Предел Чандры. Игра

– Но причем здесь мы?

– А вы сами как думаете? – Дэнис пристально посмотрел на Юлю, когда она отвела взгляд, на Артура. Он решил рискнуть.

– Юля, мы приходим и говорим: мы проверили ваши расчеты, в ваших расчетах есть пара ошибок. По нашим расчетам вам понадобится привлечь Х денег, обратно вы получите Y в течение n периода. Стоимость эксперимента, то есть инвестиция в эксперимент будет столько-то. Решайте, быть эксперименту или не быть.

– Именно. Наша задача – найти нестыковки и предлагать варианты.

– Можно вопрос? Где гарантии, что люди пойдут покорять виртуальный мир?

– Гарантий нет, но, зная человека, можно ожидать, что он выберет, где проще и красивей картинка. Жизнь сложнее от года к году, вы сами мне на это все время жалуетесь, а наш мозг формировался миллионы лет и не поспевает за скоростью изменений. И потому многих потянет туда, в уютное прошлое. А теперь моя любимая часть. Вопросы есть?

В воздух взмыла с полдюжины рук.

– Вот и прекрасно. В остальном разберетесь сами. Признаюсь, у меня у самого руки чешутся поиграть. До встречи в понедельник утром, разобьетесь на группы. Коллеги менеджеры, попрошу вас остаться, обсудим, нужно будет подготовить к утру понедельника график и распределение заданий. Артур, Юля, пришлите сообщением, что предпочитаете, вино или пиво, на этом всем пока, спасибо, что пришли!

Артур попрощался с коллегами и покатил в сторону дома. Ну и что ему сказать Диане? Встреча о том, не знаю о чем, да еще и под грифом секретно. По радио снова были новости. Он переключил на диск с Linkin Park и надавил на газ до упора, с надрывом выкрикивая I bleed it out.

***

Эмиль неспешно опустился на сиденье кабинки колеса обозрения у Тюильри. Его собеседник занял место напротив. Они встретились у Нотр-Дама и хранили молчание до садов, где завели светскую беседу. Но стоило двери кабинки закрыться за ними, как его собеседник заговорил. Быстро, сухо и по-деловому.

– Мой дорогой Эмиль, я понимаю, что вы сейчас заняты, но это отличная возможность для нетворкинга с самыми разными людьми. Для вашего проекта необходимы ресурсы. Вы не только обратите внимание на возможности в части синхронизации сознания, Вы подтвердите компетенции вашей команды. Вам необходимо доверие, это позволило бы найти как инвесторов, так и заказчиков.

– Мой дорогой доктор Романов. Вы не хуже меня знаете, что успех этого начинания не только сомнителен, но и может оказаться губителен для целого поколения молодых людей. Я ознакомился с проектом, это негуманно…

– Негуманно проливать кровь. Все, чего мы хотим, дать возможность познать вкус лучшей жизни.

– Так дайте. Оставьте коммерческую часть. Пусть играют те, кто сможет себе это позволить. Не выносите в массы. И что именно вы хотите от меня? Я слышал неоднократно, что вам необходима синхронизация между сознанием и Игрой, и при этом сознанием не бодрствующим, но спящим. А сон – это вовсе не моя специализация. Синхронизация между спящим сознанием с одной стороны и игрой и активным сознанием с другой стороны… Вы хотите, чтобы люди играли, не бодрствуя, а во сне, превращаясь в овощи?

– Таким образом мы избавим их от необходимости рисковать работой, жертвовать семьей, друзьями.

– Ага, и чтобы выходные они проводили в постелях, словно немощные старики, а не на улице.

– Каждый волен выбирать сам. Есть разница, проводит ли он время скрючившись в VR-костюме, или глядя на виртуальный экран, или высыпается Сон полезен. Не нужно искать скрытых смыслов. Мы правда хотим дать возможности, которых еще не было, как людям, так и ученым. Буду откровенен. Когда вас приглашали в Сорбонну, предоставляли грант на исследования и согласовывали вопросы этики, мы рассчитывали на большую сговорчивость. Мой дорогой Эмиль, ваши коллеги-ученые ответили согласием.

– Доктор Романов, мне правда очень лестно, что вы проявляете столь высокий интерес ко мне и моим способностям. Но раз уж мы заговорили о моих коллегах-ученых, я слышал, что вы также пригласили команду профессора Бенедикта. Могу я поинтересоваться, в чем будет заключаться его роль?

– Ничего особенного, его привлекли для разработки технической начинки. Вы ведь знаете, для софта планируется использовать квантовые компьютеры.

– Теперь знаю. Но вот в чем дело, профессор Бенедикт глубокий теоретик, посвятивший карьеру…

– Карьеру, как же, – усмехнулся профессор Романов, – берите выше, жизнь!

– Хорошо, посвятивший жизнь изучению квантовой запутанности. Зачем она вам в Игре? О чем вы умалчиваете, мой дорогой доктор Романов?

Доктор посмотрел в окно, колесо завершало оборот.

– Эмиль, вы умный молодой человек. Подумайте о нашем предложении. На следующей неделе я планирую посетить Будапешт. Буду ожидать вас в субботу в полдень на площади Элизабет, вы легко там меня найдете. Приезжайте, угощу вас штруделем.

***

– Алло, скорая помощь?

– Диспетчер слушает, говорите!

– Кружится голова, померил пульс, а там двести двадцать на сто двадцать.

– Вы уверены?

– Уверен.

– Что еще вас беспокоит?

– Боль в груди, и рука отнимается, не могу играть на гитаре.

– Адрес?

– Космонавтов, 4, квартира 12. Поспешите, мне нужно репетировать, у меня завтра концерт.

– Вызов приняли, будут минут через двадцать, может, быстрее. Вы сейчас один?

– Да, один.

– Хорошо, трубку не кладите. У вас есть аспирин и нитроглицерин?

– Посмотрю в аптечке.

– Тогда слушайте. Пока ожидаете, откройте входную дверь, затем примите аспирин, после нитроглицерин. Возьмите с собой еще таблетку нитроглицерина и стакан воды. Примите полусидячее положение и подложите под голову подушку. Через десять минут, если боль не пройдет, примите еще одну таблетку. Когда все сделаете, скажите мне.

Ден сделал, как было велено, хотя и не понял, зачем нужно заранее открывать дверь, еще успеется. Когда он вернулся к своему любимому креслу со стаканом и таблеткой в руке, с него ручьями стекал пот, лоб покрылся испариной. Странно, в квартире не было жарко. Он хотел было открыть окно, но передумал.

– Все сделал.

– Как себя чувствуете?

– Паршиво. Через сколько, говорите, они будут?

– Минут через пятнадцать, может, раньше.

– Хорошо, спасибо, мне правда нужно обезболивающее, у меня завтра концерт и… – Ден начал задыхаться.

– Постарайтесь сохранять спокойствие. Боюсь, что на концерте вас завтра не будет. Предупредите близких, вас сейчас скорее всего отвезут в центральную клиническую больницу. Я отключаюсь. Будьте в сознании и позвоните кому-нибудь из друзей или близких.

В телефоне раздались гудки. Ден посмотрел на часы. Еще двенадцать минут. Как это не будет на концерте, какая еще клиника? Держа телефон в одной руке, он начал набирать лучшего друга.

– Дружище, привет! Как дела? Все еще на работе?

На другом конце раздался усталый голос.

– Понимаю. Слушай, такое дело, у меня давление зашкаливает, в общем, я вызвал скорую. Хотел предупредить, чтобы не теряли. Возможно, меня направят в центральную клиническую… Не, родителям не звонил, надеюсь, не понадобится, не хотел их беспокоить, они перепугаются и приедут, а путь неблизкий.

Ден, устав говорить, замолчал. Голос на другом конце стал встревоженным.

– Не, все нормально, я напишу тебе, как будет ясность. Большой от меня привет Диане, – и положил трубку.

Как же это некстати. А все так хорошо начиналось. После первого выступления последовало второе, третье. Затем одна за другой шумные тусовки и интересные знакомства, а потом еще лучше, он купил новую гитару и теперь репетировал как безумный, привыкая к свежим струнам и звучанию. Машинально он потянулся к сигаретам и готовился прикурить, но передумал. Что бы с ним сейчас ни происходило, едва ли сигарета поможет. Оттолкнув пачку подальше, он откинулся в кресле. Боль все не проходила. Памятуя инструкцию, он выпил вторую таблетку.

Писать – не писать. Была не была, вдруг его отпустят, он решил не предупреждать организаторов. Переждав очередной приступ боли, он поднялся и накинул куртку, положил ключи, паспорт и телефон в карман и уже собрался выходить, как голова закружилась сильнее прежнего. Потеряв равновесие, Ден прислонился к стене, медленно сполз на пол. Из коридора послышались голоса, в квартиру вошли, в глазах потемнело, он не смог различить двое или трое. Рядом кто-то сочно выругался. Его подняли и сразу же положили обратно. Распахнули рубашку, к груди приложили холодное. Дальше все было как в тумане, он помнил только выкрики «вколи тромболитиков», и что-то связанное с «ангиопластикой».

Проснулся он в прохладной комнате на скрипучей кровати. В окно падал лунный свет, сквозило, он приметил тонкую щелочку над окном. В груди по-прежнему горело огнем, но рука слушалась. Он лежал, тупо уставившись в потолок. Через час или чуть больше дверь отворилась, в комнату вошла девушка в белом халате, видимо, доктор, и кто-то еще, включился свет. Он попытался привстать в кровати, не получилось. Чья-то рука мягко, но сильно опустилась на правое плечо, властный равнодушный голос произнес:

– Лежите спокойно.

Доктор – совсем еще молодая девушка – померила пульс, послушала сердечный ритм. Затем вытащила карту с анамнезом.

– Сколько вам лет?

– Мне двадцать семь. А вам?

Она разумеется не ответила, продолжила допрос.

– Курите?

– Курю.

– Сколько пачек в день?

– Одну.

– А если точнее?

– Бывает, что могу выкурить две.

– Алкоголь?

– Как правило виски.

– Питаетесь как?

– Нормально питаюсь.

– Чем?

– Бургеры, могу мясо пожарить, когда время есть, макароны, лапша, что угодно.

– А сон? Сколько часов в день?

– Пять, шесть, может, семь, иногда высыпаюсь, сплю до обеда.

– Подытожим. Представьте себе молодого человека, который много курит, мало спит, выпивает, плохо питается. Ведет малоподвижный образ жизни. Однажды у него закололо в боку, он терпел боль, через сутки скончался. Как вы думаете, от чего?

Ден плохо понимал, чего она от него хочет, но ответил не раздумывая.

– От сердечного приступа?

– Верно. Мне очень жаль, но вы и есть тот самый ваш друг. У вас поражено пятьдесят процентов миокарда. Тромболитики помогли, но, если хотите жить, вам необходимо будет многое поменять в вашем образе жизни.

– Многое, – повторил он за ней, – и что же?

– Все, – она обернулась. – Вы слышали?

– Да.

Из-за ее спины выступил Артур. Лицо друга было белое как воск, словно он увидел покойника.

– Я не могу заставить вас измениться, Ден. Некоторые пациенты меняют образ жизни и продолжают жить. Иные… – она многозначительно замолчала. –Вы, Артур, тоже не сможете, но в нужный момент напомните вашему другу про этот день. – Она мягко провела рукой по волосам Дена, в голосе появились нотки сострадания. – Мой вам совет, побудьте здесь подольше, не торопитесь вернуться.

Когда они вышли в коридор, доктор проникновенно коснулась предплечья Артура.

– Статистика – штука упрямая. Если он продержится хотя бы год, пройдет реабилитацию, у него появится шанс, небольшой, но шанс на полноценную жизнь. Если нет… нужно приглядывать за ним. У него есть жена, родители?

– Нет, он холост, что до родителей, они уже старики, и живут далеко, новость о том, что у их сына случился инфаркт, негативно скажется на их здоровье. Он, знаете ли, у них единственный. Я присмотрю за ним.

***

Эмиль спускался по проспекту Андраши в сторону площади Элизабет. Он встал пораньше, успел искупаться в термах и позавтракать клубнично-шоколадным штруделем у Хьюго на углу улиц Кертеша и Веселенней и пребывал в хорошем расположении духа. Усевшись в трамвай, он поборол соблазн все отменить, проехаться дальше до городского парка и, может, вернуться в купальни, но, подумав, вышел на проспекте и бодро зашагал в сторону Дуная. Здорово было пройтись пешком по старым добрым улочкам, заглянуть в базилику святого Иштвана.

Город был полон туристов, заполонивших в это ясное субботнее утро улицы имперского Будапешта. Пройдя с пару сотен шагов, он, разочарованный, остановился, здание оперы было занавешено, видимо, его закрыли на реконструкцию. Пожурив себя за недальновидность, Эмиль задумался о планах на вечер, теперь, кажется, у него не оставалось вариантов, кроме как снова отправиться в купальни.

Базилика встретила его величественным фасадом, окруженным массивными колокольнями. Стены ее из светлого камня приводили в трепет, но иного рода, чем могучие готические соборы старушки Европы. Чувство было теплым, не похожим на суеверный страх, внушаемый мрачными стенами из темного камня и мистическими горгульями. Он несколько раз обошел собор снаружи, любуясь куполом, возвышающимся над нефом.

Между тем время близилось к половине двенадцатого. Пообещав себе заглянуть в базилику на обратном пути, он направился к площади. Романов не сказал ему, где именно будет его ожидать, но, уже подходя, Эмиль понял, куда нужно идти. На противоположной стороне площади весело отмеряло круг за кругом колесо обозрения.

– Вот ведь псих! Заставил меня два часа лететь на самолете, чтобы покатать на очередном колесе обозрения.

Когда он подошел ближе, его степенно взял под руку солидного вида седовласый джентльмен в бордовом в светлую клетку пальто.

– Месье Эмиль?

– Да, с кем имею честь?

– Меня зовут Канеис. Я коллега доктора Романова. Он попросил встретить вас и передать, что доктор будет ожидать в пятнадцатой кабинке начиная с пятнадцатой спицы.

Эмиль в ответ лишь хмыкнул. Он попробовал было вычислить, какая именно кабинка ему нужна, но спиц оказалось всего четырнадцать. Когда он возмущенно повернулся к новому знакомому, рядом его уже не было. Конструкция у колеса была максимально простой и симметричной, обод крепился к основанию с помощью четырнадцати спиц, кабинки, в свою очередь, крепились к ободу. Подумав, что это, должно быть, шутка, он подошел к колесу вплотную и начал внимательно изучать кабинку за кабинкой. Ему не составило труда обнаружить в одной из кабинок доктора Романова, тот с видом заядлого туриста делал фото за фото.

Оплатив прокат, Эмиль встал в очередь, десять минут и доктор гостеприимно распахнул перед ним двери.

– Мой дорогой Эмиль, как я рад вас видеть. Признаюсь, я уже начал беспокоиться, что вы не придете. Я, конечно, знал, что вы купили билет до Ференца Листа, но все же, молодой человек… вы заставили меня поволноваться. Садитесь, садитесь же.

В этот раз с ним и в помине не было той строгой деловитости. Предвкушая его согласие, доктор расслабился и напоминал сердобольного бездетного дядюшку, встречающего самого любимого из своих многочисленных племянников.

– Рад вас видеть, доктор Романов. Я нашел бы вас раньше, будь ваш помощник менее горазд на нелепые шутки.

– Помощник? О ком вы говорите, мой дорогой Эмиль, я приехал в Будапешт совершенно инкогнито, едва ли не на попутках.

– Мой милый доктор Романов, я говорю о человеке по имени Канеис, которого вы прислали на площадь встретить меня.

Услышав это имя, доктор побледнел. Взяв в руки фотоаппарат, он максимально увеличил масштаб и начал пристально вглядываться в толпу под ними, изучая лицо за лицом. Следующие пять минут они провели в тишине, пока он наконец разочарованный не убрал камеру.

– Мой дорогой Эмиль, вы, конечно, знаете греческий язык?

– Весьма смутно, признаюсь, я больше специалист по латыни.

– Не думайте, что я не способен распознать сарказм, молодой человек. Он здесь совершенно не уместен. Канеис по-гречески означает «никто».

Эмиль лишь пожал плечами. Он не понимал, что так встревожило старика.

– Если некто по имени Никто знает о наших планах и наблюдает за нами… Это ничего не меняет. – Он тряхнул головой, точно пытался избавиться от непрошенных мыслей. – Стало быть, вы согласны присоединиться к нашей команде?

– Согласен, но…

– Так согласны или нет?

– Согласен.

– Великолепно. В таком случае вот ваше пригласительное на конференцию молодых ученых в Барселоне. Конференция состоится через месяц. Ваш регистрационный номер a354. Не записывайте его, запомните. В пригласительном будет информация о материалах конференции. Как следует подготовьтесь. Ах да. Вас там встретит молодой ученый, он будет помогать в исследованиях. Его зовут Фредерик, очень талантливый молодой человек, почти такой же как вы. С ним будет девушка по имени Анна. Она моя… – Колесо заканчивало ход, он не успел договорить. – Если вдруг я не смогу ее посетить, успехов вам в ваших начинаниях, Эмиль.

Едва колесо замерло, доктор стремительно выскочил из кабинки и погрузился в самую гущу толпы. Изысканное бежевое пальто и шляпа легко позволяли распознать его в толпе, но через мгновение Эмиль их потерял, а когда нашел, они были надеты на совершенно другого джентльмена. Джентльмен этот вышел из толпы и поспешил к Дунаю. Возможно, Эмилю показалось, но следом шли двое, и один из них был в бордовом пальто.

Колесо закончило очередной оборот, и Эмиль поспешил наружу. Он шел сквозь площадь, все время оглядываясь по сторонам, но за ним, кажется, никто не следил. Разыгралось у него воображение или нет, но он поспешил в базилику. Опустившись на скамью, он достал из кармана конверт. Приглашение было изысканным на вид, но деталей не содержало, кроме разве что названия сайта. Запомнив его, Эмиль аккуратно оторвал кусочек и сжег, воспользовавшись одной из свечей. Дождавшись, когда пламя охватит листок полностью, он вышел из базилики и поспешил в метро. Там затерялся в толпе туристов, желая лишь одного, погрузить напряженное тело в горячие воды Сечени.

***

Чайник наконец вскипел. Артур раздраженно смотрел на коллег, также, как и он проводящих вечер пятницы на кухне, пытаясь понять, кто из них опустошил чайник и не удосужился налить свежую воду, отняв у него тем самым драгоценное время. Никто не признавался, а потому он смотрел с яростью на всех сразу. Шел уже второй месяц работы без выходных. Денег на счете становилось все больше, но раздражительность его росла заметно быстрее, казалось, что едва ли не в геометрической прогрессии.

Коллеги в этом, безусловно, не были виноваты. Никто не был, но время, проведенное вдали от Дианы, его угнетало. На кухню вошел Дэнис, такой же усталый, он успел за прошедший месяц отпустить бороду и теперь выглядел также по-хипстерски, как и его подчиненные.

– Ну, как успехи?

– Паршиво. Умеренно паршиво. Выглядит так, что им понадобится в полтора раза больше кэша на обустройство площадки и подземные работы, и на тридцать процентов на строительство поддерживающей инфраструктуры. Зачем им вообще газовые электростанции, если они вовсю проектируют термоядерный реактор далеко не самой малой мощности. И они совершенно не учли дополнительные расходы по размещению на глубине свыше трехсот метров…

– Тише, тише, я понял твою мысль. И мне понятно твое негодование, но давай побережем его до вечера субботы, ладно? Я отправил приглашение на обсуждение статуса, там и поговорим.

– Не видел его.

– Я только что отправил. Слушай, я думаю мы обсудим с менеджерами, если статус будет хороший, всем будет лучше отдохнуть в воскресенье, это пойдет на пользу.

Дэнис умел мотивировать. При мысли о том, что можно будет денек отдохнуть, Артур прекратил сверлить взглядом коллег и вернулся к ноутбуку. У него было несколько новых сообщений, в основном от клиента, но были и от Дианы, и от Дена. Диана писала что-то о том, что, у нее есть сюрприз. Ден спрашивал, заглянет ли он сегодня его проведать. Ехать к Дену означало приехать домой на сорок-пятьдесят минут позже, но Артур скрепя сердце согласился.

Он сосредоточенно уставился на экран ноутбука, перед его глазами побежали цифры и формулы. Когда он смотрел на них, представлял себе то, что стоит за этими цифрами – гигантских размеров подземный город, полный железа. Футуристического вида картинки с бесконечными лабиринтами из серверов проплывали перед глазами. И сердце города – сверкающий светом первого дня творения термоядерный реактор с температурой в пятьдесят миллионов кельвинов. Всего месяц назад спроси его кто, Артур уверенно сказал бы, что это все сказки, но не теперь, когда перед ним бежали цифры смет и бюджетов.

Его роль сводилась к бэк-офису, и задача была простая – повторно проверить математическую аккуратность расчетов. Но то, что на словах звучало просто, на практике оказалось жуткой головной болью и загубленным зрением. Один только бюджет на разработку усовершенствованного токамака BETA оценивался в порядка семнадцати миллиардов долларов, а для того, чтобы он стабильно работал, потребовались еще несколько электрических газотурбинных установок стоимостью в двести миллионов долларов каждая. И так было, пока Артур и его коллеги не стали проверять расчеты. Файлы со сметами занимали тома, и им понадобилось больше месяца, чтобы продраться через расчеты по одному только реактору, и за это время стоимость его выросла на два миллиарда долларов в текущих ценах, использовав прогнозные котировки, они увеличили стоимость до двадцати трех.

Завершив чтение третьего тома, он поспешил к выходу. Статус подготовит завтра, и у него, возможно, будет еще месяц на том четвертый. Том номер четыре его смущал. Он не знал, что в нем, но его напрягал тот факт, что он миновал несколько сторонних адресов, прежде чем попасть к нему, а исходное письмо было отправлено с электронной почты сотрудника NASA. Выезжая, он написал Дену, Ден ответил мгновенно.

Артур застал его с бутылкой пива и сигаретой между зубов. Пиво было безалкогольным, сигарета потушена, но очевидно, что друг его сопротивлялся изо всех сил и силы были на исходе. На столе лежала початая упаковка аспирина, гитара прислонена к креслу.

Он поднялся, схватив его в неловкие медвежьи объятия, попытался приподнять, как обычно, но не смог и упал обратно в излюбленное кресло, кивнув в направлении гитары.

– В руках слабость, не могу играть. Петь еще худо-бедно получается, но потом грудная клетка начинает стонать. Я б…дь уже превратился в овощ. Как ты? Как семья?

– Неплохо. Сегодня еще не видел, и завтра, возможно, не увижу.

– Допоздна на работе?

– Точно. Я смотрю, ты держишься?

– Да, рука каждые две минуты тянется за зажигалкой, но я вылил из нее весь газ, а спичек дома нет, так что я сука в безопасности, пью аспирин, отдыхаю.

– Тебе бы уехать из города на пару недель?

– Не, пока нет, я сейчас на волне. Пропаду на месяц, да хоть на пару недель, и все сразу же забудут. Наберусь пару дней сил и обратно на сцену. А вот тусовок буду избегать. Не переживай, я же не идиот. Можешь передать доктору, что у меня все под контролем.

– Передам, славно, что ты держишься, дружище. Хотя бы на одном фронте все спокойно.

– Расскажешь?

– В другой раз. Надо ехать.

– Диане привет.

– Передам, доброй ночи.

– Доброй.

Стоило другу выйти, как рука Дена сама собой потянулась к зажигалке. Он играл с ней без особой надежды, когда вдруг появился тонкий фитилек. Дрожащей рукой он прикурил сигарету, с наслаждением затянувшись полной грудью.

***

Эмиль был полон сомнений, когда они садились на поезд до «Шарль де Голля». Когда садились в самолет, сомнений было еще больше. Он заглянул на сайт из презентации с детальным описанием Игры, и даже он, ученый, программист и в чем-то нейробиолог не до конца разобрался в сути предлагаемых решений. Обсудить сомнения ему было не с кем. С самой встречи в Будапеште он не видел доктора Романова и не слышал о нем. Он пробовал было поговорить с Эйприл… но она беспокоила его. В последнее время ее стали мучить головные боли. Он не успел как следует разобраться в их причине, но очень надеялся, что причина была не в его попытках вживить ей электроды. Все испытания показали полную безопасность экспериментов, он получил необходимые разрешения, и почти нигде никого не обманул.

Единственное, что его радовало, так это то, что в Барселоне им будет хорошо, они смогут позагорать и прогуляться под теплым солнышком. А еще, что колеса обозрения там с открытыми кабинками.

***

Ева постучалась и, не дождавшись разрешения, ворвалась в кабинет директора лаборатории. В руках ее были стопки фотографий, еще горячих, только из принтера. Под мышкой она несла карту звездного неба, последний раз она использовала такую на первом году стажировки, но координаты, передаваемые зондом, были предназначены именно для таких вот допотопных карт.

– Ева, что происходит? – директор, казалось, опешил от ее стремительного появления.

– Мы закончили прием сообщений от зонда, сэр, и начали интерпретацию. В основном это фотографии, тысячи фотографий, но есть и несколько видео. Массив данных просто потрясает, должно быть, он начал передавать данные месяцы назад, и, судя по сигналу, он не успел передать все, связь оборвалась.