Частицы случайности

Объявили посадку. Люди потянулись к выходу. Все ждали самолета, как спасения. Забавно, но самолет их проблемы не решит.

Он остался сидеть.

– Не идешь? – спросил Борис.

– Без нас точно не улетят.

– А если не хватит места на багажных полках?

– Тогда твою сумку отправят следующим рейсом бесплатно, – он не спешил, казалось, весь мир мог подождать, пока он неторопливо проверит сообщения, – считай, бонус от авиакомпании.

Борис остался ждать вместе с ним. Достал телефон, еще раз посмотрел на фотографии.

– А можно еще вопрос?

– Конечно.

– Ты когда-нибудь жалел о том, что сделал? Или наоборот – о том, что не сделал?

Он выключил экран и посмотрел на Бориса. В его взгляде было какое-то детское любопытство. Вопрос был простой, но ответ требовал честности, к которой он не был готов.

– О чем конкретно?

– Ну… вообще. О жизни, о выборе, о людях, которых потерял.

– Конечно. Например, что не стал космонавтом. Хотя… на орбите от начальства тоже не спрячешься.

Борис молчал.

Телефон в руках вздрогнул. Входящее сообщение. Юля из бухгалтерии… эта мелкая, но очень эффектная заноза!

«Удачного полета, я буду тебя ждать. Уже скучаю по твоему голосу…». В конце красовалось ярко красное сердечко.

Он приложил руку к губам, как будто отправлял воздушный поцелуй и сделал селфи. На фото отчетливо было видно обручальное кольцо на пальце. Он улыбнулся и нажал отправить.

Через секунду пришел ответ: «Что-то в этом мире остается неизменным, но не все… Это же твои слова?».

Он посмотрел на экран, нахмурился, но ничего не ответил.

Очередь к выходу рассосалась. Остались только они и еще несколько пассажиров.

– Пошли? – спросил Борис.

– Пошли.

Они встали, взяли сумки. На выходе девушка в форме авиакомпании проверила их посадочные талоны и пожелала приятного полета.

Оказавшись в кресле, он огляделся по сторонам. Все было знакомо. Из небольшого, покрытого следами детских пальчиков иллюминатора виднелось крыло с зелеными винглетами – такими же зелеными как точки на серых подголовниках стандартных кресел экономического класса. Салон заполнялся пассажирами.

На соседнем ряду нежно целовалась молодая парочка. Они были похожи на два контакта батарейки, которые замкнули вместе и теперь от соприкосновений пальцев они нагревались и слегка искрили. «О! Чувства! Эмоции. Ну прикольно», – подумал он и добавил про себя: «Выглядят влюблёнными, но вот в чем вопрос: надолго ли им хватит этой химии? Или все закончится по стандартному для большинства сценарию?». Он отвел взгляд, ощущая, что где-то внутри шевельнулось давно забытое чувство, словно старая выцветшая фотография, случайно найденная в коробке с бумагами, всколыхнула давно спавшие нейроны где-то в глубине подсознания. Такие моменты всегда напоминали ему, что он тоже когда-то мог чувствовать нечто подобное… похожее на любовь. Или казалось, что мог… Это было настолько давно, что как бы он ни старался, все равно не мог вспомнить кто последний раз так близко проникал в его сердце. Разве что… Казалось, все это осталось в другой жизни. Там, где была девушка с длинными светлыми волосами и маленькой татуировкой призрака и где он сам был другим. Тогда он еще умел чувствовать. До того, как научился выживать. До того, как понял: довериться кому-то – значит дать им оружие против себя.

Он стянул с себя ветровку. Аккуратно сложил на колени. Вытащил из кармана смартфон. Включил фронталку и попытался изобразить счастливое довольное лицо. Селфи не получилось. Ему удалось увидеть хоть что-то напоминающее подобие счастливого человека только с третьей попытки.

Застегнул ремень безопасности. Он всегда застегивал ремни, как только оказывался в кресле, даже не дожидаясь, пока загорится табло.

Самолет выкатился на полосу, слегка качнулся амортизатором передней стойки шасси и замер. Шум двигателей прекратился, освещение в салоне погасло. Как хищник перед прыжком, лайнер застыл в ожидании команды диспетчера. Он открыл мессенджер. Сообщение самому себе с рабочего номера. Загрузил таблицу «Эксель». Пробежался по цифрам. Натянуто улыбнулся. Цифры не сходились. Что-то было не так. У фирмы не было столько свободных денег, чтобы морозить их в железо. Тогда что это?

В динамике над головой послышалось знакомое: «Дамы и господа, мы готовимся к взлету и просим вас убедиться, что ремень безопасности застегнут и затянут по размеру…»

Через минуту машина задрожала, заревела и после короткого разбега зеленой стрелой взмыла в небо.

Самолет набирал высоту и натужно гудел, издавая равномерное металлическое урчание. Он откинул спинку кресла, закрыл глаза и погрузился в поток своих мыслей. Пассажирское кресло на борту – было единственным местом, где он мог полностью отключить свой мозг и контроль, расслабиться, забыться и спокойно уснуть. Сон не шел. В голове крутились мысли сплетая тонкую паутину. О том, что его ждет. О том, что он оставил. О том, что нельзя вернуть. Сетка становилась все туже.

Он повернулся к иллюминатору. Внизу плыли облака. Белые, пушистые, идеальные. Как в детских книжках. До того, как он узнал, что облака – это просто водяной пар. До того, как научился объяснять чудеса.

Он зажмурил глаза и потер переносицу. Через несколько часов самолет приземлится.

И начнется все то, что он так не любил. Вдруг его осенило. Последние тридцать позиций выделенные красным. Он не видел этого оборудования, но по бумагам оно было…

Он вздрогнул. Все это было похоже на подставу. Но как он раньше мог этого не заметить?

#2

За полтора месяца до…

Майское солнце жарило. Его лучи отражались от ломаных линий зеркального фасада здания бросая резкие тени.

С балкона атриума на восьмом этаже он наблюдал за главным холлом внимательно рассматривая группу арабов. Они ходили по площадке, заставленной оборудованием, и активно жестикулировали. Вокруг них суетились инженеры в серых комбинезонах. Они демонстрировали оборудование, установленное в рэковых стойках на площадке атриума. Возглавлял эту группу Игорь Викторович – директор фирмы, где он руководил проектной группой.

Игорь Викторович улыбался, кланялся и что-то объяснял гостям с той самой уверенностью в движениях и внешнем виде, которая проявляется только тогда, когда уверенности не осталось совсем. Те, в свою очередь очень внимательно смотрели, кивали, все время что-то фотографировали и записывали в телефоны. О чем они говорили – сложно было расслышать.

То, что это директор фирмы с первого раза можно было и не догадаться. Он был достаточно худой, но не спортивный, с небольшим животиком, нависающим над ремнем. Маленький острый носик и небольшие акульи глазки делали его похожим на нахохлившегося воробушка. Постоянный стресс и образ жизни оставляли живописную карту морщин на его лице. Вокруг глаз была заметна сеточка уже глубоких кратеров, глаза впали, словно устав от бесконечной борьбы и покоились на огромны темных мешках. Привычки и график работы активно покрывали его когда-то темные волосы густым равномерным инеем седины. Он носил джинсы и футболки, последнее время уже не масс-маркет, а больше бренды мидл-сегмента и предпочитал такую же простую, но брендовую спортивную обувь. Когда принимал гостей, то на лицо приклеивал неизменную жизнерадостную улыбку и демонстрировал крайнюю степень учтивости и дружелюбия. В общем, вел себя так, как завещал Петр 1, при виде тех, кто был выше чином и званием.

Он увидел, как директор извиняющееся кивнул головой, сделал несколько шагов в сторону и достал телефон. Все это напоминало ритуальный танец первобытного племени перед грозным божеством. Только божество было в костюме Brioniи приехало на переговоры.

Звонок прозвучал как сигнал к капитуляции.

– Кирилл Александрович, – голос директора сочился медом и отчаянием одновременно, – надеюсь, к переговорам все готово?

Кир усмехнулся про себя. Как же он любил эти моменты, когда люди пытались замаскировать панику под деловитость.

– Конечно, Игорь Викторович. Все в точности, как вы и просили. Переговорная готова. Материалы тоже, – ответил он с той интонацией, которая одновременно успокаивала и настораживала.

«Те, что подготовил отдел продаж и инженерный», – мысленно добавил он, представляя лицо директора, когда тот узнает, что половина обещанных расчетов существует только в его воображении.

– А вы не планируете почтить наших гостей своим присутствием? – в голосе директора прозвучали нотки, которые можно было интерпретировать как упрек, мольбу или угрозу. В зависимости от степени отчаяния слушателя.

– Разумеется, – Кир растянул паузу, наслаждаясь моментом, как будто делал огромное одолжение. – Я же не могу оставить своих коллег наедине с такими… важными решениями. Через пять минут буду.

Лифт плыл вниз настолько неспешно, насколько можно двигаться только в критические моменты жизни. Кир смотрел сквозь стекло кабины на происходящее в холле – очередной сервер, группа инженеров, снующих как муравьи в разрушенном муравейнике, и директор, расцветший в улыбке, которая стоила ему, вероятно, больше, чем весь этот сервер.

«Удивительно, – размышлял Кир, – как быстро люди забывают о достоинстве, когда на кону стоят деньги. В офисе все улыбаются чаще, чем хостес в стрип-клубе. Только костюмы дороже, а искренности меньше».

Он чувствовал, как внутри нарастает знакомое чувство усталости. Слухи о приезде арабов давно блуждали по коридорам фирмы, как призраки надежды на возрождение. Неделю назад эти призраки материализовались в виде конкретной даты, а сегодня гости приехали знакомиться с фирмой.

Он представил, как через час, может быть, два, эта улыбка сползет с лица Игоря Викторовича, когда станет ясно, что спасения будет стоит слишком больших усилий. Что некоторые поезда уходят безвозвратно, а некоторые мосты горят красивее, чем строятся.

«Но это будет потом, – подумал Кир, поправляя галстук перед выходом из лифта. А сейчас – шоу должно продолжаться».

Кир подошел к делегации тщательно контролируя выражение лица. Он знал, что его присутствие необходимо – слишком много было поставлено на карту, но также понимал, что директор предпочел бы держать его подальше и не посвящать в детали.

– Господин Аль-Малик, знакомьтесь, это Кирилл, наш руководитель проектной группы, – представил его директор по-английски. Киру послышались нотки фальши в его голосе. Они оба знали, что представление вынужденное. Подчеркнутое «наш», прозвучало как завуалированное напоминание ему о том, что он работает в этой компании, но все еще «человек из фонда».

«Конечно, наш – подумал Кир. Как камушек в ботинке – технически твой, но лучше бы без него. Еще вчера был «из фонда», сегодня – «наш». Интересно, когда начнет называть «мой золотой»?

Кир подошел ближе и поздоровался с арабом.

Фарис Аль-Малик оказался из той породы людей, которые не нуждаются в представлении. Высокий, худощавый, с волосами цвета полуночи на крайнем севере, он излучал особую энергию, которая бывает только у тех, кто привык покупать не вещи, а возможности. Около шестидесяти, но двигался с грацией человека, который никогда не сомневался в своих решениях. Его взгляд методично изучал присутствующих – не с любопытством туриста, а с профессиональным интересом коллекционера, оценивающего новые экспонаты.

Костюм из натуральной шерсти светло-серого цвета, черная рубашка без галстука, лоферы, которые, вероятно, шились вручную где-то в Италии. За стильными очками в тонкой золотой оправе скрывались глаза, которые видели больше, чем говорили. На запястье поблескивали часы – неброские, но за которые можно было купить новый Лексус. А может, и два.

– Рад знакомству, господин Аль-Малик, – сказал Кирилл, протягивая руку, – как долетели?

Их рукопожатие длилось доли секунды, но в глазах араба он увидел нечто редкое – живой интерес профессионала к профессионалу. Тот самый огонь, который директор так старательно пытался погасить в нем последние месяцы.

– Спасибо, спасибо! Все отлично! Я тоже рад знакомству, – ответил Аль-Малик, и его улыбка была искренней. В отличие от других присутствующих.

– Кирилл Александрович, – голос директора буквально зазвенел, как струна перед разрывом. Он подчеркнуто произнес имя и отчество таким тоном, каким обычно врачи сообщают пациенту о неприятном диагнозе. – Мы сейчас здесь все закончим, а вы, будьте так любезны, подготовьте переговорную. Через полчаса у нас общее совещание. У нас… очень насыщенный график.

«Да, особенно насыщенный, – подумал Кир, наблюдая, как директор пытается сохранить лицо перед инвестором. График на грани банкротства всегда насыщенный».

– Да, конечно, охотно верю, – ответил Кирилл, едва заметно выделив слово «конечно» и намеренно копируя интонацию директора. Было что-то почти терапевтическое в том, как он отражал эту нервозность обратно. – Увидимся позже, – сказал он всем уже по-английски, как будто речь шла о встрече в частном клубе, а не о судорожных попытках спасти тонущий корабль.

Кир понимал: сегодняшняя встреча – это не просто знакомство с потенциальным партнером. Это аукцион, где на кон поставлена судьба компании. И он, бывший человек американского фонда, был одним из лотов.

«Только вот Аль-Малик, – размышлял он, направляясь к лифту, – похоже, покупает не из отчаяния, а из интереса. А это делает игру гораздо более захватывающей».

Директор же напоминал ему продавца на рынке в конце дня – готового отдать последний товар за полцены, лишь бы не остаться ни с чем. Жалкое зрелище, если честно. Особенно когда товар – это люди.

Необходимости в какой-то специальной подготовке не было. Кир знал о приезде Аль-Малика еще неделю назад, и даже раздобыл арабский кофе. Его не так часто можно было встретить в местных супермаркетах. Он не думал, что этот ход кто-то заметит или оценит, но по опыту знал, что именно такие детали иногда могут иметь решающее значение в большой игре. «Восток – дело тонкое. А Ближний Восток в нынешние времена – дело взрывоопасное» – думал Кир мысленно готовясь к встрече.

Пройдя через холл и миновав длинный коридор, он открыл матовую дверь переговорной. Окинул комнату беглым взглядом и убедившись, что все в порядке направился в свой кабинет.

Он не стал возвращаться прежним путем, а решил сократить расстояние и подняться по лестнице. Когда проходил мимо склада, который раньше был заставлен ящиками, авиа-кейсами и коробками с оборудованием его взгляд остановился на уличных воротах и скользнул влево. Рядом с ними, накрытый пыльным брезентом стоял старенький Роллс-Ройс. В его памяти он был здесь всегда, как памятник.

Когда-то давно директор притащил ее из штатов вместе с очередной партией оборудования. Машина была сильно потрепана и нуждалась в восстановлении. В ней все еще чувствовался аристократический дух, но от духа роскоши осталась только накренившаяся фигурка, сиротливо выглядывающая из-под капота и две буквы «RR» на крышке обшарпанного литья.

Кир вздрогнул и быстро отвел глаза. Казалось, что машина прожигает его сквозь брезент, как рентгеновские лучи. Каждый раз ему становилось не по себе от этого чувства. В каждой компании есть свой «Роллс-Ройс» – красивый, мертвый и никому не нужный.

Оказавшись в кабинете, он подошел к окну чувствуя, как внутри нарастает напряжение, с которым было сложно справиться.

Он прекрасно знал о чем будет речь на совещании. Он так же знал, что ему придется сделать после, какие распоряжения он получит. Какие документы нужно будет подготовить. Ничего нового, но на этот раз это будет задача со звездочкой.

Он знал, что это будет вызов. Только не системе. Себе. Своей выдержке. И тому, чего он так долго избегал – играть в игру по чужим правилам.

***

Сейчас перед Киром стояла новая задача, и эта миссия была не просто сложна. Она была невыполнимой в рамках здравого смысла и трезвого расчета!

Все осложнялось тем, что на этот раз продажники заключили два крупных контракта. Создание центров обработки данных для государственной корпорации. Один в Сибири, другой в центральной России. Промежуток между запусками всего десять дней, словно кто-то нарочно хотел превратить их жизнь в испытание на прочность. Документы подписаны, оплаты проведены согласно федеральному закону, все по-взрослому. Сроки на подготовку инфраструктуры – месяц. Месяц!

Понятно, что эта новость не упала как снег на голову благодаря заботливому руководству. Кир позаботился о многом заранее – у него уже был опыт танцев с тендерами и госзаказчиками. Но все же, опасения второй раз наступить на те же грабли, только теперь с более массивной ручкой, никуда не делись.

Кир посмотрел на часы. До начала планерки с Аль-Маликом оставалось около пятнадцати минут. Время собирать камни, как говорится, или разбрасывать их. Он вышел из кабинета и направился к лифту, мысленно готовясь к очередному спектаклю корпоративной дипломатии. Но перед планеркой он решил зайти к Василию.

***

Кир вышел из лифта, дошел до кабинета и постучал в приоткрытую дверь.

– Вась, готов ко встрече с важным гостем? – он едва заметно улыбнулся. Речь подготовил? Стих выучил?

– Все шутишь? – Василий собирал бумаги в папку. – Только закончил. Там с цифрами какой-то бардак. Ничего не понимаю. Ты не в курсе, главбух вообще на работе бывает?

– Слышал, что изредка навещает свой серпентарий, но больше не удаленке, а что? –Кир зевнул.

– Да так… Вопросы есть…, – сказал Василий рассеянно.

Кир заметил на столе книгу «7 навыков высокоэффективных людей» с закладкой в начале.

– Думаешь поможет? – Кир указал взглядом на книгу, – или ты тренинг личностного роста проходишь и тебе домашку задали?

– Впервые открыл. Жена подарила. – Василий убрал книгу в ящик. – На день рождения.

– Это который в июле будет? – Кир засмеялся.

– Ну да. Только в прошлом году. Просто руки не доходили…, – как будто оправдываясь сказал Василий.

Кир сел напротив.

– Ну да… Понимаю… Знаешь, что меня всегда удивляло? Мы покупаем книги о развитии, записываемся в зал, планируем изучить язык. А потом понедельник, вторник, пятница… И вот уже декабрьский корпоратив.

– Жизнь такая. – Василий пожал плечами. – Работа, дом, работа.

– Ага, – усмехнулся Кир, – То рыбалка, то охота… То аквабайк… Но я не про это. Помнишь, ты говорил про курсы MBA?

– Это было давно… – Василий тяжело вздохнул.

– Почти три года назад. Ты, кажется, даже документы собрал.

– Дорого вышло. Шеф не оплатил. Отложил.

– На потом? – Кир внимательно посмотрел на Василия.

– На подходящее время, – уклончиво ответил тот, – а ты зачем вообще спрашиваешь?

– Да так… Кажется пришло время прокачать управленческие навыки. Хотел узнать, где учиться хотел, какие условия…

– Тебе? Учиться? Ты же вроде с хорошим образованием, – Василий усмехнулся и откинулся на спинку кресла, которое громко скрипнуло под его весом.

Кир взял со стола ручку, покрутил.

– Есть много чего, что я не знаю… Мой дед любил говорить: «Подходящее время –это вчера. Второе подходящее – сегодня. А завтра – это уже опоздал». Не хочу опоздать.

– Мудрый дед, – сказал Василий задумчиво.

– Обычный. Просто начал свое дело в пятьдесят. После того, как двадцать лет ждал подходящего момента.

Василий наклонился вперед. В его глазах читался живой интерес:

– И как у него?

– Неплохо. Последние десять лет жизни делал что хотел. Говорил – жаль, что только десять.

Телефон Василия завибрировал. Он глянул на экран, поморщился.

– Директор. Напоминает, чтобы не забыл отчеты на планерку. Сейчас только в туалет забегу и пойдем, – сказал он направляясь к выходу.

У двери остановился:

– А твой дед… Он жалел?

– О чем? – в голосе Кира послышалось удивление.

– Что начал поздно.

– Нет. Он жалел, что слишком долго готовился начать.

Василий кивнул, вышел. Кир остался сидеть, крутя ручку. Потом положил ее точно на то же место.

На столе, под стопкой бумаг, виднелся уголок брошюры. Кир не стал смотреть, но заметил логотип бизнес-школы.

Кир вышел из кабинета Василия, достал телефон. Открыл заметки, пролистал до нужной.

Чек-лист. Пять имен.

Поставил галочку напротив первого.

Убрал телефон и неспеша направился к кофейному аппарату в отделе продаж. В запасе было еще около семи минут.

***

Войдя в аквариум переговорной, он увидел Фариса Аль-Малика, который с достоинством арабского шейха неторопливо потягивал кофе из маленькой чашки. Он выглядел погруженным в себя и несколько отстранённым, как будто всего лишь наблюдал за подготовкой к чему-то захватывающему.

Василий уже сидел за столом и демонстративно шуршал упаковками шоколадных батончиков, запивая их чаем из картонного стаканчика. В том, как он поглощал эти атрибуты стартап-культуры, читалось пренебрежение к протоколу, которое могли безнаказанно позволить себе в компании очень немногие. Ярлычок от чайного пакетика свисал с его кружки как белый флаг перед натиском дедлайнов и технических требований.

Игорь Викторович что-то яростно печатал в своем смартфоне, периодически стреляя в Василия раздраженными взглядами, но не решаясь делать замечание при иностранном госте.

Не было только Константинова. Тот, как всегда, опаздывал, видимо отрабатывая свою роль вечного саботажника корпоративных процессов. Кирилл сел напротив директора, аккуратно положил телефон на стол экраном вниз и открыл ежедневник.

Прохлада кондиционированного воздуха создавала рабочее настроение, а тихое гудение серверов где-то в недрах здания напоминало о том, ради чего они все здесь собрались. Тиканье настенных часов нарушал лишь шелест упаковок и скрип кожи дизайнерских кресел.

Игорь Викторович поднял глаза от экрана, окинул присутствующих взглядом человека, который привык, что его слушают, и произнес:

– Так, коллеги, давайте начнем. Сегодня у нас на повестке дня…

Повисала пауза. Пауза, которая предшествует всем театральным катастрофам.

– А где у нас Виктор?

Кирилл и Василий обменялись взглядами. В этом безмолвном диалоге было столько понимания, сколько бывает между соучастниками преступления или между зрителями в дешево поставленном шоу.

– Кирилл Александрович, пригласите пожалуйста нашего… – директор сделал паузу, подбирая слова, – дорогого коллегу.

– Дорогого в каком именно смысле этого слова? – уточнил Кир, набирая внутренний номер.

Аль-Малик сидел с лицом опытного игрока в покер, но глаза выдавали заинтересованность. Он явно понимал, что наблюдает не просто планерку, а живой спектакль корпоративных страстей.

– Его нет на рабочем месте, – сообщил Кир с той безучастностью, которая подразумевает, что это никого не удивляет, – наверное на удаленке.

– Кирилл Александрович, что за бред! Удаленка давно закончилась! – раздраженно прошипел директор.

– Удаленка закончилась, но люди так и не вернулись. Ни физически, ни ментально.

– Я повторяю свой вопрос. Где он?

– Иногда моё молчание лучше моего мнения, – так же равнодушно произнес Кир, наблюдая, как директор медленно закипает, словно чайник на плите. Внутри него росло садистское удовольствие от этого зрелища. – Возможно, спасает мир от скуки…

Кир медленно положил телефон на стол.

– Или просто забыл про существование календаря.

– Что за безобразие! У нас планерка! – Игорь Викторович повысил голос и с театральным размахом швырнул смартфон на стол. Жест был настолько выразительным, что даже Станиславский бы одобрил.

За матовым стеклом мелькнула тень, и в дверях появился Виктор Константинов. Входил он как рок-звезда на сцену – с опозданием, но с убежденностью, что именно его все и ждали.

– Тебя где носит? – рявкнул директор.

– Спасибо, что подождали… Всем здрасьте! Пробки адские, – бодро буркнул Виктор, хитро бегая глазами-бусинками по сторонам. Он суетливо снял кожаную куртку и небрежно бросил рюкзак на соседнее кресло, как будто это его персональный офис.

– Да, пробки – это всегда неожиданность, – заметил Кир, не поднимая глаз от блокнота. – Особенно в час пик на Кутузовском…

– На каком Кутузовском? У нас нет такой улицы! – буркнул Виктор.

– Зато пробки есть как в Москве, правда? – оторвался от ежедневника и улыбнулся.

Аль-Малик чуть наклонил голову, когда Виктор сел, но промолчал. В его глазах промелькнуло что-то похожее на удивление.

– Коллеги, – начал директор, отрываясь от экрана смартфона. – Нам нужно чётко понимать текущую ситуацию. И действовать. Времени на раскачку нет. Два центра обработки данных, государственный заказчик, особые стандарты…

– Всё верно, Игорь Викторович. Нужно действовать быстро и эффективно. Время – деньги, как говорят в бизнесе. Полностью поддерживаю, – Начал Константинов. Его голос был ровно настолько громким, чтобы звучать уверенно, но не настолько, чтобы перекрыть директора.