Охотник на Магов 2. Тропик Водолея

Маг не успел опомниться, и Флэй резко вскочил на него, прижав коленями руки в районе запястий. Нельзя было допустить, чтоб тот начал колдовать. С ним надо покончить быстро, хоть и не сказать, что чисто.

Альдред намеревался отплатить сполна. Легко поступился холодным рассудком и отдался в объятия жажды крови.

Большие пальцы протолкнулись в глазницы. Альдред давил, ногтями ковыряя в глазах апостата. Маг орал, как резаный, бесновался, топал ногами, будучи не в силах воспротивиться казни.

Пальцы, которые не задействовал, Флэй держал на висках чародея, не давая и поводу отгрызть хоть один. Из орбит на кожу что-то брызнуло: белые студенистые ошмётки вперемешку с красными сгустками.

Глаза чародея лопнули, как виноградинки, и он издал истошный вопль, стал брыкаться отчаяннее.

«Да… да!»

Может, Альдред и углубился бы в череп, да только не был уверен, что сумеет расковырять мозги до смерти. Прежде не делал ничего подобного. К тому же, находил это мерзким. Уже сейчас ноздрей коснулась вонь, которой не знал доселе.

От смрада тянуло блевать.

Флэй вытащил пальцы. На месте глаз теперь зияло две кровоточащие дыры. Жестокая натура умоляла оставить мага прямо так. Пусть мучается. Бродит в джунглях, пока не напорется на свою погибель сам. Апостат заслужил.

Жалость к людям оказалась чуть сильнее. Персекутор вдавил с размаху кулак в горло чародея. Кадык провалился в глотку, перекрывая дыхательные пути. Маг начал надрывно кряхтеть, задыхаясь. Вот она, точка невозврата: как бы ни хотелось вдохнуть, сделать это уже не сможет.

Альдред обрёк его на долгую и мучительную смерть. На большее милосердие, чем это, отступник рассчитывать не мог.

Инквизитор слез. Маг начал кататься из стороны в сторону, будто его объял огонь. Пытался вдохнуть. Он тянулся к шее, как если бы это помогло, – всё без толку.

Альдред умыл руки в морской воде, поднялся на ноги, упёр в колени руки, тяжело вздохнул. Одежда подсохла, пока лежал. На смену воде пришёл пот, стекавший с бровей на глаза. Утерев липкой рукой лицо, пошёл на поиски оружия.

Шум уходил всё дальше. Будто вглубь джунглей.

Клинок припорошило песком, однако в лучах солнца кровавая сталь сияла, привлекая внимание Флэя. Он наклонился и подобрал кинжал, осмотрел.

Ничего примечательного. Ни гравировок, ни инкрустаций. Просто рабочее лезвие. Силуэт, подаренный кузнецами Халифата. Таких там куют в избытке.

«Лучше, чем ничего», – посчитал Флэй. Он привык орудовать чем-то посолиднее, но даже «зубочистка» могла спасти его жизнь сейчас.

Он вытер клинок об рубаху. Не лучшее решение, однако вообще не думал, может её запах привлечь монстров из джунглей или нет.

Без перевязи или хотя бы тугого пояса Альдреду придётся несладко. Либо не упускать кинжал из руки, либо заделывать клинок в сапог. В случае, если он не так повернется, пенять придётся на себя.

Надеяться, что оставшиеся трупы ещё подают признаки жизни, персекутор считал наивным. Хотя не удостовериться не мог. Если он всё-таки ошибается, тем лучше. Всё-таки выживать вместе проще. Вроде как.

Благие намерения пресекли на корню. Из-за спины, со стороны, противоположной той, куда бежал второй маг, донёсся визг:

– Это инквизитор!

Альдред повернулся на звук. Чуть поодаль из джунглей вывалилось несколько апостатов. Одеты как попало. Даже удивительно, что они намеренно так расхаживали по негостеприимным тропическим зарослям. Видать, их отвлекли.

Кричавший показывал на него пальцем. Двое других готовили заклинания, чтобы на месте загубить пса Церкви. Между рук одного зрела огненная сфера. Другой материализовал ожерелье из сосулек на эфирной нити.

Дело плохо, дело – дрянь. В голове пронеслось под тысячу мыслей. Надо быстро решить, как продлить свои дни на краю Равновесного Мира. Мысль, что с затонувшего парусника выбрался не он один, грела душу.

Даже в противном случае Альдред бы резал чародеев, пока не умрёт сам. Кайя учила его с боем вгрызаться в жизнь. И если шансы выжить малы, повышать их всеми правдами и неправдами.

Против даже троих Альдред много не навоюет. Пляж – место открытое. Он бросился в сторону джунглей. Наиболее щадящий вариант в незавидном положении.

– Стой! – верещали вслед.

Унося ноги, Флэй молился, чтоб отступники не были достаточно умелыми. Иначе огонь и лёд будут преследовать его, пока не нагонят. Обошлось. Рядом лопнула пламенная сфера, взрыхляя песок.

Взрыв не прошёл без последствий. Огонь встрепенулся и краешком прошёлся по шее, опаляя кожу. Персекутор вскрикнул, ухватился за больное место и ускорился, подозревая: это не худшее, что могло бы произойти с ним.

Пиромант не скупился на эфир, посылая вдогонку огненные стрелы. Они пулями проносились мимо, раз Альдред юрко петлял зигзагами, едва заслышав свист пламени. Снаряды уходили вглубь джунглей, оставляя отметины на кронах деревьев и пожирая частично широкие листья.

Криомант оказался тем ещё неумехой. Думал он здраво, только вот реализация хромала. Сосульки не попадали в ноги, врезались то и дело близко, заставляя Флэя плясать.

Третий маг надеялся на товарищей: только и делал, что сотрясал воздух визгами.

Получив на орехи, Флэй благополучно скрылся из виду во тьме джунглей.

Он бежал, заливаясь потом. Терял влагу в тропиках куда быстрее, чем на родных берегах. Да что там, едва его накрыла тьма вечнозелёных деревьев, будто зашёл в парник. Пляж хоть как-то продувался морским бризом, здесь же затхлый воздух, пахший растительностью, застаивался и как будто нагревался сильнее на солнцепёке. И тем не менее, не повод останавливаться.

Вопреки боли и всем страхам Альдред не прощался с сознанием. Он прикладывал волевое усилие, заставляя себя запоминать, как бежит – и откуда. Не покидало предчувствие: туда будет надо вернуться.

Только не сейчас. Маги без разбору осыпали его потоками Материи. Рядом вспыхнул факелом древовидный папоротник. Чуть поодаль иней тронул ствол баньяна. Неровен час, и в беглеца что-нибудь прилетит.

Носиться по джунглям, не смотря под ноги, – не лучшее решение. Флэй постоянно спотыкался об толстые корни, что выступали из почвы. Под ногами ломались кусты – и хорошо, если это они, а не здоровенные жуки либо местная ползучая фауна.

До ушей доносился странный рокот, будто подожжённый снаряд выпустили из катапульты. Предчувствие гибели подожгло пятки. Он ускорился, беспорядочно смотря куда угодно, только не куда ступает.

Бегство без оглядки аукнулось Альдреду. Ступня запуталась в поросли, и он, одолеваемый тупой болью, рухнул вниз. В овраг.

Глава 4. Дикая Природа

– Кто видел, куда побежал этот ублюдок? – бесновался крикун, догнав товарищей.

– Его след обрывается здесь, – пояснял криомант. – Мы видели, как он падает в овраг. А когда нагнали, он уже сиганул в заросли. Думаю, надо возвращаться. Чем дальше убежит в джунгли, тем быстрее наскребет на свой хребет…

– Не будь так уверен! – Пиромант пихнул товарища в плечо.

– Эй! – запротестовал тот, еле удержавшись на ногах. – Полегче!

– Манфредо, – обратился к визгуну маг огня, – ты же умеешь зондировать пространство. Посмотри хорошенько. Бьюсь об заклад, он где-то засел. Просто скажи мне, куда бить, и я собью его одним зарядом…

– А если он удрал? – буркнул псионик. – Ты отдашь мне свой нектар?..

– Верь мне. Инквизитор близко, – требовал апостат, игнорируя треп. – Просто сделай это…

– С тебя не убудет… – проворчал тот, слушаясь.

Псионик присел и приложил к земле ладонь. От ног пошел круг псионики. Синяя окружность всё расширялась. Не успела магия высвободиться, засветило красным всю мелкую живность поблизости.

Мелкие зверьки. Птицы, таящиеся в высоких кронах. Ленивец, беспечно наблюдавший за вознёй внизу. Жирные жуки в траве. Паук, гнездившийся в дупле…

Уличил бы Манфредо и Альдреда, будь он дальше, чем казалось чародеям. Он-то скрывался за стволом гигантской сейбы за ними. Кинжал держал наготове.

Надежда, что отступники проскочат мимо, тихо умерла. Альдред спрятался хорошо и быстро понял: их остановка тут – скорее к лучшему. Никто больше о нем не знает. Хладнокровие вернулось. Флэй сделает всё чисто и быстро. Как натаскивали.

Зондирование только началось, когда Альдред выскочил из-за дерева. Апостаты его не ждали. Персекутор видел: Манфредо присел спиной, двое других тупо стояли и таращились. И думать не над чем.

Флэй напрыгнул на псионика, втаптывая в землю. Использовал спину, как трамплин. Налетел с кинжалом на пироманта. Вместе они обрушились на кусты, с треском ломая их. Криомант замешкался и слишком поздно стал колдовать.

Альдред перерезал апостату ярёмную вену. Тёплая тёмная кровь оросила плодородную почву. Маг огня вякнул что-то и начал кашлять, плюясь в убийцу красным.

Сзади гудел эфир.

Решение пришло тут же. Флэй отпрянул от пироманта до того, как его обдало морозом. Умиравший превратился в ледышку, с гримасой боли и отчаяния на лице. Всё тело будто тронула глазурь: это пот и тропическая влага, осевшая на одежде и коже.

Отступив на шаг, маг мороза гаркнул. Альдред поднялся без рук на ноги, в два скачка настиг его. Вцепился в плечо рукой и потянул на себя. Живот податливо насадился прямо на кинжал.

Сталь проткнула ткань, распарывая балахон и нательное бельё. Остриё мигом прорезало кожу, чуть увязло в жировых складках, но таки добралось до брюшных мышц.

Альдред наносил удар за ударом, не отпуская мага. Тот сгибался всё больше. Получив с десяток ножевых, криомант харкнул кровью.

Ткань в области живота насквозь пропиталась и побурела.

Апостат более не представлял интереса. Флэй оттолкнул его от себя. Тело обрушилось на траву. Маг тяжело дышал. На него наползли копошившиеся в траве зелёные муравьи. Только вот криоманту было уже всё равно.

О псионике инквизитор не забыл. Всё произошло меньше чем за полминуты. Манфредо не встал даже. Альдред покончил с его товарищами, а тот лишь выгнулся на четвереньках, в ужасе наблюдая за расправой.

Флэй повернулся к нему. Маг хотел дёрнуться, но тот оказался быстрее. С разбега ударил его носком в челюсть. Зубы брякнули друг об друга. Голову закинуло назад и чуть вбок. Манфредо снова рухнул, теперь уже навзничь, и простонал судорожно. Прикусил язык.

Альдред спешить не стал. Пока псионик оставался недееспособен, инквизитор закрепил его беспомощность кинжалом. Взял настойчиво одну руку, приспустил рукав, прошёлся лезвием вдоль от запястья до локтя, перерезая вены.

Кровь зазмеилась по смуглой коже. Манфредо охнул, не зная, где боли отдать всё внимание – в голове, в спине или в руке. Вторую Флэй также порезал. Псионика оставлять в живых не собирался. Однако перед смертью тот ещё должен прояснить всё.

Именно в артериальной крови плещется растворённый эфир. Давление гоняет его по всему телу. Соответственно, и до пальцев доходит. Нарушить кровоток – значит рассеять мощь мага. Он даже не сможет материализовать и капельку энергии.

В первые пару веков после установления Равновесного Мира чародеям попросту отрубали руки. Но давали жить свободно. Правда, не всем удавалось плодотворно существовать наравне с полноценными, хоть и простыми смертными.

Ситуация изменилась, когда Престол Противоположностей занял один предприимчивый понтифик. Он подошёл к вопросу магии с коммерческой стороны. Появились Янтарные Башни, учреждена Инквизиция, налажены промысел и поставки нектара с заклинаниями. Маги теряли свободу, зато сохраняли руки.

Разорванные мышцы не слушались Манфредо. Он пытался отползти, чертыхаясь, на одних ногах, бороня землю. То выл, то скулил, то стонал, то хныкал. Флэй налетел не сразу. Некоторое время просто стоял и бесстрастно смотрел, как тот мучается.

За время, проведённое репрессором, на такое успел насмотреться.

Мирянам не расскажешь, что и как Альдред вытворял за закрытыми дверьми с магами. Большинство просто поморщится в отвращении. Особо сердобольные нарекут его душегубом. Но в сухом остатке он просто выполнял приказы.

Знал своё дело, и потому пережил лобовую встречу, погоню с рискованной засадой.

Но не питал иллюзий насчёт своих знаний и способностей. Без персекуторского оснащения он рано или поздно умрет. Так не могло продолжаться долго. Встала острая нужда в лучшем оружии, в защите. И чем скорее удастся найти их, тем лучше. Любой ценой.

Манфредо отполз всего ничего. Инквизитор взял его за волосы и поднял на ноги вопреки всхлипам. В руках Альдреда псионик стал бесправной куклой, тестом на замес.

Тот грубо взял его за грудки, оттащил и приставил пленника к толстому стволу сейбы.

Едва псионик оклемался от травм, ещё истекая кровью, Альдред начал допрос:

– Отвечай, сколько вас тут?

Звучал настойчиво.

– Много… – проронил псионик и усмехнулся.

Навряд ли он вообще понимал, с кем разговаривает и о чем. Абсолютная покорность. Правилами пребывания в плену и мольбами о пощаде тут и не пахло.

– Где?

– Повсюду.

Мозг остужал раны, даря подобие эйфории.

Бедолага болтался между небом и землёй. Но понимал инквизитора чётко. Вытащить получится немного. Все ещё лучше, чем ничего.

– Зачем вы сюда прибыли?

– Ритуал… Со дня на день… Шабаш.

Догадка подтвердилась. Очередная сходка неоязычников ради плясок в свете Лун. Модрич совершил роковую ошибку, послав сюда только «Гидру».

С одной стороны… А с другой, гелиомант мог подорвать все корабли Инквизиции, если б хватило эфира в венах.

И в очередной раз Крепости пришлось бы освежать кровь.

«Намечается очередная Ночь Грязных Слёз. Прям как Зальц любит. Интересно, жив ли этот поганец?»

Не хотелось думать о том, как выжившие ликвидируют шабаш. Численное меньшинство и нехватка амуниции сыграют против. А в случае, если Альдред остался один против скопища магов, его труп останется здесь, будет частью треклятого Тропика Водолея. Худшей смерти Флэй не мог и представить.

– Где будет проходить ритуал? – продолжал он, вдавливая бедолагу в дерево.

– Правый… Клык. Храм… дельмеев, – шептал Манфредо.

Веки его смежились. А под ними то и дело дёргались глаза. Казалось, псионик держится в сознании на последних силах. Надо поторопиться.

«У язычников здесь храм? Целый храм? Быть не может! Это ничейные острова. Моряки мимо проплывают часто. Они бы заметили. Хм… что, если комплекс построили ещё до основания Равновесной половины Мира? Тогда там руины. Руины, сохранившиеся в тропиках с эпохи Четырёх Лун. Так давно…

Тогда в глубине джунглей на том острове действительно есть храм. Сокрытый в зарослях, поросший, нетронутый. Вот, почему его никто не приметил. Что заставило дельмеев сюда вернуться? Что здесь забыли эти фанатики из Города?»

Манфредо не дотянул ни за что бы до вопросов, которые зародились у Альдреда. Но он понимал, будут еще маги.

– Ваши корабли стоят в бухте Левого острова. Как вы перебираетесь на Правый?

– Ночью. Отлив. Сухо становится… Как один остров…

Потихоньку псионик сползал: ноги почти не держали тушу.

«Нет. Нет. Нет! Проклятье…»

Против Альдреда встало само время. И этому потворствовал он сам.

– Что здесь делают войска Деспотата?

– Помогают…

– Актей Ламбезис. Это имя тебе знакомо?

Манфредо так и не ответил. Голова упала на грудь. Флэй один удерживал его. Хотел выругаться, но сзади раздался треск. Во все стороны полетели клочки замороженного мяса. Инквизитор от неожиданности так перепугался, что бросил псионика.

Ещё не умер. Только на полпути. Просто потерял сознание.

Альдред обернулся и увидел: пироманта разорвало на части. Воздействие криомантии спало со смертью чародея. Флэй подошёл поближе. Куски резко оттаяли, впредь источая обыкновенную, сырую трупную вонь. Совсем рядом дёргался маг мороза. Истёк кровью, не в силах пошевелиться.

Зелёные муравьи не трогали инквизитора. Боялись его, раз тот был жив и двигался. Зато криоманта не пожалели. Эти оказались крупнее чёрных и красных, которые обитали в том же Кродо. Хелицеры зрительно больше. Насекомые облепили всё тело мертвеца, почуяв слабость.

Они забирались под одежду, копошились в глазах, заползали в ноздри, проникли в рот и отправились в долгий путь по пищеводу.

Из натуралистического интереса хотелось бы остаться и посмотреть, как скоро муравьи растащат мертвеца. Увы, время ограничено. Требовалось обеспечить выживание.

Жуки вскоре напали на Манфредо. Видать, и он подох. Особо хитрые муравьи тягали кусочки пироманта и уносили к себе. Вскоре на запах мертвечины прилетела первая мясная муха. Где одна, будет целое скопище.

Больше, чем мух, Альдред ненавидел только ос.

В Кродо они кишели. Всякая забиравшаяся в дом оса рано или поздно становилась его жертвой. Бил сандалиями, давил деревянными игрушками, ловил в горшки, накрывал те тканью и топил в ведрах с дождевой водой. А всё началось с одного-единственного ночного укуса перепуганной твари, неосторожно проползшей под одеяло…

Так и зарождалась его зубодробительная ненависть, влекущая за собой войну до смерти одной из сторон. Кто-то один провинился перед Флэем, а отдувались всем племенем. С магами дела обстояли так же.

Всю рубашку перемазало в крови. Альдред ретировался до того, как слетелись мухи. Но прежде он стащил сумку-почтальонку с плеча Манфредо. Открыл и досконально изучил содержимое.

Магических штучек не оказалось. Зато нашлось несколько пресных галет, измазанный в соплях платок, бутылёк с микстурой от лихорадки да наполовину полный бурдюк. Ткань отправилась в траву. Альдред задумчиво взболтал мех, открыл и отхлебнул. Оказалось, это красное полусладкое вино, сильно разбавленное водой.

О происхождении жидкости говорило многое. Взята она не из колодца, но из естественного источника. Вино же добавили, чтобы обеззаразить воду. Годится. Вкус разогрел аппетит. Альдред осознал, насколько голоден, поэтому отошёл подальше от трупов и за раз поглотил все галеты, смачно запивая.

Перспективы стали светлее. Бурдюк незаменим в тропиках: не придётся держаться водоёмов. Нож поможет создать примитивнейшие орудия труда, чтобы немного поохотиться. А микстура от лихорадки никогда не бывает лишней. Коли уж её маг таскает с собой, значит, есть причины. Наконец, даже такая мелкая сумка может служить вместилищем пойманной добычи.

Для начала – просто превосходно. Главное, использовать с умом. Однако этого мало, когда в джунглях рыскают чародеи. Вдали еще слышались звуки боя. Из джунглей донёсся далёкий крик животного. Крупное. И, быть может, плотоядное. Сразу после этого зазвучал второй очаг смертоубийства.

Искать своих рано. Если собьются в кучу, шансы выжить сравняются с нулём. Поэтому перво-наперво стоило бы позаботиться о себе. Рано или поздно маги прознают о Флэе.

Псионик подтвердил догадку Альдреда об отливах и приливах. Чем ближе к Экватору, тем они сильнее. И если между Клыками образуется ночью переход по суше, а море – действительно отступает, он сумеет добраться до обломков парусника и обчистить его. Только бы джунгли не сожрали его ещё до полуночи…

Чародеи никуда не делись. Стоило проявить осторожность. На пока.

Мех Альдред осушил ещё на половину от того, что было. Убрал в сумку и решил пройтись. Поисследовать округу, постепенно отдаляясь от мест, где продолжались ожесточённые бои. Каждый уголок тьмы джунглей кишел жизнью.

К счастью, откровенной опасности не встречалось. И персекутор вдоволь удовлетворял врождённое любопытство естествоиспытателя.

Альдред натыкался на всевозможных насекомых под ногами. Некоторые – крайне крупные. Но, как выяснялось вскоре, не враждебные. Казалось бы, те же самые жуки, что и на Западе. Только больше. В разы.

Всюду носились тараканы. Одному Флэй даже понравился. Тварь бегала за ним долго, видимо, привлечённая запахом крови, но после потерялась из виду. Альдред находил внимание таракана жутким, но паниковать запрещал себе. Страх даже перед такой мелочью в джунглях неумолимо вёл к смерти.

В теньке под сенью высоких вечнозелёных деревьев гнус чувствовал себя, как рыба в воде. Едва персекутор останавливался, москиты нападали. Цеплялись высокими, но тонюсенькими ножками, пытаясь вонзить хоботок в кожу. Вот, почему особо удачливые маги носили балахоны. Инквизитор в ужасе стряхивал комарьё и нёсся прочь, только бы не укусили.

Джакомо в излишних красках описал, насколько опасны москиты. Это настоящий бич Экватора. И без них жаркие страны являются колыбелью всевозможных заболеваний.

Некоторые проявляются спустя поколения, становясь врождёнными. А всё начинается с укуса москита, до этого пососавшего крови больного животного. Слечь с малярией Альдред не хотел. Одно это слово ввергало его в треволнения.

Возможно, капитан попросту подшутил, раз уж рассказывал об опасностях джунглей в мельчайших деталях. Только вот проверять на собственной шкуре, насколько это блеф, инквизитор не собирался.

То и дело проходя мимо деревьев, инквизитор замечал праздно обвивших ветви змей. От маленьких – до чрезмерно крупных. Рептилии питали к нему больший интерес, чем Альдред к ним. Все цветастые. Щупали воздух языком, но не шипели. Смотрели на него, не моргая.

Ни одна хладнокровная ползучая тварь не покусилась на его жизнь, так что Флэй решил их не провоцировать, обходя за пятнадцать шагов. Особенно Альдред посторонился питона. Пришлось углубиться в заросли, только бы не проходить прямо над ним. Он боялся, что змея упадёт сверху и задушит его в лёгкую.

Альдред и сам умудрился стать источником чьего-то страха. Неподалёку, издавая странные звуки, на копытцах ускользнуло вглубь джунглей что-то чёрное…

Глава 5. Закон Джунглей

Он только заметил короткий хобот и стоявшие торчком уши. Нечто походило на свинью, а ей не являлось. Флэй понимал: если б поймал, животина бы стала его самой желанной добычей.

Бездельные снования по северо-востоку острова принесли плоды. Альдред наткнулся на пещеру, уходившую глубоко в горную породу. Входом служило узкое горлышко – только человек и проскочит. Значит, не медвежья берлога.

Сам инквизитор не помнил, чтоб в энциклопедиях об Осфене кто-то упоминал о пещерных обитателях, кроме тропических медведей. И всё равно, стало страшно. Вдруг внутри засела какая-нибудь противная свету тварь.

Флэй потоптался у края. Даже если кто-то днём там обитал, присутствие постороннего не заставило жильца выйти наружу. Любой пещерный лев бы уже встал на защиту жилища. При условии, что домой хищник вернётся ночью, внутри найдутся намёки на то.

Альдред нуждался в убежище наподобие. Туда не проникало солнце, и внутри царила прохлада.

Духота выжимала, как тряпку, не хуже тренировок в Крепости. Если пещера просторна, а вход – лишь уловка, там можно развести костерок и приготовить еду. Огонь в этой низменности маги не увидят. Не подберутся под шумок в ночи.

Лучше не придумаешь.

Альдред закивал в согласии с собой. Перехватив кинжал, пощел внутрь. Шаги отдавались эхом, уходя вглубь. Первая надежда оправдала себя.

Он передвигался наощупь, держась за сырой камень. Воздух тут застаивался. Влага, оседая, тоже. Где-то впереди со сталактитов капала вода.

Порой Флэй останавливался, вслушиваясь в темноту. Принюхивался. Воздух пах лишь сыростью. Ни смрада испражнений, ни мочевины, ни мертвечины. Это придавало уверенности, и он шёл глубже.

Тоннель вывел в кривую полость. Глаза успели привыкнуть ко мраку. Не убирая кинжал, Флэй принялся осторожно обходить периметр. Форма пещеры больше напоминала ромб, нежели прямоугольник. Она пустовала: инквизитор обошёл её вдоль и поперёк, но так и не наткнулся на кости и объедки.

Казалось, пещера только для того и создана, чтобы однажды принять его. Смущала только прореха в дальнем углу между сгрудившимися булыжниками. Возникло впечатление, будто оттуда обязательно что-то выползет

Это настораживало. Да только прикрыть проём нечем.

«А, к чёрту!»

Убежище стало его. В тот же момент. Стоило довольствоваться малым.

Всю дорогу Альдред выстраивал в голове маршрут от пляжа. Память позволяла. Подсознание полностью отдавалось прорисовке карты. А в вопросах выживания он полагался уже на сознание.

Показавшись из пещеры, Альдред стал обходить округу. В Тропике Водолея сносных источников питья достаточно: кокосовые орехи, банановые деревья, бамбук, лианы и многое другое. Флэю из читательских изысканий запомнились только кокосы, бамбук и лианы. Их он и искал.

Бамбуковый лес нашёлся почти сразу. По старой памяти он тряс его, пока не нашёл, где плескалась жижа. Изрядно попотел, прежде чем порубить стебли уже обтёртым кинжалом. Заглянул в первый и исторг вздох облегчения: жидкость прозрачная. Он выпил её, затем осушил бурдюк. Срезал ещё сколько-то стеблей, наполнив мех до отказа. Положил в сумку и затем двинулся дальше.

Он обошёл всю округу, изредка разрезая лианы. Во многих также влага оказывалась бесцветна и даже сладковата на вкус. Ей и подпитывался. Если жидкость выглядела мутной, даже не пробовал – так бросал.