуин был коронован, империя вся -неделима

ему присягнули и стал императором он

Солдаты же город громили

всяк взял себе столько сокровищ

что раньше так много никто и не брал никогда

кто нищим был – стал богачем

и Конон Бетюнский так рек: Все что есть

Бог дает вам всегда

и так благодарно все встретили Пасху

и благодарили за милость его

ведь золота дал и рубины подал

тем кто кроме меча не имел ничего

Ведь главная вещь не в богатстве

а в вашем по жизни пути вся упрятана суть-

так Конон Бетюнский обмолвился братству:

Кто мудр тот всегда выбирает правильный путь

XIII

Бежавший Мурзуфулус встал в четырех

днях пути

ему все еще подчинялись у греков вожди

В Мосинополе встретил он брата

убиенного им господина Исаака

и свел с ним союз

тот принял как сына его и в жены

отдал ему дочь,

разделяя утраты империи груз

и как то приняв его в гости позвал его в баню

один он пошел без охраны

и там ослепили его и бросили в воду

залечивать раны

а бывший союзник смеялся – за брата

он так отомстил

не стал убивать, специально хотел

чтоб слепым он пожил

Людей их военный союз конечно распался

и оба себя обрекли

один из них сразу попался

второго потом засекли

Мурзуфул пленен Болдуином

в Константинополе сброшен с колонны большой

Второй Бонифацием взят после боя

запорот -он также ответил за грех головой

XIV

Шло время. Болгарский король Иоханница

греков принял под крыло

Латинянм дал бой

и в Адрианополе множество их полегло

От греков империю приняв

крестоносцам он стал лютый враг

Стал бить их отряды он дерзко

хитро, ибо был не дурак

Все греки восстали плюют в крестоносцев

им подлости делают режут как скот

Адрианополь под власть Иоханницы встал

повесили старых господ

Граф Болдуин, дож Энрико Дандоло

Константинополь оставили

чтоб наказать непокорных

войско ввели Адрианополь осадив

Четыреста рыцарей стало под городом

в лагерь проворно

тем временем с войском Болгарин пришел

и взял их в кольцо караул изрубив

С ним половцев были вожди. Их отряды

осыпали стрелами лагерь, убили коней

И битва тяжелой была и вот франки разбиты

Убит граф Луи, Болдуин -император

живым им попался – убит, но

под пытками жил десять дней

XV

Бежали все в панике

Дож же сумел ужас их подавить

и ночью собрав скарб и раненых

он всем приказал отступить

ушли к побережью. Там встретив подмогу

в сто рыцарей свежих, покорный народ

и год это был 1205. Недобрый

к пиллигримам был год

Маркиза Бонифация люди в Серре

увидев болгарина Иоханницы войско сдались

а тот приказал их раздеть

и голыми в Венгрию гнать на продажу

Была их оплевана жизнь

А город болгары сровняли с землей

Была катастрофа вот эта похлеще любой

Для Рима позор это был и король Иоханница

всех латинян и римлян и немцев

что будут когда то живыми взяты

пытать приказал впредь, пороть и бесчестить

потом продавать на базаре

запомнили все чтоб что хозяин здесь он

приказы его нерушимы и святы

Венецианцев за лютость и дерзость в бою

приказал только мертвыми брать

всех резать подряд и ярость свою

Он на город Венецию лил. Так хотел его взять

срыть с земли а дворцы и соборы ломать

XVI

Маркиз Бонифаций лучших из лучших собрав

на Адрианополис снова пошел

там стоял, но не смог его взять

пиллигримов обратно увел

Болгары дрались слишком люто

а король Иоханница взял Филиппополь без боя

Горожане сдались не прошло и минуты

Тут же казнил архиепископа он

а знатным латинцам содрали кожу живьем

остальных же погнали на рынок рабов

продавали за золота звон

Дворцы и дома запалили и город прекрасный снесли

Бежавшие все это видели

но сделать ничего не могли

Красивейший город империи тал

и пали другие. Болгарин их все разрушал

Их армия все возрастала

Дитрих Фон Лосс тоже пал

а немцев живых еще гнали на рынки рабов

Бог отвернулся от рыцарей

крест латинский в Византии упал

XVII

Теперь крестоносцев уж гнали и били везде

из за каждых углов по стреле

прилетало им в спины

Болгарин он их не щадил

и в грязи и крови их измазал долины

И скоро пошел к побережью

Пал Апрос. В Родосто почти неприступном

про это узнав кинулись к кораблям

Венецианцы давили друг друга

так жить все хотели. К ногам

припадая простых капитанов

из города вон, распахнувши ворота

несметное дикое войско идет

болгарин уж вот он

И резали всех не щадя никого

и пал Гераклей —

Венецианцев красивейший город

и рыцари все побросав убегали

и била война словно молот

XVIII

К Константинополю царь подошел

хотел воевать этот город

и Адрианополис взять и оба снести

но греки узнав отвернулись

ушли от него, покинули войско

сказав ему: не по пути

нам с тобою. И после ушли от него

ведь он все ломал

и в стране не осталось почти ничего

И вот греки франкам предложили мир

в Константинополе долго решали

возможно ли это. А деться куда?

Болгары сильны и завтра на наших костях

здесь будет их пир

Вот так греки с франками мир заключили

болгарин ушел те в погоню за ним

и пленников свежих в походе отбили

и мир стал другим

Уже не таким каким был

На трон коронован Анри брат короля Болдуина

который про Рим не забыл

Маркиз Бонифаций красавицу дочь

ему в жены отдал. Венчались в соборе Софии они

он стал потом первым вассалом

с болгарским царем воевал

На землях Болгарии брал города и добычу

и Термы разрушил, войны соблюдая обычай

Вот славное место сей город

где рыцари мылись

где все отдыхали и раны лечились

XIX

Маркиз Бонифаций был в стычке убит

болгары напали на их арьергард

спросонок он был и латами не был покрыт

Еще живому ему отрубили главу

Король Иоханница рад был на блюде

ее получить

узнав непростую маркиза судьбу

И в общем крестовый поход завершился на этом

от рождества Христова в 1207 году летом

Всяк свое получил:

кто то остался богатым,

кто то в колодках рабом,

кто то вообще не вернулся

о ком вспоминали потом

А было что вспомнить. Ведь рыцарей больше уж нет

Исчезли понятия чести

Растаял в веках, потерялся их след

***

Феодосия-Кафа

Мы были в городе, в его чертоге

что называли кратко карантином

Здесь умирая помнили о Боге

и тот кто умер – умер как мужчина

Последний дух оплота европейства

Венецианцев, Генуэзцев флаги

сжигали и великие злодейства

здесь совершали степняки бродяги

Осада была долгой и кровавой

они кидали трупы через стены

А трупы те с незримою отравой

от них шли язвы и чернели вены

И люди гибли, меч не выпуская

дрались и гибли ради всех святых

их Бог потом помиловал, я знаю

и многие грехи списались с них

А те кто сдался, те несли проклятье

кто откупился умерли как псы

Чернела плоть у них под пышным платьем

проваливались губы и носы

У них был путь единственный- сражаться

и этим жить, потом на стенах пасть

но каждый продолжал цепляться

за жизнь, за золото, за власть

Они в Венецию, Марсель бежали

их приняли, гнев Божий разделив

и скоро, скоро города те пали

и никого в них не было живых

Там каждый понимал – погибнет скоро

кто-то молился, кто-то пировал

а кто бежал, хотел уйти от мора

и всех в пути на гибель обрекал

Великою Чумой тот мор назвали

сказав что Бог косил людей своей косой

за их грехи, за то что все молчали,

За то что возгордились все собой!

Венеция! Град беззаботный, милый!

Ты умер! В грязь упал и сгнил

Ты почернел. Ты стал сырой могилой

Для всех. Господен гнев тебя убил

И алчность. Знали что из Кафы

нельзя пускать, но золото везли

и жадность верх взяла над страхом

и в город пропустили корабли

И все. Потом уж поздно было

Два дня и умер порт и торг

Чума уже по городу ходила

и улицы жрала как волк

А в Кафе. В Кафе на базары гнали пленных

перерубая горло старикам

построили Кирим, большие стены

Орды столицу здесь и на века!

Каракорум вот первая столица

второй же ныне стал Кирим

под ними мир. Над ними дух как птица

Великий Хан а он стоит за ним

Европы города в труху стирая

его оружие -Чума не подводило

Это была его рука вторая

а первая – без счета войска сила

Так продолжалось долго. Кафу взяли

уже Суворова ученики

Екатерина раздала медали

Салютом отгремели все полки

И Кафу Феодосией назвали

по имени святого нарекли

Стою у крепости. Смотрю в морские дали

и помню как столетия текли

А помнит кто нибудь ещё?

Едва ли…

***

VI. ИСПАНИЯ

Конкистадор

Родился я на мельнице в Севилье

отец молол муку там день и ночь

я шустро рос и мы богато жили

кроме меня была ещё и дочь

И вот однажды кто-то длинноносый

позарился и всё добро забрал

он написал епископу доносы

колдует мол и кровь в муку он клал

Отца схватили он во всем сознался

под пытками, потом его сожгли

так я на рынке рыбном оказался

где за еду таскал для всех кули

а мать моя для всех портки стирала

и очень часто голодали мы

пока раба того не повстречала

он нас кормил и брал для нас взаймы

Он чёрный был и всеми презираем

но добрый был и нас детей любил

для нас без меры воровал, без края

и много у хозяина тащил

и вот однажды утром он попался

мы были с ним и нам пришлось бежать

а он под плетью долго извивался

пришлось за всё ему теперь страдать

Скитались мы с сумою по дорогам

нас голод грыз, болезни и нужда

и мы едва передвигали ноги

и в наших снах была одна еда

и вот однажды встретился нам нищий

он денег дал и мать в больницу свёл

он был слепым бродягой коих тыщи

но ей сказал -поводыря нашёл

поплакала она но отпустила

Сказала только: сам теперь сынок

Держись за жизнь зубами что есть силы

пробьешься ты где твой отец не смог

Она осталась, я теперь скитался

глазами и перстом слепому был

я с нищим был и опыта набрался

Он был жесток, но он меня учил

когда мы первый раз с ним в город вышли

он показал мне бронзового льва

сказал послушай

слышишь ветер свищет

Ведь у него пустая голова

и в ней наверняка монеты

Я наклонился, ухо приложил

а он меня по голове стилетом

ударил так что чуть чуть не убил

И мне сказал: тебе урок, мальчишка

Запомни: никому не верь

ищи на всё ответы в умных книжках

а человек – он самый страшный зверь!

И мы пошли бродяжить дальше

просили милостыню, что сказать

нам подавали и без всякой фальши

монеты прятал он, и мог не дать

Но я учился быстро – жизнь учила

когда бросали, на лету менял

так мелкую монетку получил он

а золотой себе за щеку клал

Подсчитывал он вечером монеты

и говорил: Алонсо, не везёт!

Как тебя взял в поводыри – нет света

всё делаю – народ не подаёт!

Продукты, мясо, то что нам давали

он сразу клал себе в мешок с замком,

а вечером мне корки выдавали:

любой, мол, может быть поводырем

Скажи спасибо, мол, пока не прогоняю

пока тебя, нахлебника, терплю

стели тужурку мне, я спать желаю

и засыпал, я доставал петлю

Мешок подтягивал, порол по шву втихую

продукты доставал, сьедал

и зашивал, а этому буржую

не говорил, да он бы и не дал

Когда вина нам наливали

в кувшин, он мне давал разок глотнуть

и в ноги убирал чтоб не достали

я был не огорчён ничуть

Соломинку туда раз и готово

он удивлялся, пробкой закрывал

я ковырял кувшин и снова, снова

я пил вино а он не замечал

Подозревал он, злился и стараясь

вдруг как то раз меня разоблачил

кувшин об голову разбил ругаясь

все зубы выбил чуть ведь не убил

Потом сказал: урок тебе Алонсо

чтоб не крысятничал.

Доверия к тебе нет.

Я взвыл: он хоть не видит солнца

а мне судьба то столько валит бед…

И мы бродяжили. Он бил меня нещадно

все норовил по голове клюкой

И вот мне надоело всё. Ну ладно

подумал – отплачу тебе, постой

И как то вот в дожди мы вдруг застряли

ручьи все разлились. Весна

пока в монастыре пережидали

он брод искать послал

заместо сна

И я сказал ему: нашел, мол, место

где перепрыгнуть можно тот ручей

привел его к стене отвесной

на площадь. Прыгай! Прыгай!

не робей!

Он разбежался, прыгнул. Головою

он в стену втюрился аж дрогнула стена

Я развернулся и пошел. Живой он

иль мертвый было всё равно. Весна

манила. Шёл я по дорогам.

По городкам

и весям я бродил

Искал к кому б наняться на немного

искал да вот пока не находил

К священнику устроился седому

Он скряга был каких не видел свет

он бедно жил и было пусто в доме

Давал головку лука на обед

Но и не бил, уже за то спасибо

сундук я научился открывать

Хранил он хлеб там. Я умел красиво

как, вроде грызли мыши, отьедать

Он клял мышей. Все дырки затыкал он

Я снова колупал их там везде

он снова затыкал, страдал он

соревновались мы в таком труде

Сказал он мне: Алонсо. То не мыши

Я догадался. Это жрет змея

Мышь бы попалась. Я б ее услышал

А тут в тихую всё. Смеялся я

И как-то ночью темной и опасной

я корку хлеба грыз у сундука

Он шорох услыхал, дубиной хрястнул

Ох, тяжела была его рука!

Он думал бьёт змею. Змеи то нету

Там голова моя…

Разбил её

Я еле оклемался. Он: ты предал!

И выгнал. Так вот, е моё!

Как зажила башка, при местном храме

с миссионером я ушел бродить

Кому-то надо было управлять делами

и чемодан с бумагами носить

Буллы он продавал повсюду

За деньги отпущение грехов

Никто не покупал и я не буду

хоть на латыни много умных слов

И так и сяк он продавать пытался

ходили мы по разным деревням

Пока нам конкурент не повстречался

миссионер такой же как он сам

Они в харчевне ладно посидели

Потом поссорились

давай друг друга бить

Их еле растащили, в самом деле

и оба злы, чего тут говорить

Наутро проповедь он в деревенском храме

читал что индульгенцию купить

деяние доброе

народ пришёл за нами

Пришёл и конкурент

стал говорить

Кричать он стал что пастор мой мошенник

что деньги тянет с честных он людей

что сам не верит в бога и изменник

и надо гнать его – он лиходей!

Пытались шикать все

но пастор взвился

пресек

Сказал: пусть говорит.

Пусть скажет все!

И к богу обратился

– Прости его! В нем грех сейчас горит

И поучи.

И тот вдруг завихлялся

и завизжал. Его держали все

Он дёргался, ругался, изголялся

весь был в слюнях —

во всей своей красе…

А пастор подошел и взял за плечи

буллу на голову ему поклал

И он затих. Вдруг полыхнули свечи

Очнулся он и руки целовал

Благодарил. Буллу всю раскупили

в один момент

Мы шли по деревням

втроём и всеу нас буллу просили

Купить ее желали тут и там

Все знали все,

ведь слухи ходят быстро

Бумага лечит – всяк уверен был

и помогали все – продукты, свечи

и чемоданы всякий подносил

Ушел я от него когда услышал,

когда они в каком то кабаке

разоткровенничались

это все не свыше —

Сыграли роль за деньги в кошельке

Нет не хотелось мне ходить и тоже

Обманывать и деньги брать

Я хоть и ниже их быть может

Может!

Но мне пока что можно доверять

Пошел я в город. Шёл я через силу

и встретился мне рыцарь дворянин

– Вы не хотите быть слугой? – спросил он

– Ищу слугу я

Он был там один

Я согласился. Ключ он мне оставил

Он хорошо одет, но скромно жил

– Пока нет денег…

Это уж вне правил

но я ему монету одолжил

Синьор Кортес был очень горд конечно

но добр, и он молился по ночам

На нем была потёртая одежда

Синьором был какого не встречал

Он утром уходил по делу

На целый день, лишь вечером придёт

а я ем мясо. Запах обалденный

На милостыню из монастыря всё. Вот

Он подходил и, видно, день был сложный

ему я: Вы отведайте, сеньор!

– Я сыт Алонсо, но пожалуй можно

и налетал… В еде был очень скор

Его жалел я. Как дитё ей богу

Не понимаю даже почему

Я был ему наверное подмогой

тянулся я к его делам, уму

Был замок у него на юге где-то

в развалинах, давно был разорен

Знал языки, объехал он полсвета

и уж вот этим был я покорен

Хоть беден, но всегда в одежде чистой

и шпага- очень дорогой клинок

Он говорил: – Алонсо мысли

ты как стратег, ты многое бы смог

Но день пришел, явились за оплатой

а денег не было, нас выселили вон

Сидели мы на берегу. Крылатый

был берег. Океан и горизонт

А я спросил. Синьор Эрнан. Я с вами?

А он сказал: Я скоро уплыву

– Куда?

– За этот горизонт пред нами

– Но там же нет земли!

– А я найду

К тем берегам матросы подходили

Там точно что то есть

и земли есть

И я там буду раз они там были

хотя и трудностей в пути туда не счесть

Хотел я попросить тебя Алонсо

Со мною плыть и землю ту искать

А как найдем, там заживём под солнцем —

Испанию нам надо основать

Вторую. Королём там стану

а ты – ты будешь верно мне служить…

(а я подумал: Он наверно пьяный

Испания? Да бред! Не может быть!)

Воткнул он шпагу: Посмотри Алонсо

Внимательно.

Ты видишь в шпаге крест?

– Да, но мешает с моря солнце

– Ты все равно смотри. Там Бог. Он здесь.

и я увидел: на клинке и гардах

от солнца искорки, лучи же жгли глаза

и на кресте вот этом воздух яркий

фигурой света – я ему сказал

Мы встали на колени и молились

И он спросил: Алонсо! Ты со мной?

Ответил- Да. Воскликнул он: Случилось!

Конкиста мы теперь. И в путь и в бой!

– Но как создать Испанию скажите?

Он вынул шпагу: – Верой и мечом

Мы пилигримы и пока мы живы

Мы на себе распятие несём…

А все другое мелочи, мой мальчик

Нас Бог ведёт. Он даст нам всё

Ты верь.

Не возгордись и верь —

нам Бог назначил

Наш путь. Нам в мир открыта дверь

И через месяц мы уже отплыли

Испания осталась за кормой

Почти полгода в океане жили

Был вид земли как матери родной…

А дальше пропущу я то что было

(уже прощался с жизнью пару раз)

Две рубленые раны, в жилах сила

Богатство и плантации сейчас

Вернулся я откуда уплывали

Прошло уже тогда пятнадцать лет

Есть кто меня богаче здесь? Едва ли…

Такой вот занимательный сюжет…

Нашел Алонсо мать – ее могилу

нашел сестру, купил ей дом и сад

друзьям помог насколь хватило силы

Все были рады, да и он был рад

Да, жизнь его и била и ломала

но матери он выполнил завет

Пробиться. Мексике они несли начало

Возвысив и прославив Новый Свет

***

Кортес. Проклятый браслет

Без жалости, без грусти, без упрёка

идальго молодой отчизну покидал