Чужеземец против Королевства

Нина Каротина

Чужеземец против Королевства

Иллюстрации к книгам созданы автором и продолжают публиковаться на канале https://t.me/nina_karotina

Глава 1

Королевство Алесция. Западное побережье Моря бурь.

Настоящее время.

Росс чувствовал смертельную усталость. Руки и ноги отказывались двигаться, мышцы налились болезненной тяжестью. Легкие наполнялись водой, ее все труднее откашлять. Глотку разъело соленой пеной. Тело замерзло, еще немного, и ноги сведет судорогой.

Росс уже не плыл, а только держался на плаву, и каждый раз, когда его накрывала очередная волна, он карабкался наверх, понимая, что однажды ему этого не удастся. В голове пульсировала паника, за ней усталое отчаяние, когда ноги вдруг зацепились за твердь. Следующая волна уже протащила его по жесткому дну побережья. Уходя, она тянула его за собой, назад в море. Он цеплялся за скользкие камни и полз подальше от гибельных объятий воды.

За спиной еще бушевала стихия, где боролись за жизнь его друзья, но он, выбившийся из сил, прижался телом к спасительному берегу и мгновенно провалился в глубокий сон.

Их путешествие началось вполне буднично. Сотник разбудил команду засветло. Умывались уже одетыми и лишь для того, чтобы смыть остатки сна. Все выглядели бодрыми, но немного озабоченными и сдержанными. Разговор как-то сам собой не клеился. Солдаты перебрасывались короткими тихими фразами, словно не хотели будить оставшихся товарищей. Говорить было не о чем. Общее напряжение сковывало уста даже неугомонного Дуанта.

В гарнизоне царила умиротворяющая тишина. Он располагался на небольшой возвышенности и, оглянувшись на запад, можно разглядеть доверчиво прижавшийся к нему Сермор, окутанный утренним туманом, а за ним сверкающую гладь Моря бурь, еще не тронутую светилом.

За завтраком собрались все пять разведывательных отрядов. Еще вчера все казалось забавной игрой, сегодня хмурые лица друзей и командоров не давали повода для шуток. После окончания трапезы лазутчики не мешкали, разделились на пять групп, построились и выслушали последние наставления. Провожать вышел сам командор гарнизона Сеций Глад. Он казался бледнее обычного, темные круги под глазами выдавали бессонную ночь.

Командор был немногословен, пожелал удачи и спокойного моря, попросил всех вернуться и помнить, что вслед за разведывательными отрядами выйдет южная армия Ригорона. К южной военной кампании готовятся армия и флот, их задача пройти море и рифовые осколки Пограничных гор, выйти в воды Алесции, осмотреть береговую линию на два-три дня пути от гор. Высадка армии морем – хлопотное дело, карты и схемы не дадут полного представления о побережье, его населении и численности неприятеля. В разведку идут толковые люди и их сопровождение с мечами наперевес.

В отряд набрали одиннадцать человек, включая одного морехода и одного командора. На солдат надели рыбацкие вещи, чтобы не привлекать внимания, а вместе с тем рыбацкие лодки. Росса Дилагра в основном составе не было, хотя тот слыл отличным пловцом и разумным парнем, но так уж вышло, что уже на пристани один из членов команды выбыл, замену искали впопыхах, Лемм Эйм вырвал из казармы сонного солдата и с тем отплыли. Уже в море, когда Сермор тонкой полоской белых зданий растаял на горизонте, Росс уточнил:

– С командором гарнизона замену согласовали?

– Росс, сам видел, с отплытием опаздывали, до того ли, – отмахнулся сотник Лемм Эйм.

– Стало быть, Сеций Глад не знает, – посмурнел Росс, но вдаваться в подробности не стал, хотя уже точно знал, что тот не отпустил его и разговоры о том целую неделю пресекал, гнал Росса из командного домика, едва тот ступал на порог.

***

Недовольство отца чувствовалось даже под столом. Ребенок сидел, обняв колени, и слушал, что тот скажет.

– Непослушный, глупый, гадкий мальчишка!

Росс всхлипывал, но не вылезал из-под стола.

– Я крайне недоволен тобой. И накажу за непослушание и безответственность. На задницу сесть не сможешь.

Ребенок продолжал прятаться и елозить под столом.

– Зачем я отправил тебя в Греден, в восточные провинции? Напомни мне, негодник. Может быть для того, чтобы лазать по вантам кораблей? Или прохлаждаться на марсе? Или может для того, чтобы ты спрыгнул с реи в море? Не умея плавать! Не умея даже держаться на плаву!

– Соренс сказал, что соленая вода сама держит, – обиженно ворчал мальчик.

– Я накажу Соренса, и всех, кто это допустил. Шкуру с него спущу.

Звучит убедительно и обнадеживающе, выпорют не его, ребенок приободрился.

– Я изучал строение корабля.

– И что, изучил? Хорошо изучил его подводную часть? – негодовал отец.

– Там плохо видно.

– Со свернутой шеей еще хуже. Тебя достали едва живым, ты нахлебался воды и умер бы, если бы достали чуть позже.

– Выпори Соренса, но не до смерти. После он научил меня плавать.

– После ты лихорадил неделю и едва не умер от жара! Что мне скажет твоя мать?

Мальчик выполз из-под стола и виновато приблизился к отцу.

– Месячный домашний арест, заточение в комнате без сладкого. И даже не проси за Соренса. Он уже в Темной башне.

– Если выживет, отдай его мне, – шмыгнул тот носом. – К новому няньке мне трудно будет привыкать.

– Никогда больше так не делай, – нахмурил брови мужчина и потрепал мальчишку за щеки.

– Ты думал, я умру? Ты боялся за меня? – довольно улыбался маленький негодник.

– Боялся.

– Обещаю, я научусь плавать, как дельфин, и никогда больше не утону.

***

– Сходили в разведку, – сетовал Росс и несколько минут подробно выражал свое отношение и к буре, и к морю, и к Алесции с ее воинственными королевами.

Под хмурым серым небом западное побережье Алесции выглядело негостеприимно. Росс в угрюмом молчании озирал берег, усеянный засохшими водорослями, колючками и серыми булыжниками, и вспоминал красивые песчаные пляжи Сермора. Море здесь казалось злым, грязным, холодным. Темная-зеленая бездна все еще недовольно ворчала и тянулась к нему солеными лапами, будто сожалела об упущенных возможностях.

Соль повсюду, глотка пересохла от жажды и горечи, в желудке голодная сытость и скрученный ком страха. В голове нет никаких мыслей, паника и стойкое желание проснуться. Обычно тем и заканчивались его кошмары, но сегодня явно не тот день. Можно эмоциям дать волю, выразиться без напускной вежливости, бросать камни в море и проклинать свою судьбу, суть от того не изменится. Он попал в передел и с этим

придется смириться.

– Хлой, пойдешь в лес за водой. Не знаю, в ботинки набери. Сдохнем от жажды, – сплюнул он сухой слюной.

Хлой Бриод держался в воде с ним рядом. Они и в лодке сидели рядом, на носу, двум самым крупным солдатам выделили лучшие места, чтобы вытянули ноги. Не слишком-то это помогло, посудина была небольшая, рыбацкая, лавки приделали второпях. Что, к слову тоже неплохо, при крушении выдернули доски и так продержались до суши. На утро нашли друг друга в ворохе водорослей и песка, порадовались этому обстоятельству недолго, осмотрели берег и признали, что им, возможно, повезло.

Хлой парень неразговорчивый, эдакий увалень с широким размахом плеч и силищей, как у великана. Крестьянский сын работы не боялся, мог и за плугом стоять, и быка завалить, но таких у родителей оказалось несколько, много ртов не прокормишь, сдали одного солдатам и на том забыли. Кроткий норов и покладистый характер – как компенсация за богатырскую силушку. Хлой держался Росса давно, с тех пор, как тот сразил его одним ударом в челюсть, когда солдатская братия еще хотела «проверить» новичка в деле. Проверили и приняли за своего.

***

Росс Дилагр появился в гарнизоне три с лишним года назад. Вот так просто, в один вечер этот парень зашел в казарму, угрюмо осмотрелся по сторонам и занял свободную койку на втором ярусе, что возвышалась прямо над койкой десятника Клива Рупоу. И все бы ничего, мало ли новичков в их жизни случалось, зашел, поздоровался, рассказал кто он и откуда, и уже завтра он товарищ и брат каждому солдату. Этот молча бросил свой узел на стул, в недоумении посмотрел на сложенные тряпки и залез на койку в одежде и обуви, на застилая белье.

Руки чесались начистить ему рожу в первый же день, в первые минуты такого знакомства. Так бы и произошло, если бы не командор гарнизона, пришедший лично проверить, все ли в порядке с новичком. А с ним и Лемм Эйм, командор седьмой сотни. Росс даже не встал; лежал, смотрел в потолок, отвечал сухо и коротко, дескать, все хорошо, ему все нравится. Солдаты с вытянутыми лицами смотрели на этого паскудника и потирали кулаки.

Утром новичок проспал общий подъем, утренние построения и даже завтрак. Клив в свою очередь драил в казарме полы и следил за чудаком. Тот, словно вчера родился, рассмотрел постельное белье, небрежно накинул поверх тюфяка, из узла достал книгу и, читая, споткнулся о ведро с грязной водой. Клив высказал все, что о нем думает, тот молча выслушал и предложил свою помощь. Лучше бы не предлагал.

– Что творишь? С неба свалился? – возмущался Клив.

– Свалился, конечно, но не с неба, – спокойно ответил парень.

По виду ровесник, но не умеет ничего из того, что каждый мальчишка знает с детства, тряпку отжать не смог. И белье не заправил, потому что не умел. А служба в гарнизоне, это не только про оружие и корабли, здесь работать нужно каждый день и целый день. Росс – неумеха, каких поискать, сразу видно, белоручка. Во всем разбирается, но только не в работе, и учить тому – пустое занятие.

– Ты что творишь?

– Морковь чищу, – буркнул тот, сидя в ворохе очистков. – Что опять не так?

– Все не так. Ты гарнизон голодным оставишь. Чего жрать будем?

Научили чистить морковь, тот сходным образом все яйца перепортил. Может он и толковый парень по части книг, да только проку от того немного. Помощник из него никудышный, работник и того хуже, мастер такой, что взашей надо гнать с кухни и из прачечной. А вот в оружии да кораблях толк знает, плавает одним из лучших, в мордобое за спинами не прячется, в судоходстве разбирается, в баллистике, в кузнечном деле, по любому вопросу готов дать ответ, да так, что заслушаешься.

– И откуда ты на нашу голову свалился? – ругался как-то Лемм Эйм, отлучив Росса от работ по ремонту флагштока, который придется делать заново. – Ты говорил, учился в Военной школе Свидарга?

– Я же не плотницкому делу там учился, – бурчал тот.

– Так оттуда командорами выходят, а ты простой солдат. Выгнали, небось, такого криворуку?

– Выгнали, – обиженно признал Росс и зло пнул изломанную палку флагштока.

Очевидно, парень он непростой, с подвохом. Про прошлое вспоминать не любит, но в хорошем вине и закусках разбирается, от кислого пива воротит нос. Может и сынок чей-то, да только послаблений ему от того нет. С семьей отношения не поддерживал, писем не получал, но было дело, уезжал с командором гарнизона в замок Наместника города. Приезжал поздно и всякий раз усталый и хмурый. Один раз вернулся побитый, словно его лошадьми топтали, и пьяный, словно с теми же лошадьми пил. На утро стонал, держался за ребра и отбитые бока.

– Видно, здорово ты кому-то насолил, – заметил Клив.

– Насолил, – морщился Росс. – Но мне насолили больше.

– У тебя такая рожа, словно ты в питейном заведении дядюшки Фука громко всем объявил, что они подлецы и сукины дети.

– Дуант так и сделал, – хмыкнул Росс. – Но там, где я был, это было бы к месту.

Росс Дилагр приехал на службу с невеликой поклажей, всего один мешок, простая одежда, книга и меч. Меч у него был непростой, со слов Росса его ковали мастера своего дела, он притом участвовал подмастерьем. Отсюда кузнечному делу не обучился, но оружие получилось красивое, ладное, украшенное резьбой и дарственной надписью на чужеземном языке.

– Для учителя своего старался. Меч в подарок сделал. Он его вернул, дескать, мне нужнее, – рассказывал Росс.

За три года он прижился в гарнизоне, освоился, стал своим, службу нес исправно, завел друзей. Все они дети рыбаков да земледельцев, а Росс меж них выделялся. Был он какой-то понятливый, вдумчивый, основательный. Неумеха, но ученый, и знал он побольше простых рыбаков и земледельцев, найдет ответ на любой вопрос, о чем не спроси.

– Что думаешь насчет южной кампании?

– Давно пора, – пожал плечами Росс. – Горный перешеек должен принадлежать Империи, иного и быть не может, иначе в любой момент нам в незащищенное подбрюшье пику вонзят.

– А переброска армии морем?

– Флота не вижу, а на наших посудинах тридцать пять тысяч мечей, да лошади? – Росс с сомнением покачал головой. – Рисковое дело. Но, если решить вопрос с переправкой, может получится. Зайти алесцийцам с тыла и отбить Горный перешеек уже с двух сторон. Идея заманчивая и своевременная. Нам бы только рифы пройти, да в бурю не попасть. Море неспокойное, армию можно потерять.

И они потерялись сами. До рифов дошли быстро, в полосу тумана вошли следующим утром. Это дыхание Пограничных гор. Здесь, на западном побережье они высокие, с белыми шапками снега и облаков. Молочной пеленой дымка опускается к морю и стелется на десятки мер вокруг, и в этой пелене прячутся рифовые осколки горной гряды. Ветер сносит туман к побережью, но в этот день он изменился и сопровождал разведывательную флотилию далеко на юг, туда, где начинаются земли королевства Алесция.

А за туманом они не заметили приближение бури.

***

Росс еще раз проверил ножны меча, его верный товарищ при нем, не покинул в морской пучине. За поясом два коротких кинжала, а вот арбалеты и болты к ним ушли на дно вместе с лодкой. Скверное дело.

Королевство Алесция неоднородно, соткано из девяти областей, нынче они оказались в западной его части, стало быть, область Акриция, что граничит с северо-западной Ценцией, а там гористая местность и воины отдают предпочтение стрелам и лукам. По слухам, стреляют они отменно, ценцийские лучники – почти легенда, никакими мечами и кинжалами их не достать, прошьют еще на подходе, приблизиться не успеешь.

Акриция, к слову, область мирная, отсюда и выбор с высадкой армии. Здесь живут рыбаки да охотники, кормятся морем, чуть глубже на территории располагаются бескрайние луга, где трудятся фермеры да землепашцы. Покуда не встретили ни одного, и это к лучшему. В себя бы прийти, своих собрать, тех, что уцелели и раскидались по лагунам.

Чужеземец бросил неприязненный взгляд на простирающееся вдаль побережье. Не нравилась ему страна алесцийцев, или скорее воинственных алесциек, даже при отсутствии оных. Безлюдность берега и радовала, и настораживала. Здесь место высадки императорских войск, берег пологий, просторный, сокрытый кустарником и подступившим за ним лесом. Неплохо для начала южной кампании.

– Я бы разместил в лесу пять сотен ценцийских лучников и встретил неприятеля веселеньким фейерверком, – ворчал солдат, пробегая вдоль кустов и пригибаясь на случай нежданных встреч. – Вторжение должно быть внезапным, даже тени подозрений нельзя навести, иначе нам всем дадут такого леща.

Может он и не закончил Военную школу в столице Свидарге, но в военном деле разбирался хорошо, и иллюзий особых не питал. Схватки за Горный перешеек происходили с завидным постоянством, но тот и по сей день принадлежит алесцийцам, и уходить они с горного прохода не собираются. Это и понятно, кто владеет перешейком, тот заказывает победу. Любая армия пройдет там, с лошадьми и торбами провианта, и окажется в мягком подбрюшье неприятеля. А за перешейком и у тех, и у других лишь необъятный простор территорий, не прикрытых никакими природными препятствиями.

Росс искал своих товарищей, перемещался вдоль кустарника из лагуны в лагуну. Должны быть другие, одиннадцать человек, и все толковые ребята, не могли сгинуть просто так в буре. Людей брали с расчетом на подобные обстоятельства, плавать умел даже задира- Дуант, хотя тот последним научился держаться на воде. Не могли уцелеть только Хлой и Росс. Как соберутся вместе, так и станут думать, что делать и как выбираться из того места, которое, не стесняясь в выражениях, можно смело назвать…

– Смрад-то какой, – дернулся Росс от нестерпимой вони.

Источник зловония он уже приметил и поморщился от удушающей тошноты. Бурей выбросило на берег гигантскую тушу кита, на пир уже слетелись чайки. Сдох тот сравнительно давно, тело раздулось от гниения на радость прибрежным падальщикам. Но не это самое главное. Близ наживки уже суетились двое местных, кто такие, издали не разберешь, но Росс успел заметить при них мечи и крепкое сложение. По виду рыбаки, голытьба, закатали штаны до бедер и собирали раков или крабов, так сразу и не рассмотреть.

Плохи дела, если те столкнутся с ригоронскими солдатами. Росс в задумчивости натянул рыбацкую шапку на самые брови, и по лицу потекла теплая красная жижа. Пить хотелось так, что он поневоле собирал с кустарника красные ягоды. Может и ядовитые, потому собирал, но не ел, все еще надеялся выпутаться до того, как придется пить и жрать все, что попадется на пути. Но сейчас он жадно слизнул красные капли: кислятина, но такая сладкая, перебивает даже горечь соли во рту.

С этим придется разобраться самому и устранять лишних свидетелей до того, как те приведут с собой подмогу. А для того придется подобраться поближе. Изгиба лука он с ними не приметил, но поберечься стоит, укрытием послужит туша кита, за ним и не приметят опасности. План простой, можно и потерпеть, дышать через рот, чтобы не свалиться от вони. Росс короткими перебежками достиг цели и спрятался за камнем. Еще перебежка, и вот уже он близок к цели, выглядывает из-за укрытия и вытаскивает из ножен оружие.

Момент нападения нужно точно рассчитать, неприятель не ждет засады, беспечен и оттого перемещается хаотично; меж собой не переговариваются, накидали уже горку расползающихся крабов. Точно рыбаки.

Росс приготовился к вылазке, и в этот момент произошел взрыв. Мир вокруг разорвался на тысячи осколков, с шумом, воем и мерзким звуком. Ригоронца оглушило и откинуло на несколько шагов, приложило о камень. В кровавом тумане слизи и вони он едва не задохнулся и почти ослеп, потерял сознание всего на несколько мгновений, пришел в себя от боли и ужаса, и сам завопил так, что огласил ревом все побережье. Обезумевшими глазами он смотрел на приближающихся людей, копошился в собственных кишках и протухшей слизи.

Глава 2

Империя Ригорон. Южные провинции. Город Седьмой Холм.

Четырнадцать лет назад.

Чердачная комната оказалась небольшой, немногим больше тех старых вещей, которых в нее постарались впихнуть. Здесь нашли свой последний приют и пришедшая в негодность мебель, и обшарпанные сундуки, набитые всевозможным старьем, и масса испорченных седел и уздечек, и прочее, прочее.

Титт нырнул в ближайший ворох барахла.

– Ого, Финн, ты только взгляни, – присвистнул тот. – Мы весь дом перевернули в их поисках.

Мальчишка извлек из-под останков отцовской кареты длинный меч и помятый шлем. Настоящий боевой меч за годы бездействия потускнел и покрылся ржавчиной, но для детей это не имело никакого значения.

– Вот это штука! – согласилась девочка. – Дай-ка его подержать.

– Вот еще! Девчонкам этого не нужно. Это только для настоящих мужчин!

– Дай, говорю, а то у настоящего мужчины появится настоящая шишка на голове.

Обеими ладонями обхватив рукоять меча, она почувствовала его невероятную тяжесть. Финн закинула его на плечо, чтобы рассмотреть.

– Тяжелый.

– Я же говорил, не для девчонок, – ворчал Титт. – Нашел! Да тут целый арсенал! Ты только посмотри, – и он вытянул на свет еще один меч, литые доспехи для защиты спины и груди, и круглый щит с глубокой вмятиной.

Альфиния зачарованно смотрела, как брат примеряет доспехи. Мальчишку не разглядеть под ворохом железа, он двигается с видимым трудом и скрипит, будто несмазанная дверь, но он прекрасен, истинный герой.

– Ну, что скажешь?

– Эти железяки немного растянулись. Так бывает. Помнишь, у меня платье растянулось после стирки, – Финн поправила шлем, но тот сполз мальчику до плеч.

В левую руку взяв щит, а в правую меч, юный герой изобразил воинственную позу и грозно зарычал.

– Я – Великий Титтава Орс! Сдавайтесь, смертные, может я вас и помилую.

– Титт, дай мне померить шлем, – в нетерпении прыгала девочка.

– И не подумаю. Попробуй отними, и я покажу тебе, как может драться настоящий воин.

Финн занесла меч, показавшийся ей тяжелее котлов Тайры, и атаковала брата. Тот, раздавленный весом доспехов, изобразил отчаянную попытку обороны.

– Ура! Сдавайся! Я победила!

– Финн, Финн, вытаскивай меня отсюда скорее. Кажись, в меня мышь заползла. А, щекотно как!

Внизу послышался голос Тайры.

– Титт, потерпи немного. Вдруг она сюда идет, – шикнула сестра.

– Ага, потерпи, я мышей боюсь.

– Герой, – рассмеялась девочка и ойкнула на свою неосмотрительность.

Дети застыли на месте и с трепетом прислушались к шагам. Затем брат с грохотом свалился на пол и отбил у шлема последнее золотое перо. Они вернулись в комнату сокровищ не раз, затевали целые побоища, не ведая, что спустя много лет и в самом деле сойдутся на ратном поле под разными знаменами.

Титтава и Альфиния – младшие дети семьи. По правилам хорошего тона девочке не пристало участвовать в мальчишеских развлечениях, но, поскольку взрослые, погрязшие в собственных заботах, не замечали серьезных проблем, дети с толком использовали свою свободу, шалили без оглядки на поругание и разносили в доме все, до чего дотягивалась неуемная фантазия обоих.

В последнее время опека Тайры, старшей жены отца, стала невыносимой, отсюда некоторые трудности с конспирацией. Та вздумала заняться воспитанием малышки, прививала ей хорошие манеры и правильную речь, но без метлы и ремня дело не спорилось, Финн оказывала достойное сопротивление, ковырялась в носу почем зря и сплевывала через обострившийся клык. Миледи из нее как-то сходу не задалась при трех-то братьях.

В семье Орсов трое сыновей и лишь одна девочка. Мальчишки от второй жены, Брэды, а девочка рождена от третьего и последнего брака, но воспитывать ее спешит каждый. Однако, чем напористее воспитатели, тем меньше толка, и разговоры о том, что люди они непростого положения, пора бы уже из разбитной хулиганки показаться порядочной девочке, заканчивались лишь тем, что Финн в очередной раз попадалась на шалости.

В Ригороне трудно найти человека, который бы не слышал о Титтаве Орсе, генерале императорской армии при правлении Императоров Ратоя и Родиона. Человек он лихой, боевой и крайне удачливый. Причем удачливый настолько, что за все время своей военной карьеры не получил ни одного серьезного ранения, а из всех заварушек выходил только с прибылью. Рожденный от непризнанного брака князя Дэвони и княжны Натигэллов, и от того лишенный каких-либо прав на княжеское имя и положение, этот ригоронец прошел путь от младшего офицера до генеральского шлема, снискал славу, золото и расположение Императора.

Орс спустил на разудалую жизнь большую часть своих наград, в северных кампаниях против кочевых племен Вересов добрался до казны их Просветленного, в целости доставил ее в Ригорон и получил от Государя золотой шлем и наследуемую должность Наместника города Седьмой Холм. На карте Империи Орс с трудом отыскал захолустный городок, плюнул и отправился в южную кампанию. Здесь он с небольшим флотом прошелся вдоль западного побережья Алесции, составил подробную карту местности и совершил набег на юго-западную область королевства, Пегоцию. Отсюда привез золото пегоцийских королев и отменных пегоцийских скакунов.

Только на пятом десятке лет славный вояка посетил свою новую вотчину, да там и осел вместе с семьей, и взял третью жену.

– Титт, ты тоже считаешь меня некрасивой? – серьезно спросила девочка, разглядывая себя в зеркале.

– Да брось, ты, – фыркнул мальчишка. – Ты самая красивая! Вон, какой у тебя большой нос! И уши длинные, мне бы такие. И это, рот большой, больше влезет.

Финн покрутилась у стекла. И правда, нос большой, дышать легче. Со ртом тоже свезло, зубы лопатами торчат, отличный аппарат для переработки пищи. Что еще нужно для полного счастья. Ну, нет, волосы могли быть и краше, белесо-серые, хуже прошлогодней соломы. А в целом, ничего, жить можно. Похожа она на отца, удлиненный овал лица, острый подбородок, выпирающие скулы, кислая мина. Ни толики миловидности родной матери, ни ее кроткого норова, ни медового голоса ей не досталось, вся ушла породой в каких-то там Дэвони. И синие глаза от Натигэллов. Кто такие, и что они делали при ее рождении, подпортив девичий облик, она не знала, но именно тем ее корили, когда наказывали с особым усердием.