Ловчий. Крысы и дудочка

Кристофер: Любезная, здесь не пролетала милая нимфа, этакий петит мон амур по имени Шарлотта фон Шеллинг?

Шарлотта (глядя с изумлением на красавца): Это я – Шарлотта фон Шеллинг.

Кристофер (в свою очередь с изумлением): Прошу прощения – не признал. Не желаете ли тур мазурки?

Шарлотта кивает как зачарованная и позволяет красавцу вывести ее в залу. Там бал в разгаре. Кристофер начинает кружить Шарлотту по залу, и когда музыка прекращается, они сами собою оказываются у группы, во главе которой стоит Государыня. Та замечает Шарлотту и, призывая ее, объявляет.

Екатерина: А вот и новый наш фойермейстер прямиком из Германии. Марьюшка, иди-ка сюда, а вот прибыла твоя мон амишка по иезуитскому колледжу!

Из толпы появляется Мария Федоровна – жена Наследника Павла. Это тоже маленькая, ладная и пригожая юная женщина с огромными и будто изумленными, как у куклы, глазами. Она в положении и потому не танцует. Рядом с нею Наследник Павел, на лице его скучно-надменное выражение. Павел невысок, лицо – будто щипцами при родах внутрь вдавленное, с курносым носом. Глаза его, с одной стороны, светятся умом, а с другой – будто неживые и подернуты прозрачною пленкой. Мария Федоровна посылает воздушный поцелуй Шарлотте и подмигивает, мол, потом поболтаем. Наследник смотрит на Шарлотту с презрением и делает небрежный жест, будто что-то смахивает с лацкана. Шарлотта смотрит и видит, что на этом месте у нее засушенный розовый бутон, и она невольно прикрывает его от взгляда Наследника, но тот уже отвернулся. Тут на Шарлотту надвигаются придворные дамы, спешащие засвидетельствовать ей почтение. На лице Шарлотты улыбка – ее при дворе признали, как подругу Марии Федоровны. Тем временем Государыня призывает всех ко вниманию.

Екатерина: Нынче мы чествуем нашу армию! Наших спасителей Крыма! Пьют все! Всем водки – за нашу армию! За Викторию! За Россию!

Лакеи проворно раздают гостям стопки водки. По особому мановению Государыни у Шарлотты забирают ее малую стопку и подают полную чашу. Шарлотта умоляюще шепчет тетке.

Шарлотта: Но я не пью!

Екатерина: За нашу армию – пьют все. (Чуть тише:) Особенно иноземки. (Еще тише – только племяннице:) Я, когда своего суженого впервые увидела, тоже чуть голову не потеряла – от счастья. А выпила и не помню уже ничего. Выпей, милая, так – легче… (Совсем в сторону:) Я тебе туда еще опия кинула, чтобы наверняка.

Шарлотта молча поднимает чашу и пьет. Морщится, но пьет до дна… Чаша выпадает из ее рук и разбивается на тысячи хрустальных осколочков – будто льдинок. Шарлотта пытается утереть рот, а ее подхватывает Кристофер Бенкендорф и увлекает прочь в безумном танце. Лицо Шарлотты растекается в бессмысленную улыбку, глаза стекленеют и постепенно закатываются, а Бенкендорф уносит ее в бесконечную залу, кружа в вихре вальса…

(Затемнение.)

1в

Павильон. Зимний дворец.

Комната для гостей в крыле Наследника Павла

Из затемнения появляется разобранная постель в комнате для гостей. На кровати под одеялом лежит Шарлотта.

У кровати лежат разбросанные ее вещи. За незаметной портьерою в углу комнаты гардеробная, из которой светлой дорожкой падает свет. Камера приближается к просвету, и мы видим, как в умывальнике умывает лицо и руки Кристофер. Он доволен и счастлив и что-то насвистывает. Он почти полностью одет – на нем рубашка с рукавами, закатанными по локоть, офицерские парадные штаны на подтяжках и начищенные сапоги. Кристофер рассматривает себя в зеркало, затем берет бритву и начинает что-то подправлять на усах. Он полностью занят и не слышит, как дверь в комнату открывается.

Камера отходит назад, и мы видим, как в комнату крадучись входит Наследник Павел. Он слышит Кристофера, насвистывающего веселую песенку, и видит разбросанные по полу вещи Шарлотты. На лице его появляется понимающая ухмылка, он плотоядно облизывается и, стягивая с себя на ходу башмаки и камзол, забирается в постель на место Кристофера. Он по-хозяйски трясет Шарлотту за плечо и пытается ее поцеловать. Шарлотта, улыбаясь во сне, в первый миг готова отвечать на его поцелуй, а потом понимает, что целует ее не Кристофер. Она чуть ли не выпрыгивает из постели, пытаясь заслониться рукой от Наследника, а тот ползет за нею через всю постель, приговаривая.

Павел: Ты куда, грязная шлюха?

Шарлотта: Вы – кто? Помогите, Кристофер!

Павел (с яростью в голосе): Ах, ты упрямишься?! Ни одна проститутка мне не смеет отказывать!

Шарлотта: Помогите! Кристофер! Я вас не знаю, подите прочь!

Кристофер (вбегая из гардеробной – с мылом на лице и бритвой в руке): Что тут? Ах ты, господи! (С этими словами он отбрасывает свою бритву в сторону, хватает Наследника в охапку и пытается его оттащить.) Ваше Высочество, вы нас не так поняли! Позвольте я объясню!

Павел (пытаясь вырваться из объятий более сильного Кристофера): Отпусти меня, все по-честному! Ты этих шлюх соблазняешь, а потом – моя очередь! Ведь мы с тобой – братья! Все твое – и мое после этого!

Кристофер: Не слушайте его, на него находит. Пауль, друг мой, это не то что ты думал, я… Сударыня, вы моего брата не слушайте, прошу вас, все это – совсем не так!

Павел: Да так это – так! Ты сам ту шлюху привел! И эту – теперь. Ты обещал же мне, Кристер… Я тут Царь, я тут главный! Нету противоядия – супротив Императора!

Пока он это кричит, Кристофер умудряется выпихать его в гардеробную и знаками приказывает Шарлотте бежать со всех ног. Портьера за ними сама собой закрывается, и Шарлотта с изумлением слышит, как ругательства и угрозы Наследника сменяются его всхлипыванием и мольбами к Кристоферу, чтобы тот его не бросал и не променял на «всех его девок». Шарлотта торопливо собирает свои вещи и случайно впопыхах подбирает с пола и бритву, брошенную Кристофером.

Когда Шарлотта выбегает в коридор, она там с ужасом озирается. Все крыло выглядит вокруг будто вымершим. Шарлотта, торопливо натягивая на себя вещи, пытается найти выход из крыла и натыкается на приоткрытую дверь, за которой выпивают офицеры-охранники. Один из них, позевывая, замечает.

Оболенский: Может, все-таки пойти посмотреть? Ведь вроде кто-то кричал?

Невельский (прихлебывая из бокала): Девка орала. Потом были голоса Наследника и его брата Кристофера. Обычное дело, девки к Кристоферу так и льнут, а он их огуляет, да и отдаст нашему карле. Тому-то добром ни одна баба не даст, а на пару – милое дело. А Кристофер нам настрого запретил без его ведома к Наследнику баб водить. Так что, видать, там у них опять амур-де-труа… Тьфу ты…

Оболенский: Амур-де-труа… Господи!

Невельский (будто припечатывая пустым бокалом по столу): Поэтому и место они это выбрали, отсюда бабе кричи не кричи,

помощи не дождешься. Одни мы с тобой порой это слушаем. Но я так скажу, на последней войне я под Кристофером на турок в рубку ходил. (Закуривает трубку и ею затягивается.)

Оболенский (нетерпеливо): И что же с того?

Невельский (поучающе): А ты в другой раз вместе с нами сходи. Тоже небось будешь и глух и нем, что бы Кристофер Карлович после не вытворил.

Шарлотта вздрагивает, но внимательно это слушает и в то же время окончательно одевается. После всего у нее на руках остается только бритва Кристофера. Шарлотта смотрит на бритву, и в голове у нее раздается визгливый голос Наследника: «Ты сам ко мне эту шлюху привел!» и «Нету противоядия – супротив Императора!»

2в

Павильон. Вечер. Зимний дворец.

Комната Шарлотты

Шарлотта сидит у себя в комнате на постели. В руке у нее зажата та самая бритва Кристофера. В комнате сумрак. Слышны печальные звуки колокола к вечерней молитве.

Шарлотта зажмуривается. Перед ее глазами проносятся сцены бала и огромный улыбающийся Бенкендорф. В голове Шарлотты возникает картина Кристофера в мясницком переднике с руками, залитыми по локоть в крови, а из-за спины Кристофера выглядывает плотоядно и мерзко облизывающийся Наследник Павел, повторяющий: «Нету противоядия – супротив Императора!» и «Ты сам ко мне эту шлюху привел!» Шарлотта решительно встает с постели и с бритвой в руках подходит к окну. У окна стоит вешалка, на которой на плечиках висит ее серое платье. На груди платья все еще прикреплена давешняя засохшая роза. Шарлотта рассеянно гладит ее и выглядывает в окно. Внизу под окном зимняя оранжерея, и видно, как там за стеклом распустилась прекрасная роза.

(Затемнение.)

3в

Павильон. Поздний вечер. Зимний дворец.

Коридор и комната Шарлотты

По коридору идет, напевая, служанка. Она несет поднос с грязной посудой. Рядом с комнатою Шарлотты откуда-то из-под портьеры ей под ноги выпрыгивает кошка. Служанка, взвизгнув, подпрыгивает и роняет поднос, который падает с диким грохотом. Двери с обеих сторон коридора по очереди распахиваются, и из них выглядывают заспанные женщины. Все, кроме одной. Эльза Винценгерод в ночном колпаке со свечою в руках появляется в конце коридора, она идет мимо дверей и их поочередно захлопывает, тихонько с кем-то переругиваясь, грозя пальцем и прочее. Подойдя к запертой комнате Шарлотты, Эльза останавливается, чуть тянет дверь на себя. Дверь недвижна. Эльза было продолжает движение, затем останавливается, поворачивается к двери и в нее стучится. Молчание. Двери в коридор опять начинают распахиваться. Опять в них появляются женские головы, раздаются шепотки: «Что там за шум?», «Дунька как всегда все опрокинула», «Обесчестил и бросил», «Какой ужас!», «Все еврейки блудливы», «Неправда, она такая чистая, такая хорошая». Эльза требует жестом, чтобы все замолкли, и уже требовательно стучит и кричит в дверь.

Эльза Винценгерод: Откройте! Баронесса, откройте, у нас запрещено закрываться, вы будете оштрафованы! (Служанкам:) Дунька, Степка, людей сюда – живо!

Кто-то бежит по коридору со свечками и криками «Караул! Помогите!». Вдруг из одной из комнат выбегает мужик в исподнем и с разбегу бьет плечом в дверь Шарлотты. Дверь с треском падает, а мужик стремительно убегает.

Эльза (возмущенно, с нотой усталости в голосе): Ну, Настасья… Ну, блудливая твоя душа, в деревню сошлю – со свиньями вместо мужиков гулять будешь (с этими словами она скрывается в комнате, вдруг срываясь на визг). Батюшки! Доктора! Кто-нибудь – доктора!

Она выбегает из комнаты. Ее ночной халат спереди весь в пятнах крови.

4в

Павильон. Ночь. Зимний дворец.

Комната Шарлотты

По коридору идет Государыня. Вокруг нее свита из фрейлин. Все в домашних халатах – шлафроках. Народ громко шушукается. Государыня входит в комнату Шарлотты. Та лежит в кровати, окруженная врачами во главе с доктором Боткиным. При виде Государыни девушка поднимается и с жалобным воем сползает с постели к ногам Государыни. Она охватывает теткины ноги, и с рук у нее сваливаются красные от крови бинты. Государыня пытается от нее отстраниться, чтоб не запачкаться в крови, а потом невольно начинает гладить сироту по голове, а та, прижавшись к ней, тихонько скулит, будто маленький раненый зверь. И Государыня тоже начинает помаленечку всхлипывать, а затем вдруг срывает с головы свой прекрасный парик и простоволосая, страшная кричит своей дворне.

Екатерина: Вон! Все – вон! Оставьте меня с моею племянницей!

С этими словами она швыряет свой парик в сторону слуг и начинает тянуть девушку вверх, пытаясь поднять ее с пола. Ей пытаются помочь доктора. Дверь в комнату Шарлотты захлопывается. Девицы в коридоре стоят с раскрытыми ртами. Потом одна из фрейлин, крупная, статная девица с круглыми от изумления глазами, поворачивается к другой.

Гагарина: Племянница?! Эта фон Шеллинг – ее племянница? Вот это конфуз, настоящий пердимонокль!

5в

Павильон. Вечер. Зимний дворец.

Комната Шарлотты

Шарлотта лежит в своей комнате уже на новой кровати с перинами. Рядом с оголовьем поставили столик, на котором стоят склянки с микстурами и стаканы с водой и чем-то подкрашенным, возможно, вином. Рядом с ногами стоит большое кресло, в котором сидит в своем строгом наряде Эльза и что-то вяжет.

Шарлотта вдруг приходит в себя, вскидывается в постели и пытается подняться. Однако выясняется, что одеяло поверх нее не просто ее накрывает, оно чуть ли не завязано узлами на углах перины, и поэтому Шарлотта как бы привязана внутри этакого конверта, и поэтому она может подняться лишь вместе с одеялом и самою периною. Она с изумлением пытается вырваться, а Эльза откладывает вязание в сторону, встает, подходит к столику, наливает стакан воды и протягивает стакан Шарлотте.

Эльза: Доктор запретил вам вставать. Ваши руки должны быть у меня на виду. Вот – попейте. Если нужно, я подам утку. Вы не будете более резаться?

Шарлотта в постели начинает мотать головой, в глазах ее слезы, однако она трясущимися руками берет стакан и быстро пьет. Это ее успокаивает. Она уже спокойнее откидывается на подушки. Эльза ставит пустой стакан обратно на столик и возвращается в свое кресло, берет вязание и, начиная вязать, как бы невзначай замечает.

Эльза: Вы это сделали бритвой полковника Бенкендорфа. Полковник не тот, кто свои бритвы повсюду разбрасывает. Значит, вы были в крыле Наследника Павла в гостях у полковника. Чем же он вас так обидел? Я думала, что у иезуитов девочкам быстро объясняют, что мужикам от нас надо, и если что-то пошло не так, иезуитки в итоге не режутся. К тому же пара фрейлин ходили на половину Кристофера, и никакого убытку им вроде не было. Кстати, вы принимали отвар?

Шарлотта: Какой отвар? Ах, это… Вы можете мне его сделать?

Эльза: Это зависит от того, с кем вы были. Раз бритва Кристофера, вы были с Кристофером. Был ли кто-то еще?

Шарлотта под пристальным взглядом Эльзы съеживается и начинает мотать головой. Из глаз ее сами собой начинают течь слезы. Эльза понимающе кивает.

Эльза: Тогда я не советую травить себя без толку. Возможно, по итогам приключения у вас будет маленький, причем именно от суженого. А что касается прочего… Вы не создаете впечатления истерички. Такие – не режутся. Что вам сказал… второй?

Шарлотта: Он кричал, что против Императора – нету противоядия…

Эльза (снова кивая в ответ головой): А что Кристофер? Он потакал, он пытался того… второго – удерживать?

Шарлотта: Он говорил что-то странное. Он схватил друга и пытался унять, а мне велел бежать со всех ног.

Эльза (еще раз кивая): Да, сходится, нам он велел то же самое. Не бойтесь, голубушка, ежели все пойдет так, как я думаю, ваш суженый скоро увезет вас в Лифляндию, и это приключение с годами забудется… Однако же болтать о нем не советую. Вы, на мой взгляд, легко отделались.

Шарлотта судорожно сглатывает и сжимается, она едва слышно лепечет.

Шарлотта: Я думала, что они – заодно. Я испугалась, что они сделают меня придворною шлюхою…

Эльза в ответ опять встает с кресла, подходит к окну.

Эльза (глухо): Россия – большая страна. Здесь случается всякое. Однако тут, в отличие от Европы, против нашей воли дворянами не торгуют. Опять же не врут нам красиво с три короба, как у нас в Германии принято.

Она недолго молчит, Шарлотта на нее внимательно смотрит, и Эльза под этим вопросительным взглядом рассказывает.

Эльза: Яс детства росла сорвиголовой – одна девочка в семье с тремя младшими братьями. Им для уроков фехтования, кулачного боя или борьбы нужен был партнер для второй пары, и поэтому вышло, что я сызмальства преуспела скорей в военных искусствах, а не в занятьях для девочек. Потом мальчики выросли, я стала им не нужна, а время для дамского обучения было упущено, и меня увлекли собою масоны. Они звали на бунт, на мятеж, говорили, что лишь новые, ученые люди сумеют объединить в единую страну нашу раздробленную Германию. Как я им верила… А потом прямо в ложе я встретила Хайнца…

6в

1773. Натура. Осень. Вечер.

Франкфурт-на-Майне. Парк

Моросит мелкий дождь, с деревьев облетает листва. На небольшой импровизированной трибуне что-то рассказывает оратор. Он одет в цвета мятежа – черное с красным. Ему аплодируют молодые люди в разноцветных одеждах, украшенных красными бантами в петлицах. Среди них ближе всех к трибуне стоит молоденькая Эльза в броском черно-белом платье, которое делает ее похожею на сороку с огромным красным бантом на шее. Она как яркое и светлое пятно посреди унылости осени и восторженно аплодирует, и громче других кричит: «Смерть тиранам!» и «Свобода, Равенство, Братство!» Порою она даже визжит от восторга, когда речи с трибуны звучат особенно зажигательно.

В толпе она видит молодого крепкого и сильного парня, одетого во все черное и с эмблемою черепа и скрещенных костей на груди. На нем в отличие от многих не красный, а черный бант. Молодой человек приветливо улыбается ей и поднимает вверх руку. Эльза с радостным криком бежит ему навстречу и кричит: «Хайнц! Хайнц!» Тот ее на руки как пушинку подхватывает и выносит из толпы наружу. Они торопливо целуются, а потом вместе бегут по темнеющему парку. Эльза восторженно восклицает.

Эльза: Ты слышал, на днях у нас выступление! Я рисую плакаты, мы пройдем к графскому замку и будем требовать избирательных прав и созыва парламента! И у нас будет все то же, что уже случилось во Франции! А потом и по всей Германии. Мы во всех землях созовем парламенты, и они согласятся на объединенье страны без войн и насилия! Как здорово! Я так счастлива, что хочу петь!

Хайнц: Да, отлично. Граф, конечно, откажет, и тогда мы с полным правом его и зарежем. По улицам потекут реки крови, и будет весело!

Эльза: Да ты что… Я, конечно, умею стрелять и знакома со шпагой, но ведь суть выступления в том, что все будет мирно! Вон Россия и Пруссия с Австрией уговорили бестолковую Польшу без боя освободить польских русских и немцев из-под своего многолетнего гнета. И у нас все без крови получится!

Хайнц: Какая же ты все-таки дура! Сперва Фриц, Екатерина да Мария Терезия эту дебильную Польшу славно отбуцкали, ибо тупые поляки добрых слов не услышали. А во Франции парламент появился лишь после того, как мы зарезали их наследника престола герцога Берри, и нынче вся их династия выморочна. Историю можно подтолкнуть лишь ножом или войнами!

Эльза: Нашу Германию веками терзают усобицы, и очередная война ничего не решит.

Хайнц (со смехом): Не будь ты столь хороша с кинжалом и шпагой, я бы задумался, что же я в тебе такого нашел? Завтра мы подведем тебя к графу, и ты пырнешь его прямо в пузо. Девок они не обыскивают, ибо вы неуклюжи с оружием. Готова на подвиг ради Германии?

Эльза резко останавливается и с изумлением смотрит на суженого. Она морщит лоб и бормочет.

Эльза: Ударить ножом в живот… На аудиенции… Я клялась графу в верности. А что мои братья, а мои батюшка с матушкой? Что с ними станет после моего предательства?!

Хайнц: Да плевать на них нам с горы! У нас – Революция! Ты же сама хотела лучшего будущего для Германии!

Эльза (пятясь и со слезами в голосе): Будущее не начать с обмана с предательством!

Хайнц: Вспомни народную мудрость: «Все великое начинается с горя!»

Эльза (заливаясь слезами и мотая в ответ головой): Великое начинается с моего горя! Моего личного горя, а не горя, которое я несу окружающим! Уходи… Я тебя ненавижу…

7в

Павильон. Вечер. Зимний дворец. Комната Шарлотты

Вид темного парка меняется на комнату, в которой лежит больная Шарлотта, а Эльза у окна продолжает рассказ.

Эльза: Через три дня у нас было восстание. Мятежников перебили, кого-то схватили. Среди них и Хайнца. Ему в застенках зубы пилили напильником, и он всех нас выдал. За это ему казнь заменили службой в штрафных в Новом свете, и он там отличился беспримерными зверствами. Пытал и убивал американцев, что поднялись против тех самых английских тиранов… Меня арестовали со всеми, но раз я отказалась зарезать нашего графа, меня отдали герцогу Вюртембергу в свиту его дочери, которую отправляли в Россию. Решили, что служба фрейлиною в России – честная замена повешению.

8в

1775. Павильон. Утро. Аббатство иезуитов в Марбурге.

Приемный покой

В длинный идеально побеленный, но при этом очень темный зал входят Эльза и еще несколько девиц. Эльза уже в привычном нам черном наряде и белом фартуке. Прочие фрейлины – в белых кружевных нарядах, которые, однако, сильно похожи на одеянья монашеские. Навстречу им раскрывается дальняя дверь, через которую две монахини в черном втаскивают отчаянно упирающуюся и брыкающуюся молодую девицу. Это Мария Федоровна, она в истерике, мотает во все стороны головой, рыдает взахлеб и отчаянно кричит.

Мария: Шарло, где ты?! Они украли меня, они уводят меня! Спасите, помогите, Шарло!

При виде Эльзы, которая вся в черном, и скопившихся за нею одетых в белое фрейлин Мария Федоровна начинает дико визжать, причитая.

Мария: Нет, нет, я не готова! Такие, как я, не нужны Господу! Отпустите меня, умоляю!

Младшие фрейлины меж собою в ужасе переглядываются, и лишь Эльза гневно приказывает.

Эльза: Что вы делаете? Немедля отпустите мою госпожу или я всех вас выпорю! (Преклоняя колени перед перепуганной Марией Федоровной, которую сразу же отпустили не менее напуганные иезуитки.) Ваше Высочество, мы пришли служить вам!

Мария Федоровна, осевшая на пол, то с опаскою смотрит на Эльзу, то с еще большей опаскою – на монахинь иезуитского ордена. Ее губы все еще трясутся, а глаза опухли от слез, и она, сидя на голом полу, видимо, пытается понять, куда ей лучше ползти: то ли к привычным иезуиткам, то ли к этой с виду страшной женщине в черном. Она судорожно бормочет.

Мария: Да, прогони их. Они меня напугали. Кто ты?

Эльза: Я – ваша старшая фрейлина. Мы будем сопровождать вас в Россию как будущую жену поволжского генерал-губернатора Людвига Гессенского. К вашим услугам!

Огромные глаза Марии Федоровны с изумлением раскрываются. Она судорожно утирает текущий от слез нос рукавом и с недоверием переспрашивает.

Мария: Так вы отведете меня под венец, а не на постриг? Это не шутка?!

Эльза: Так точно. Венчание у нас назначено в мае, но нам надо еще добраться до далекой России. Здесь есть маленькая проблема. На юге у них война с турками, а посреди – волнения в Польше. Так что поедем кругом – через всю Германию. Собирайтесь скорей, времени у нас мало.

Мария Федоровна начинает смеяться. Ее смех становится все громче, она тянется к Эльзе, пытаясь что-то сказать сквозь смех и слезы вместе с икотою.

Мария: Я всегда это знала! Господь любит меня! Я стану поволжской генерал-губернаторшей!

9в

Павильон. Вечер. Зимний дворец. Комната Шарлотты

Вид темного аббатства снова меняется на комнату Шарлотты, и Эльза рассказывает дальше.

Эльза: В Берлин мы попали на новогодние праздники, и там мы впервые повстречали Наследника. Его туда возил его наставник – граф Салтыков, и они были настолько похожи, что казались отцом и сыном. А Павел был сама прелесть. Лукав, остроумен и ловок. Он так хорошо танцевал с нашей Марьюшкой, а она в ее наряде офицера гессенской армии была вылитый херувим. Я потому, когда вас впервые увидела, тоже решила, что вы обучались у иезуитов. (Шарлотта еле слышно лепечет: «Да нас учили, что женское надо надевать лишь для наших избранников».) Вам обеим к лицу офицерский мундир, вы обе становитесь похожи на мальчиков. У Марьюшки вид был, как у пухлого херувимчика на картине из церкви, а рядом с «молодым графом Салтыковым» они смотрелись, как два пастушка. Когда я их видела, я думала, что вот они – два голубка, что созданы друг для друга… А все вздыхали тогда по молодому «князю Борисову» (а он после оказался другом Павла – Куракиным), который у русских выглядел главным, а тот был просто толстый пошляк и все время скабрезные французские анекдоты рассказывал. Так что «граф Салтыков» и наша Марихен могли оставаться вдвоем и беседовать. Мы даже задержались в Берлине на полтора месяца и выехали лишь тогда, когда все всполошились, что мы на свадьбу опаздываем. Было это в конце февраля, а свадьбу назначили в мае. До России мы добрались лишь в апреле, и первый, кого мы увидели, был Кристофер.