Загадка города Шахтар

– Никому нет дела до того, какой раной это стало для всего города! Люди здесь испокон веков поклонялись Черному хребту, и шахта, которая дала жителям работу, привела город к расцвету, была для них почти что святым местом, храмом горных богов, которые помогали людям. И вдруг шахта обваливается! Внезапно, без предупреждения, без каких-либо предпосылок, будто Черному хребту просто надоело, что люди копаются в его внутренностях, и он решил их уничтожить! Знала бы ты, как… – Он резко прервался и так судорожно глотнул воздух, что Надя на секунду испугалась, но он уже взял себя в руки: – Я хочу понять, что на самом деле тогда произошло и почему это произошло. И я думаю, что твой предшественник мог кое-что выяснить.

– Я бы помогла… – вздохнула она, но быстро поправилась: – Помогу, когда доберусь до архива. Мне ведь все-таки разрешили туда спуститься, пусть и под надзором. Лед тронулся. Но, чтобы все не испортить, мне нужно вернуть эти газеты на место. Может, тогда Фрекен забудет про ежедневные обещания меня уволить.

– Уже извинился же, – усмехнулся парень и положил в стопку последнюю газету. – Если захочу еще что-нибудь украсть, спрошу у тебя разрешения.

Надя фыркнула и шутливо пихнула его в плечо. Распрощавшись с Элей, она вернулась к себе, в уже опустевшую комнату: медсестра уходила на работу куда раньше соседки. Надя быстро переоделась и причесалась, спрятала газеты в сумку и, назвав вахтерше номер уже своей комнаты, поспешила в библиотеку. В половине девятого она поднялась на крыльцо и дернула дверь на себя. Закрыто. «Повезло-то как», – улыбнулась она, отперла дверь своим ключом и, перепрыгивая через ступеньку, побежала наверх, к стопкам старых газет, ждущих потерянных собратьев.

Раскладывая номера «Новостей Шахтара», Надя просмотрела желтеющие страницы. В статьях и заметках газетчики пересказывали новость об обвале шахты разными словами: одни упоминали смерть кого-то из пострадавших шахтеров и сообщали дату похорон, другие комментировали визиты чиновников из областного центра и даже из столицы, позже сухо говорили о закрытии предприятия. Расследование катастрофы, видимо, ни к чему не привело – в номерах, которые Эля не тронул, об этом больше не писали. Как он и говорил, официально причину обвала так и не озвучили. В последней напечатанной заметке был только комментарий «пресс-секретаря Комитета по безопасности Шахтара», в котором практически накладывали табу на публичное обсуждение обвала. После этого – только объявление об открытии памятника, который Надя видела в день приезда.

«Комитет по безопасности? – перечитала Надя сухое официальное сообщение. – Что за дурацкое название…»

Поправив и без того ровные стопки, она окинула библиотеку хозяйским взглядом. До открытия оставалось еще немного времени, и девушка пошла проверить детский отдел, чтобы Фрекен не к чему было придраться. Наведя порядок на доверенных территориях, архивариус спустилась на первый этаж, к двери, за которой, как в пыльном гробу, лежала ее настоящая вотчина. Простая дверь, выкрашенная белой краской. Ни таблички, ничего. Если бы не внезапное поручение откуда-то «сверху», она бы так и не узнала, что за ней скрывается. А еще, если бы не это, она бы не опозорилась перед парнем, который ей нравится и который встречается с другой.

Погрузившись в безрадостные мысли, она не обратила внимания на скрип входных дверей и стук каблуков по холодному полу вестибюля.

– Чего в стену уставилась? – Она вздрогнула от скрипучего смеха библиотекарши. – Чай, не кошка, хоть и рыжая.

– Задумалась, – вежливо улыбнулась Надя. – Доброе утро, Олимпиада Васильевна.

– Вот уж и правда доброе. – Та тоже выдавила подобие улыбки. – О мальчиках думала, небось? О чем в твоем возрасте еще думать-то!

– В архиве прибраться бы, – уклончиво ответила Надя, не желая признавать частичную правоту женщины. – Там очень пыльно, документы портятся.

– Да, порядок навести надо, – кивнула Олимпиада Васильевна, тоже глядя на закрытую дверь. – Вот раньше-то… – И со вздохом замолчала.

– Вы ведь знали прошлого архивариуса? – осторожно спросила Надя. К ее удивлению, Олимпиада Васильевна снова печально вздохнула.

– Конечно, знала. – Библиотекарша широко перекрестилась, чем шокировала Надю еще больше. – Умный был человек. Но такой дурак…

Снова повисло молчание. Гулкая тишина отражалась от выложенных ракушечником стен вокруг двух молчащих женщин. Надя перекатывала слова на языке, думая, о чем лучше спросить. Что случилось с ее предшественником? Олимпиада так вспоминала о почившем коллеге, будто он не просто ушел на пенсию и умер от старости, но поднимать эту тему Надя побоялась. Прямо спрашивать про его личные записи было и вовсе глупой затеей, поэтому она решила пойти в обход:

– Вы хорошо его знали?

Старуха лишь пожала плечами и медленно повернулась к лестнице.

– Да как тебе сказать… Он не вылезал из этого подвала, а если и вылезал, то тут же уезжал. То в музей, то к шахте, все время где-то пропадал… Говорил, книгу пишет. – Ее губы тронула печальная улыбка.

– О Шахтаре? – Надя медленно пошла наверх вслед за библиотекаршей.

– И о Шахтаре тоже, – кивнула она, останавливаясь на втором этаже и переводя дух. – Но книгу эту все равно бы никто не прочитал.

Надя заглянула в нахмуренное лицо, в складках которого проглядывалась скорбь. Неужели он умер из-за этой книги? Если ее никто не прочитал, значит, ее не издавали. Но тогда должны были остаться черновики. Эти записи ищет Эльдар? Зачем? И кому они помешали?

– Комитету по безопасности?.. – продолжила она, не сразу заметив, что сказала название вслух.

Олимпиада резко повернулась и вперилась в девушку взглядом. В болотных глазах сверкнула темная искра. Она открыла рот, будто собралась что-то сказать, но тут же отвернулась и крепче схватилась за перила.

– Газеты в читальный зал принеси! – рявкнула старуха и, как могла быстро, пошла наверх.

Надя осталась на лестнице, пытаясь понять, что только что случилось. Она сболтнула лишнего – это было написано во взгляде библиотекарши. И… все? Зная Фрекен, она ждала хотя бы ядовитого: «Много будешь знать – скоро состаришься» или чего похлеще, но та даже ничего не сказала. Это было страннее всего.

Так и не найдя ответа, Надя пошла за газетами и вскоре уже раскладывала аккуратные стопки на полках указанного стеллажа. Олимпиада не обращала на нее внимания: то ли пребывала в своих мыслях, то ли сердилась за лишние разговоры.

– И больше про это не спрашивай, – вдруг сказала она и перешла на шепот: – Распустили Комитет как раз после его смерти. Распустить распустили, а люди остались…

Надя не сразу поняла, о чем речь, но уже попыталась задать вопрос. Не слушая, библиотекарша тут же замахала руками:

– Все, хватит! Иди работай, дальше я сама все сделаю. И не говори об этом ни с кем, поняла меня?!

Она выхватила у девушки оформленные карточки и снова махнула рукой, выгоняя ее. Надя поспешила уйти, но, даже вернувшись в теплые помещения второго этажа, чувствовала, как бегут по коже мурашки. Воспоминание о Комитете по безопасности выбило невозмутимую библиотекаршу из колеи. Если не знать ее железный характер, можно подумать, что она боится даже упоминания о них. Казалось бы, к чему бояться тех, кого не существует вот уже десять лет? Но тут вспомнились ее странные слова. «Распустить распустили, а люди остались…» Если верить Олимпиаде, люди из Комитета еще живут в Шахтаре. Их она боится? Наде сложно было представить, чтобы эта старушка кого-то опасалась, но ее взгляд и шепот говорили сами за себя.

Слишком много вопросов, слишком мало ответов и никого, кто хотел бы ей что-то объяснить. Разве что Эльдар – у него в этом свой интерес, который она все еще не вполне понимала. Но он живет здесь дольше нее, наверняка что-то слышал о Комитете по безопасности. Надо бы расспросить его об этом, а еще о том, почему правилами общежития запрещено посещать его комнату. Завязав мысленный узелок, она потрясла головой, выбрасывая ненужные размышления, и погрузилась в читательские билеты, карточки просроченных книг и школьные списки литературы для летнего чтения, которые уже выучила наизусть.

Поток читателей стих только к вечеру. Позвонив должникам и поговорив с их родителями, Надя расслабленно выдохнула. Завтра придет вереница виноватых детей, которым дома влетело за позор перед библиотекарем, а сегодня она могла до конца рабочего дня читать во взрослом отделе. Она как раз начала перечитывать Конан Дойла, представляя на месте героев Ливанова и Соломина и оттого находя любимые рассказы еще более захватывающими. На следующей неделе фильм про приключения Холмса и Ватсона снова должны были показывать по телевизору, и самые рукастые парни в общежитии обещали, что настроят единственный аппарат к часу показа.

Предвкушая отдых, Надя улыбнулась и через привычный уже проход пошла на второе рабочее место. Однако, только заглянув во взрослый отдел, она остановилась и спряталась за стеллажом. Приятный вечер закончился, не начавшись.

В зале был сероглазый блондин в компании той самой девчонки, что смеялась над Надей вчера. Он увлеченно что-то ей шептал и оживленно жестикулировал, указывая на разворот журнала. Надю парочка не заметила, и она быстро прокралась к столу библиотекаря. «Слишком увлечены друг другом», – про себя с горечью усмехнулась она и постучала пальцами по книге. Читать расхотелось.

Надя смотрела на пару из-за высокой конторки и раздумывала, что же ей теперь делать. Подойти и познакомиться? Но первое впечатление она уже произвела, да такое, что в жизни не отмоешься. Смириться с потерянной возможностью? От этой мысли она скривилась.

– А у тебя губа не дура, – прошептали сверху, и девушка резко обернулась.

Эльдар стоял рядом и смотрел на парочку, которая все еще была поглощена обсуждением журнала. Пришел из прохода вслед за ней, поняла Надя. По потайным библиотечным ходам он теперь ходил так, будто сам здесь работал. Она пихнула его локтем, и парень тихо рассмеялся:

– А что? Хороший выбор.

– Ха-ха, – ехидно передразнила она и кивнула в сторону пары: – Сам же видишь, я уже опоздала.

– Да быть того не может! – удивился Эля и схватил ее за руку. Не обращая внимания на возмущенный шепот, он выволок девушку из-за стойки и потащил прямо к молодым читателям.

– Серый! – Блондин обернулся на голос Эльдара, прижимая палец к губам:

– Тише… Кощей?! Давно не виделись!

– Да уж, совсем не навещаешь. – Эля наконец отпустил Надину руку, чтобы обменяться рукопожатием со знакомым, и кивнул на его спутницу: – С кем это ты?

– Сестренка моя, Алена. – Серый с гордостью приобнял девушку. – Медсестрой к нам прислали, только после института. Вот, показываю ей все, где литературу брать, где журналы. Ален, знакомься, Эльдар Амирович, патологоанатом. Хотел оставить ваше отделение на десерт, – улыбнулся он Эльдару и вопросительно глянул на Надю. Эльдар тоже посмотрел на девушку, которая пыталась спрятаться за его спиной.

– А это Надежда, новый архивариус. Временно работает библиотекарем. – Он выдвинул ее вперед, Серому под нос, и она смущенно кивнула:

– Очень приятно…

– Мы уже виделись, – хихикнула его сестрица. – Ты еще была вся в пыли!

– Аленка! – Парень ткнул ее в плечо, и девчонка замолчала, а он очаровательно, но скромно улыбнулся: – Простите ее, пожалуйста. Очень рад познакомиться. В Шахтаре прекрасная библиотека, и теперь у меня будет еще больше поводов сюда приходить. Женя, педиатр. – И он протянул руку.

– О, – Надя заторможенно ее пожала, – а я подумала…

– Сероголов Евгений Валерьевич, если по батюшке, – объяснил Эльдар из-за ее плеча. – Потому и Серый.

«А ты почему тогда Кощей?» – хотелось ей спросить, но парень уже взял разговор в свои руки:

– Кстати, Серый, Ленка говорила, вы в поход собрались?

Женя воодушевленно кивнул.

– Мы с ребятами по выходным выбираемся в горы, – говорил он как будто со всеми, но смотрел именно на Надю, и она заставляла себя не отводить взгляд от сверкающих серых глаз, – Черный хребет летом невероятно красивый. Вода в озерах теплая, купаться можно! Вы ведь здесь недавно, да, Надежда? Не хотите поехать с нами?

– Да… Просто Надя. – Она замахала руками, стараясь не так широко улыбаться. Он и правда пригласил ее поехать на природу? – Я с радостью… Я еще хребта не видела и… вообще ничего тут не видела толком… Совсем недавно переехала.

– Только, Серый, давай без этой твоей вежливости. Вы ж ровесники, ну, – усмехнулся Эльдар, отступая на шаг и давая Наде немного такого необходимого пространства.

– А Эльдар тоже едет? – поинтересовалась Алена как будто бы у Жени, но тот не успел ответить.

– Эльдар Амирович, – строго поправил девушку сам Эльдар. – И нет, я не еду.

– Многое теряешь, – добродушно укорил его Серый.

– Я обязательно присоединюсь, как только ваши сборища начнут происходить внутри города, а не за его пределами, – заверил тот, в шутку разводя руками. – Так что доверяю тебе развлекать нашего дорогого архивариуса. Вернуть в общежитие к комендантскому часу в целости и сохранности!

– Слово пионера! – также в шутку пообещал Женя и снова посмотрел Наде в глаза: – Получается, ты тоже живешь в общежитии?

– Да, вместе с Леной. – «Хотя она ничего не говорила мне про походы», – задумалась Надя. Надо будет обсудить это и расспросить ее о симпатичном педиатре. – А…

Ее слова прервал стук по дереву, и Надя резко вернулась из мечтаний о будущем в рабочее настоящее. Она все еще стояла во взрослом зале библиотеки, и этот стук означал, что кто-то провел у конторки так много времени, что устал ее ждать. Спохватившись, она повернулась и хотела было окликнуть читателя, но ее остановила все та же сильная рука.

– Я подойду, – улыбнулся Эльдар и вполголоса добавил: – Думаю, я искупил свою вину?

Он заговорщически подмигнул ей и пошел к стойке. Надя же осталась в компании Жени и его противной сестры. Вполуха слушая про предстоящий поход, она все больше хотела помочь этому загадочному парню с пугающей профессией и привычкой воровать газеты из библиотек. Что бы ни было раньше, теперь она – архивариус Шахтара. А значит, она войдет в архив и узнает, что оставил после себя ее предшественник. Улыбнувшись горящей внутри уверенности, Надя поймала взгляд серых глаз и отогнала мысли о работе. Архив ждал десять лет, может подождать еще.

Часть 3. Сентябрь

Осень в Шахтар не торопилась, и, если бы не появившиеся на улицах дети в школьной форме, Надя бы и не заметила, что наступил сентябрь. С началом учебного года школьники не так часто появлялись в библиотеке, зато у их бабушек и дедушек появилось свободное время, и во взрослый отдел выстраивались очереди. Она работала не покладая рук, а по выходным вместе с Женей и его друзьями изучала горные озера Черного хребта. С каждым походом они с сероглазым педиатром становились все ближе, но Надя все еще не осмеливалась строить каких-либо планов.

– Я смотрю, вы с Серым до сих пор даже за ручку не держитесь, – прокомментировал Эльдар вечером в пятницу, когда Надя снова попросила его помочь в библиотеке.

– К чему спешить? – пожала плечами девушка. – У ребят очень приятная компания, и мы хорошо проводим время. Жаль, ты в походы не ходишь, там очень весело.

Эля поджал губы, но ничего не ответил. Вместо этого он выразительно глянул на часы.

– Смотри, комендантский не пропусти, – напомнил он. – А то будет как в тот раз, когда ты ко мне за газетами пришла. Прособираешься – и из общаги не выпустят.

– Сама знаю. В прошлый раз я не посмотрела на время, потому что была ужасно зла. На тебя, если помнишь. В поход мы собираемся заранее, не опоздаю.

Некоторое время они расставляли книги в тишине. Надя краем глаза смотрела на его худые руки с длинными пальцами и неприятно выступающими венами. При одном взгляде на них сразу представлялось, как эти руки ловко вскрывают мертвеца острым скальпелем. Неудивительно, что его прозвали Кощеем, с такой-то профессией.

– Ты ведь давно живешь в общежитии, верно? Знаешь, откуда взялись правила? – поинтересовалась она. Эльдар не ответил, но девушка настойчиво продолжила: – В них указана твоя комната. Уж про это-то ты должен знать?

– Про это знаю, – признал он. – Последнее правило добавил прошлый комендант. У меня в то время были терки с руководством общежития, а потом произошло… недопонимание, назовем это так. Мне высадили дверь и немного подправили лицо. До милиции дело решили не доводить, но меня, можно сказать, изолировали. И в наказание, и как меру предосторожности. Он обещал позже убрать это правило, но не успел. Коменданта сменили, и устав никто не стал переписывать. Сейчас про него почти забыли, и те, кто меня знает, спокойно со мной общаются.

Надя поджала губы. Эльдар явно что-то недоговаривал, но по лицу было видно, что вспоминать об этом ему не нравится, и она решила не давить. В конце концов, ей было просто любопытно.

– Попроси вычеркнуть, в чем проблема?

– Зачем? Мне никто не докучает, а те, кому я нужен, и так придут. Как ты за своими газетами, – снова усмехнулся он. – Наверное, весь этаж тогда на уши подняла.

– И мне за это ничего не было, – припомнила Надя. – Когда я приехала, Лена сказала, что обязательно соблюдать только некоторые правила. Комендантский час, например.

– Или правило о паре в постирочной.

– Да, я все не могла его запомнить. Потом ты поймал меня возле открытой двери, и в ту ночь общежитие трясло. Я тогда жутко перепугалась… Но все делали вид, что это в порядке вещей, и больше про это никто не вспоминал. Я понимаю, в чужой монастырь со своим уставом не ходят и все такое, но неужели никому не интересно, почему это случилось? Получается, те, кто составлял правила, знали причину? Откуда эти правила вообще взялись? И кому пришло в голову строить общежитие в таком месте?

Вместо ответа Эльдар поставил на полку последнюю книгу.

– Вот и все. – Он выразительно отряхнул руки и посмотрел на Надю так, будто не услышал ее вопросов. – Если хотите успеть в горы до заката, тебе стоит поторопиться.

Девушка только усмехнулась тому, как он попытался незаметно сменить тему, и вопросительно приподняла брови. Они в упор смотрели друг на друга под мерное тиканье часов, и первым сдался все-таки Эльдар.

– Ладно, ладно, – посмеиваясь, он поднял руки. – Никогда не умел играть в гляделки. Про правила в следующий раз напомни – что знаю, расскажу. Разговор будет долгий, а тебе уже давно пора собираться.

Надя поймала его на слове и, проводив врача на ночную смену, поспешила в общежитие. В этот раз они собирались на озеро с ироничным названием Глубокое, хотя из горных озер оно было самым мелким. Все выходные молодые люди гуляли по лесу, плескались в озере и искали в залежах ила сокровища, которые, по легенде, бросали туда жрецы древних языческих племен, чтобы задобрить озерного бога. После активного отдыха на природе и обсуждения всех сплетен с заскучавшей за выходные соседкой Надя легла в постель смертельно уставшей, но очень довольной. Все, о чем она могла мечтать, – это долгий сон, которому не помешал бы ни один будильник.

Как по волшебству, стоило ей об этом подумать, мысли обратились в реальность. Когда Надя проснулась от бьющего в глаза солнца, она с удовольствием поняла, что полностью выспалась, но счастье тут же сменилось ужасом. Даже не взглянув на часы, она выпрыгнула из кровати: понятно было, что на работу она уже опоздала. Наскоро одевшись, она выскочила наружу, пробежала по коридору, наплевав на все правила, на ходу крикнула вахтерше номер комнаты, на одном дыхании добежала до библиотеки, взлетела на второй этаж, трясущимися руками открыла двери, оббежала оба отдела и упала на стул. Пытаясь отдышаться, она расстегнула верхние пуговицы рубашки и прислушалась. Тихо. Как и должно быть в библиотеке.

Нет. Слишком тихо. Неестественная тишина ощущалась кожей, и по разгоряченному от бега телу пробежала дрожь. Отбросив со лба мокрые пряди, она через силу встала и вышла в коридор. Никого. Ни звука. Надя всю дорогу готовилась к тому, что, как только она войдет, библиотека пошатнется от криков Олимпиады Васильевны, и неожиданная вязкая тишина пугала гораздо сильнее. Не зная, что и думать, она неслышным шагом вернулась во взрослый отдел и громко вскрикнула, увидев у стойки человека. Он охнул в ответ, напуганный ее появлением, и оба рассмеялись.

– Простите, – Надя прижала руку к колотящемуся сердцу и перевела дух, – я вас не заметила. Чем вам помочь?

– Ничего страшного, – улыбнулся пенсионер. – Вы не откроете мне читальный зал, пожалуйста?

– Читальный зал? – переспросила она. – Он закрыт?

Мужчина кивнул. Вот это было поистине странно. Попросив его подождать, девушка поспешила на третий этаж. Библиотека уже почти час как работала, а Фрекен никогда не опаздывала. И главные двери не были закрыты, припомнила Надя, значит, библиотекарша уже здесь. Но почему тогда закрыт читальный зал?

Боясь, что с пожилой женщиной что-то случилось, она дернула ручки двойных дверей третьего этажа. Заперто. Приложив ухо к щели, Надя прислушалась: тишина. К счастью, у нее был запасной ключ. Олимпиада дала его совсем недавно и наказала использовать разве что после ее смерти, но девушка искренне надеялась, что до этого не дошло.

Аккуратно повернув ключ в замке, она приоткрыла дверь и просочилась внутрь. За конторкой библиотекаря никого не было, но она услышала голоса из комнаты дирекции. Из-за плотно закрытой двери было сложно что-то разобрать, но один из голосов, возмущенный и вместе с тем словно бы оправдывающийся, точно принадлежал Олимпиаде. Надя остановилась и напрягла слух, но так и не смогла ничего разобрать. Опасаясь попасться библиотекарше или ее собеседникам на глаза, она поспешила запереть за собой двери и вернуться на второй этаж.

– Сейчас в читальном зале идет совещание, поэтому он закрыт для посетителей, – почти не соврала она ждущему мужчине. – Может быть, выберете что-нибудь здесь? Вы можете взять книги домой или почитать в соседнем отделе, там есть стулья.

Мужчина улыбнулся в ответ, и работа медленно потекла. Между присмотром за двумя полупустыми отделами и обсуждением книг с пенсионерами Надя то и дело поднималась к дверям читального зала, находила их все такими же запертыми и на цыпочках возвращалась вниз, сортировать книжные каталоги и собственные страхи. Почему за два месяца работы неизвестные гости пожаловали именно сегодня? Неужели из-за одного ее опоздания собрался целый консилиум? «Нет, это уже совсем глупости», – осадила она себя. Скорее Фрекен бы просто ее уволила, ни у кого ничего не спрашивая и злобно посмеиваясь. За этот крючок зацепилась другая мысль, и ручка Нади зависла над книжным вкладышем. Это что же получается, приезд неведомой делегации спас ее не то от выговора, не то от увольнения?

– Занятно, – хмыкнула Надя.

Она уже отдохнула от утреннего забега, читатели были все такими же доброжелательными, а когда Надя вспомнила про запланированный обед с Леной и Женей, то о читальном зале совершенно перестала думать. Вместо этого размышляла о том, какие произведения сегодня зададут всем школьникам города и как лучше расставить книги о приключениях Алисы. Когда она уже в третий раз решила поменять их местами, свет в проходе загородил широкий силуэт.

– Здравствуйте! – улыбнулась Надя приземистой женщине в плотном синем костюме. – Вы хотели сдать книги или что-то выбрать?

– Мы к вам, Надежда Дмитриевна, – ответил мужской голос, обладателя которого Надя не видела. Внутри все упало: все-таки из-за опоздания?

– Слушаю, – стараясь не показывать беспокойства, она вышла из темноты стеллажей.

Мужчина в блеклом костюме улыбнулся, приподнимая лишь уголки губ. Его тусклые глаза под густыми бровями, казалось, просвечивали Надю насквозь. Женщина, чем-то напоминавшая Фрекен, только сморщила гримасу. Желудок неприятно сжался в комок.

– Меня зовут Борис Анатольевич, я занимаюсь делами библиотеки и архива, – представился мужчина и, заметив ее беспокойство, объяснил цель их визита: – Пришел запрос из вашего университета. Спрашивают, устраивает ли нас ваша работа, справляетесь ли вы с обязанностями. Хорошо ли они вас обучили, так сказать, – хохотнул он, на что его коллега только фыркнула.

Надя медленно выдохнула: кажется, увольнять ее не собирались.

– Выяснилось, что архивариус так до сих пор и не занялся архивами, – поцокала языком женщина, и девушка поспешила оправдаться:

– Я здесь ни при чем! Олимпиада Васильевна отказалась давать мне ключи от архива! Она даже в библиотеку меня брать не хотела!

– Да, мы знаем. Вы уж простите ее, – улыбнулся Борис. – Пожилые люди, они такие. Да и архив уже давно заброшен… У Олимпиадушки с ним связаны печальные воспоминания, сами понимаете… Разбередили старые раны, вот она и… – Он развел руками, как будто Надя должна была все понять. Она не поняла, но кивнула.