Рождение империй и создание великих союзов

пруссак коварен, строен точно в ряд

их обойдем, тогда погоним в шею

нас меньше их но тут ведь штык наш брат —

Так говорил тот щуплый человечек

сам вроде при чинах, но он солдат

не генеральские его мундир и речи

сам генерал, но как солдату рад!

И зачалось. Их били батареи

по нам в упор, в ошмётки рвав тела

Он сам повел. Без страха, без затеи

В штыки на них. На славные дела

Те даже залп уже не успевали

Валили в грудь, чтоб кровь и хрип во рту

все пушки Фридриха, они все нам отдали

им воевать теперь не в моготу

Лександр Васильич, он потом построил

сказал победа, братцы, отдыхать

сказал штыком колоть как пчелы роем

а не стрелять -так надо воевать!

***

Суворов. Кингбургская баталия

Сегодня славно постарались

на Кинбурнгской косе

с обедни сталью потчевались

в песчаной полосе

Французы, командиры турок

им Крым бы только взять

а нашим что? Лишь брови хмуро

да их штыком принять

Их было в пятеро противу

солдата одного

Мелькали люди, кони, гривы

не видно ничего

каре хорош от ятаганов

штыки длиннее их

вверх поднимает штык османов

со скакунов своих

французы сами в бой не рвутся

Зачем? Не дураки

победы янычар дождутся

им стало быть с руки

обычай стравливать народы

на западе все чтут

под лживым лозунгом свободы

вам рабство продадут

Сказал Суворов: братцы крепче

Вперёд. Штыком вперёд

Повел всех сам. Ему не легче

К воде пробить проход

Он оступился. Дважды колот

Штыком снесло плечо

Но шел вперёд хоть был не молод

Вперёд! Вперёд ещё

Упал и турок ятаганы

над головой занёс

доставит голову султану

с копной седых волос

но закололи янычара

солдат не дал, поспел

в сражении, в пылу угара

Суворов уцелел

Но жив остался чудом целым

мундир лежит в крови

Таким он был отчаянно смелым

Господь благослови

А что французы? Они целы

На штык бы их? – Ан нет!

Ведь Европейские уделы

несут России свет

***

Суворов. Переход через Альпы

Где Швейцарские Альпы

подперли собой голубой небосвод

Где лишь скалы и ветер

где охотник Антонио Гамма живёт

где Суворов сказал

Вот и в горы пришли

и спросил: Может с нами пойдешь?

Он ответил: Пошли

Посох сняв со стены

он повел их вперёд

где Швейцарские Альпы

подперли собой голубой небосвод

Где могучая Рейсса

бесновалась

зажата в тиски

у моста

где французы засели

где камень отвесный

где холод

где гор красота

Вот Альторф. Опоздали

Француз перекрыл перевал

Западня. Нет пути.

А солдат лезть по скалам устал

Мы по тропам звериным уйдем

Есть Антонио путь?

Есть наверх прямо в бурю

и будет назад не свернуть

– Что ты делаешь русский?

Но Суворов махал пастухам,

– уже серны по тропам не ходят

все вы сгинете там!

Но полки уходили

все выше и выше

Антонио лез

ветер бури- он сбрасывал в пропасти

слабых с небес

Под ногами на камне был лёд,

только штык мог солдата держать

Сапогами над пропастью висли

штык вонзая опять и опять

Ветер, он бесновался

мулы падали вниз

но вперёд,

и вперёд, у солдат был девиз

а когда кончен путь и на спуске

по льду уж катились к теплу

каждый рад был деревне

долине, любому углу

Нет. Антонио денег не взял

табакерку Суворов ему подарил

и сказал: никому ни под силу

то что мы сотворили и я сотворил

А Суворов от Павла

письмо получил

назначение в нем.

Он его не забыл:

Восхищён. Поражен.

По вашим делам

Чин Генералиссимус

присвоен был вам

Салютуют полки

обнимают его

в Петербург

он летит

На стоянке почтовой

ему снова письмо

он опять не забыт

штемпель Павла и подпись

узор синих строк

он его прочитал

старику закололо висок:

Вы посмели нарушить

прямой мой приказ

под началом Австрийцев

запятнали вы нас

Ты маршруты Австрийцев в горах

должен был соблюдать

вместо этого смел

недоверием их оскорблять

Ты разжалован мной

вон со службы ступай

а в дальнейшем как знаешь

так и сам для себя поступай

Что ж поехал он дальше

в Петербург с денщиком

Стар уж стал я- сказал он

– Прут враги напролом

Как до дома доехал

слег и более не встал

Он устал- скажет кто-то

Да, наверное устал

Он все думал про дело:

мне в поход бы опять

но болезнь гложет тело

с ней теперь воевать

А когда хоронили

денщик Прошка сказал:

Подлецы победили

Бог его и прибрал…

Нынче много в народе

тех кто помнит о нем:

– Пуля дура, учил он,

надо братцы штыком

***

Странники

В раскладах умных книжек время сумрачно и тихо

А мудрецам и слова не скажи

А время все несётся,

все несётся слишком лихо

А кони нас уносят,

нас уносят

да над пропастью во ржи

И мы летим и ноги в стремена

и ветер весь в лицо а звёзды сбоку

война, война, кругом одна война

и млечного пути дорога

И мы летим и на дороге той

клинками света разрубая нечисть

Кого теперь возьмём с собой мы в бой?

Кто взвалит всю вселенную на плечи?

Кто примет власть в короне золотой?

В раскладах умных книжек

в песнях бардов, в сагах

прошлое а будущего нет

А мудрецам и слово не скажи

По млечному пути

несем от пилигримов свет

А кони нас уносят,

все уносят

да над пропастью во ржи

И мы летим, летим

во весь опор

Планеты в брызги как горох

в лукошке

и вечности седой наперекор

кому-то в долг даем ее немножко

Щелчками пальцев разрешая спор

И мы летим и ноги в стремена

философы и вечные бродяги

Война, война, меж звёздами война

хватило бы теперь отваги

Короновать и власть

принять сполна

***

Письмо иезуита Корженевского в Рим

Ваше высокопреосвященство

я вновь на родине отцов

и это вечное блаженство

их принимать как мудрецов

Три поколения Корженевских

в Париже, в ордене, их жизнь

дала мне оснований веских

сюда прибыть а здесь – держись

Кошерский мой агент и дьякон

дал сведения, мне очень жаль

но Петербург и Польша на кон

поставлены, и в том печаль

что нет возможности работать

что по пятам идут за мной

что нас предать здесь может кто-то

да что сказать! Любой! Любой!

А помню я Екатерина

нас защитила дав указ

иезуиты все едины

и вот она была за нас

Мы даже Риму неподсудны

в ее владениях, она

вникала в путь земной наш трудный

была в дела посвящена

А девять лет назад нас гнали

сказав: Подите вон от нас

Александр 1 без печали

взял и издал такой указ

Потом погибли и масоны

в Сенатской площади на снег

мятежные полки, заслоны

вот так, опять пришел наш век

агенты наши их судили

мятеж и после всех в Сибирь

такое время – или или

растет наш орден вниз и вширь

сейчас их гнезда в Польше давим

им конституционный строй зачем?

они живут без всяких правил

их ксендзы верховодят всем

Николай первый короновался

короной Польши, сейм ему

чтоб в конституции ужался

убрал статьи – он их в тюрьму

сказал: кодекс Наполеона

он сатанинский – их рука

на бунте созданый, закона

грань – ведь она всегда тонка

а результат – он очень четкий

они казнили короля

и перед вами бьют чечетку

но вот им! Вот им! Вуаля!

Он перед ними расстилался

холодный взгляд ему в ответ

бесовский взгляд дворян

умчался

он в Петербург. А мира нет

Профессор молодой Смогловский

задумал захватить царя

и суд над ним. Рукой Петровской

навел порядок царь. Не зря

Этот Смогловский сейчас в Париже

он убежал и пишет там

что царь – диктатор! Руки лижет

любым теперь его врагам…

Что давит царь таких – согласен

все бесноватые они

им бес внушает столько басен

что Бог от них нас сохрани!

Вот здесь его я понимаю

хоть не согласен с чем иным

Мир революций я то знаю

бывает подлым, гадким, злым…

Рассадники Париж с Лионом

зловредных мыслей и идей

они сбивают миллионы

на грех простых земных людей

Шопен – двадцатилетний юный

туда собрался – Боже мой!

евреи захватили струны

его души, убив покой

Он остается церкви верен

с другой же стороны есть дар

талант от сатаны отмерен

в его душе горит пожар

печаль на клавишах земная

недостижимая печаль

он погибает я то знаю

и мне его безумно жаль

я не пущу его в Парижи

но все таки если будет там

приставь духовника поближе

чтобы он внял его словам

С ним едет Паганини скоро

он итальянец и скрипач

подслушал я их разговоры

от церкви далеки хоть плачь

Безбожной музыки мотивы

играют оба, кто поймет

как женщины душой красивы

контроль теряют от их нот

Скрипач опасен. Я пытался

Липнинского монаха дать

хоть он играл и хоть старался

не смог его переиграть

Теперь в Париж его дорога

вы будьте бдительны синьор

и гадину не упустите, с Богом

коль не раздавим нам позор

Письмо вам передаст каноник

Нови, расскажет вам о нем

он с Генуи, он знает домик

где Паганини жил при нем

на шее, руки Паганини

в следах колодок и цепей

он каторжником был, с другими

был на галерах много дней

Каноник рассказал: в порту их

кто на галеры попадал

живым не возвращался тут их

в открытом море был финал

Никто тогда не возвратился

а он вернулся. Он один

и в скрипача он превратился

Талант великий из глубин

Такой что люди застывали

такой что их душа рвалась

такой что разум все теряли

от его скрипки всякий раз

Сказал Нови что там на судне

когда от мук он умирал

он сделку с дьяволом прилюдно

сам заключал, чтоб так играл

Каноник зверя остановит

а вы поможете ему

наш мир очистит

подготовит

не станем мы идти во тьму

***

Полтавская битва. Карл XII

Привольно на полях Полтавы

и тот кто в битвах жаждал славы

пришёл её искать

Уже начищены фузеи

уже подшиты портупеи

и можно умирать

Карл был умён, владел собою

он с детства знал приемы боя

всегда идти вперёд

и коль проигрывал порою

он не был трусом и изгоем

его любил народ

Он земли прибавлял к короне

стабильность дал он швецкой кроне

удачлив как никто

Он воевал с Москвой успешно

рукой над картою небрежно

вел всех и делал то

Что не могли цари другие

познав привычки боевые

немного нелюдим

но был солдат ему покорен

в строю красив, в бою проворен

стране необходим

Как на подбор каролинеры

и внешность вся их и манеры

спокойствие в бою

как нож сквозь масло проходили

врага кололи и рубили

за Швецию свою

Карл знал войну и жил как воин

своей империи достоин

был в пекле он не раз

но пули мимо пролетали

и чудом но не попадали

загворен – весь сказ!

Бывало пули выгребая

из сапогов и напевая

солдатской каши ел

но время шло, враги плодились

и земли все укоротились

и много кто посмел

Посмел быть может не открыто

но плюнуть и в его корыто

и за спиной предать

Боясь сойтись в открытом бое

и сговорившись меж собою

империю продать

Царь Петр возник отторгнув земли

рассудка голосу не внемля

построил Петербург

Он молод был но тоже воин