Цветущий Пион

Линь Хуа подняла руку и вложила её в руку Старейшины Мэй. Его прикосновение было теплым и полным жизни. «Я согласна, господин Старейшина», – сказала она, её голос был твердым. «Я пойду с вами. Я хочу понять эту силу».

Старейшина Мэй улыбнулся – его улыбка была широкой и искренней, как распустившийся цветок. «Добро пожаловать, дитя. Твой путь будет тернист, но невероятно интересен. Я уверен, ты расцветешь великолепно».

Прощание с деревней было быстрым и слезливым. А-ма крепко обняла её, сунув в руки небольшой мешочек с сушеной едой и оберег, сделанный из трав. Староста поклонился ей еще раз, теперь уже с глубочайшим уважением. Жители деревни стояли вдоль дороги, провожая её взглядами.

Линь Хуа забрала свой маленький сундук – символ её изгнания и скромной жизни – и взошла в изящную повозку Секты Вершины Облаков. Ученик Старейшины Мэй, всё ещё находящийся в легком шоке, занял место возницы.

Повозка тронулась, медленно выезжая из деревни Сосновых Ручьев, оставляя позади тихую жизнь среди смертных. Линь Хуа смотрела на удаляющиеся хижины, на лица людей, которые дали ей приют. Этот этап её жизни завершился.

Теперь она возвращалась в мир культиваторов. Не как Линь Хуа, изгнанная никчемность. А как Линь Хуа, загадочная обладательница силы Цветущего Пиона, ученица эксцентричного Старейшины, направляющаяся к неизвестному будущему.

Путь Первых Ростков только начинался.

КНИГА ВТОРАЯ: Первые Ростки

ГЛАВА 8: У Врат Бессмертия

Повозка Старейшины Мэй двигалась быстро и плавно, словно скользя над землей. Две духовные лошади, запряженные в неё, были не просто животными, а существами, чьи тела наполняла слабая, но ощутимая духовная энергия, позволяющая им преодолевать большие расстояния без устали. Линь Хуа сидела внутри, ощущая непривычный комфорт после пыльных дорог и жесткой телеги. Рядом сидел Старейшина Мэй, погруженный в свои мысли, иногда улыбающийся чему-то, видимо, связанному с её уникальной силой. Его ученик, молодой человек по имени А-Цзинь, сидел спереди, управляя лошадьми.

Мир за окном повозки менялся. Простые поля и деревни смертных постепенно сменились более дикими лесами, скалистыми холмами и, наконец, высокими, окутанными туманом горами. Воздух стал чище, свежее, и в нём появилось то самое, неуловимое ощущение, которое Линь Хуа помнила из клана Линь – присутствие духовной энергии. Здесь оно было гораздо более плотным, почти осязаемым. Вдыхая этот воздух, Линь Хуа чувствовала, как каждая клеточка её тела будто пробуждается, хоть и не так, как у обычных культиваторов

Путешествие заняло несколько дней. Старейшина Мэй не обременял её долгими разговорами, лишь изредка задавая вопросы о её жизни в деревне или наблюдая за ней своим проницательным взглядом. Он не пытался «диагностировать» её силу снова или заставлять её демонстрировать её. Он просто *присутствовал*, и его спокойное, хоть и эксцентричное, поведение внушало Линь Хуа странное чувство безопасности.

Наконец, вдали показались они. Вершины Облаков. Гряда величественных гор, чьи пики терялись в море тумана. На склонах и вершинах виднелись изящные постройки, павильоны с изогнутыми крышами, казалось, парящие в воздухе. От гор исходила аура невероятной мощи, древности и невозмутимости. Это было сердце Секты Вершины Облаков.

Чем ближе они подъезжали, тем сильнее становилась концентрация духовной энергии. Она ощущалась как теплый, живой поток, обволакивающий всё вокруг. По сравнению с этим местом, клан Линь, хоть и считался частью мира культиваторов, казался маленьким прудом рядом с огромным океаном. Деревня Сосновых Ручьев и вовсе была крошечной каплей росы.

Дорога привела их к подножию самой высокой горы. Здесь, между двумя скалистыми утесами, стояли Врата Секты – два огромных, вырезанных из белого нефрита столба, перевитых узорами облаков и драконов. Между столбами висел огромный, древний знак с тем же символом горы в облаках. У врат стояли два ученика Секты в строгих белых одеяниях, их осанка была прямой, а взгляды – острыми и внимательными. От них исходила аура силы.

Повозка остановилась. А-Цзинь спрыгнул и почтительно поклонился Старейшине Мэй. Старейшина Мэй неспешно вышел, а затем помог Линь Хуа выйти следом.

Ученики-стражи у врат, увидев Старейшину Мэй, тут же склонились в глубоком поклоне. «Приветствуем Старейшину Мэй! Добро пожаловать обратно!»

«Встаньте», – мягко сказал Старейшина. «Я привез нового ученика».

Ученики выпрямились и перевели взгляды на Линь Хуа. Их глаза скользнули по её простой одежде – все еще деревенской, хоть и чистой, по её хрупкой фигуре. Взгляды были оценивающими, немного удивленными. Она не выглядела как ученица секты. В ней не было той явной ауры культивации, что была у них самих, хоть они и были, вероятно, учениками внешнего двора.

Линь Хуа почувствовала на себе эти взгляды и вспомнила все годы, проведенные в клане Линь, под такими же оценивающими взорами. Но на этот раз она не опустила глаза. Она стояла прямо, чувствуя под присмотром Старейшины Мэй странную уверенность.

«Это Линь Хуа», – представил её Старейшина Мэй, не вдаваясь в подробности. «Отныне она будет под моим покровительством».

Ученики-стражи переглянулись, их удивление возросло. Личное покровительство Старейшины? Для этой… девочки? Однако они были хорошо воспитаны и не задавали вопросов. «Понятно, Старейшина Мэй. Проходите».

Врата Секты открылись с легким скрипом, открывая вид на длинную, широкую дорогу, вымощенную белым камнем, которая уходила вверх по склону горы, теряясь в тумане. По обеим сторонам дороги росли древние, величественные сосны, их ветви были покрыты мягким мхом, а из-под корней кое-где пробивались яркие, светящиеся травы – признаки высокой концентрации духовной энергии.

Линь Хуа сделала первый шаг за Врата Бессмертия. Воздух стал ещё плотнее, наполненнее духовной энергией. С каждым вдохом она чувствовала, как эта энергия касается её, пытается проникнуть в её меридианы, но… не может. Её меридианы оставались узкими и неприступными для обычной энергии. Однако, в ответ на её присутствие, тот самый «огонек» внутри неё, её уникальная сила, слабо пульсировал, словно приветствуя окружающую его бурлящую энергию.

Они не поехали дальше на повозке. Старейшина Мэй предпочел пройти пешком. «Чувствуй энергию, дитя», – сказал он, идя рядом с ней. «Здесь её изобилие. Пусть она омоет тебя. Твоя сила уникальна, но она тоже часть Великого Дао, часть жизненного потока этого мира. Нужно учиться чувствовать этот поток».

Они поднимались по дороге. Постепенно стали видны другие постройки – учебные залы, жилые павильоны, тренировочные площадки. Всюду были ученики – одни медитировали, другие тренировались с мечами, чьи движения оставляли в воздухе полосы света, третьи практиковали техники талисманов или формаций. От них исходила аура усердия, силы и конкуренции. Это был мир живой, активной культивации. Мир, где каждый стремился стать сильнее.

Линь Хуа наблюдала за ними, чувствуя смесь восхищения и… прежней боли. Они все могли это. Могли поглощать энергию, использовать техники, становиться сильнее общепринятым путем. А она?

Её взгляд случайно встретился со взглядом одного из тренирующихся учеников – молодой девушки в белоснежной форме, двигающейся с невероятной грацией и силой, её меч оставлял в воздухе серебристый след. Она была красива, сильна и полна уверенности. В её глазах мелькнуло любопытство, когда она увидела Линь Хуа рядом со Старейшиной Мэй, затем – легкое пренебрежение, словно она оценивала её и находила неинтересной или недостойной. Это, вероятно, была Фэн Ву, талантливая ученица, о которой Линь Хуа слышала даже в клане Линь.

Линь Хуа быстро отвела взгляд. Старые страхи вернулись. Она была здесь чужой. Со своей странной силой, которая не вписывалась в их понимание.

Они продолжали подниматься. Секта была огромной. Горы, павильоны, мосты, ведущие через ущелья, водопады, срывающиеся с огромной высоты, – всё это создавало картину величия и духовной силы. Это было не просто скопление зданий, это был *мир*.

«Это Секта Вершины Облаков», – сказал Старейшина Мэй, его голос звучал с гордостью. «Место, где собираются те, кто стремится к вершинам Дао. Здесь много путей, много талантов. И много испытаний». Он остановился и посмотрел на неё. «Твой путь будет скрытым поначалу. Твоя сила слишком необычна, чтобы выставлять её напоказ. Тебе нужно учиться тайно, под моим руководством. Будут те, кто не поймет. Будут те, кто не примет. Но главное – верь в себя и в свою силу».

Они шли дальше, углубляясь в недра секты. Линь Хуа чувствовала, как её сердце бьется всё быстрее. Она покинула мир смертных, оставила позади тихую жизнь. Теперь она стояла у порога нового этапа. Этапа, где ей предстояло узнать, что за сила живет в ней, научиться управлять ею и найти свое место в этом величественном, но потенциально враждебном мире.

Она была семечком, которое проросло в земле смертных, но теперь ей предстояло расти в этой новой, наполненной энергией среде. Сможет ли её хрупкий росток выдержать ветра и бури мира культиваторов? Она не знала. Но она больше не чувствовала себя полностью бесполезной. У неё была сила. Уникальная, необъяснимая сила. И теперь у неё был наставник, готовый помочь ей понять её.

Первый шаг за Врата Бессмертия был сделан. Первые ростки новой жизни начали тянуться вверх.

ГЛАВА 9: Среди Равных или Неравных

Повозка остановилась у подножия Пика Изумрудного Роста – самого тихого и, по слухам, самого… странного пика Секты Вершины Облаков. Это был личный домен Старейшины Мэй. В отличие от величественных, строгих павильонов Главного Пика или шумных тренировочных площадок Пика Меча, Пик Изумрудного Роста был утопающим в зелени, переполненным всевозможными растениями – от обычных трав до мерцающих духовных цветов и деревьев причудливых форм. Воздух здесь был густым от ароматов земли, цветов и чего-то едва уловимого, похожего на запах свежезаваренных зелий.

Старейшина Мэй вышел из повозки с видом человека, вернувшегося в свой любимый сад. А-Цзинь, его ученик, почтительно ждал указаний.

«Линь Хуа, добро пожаловать на мой скромный пик», – сказал Старейшина Мэй, махнув рукой, словно представляя ей все эти заросли как своё царство. «Здесь ты будешь жить и учиться. Давай, пройдем».

Они поднялись по извилистой тропинке, петляющей среди буйной растительности. Кое-где виднелись небольшие домики, теплицы с мерцающими растениями, открытые площадки с котлами и алхимическим оборудованием. Здесь тоже были люди – ученики и слуги, занятые прополкой, поливом, сбором трав. Они кланялись Старейшине Мэй, бросая на Линь Хуа быстрые, оценивающие взгляды.

Старейшина Мэй привел её к небольшому, аккуратному каменному домику, чуть в стороне от главного павильона. Он был простым, но выглядел уютным. «Это будет твоя комната», – объявил он. «Она скромная, но чистая. У тебя будет всё необходимое».

Комната была маленькой – кровать, стол, стул, небольшой шкафчик. Небо и земля по сравнению с хижиной в деревне, но гораздо проще, чем комната, которую она занимала в клане Линь.

«Твой статус…", – начал Старейшина Мэй, его тон стал серьезнее. «Формально ты будешь зарегистрирована как моя личная ученица. Но…» Он сделал паузу. «Твоя ситуация уникальна. Твоя сила не вписывается в стандартные категории духовного корня или меридианов. Если объявить о ней открыто, это вызовет слишком много вопросов, зависти и, возможно, враждебности. Поэтому пока что мы сохраним это в тайне. Для большинства ты будешь просто… кем-то под моим покровительством. Возможно, тебя будут считать просто помощницей или служанкой. Не обращай внимания».

«Но… как же я буду учиться?», – спросила Линь Хуа.

«Твоё обучение будет проходить здесь, на Пике Изумрудного Роста, под моим личным руководством», – ответил Старейшина Мэй. «Ты не будешь посещать стандартные занятия в общих залах. Твой путь уникален, и тренировки будут уникальными. Я буду учить тебя понимать твою силу, чувствовать жизненную энергию природы, управлять аспектами цветения – исцелением, защитой, возможно, даже атакой». Его глаза загорелись. «Мы будем экспериментировать! Изучать! То, что дремлет в тебе – это великая загадка, и мы разгадаем её вместе!»

Линь Хуа почувствовала одновременно облегчение – не нужно проходить через унижение стандартных тестов и занятий, и беспокойство – она будет еще большим изгоем, чем когда-либо.

«Взамен…", – продолжил Старейшина Мэй. «Ты будешь помогать мне на пике. В садах, в алхимической лаборатории. Моим ученикам нужна помощь, а тебе нужно привыкнуть к жизни секты и научиться основам, которые тебе не дали в клане Линь – дисциплине, пониманию базовых принципов взаимодействия энергии с материальным миром. Ты будешь жить как ученица внешнего двора, но учиться как личная ученица. Понимаешь?»

«Я понимаю, господин Старейшина», – кивнула Линь Хуа. Её статус был неопределенным, её путь – скрытым, но у неё был шанс. Шанс понять себя.

Следующие несколько дней прошли в адаптации. Линь Хуа получила простую, немаркую форму ученика внешнего двора – синего цвета, без изысков. Её маленький сундук с вещами из деревни казался совсем неуместным рядом с более сложными, наполненными артефактами вещами других учеников.

Она познакомилась с жизнью Пика Изумрудного Роста. Учеников здесь было не так много, как на других пиках, и все они специализировались на растительной алхимии, формациях, связанных с природой, или техниках исцеления. Они были более спокойными и сосредоточенными, чем те, кого она видела у Врат. Но даже среди них чувствовалась иерархия. Были старшие ученики, чья аура силы была очевидна, были средние, и были младшие, только начинающие свой путь.

Линь Хуа оказалась на самом дне этой иерархии. Без видимой культивации, без явного таланта, одетая в простую форму, она не вызывала особого интереса у большинства, кроме быстрого, оценивающего взгляда. Некоторые игнорировали её. Некоторые смотрели с легким презрением – как такая может быть на Пике Старейшины Мэй? Несколько учеников внешнего двора, которым она помогала в садах, обращались с ней как с обычной помощницей, давая поручения и ожидая беспрекословного выполнения.

Она снова почувствовала себя чужой. Даже здесь, на пике, посвященном природе, она не вписывалась. Её сила была природной, но она была *неправильной*.

Однажды, когда она несла тяжелые ведра с водой для полива духовных трав, мимо проходила группа учеников. Среди них Линь Хуа узнала ту девушку, которую видела у Врат – Фэн Ву. Она была одета в белоснежную форму, украшенную тонкой вышивкой, её осанка была безупречной, а выражение лица – холодным и уверенным. Вокруг неё вились, словно свита, несколько других учеников, явно из более высоких рангов.

Фэн Ву остановилась, её взгляд, острый как клинок, скользнул по Линь Хуа, по её синей форме ученика внешнего двора, по ведрам в её руках. На лице Фэн Ву не было злобы, только чистое, незамутненное презрение. Это был взгляд, который говорил: *Ты никто. Ты не стоишь моего внимания*.

Одна из учениц рядом с Фэн Ву хихикнула. «Смотри-ка, Фэн Ву-шицзе*, даже на Пике Старейшины Мэй есть такие…", – она не закончила фразу, но смысл был ясен. «Такие», то есть бесполезные.

*шицзе – старшая сестра в секте, обращение к ученице более высокого ранга или просто старшей по возрасту/времени вступления.

Фэн Ву не ответила, просто отвела взгляд, словно Линь Хуа была мусором на дороге. Она повернулась и продолжила свой путь, а её свита последовала за ней, оставляя Линь Хуа стоять с ведрами в руках, чувствуя, как старая рана снова кровоточит.

Да, она была среди учеников. Но она была *неравной*. Её унижали не открыто, но самим её присутствием, её низким статусом, её неспособностью продемонстрировать хоть что-то, что сделало бы её «равной» в их глазах.

Вечером, в своей маленькой комнате, Линь Хуа сидела на кровати. Она чувствовала себя одинокой и потерянной. Мир смертных был простым, но безопасным. Этот мир был величественным и полным возможностей, но он был холодным и безжалостным к тем, кто не вписывался.

Она посмотрела на свои руки. Руки, которые спасли деревню. Руки, через которые прошла сила, способная отпугнуть демонических зверей. Эта сила всё ещё была внутри неё, тихая, спящая. Она была её тайной, её единственной надеждой, и одновременно – источником её изоляции в этом мире.

Старейшина Мэй обещал научить её. Обещал помочь ей понять. Это была единственная нить, за которую она держалась. В этом мире равных или неравных, ей предстояло найти свой собственный путь. Путь, который не был ни путем меча, ни путем талисманов, ни даже путем обычной алхимии. Путь Цветущего Пиона, который ей еще только предстояло раскрыть.

Первые ростки пробивались сквозь жесткую почву секты. Им будет трудно. Но они были живыми.

ГЛАВА 10: Колючий Путь

Жизнь Линь Хуа на Пике Изумрудного Роста оказалась разделенной на две совершенно разные части. Днем она жила жизнью обычного ученика внешнего двора – или, скорее, даже ниже. Она помогала в садах, таскала горшки с землей, поливала растения, чистила лабораторное оборудование Старейшины Мэй. Это был тяжелый физический труд, который, однако, укреплял её тело. Другие ученики, занятые медитацией, тренировками или изучением свитков, редко обращали на неё внимание. Когда обращали, это обычно сопровождалось легким пренебрежением.

«Эй, ты, в синей форме! Принеси ещё той земли из дальнего склада!», – крикнул однажды ученик, явно рангом выше, даже не глядя на нее. Линь Хуа просто кивнула и пошла выполнять поручение. Спорить было бесполезно.

Шепот сопровождал её в общих зонах. «Это та новенькая? У Старейшины Мэй? Какая-то хилая, совсем без ауры…» «Наверное, просто служанка, которую он взял из жалости». «И зачем она здесь? Только место занимает».

Эти слова жалили, напоминая о клане Линь, о Зале Предков, о приговоре старейшин. Боль была старой, но всё ещё острой.

Вечером, когда большинство учеников расходились по своим павильонам для медитации или отдыха, начиналась вторая часть её жизни – тайное обучение под руководством Старейшины Мэй.

Его методы были столь же эксцентричны, как и он сам. Он не заставлял её сидеть в медитативной позе, пытаясь насильно поглощать духовную энергию из воздуха – он знал, что её меридианы не способны на это. Вместо этого он водил её по своим садам, заставляя прикасаться к различным растениям, чувствовать их жизненную силу.

«Чувствуй, дитя», – говорил он, его глаза сияли в свете фонаря. «Каждый лист, каждый стебель полон жизни. Это тот же поток, что и в тебе. Только в другой форме».

Он давал ей задания, которые казались бессмысленными: часами сидеть рядом с увядающим цветком и просто *желать*, чтобы он расцвел. Пытаться «разговорить» капризное духовное растение, которое не хотело расти. Или просто наблюдать за тем, как из семечка пробивается росток.

«Твоя сила – это сила жизни», – объяснял Старейшина Мэй. «Она не о грубой силе или скорости, как у мечников. Она о росте, о трансформации, о восстановлении. И о защите, как показали те волки. Но она и о разрушении гнили и тьмы. Это сила, способная давать жизнь, но и отнимать её у того, что противоестественно».

Контроль над этой силой был невероятно сложен. Когда Линь Хуа пыталась сосредоточиться, чтобы вызвать хотя бы маленький лепесток света, иногда ничего не происходило. В другие моменты, при малейшем эмоциональном всплеске – страхе, гневе, отчаянии, энергия вырывалась наружу неконтролируемым потоком, как это было в деревне, истощая её до предела и оставляя после себя лишь слабые, мерцающие следы.

«Она дикая, твоя сила», – говорил Старейшина Мэй, наблюдая за ней после очередного неудачного «взрыва». Линь Хуа лежала на траве, дрожа от изнеможения. «Она не привыкла быть в узде. Мы должны научить её дисциплине. Превратить бурный поток в управляемый ручей. Это займет время. И потребует огромного терпения. Твоего и моего».

Его присутствие было одновременно утешительным и требовательным. Он не ругал её за неудачи, но и не позволял сдаваться. Он верил в её уникальную силу, и эта вера была для Линь Хуа спасательным кругом в море неуверенности.

Однако трудности были не только в тренировках. Жизнь среди других учеников оставалась колючей. Особенно неприятными были встречи с Фэн Ву. Она появлялась на Пике Изумрудного Роста нечасто – вероятно, навещала Старейшину Мэй как одного из влиятельных старейшин секты, или, возможно, искала какие-то редкие алхимические ингредиенты для своей культивации.

Каждый раз, когда Фэн Ву видела Линь Хуа, её взгляд становился ещё холоднее. Однажды, когда Линь Хуа помогала Старейшине Мэй переносить хрупкие колбы с зельями, Фэн Ву проходила мимо со своей свитой.

«Осторожнее, неуклюжая», – бросила она ледяным тоном, её глаза сверкнули. «Эти зелья стоят больше, чем вся твоя жалкая жизнь».

Одна из учениц рядом с ней прыснула со смеху. Линь Хуа крепко сжала колбы, чувствуя, как к лицу приливает кровь. Она не ответила. Не могла. Любой ответ только усугубил бы ситуацию. Её статус был слишком низок.

В другой раз, Фэн Ву, отрабатывая технику меча на тренировочной площадке неподалеку, «случайно» направила поток энергии от своего удара в сторону, где Линь Хуа полола грядки. Поток был несильным, но достаточно мощным, чтобы с корнем вырвать несколько растений и окатить Линь Хуа комьями земли.

«Ой! Мои извинения», – произнесла Фэн Ву с притворной невинностью, но в уголках её губ играла жестокая улыбка. «Надеюсь, я не слишком тебя запачкала».

Линь Хуа поднялась, стряхивая землю. На мгновение в ней вспыхнул гнев – тот самый гнев, что помог пробудить её силу в деревне. Она почувствовала, как внутри что-то шевельнулось. Но тут же вспомнила слова Старейшины Мэй о контроле. И увидела насмешливые взгляды свиты Фэн Ву.

Она глубоко вдохнула, сдерживая рвущуюся наружу энергию. «Ничего страшного, Фэн Ву-шицзе», – тихо ответила она, стараясь, чтобы голос не дрожал. «Я сейчас всё уберу».

Фэн Ву лишь снисходительно хмыкнула и отвернулась, потеряв к ней всякий интерес.

Эти моменты были постоянным напоминанием о её месте. Она была аутсайдером. Слабой. Не такой, как все. Насмешки и презрение были колючками на её пути.

Но каждую ночь, когда Старейшина Мэй учил её чувствовать жизненную энергию, когда она чувствовала слабое, но уверенное пульсирование своей уникальной силы внутри, она обретала новую решимость. Она помнила спасенные лица деревенских жителей. Она помнила ужас Теневых Волков перед её силой.

«Они видят только мою слабость», – думала она, сидя в своей маленькой комнате после тяжелого дня. «Они не видят того, что внутри. Но я знаю. Старейшина Мэй знает».

Путь был колючим, полным трудностей и унижений. Ей предстояло освоить силу, которая была такой же непредсказуемой, как дикий цветок, растущий на скале. Ей предстояло выдержать насмешки и презрение тех, кто шел по проторенным дорогам. Но в ней горела искорка – искорка веры в себя, подогреваемая верой Старейшины Мэй и памятью о том, что её уникальный дар уже однажды спас жизни.

Первые ростки пробивались сквозь жесткую почву, цепляясь за любой солнечный луч, за любую каплю влаги. Они были хрупкими, но упорными.

ГЛАВА 11: Уроки Старейшины Мэй

Жизнь на Пике Изумрудного Роста быстро вошла в странный, двойственный ритм. Дни были заняты мирскими делами – уходом за бесчисленными духовными растениями в садах и теплицах Старейшины Мэй, приготовлением почвы, сбором урожая редких трав под строгим надзором старших учеников. Линь Хуа таскала воду, полола сорняки, чистила алхимические котлы, её руки покрывались мозолями, а спина ныла от усталости. В эти часы она была просто одной из многих, ученицей внешнего двора, выполняющей черную работу. Другие ученики, особенно те, кто не имел отношения к Пику Изумрудного Роста, смотрели на нее с равнодушием или легким пренебрежением. В их глазах она была всего лишь тенью, не заслуживающей внимания.

Но когда солнце садилось, и большинство жителей Пика уходили медитировать или заниматься своими делами, начиналась её настоящая учеба. Старейшина Мэй, часто находившийся в своей лаборатории, окруженный колбами, свитками и причудливыми инструментами, звал её к себе. Его лаборатория была местом хаоса и чудес одновременно – в воздухе висели испарения от кипящих зелий, на полках стояли ряды склянок с жидкостями всех цветов радуги, а на столах лежали редчайшие растения, некоторые из которых слабо мерцали собственным светом.

«Забудь о меридианах, дитя», – говорил Старейшина Мэй, его яркие глаза внимательно смотрели на Линь Хуа поверх очков, сделанных из кристаллизованной духовной росы. «Твоя сила течет по другим путям. Не по каналам, выбитым в теле для внешней энергии, а по путям, присущим самой жизни. Твоё тело само по себе – это сад, в котором дремлет особенное семечко».