Охотник на Магов 2. Тропик Водолея

Услышав шум воды, Альдред наткнулся на небольшой водопад, наполнявший мелкое озерцо. Уже из него проистекало подобие речушки. Вода выглядела кристально чистой. Можно сказать, обманчиво. Здесь кто-то ходил недавно: на земле остались следы босых ног, а трава – примята.

«Кто бы это мог быть?» – насупился Флэй.

Неизвестный уходил вглубь джунглей. Альдред не решился последовать за ним.

Он видел, на мелководье у камешков собирались пресноводные рыбы и креветки, о существовании которых даже не догадывался. Он привык, что они землистого цвета, либо вовсе тигровые. А эти были синими. Просто специфический окрас, подозревал инквизитор, ничего ядовитого в них нет. Опустевший желудок, имей он голос, поддакнул бы Альдреду. А так – просто заурчал заунывно.

Существуют на свете народы, которые и жуками бы не побрезговали. Но Флэй и не думал расценивать их, как еду. Только в преддверии голодной смерти Альдред бы стал покушаться на насекомых. Совсем другое дело, на водоплавающих.

Дело за малым. Инквизитор отломал у дерева ветку. Оборвал побеги с листвой. Обтесал кинжалом не без труда. Заострил конец, насколько это возможно.

– Чем не копьё? – шутил Флэй.

Он подошёл к мелководью. Оглядел криль и рыб. Существа не боялись его, покуда гигант не вступил в воду.

Альдред прищурился, выбирая добычу покрупнее и занеся над головой копьё. Нашёл пожирнее. Удар!

Палка пробила рыбёшку насквозь, острый конец ушёл под гальку. По воде пополз кровавый шлейф. Остальные в ужасе бросились наутёк. А креветки остались. Их больше заботил всякий мусор, налипший на камешки.

Флэй выудил рыбку, ещё трепыхавшуюся, и засунул в сумку. Задерживаться не стоило. В тропиках всё тухнет с удвоенной силой. А рыба вот-вот умрёт. На кровь, подтекавшую со дна почтальонки, внимания не обращал.

Если бы мог Альдред порыбачить, как цивилизованный человек, так бы и сделал.

Вскоре плавниковые позабыли о гибели собрата и вернулись на мелководье. Теперь-то Альдред понял: память у них и впрямь короткая, пословица не врала.

Он повторил охоту пару раз. Трёх небольших рыб размером с дорадо хватило бы с лихвой. В Кродо креветок обычно варили – главным образом, со специями.

– Сейчас бы котелок!.. – вздыхал персекутор.

Однако и на открытом огне, слышал он, особо богатые могли их недурственно приготовить. Альдред решил попробовать, раз уж в округе не нашлось фруктовых деревьев. Силы ему нужны.

Инквизитор внезапно открыл в себе дикарскую сущность. Голыми руками принялся отлавливать скользких креветок. Только схватил – переламывал головы и кидал в сумку прямо к рыбам. Очисткой можно заняться потом.

Насобирав целую дюжину увесистых рачков, Альдред побрёл обратно, к пещере. По пути то и дело опускался, чтобы набрать хворосту.

Джунгли вокруг не умолкали. В зарослях постоянно копошились звери. Мимо прокатился броненосец. По веткам скакали обезьяны, ненавязчиво преследуя двуногого.

Похоже, их манил запах рыбы. Только дай повод что-нибудь перехватить. Здесь выживает сильнейший. Думая об этом, Альдред усмехнулся.

Уже в пещере персекутор не без труда разжёг костёр, просунув подгоревший лист под деревяшки к листве. Пусть пламя разгорится, заключил он и пошёл наружу, где стал чистить в сторонке рыбу и креветок.

Он и сам стал, причём – очень быстро, своего рода тропическим хищником. Незваных гостей боялся, как огня, поэтому, чтобы не смущать никого, занялся едой в стороне.

Счистил чешуйки. Рыбам отрубил головы. Выпотрошил тушки. Очистил от пленки плоть. Содрал хребет с мяса. Выдёргивал ногтями косточки. Получил филе, нашёл палку и насадил все три рыбины на неё. Затем принялся за креветок.

– Прям как в детстве, – заметил Флэй.

За всю жизнь обработал не счесть, сколько тазов с креветками. Всегда одно и то же. Отломать голову, стряхнуть от жижи, загнать лезвие под хитин и выдрать пищевод. Раз уж рачков собирался пожарить на костре, пришлось повозиться с панцирем и вялыми лапками. Зато на выходе получал чистейшее мясо. И вкусное.

Креветки пошли на вторую палочку. Вооруженный обеими, он вернулся в убежище, где его дожидался огонь. Солнце начало заходить за горизонт. В тропиках оно всегда садится раньше.

Обжарив рыбу и креветки, Альдред стал жадно есть. Считал, это лучшая награда за все труды. В желудок опускался кусок за куском, приятно грея изнутри. Сытость давала надежду, что завтрашний день будет лучше, – всего лишь наивное умозаключение. И всё же, Флэй благодарил Свет и Тьму, раз до сих пор дышал.

Ни одного рачка не осталось. Альдред наелся и улёгся рядом с костром, отдыхая. Через некоторое время снова поднимется в зеленый ад. А до тех пор он восстанавливал силы.

Карманные часы остались в Крепости. Это к счастью, ведь они бы утонули вместе со снаряжением.

Да и часовой пояс тут иной. Понять бы ещё разницу во времени.

Мрак накрыл Тропик Водолея. Когда Альдред устал изнывать от безделья, а последние угли прогорели окончательно, он выбрался на поверхность и направился к берегу.

Беллетристика о выживании в джунглях не врала. Ночью под сенью вечнозеленых деревьев совсем другая жизнь.

Заросли заняли ранее неведомые жуки. Они облепили стволы деревьев и гудели, дезориентируя неподготовленного человека.

Изредка слуха касался глухой стон хищной кошки вдали: те вышли на охоту за беспомощной дичью.

Ночью также царила темнота. Однако сейчас она поглотила Флэя, будто непроглядный туман. Очертания сливались в неясную иссиня-чёрную мазню.

Небо отказывалось помогать: его заволокли облака, кочевавшие в сторону Запада. Альдред передвигался медленно, старательно вспоминая каждый шаг, проделанный до пещеры от берега.

Ему бы не помешал факел. В конце концов, маги – не дураки. Без особой причины отступники бы не стали сновать в ночи по джунглям. Это у ликвидатора имелся неоспоримый повод. Но страх, что его заметят, оказался сильнее. Пришлось бродить в темноте, будто неприкаянный призрак.

Надежда, как правило, умирает последней. Он шёл, сам не зная, туда ли. Ясность пришла, когда Флэй ненароком наткнулся на то место, где прирезал троих магов.

Муравьи давно закончили свою кровавую жатву. Остались только кости.

Со временем скелеты вберёт земля. А до тех пор остовы будут новым домом для окрестных пауков, предпочитавших высасывать соки из мелких грызунов.

Лишь чудом персекутор достиг оврага, куда свалился. Здесь при бегстве днём он распластался на валежнике, поломав прогнившие ветви. Но тогда казалось, будто при падении все кости поломались. Благо, в себя Альдред пришёл быстро и продолжил бегство.

Инквизитор взобрался обратно и дальше пошёл увереннее. Уже отсюда он слышал шум моря. Только не вблизи, как это было при свете дня, а как будто… вдали.

Продравшись через густые заросли, Альдред вышел на пляж. Вернее, на то, что таковым являлось под солнцем. Псионик сказал чистую правду. Вода покинула пролив между Клыками, оставив за собой песчаные дюны.

Трупы, которые Флэй бросил за собой, куда-то запропастились. Он допускал, что их растащили островные хищники.

Не верил он в их питание исключительно свежатиной. Тем более, что тут и там на песке виднелись отчётливые следы, будто кого-то уволокли в джунгли. Альдред огляделся и смутился: сложно сказать, когда именно море отступило.

Как бы то ни было, дно даже в свете звёзд, выглядывавших из-за облачного заслона, можно достаточно хорошо видеть.

В песке то тут, то там виднелись бока рыб, так и не успевших покинуть это место. Хотя, казалось бы, они должны чувствовать влияние Лун на Океан. Увы, отлив произошёл стремительно. Будто кто-то разорвал море надвое в миг. На суше застряли и бычьи акулы.

Что хуже, в самом сердце необъятной большой воды формировалось некое особое явление, способное резко изменить погодные условия. Соответственно, и течение волн. По крайней мере, так утверждали ученые. Вероятно, его воздействие доходило с Экватора аж до северных пределов Тропика Водолея.

Альдред спустился к песчаным дюнам, не боясь особо, что море вернётся. У него в запасе время где-то до рассвета. И тем не менее, резкий скачок воды прямо бы привёл к смерти.

– Без паники, – заклинал себя Флэй, усилием воли склоняя тело к каждому новому шагу. Старался отвлечься на невообразимые пейзажи дна. Здесь было, чем полюбоваться.

По песку разбросало неясных моллюсков, отдалённо напоминавших окаменелости трилобитов. Они не подавали признаков жизни. Вероятно, просто впали в спячку до утра, пока их снова не коснётся море. Тревожить страшных тварей Альдред побоялся, ибо не знал, чего ждать.

Рыбам и моллюскам повезло куда меньше, чем тем же крабам с омарами. Те затаились при отливе в гальке, чтоб их не смыло. А теперь – планомерно плелись в сторону воды, чтобы своим ходом добраться до дна поглубже, где их ждёт питательный мусор.

В Кродо и те, и другие считались деликатесом. Правда, настолько мясистых уродцев, настроенных, к тому же, враждебно там не водилось.

Альдред их не трогал. Но достаточно было пройти мимо, как ракообразные дурели. Клацали угрожающе клешнями, ретируясь ускоренно к воде.

Море по обе стороны хватила рябь. Издали оно напоминало гигантскую лужу каменного масла – настолько чёрное.

Новобранец полагал, стоит загубить парочку омаров по возвращению от обломков парусника. Еды много не бывает. И неважно, что раки-переростки толпами сновали по песчаным дюнам. На языке ещё вертелся вкус креветок. Если верить слухам, лобстеры и крабы питательнее и интереснее в разы.

Отлив не увлёк за собой в морскую пучину всех потонувших без остатка. Иногда Альдред натыкался на чьи-то останки с корабля. В основном – объедки акул, которыми занялись рачки. Его не сильно смущало, чем те питались: ковыряться в их несъедобных желудках не собирался.

Следующий прилив должен разбросать кости в разные стороны. Подводные течения подхватят их и рассеют по морю – и поминай, как звали. Так думал Флэй, пока брёл к судну.

В сердце зародилась надежда отыскать свою броню. Или оружие, к нему приписанное. Но увы. Вода ушла и прихватила всё снаряжение с собой.

Куски судна должно было тоже смыть. Но даже при своих габаритах корабль оказался увесистым. Обломки остались в проливе, плотно войдя в песок. Причём не только персекуторы потерпели здесь крушение. Зубы Харибды отправили на корм рыбам и пиратов с купцами, часто здесь плававших.

Флэй слышал о призраках из Серости, что стерегут покой своих останков на затонувших кораблях. Поэтому заглядывать к ним на огонёк не собирался. Шёл к недавнему пополнению на местном подводном кладбище судов.

Если его и облюбуют привидения, только не сегодня. Перво-наперво морякам предстоял Суд Противоположностей и, как вариант, Серость.

Гелиомант раскрошил парусник на три части. Новичок обошёл переднюю стороной, оставил без внимания заднюю и сразу подошёл к срединной. Ведь именно там находился трюм, куда сгружали именные сундуки с пожитками.

Альдред вновь пожалел, что не прихватил факел. Свет бы рассеял Тьму, облегчив поиски. Огни, горевшие на Правом Клыке, мигом отвадили все сожаления. Маги не спали, вглядывались во мрак, выискивая псов Церкви. Ко встречи Альдред был не готов. Пока что.

Через пробоину в корме Флэй зашёл внутрь. Трюм находился прямо за дверью. Не без труда персекутор отворил её.

Там царил сущий бардак, объятый удушающей сыростью. Из-за облаков показался лунный свет. Куда тусклее солнца, сколько бы Лун ни светило, и всё же, даже призрачное серебро ночи значительно рассеяло мрак.

«Большая удача».

Он принялся рыться в сундуках, которые держали не запертыми. Вскоре остановился, наткнувшись на удивительное и обнадёживающее обстоятельство: некоторые рундуки оказались вскрыты. Судя по разбросанным вещам, недавно.

Перебирали их хаотично. Обчищали все подряд, пытаясь найти подходящие, нетронутые ни хозяевами, ни водой вещи. Новичок хмыкнул: не он один такой умный.

Душу грела мысль, что не весь отряд перебили. Оставалось молить Свет и Тьму, чтоб хотя бы с десяток голов «Гидры» уцелело.

Света недоставало, чтоб прочесть фамилии с инициалами на табличках сундуков. А жаль. Альдреду бы не помешало знать, кого обирает. Быть может, своим отчаянием он отнимал у кого-то шанс выжить, забрав чужие пожитки.

«Ничего личного…»

В трюме Флэй пробыл порядка полутора часов. Вышел с видом гораздо более внушительным, чем прежде. Лёгкая моряцкая одежда, сапоги да инквизиторский костюм, перепачканные в крови, он забросил в дальний угол хранилища. А надел всё новое, хоть и тронутое морской водой, въедливыми её солями.

Плечи стянул походный рюкзак малой вместимости. Никто не знал, сколько времени займёт зачистка шабаша. Так, взяли бы побольше.

Он прихватил кожаную куртку с широким капюшоном и подкладкой из металлических нитей. Почти как плащ куратора, только короче: доспехи, казалось Альдреду, во влажных тропиках только помешают.

Новой защиты должно хватить, считал Флэй.

Чёрные штаны из вываренной свиной кожи тут же нацепил на себя. Подошли третьи по счёту.

Влез в сапоги, которые бы не прокусила островная змея. По крайней мере, грубая кожа казалась толстой и прочной. Отыскал портупею с крюками, грубо сшитые перчатки. Всё это добро принадлежало паре-тройке людей его комплекции, чьи личности не установить в темноте. Пошарил по сундукам ещё и раздобыл оружие.

В фехтовании Альдред кое-что смыслил, поэтому вместо экспериментальных и откровенно спорных образцов остановил выбор на полуторном клинке. Такие носили капрал Маллинс и…

«Забыл», – сдался Флэй. С тем парнем он перекинулся лишь парой слов.

Рундук Сильвестри, утонувшего на глазах Альдреда, порадовал фальшионом, который сгодился бы в джунглях заместо тесака. Только тот персекутор питал особую любовь к коротким клинкам, режущим наповал.

«Обух скошен. Дерзко».

Следом Флэй заделал в сапог мизерикорд. Кому он изначально принадлежал, новичок не знал.

Аркебузу или хотя бы пистолет Альдред бы взял с удовольствием. Обращался с ними более чем сносно.

Да только порох отсырел, а влажность воздуха не позволяла грамотно его высушить ночью. Лишняя возня. Куда-то до кучи запропастились пули с канатами фитилей.

Утянув связку метательных ножей, Альдред вышел из трюма обновленным и вооруженным почти до зубов. Покидать осушенный пролив не спешил, обойдя остальные обломки корабля. В конце концов он набрел на то, о чём и не смел думать в зелёной преисподней: котелок.

Находка лишь сильнее толкала заняться ракообразными. Вскоре в его распоряжение перешёл корабельный светильник, связка свечей и трут. Отныне пламя разжечь не будет особой проблемой.

Зайдя в каюту капитана, Альдред обнаружил ручной компас мореходов. Того, что уже дал затонувший парусник, было вполне достаточно. Довольный уловом, Флэй отправился обратно на берег. Надеялся отыскать боевых товарищей на Левом Клыке.

В пещеру до рассвета Альдред решил не соваться: ночные джунгли давила на него, и казалось, будто из тьмы на него глядят люминесцентными глазами хищники.

Поймав на завтрак пару увесистых омаров, которым на месте пробил мозги фальшионом, инквизитор направился к ущелью в высокой скале. Там решил воспользоваться котлом, снова поесть и дождаться рассвета…

Солнце нового дня было призвано свести его с остатками «Гидры»…

…или с Культом.

Глава 6. Гвоздь к Кресту

Улов оказался сытным и поверг в сон. Бесцветный и глухой, пролетевший за миг. Альдреда разбудил шум волн.

Продрал глаза. Обнаружил себя, где и был. Губы изогнулись в усмешке. Мог и не проснуться. До спящего на побережье добраться просто. На острове обитает хищная фауна, бродят сектанты. Но обошлось.

Инквизитор выглянул из укрытия.

Солнце только вставало. Алый свет заливал вечнозелёные деревья, отчего те искрились, как в преддверии пожара.

Воды прилива скрыли сушу между Клыками. Кто теперь скажет, сколько мертвечины лежит на дне пролива?

Птицы надрывно перепевали друг друга. Сквозь уханье моря пробивались их зловещие ноты. Над мерцающими джунглями поднимался стрекот цикад.

Казалось, нет в этом обманчиво райском уголке людей.

Есть не хотелось: больно питательными оказались омары, сваренные в морской воде. О завтраке не беспокоился. Ещё оставалось немного. Всё одно, скоро еды не будет.

Пора собираться. Угольки давно остыли. Персекутор беспечно пнул котелок. По камню разлился бульон. Отхлебнул из бурдюка бамбукового сока.

Похватал пожитки, взял сосуд и отправился к воде, чтобы промыть. А когда закончил, опустил на дно рюкзака. В него – погрузил остатки ужина.

Альдред встал на краю джунглей, всматриваясь в гнетущий мрак зарослей. Он знал, надо идти. Но куда? Сколько ни бродил, так и не отыскал проторенных дорожек, что вели бы хоть куда-то. Пробраться на Правый Клык сможет следующей ночью. А до тех пор не помешало бы разобраться с теми, кто остался на Левом.

Флэй обнажил фальшион и погрузился в парник, накинув капюшон.

Утром солнце падало на землю под углом, взрезая тропический мрак. Непроглядная тьма снизошла до подобия ранних сумерек. А местами образовались целые островки света. Но всё равно каждый шаг усиливал отчаяние.

И дня не прошло, а персекутор уже люто возненавидел спецоперацию. Всё пошло не по плану с самого начала.

«Это ещё ничего, – Он прорубал путь через высокую траву. – Персекуторы идут рука об руку с форс-мажорами. Катастрофы случаются – помню же перекресток, Аскари.

То ли дело дислокация. Тропик Водолея – не то место, где уютно человеку с Запада.

Побережье – куда ни шло. Там прохладно, пустынно, светло и будто безопасно. А джунгли…»

Чужак едва зашёл в джунгли, попал в рой москитов. Закрылся одеждой, насколько возможно. Кровососы ползали по нему, тыкались в дублёную кожу, терпели неудачу, но не отставали. С веток свисали мартышки, наблюдая за двуногой обезьяной с восхищением.

На самом деле, роев хватало здесь. Просто Альдред переходил от одного к другому.

Жужжание беспокоило гораздо меньше, чем возникшие неудобства. Воронёная кожа притягивала жар, и каждое движение высекало пот.

Одежда липла к телу, мешая, но он шёл, высматривая в высокой траве опасность. Главное, обезопасил себя от малярии, жёлтой лихорадки, тканевым гельминтоза.

Вроде…

Чем дальше, тем больше высокой травы. Руби да руби. А по лезвию бежал зелёный сок с побегов.

Он старался не думать, есть ли здесь клещи, переносящие брюшной тиф. Как показала практика, везде виды жуков примерно одинаковые. От одной только мысли всего передёргивало.

Флэй подбирался к водоёму, который облюбовал ранее. Именно там инквизитор обнаружил следы.

«Бесцельно сновать по джунглям – самоубийство. Даже для знающих людей. Даже в сухой сезон. Любой здравомыслящий будет по возможности держаться источников пресной воды. Здесь кто-то есть помимо меня. Если я и найду людей, только в этом районе».

Ушей на полпути коснулся крик. Он прислушался. Следом кто-то начал отрывисто переговариваться, но слов не разобрать. Общение вели на чужом языке. Рядом дельмеи?

Ещё вчера Флэй старался не ввязываться в людскую суету. Теперь – всё иначе: он вооружен.

Кто бы это мог быть? Аристократы Деспотата? Экипаж дромона? Они с кем-то столкнулись?

В голове роилась целая тьма вопросов. Ответы Альдред мог получить сугубо лоб в лоб. Сменил курс и пошёл зигзагами навстречу неизвестности.

Инквизитора не замечали: чересчур заняты. Двигался бесшумно, как призрак в ночи. Следил, чтоб ни одна веточка не хрустнула под ногой. Мягко отставлял заросли, подходя ближе. Присел на корточки, затаился в кустах, едва показались первые силуэты.

Джунгли резко обрывались, и начинался луг, усыпанный булыжниками. Ослепительно зелёный в лучах солнца. Влажный воздух раскалился и, казалось, дрожал в безветрии. Там произрастали редкие кустарники. Пара высоких и стройных, но чуть горбатых кокосовых пальм. А также громадный баньян посерёдке: с ветки свисал не то улей, не то осиное гнездо.

«Эти проклятые осы и здесь водятся. Блеск…»

На лугу действительно копошились язычники. Чародеев не было – ни из Равновесного Мира, ни с Экватора. Просто солдаты. Выглядели в точности так, как в энциклопедиях.

Доспех-бригантина. Пластинчатые наручи и поножи. Льняные стёганки, окрашенные в азур. Штаны из конопляной ткани. Сапоги, обитые металлом.

Вряд ли это сталь. Скорее сплав, похожий на инквизиторский: в Деспотате маги, бывает, проблем тоже доставляют.

Физиономий Альдред не видел. Носили гребенчатые морионы и куполообразные шишаки. На лицах маски, повторяющие образ языческих злых духов или надменных бородачей. Флэй подобрался поближе и разглядел гравировку с молитвами, обращёнными к их богам. Настоящее произведение искусства. Таких шлемов не носили на Западе.

У каждого по два клинка: длинный и короткий, парамирий и спата. За спинами огромные и круглые щиты-гоплоны, на которых был изображён анфас ревущего лесного слона. Стало ясно: не дельмеи, но их самые преданные вассалы. Герб другой.

«Тримоген? Здесь? Очень странно. По-видимому, на Клыках намечается нечто серьёзное и тайное, раз и тут Деспотат решил сам не светиться».

Неясно, сколько прибыло на дромоне, и зачем. Уже внешний вид подсказывал: с ними шутки плохи. Это не за магами гоняться.

«Одним фальшионом не обойтись».

Альдред обтёр об листья тесак и вернул в ножны. Стянул с портупеи полуторный клинок, обнажил, чехол прицепил обратно, а меч – положил рядом с собой.

С луга в джунгли доходилисдавленные крики. Тримогеняне кого-то поймали, а теперь – издеваются всласть. Один корпел над кем-то в траве с молотком: было не разглядеть.

Пара других занимались верёвками. Каждый удар венчал мученический стон. Остальные три стояли на страже, вглядываясь во мрак джунглей.

Флэй сливался с лесом и не дёргался. Издалека выглядел, как пень поломанного дерева. Пусть противник так и думает.

Тарабарщину не понимал. Разумеется, владел дельмейским на бытовом уровне. В тримогенском же у Инквизиции нужды не возникало.

Догадка подтвердилась. Язычники закончили с верёвками и молотками, стали поднимать вверх сооружение. Крест, нёсший на себе распятого страдальца с Запада. Альдред пригляделся и обомлел: это один из «Гидры». Они не общались тесно, а сердце ёкнуло.

«Рядовой Каприоло… Как так?»

Пойманный был жив. Из пробитых рук и ног сочилась кровь. Он дрожал: свой же вес тянул вниз, распарывая раны еще шире. Из-за длинных волос и бороды казалось, на голову опустился комок рыжей шерсти. С губ срывались стоны.

Распяли прямо в моряцкой одежде. Похоже, этот парень был из тех, кому повезло всплыть первыми.

В Деспотате это самая распространённая казнь, если верить истории. Обычно ей подвергают неверных со спорных территорий. Куда бы ни пришли язычники, везде насаждают свою веру. Огнём и мечом.

Их богатому выбору экзекуций могут позавидовать даже на Западе.

Как закончили, солдаты собрались и стали весело болтать. Распятый был более не интересен.

Альдред не спешил на выручку: не подставиться бы. Одолеть в одиночку шестерых бывалых солдат казалось маловероятным. Несмотря на навыки.

Но их следовало умертвить. И, может, осилил бы, но благодаря смекалке. Он оглядел луг, намечая возможные вспомогательные средства вроде тех же кокосов или валунов. Если ему удастся создать суматоху, не сачковать, то вызволить распятого сумеет.

Флэй решился. Но только привстал, язычники заговорили снова. Из джунглей на свет вывели ещё одного. Альдред прищурился, пытаясь разглядеть его, и обомлел.

Под руки вели Сампайо!

Жайме избили. Да так, что идти сам не мог. Ободранные босые стопы боронили землю. Выглядел, как живой труп. Казалось, он борется со рвотными позывами.

Видно, оружия ему не удалось найти, и его застали врасплох. Одежда превратилась в грязные тряпки.

Альдред был рад, что он жив. К капралу он питал симпатию, раз они работали вместе. Флэй не мог допустить, чтоб и его распяли. Может, Сампайо приведёт его к остальным.

Первичный план улетел в трубу. Но Альдред быстро сообразил новый.

«Свет и Тьма! Надеюсь, я не пожалею…»

Поднял камешек и, рискуя, метнул в сторону баньяна.

Осколок завертелся и угодил в осиное гнездо. Рядом полосатых убийц было не видать, но попробовать стоило. Может, и не запущено. Гнездо покачнулосьи обрушилось на луг.

Удалось чудом сбить: просто находился близко. Но именно тримогенян первыми увидят осы. Те даже не обратили внимание. Слишком громко болтали, махая соратникам. Отвлеклись – и очень зря.

Альдред не прогадал. Внутри покоились десятки жал. Но не мог себе и представить, какой породы. Из гнезда вылетели даже не осы, а скорее шершни. Каждый – размером с указательный палец. Чёрные и злобные, гудящие на весь луг.

Новобранец затаился, в ужасе наблюдая. Шершни собрались в чёрную тучку и понеслись к язычникам.