Сказка для Зои

– Часть из всего этого точно сохранилась, и ценители прекрасного по сей день совершают паломничества, чтобы воочию увидеть многочисленные сокровища архитектуры, истории и культуры, которые хранит Поднебесная страна, как иначе называют Китай. Вряд ли все это куда-то денется – мало кто чтит свои традиции и историю так же, как ее жители.

– Как и мало кто соблюдает правила. Например, правила посещения пациентов в больнице, – раздался из-за приоткрывшейся двери палаты наставительный женский голос.

В проходе стояла женщина с голубыми, но еще светлее, чем у Зои, глазами, которые боролись за внимание с черным каскадом волос, прикрывающих ее полноватое лицо. Это была Мира – старшая медсестра соседнего отделения и тетя Зои. Вместо больничной формы на ней уже была зимняя куртка. Ее появление удивило Ника, ведь, насколько он помнил, ее рабочий день уже давно закончен. «Очевидно, – рассудил он, – она снова задержалась, решив перед уходом проведать племянницу».

– Ваше счастье, что я решила заглянуть сюда, пока врач не совершил вечерний обход. Как чувствовала: что-то не так! Кое-кто уже давно должен был приготовиться ко сну.

Укоризненный тон, который она часто брала в шутку, заставил Ника испытать чувство вины. В самом деле, уже подступала ночь, а он не давал больному ребенку, да еще и с температурой, полноценно отдохнуть. Более того, о том, что Зое сегодня стало хуже, рассказчик вовсе забыл, и немудрено: пока они вместе сочиняли историю, хрипота из голоса девочки исчезла.

– Как ты себя чувствуешь? – словно откликнувшись на его мысли, поинтересовалась Мира.

– Мне намного лучше.

– Температура, похоже, у тебя спала, – сказала старшая медсестра, приложив руку ко лбу девочки. – Но будет лучше, если градусник это подтвердит.

Зое осталось только подчиниться, а Нику, сложив в свою сумку писчие принадлежности, – вежливо откланяться. Но, когда он уже закрывал за собой дверь, его окликнул голос Миры: она предложила проводить Ника до парковки.

– Зоя, оставь градусник на тумбочке, если соберешься уснуть, не дождавшись меня, – сказала она племяннице, выходя из палаты.

– Прекрасно ладите с детьми, – заметила Мира, когда они с Ником подходили к дверям лифта. – Некоторым моим работникам следует у вас поучиться.

– Работа в детском саду не прошла даром. Если найти подход, дети – это самая лучшая и преданная аудитория: слушает с упоением, так как для них все в новинку, и никогда не критикует.

– Ну да, отрада для любой бездарности, – неожиданно ввернула Мира и, заметив на себе недоуменный взгляд собеседника, засмеялась. – Вы простите меня за бестактность. Я ни в коем случае не имела в виду вас. Во всяком случае, глядя на то, какую радость вы сегодня подарили Зое, вы точно не бездарность. Я давно не видела ее такой живой. Не знаю, что вы там придумали, но, судя по всему, у нее даже самочувствие улучшилось.

Кабина лифта, отделанная темным деревом и утонувшая в неуютном желтом свете, погрузила собеседников в молчание. Ник, уставший от долгого рассказывания, подыскивания понятных и красивых фраз, теперь пытался подобрать простейшие слова, чтобы выразить благодарность за похвалу. Когда же двери отворились на первом этаже, Мира продолжила:

– Люди часто забывают о том, насколько важно для их здоровья хорошее расположение духа. И надежда на лучшее.

– Звучит как предисловие перед обращением в какую-то религию, – с легкой иронией заметил Ник, когда они подошли к кабинке другого лифта, на сей раз ведущего на подземную стоянку.

– Единственная важная религия, – усмехнувшись, продолжила медсестра, – по моему мнению, вера в самих себя. Даже если она находится на грани абсурда. Вернее, только там она и может быть.

– Любопытно было бы узнать, что вы вкладываете в понятие абсурда.

– По своей практике работы в обычной больнице скажу, что именно вера в лучшее, а совсем идеально – непоколебимая уверенность в нем, помогает некоторым неизлечимо больным людям не только прожить больше своих «здоровых» современников, но и многое совершить на своем веку. Поэтому мы стараемся всегда обнадежить пациентов, каким бы плачевным ни было их состояние. Это и есть абсурд, не находите?

– Я, напротив, вижу здесь вполне четкую закономерность. Жизнь благосклонней к тем, кто ее любит. Особенно если любить наперекор ей самой. Но продолжайте.

– Человек действительно как будто возвышается над этим миром, когда не сомневается в своих силах и в том, что судьба ему улыбается. Возможно, именно по этой причине среди умных и прозорливых людей так много несчастных…

– Я всегда считал, что эти «несчастные», которые даже в самых благоприятных условиях умудряются вогнать себя в тоску, забывают о том, что мышление прежде всего инструмент, который существует отнюдь не для того, чтобы заниматься самобичеванием. Это может произойти, если неумело с ним обращаться. Когда ко мне подступают темные мысли, я представляю, что просто убираю меч – холодный и расчетливый разум – в ножны и, чтобы отвлечься, сосредотачиваюсь на более приземленных вещах. Если нет способа решить проблему, то не вижу причин еще больше усугублять ситуацию борьбой с фантомами, порожденными дурным настроением. Единственный, кого ты ранишь в подобных случаях, – ты сам или находящийся рядом человек.

– Необычно вы рассуждаете, – заметила Мира, когда перед ними предстала полупустая парковка: только немногочисленные машины персонала, заступившего на ночную смену, да черная иномарка в дальнем углу. Мерно раздавались шаги собеседников, направлявшихся к ней. – Значит, вы верите, что над разумом стоит душа, которая ему приказывает? Иначе мне тяжело представить, что вы имеете в виду, когда говорите, что «убираете свой разум в ножны». Ведь мы и есть этот самый «разум».

– Я имею в виду, что в подобных «безвыходных» ситуациях предпочитаю перейти из активной фазы, направленной на обдумывание и изменение существующего порядка вещей, в фазу пассивную, отвлеченно-созерцательную. Бывает, что именно в этой фазе ко мне неожиданно и приходит долгожданное озарение, помогающее разрешить проблему или внутренний конфликт. Нет никакой необходимости верить в душу, чтобы быть выше тела и разума. С таким же успехом можно сказать противоположное: человек всего лишь набор потребностей, инстинктов, генетических предустановок, а понятие души – искуснейшая поделка, или проделка, инстинкта самосохранения. Проще говоря, считаю нелепым и ограниченным сводить личность к чему-то одному, будь то материальное тело или духовная сущность. Я вообще стараюсь не мыслить этими категориями.

– Tertium non datur7, как известно. – Мира улыбнулась. – Признаюсь, я материалистка и во все сверхъестественное не верю. Но всегда интересно послушать рассуждения людей на эту тему. Если я улавливаю рациональное зерно, то говорю, как те же самые вещи можно объяснить научным языком. Но не чтобы сломить веру в чудо, в котором я сама однажды очень сильно разочаровалась, а наоборот, чтобы подкрепить ее доказательствами. Но вот с вами посложнее… Как бы там ни было, повторюсь, главное, вы дарите моей племяннице надежду на лучшее.

– В первую очередь я ее отвлекаю от скуки, мыслей о командировке родителей и, судя по всему, болезни. Но если это дает Зое надежду – не знаю, правда, какую именно, – тем лучше.

Мира резко остановилась, выпрямилась и заглянула в глаза Нику, как до этого делала ее племянница. На миг рассказчику представилось, будто сама Зоя обращается к нему из далекого будущего.

– Надежду, что она когда-нибудь вживую увидит далекие страны, в которых с маленьких лет хочет побывать; что с ней ничего не случится и на следующей неделе она отправится в еще одно сказочное путешествие; что этот мир не ограничивается серыми стенами госпиталя и людьми в белых халатах, которые только и делают, что пичкают ее таблетками да ставят уколы. Я об этой надежде.

От этой взволнованной речи Ник вздрогнул. Марк рассказывал, что у девочки в последнее время участились рецидивы, и болезнь то обостряется, то утихает, поставив врачей в тупик. И это главная причина, по которой родители девочки пытались накопить деньги на лечение за рубежом как можно скорее, в чем им старались помочь как родственники, так и близкие друзья семьи.

Ник едва сдержался, чтобы не уточнить, насколько все плохо, – для тети Зои это тоже была очень болезненная тема. Тем более она, будучи медработником, явно знала и понимала намного больше и родителей девочки, и его самого.

– Тогда продолжу поддерживать в Зое пламя жизнелюбия, – ответил он, открывая дверь своей машины. – И с нетерпением буду ждать нашей с ней встречи на следующих выходных.

Лицо Миры оставалось серьезным. Прежде чем Ник отгородился от нее вороной дверью автомобиля, женщина произнесла:

– Только, пожалуйтесь, позаботьтесь, чтобы пламя, дарящее свет и тепло другим, не угасало в вас самом. Такие люди, как вы, частенько пренебрегают этим.

Ник на мгновение застыл, вчитываясь в строгое выражение лица старшей медсестры, затем кивнул и захлопнул дверь. Подземную стоянку огласил рев двигателя, который спустя минуту оставил по себе лишь угасающее эхо.

Постояв еще некоторое время и задумчиво глядя вслед скрывшемуся из виду черному автомобилю, Мира повернула к лифту.

II

Через неделю снег почти растаял. Снежинкам, чудом достигавшим земли, было суждено стать частью многочисленных ручейков, испещривших собой дороги и тротуары. Ручейки эти уносили оставшийся с осени мусор, чтобы разнести по промозглым улицам сонной провинции или забить очередной водосток. Небо с его монохромной, серой, палитрой словно бы впитало в себя понурое настроение города, в пейзаже которого – полупустые трассы, панельные дома и вымершие парки – преобладал тот же цвет.

В эти дни Зоя впервые ощутила некое подобие уюта. В белоснежных коридорах больницы, где девочка лежала уже третий месяц, наконец наладили освещение; медицинские кабинеты, хромированное оборудование, полированные инструменты и даже бежевые стены собственной палаты, казалось, дышали большей жизнью, чем пейзаж за окном. Теперь она проводила намного меньше времени, наблюдая за миром, который внезапно для нее закрылся.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Техника нанесения рисунка на выпуклую полупрозрачную поверхность, преломляющую свет подобно линзе (отсюда название) и меняющую изображение в зависимости от угла зрения. – Здесь и далее примечания автора.

2

Слово произошло из кантонского диалекта и изначально подразумевало «учитель», «наставник». В современном китайском языке чаще используется в значении «мастер» (при обращении к специалисту в какой-либо области).

3

Речь о персонажах фэнтези-саги Dragonlance (в русском переводе – «Сага о Копье»), где главные герои противостояли силам зла на драконах и время от времени употребляли это крылатое выражение.

4

Древний город-крепость в Малой Азии, у побережья Эгейского моря. В «Илиаде» и «Одиссее» Гомера воспета Троянская война – десятилетняя война между греками и троянцами, начавшаяся, по легенде, из-за того, что троянский принц Парис похитил жену спартанского царя Менелая. В XIX веке руины древнего города были обнаружены немецким археологом Генрихом Шлиманом в районе Чанаккале (провинции на территории современной Турции).

5

Главный герой «Эпоса о Гильгамеше» и, согласно некоторым историкам, реальный правитель шумерского города Урука, правивший в первой половине 3-го тысячелетия до н. э. По сюжету эпоса Гильгамеш после смерти своего друга Энкиду отправляется на поиски секрета бессмертия.

6

Город инков, расположенный в Андах (Южная Америка) на высоте около 2450 метров над уровнем моря. Город считался легендарным, пока американский исследователь Хайрам Бингем не открыл его в 1911 году.

7

Третьего не дано (лат.).