Молот Солнца: Ветка Нируби

– Наверх! – крикнул Крас. – Быстро наверх!

Пастух никак на его крик не отреагировал. Ящеры тоже. Медленно, почти по‑кошачьи продвигаясь вперед, они неотрывно смотрели на свою жертву. И вдруг ускорились. Один из ящеров немного приотстал, обегая стоящее у него на пути дерево, но зато второй вырвался вперед и в какой‑то момент прыгнул. Кэндер Фогг зажмурился, зажав свою палку под мышкой, словно копье.

Мр‑р‑р, хам‑м‑м! Черное стремительно облако метнулось с ветки ближайшего дуба и сшибло прямо в воздухе прыгнувшего велоцираптора. Лязгнули огромные челюсти, голова ящера с удивленно вытаращенными глазами осталась висеть в этих челюстях, а туловище упало в траву. Потом оно подскочило и стремглав побежало куда‑то вглубь леса, заливая все на своем пути потоками зеленоватой крови, бьющих из обрубка шеи.

Огромная черная тигропума с белыми полосами на мокрой от крови морде резко повернулась к Кэндеру Фоггу. Челюсти ее разжались, голова ящера упала в траву. Тигропума прижала ее к земле мускулистой лоснящейся лапой и вдруг столь же резко развернулась к несущемуся на нее второму ящеру. Тот моментально уклонился от курса, громко закудахтал и ринулся в сторону опушки, прочь из леса.

Тигропума снова повернула к пастуху свою полосатую морду – на этот раз очень неторопливо, с осознанием своего полного господства на этой территории.

Крас спрыгнул с дерева, кувыркнулся через голову и тут же встал на ноги рядом с пастухом. Шикнув, выскользнул из ножен кинжал, сталь блеснула в пробившемся сквозь листву луче солнца. Это был хороший кинжал, от мастера Бриена из Лимпы. Клинок был в длину более локтя, очень широкий у рукояти и острый на самом конце, как жало, и был он сплошь покрыт рунами, которые могли защитить владельца сего оружия от когтей, зубов и злой воли. Рукоять венчалась угольно‑черным камнем – куском метеорита, который Крас нашел в горах на границе Ойкумены Снежных земель. И он тоже был частью Вселенской Магии.

Тигропума тихо рыкнула, глядя на кинжал.

– Кис‑кис‑кис… – позвал Крас, рукой отстраняя пастуха себе за спину.

С шумом спрыгнула с дерева Ру, встала рядом с Красом, размахивая шаром кистеня. Тигропума снова рыкнула, пасть оскалилась, сломав белый узор на морде.

– Ашире си тонуа! – сказал ей Крас на непонятном языке. – Климео мардо тонуа си парэ! Каро мону си алтуа, олсидо уна анберта морка!

Тигропума замерла, прижала голову к самой земле и глянула на Краса снизу исподлобья.

– Тонуа си парэ! – произнес Крас. И опустил кинжал.

– Убери кистень, – приказал он Ру.

– Зачем?

– Убери кистень!

Ру перестала крутить шар и опустила его на землю. Тигропума посмотрела на нее, потом снова на Краса, а потом бесшумно скользнула в заросли сбоку. Ни одна веточка не хрустнула, она просто растворилась – и всё.

– Уф… – сказал Кэндер Фогг. – Как я ее, а?

– Зачем ты спрыгнул с дерева? – мрачно спросила Ру у Краса.

– Я упал! – сказал Кэндер Фогг.

– Я не с тобой разговариваю!.. Зачем ты спрыгнул?

– А ты?

– Вдвоем у нас был шанс ее убить!

– Не было.

– Небольшой…

– Не было! И дерево от тигропумы не спасет. Они живут на деревьях!

– Так это была тигропума? – спросил Кэндер Фогг. – Ну надо же… Я о них много слышал, но никогда не встречал.

– Если бы ты ее встретил, то мы бы уже не встретили тебя, – сказал Крас, убрав кинжал в ножны.

И сразу пошел вперед, огибая заросли шиповника. Ру сунула рукоятку кистеня за пояс и быстро последовала за ним. Кэндер Фогг положил на плечо палку с рыбиной, осторожно покосился на то место, где исчезла тигропума и побежал следом за спутниками.

– Господин метентар! – крикнул он. Рыбина болталась у него за спиной и время от времени хлопала его между лопаток. – Господин метентар, откуда вы знаете язык тигропум? Я собственными глазами видел, что она вас поняла!

– В самом деле, – согласилась Ру. – О чем ты с ней говорил?

– Это не имеет значения, – отмахнулся Крас.

– Это имеет большое значение! – воскликнул Кэндер Фогг. – Я пастух, я умею разговаривать с животными… Но если бы я выучил пару фраз на языке тигропум, то мне не было бы равных во всем Снау‑Лиссе! Да что в Снау‑Лиссе – мне не было бы равных во всей Прибрежной Ойкумене!.. Господин метентар, ну чего вам стоит? Скажите, как будет на языке тигропум: «Я провожу тебя в дом господина Лимбу‑Ара, там тебя ждет угощение?»

– У тигропум нет языка, – устало сказал Крас.

– Ну как же нет⁈ – канючил Кэндер Фогг. – Я же слышал, как вы с ней говорили…

– Я говорил на языке горных кэтров. Это приморское наречие, на нем многие говорили в Айли‑на‑Скалах, откуда я родом. Несложный, но очень благородный язык, один из древнейших.

– И тигропумы его понимают?

– Знаешь, пастух…

– Оруженосец! Мне нравится, когда меня называют оруженосец!

– Знаешь, пастух, люди так и не смогли приручить ни одну тигропуму. И неандеры не смогли. И грилы. А вот у горных кэтров это получилось. Тигропумы у них были, как у нас кошки. Некоторые кэтры даже держали их в своих домах – те, кто побогаче, конечно, потому что в лачуге бедняка взрослая тигропума вряд ли поместится. Из них получались весьма неплохие охранники. Я не могу себе представить вора, который по собственному желанию залез бы в дом, где живет тигропума. Можно найти способ самоубийства и попроще…

– Это верно, – согласился с ним Кэндер Фогг, поддернув рыбину на плече.

– Но что именно ты ей сказал? – спросила Ру.

– Я сказал ей, что у нее своя дорога, а у нас своя. Мы не желаем ей зла, но дешево свою жизнь не отдадим.

– Мы такие! – довольно сказал Кэндер Фогг. – Глупая кошка испугалась и убежала…

– Это не кошка, – покачал головой Крас. – И она не глупая. Ушла она только потому, что узнала язык и не захотела причинять вред древним союзникам.

– Это не важно, – сказал Кэндер Фогг. – В Снау‑Лиссе я всем скажу, что она испугалась и убежала. Научишь меня этой фразе на кэтрианском? Как там ты сказал? «Бона си парэ»?

– Тонуа си парэ, – поправил его Крас. – Это значит: у тебя своя дорога.

– Тонуа си парэ… – пафосно повторил Кэндер Фогг. – Тонуа. Си парэ… Слушайте, по‑моему, рыбина начинает вонять? Может нам стоит ее зажарить, в конце концов?

Крас остановился, посмотрел по сторонам и кинул свою сумку на землю.

– Привал, – скомандовал он.

Глава 8

Арбалет сработал четко и метко – короткая стрела ударила первому волкогону точно промеж глаз, пробила череп и повалила на чахлую, выжженную солнцем траву. Он даже нисколько не трепыхался, только поджал лапы и мгновенно затих.

Второй волкогон видел все это, но остановиться уже не мог. Хрипя от натуги, он оттолкнулся от земли и бросил себя на Стаффа, явно собираясь вцепиться ему в горло. Но Стафф Ван его уже ждал, да и лошадь тоже не сплоховала. Она слегка подогнула передние ноги, чтобы седоку было у сподручнее перехватить волкогона прямо в полете, и Стафф Ван не преминул сделать это. Он ухватил волкогона за загривок, чиркнул ему самым кончиком кинжала по брюху и отбросил от себя прочь. Внутренности вывалились из распоротого брюха и упали на траву, а ошалелый волкогон пытался загрести их лапами в одну кучу, но у него, разумеется, ничего не вышло. И тогда он взвыл, заскулил, принялся вылизывать собственные кишки. Стал он сразу весь какой‑то беспомощный, мокрый, маленький, что даже Шрам сжалился. Свесившись с лошади, он взмахнул булавой и одним ударом превратил голову волкогона в кровавую кашу.

– Пусть тело твое соединится с землей, а душа – с Единым Разумом, – с усмешкой сказал Ягрр Фру. – Однако давненько я не встречал волкогонов в землях Прибрежной Ойкумены. Я считал, что их здесь всех перебили…

– Так и было, – подтвердил Джал, глядя, как улепетывают, лишившись вожака, оставшиеся трое хищников. – Последнего волкогона убил мастер Бирус два десятка лет назад. Если они где и остались, то только за Холодным Каналом, в лесах Плоского Острова…

– Интересно, – хмыкнул Ягрр Фру. – Что такого должно было произойти на Плоском Острове, что волкогоны переплыли через Холодный Канал и вышли на равнину? Что их так напугало?

– Волкогоны – мелочь, – заверил их Шрам. – До меня дошли новости похуже.

– Хуже, чем волкогоны в двух шагах от Снау‑Лисса? – с усмешкой спросил Джал.

– В «Ловушке» я слышал от одного охотника историю… Он рассказывал, что встречал в окрестностях живого велоцираптора!

Ягрр Фру расхохотался, Джал и Стафф Ван ему вторили.

– Врал твой охотник! – продолжая смеяться, сказал Джал. – Выпил много джипса и решил порадовать тебя охотничьей байкой! Велоцирапторы исчезли много лет назад, но даже в то время встретить их было почти невозможно. Голову одного я видел на стене в гостиной господина Лимбу‑Ара, но конюх признался, что это была подделка. Какой‑то ловкий чучельник так обработал обычного орнитомимуса, что его стало не отличить от велоцираптора!

– Вот мерзавец! – воскликнул Стафф Ван. – Всё в этом мире вранье, кроме истины. Но не стоит верить пьяницам из таверны. Велоцираптора он видел… А что еще он видел? Может ветку Нируби?

Он снова захохотал, Джал и Шрам вместе с ним. Но когда они повернули свои головы к Ягрр Фру, как бы приглашая его посмеяться с ними, хохот так и завяз в их глотках. Ягрр Фру смотрел на них мрачным тяжелым взглядом.

– Что случилось, мастер? – растерянно спросил Стафф Ван.

Ягрр Фру коротко сплюнул и тронул поводья.

– Нам пора, – сказал он. – Много времени потеряли…

Его лошадь устремилась вперед грациозной рысью. Переглянувшись, остальные пустили своих лошадей следом.

– Что это с ним? – недоуменно спросил Шрам.

– Темнит что‑то, – ответил Стафф Ван. – Что это за карта, которую мы ищем? Что в ней такого ценного, что нам нужно тащиться на край света? Ветка Нируби?

На этот раз смеяться никто не стал, только пришпорили лошадей. Долго они ехали совсем молча, и только когда солнце зависло в зените Джал сказал коротко:

– Нужно напоить лошадей.

Спорить с этим никто не стал, они пустили лошадей к берегу, а когда вышли к воде, Шрам сообщил:

– Паром…

На мели неподалеку от берега, в тени кустистой косы действительно стоял паром. Его центральный столб с колесом, с намотанными на него обрывками каната, был повален. На досках кое‑где были видны зеленоватые следы крови ящера.

Ягрр Фру плеснул себе в лицо водой и утерся рукавом. Увязая в донном песке при каждом шаге, подошел к парому. Шрам проследовал за ним, на ходу разбив булавой голову дремлющего на мелководье крабоида. Забрался на палубу. Осмотрелся.

– Значит, их прибило к берегу здесь… – почесал затылок Ягрр Фру.

Шрам кивнул.

– Держу пари, что с парома они сошли только на рассвете, – сказал он. – Я бы на их месте так и сделал. Ночью, на равнине… – он поморщился, качая головой. – Нет, я бы не рискнул… Но куда они направились – вот в чем вопрос.

Ягрр Фру повернулся к берегу и пальцем показал на торчащую на горизонте горную вершину.

– Это Бод‑а‑Рурк… – прорычал он. – Крос‑Бод отсюда в трех днях пути, им больше некуда пойти. Лошадей у них нет…

Шрам спрыгнул с парома в воду. Быстро направился к берегу, высоко задирая ноги.

– Мы догоним их еще до захода, – вспенивая воду, заверил он Ягрра. – Надеюсь, к этому моменту ты нам расскажешь, что за карту прячет от тебя эта девчонка…

* * *

Кэндер Фогг бросил обгрызенный рыбий хребет в костер, утер губы рукавом и смачно рыгнул. Потом упал на спину, замер в крайне неудобной позе и сразу же захрапел.

Ру покосилась на него, ковыряясь большой рыбьей костью в зубах.

– Можно уйти прямо сейчас, – предложила она. – Он шустрый, шансов добраться до Крос‑Бода не очень мертвым у него много.

– Я все слышу! – сказал Кэндер Фогг, при этом не открывая глаз и даже не прекращая храпеть.

– Тебе тоже лучше отдохнуть, – посоветовал Крас. – Мы будем идти через лес до самого вечера. Последняя часть пути пройдет по скалам.

– Почему? – спросила Ру.

– Что – почему?

– Почему – по скалам? Куда мы идем, Крас Муун? Уж если мы сидим вместе у этого костра, то может ты поделишься со мной своими планами?

– Не вижу смысла… – Крас прислонился спиной к дереву, поерзал, устраиваясь поудобнее, и закрыл глаза.

– А смысл в том, господин метентар, что в любую минуту любой из нас может стать обедом какого‑нибудь древесного ящера, или еще какой твари похуже. И если уж этому суждено случиться, то я хочу хотя бы знать, во имя какой такой великой цели я – Ру Лии из Снау‑Лисса – должна стать частью Единого Разума в самом расцвете сил. Такой смысл тебя устроит?

Крас открыл один глаз и покосился им на Ру. Вздохнул и снова закрыл.

– Я иду в Айли‑на‑Скалах, если тебе это о чем‑то говорит, – сказал он.

Ру это ни о чем не говорило.

– Что такое Айли‑на‑Скалах? – спросила она.

– Это поселение на Мшистых Вершинах, что в глубине этого леса.

– Никогда о таком не слышала.

– Ты много о чем не слышала.

– Зачем тебе туда идти?

– Там мой дом. Там осталась моя семья.

– Семья⁈ – Несколько секунд недоуменной тишины. – У тебя есть семья?

– Мне уже тридцать три года, любопытная неандерша. Разумеется, у меня есть семья! И странно, что ты сама до сих пор не удосужилась ею обзавестись.

Ру насупилась.

– Неандеры живут почти вдвое дольше людей, – сказала она. – У нас не принято так рано заводить семью… И что – у тебя и дети есть?

– Один, – кивнул Крас. – Малышка До.

– И… жена тоже есть?

– Лата… У нее светлые волосы и глаза зеленого цвета. Больше ни у кого нет таких глаз. Очень красивая, очень добрая и очень хорошая женщина.

– Понимаю… А сколько лет малышке До?

– Четыре года.

– На тебя похожа?

– Больше на маму.

– И как давно ты их не видел?

– Слушай, сколько еще вопросов ты мне собираешься задать? Я хотел просто отдохнуть. И тебе советую…

Он склонил голову на плечо и задышал громко и ровно, как спящий, дав понять Ру, что разговор на этом окончен.

Трещали сучья в костре, стреляя искрами. Где‑то вдалеке тоскливо выла какая‑то дикая тварь, перекрикивались птицы в кронах. Совсем рядом кто‑то монотонно ухал и хрипел, хрипел и ухал, и прекращать, судя по всему, не собирался. Но пылающий костер делал свое дело, и на поляну к ним так никто и не вышел. Лесные твари не любят огня.

Дремали они не долго – как только костер начал притухать, Крас сразу открыл глаза. Толкнул в плечо спящую Ру, кинул в пастуха дровину.

– Что? Уже пора? – засуетился Кэндер Фогг с сонным видом.

Ру молча натягивала сапоги. Вышли они спустя четверть часа, когда солнце прошло видимую часть неба и скрылось за кронами деревьев. Крас старался держаться ближе к цепочке валунов, которые с каждой пройденной милей становились все крупнее, пока не начали превращаться в небольшие скалы. Цвет они имели слегка голубоватый – по цвету покрывающего их большими кривыми пятнами мха.

Здесь начинались Мшистые Вершины. Кое‑где по скалам скакали горные козы, но близко к себе не подпускали – наблюдали за пришельцами издалека, каким‑то чудом удерживаясь на почти отвесных стенах.

Порой над головами пролетали птерки, один парил над ними несколько минут, внимательно вглядываясь в чащу, но снизиться не решился и улетел прочь, искать добычу попроще. Пролетали и мегакоршуны – колоссальные черные птицы с размахом крыльев почти в тридцать локтей. Но пробирающиеся через лес путники им были не интересны. Мегакоршуны гнездились на скалах, однако охотиться предпочитали на равнине, где ничто не стесняло их движений, где простор позволял выбирать себе добычу по размеру.

Шли без остановки несколько часов. Иногда Красу начинало казаться, что по пятам у них кто‑то идет, преследует их, стараясь оставаться незаметным и совершенно бесшумным. В такие минуты он останавливался и всматривался в заросли за своей спиной. Спутники его делали тоже самое, но никого так и не увидели. Один раз Красу показалось, что среди деревьев проскользнула черная тень – буквально в десятке шагов от него – но как он ни всматривался в заросли, больше ничего не увидел.

– Думаешь, это опять тигропума? – спросила Ру, держа руку на кистене.

– Не знаю, – признался Крас. – Если бы она хотела нас убить, то могла бы это сделать и раньше.

– Может быть, раньше она была не голодная, – предположил Кэндер Фогг. – А мы – вот они… Всегда под рукой, всегда свеженькие. Готов поспорить, что первой она сожрет неандершу.

– Почему меня? – удивилась Ру.

– А почему бы и нет? Я, например, знаю ее язык…

Он сложил ладони рупором и крикнул в лес:

– Бона си паре!

– Тонуа… – поправила его Ру. – Пожалуй, она начнет с тебя.

– Тонуа си паре! – снова крикнул Кэндер Фогг, но тут же получил тяжелый подзатыльник от Краса.

– Не шуми в лесу, пастух! Никогда не шуми в лесу.

Еще раз осмотревшись, Крас начал подниматься на скалу. Кэндер Фогг пожал плечами.

– Оруженосцев всегда бьют, – заявил он.

– Ты мне не оруженосец, – сказал Крас, не оборачиваясь.

Пастух снова пожал плечами и полез следом за Красом.

Двигаться по скалам было непросто. Мох был скользким, и наступать на него было опасно – Ру, не найдя каменистого участка для очередного шага, попыталась закрепиться на такой мшистой площадке, но соскользнула, и спасло ее только то, что она в последний момент успела ухватиться за выступ в скале. Дополнительная пара рук оказалась весьма полезной.

Зато вскоре обнаружился тоненький ужасно холодный ручеек, протекающий между камней. Они наполнили свои почти опустевшие фляжки, умылись и двинулись дальше.

Когда взобрались на одну скалу и прошли не больше мили по ее заросшей соснами вершине – уткнулись в следующую скалу, выше и круче первой. Здесь подъем оказался сложнее, провозились часа два, но все же преодолели его, а потом долго отлеживались на ровной площадке на самом краю пропасти. Солнце приблизилось к горизонту и покраснело, и продолжать путь было опрометчиво. Здесь же, прямо в скале, нашлась небольшая пещера, где с минимальным комфортом могли разместиться на ночь все трое. Они натаскали туда веток и травы, разожгли перед самым входом костер и, уже по сумеркам, доели остатки вяленой ягнятины. Подкинув в костер дров, легли спать, собираясь отправиться в путь с первыми лучами солнца.

Проснулся Крас от того, что кто‑то прикоснулся к его плечу. Мгновение – и кинжал уже прижимался лезвием к горлу Кэндера Фогга.

– Черви земные! Пастух, я тебе сейчас уши отрежу!

– Тш‑ш… – Кэндер Фогг, кажется, даже не заметил клинка у своего горла. – Господин метентар, там снаружи кто‑то есть…

Крас приподнялся на локтях и посмотрел на выход из пещеры. Снаружи еще не рассветало, но небо уже перестало быть черным, и у горизонта начала проступать голубизна. Луна освещала скалы, и свет ее не был желтым, как обычно – отражаясь от отвесной стены, он был скорее бело‑серым, каким‑то мертвенным. Костер перед пещерой затух и только слегка дымился. Откуда‑то сбоку доносился негромкий хруст.

Крас поднялся, перешагнул через спящую Ру и остановился у выхода. Убрал кинжал за спину, чтобы не блестел в лунном свете, и осторожно выглянул наружу.

У‑р‑р, у‑р‑р… Хр‑р‑р… В стороне от костровища, почти у самого края скалы, лежала тигропума и грызла кость – остатки от съеденной накануне вяленой ягнятины. Хр‑р, хр‑р, хр‑р‑р…

– Что там? – тихо спросила бесшумно подошедшая со спины Ру.

Крас обернулся к ней и прижал к губам палец. Ру кивнула. Крас очень медленно вышел из пещеры. Тигропума заметила его и замерла, оставив кость в покое. Уставилась на него. В глазах ее отражалась луна.

– Каро мону си алтуа, – сказал Крас.

Тигропума продолжала пристально смотреть на него. Крас уже понял, что это та же самая тигропума, которую они встретили в лесу – белый узор на ее морде был точно таким же, и высохшая кровь убитого велоцираптора все еще оставалась на ней.

– Зачем ты идешь за нами? – спросил метентар. – Ашире си тонуа. Крамио пар симео кматра уна… Я просто иду домой. Тебе тоже лучше идти домой… Климео мардо тонуа си парэ.

Тигропума его внимательно слушала, прижав кость лапой к камням. Крас сделал пару шагов к ней. Тигропума прищурилась, затем щелкнула ухом и снова принялась обгрызать кость.

– Понимаю… У тебя завтрак, верно? Но не рановато ли?

Судя по всему, тигропума не считала свой завтрак слишком ранним. Она как ни в чем не бывало продолжала глодать кость. Крас сделал к ней еще один шаг, и убрал руки из‑за спины. Тигропума посмотрела на кинжал, потом на метентара, и наклонила голову на бок. Крас медленно вставил кинжал в ножны.

– Господин метентар! – послышался из пещеры встревоженный голос пастуха. – Если она вас сожрет, я уже не смогу быть вашим оруженосцем!

Следом раздался звонкий звук подзатыльника, и пастух притих. Крас приблизился к тигропуме еще на один шаг.

– Крамио пар симео кматра уна, – сказал он. – Симеа гала. Порто.

Тигропума неожиданно завалилась на бок, покрутила головой и громко зевнула. Крас вдруг нахмурился.

– Мора? – спросил он. – Сожри меня черви, этого не может быть… Мора, это ты?

Тигропума снова громко зевнула и встряхнула головой. Крас подошел к ней почти вплотную, теперь их разделяло всего несколько шагов. Вблизи тигропума казалась просто гигантской – в длину она была почти в два человеческих роста, если не считать толстого длинного хвоста – но опасностью от нее уже не веяло. А веяло чем‑то домашним, приятным, давним. Надежным.

Крас присел перед ней и запусти пятерню в шерсть на животе. Потрепал.

– Мора… – снова сказал Крас. – Как же так? Я думал, тебя уже нет…

Тигропума муркнула, потом вдруг подняла морду и лизнула метентара прямо в лицо.

– Крас! – окликнула его Ру из пещеры. – Ты как?

– Все хорошо… – отозвался он с улыбкой, продолжая начесывать тигропуме живот. – Все просто отлично…

– Она вас не сожрет? – поинтересовался Кэндер Фогг.

– Нет, – сказал Крас. – Она меня не сожрет.

– А меня?

– К звездам тебя, пастух…

Ру и Кэндер Фогг вышли из пещеры и в нерешительности остановились у входа, боясь подойти ближе к Красу и тигропуме.

– Так ты с ней знаком? – спросила Ру.

– Ее зовут Мора, – пояснил Крас. – Когда‑то очень давно она жила рядом с моим домом. Там жили семьи горных кэтров, Мора охраняла их жилище от ящеров и волкогонов. Мы с мальчишками тайком пробирались к ним в сад за яблоками, а Мора делала вид, что не замечает нас… Но она нас запомнила… На всю жизнь запомнила…

Он выпрямился, а тигропума села, встряхнулась и широко зевнула, издав гортанный, похожий на стон звук. Крас стоял перед ней, как карлик перед великаном.

– Я иду домой, Мора, – сказал он. – В Айли‑на‑Скалах. Ты пойдешь со мной?

Тигропума снова встряхнулась, и было совершенно ясно, что идти ей с ним или нет, она будет решать сама, и возможно даже не сейчас.

– Мы выходим! – громко оповестил Крас и повернулся к своим спутникам. – Солнце скоро встанет, тропинка на скалах уже хорошо просматривается. Когда доберемся до следующего подъема, солнце будет уже высоко…

– А… Она… – Ру осторожно кивнула на тигропуму. – Тоже с нами?

– Вот тогда и узнаем. Собирайтесь!

Вскоре вышли в путь. Отойдя от пещеры на несколько десятков шагов, Крас обернулся. Тигропума бесшумно шла следом за ними. Бугры мышц величественно перекатывались под лоснящейся черной шкурой.

– Я, конечно, ничего не имею против такой компании, – бормотал Кэндер Фогг, то и дело поглядывая назад. – Если мне гарантируют, что меня не станут рассматривать в качестве обеда. Мне не очень нравится, когда меня рассматривают в качестве обеда…

Впрочем, это от него не зависело. Это ни от кого не зависело, кроме самой тигропумы по имени Мора, которая теперь стала их полноправным спутником.

– С другой стороны, – продолжал бормотать пастух, прыгая с камня на камень, – если нас не сожрут, то такое соседство может оказаться полезным. Горные ящеры не рискнут напасть на нашу компанию. Да и росомаха не станет рисковать. Я бы на ее месте не стал…

– Заткнись… – в очередной раз попросила его Ру. Без особой надежды, впрочем. Но Кэндер Фогг ее послушал и продолжал путь уже молча.

Когда совсем рассветало, Ру нашла на скале гнездо птицы Плис, свитое из хвойных веток. В таком гнезде с легкостью могли разместиться два взрослых человека, но яйца при этом были не больше кулака. Впрочем, их было много, десятка полтора, и решено было устроить пиршество.

Разожгли костер, запекли яйца в углях. Употребили с аппетитом, все, кроме Моры. Она повела носом, недоверчиво подвигала бровями, потом одним прыжком запрыгнула на ближайший валун и исчезла в зарослях за ним. Вернулась, когда путники уже покончили с завтраком и теперь отдыхали, привалившись спинами к камням. С усов у нее свисали перья. Видимо, свою трапезу она устроила себе сама.