Опасный маркиз

Мие не терпелось остаться наедине с будущим мужем. Надо было обсудить несколько важных деталей, а времени до свадьбы оставалось все меньше.

Вчера, стоило маркизу уйти, герцог пригласил ее к себе в кабинет. Отец держался совсем иначе, чем во время ее предыдущего визита в его мужскую святая святых: был настроен жизнерадостно, почти празднично.

– Поздравляю, моя милая, – слегка похлопал ее по плечу герцог, выражая свою радость, после чего сцепил руки за спиной и просиял. – Эксли хочет сыграть свадьбу как можно скорее. Ты не возражаешь против такой спешки твоего жениха?

При слове «жених» у Мии дрожь пробежала по спине.

– Чем скорее мы поженимся, тем лучше, ваша светлость.

Герцог был так обрадован ее словами, что даже утроил сумму, которую положил ей на булавки. Мия тут же нашла хорошее применение этим деньгам, воодушевившись новой идей, которая пришла ей в голову. Она уже давно замечала, что самый молодой из лакеев отца бросает в ее сторону недвусмысленно чувственные взгляды, стоит ей отвернуться. Ей не составит особого труда воспользоваться его чувствами. Лакей ей очень даже пригодится в тех делах, с которыми она не могла справиться сама, например пообщаться с ростовщиками, посетить портовые города и в конечном счете получить место на корабле. Пока не узнаешь, как поступит маркиз после их свадьбы, рано строить какие-то планы, но уже сейчас Мия могла заручиться поддержкой молодого лакея. Первым делом она приобретет для него красивый плащ, подходящий к ливрее; это выделит его среди остальных как ее фаворита и повысит статус.

Несмотря на лишние хлопоты горничной, Мия была одета и готова к поездке с маркизом на пятнадцать минут раньше условленного часа. Чтобы добраться до лестницы, ей пришлось пройти мимо двери в маленькую гостиную. Там сидела Ребекка за одной из своих бесконечных вышивок. Мия крадучись прошла мимо двери, не желая привлекать внимание кузины: ни к чему ей всхлипывающая дама за плечом, когда за ней приедет маркиз.

Мия не смогла сдержать смех, вспомнив, какое лицо было у Эксли вчера. Его обычно бесстрастные черты свело от ужаса при виде ее рыдавшей кузины. Мия приняла к сведению эту полезную информацию. Если ничто другое его не тронет, всегда можно просто разреветься.

У арки, ведущей в переднюю, стояли два лакея, и один из них тот самый, на которого у нее были большие планы. Мия окинула взглядом мускулистую фигуру молодого человека и подошла к нему до неприличия близко:

– Я жду маркиза Эксли.

– Прекрасно, миледи. Вы собираетесь ждать… э-э… прямо здесь?

Его голос дрогнул на последнем слове, а на висках выступил пот под ее молчаливым чувственным взглядом.

– Нет, в гостиной. Позови меня, когда он прибудет.

Лакей поспешил открыть перед ней дверь, и Мия улыбнулась, когда дверь за ней закрылась: окрутить молодого человека не составит труда.

Мия решительно не понимала всю эту британскую систему со слугами. Вряд ли она сможет привыкнуть к постоянной компании таких красавцев.

Султан держал жен и дочерей в неприступной крепости, в окружении мужчин, которые не были способны на развратные мысли или поведение, – евнухов. В Англии же количество физически привлекательных слуг свидетельствовало о статусе семейства. Особенно бросались в глаза лакеи, которые проводили с хозяйкой времени больше, чем ее муж.

Мия знала по меньшей мере двух благородных леди, которые позволяли себе пользоваться далеко не только обычными услугами своих молодых красивых лакеев. Она ничего подобного не желала от рослого блондина, но была готова подать ему ложную надежду, чтобы добиться желаемого.

По красивому мозаичному полу она подошла к окну, которое находилось над парадным входом. Особняк герцога Карлайла занимал почти всю южную сторону улицы, сейчас пустой, не считая спешившего куда-то слуги и нескольких вездесущих зевак, которые толпились у дома дни и ночи напролет в надежде ее увидеть. Пока их было немного, но с наступлением вечера горстка превратится в толпу.

Совсем как эти зеваки, Мия то и дело подходила к окну. В части дворца султана, отведенной женщинам, не было окон, и она зачастую месяцами не видела ничего, кроме закрытых двориков, личных покоев и высоких каменных стен.

Тихое постукивание заставило ее обернуться. В дверях стоял ее лакей.

– Прибыл маркиз Эксли, миледи.

Его голос был ровнее, чем пару минут назад. Он стоял навытяжку возле двери, удерживая ее широко открытой.

Мия изобразила на лице все ту же продуманную улыбку для лакея и вышла, будто случайно задев его на ходу. Молодой человек зарделся, и она едва успела отвести от него взгляд, чтобы не налететь на маркиза, замершего в дверях.

Мысленно отругав себя за самонадеянность, она присела в низком реверансе, который так понравился Эксли при их первой встрече. Когда она выпрямилась, его ледяной взгляд был прикован к ее лицу.

Эксли чуть поклонился:

– Вы закончили, миледи?

Он покосился на лакея, у которого был такой вид, будто он мечтает слиться с обтянутыми шелком стенами или сверкающим мраморным полом.

Вместо ответа Мия прошла мимо него к двустворчатым дверям и, спустившись по лестнице, остановилась перед весьма изысканным экипажем. Повозка – Мия понятия не имела, как она называется, – выглядела такой же холеной и элегантной, как ее обладатель. Покрытая серебряным лаком, она казалась ненадежной на вид из-за больших колес, на которых держалась, но безупречно подходила к паре запряженных в нее серых лошадей.

Маркиз помог ей забраться в высоко посаженный корпус экипажа, совсем ненадолго коснувшись ее талии гибкими сильными руками, потом запрыгнул в повозку рядом с ней, взял поводья у грума и, устроившись поудобнее на своем месте, холодно приказал:

– Жди меня здесь, Таунсенд.

Слуга едва успел соскочить на землю, когда маркиз щелкнул поводьями и лошади понеслись вперед.

– Какой чудесный экипаж, милорд!

Мия схватилась руками за шляпку. Лавалль будет корчиться в муках, если она потеряет свой головной убор.

Маркиз повернулся к ней, его зрачки превратились в черные точки:

– Скажите, миледи, вы и с моими слугами собираетесь так же беззастенчиво флиртовать?

– Только с молодыми и красивыми, – съязвила Мия.

Судя по тому, как маркиз раздул ноздри, ее попытка свести все к шутке провалилась.

Гнев клубился вокруг него, как песок во время сирокко; Мия перевела взгляд с его строгого профиля на сильные руки в кожаных перчатках, сжимавшие поводья. Он ее ударит, как часто поступал султан, когда она навлекала на себя его гнев? От него исходило столько недовольства! Мия считала его неспособным на сильные эмоции, по крайней мере на ревность. Возможно, дело вовсе не в ревности, а его всего лишь беспокоит, как все это выглядит со стороны? Так или иначе, она ошиблась в нем: все-таки какие-то чувства бурлили под толстым слоем льда.

Внимание маркиза было сосредоточено на своевольной паре лошадей; он без особого напряжения правил ими среди все более людных улиц. Что-то в его безразличном профиле задело ее за живое. Ее натура всегда была излишне игривой, но ей не стоило смеяться над ним.

– Прошу прощения, милорд. Я повела себя скверно. Видите ли, я привыкла иметь дело с евнухами, а с ними надо обращаться поласковее. Все время забываю, что здесь по-другому. Это больше не повторится. – Положив руку маркизу на локоть, она подняла глаза.

Эксли посмотрел на нее сверху вниз, и взгляд его был так холоден, что Мия быстро убрала руку и положила себе на колени.

Когда маркиз снова заговорил, его голос напоминал порыв морозного ветра.

– Вы меня не проведете этой покорной позой.

Мия не стала поднимать голову, пряча улыбку. Ей понравилось, что он оказался достаточно умен, чтобы раскусить ее притворство, которое всегда позволяло ей провести мужчин вроде султана или ее отца. Конечно, это осложнит ее задачу: такого человека нелегко водить за нос.

– Вы говорили открыто в ту ночь на балу. Я попрошу вас и впредь поступать так же. – Он направил лошадей к массивным воротам Гайд-парка.

Мия сочла разумным пока не играть с ним в игры.

– Я тоже считаю, что лучше нам говорить открыто.

Экипаж покатил по тропе, ведущей к той части парка, где было поменьше народа.

– Вы упомянули евнухов. Насколько мне известно, они редко встречаются в монастырях. Мне бы хотелось узнать что-нибудь о двух последних десятилетиях вашей жизни, но на этот раз правду.

– Вы опасаетесь, что я не смогу себя прилично вести, милорд? Возможно, вы передумали на мне жениться? – Мия прикусила губу.

Почему ей так неудержимо хотелось его дразнить? Он к такому не привык, это было ясно. Но, возможно, именно поэтому она никак не могла удержаться. Гневный взгляд, который он метнул на нее сегодня утром, был намного интереснее, чем его обычное скучающее выражение лица.

Маркиз придержал лошадей и повернулся к ней:

– Меня много в чем обвиняли, но никогда не называли обманщиком, леди Юфимия.

Мие вновь пришлось опустить голову, чтобы скрыть улыбку. Гордость явно была его ахиллесовой пятой.

Какое-то время они ехали в молчании, и Мия постаралась сделать серьезное лицо, прежде чем взглянуть на своего жениха.

– Как вы наверняка догадались по многочисленным противоречиям в моей истории, я никогда не бывала на Мальте. Я семнадцать лет прожила неподалеку от Орана, в гареме султана Бабы Хасана.

Наконец-то она сказала об этом! На душе сразу стало спокойнее, но на лице маркиза не было и тени удивления.

– Вас это не шокирует?

– Меня не так уж легко шокировать, миледи.

Мия не стала говорить, что приняла это замечание за вызов, решила, что прибережет на потом.

– Часть моей истории правдива. Наш корабль действительно захватили корсары, но это случилось неподалеку от Гибралтара.

– Вы были на «Персефоне»?

Мия растерянно моргнула:

– Откуда вы…

– О таких вещах сообщают в газетах, миледи. Я не припомню, чтобы к статье прилагался перечень пассажиров, но точно помню, что читал об этом. Прошу, продолжайте.

Светлые волоски у нее на шее встали дыбом: этот человек считал своим долгом знать решительно обо всем. Мия проглотила свои сомнения. К счастью для нее, она считала делом чести скрывать как можно больше.

– На корабле было всего несколько пассажиров-англичан, и среди них Хью Редверс, барон Рамзи, – тот самый, который позже стал капитаном Одноглазым Стендишем.

– А-а, – прохладное выражение лица маркиза чуть потеплело. – Так вот как вы с ним связаны. Я знал, что это он помог вам вернуться в Англию. Значит, вы знали Рамзи много лет.

– Я бы не сказала, что знала. Мы виделись всего несколько дней на корабле… до тех пор, пока корсары не пришвартовались в Оране и не распродали пленников. – Мия поймала себя на том, что слишком сильно сжимает челюсти, и подвигала нижней из стороны в сторону. Она была уверена, что не станет напрягаться из-за такой давней истории, но, похоже, ошиблась. – В тот день, когда захватили наш корабль, корсары изнасиловали мою няню, а потом отрубили ей голову.

Тело Эксли рядом с ней напряглось от этих жестоких слов, и Мия подняла глаза. Их взгляды встретились, но маркиз не стал попусту выражать сочувствие.

– Меня они не тронули, потому что планировали подарить султану.

Адам нахмурился:

– Но вы же дочь герцога. Почему бы не потребовать за вас выкуп? Это было бы вполне естественно.

– Рамзи пытался им это втолковать, снова и снова. В конце концов они привязали его к мачте и избили бичом до крови.

Даже сейчас, закрывая глаза, она видела этого могучего великана, его широкую обнаженную спину, залитую кровью под двадцатью ударами еще более здоровенного детины, которого выбрал для этой работы пиратский капитан Фейсал Барбаросса.

– Порки было недостаточно, чтобы заткнуть ему рот. Рамзи снова начал сопротивляться, когда мы прибыли в Оран и меня посадили в повозку, чтобы отвезти султану. В последний раз я видела его до возвращения в Англию, когда его избивали руками и ногами с дюжину человек.

Мия разглядывала швы своих мятно-зеленых лайковых перчаток, но видела совсем иное.

– Я на всю жизнь запомнила этого могучего англичанина, который рискнул всем, чтобы помочь мне. Только намного позже, услышав о его побеге из темниц султана, я узнала, что Рамзи выжил после того чудовищного избиения.

Мия явственно помнила тот день. Баба Хасан был в ярости из-за побега, и полетело немало голов. В приливе буйства он даже назначил награду золотом весом с голову Рамзи.

– Так, значит, Рамзи сбежал много лет назад, но только недавно вернулся в Англию. – В холодном голосе маркиза слышалось искреннее любопытство.

– Да, так и есть. Понятия не имею, почему Рамзи так долго не возвращался на родину, – пожала плечами Мия. – Так или иначе, он с дюжиной других рабов захватил тот самый корабль, который напал на нас столько лет назад, отрубил голову Фейсалу Барбароссе, дал кораблю новое название и стал Одноглазым Стендишем, самым опасным капитаном Средиземного моря. Даже в гареме до нас доходили слухи о его подвигах. – Мия покачала головой. – Но я отвлеклась от сути вашего вопроса. Вы хотели знать, почему за меня не запросили выкуп?

Маркиз кивнул.

– Корсарам было известно о большом пристрастии султана к юным девочкам.

Складки у рта Эксли обозначились резче, а руки крепче сжали поводья.

– Они решили, что султан не сможет устоять перед моими экзотическими рыжими волосами и зелеными глазами. Есть кое-что для них важнее денег, и они предпочли услужить султану. – Мия взглянула на мужчину, который скоро должен был стать ее мужем. – Султан лишил меня девственности, и я ни разу не ложилась с другим.

– У вас не осталось детей от этого союза? – коротко спросил маркиз, помрачнев.

Уж не жалеет ли он о своем желании говорить открыто?

– У нас был ребенок, мальчик. – Мия стиснула зубы и произнесла самую жуткую ложь за все это время: – Он умер.

Убивая своего сына, пусть и только в глазах этого человека, ей не пришлось притворяться, что эти слова причиняют ей боль.

Эксли покосился на нее, но ничего не сказал.

– В последние десять лет жизни султан не зачал ни одного ребенка, поскольку все время болел и не мог возлечь с женщиной без многочисленных ухищрений.

Мию позабавило, как бледная кожа Эксли покраснела на переносице.

А, так даже искушенный аристократ может покраснеть от таких откровенных слов.

– Так или иначе, он перестал проявлять ко мне интерес, когда я достигла определенного возраста. У него было много жен помоложе.

– Почему вы покинули Оран? – процедил маркиз сквозь зубы.

– Султан умер, и его сын Асад захватил контроль над империей своего отца. Много лет назад между мной и Асадом произошел конфликт, и он очень на меня разозлился. Слава богу, я успела покинуть дворец раньше, чем он захватил бы меня в плен. Я пряталась на базаре, продала свои драгоценности, чтобы наскрести денег на жизнь, и предложила хорошую награду тому, кто первым доставит от меня весточку Рамзи.

– И тогда Рамзи за вами приехал?

Мия улыбнулась маркизу:

– Бьюсь об заклад, вы начитались бульварных газет, милорд.

Под бледной кожей маркиза играли мускулы, и руку Мии обожгло воспоминание о том, каковы на ощупь резкие черты его лица.

– За последние несколько месяцев о вас и лорде Рамзи ходили самые разные небылицы. Не слышать их было невозможно, – сказал Эксли ядовито.

– И некоторые из этих небылиц весьма скабрезного свойства, милорд.

Маркиз раздул ноздри:

– О таких мне ничего не известно, миледи.

Он взглянул на нее так, что по ее телу пробежала волна жара.

– Вот как? – пробормотала Мия и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Рамзи не мог приехать за мной сам, но отправил свой корабль забрать меня и доставить в Истборн – он выбрал этот порт, – а затем он сопровождал меня до Бернвуд-парка.

При мысли о том путешествии – перед ним она в последний раз видела сына – у Мии перехватило дыхание. В глазах помутнело, и она уставилась на свои руки, пытаясь сморгнуть слезы.

Маркиз нарушил неловкую тишину:

– Я добуду разрешение на венчание без оглашения в церкви. Десяти дней вам хватит, чтобы подготовиться?

Мия выдохнула. У нее получилось рассказать историю без единой ошибки, не вызвав подозрений.

– Да, милорд.

– Я бы предпочел скромную церемонию.

Мия кивнула и спросила:

– Вы пригласите сестру и дочерей, милорд?

Эксли не ответил сразу, и она украдкой взглянула на него из-под полей шляпки. Выражение его лица было привычно жестким.

– Нет.

Мия пыталась отгадать, что скрывалось за односложным ответом, но не смогла и отодвинула свое любопытство подальше: сейчас от него не было никакой пользы. Пора уже наконец запомнить, что дети маркиза не имеют к ней никакого касательства. Как и все остальное в его жизни.

– Разумеется, вы можете пригласить сколько угодно гостей.

– Да, милорд.

Список гостей у нее был короткий. Кроме членов своей семьи, в Лондоне она знала только барона Рамзи.

Она пару раз видела Рамзи на светских приемах, но ей так и не представилось случая поговорить с ним с глазу на глаз. Росло подозрение, что великан едва ли одобрит ее план бегства, особенно когда она станет замужней дамой. Мужчины склонны вступаться друг за дружку, даже если незнакомы.

Если он откажется ей помочь, всегда остаются другие члены его команды, которые могут оказаться полезны. Его старший помощник, красавчик-француз по имени Мартен Бушар, первым пришел ей в голову. Влюбчивый молодой человек никогда не скрывал интереса к ней, по крайней мере заинтересованности в том, чтобы заполучить к себе в постель. Мия ответила бы взаимностью на его чувства, если бы на корабле не было Джибриля. Да, определенно, она всегда может рассчитывать на Бушара.

Мия поставила себе цель узнать у Рамзи, когда француз возвращается в Англию. Также можно было попытаться вытянуть из Рамзи новости о Джибриле. Барон позволил ее сыну распоряжаться своим кораблем и снабдил деньгами на припасы и оружие. Единственным условием было, чтобы Джибриль положил конец работорговле, которой так долго занимался Баба Хасан, и тот охотно согласился: будучи сыном рабыни, он и сам питал к этому промыслу отвращение.

Мия поняла, что экипаж остановился, и подняла глаза на маркиза. Тот неотрывно смотрел на нее.

– Прошу прощения, милорд, вы что-то сказали? – спросила она с виноватой улыбкой.

– Вы витали мыслями где-то очень далеко и выглядели очень довольной. Скажите, миледи, что за мысли вызвали у вас такую улыбку? – Хищный взгляд Эксли не соответствовал его легкомысленному тону.

«У вас эти мысли улыбки не вызовут», – подумала Мия.

– Я думала о том, что мы будем делать после свадьбы.

Брови маркиза поползли вверх, а глаза весело сверкнули.

Жар бросился Мие в лицо, и она прижала к нему ладони. Как этому человеку так легко удавалось заставить ее покраснеть?

– Я имела в виду после этого, милорд. Где мы будем жить?

– А-а… – протянул Эксли, изобразив на лице разочарование.

Мия приободрилась от этой легкой игривости.

– Мы останемся в Лондоне или уедем в ваш загородный дом в Гэмпшире?

Маркиз щелкнул языком, и лошади вновь потрусили вперед.

– А чего бы вам хотелось?

– Я была бы рада переехать в замок Эксам.

Мия с удивлением осознала, что это правда. Не только из-за планов побега, но и просто потому, что ей было любопытно повидаться с дочерьми маркиза, как и с его сестрой, которая их растит.

– После венчания мы поживем несколько дней в Лондоне, а потом переедем в Эксам. Вам бы этого хотелось?

– Да, милорд. – Мия помедлила. – Не сочтите за дерзость, но…

Маркиз обернулся и холодно взглянул на нее:

– Да?

– Вы сразу же вернетесь в Лондон?

– Вам бы этого хотелось? – насмешливо, словно эхо, повторил маркиз.

– Конечно, нет. Просто мне любопытно.

Эксли тяжко вздохнул:

– Говорите напрямик, миледи.

– Чем вы занимаетесь в Лондоне? Я имею в виду, раз вы не посещаете светские мероприятия и не общаетесь с людьми?

Маркиз заметно расслабился, словно Мия не сказала чего-то, что он ожидал или боялся услышать, и пожал плечами:

– Посещаю свои клубы, немного занимаюсь фехтованием и стрельбой и управляю собственной недвижимостью.

– И вам этого достаточно, чтобы скоротать время?

Эксли прищурился, словно подозревал в ее словах какой-то скрытый смысл.

– Управление домами отнимает немало времени, если вы хотите все сделать правильно.

– Разумеется, милорд, – отозвалась Мия успокаивающе. – Так у вас несколько домов?

«Есть ли среди них такие, что находятся ближе к Истборну?»

– Да.

– Они давно принадлежат вашей семье?

– Нет.

Их разговор напомнил ей, как в те времена, когда Джибриль был маленьким, ей приходилось вытягивать из него каждое слово, если он в чем-то провинился.

Прежде чем Мия придумала новый вопрос, Эксли сказал:

– Все, кроме Эксама и дома в Лондоне, я приобрел недавно.

– Приобрели?

Маркиз снова вздохнул и ответил:

– Откровенно говоря, я хорошо играю в карты, в отличие от большинства тех, кто садится со мной за стол. Так я и получаю новые дома и землю. Чем больше собственности, тем больше ей, увы, приходится уделять времени и усилий.

Он поднес руку ко рту, прикрывая зевок, словно все эти разговоры его утомили.

Мия смотрела на него во все глаза. Что он за человек, если с таким холодным равнодушием прибирает к рукам чужие дома?

Тут маркиз повернулся к ней, точно услышал ее мысли. В этот момент, глядя ему в глаза, она чувствовала себя так, словно стоит на крутом обрыве и всматривается в густой клубящийся туман. Что скрывается за этим туманом? Простой шаг вниз или бездонная пропасть?

Мию внезапно покинуло всякое желание расспрашивать его. Больше того, она всерьез подумывала о том, чтобы выскочить из экипажа на полном ходу и броситься наутек, но все же заставила себя смотреть только вперед, и остаток пути до дома они провели в молчании.

* * *

Адам не мог не заметить, какое облегчение испытала его будущая жена, когда он отказался от ее предложения зайти в Карлайл-хаус выпить. Как он мог винить ее в этом? Он повел себя как ревнивый мужлан из-за невинного флирта с лакеем. Проклятье! Он сам себе поражался.

Впрочем, последнее время он давал себе немало поводов для удивления. Меньше всего он ожидал от себя, что приедет в Карлайл-хаус и, поддавшись сиюминутному порыву, сделает Юфимии предложение.

Эксли вздохнул: к чему теперь все это вспоминать? Что сделано, то сделано.

Однако сегодняшний приступ ревности – это совсем другая история. Он никогда не был ревнивцем. Будь он ревнив, его первая жена Вероника свела бы его с ума за полгода. Видит бог, она никогда не переставала трудиться в этом направлении! Ее страшно злило, что он ни словом не обмолвился о ее любовных приключениях, по крайней мере до тех пор, пока она не стала приводить своих любовников к нему домой. И даже после этого он не испытывал ревности.

Нет, прежде Адаму не доводилось испытывать это колючее чувство, охватившее его при виде чувственной улыбки, которой его невеста одарила красивого молодого лакея. Еще более странно, что в глазах у него потемнело от ярости при виде похотливого одобрения, с которым слуга посмотрел на его будущую жену.

Но самым пугающим был образ хрупкого обнаженного тела Юфимии Марлингтон под здоровенным лакеем: голова запрокинута от восторга, зеленые глаза чувственно прикрыты, в то время как мускулистый блондин входит в нее, отчего ее тело извивается от наслаждения и…

Адам судорожно дернул поводья. Его неуклюжее обращение с вожжами так ошарашило грума, что тот чуть не упал с запяток.

– Ваше сиятельство? – Томпсон вытаращил глаза.

Маркиз не стал вдаваться в объяснения. Да и что он мог сказать? Что он так сильно ревнует женщину, которую знает меньше недели? Он был поражен, напуган, и ему было стыдно за эту грубую звериную одержимость, которая взялась непонятно откуда, схватила за шкирку и встряхнула, как котенка.

Ужасающий образ лакея и Мии вместе вновь попытался закрасться ему в голову.

«Мия! С каких это пор она стала Мией, болван?»

Адам сжал зубы и задвинул куда подальше насмешливый внутренний голос и рычавшее зеленоглазое чудовище, заперев непрошеные мысли на засов.

Будь он проклят, если позволит новой жене предаваться распутству, как это было заведено у Вероники! Если Юфимия Марлингтон пожелает сношаться, как изголодавшийся дикий зверь, то сможет удовлетворить свои потребности, не покидая его спальни. Или ее собственной. Так или иначе, тело Адама будет единственным, под которым она станет извиваться в ближайшем будущем.

Эксли невесело рассмеялся, не заботясь о том, кто его слышит. Какие бы планы ни роились в ее хорошенькой головке (а он ни на миг не сомневался, что она что-то замышляет), пусть только посмеет наставить ему рога. Он не потерпит, чтобы третья жена его позорила.