Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. Книга 1.

Эйдетические единичности, дискретно (disjunktiv) включенные в конкрет, необходимо гетерогенны в силу формально-онтологического закона: две эйдетические единичности одного и того же рода не могут объединиться в единство одной сущности. Или, иначе говоря: infimae species (низшие виды) одного рода взаимно несовместимы.

Соответственно, каждая единичность, входящая в конкрет (рассматриваемая как infima species), ведет к раздельной системе видов и родов, а значит, и к раздельным summa genera (высшим родам). Например, в единстве феноменальной вещи определенная форма отсылает к высшему роду пространственной формы вообще, а определенный цвет – к зрительному качеству вообще.

Однако infimae species в конкрете могут быть связаны не только дискретно, но и так, что одна включается в другую. Например, физические свойства предполагают и содержат в себе пространственные определения. В этом случае и summa genera не являются полностью раздельными.

Далее, роды делятся на характерные и фундаментальные в зависимости от того, подпадают ли под них как infimae species конкреты или абстракты. Для удобства мы говорим о конкретных и абстрактных родах, хотя эти прилагательные теперь приобретают двойной смысл. Очевидно, никто не станет считать сами конкретные роды за конкреты в исходном смысле. Но там, где требуется точность, следует использовать более громоздкие выражения: «роды, под которые подпадают конкреты» и «роды, под которые подпадают абстракты».

Примерами конкретных родов являются: реальная вещь, зрительный фантом (чувственно наполненная являющаяся зрительная форма), ментальный процесс и т. п. В отличие от них, пространственная форма, зрительное качество и подобное – примеры абстрактных родов.

Объяснение сложных моментов:

1. Самодостаточность vs. несамодостаточность (selfsufficient vs. non-selfsufficient):

– Самодостаточный объект существует сам по себе (например, индивид).

– Несамодостаточный требует другого объекта для своего существования (например, цвет не существует без поверхности).

– Сравнимо с Аристотелевским различием между субстанцией (самодостаточной) и акциденциями (зависимыми).

2. Конкрет vs. абстракт (concretum vs. abstractum):

– Конкрет – это полноценная сущность (напр., человек как индивид).

– Абстракт – часть или аспект сущности (напр., цвет или форма).

– Напоминает Гуссерлевскую феноменологию: конкретное дано в созерцании, абстрактное выделяется через рефлексию.

3. Infima species и summa genera:

– Infima species – низший вид, который нельзя дальше делить (напр., «человек» в роде «животные»).

– Summa genera – высший род (напр., «материальный объект»).

– Влияние средневековой схоластики (например, у Фомы Аквинского).

4. Гетерогенность и несовместимость видов:

– Два низших вида одного рода не могут объединиться (напр., «круглое» и «квадратное» не могут быть одной фигурой).

– Связано с Лейбницевским принципом непротиворечивости.

5. Логическая вариация и индивид:

– Индивид – абсолютный референт логики, к которому сводятся все вариации (ср. с Кантовским «вещью в себе», но в логическом, а не метафизическом смысле).

Ссылки на других философов:

– Аристотель («Категории»): различие субстанции и акциденций.

– Эдмунд Гуссерль («Логические исследования»): теория абстракций и зависимых частей.

– Лейбниц: принцип тождества неразличимых и несовместимость противоречащих определений.

– Кант: понятие «вещи в себе» (хотя здесь индивид – логический, а не трансцендентный объект).

Важно:

Этот текст отражает формальную онтологию в духе ранней феноменологии, где строгие логические distinctions сочетаются с анализом сущностей.

§16. Регион и категория в материально наполненной сфере. Синтетические априорные познания.

Более того, с помощью понятий индивидуум (individuum) и конкретное (concretum) понятие региона (region), фундаментальное для теории науки, определяется строго «аналитическим» образом. Регион есть не что иное, как совокупная высшая родовое единство, принадлежащее конкретному, то есть существенно единая связь (nexus) высших родов (summa genera), относящихся к нижайшим видам (infimae species) внутри конкретного. Эйдетический объём региона (eidetic extension) охватывает идеальную тотальность конкретно объединённых комплексов нижайших видов, принадлежащих этим родам; индивидуальный объём (individual extension) включает идеальную тотальность возможных индивидуумов, обладающих такими конкретными сущностями.

Каждая региональная сущность (regional essence) определяет «синтетические» эйдетические истины (synthetical eidetic truths), то есть истины, обоснованные в ней как в этой родовой сущности, но не являющиеся простыми конкретизациями истин, включённых в формальную онтологию. Соответственно, ни региональное понятие, ни какая-либо из его региональных спецификаций не являются свободно варьируемыми в этих синтетических истинах; подстановка неопределённых терминов вместо связанных с ними определённых не даёт закона формальной онтологии, как это происходит в случае любой «аналитической» необходимости. Совокупность синтетических истин, обоснованных в региональной сущности, составляет содержание региональной онтологии. Полное множество фундаментальных истин среди них – региональные аксиомы – ограничивает (и определяет для нас) совокупность региональных категорий. Эти понятия, в отличие от всех прочих, не просто выражают конкретизации категорий чистой логики, но отличаются тем, что выражают – благодаря региональным аксиомам – то, что является специфическим для региональной сущности, или, коррелятивно, выражают с эйдетической универсальностью то, что должно принадлежать априори и синтетически любому индивидуальному объекту в объёме региона. Хотя такие понятия не принадлежат чистой логике, их применение к данным индивидуумам аподиктически и безусловно необходимо; более того, оно регулируется региональными (синтетическими) аксиомами.

Чтобы сохранить аллюзии на критику разума Канта (несмотря на значительные различия в фундаментальных концепциях, которые, однако, не исключают базового родства), следовало бы понимать под синтетическими априорными познаниями именно региональные аксиомы; и у нас было бы столько же нередуцируемых классов таких познаний, сколько существует регионов. «Синтетические основополагающие понятия», или категории, были бы региональными основополагающими понятиями (сущностно связанными с определённым регионом и его синтетическими основополагающими законами или принципами); и у нас было бы столько же различных групп категорий, сколько существует различимых регионов.

В то же время формальная онтология (formal ontology) внешне занимает место наряду с региональными (собственно «материальными», «синтетическими») онтологиями. Её региональное понятие – «объект» (см. §10 выше) – определяет систему формальных аксиом и через них – совокупность формальных («аналитических») категорий. В этом факте, несомненно, кроется оправдание для рассмотрения (формальной онтологии и материальных онтологий) как параллельных, несмотря на все подчёркнутые существенные различия между ними.

Разбор сложных моментов и философские параллели:

1. Регион (Region) – У Гуссерля это высшая родово-эйдетическая структура, объединяющая все возможные конкретные сущности в рамках определённой сферы (например, «природа», «сознание»). Это близко к кантовским «сферам познания», но без жёсткого разделения на феномены и ноумены.

2. Синтетические априорные истины – Прямая отсылка к Канту, но у Гуссерля они не зависят от субъективных форм созерцания, а коренятся в самой эйдетической структуре региона. Например, в регионе «природа» синтетической априорной истиной может быть «всякое тело протяжённо».

3. Региональные категории – В отличие от формальных категорий (как «единство», «множество»), они специфичны для региона (например, «причинность» для природы, «интенциональность» для сознания). Это перекликается с аристотелевскими категориями, но у Гуссерля они не субстанциальны, а функциональны.

4. Формальная vs. материальная онтология –

– Формальная онтология (как у Лейбница) изучает общие структуры «объекта вообще».

– Материальная онтология (как у Гегеля, но без диалектики) исследует конкретные регионы бытия.

5. Критика Канта – Гуссерль принимает идею синтетического априори, но отвергает трансцендентальный субъективизм, заменяя его эйдетической интуицией.

Важно:

Этот параграф демонстрирует, как Гуссерль синтезирует кантовский априоризм с платоновским эйдетизмом, создавая новую модель онтологии, где формальное и материальное не противопоставляются, но координируются через региональные структуры.

§17. Заключение наших логических рассуждений

Всё наше рассмотрение было чисто логическим; оно не двигалось ни в какой «материальной» сфере, ни, что можно сказать равнозначно, в какой-либо определённой области. Оно говорило универсально о регионах и категориях, и эта универсальность, согласно смыслу определений, которые мы выстроили одно на другом, была чисто логической универсальностью.

Нашей целью было наметить – на основе чистой логики и как часть фундаментальной структуры всякого возможного познания или познавательных объективностей, исходящих из чистой логики, – схему, в соответствии с которой индивиды должны быть определимы под «синтетическими принципами a priori» согласно понятиям и законам, или в соответствии с которой все эмпирические науки должны основываться на региональных онтологиях, относящихся к ним, а не только на чистой логике, общей для всех наук.

В то же время отсюда возникает идея задачи: в круге наших интуиций индивидов определить summa genera (высшие роды) конкретностей и таким образом осуществить распределение всего интуитивно данного индивидуального бытия по регионам бытия, каждый из которых очерчивает эйдетическую и эмпирическую науку (или группу наук), необходимо отличную от других наук, поскольку она отличается от них по самым радикальным эйдетическим основаниям.

Радикальное различие, добавим, никоим образом не исключает переплетения или частичного пересечения наук. Так, например, «материальная вещь» и «психическое» – разные регионы бытия, и всё же последний основывается на первом; из этого факта возникает то, что психология основывается на соматологии.

Проблема радикальной «классификации» наук – это, в основном, проблема различения регионов; а это, в свою очередь, требует предварительных исследований в чистой логике, подобных тем, что были проведены здесь в некоторых направлениях. С другой стороны, несомненно, требуется и феноменология – о которой мы пока ещё ничего не знаем.

Трудные моменты с объяснениями и философскими параллелями:

1. «Чисто логическое рассмотрение» – Гуссерль подчёркивает, что его анализ не зависит от конкретного эмпирического содержания, а работает на уровне формальных структур. Это напоминает Канта с его трансцендентальной логикой (из «Критики чистого разума»), которая исследует априорные условия познания.

2. «Регионы бытия» – Гуссерль использует это понятие для обозначения фундаментальных сфер реальности (например, материя, сознание, ценности). Это перекликается с Хайдеггером, который в «Бытии и времени» говорит о разных модусах бытия (например, подручное vs. наличное).

3. «Синтетические принципы a priori» – Отсылка к Канту, у которого синтетические априорные суждения (как, например, «всё происходящее имеет причину») соединяют понятия, не выводя их друг из друга, но опираясь на априорные формы созерцания и категории рассудка.

4. «Психология, основанная на соматологии» – Здесь Гуссерль указывает на зависимость психического от телесного, что близко к Декарту (разделение res cogitans и res extensa), но с акцентом на их взаимосвязи.

5. Необходимость феноменологии – Гуссерль намекает, что чистой логики недостаточно для полного понимания регионов бытия. Позже он разработает феноменологию как метод усмотрения сущностей (Wesensschau), что станет центральным в его «Идеях к чистой феноменологии».

Ключевые термины:

– Эйдетическая наука – наука о сущностях (например, феноменология).

– Региональная онтология – учение о бытии определённой сферы (например, онтология природы, онтология сознания).

– Summa genera (лат. «высшие роды») – предельные категории, под которые можно подвести все конкретные сущности.

Важно:

Этот параграф подводит итог логическому анализу и намечает переход к феноменологии как необходимому дополнению для решения проблемы классификации наук.

Глава 2. Натуралистические истолкования.

§18. Введение в критические рассуждения

В отличие от фактов и науки о фактах, универсальные высказывания о сущности и наука о сущностях заранее касаются основополагающих принципов, на которых строится идея чистой феноменологии (которая, согласно «Введению», должна развиваться как наука о сущностях), а также её места по отношению ко всем эмпирическим наукам и, в частности, к психологии. Однако крайне важно, чтобы все наши сущностные определения были поняты правильно. Подчеркнём со всей определённостью: мы не исходили из заранее заданных философских позиций и не опирались на традиционные философские учения, даже те, что получили всеобщее признание. Вместо этого мы осуществили необходимые концептуальные прояснения в строгом смысле слова, то есть лишь точно выразили (эйдетические) различия, непосредственно данные нам в интуиции. Мы воспринимали эти различия именно так, как они даны в интуиции, без каких-либо гипотетических или интерпретативных объяснений, не привнося в них ничего из того, что могли бы подсказать нам традиционные теории – как античные, так и современные.

Полученные таким образом результаты являются подлинными «началами»; и если они, как в нашем случае, обладают универсальностью, относящейся к всеобъемлющим регионам бытия, то они, несомненно, представляют собой необходимые в философском смысле основы и сами принадлежат философии. Однако и это последнее утверждение мы не обязаны заранее предполагать; наши предыдущие, равно как и последующие рассуждения должны быть свободны от какой-либо зависимости от столь спорной и сомнительной «науки», как философия. В наших фундаментальных изысканиях мы не предполагали ничего, даже самого понятия философии, и в дальнейшем будем действовать так же.

Если сформулировать это явно, то философская ἐποχή (эпохе), которую мы осуществляем, будет заключаться в полном воздержании от каких-либо суждений относительно доктринального содержания любой предшествующей философии и проведении всех наших доказательств в рамках этого воздержания. С другой стороны, мы не можем и не должны избегать упоминания философии как исторического факта или де-факто философских направлений мысли, которые – к добру или, чаще, к худу – сформировали общие научные убеждения человечества, особенно в тех ключевых моментах, которые рассматриваются здесь.

Именно в этой связи нам предстоит вступить в полемику с эмпиризмом; однако, поскольку речь идёт о моментах, доступных непосредственному усмотрению, эта полемика может быть легко разрешена даже при сохранении нашей ἐποχή. Если философия вообще обладает каким-то запасом «необходимых по сущности» основоположений в подлинном смысле – тех, что по своей сути могут быть обоснованы только непосредственной интуицией, – то спор о них решается не только независимо от любой философской науки, но и независимо от самой идеи такой науки и её якобы легитимного теоретического содержания.

Ситуация, вынуждающая нас к этой полемике, заключается в том, что эмпиризм отрицает «идеи», «сущности», «познание сущностей». Здесь не место рассматривать исторические причины, по которым именно триумфальное развитие естественных наук – несмотря на то, что они, будучи «математическими», обязаны своим высоким уровнем как раз эйдетическим основаниям – способствовало расцвету философского эмперизма и сделало его господствующим, почти единственно доминирующим убеждением среди эмпирических исследователей.

Так или иначе, среди эмпириков, а значит, и среди психологов, распространена враждебность к идеям, которая в конечном счёте может угрожать и прогрессу самих опытных наук, поскольку из-за неё остаётся незавершённым эйдетическое обоснование этих наук, а также, возможно, и создание новых эйдетических наук, необходимых для их дальнейшего развития. Как будет ясно показано далее, сказанное напрямую касается феноменологии, которая составляет необходимые эйдетические основания психологии и наук о культуре. Поэтому необходимо сказать несколько слов в защиту наших выводов.

Трудные моменты и пояснения:

1. ἐποχή (эпохе) – термин, заимствованный из античного скептицизма (Пиррон, Секст Эмпирик), но переосмысленный Гуссерлем. Означает «воздержание от суждений», методологическое исключение любых предпосылок, включая веру в существование внешнего мира, чтобы сосредоточиться на чистом описании феноменов сознания.

2. Эйдетические различия – различия, касающиеся сущностей (эйдосов), а не фактов. Например, различие между «восприятием» и «воспоминанием» как таковыми, а не между конкретными актами восприятия.

3. Эмпиризм – философское направление (Локк, Юм, Мах), признающее единственным источником знания чувственный опыт и отрицающее существование априорных сущностей. Гуссерль критикует его за игнорирование интуитивного усмотрения сущностей.

4. Феноменология как эйдетическая наука – в отличие от психологии, изучающей фактические процессы сознания, феноменология исследует их неизменные сущностные структуры.

5. Связь с другими философами:

– Кант – различал априорные и апостериорные знания, но Гуссерль идёт дальше, утверждая, что сущности даны непосредственно в интуиции.

– Брентано – его учение об интенциональности повлияло на гуссерлевский метод, но Гуссерль отказывается от его психологизма.

– Декарт – его радикальное сомнение близко к ἐποχή, но Гуссерль избегает картезианского дуализма.

Важно: Гуссерль стремится построить философию как строгую науку, свободную от натуралистических предрассудков, но при этом не зависящую от традиционных метафизических систем.

§19. Эмпирицистское отождествление опыта и originarii) Пред-данного акта.

Как мы должны признать, эмпирицистский натурализм проистекает из самых достойных мотивов. В противоположность всем «идолам» – власти традиции и суеверия, грубым и утонченным предрассудкам любого рода – это радикализм познавательной практики, стремящийся утвердить право автономного разума как единственного авторитета в вопросах истины. Но судить рационально или научно о вещах означает сообразовываться с самими вещами, переходить от слов и мнений к самим вещам, обращаться к их самоданности (Selbstgegebenheit) и отбрасывать все чуждые им предрассудки.

Объяснение:

– Самоданность (Selbstgegebenheit) – ключевое понятие феноменологии Гуссерля, означающее непосредственную явленность объекта сознанию без искажений.

– Сравнимо с картезианским требованием ясности и отчетливости или кантовским разграничением явлений и вещей в себе.

Эмпирицист полагает, что это можно выразить иначе: вся наука должна исходить из опыта и обосновывать опосредованное познание на непосредственном опыте. Поэтому для него подлинная наука и эмпирическая наука – тождественны.

Объяснение:

– Здесь Гуссерль критикует редукцию познания к чувственному опыту, характерную для позитивизма (Конт, Мах) и классического эмпиризма (Локк, Юм).

В сравнении с фактами, что такое «идеи», «сущности», как не схоластические сущности, метафизические фантомы? Освобождение человечества от подобных философских химер считается главной заслугой современного естествознания.

Объяснение:

– Схоластические сущности – отсылка к средневековому реализму (например, у Фомы Аквинского), где универсалии считались реальными.

– Эмпирицисты (например, Юм) отвергали такие абстракции как беспочвенные.

Вся наука, утверждают они, имеет дело лишь с опытной, реальной действительностью. Всё, что не есть действительность, – воображение, а наука, основанная на воображении, – лишь воображаемая наука.

Объяснение:

– Это позиция логического позитивизма (Венский кружок), который сводил осмысленные высказывания к верифицируемым фактам.

Конечно, воображение допускается как психический факт (оно относится к психологии). Но в предыдущей главе мы показали, что благодаря эйдетическому усмотрению (Wesensschau) на основе воображения возникают новые данные – эйдетические, ирреальные объекты.

Объяснение:

– Эйдетическое усмотрение – интуитивное постижение сущностей (например, «треугольность» как таковая).

– Сравнимо с платоновскими идеями, но у Гуссерля это не трасцендентные сущности, а имманентные структуры сознания.

Эмпирицист заключит, что это «идеологический избыток», «возврат к схоластике» или к априорным спекулятивным построениям начала XIX века, которые, оторвавшись от естествознания, мешали подлинной науке.

Объяснение:

– Критика направлена против немецкого идеализма (Фихте, Шеллинг, Гегель), который, по мнению эмпирицистов, был оторван от эмпирии.

Однако всё это основано на непонимании и предрассудках – сколь бы благородны ни были исходные мотивы эмпирицизма. Его главная ошибка – отождествление требования возврата к «самим вещам» с требованием обоснования всего познания опытом.

Объяснение:

– Гуссерль проводит различие между:

– Опытом (чувственное восприятие)

– Оригинарно дающим актом (всякое непосредственное усмотрение, включая эйдетическое).

Эмпирицист сужает «вещи» до природных объектов и считает, что только опыт даёт вещи непосредственно. Но «вещи» – не только природные, а «действительность» – не только физическая.

Объяснение:

– Это критика натурализма, который игнорирует:

– Математические истины (2+2=4)

– Феноменологические структуры (интенциональность)

– Нормативные суждения (этика, логика).

Слепо отбрасывать эти различия – значит впадать в догматизм. Где же на самом деле предрассудок?

Объяснение:

– Гуссерль обвиняет эмпирицистов в скрытом априоризме: они заранее постулируют, что только опыт легитимен, не исследуя разные типы суждений.

Подлинная наука требует непосредственно очевидных суждений, обоснованных в оригинарной интуиции (не только чувственной).

Объяснение:

– Оригинарная интуиция (originär gebende Anschauung) – акт, в котором объект дан непосредственно (например, математическая истина или феноменологическое описание).

Основные регионы объектов и соответствующие типы интуиции нельзя постулировать – их можно только усмотреть.

Объяснение:

– Это отсылка к региональной онтологии Гуссерля:

– Природа (опыт)

– Сознание (феноменология)

– Идеальные объекты (логика, математика).

Непосредственное «видение» (не только чувственное, но и категориальное) – источник легитимности всех разумных утверждений.

Объяснение:

– Категориальное видение – усмотрение связей (например, «целое больше части»).

– Сравнимо с интеллектуальной интуицией у Декарта или априорными синтетическими суждениями у Канта.

Если мы видим объект ясно, эксплицируем его и выражаем в суждении – это суждение легитимно.

Объяснение:

– Это принцип всех принципов Гуссерля: очевидность как критерий истины.

Отрицать это – бессмысленно, ибо само отрицание требует усмотрения.

Объяснение:

– Это напоминает аргумент Августина против скептиков: «Si fallor, sum» («Если я ошибаюсь, я существую»).

Конфликт интуиций (например, коррекция восприятия) не отменяет их легитимности – как одна сила может превзойти другую, не переставая быть силой.

Объяснение:

– Аналогия с конкуренцией теорий у Поппера: опыт может опровергать гипотезы, но это не отменяет ценности опыта.

Чувственный опыт по своей природе несовершенен – он может усиливаться или ослабевать. Поэтому суждение, обоснованное в опыте, может быть пересмотрено.

Объяснение:

– Это отсылка к коррекции восприятия (например, палка в воде кажется сломанной, но тактильно ощущается целой).

Вывод: Подлинная объективность требует не слепого следования опыту, а различения типов данности и соответствующих им способов познания.

Объяснение:

– Это критика сциентизма: наука не сводится к естествознанию, а включает феноменологию, логику, этику и др.

Ключевые термины и параллели:

– Самоданность (Гуссерль) ↔ Явленность (Хайдеггер)

– Эйдетическая интуиция ↔ Платоновские идеи (но без гипостазирования)

– Оригинарная интуиция ↔ Интеллектуальная интуиция (Декарт, Фихте)

– Критика эмпирицизма ↔ Кантовская критика Юма (но без трансцендентального идеализма)

Важно: Этот параграф – программа феноменологии: возврат к вещам без догм, но с учетом всех видов опыта (не только чувственного).