Волею судеб (Книга 2)

Как-то перед началом последнего сеанса в её кассовое окошечко заглянули Ксения с Лёней. С ними была и Верочка.

– Зой, мы только что заходили к Ивану, чтоб напомнить ему про юбилей моих родителей. Он сказал, что поедет, если только и ты согласишься ехать, говорит: «Сами с ней договаривайтесь». Зоечка, не отказывайся!.. Отвлечётесь от дел, расслабитесь, посмотрите, как живут люди в русском селе, – принялась уговаривать её Ксения.

– Ваня дал обещание её родителям, они на вас рассчитывают, – поддержал жену Леонид.

– Обещал – пусть едет! Лично я согласия не давала. Со мной он даже не посоветовался, – пробурчала Зоя.

Ей не хотелось никуда ехать, тем более к чужим людям. У них с Иваном был разговор насчёт этого празднования вскоре после Вериного девятилетия, она сказала ему то же самое. Больше к этой теме они не возвращались, и она посчитала, что этот вопрос решённый.

– Зой, – обратился к ней деверь, – редко кому удаётся прожить пятьдесят лет в мире и согласии, надо уважить стариков, поздравить их. Ты им понравилась. Муж и жена – одна сатана! Вы с Иваном в ответе друг за друга. Обещание надо выполнять. Так как?.. Договорились?

– Верочку с собой берёте? – задала вопрос Зоя вместо ответа.

– Да! – раздался радостный возглас девочки.

– Вряд ли матушка будет рада взять на себя заботу об ещё одной внучке, да Вера и сама не хочет здесь оставаться. А вот насчёт ваших детей мы с матерью уже поговорили. Она вас отпускает. Вы никогда никуда не отлучались надолго, можете в кои-то веки позволить себе выбраться на пару денёчков. Галочка уже не грудная, девочкам привычно быть с бабушкой, они даже не почувствуют вашей кратковременной отлучки, – продолжила гнуть свою линию Ксения.

– Когда собираетесь ехать? – спросила Зоя.

– В воскресенье утром. До Цивильска всего час езды, а там нас встретят. В понедельник вечером вернёмся.

– Мы с Иваном работаем в воскресенье, – нашла повод для отказа Зоя.

– Ванюша при нас договорился насчёт своей замены. Кстати, парень, который будет замещать его на время отпуска —родственник его помощника Виктора. Он как раз был сейчас в аппаратной, и Иван попросил его выйти вместо него на работу. Ваня считает, что ты тоже без проблем можешь найти себе замену, – стояла на своём Ксения.

– Воскресенье уже послезавтра, а у меня нет ни договорённости, ни подарка!

– Зоечка, миленькая, ты у нас шустрая. Да и какие там подарки нужны в семьдесят лет! – вышла из терпения невестка.

– Говорят, что на пятидесятилетие золото дарить полагается. У нас нет таких денег.

– Я видела в посудном магазине чайный сервиз с отделкой под золото. Он красивый и не очень дорогой. Хотела сама его купить, да так и быть – вам уступаю. Мы с Лёней что-нибудь другое подарим. Так ты согласна?

– Мне подумать надо, найти замену, договориться с заведующим. Я завтра дам ответ.

Зоя не выносила пьяные шумные сборища в кругу незнакомых людей. Ей было совершенно непонятно, с какой такой стати Ивану и Ксении загорелось вытащить её на это торжество. Невестка даже мужа подключила для уговоров. Зою озадачило такое их рвение? Она теперь не только не доверяла Ксении, а даже стала испытывать к ней неприязнь, которую старалась скрыть ото всех. Интуиция подсказывала ей, что поездка эта добром не закончится.

– Так что ты решила насчет юбилея? – спросил её утром супруг.

Зоя сморщила свой слегка курносый носик, поджала губы. Она всё подумывала, как бы отказаться от поездки.

– Давай съездим в Новую Деревню, отвлечёмся, а то всё работа да работа от зари до зари, – стал уговаривать Иван, разгадав её мысли. – Ты в пять утра, а то и раньше встаёшь, принимаешься за дела задолго до моего пробуждения, а ложишься вместе со мной или перед самым моим приходом с работы. Не пора ли тебе отдохнуть от всего этого?.. За четыре года мы ни разу никуда не выбрались. Через пять дней я уже должен быть в санатории. Мы нескоро увидимся, давай оставшиеся деньки проведём по-человечески: съездим вместе к хорошим людям, поздравим их с замечательной датой.

– Езжай один, – предложила Зоя.

– Как можно женатому мужчине ехать на такое празднество без своей половинки? – возмутился Иван. – Там, наверное, свободные женщины будут, не боишься, что меня кто-нибудь уведёт? – добавил он дурашливым тоном.

– Как будто этому невозможно случиться здесь или в той самой «Кувшинке», куда ты собираешься, да и в любом другом месте. Мне теперь за тобой всюду таскаться что ли?.. охранять «свою собственность»?

– Без тебя я с места не сдвинусь. Зоечка, мне перед сватьями неудобно будет, скажут: обещал, а не приехал!

От его проникновенного голоса, от его ласкового прикосновения сердце её забилось сильнее, она смягчилась. «Ты знаешь способы воздействовать на женщин, чтоб добиться желаемого, когда приспичит», – подумала Зоя, а вслух произнесла:

– Если это для тебя вопрос жизни и смерти, то попробую договориться с сестрёнкой. Я ее вчера видела. Женька сказала, что уезжает во вторник, так что может и согласится поработать за меня в воскресенье.

По лицу Ивана расплылось довольство. Они обсудили на всякий случай, покупать ли сервиз в подарок. Старики в свой приезд упоминали об отвратительных сельских дорогах, поэтому Зоя сомневалась, что они смогут довезти посуду в целости и сохранности, однако всё же решилась купить.

До Цивильска компания добралась без проблем, а там их встретил муж Ксениной сестры Артём. Он приехал за ними на повозке запряжённой парой тощих лошадей.

– Кобылы на последнем издыхании, – заметил Леонид. —Боюсь, они не потянут трёх взрослых мужиков, двух женщин и ребёнка.

– Потянут, – с усмешкой уверил его свояк. – Они с виду только такие доходяги, а на самом деле сильные.

Лошади выдержали эту нагрузку, а вот женщины не чаяли, что доберутся в целости и сохранности. Дорога, по которой они ехали, была сплошь ухабистая, по-видимому, давно не ремонтировалась, а может и вовсе никогда. На каждой кочке их подбрасывало. Верочка повизгивала в объятиях отца скорее радостно, чем испуганно. Приходилось держаться друг за друга, чтобы случайно не вывалиться из повозки. Зоя всеми силами старалась уберечь сервиз. Она покаялась, что согласилась подарить его, а не деньги, как это решила сделать невестка.

– Ксения, ты, несомненно, знала, что по этой дороге посуду не довезти, поэтому и не стала покупать!.. Ну а мне-то зачем навязала? ― выказала она досаду.

По приезду оказалось, что пострадала лишь одна чашка —ручка откололась. Однако Зоины мучения стоили того: Евдокия Андреевна была так растрогана подарком, что она вмиг забыла о трудностях его доставки. Матвей Ильич сказал, что ему будет несложно приклеить отколовшуюся часть.

Зое казалось, что за время поездки на лошадях на её теле не осталось живого места. Ободряло её лишь, что на обратном пути не надо будет оберегать что-либо ценой своего здоровья.

Добрейшей души людьми оказались Ксенины родители, да и другие её родственники отнеслись к ним с сердечностью. На торжество собралось много людей и почти все они были так или иначе связаны родственными узами, но Зое запомнились немногие: родители невестки, старшая её сестра Ирина с мужем Артёмом, да некая Маргарита, называвшая Ксению то подружкой, то сестричкой. Она пришла позже всех и представилась Ритой. Именно так к ней все и обращались, однако за глаза называли не иначе как Марго, и прозвище это подходило ей гораздо больше, чем её имя. Это была кареглазая, темноволосая, пышногрудая и довольно упитанная женщина с приятными чертами лица. И вела она себя как человек, знающий себе цену. Маргарита чем-то походила на Ксению и была примерно одинакового с ней возраста. Она, похоже, считала себя неотразимой вопреки мнению окружающих её односельчан, которые относились к ней с долей скептицизма. Её можно было бы назвать симпатичной, если б слегка поубавить в комплекции. Рита мало чем отличалась от других присутствующих ровесниц, разве что излишеством косметики, гордой осанкой и высокомерным взглядом. Она быстрёхонько приклеилась к Ивану и атаковала его в течение всего вечера.

Поначалу Зоя пыталась удерживать мужа от чрезмерного употребления алкоголя, но окружающие как сговорились споить его, а он не особенно-то и возражал. Поняв, что Иван сам желает напиться в зюзю, она пустила всё на самотёк. Будучи не в силах смотреть на это безобразие, не желая попусту тратить нервы, Зоя предложила свою помощь хозяйке. Бедняжка начала уже выбиваться из сил. При таком количестве гостей да в её возрасте это было вполне понятно. А Ирина с Ксенией, словно не замечали, как сильно утомлена их мать. Зоя заменила на столе грязные приборы и взялась за мытьё посуды на кухне.

В гостиной тем временем начались пляски под гармонь. Громче всех других раздавался звонкий голос Маргариты. Теперь эта женщина сменила свою манеру вести себя и сравнялась с окружающей её пьяной толпой. Она притопывала ногами под собственное исполнение частушек:

Выхожу и начинаю потихонечку дробить. Настроение такое – у кого-нибудь отбить!

Я у тополя потопаю, у дуба посижу.

Я у первого милёночка любови попрошу!

Зоя ради любопытства заглянула в гостиную: Маргарита кружила в пляске вокруг её осоловелого мужа, а тот стоял в нерешительности, не зная пуститься ли ему в пляс, чего никогда не делал прежде, или сбежать от окружающей его толпы. И тут в спевку включилась Ксения. Она тоже выбрала объектом своего внимания Ивана и заголосила:

Мы с подружкой рыли горы,

Обе надрывалися.

Одного мы с ней любили,

Ни раз не ругалися!

И вновь врезался голос Маргариты:

Дорога моя подружка

Ветряная мельница,

Была ты задушевна —

Теперь стала соперница!..

Когда Зоя в очередной раз зашла посмотреть, кому чего недостаёт, увидела Маргариту и своего мужа, отделившихся от других гостей. Они сидели впритирку, чуть ли не обнявшись, в конце большого стола. Новая подружка Ивана с рюмкой водки в руке тёрлась об него грудью, уговаривая его выпить за её здоровье. Чокнувшись с ней, он провёл свободной рукой по спине Маргариты, опуская свою ладонь всё ниже и ниже. Потом под прикрытием стола стал совершать некие действия, которые Зоя не могла видеть, а только догадываться о них. По тому, как захихикала Рита, поощряя Иваново заигрывание, его шалость пришлась ей по душе. На Зою и на сидящих поодаль от них немногочисленных людей они не обращали внимание. Теперь вообще мало кому до чего было дело. Все гости были пьяны, но эта парочка превзошла всех! Зое никогда не приходилось видеть, чтобы люди так много пили спиртного. Мужа в таком невменяемом состоянии она видела впервые. Время близилось к полуночи, а гости, разделившись на группки и разойдясь по закуткам, и не думали расходиться. Зоя, молча, собрала со стола пустые бутылки, понесла их на кухню.

– Евдокия Андреевна, почему Маргарита без супруга пришла? – поинтересовалась она у хозяйки.

– Так Марго же вдова. Её покойный муж моему Матвею племянником приходился. Он уже три года как умер.

– А что с ним случилось? Неужели послевоенные ранения дали о себе знать?

– Повесился он! – горестно пояснила Евдокия Андреевна.

– Он умом тронулся, что ли?! – ужаснулась гостья.

– Марго кого угодно с ума сведёт!..

«Ваша Ксения тоже», – подумала Зоя.

– Проша с войны без ноги вернулся, – принялась рассказывать пожилая женщина, – её ему до самого колена ампутировали. Поначалу вроде как всё хорошо у них было. Ребёночка хотели родить. Увы!.. Не получалось! А однажды на молочную ферму инспектор пожаловал, и Прохор согласился приютить его на несколько дней. Это был симпатичный семейный мужчина. У него имелись жена и двое детей в Цивильске. Даже незрячему было видно, как Марго липла к нему, а Прохору, словно глаза застлало, или вид делал, что ничего не замечает, пока на сеновале их не застукал. Его мать, моя золовка, видела, как он, придя с улицы, сразу в сарай кинулся и тут же выскочил оттуда. Лицо у него было злое, глаза недобро светились, петуху костылём своим так поддал, что тот не знай куда отлетел! В дом прошёл мимо матери, не обратив на неё внимания. Таисия решила, что пусть слегка поостынет, а потом она поговорит с ним по душам. Пока размышляла, что его так взбесило, не заглянуть ли в сарай, оттуда постоялец вышел и прямым ходом к воротам направился. Он тоже не в себе был! За ним Марго выскочила и бегом в избу устремилась. Едва скрылась за дверью, вопль её раздался! Тося на крик побежала, а в сенях Проша с петлёй на шее!.. Его жена в тот момент ножом верёвку перерезала, но было уже поздно. С золовкой моей плохо сделалось. Марго соседских ребят за фельдшером отправила да за мной и Матвеем послала. Тосю в больницу в Цивильск отвезли, она в тот же день там скончалась ― сердце не выдержало, ведь двух сыновей на фронте потеряла, а Проша калекой вернулся! И тут такое!.. Очень страдала бедняжка. Себя винила в смерти сына. Говорила: «Побежала б я домой следом – беду отвела бы!» Да разве он не нашёл бы как себя жизни лишить, если она ему так опостылела! Хоронили их вместе.

– А как Маргарита всё это перенесла? – спросила Зоя.

– Потужила немного, да и зажила не хуже прежнего. Руки у нее теперь развязаны. Она сама себе хозяйка стала, делает всё, что ей вздумается. Марго та ещё стерва, хоть и не принято так о бывших родственниках отзываться. Не хотела я её приглашать – сама навязалась!

Едва Евдокия Андреевна закончила свой рассказ, как на кухню вбежала её старшая дочь Ирина.

– Мы с Ксюшей только что видели, как Марго повела твоего Ивана, – обратилась она к Зое. – Они, похоже, направились к ней домой! Оба в стельку пьяные, но кто знает, что может случиться. Маргарита не очень разборчива в связях. По её милости немало семейных пар распалось, не хочу, чтоб она и вашу семью разрушила. Эта блудница и святого может столкнуть с пути истинного. Золотко, я в течение вечера наблюдала за твоим мужем и поняла: он не слишком надёжный мужчина. Надо догнать и вернуть его, – выпалила Ира на одном дыхании.

Зоя с Евдокией Андреевной, быстро накинув одёжку, выскочили вслед за ней. Своим переполохом сёстры взбудоражили всех, кто ещё мог удержаться на ногах. Это были в основном женщины. Они стояли во дворе и с нетерпением ждали развязки. Среди них находилась и возмущённая Ксения. Она первой кинулась вдогонку за сладкой парочкой. Марго с Иваном хоть и шли покачиваясь, поддерживая друг друга, тем не менее, лихо преодолевали разделявшую два дома дистанцию. Они не обращали внимания на выкрики в толпе, делали вид, будто не слышат, как их зовут, велят Ивану остановиться, вернуться, просят подождать. Пока группа людей из пяти женщин и Артёма миновала три четверти пути, они были уже возле нужной им калитки. Прежде чем небольшая команда подбежала к дому Маргариты, та успела закрыться на все затворы, не забыв спустить с цепи собаку во дворе. Овчарка неистово рычала и лаяла, заглушая крики, бросаясь на забор по другую его сторону.

Не менее четверти часа толпа бесновалась возле дома этой женщины, требуя отпустить Ивана, а в доме даже свет не загорелся. Преследователям оставалось только вернуться восвояси. Напоследок Ирина в сердцах запустила в окно булыжником. Послышался звук разбивающегося стекла, посыпавшихся осколков, но никакой ответной реакции не последовало.

Зоя сожалела, что приехала с Иваном. Она утратила последнюю каплю надежды на хорошее будущее с ним. Её охватил гнев. Теперь ей казалось, что его любовная связь с женой родного брата – мелочь жизни по сравнению с тем, на что он ещё оказался способен.

«Иван в очередной раз всё испортил! Опозорился сам и опозорил меня перед всем селом! – размышляла Зоя на обратном пути. – Больше никогда у нас не будет так, как в первые три года брака. И всё же надо жить и искать выход из создавшейся ситуации». Она не собиралась следовать примеру Прохора, не хотела оставлять троих детей сиротами. Однако своего угла у неё теперь не было и в этом её проблема. Она давно уже поняла, что зря послушала мужа, продала Тоне свою часть дома.

Её уложили спать на полу рядом с другими приехавшими женщинами. Зоя так и не смогла заснуть. Вдобавок ко всем прочим неприятностям оказалось, что в доме водятся крупные чёрные тараканы, которые выползают в основном глубокой ночью. Появляясь неизвестно откуда, они падали с потолка на спящих людей и бегали по телам, издавая шуршащие звуки, наводя на Зою страх и вызывая у неё отвращение.

– О, чёрт! – выругался спросонок Иван, лёжа у стенки. —Чем это нас вчера накачали?

Он вспомнил, что сначала разливали водку, потом – разбавленный медицинский спирт. А под конец принесли самогон. Он был мутный на цвет и мерзкий на запах!

– Зой, – потревожил Иван спящую рядом женщину. – Зой, слышишь? – подтолкнул он её, так как она не откликнулась. – Где тут у них вода? Принеси попить. Жабры сушит, – простонал измученный жаждой Ваня.

– Извини, соколик, не могу, – услышал он смутно знакомый голос. – У самой во рту засуха. Голова рас… скалывается! Сколько же мы вчера приняли?..

Иван удивлённо взглянул на лежащую рядом даму. Он не мог понять, как сразу не обратил внимание на её объёмистость и жгуче-чёрные волосы, ещё более тёмные, чем у Зои.

– Принеси и мне стаканчик холодненькой водицы, любовь моя, – попросила она жалобным голосом.

Иван хотел было перебраться через лежащую с краю женщину, но лишь слегка приподнявшись, бессильно рухнул в изначальное положение. Дама, оказавшаяся Ритой, вновь засопела, а он, напрягая мозги, стал пытаться восстановить в памяти события вчерашнего вечера. «Как я оказался в одной постели с этой бабой?.. Когда упустил из виду жену?..» – мысленно задавал он себе вопросы.

Иван вспомнил, как Зоя просила его притормозить с употреблением спиртного. Его едва ли не каждый уговаривал выпить с ним за знакомство, а он не мог обидеть так радушно принявших их людей, да и не хотел прекращать это дело, поэтому жена вышла из-за стола рассерженная. Она предложила свою помощь хозяйке дома и, собрав со стола грязную посуду, понесла её на кухню. Больше он Зою вроде бы не видел. Её место заняла Ксения. Она зазывала его на свежий воздух, сказала, что за двадцать минут их никто не хватится, намекала на укромный уголок неподалёку, где их «ни одна собака не сыщет». Он послал её куда подальше и демонстративно пересел на свободное место рядом с Ритой! Та с ним стала флиртовать, попыталась заставить плясать под частушки. На улице начало смеркаться, и хозяин зажёг две керосиновые лампы. Постепенно люди стали разбредаться. Кто-то вышел покурить, кто-то подышать свежим воздухом, а он и Маргарита оказались вдвоём в дальнем конце стола. Рита всё наливала и наливала в рюмки, уговаривала его выпить ещё и ещё. Теперь Иван удивлялся, как в него вместилось такое непомерное количество спиртного, и каким образом после всего выпитого он умудрился не отдать богу душу? Ему смутно вспомнилось, что в какой-то момент Рита сказала, что плохо себя чувствует, попросила проводить до дома. Он и сам еле держался на ногах, но разве можно отказать женщине в таком её состоянии? Едва они вышли из дома, как она повисла на нём и прилипла с поцелуями! На свежем воздухе Рита стала быстро приходить в себя и принялась игриво подгонять его. Иван припомнил свист и голоса. Кто-то звал их, пытался задержать – они так и не остановились. Потом был двор. Он – налево, она – направо, чтобы освободить мочевой пузырь от переизбытка жидкости. А затем они с Ритой вошли в дом. Иван почувствовал ласковые руки, помогавшие ему избавиться от одежды, и услышал лай собаки. Звук разбитого стекла – последнее, что он помнил. Дальше его поглотила тьма!

Иван заглянул под одеяло: они оба лежали, в чём мать родила! «Проклятье! Значит, мне это не померещилось», – пришло к нему осознание. И тут он увидел на простыне множество мелких кровавых пятен. Иван не мог понять, откуда они взялись, и вдруг заметил ползущего по одеялу мерзкого тёмно-красного клопа! Он брезгливо смахнул кровососа и принялся осматривать своё тело: оно было в покусах, неимоверно чесалось. Иван вновь взглянул на оголённое тело спящей женщины, но не заметил на нём ни единого красного пятнышка. «Или её организм адаптировался к укусам этих тварей, или их потянуло полакомиться свежаком!» – пришло ему на ум. Теперь он почувствовал, что в добавление к перегару в воздухе витает тошнотворный запах давленых клопов. Откуда только сила у него взялась перепрыгнуть через Риту! Разыскав при утреннем свете свою одежду, Иван торопливо начал одеваться и увидел на полу раздавленного таракана. «У неё, наверное, и вши водятся», – подумал он с отвращением. От этой мысли у него сильнее прежнего зачесалось всё тело, на душе стало ещё более гадко. Он как ошпаренный выскочил из дома!

Собака, так рвавшаяся с цепи ночью, при виде гостя вильнула хвостом и, не подавая голоса, лениво проводила его полусонным взглядом. Иван был благодарен судьбе, что хоть здесь ему повезло, так как эта спущенная с цепи овчарка могла оставить его не только без портков, но и без кое-каких частей тела! Он решил, что первым делом ему следует найти воду, чтобы утолить жажду и мало-мальски привести себя в порядок. Ему не потребовалось много времени на поиски колодца. Напившись до отвала и тщательно помывшись с головы по пояс прямо из колодезного ведра, Иван уселся на сучковатый пень, дабы окончательно успокоить зуд тела, проветрить мозги, детально восстановить в памяти всё произошедшее, подумать, как быть дальше. Он не сомневался, что это его пытались остановить ночью. Иван догадывался, что не просто так Рита твердила всю дорогу: «Не оборачивайся. Только не оборачивайся!..» А он и не думал ей возражать. Его охватил дух авантюризма! Выходило, они очень разозлили преследователей – до такой степени, что кто-то выбил оконное стекло в Ритином доме. Иван полагал, что это была не Зоя. Он считал, что она неспособна на такой разбой. Да и голос её среди того ора вроде как слышен не был. Могло оказаться, что к тому времени она вымоталась, прилегла где-нибудь и уснула. Иван пытался уверить себя, что он бы остановился, если б Зоя окликнула его. Иван понимал, что ей в любом случае обо всём доложат, что о его выходке станет известно всем сельчанам, но на них ему было плевать. Важнее всего для него – оправдаться перед женой, что совсем непросто. Ему осталось только сослаться на своё невменяемое состояние из-за перебора спиртного и твердить, будто ничего предосудительного не случилось.

Промаявшись до утра, Зоя решила, что ей уже не уснуть. Она поднялась с постели и оделась, стараясь не потревожить сон окружающих, затем прошла на кухню, вновь забитую грязной посудой. Её снесли туда перед сном из гостиной, а мыть ни у кого сил не осталось. Сходив за горячей водой в баню, которую хозяева предусмотрительно протопили накануне юбилея, Зоя занялась мытьём посуды. Ей оставалось вытереть ложки и вилки, когда появилась хозяйка.

– Золотце ты моё! Что бы я без тебя делала?.. Родные дочки так не старались для меня. Тебя и просить ни о чём не надо: всё знаешь, обо всём догадываешься. Как повезло твоей свекрови! – сказала она не без зависти и принялась раскладывать по местам посуду и кухонные принадлежности.

– А ты ведь так и не заснула, да? – задала хозяюшка вопрос молчаливой Зое. – Да что я спрашиваю!.. Конечно, не спала, вон какие круги под глазами! Я и сама на твоём месте не сомкнула бы глаз. Ты не очень переживай. Вряд ли между ними случилась близость: очень пьяные они были. Зоечка, милая, ты не думай, я мерзавке этого не спущу! Я Марго всё выскажу! Я её так отчихвощу, что ноги её на пороге моего дома больше не будет!

– Пойду, вынесу грязную воду, – с трудом выговорила Зоя, не отреагировав на её слова, и отправилась с полным ведром на помойку.

Не успела она спуститься с крыльца, как нарисовался её благоверный! Зоя отметила про себя, что после безмерного количества выпитого им накануне спиртного самочувствие его можно считать вполне удовлетворительным. «Однако вид его жалок, возможно, потому что его гложет чувство вины», – подумала Зоя, но от этой мысли ей не стало легче. Ещё лёжа в постели, она решила не выяснять с ним отношений на людях, не портить юбилярам праздник. Да и что обсуждать? Факт измены настолько очевиден, что не нуждается в разъяснениях. Зоя заметила, с какой опаской Иван посмотрел на помои. Он словно боялся, что она их в него выплеснет, однако решительно подошёл к ней и, отобрав ведро, как ни в чём не бывало, спросил:

– Где у них помойная яма?.. Я тебя потерял! Просыпаюсь, а … – начал он объясняться, но Зоя его перебила:

– … а рядом с тобой голая Маргарита и сам в чём мать родила, – продолжила она за него с той же интонацией, забыв о своём решении помолчать. – Помойка ― в огороде, произнесла она невозмутимым тоном, сама же отправилась в дом.

– Ведро во дворе оставила? – поинтересовалась Евдокия Андреевна.

– Сейчас Иван принесёт, – ответила Зоя.

Пожилая женщина не стала приставать к ней с расспросами, полагая, что не её это дело.

– Хорошо, давай тогда чайку попьём. Заварка свежая, только что кипятком залила. Пирог сладкий остался. Есть сахар, варенье, конфеты. С чем пить будешь? – спросила она гостью.