Волею судеб (Книга 2)

Ксения не знала, что сказать. Она осознала, что Леонид был прав: его брат слишком упёртый, с ним невозможно говорить, когда он не в духе. Прав и Иван, обвиняя её в предвзятости. Если до этой поездки у неё ещё теплилась надежда на возобновление интимных отношений с ним, то теперь она точно знала: шансов у неё нет.

– Вань, ты не только жену унизил перед всеми, но и опозорил всех нас. Наутро Лёня не мог в глаза посмотреть моим родственникам! – заявила она с укором и, чтобы последнее слово осталось за ней, быстро пошла прочь.

– Зой, ты не могла бы отложить свой отпуск до июля? —обратилась к снохе Марфа Васильевна.

– В принципе мне без разницы, когда отдыхать, только отпуск у нас дают согласно запланированному графику. Начальство посчитало, что мужья и жены должны отдыхать вместе. Никто же не знал, что Ивану дадут льготную путёвку в санаторий, куда он отправится один. А в чём дело?

У Лёни отпуск с первого июля. Клава с Володей пригласили его с Ксенией и Верой к себе в гости, наказали привезти и меня. Они пробудут в Козьмодемьянске два-три дня, а я хочу остаться ещё дней на десять, да только за девочками приглядывать некому будет.

– Попробую договориться со Степаном Степановичем, —пообещала Зоя, – но это вряд ли возможно. Сейчас уже и приказ подписан. С сегодняшнего дня я должна быть в отпуске, осталось только отчитаться.

Зое не потребовалось просить об отсрочке. Едва она вошла в бухгалтерию, как поджидавший её там Степан Степанович сам обратился к ней:

– Зоя Трофимовна, не могли бы вы повременить с отдыхом? Мою сестру, согласившуюся подменить вас, сегодня ночью увезли на «скорой» с острым аппендицитом. Операция прошла нормально, но потребуется время для полного выздоровления. У меня нет для вас замены, разве только вы кого предложите. Или давайте подождём, пока она поправится.

– Я могу отложить отпуск до первого июля.

– Конечно, конечно. Когда Оленька выздоровеет, она вас заменит. Работа физически нетяжёлая.

– Вот и славно, – выказала удовлетворение Зоя. Её устраивал такой вариант.

«Завтра я отправлю мужа на отдых, если за время его отсутствия не смогу принять верное решение, воспользуюсь своим отпуском и уеду с детьми к кому-нибудь в гости. Так я смогу продлить ощущение мира и покоя ещё на пару недель. А Иван пусть попробует сам вести хозяйство. По крайней мере, у него не будет детей на руках», – пришло ей на ум.

Узнав, что Зоя отсрочила отпуск, её свекровь на радостях вызвалась забрать из садика и яслей малышек. А Иван после стычки с Ксенией отправился в поликлинику за справкой о состоянии здоровья, потом передал свои дела по работе. Домой он вернулся ближе к вечеру голодный и весь на нервах. Ходить по медучреждениям для него являлось сущим наказанием. Иван не переносил запаха хлора и медикаментов. Ему казалось, что рядом с больными, он и сам заболевает. Не обнаружив дома ни единой души, Иван доел ещё тёплый борщ и повалился на кушетку. Прежде чем уснуть его мучили ужасные мысли: «Зоя забрала детей и ушла от меня. Навсегда! Она никогда не простит меня!..»

Он не услышал, как пришла мать с его дочками. Поскольку дети были с бабушкой в задней избе, они не потревожили его сон. Иван проспал до Зоиного прихода.

– Где ты была? – накинулся он на неё, едва она переступила порог гостиной.

– На службе, – отчеканила Зоя.

– Я считал, что ты с сегодняшнего дня свободна от работы. Лично я уже передал все свои дела.

– Я отложила отпуск. Мог бы поинтересоваться у матери, если тебя обеспокоило моё отсутствие.

Иван удивился, что жена отказалась от отдыха, однако спрашивать о причине не стал, решив, что она вряд ли захочет говорить с ним по душам. Обращаться же к матери у него не было желания, та достала его своим любопытством: всё пытается выяснить, что произошло в Новой Деревне, а у него и без того на душе скверно.

Поспав на закате, Иван долго не мог заснуть ночью. В голове роились мысли: «Как загладить вину перед женой?..» Прежде чем его сморил сон, он вновь попытался подступиться к ней:

– Зой, хочешь, я никуда не поеду? – предложил он, разбудив её на рассвете.

– Это ещё почему? – удивилась она. – Поздно отказываться. Путёвка сгорит!

– Да пропади она пропадом! Может, я хочу провести этот отпуск с тобой!

– С какой такой стати?.. Получится ни себе, ни людям. Ты так радовался возможности оторваться от дома! – иронично напомнила Зоя. – Езжай.

После устроенного им переполоха в деревне, она с трудом выносила его присутствие в одном с ней доме, за одним столом, в одной постели. Ей казалось, что если он откажется ехать, то она не выдержит!

Тут же поднявшись, Зоя натаскала воды в баню, растопила её, чтобы муж помылся перед дорогой. Затем отвела дочек в садик и ясли и, приготовив завтрак, принялась укладывать его чемодан. Пассажирский пароход, плывущий вверх по Волге с остановкой в Заречье, должен отойти от местной пристани в одиннадцать. Вещи мужа были собраны ещё до десяти часов.

Полностью полагаясь на жену, Иван не спросил, всё ли она положила, не забыла ли чего. Он был уверен, что Зоя сделала всё как надо. Путёвку, паспорт, медицинскую справку и деньги – все его отпускные вместе с получкой, которую он тоже решил взять с собой, – она положила на упакованный чемодан.

– Удачного времяпровождения, – сухо напутствовала его Зоя, не позволив поцеловать себя на прощанье.

Её слова прозвучали как насмешка. У Ивана появилась мысль, что она думает, будто он отправляется на поиски новых приключений. Ему стало ясно, что Зоя не питает к нему доверие и уже вряд ли будет доверять.

Он прибыл в санаторий практически вовремя, успел к обеду. Войдя в столовую, Иван поискал глазами свободный столик. Рыжеволосая красавица привлекла его внимание. На вид ей было около двадцати шести лет. Она сидела в одиночестве в дальнем углу зала. Её унылость была сродни его мерзкому настроению. Иван решил составить ей компанию. Положив на поднос с раздаточной стойки всё, что полагается отдыхающему, он направился к приглянувшейся ему девушке. Иван подумал, что раз уж предстоит провести здесь какое-то время, то пусть оно останется в его памяти как благодатное, поскольку вряд ли ему удастся когда-нибудь ещё вырваться из дома. А эта девица могла бы помочь ему расслабиться, восстановить нервные клетки, преодолеть душевный кризис. Он же постарался бы сделать всё, что в его силах, дабы ей было хорошо с ним. Судя по её мрачному виду, Иван предположил, что у неё проблемы в личной жизни, и она не успела ни с кем познакомиться, потому и сидит такая невесёлая. Он полагал, что дамы чувствуют дискомфорт, когда рядом нет обожающего их мужчины. Так почему бы им не проводить досуг вместе?

– Красавица, у вас здесь свободно? – поинтересовался Иван, и по лицу его расплылась улыбка.

Неприязненно посмотрев на него своими большими зелёными глазами, девушка отвела взгляд, не сказав ни слова.

Сделав вид, будто принял её молчание за знак согласия, он уселся за один с ней столик. Дама, еле шевеля вилкой, поковырялась в салате и принялась за второе блюдо, не притронувшись к первому.

– Аппетита нет? – спросил участливо Ваня.

Она вновь стрельнула глазами и опять промолчала. За неё лучше всяких слов говорили мимика, жесты, недовольный взгляд. Весь её вид вопил: да пошёл ты, Казанова!

– А вы, случайно, не мужененавистница? – попытался он вызвать на разговор девушку шутливым тоном.

Его заинтриговала эта молодая необычная женщина. Когда она вновь проигнорировала его вопрос, Иван спросил уже с напускной серьёзностью, но не без доли комизма:

– Вас кто-то обидел? Хотите, вызову его на дуэль?

Девица положила на стол вилку и, не сводя с Ивана своих колдовских глаз, принялась не спеша пить компот.

«А она волевая! Выглядит уверенной в себе женщиной», —сделал он вывод. Такие девушки ему нравились, с ними не соскучишься, однако к ним трудно подступиться, но так ему было даже интереснее.

– Вы ничего не поели, – заметил он миролюбиво. – Хотите, уступлю вам свой компот?

Иван не понимал, что на него нашло. Навязываться женщинам – не в его манере, они сами находили его. Было очевидно, что эта дама и он несовместимы как вода и масло, и всё же его тянуло к этой отвергающей его девушке. А она так и не соизволила сказать хоть слово.

Отдохнув после обеда в своём номере, Иван отправился знакомиться со всеми уголками и достопримечательностями нового места обитания. Прогуливаясь по аллеям, он не встретил ни одного человечка, с кем мог бы пообщаться, приятно провести время, и совсем было сник. Многие отдыхающие приехали парами, а некоторые делали вид, что они пара. Иван пожалел, что не попытался купить путёвку и для жены тоже: сейчас была бы великолепная возможность наладить с ней отношения. «Мне

и в голову не приходило поехать сюда с супругой, – посетовал Иван. – Впрочем, Зоя вряд ли согласилась бы покинуть детей надолго, да и мать не осталась бы с ними на такое длительное время, она и два дня-то непонятно как выдержала, хорошо, что с ней был Серёжа», – нашёл оправдание Иван. На самом деле он был рад вырваться в одиночку, его удручал лишь оставшийся накал в отношениях с близкими ему людьми.

После ужина, как и большинство отдыхающих, Иван отправился в клуб, где намечался концерт для новой смены, после чего предполагались танцы. Танцор из него был никакой, да и не собирался он этим заниматься, но ведь надо же освоиться здесь.

– Молодой человек, потанцуете со мной? – робко пригласила его на дамский танец невысокая русоволосая женщина, краснея от смущения. Она не была красавицей, но её серые глаза излучали нежность и понимание. У неё был приятный мягкий голос, она слегка растягивала слова. Хоть женщина и говорила хорошо по-русски, чувствовался чувашский акцент.

– Я не умею танцевать, – признался Ваня, – но с удовольствием пообщаюсь с землячкой, если вы не возражаете.

– Вы тоже из Чувашии?! – обрадовалась незнакомка. – Я Даша Иванова, – представилась она, усаживаясь рядом с ним на сиденье, – приехала из Шихазанов. Я впервые сюда попала. Не подскажете, чем здесь можно заняться?

– А я Соколов Иван. И тоже впервые выбрался на отдых.

Он обратил внимание на обручальное кольцо у неё на пальце, отметил про себя её открытость. Эта женщина не пыталась выставить себя незамужней, как это делают некоторые в подобных обстоятельствах, и была достойна уважения.

У них завязался разговор. Не то чтоб Иван запал на неё —просто с ней ему интересно было общаться. Когда некий мужчина пригласил его собеседницу на танец, он вежливо уступил даму и стал пытаться завязать знакомства с другими женщинами. Иван мог допустить что угодно, а вот то, что к нему подойдёт та самая рыжеволосая девица, внимание которой он пытался привлечь за обедом, никак не ожидал!

– Потанцуете со мной? – спросила она бархатным голосом, улыбаясь от уха до уха.

– Да, конечно, – машинально ответил Ваня.

До него не сразу дошёл смысл её вопроса – так он был ошарашен, а когда понял, отказываться было поздно. Если б ему кто-нибудь сказал, что его пригласит на танец эта неприязненно отнёсшаяся к нему в столовой дама, он бы посмеялся. Во время обеда она ясно дала понять: держись от меня подальше, а теперь – в это трудно поверить! – вела себя любезно, он бы сказал с излишней непринуждённостью, и была чрезвычайно привлекательна! Она бросала ему вызов, и Иван принял его с удовольствием. Интуиция подсказывала ему, что он сможет неплохо провести с ней сегодняшний вечер. Не прошло и минуты, как девушка сделала вывод:

– Вы не танцуете!.. Почему согласились?

– Сам не знаю. Это беспрецедентный случай! – заявил Иван, смущённо улыбнувшись. – Я в замешательстве. Ещё там, в столовой, вы сначала мне понравились, потом заинтриговали. За обедом вы были неприступны и холодны, а сейчас вдруг сами пригласили на танец! Это показалось мне невероятным, я просто не в силах был отказать вам, ухватился за возможность продолжить знакомство.

– Тогда сбежим отсюда? Погуляем?

– С превеликим удовольствием! Никогда в жизни не занимался танцами, – признался он с некоторым облегчением. – Кстати, меня зовут Ваней, а вас?

Рыжеволосая красавица оставила его вопрос без ответа, а он и не стал настаивать. Они бродили по аллеям, беседуя о пустяках. Девушка сама находила темы для разговора. Её явно не интересовала его биография, да и о себе говорить она не хотела, вероятно, предвидела, что он не скажет ей о себе чистую правду, как и сама не собиралась откровенничать с ним, а потому посчитала, что незачем забивать голову ерундой.