Шутки Богов. Нижний мир

"Я внутри. Теперь главное – остаться собой… И не сгореть в этом чёрном улье."

И взгляд его упал на город, который поднимался перед ним – тяжёлый, мрачный, живой. Как пасть, что ждёт, когда войдёт добыча. А когда караван неспешно, но неуклонно приблизился к чёрным вратам города, напряжение в нём ощутимо усилилось. До этого тишина и сонная размеренность дороги казались почти привычной рутиной – медлительные шаги тяжёлых ящеров, скрип осей под нагрузками, редкие окрики возниц. Но стоило показаться воротам, как все торговцы вдруг пришли в движение, будто в них кто-то вдохнул новую жизнь – беспокойную, суетливую и настороженную. Андрей, шагающий сбоку на расстоянии, сразу заметил перемену.

Два довольно упитанных демона, которые всю дорогу вели себя сонно и лениво, теперь деловито зашевелились у одного из возов. Один из них ловко поднял верхнюю поклажу – тюки с плотной тёмной тканью, перевязанные черными ремнями, – а второй, мельком оглянувшись по сторонам, начал перекладывать небольшие, тяжёлые на вид ящики с рунами на крышках, заталкивая их глубже, под слой брезента, пропитанного каким-то жирным раствором, должно быть – маскировкой от магических плетений. Андрей же старательно сделал вид, что ничего не заметил. Не проявив ни интереса, ни удивления. Никаких эмоций. Он просто шёл, не меняя ритма шага, не опуская головы, но и не поднимая взгляда слишком высоко, словно и не знал, что рядом кто-то вообще шевелится. Однако внутри у него всё сжалось.

“Контрабанда. Даже здесь. Даже в этом мире. Значит, есть что-то вроде закона. Есть правила, которые можно нарушить. А если есть законы – значит, есть власть. И, похоже, довольно строгая, если вот так шевелятся…”

Эти двое быстро переглянулись. Один демон коротко кивнул, и накрыл ящики старыми мехами, накинутыми как попало, но достаточно, чтобы скрыть запрещённое от глаз и, возможно, от слабых плетений магической проверки.

Тем временем на самой дороге караван выстраивался в более строгую колонну. Никто не толкался, не перегонял друг друга. Все вели себя сдержанно, но с внутренней поспешностью, будто знали одно. Любой проступок у врат может стать последним. Наёмники поправляли свои доспехи, возницы приглаживали шкуры ящеров, торговцы шептались, будто разыгрывали в голове нужные слова.

И даже Андрей сейчас чувствовал, как сгущается магия. Она словно стекалась со стен, ощущалась в земле под ногами – не активная, не яркая, но всепронизывающая, как статическое электричество.

“Защита, наблюдение, чувствование… Наверняка здесь что-то вроде охранных чар – у ворот, у башен. Может даже в самих камнях. Всё слишком… упорядочено.”

И это в Нижнем мире. Глядя на нервные движения купцов, на скрываемые товары, на дисциплину каравана, Андрей чувствовал, как меняется его восприятие мира, в который он попал. Здесь не было анархии. Не было просто хаоса, как он ожидал от мест, где живут демоны. Здесь был порядок иерархий, правил, рынков, карателей. Пусть и вывернутый, злой, чужой – но порядок. Сформированный за века, быть может, даже за тысячелетия.

“Государство. Или нечто вроде него. Город-государство? Княжество? Местный лорд? Кто за этим стоит?” – Пока он размышлял, гулкий звук раскатился от ворот – металлический гонг, зазвучавший не как предупреждение, а как приглашение на досмотр. Стеной послышался шорох – и из-за створок вышли трое демонов. Все в одинаковых масках, серо-чёрных, с двумя вертикальными прорезями. Их тела были облачены в черепичные доспехи, как из застывшей смолы, с символами, вытравленными на наплечниках и нагрудниках. Один из них держал изогнутый посох с металлическим навершием, другой – таблицу, покрытую не то ритуальными знаками, не то бухгалтерией. Третий же просто внимательно смотрел на состав каравана. И караван, весь как один организм, затих. Даже шестилапые ящеры перестали дёргать головами.

Андрей же продолжал шаг. Медленно. Незаметно. Не впереди, не позади. Он стал тенью среди других теней. Он знал, что теперь начнётся настоящий вход. И всё зависело от того, как он сыграет свою роль. А караван, глухо покатываясь на скрипящих осях, медленно и очень аккуратно подползал к вратам. Чьи массивные створки, выточенные будто из куска цельного чёрного камня, были приоткрыты ровно настолько, чтобы пропустить повозку за повозкой. Возле ворот стояли трое стражников – высоких, массивных, в сегментированных доспехах из серой кости и чёрного металла. На их масках отсутствовали прорези для глаз. Вместо них у него можно было заметить гладкие овальные пластины, словно затянутые дымчатым стеклом. Между ними возвышался демон-маг, чья чёрно-синяя мантия была украшена лиловыми плетениями, постоянно пульсирующими в такт сердцебиению самой магии. Он стоял, не шелохнувшись, пока первая повозка не въехала в арку.

И тогда его рука медленно поднялась, пальцы сложились в особый жест, и воздух над дорогой завибрировал. Андрей чётко ощутил знакомое давление. Это было поисковое плетение, достаточно мощное и чёткое. Оно медленно расплывалось, как круги по воде, скользя по повозке, по грузу, по телу ящера, запряжённого в упряжь. Обходя каждую мельчайшую деталь, оно собирало данные и возвращалось обратно к магу, который, кажется, даже не дышал.

– Чисто. – Раздался глухой, как будто приглушённый изнутри голос из-под его маски. Только тогда к повозке подошли два стражника. Один обошёл её по кругу, ощупывая края, другой заглядывал внутрь, прощупывал поклажу, нюхал, щёлкал когтями по ящикам, выискивая что-то, что подскажет – внутри нечто, не предназначенное для глаз тех, кто следит за порядком. Андрей молча наблюдал.

Сейчас парень стоял в самом хвосте. Почти с краю, отступив чуть в сторону, в тени. Его фигура, закутанная в тёмный плащ с глубоко надвинутым капюшоном, сливалась с остальными странниками, которых набралось с караваном – пара наёмников, пара торговцев, один пожилой демон с тросточкой. Он не рвался вперёд. Он не оглядывался лишний раз. Он знал, что слишком резкое движение, лишний взгляд, аура страха или возбуждения, и поисковое плетение уцепится за него. Так что он стоял как призрак, как часть фона. И когда одна из повозок начала приближаться к арке, он чуть повернул голову, и тихо хмыкнул. Едва слышно, для самого себя.

“Они ищут плетения… А не формы. Значит, визуальный осмотр – лишь дополнение.” – Рука парня машинально скользнула к поясу. Там, в скрытом кармане, лежали кольцо и браслет, два из тех самых нефритовых хранилища, в которых, если судить по энергетическому следу, можно было спрятать немало – вплоть до живой сущности. Оба предмета были намеренно им заранее обессилены, очищены от любых активных следов магии. А вместо этого их оболочка была покрыта пыльной, рассеянной аурой, ничем не отличающейся от дешёвых побрякушек, что носят полуграмотные торговцы или шаманы-ремесленники.

Словно в ответ на собственное хмыканье, он показательно поворошил кожаную сумку на плече. Та висела тяжело, грубо, с запылёнными пряжками и потертым клапаном. Внутри – лишь пару тряпиц, пара случайных предметов, и кусок старого свитка, сделанный специально, чтобы при проверке казалось, будто это память об умершем родственнике. Кому в голову придёт проверять такое?

“Если спросят – скажу, иду в город искать работу. Скиталец. Клейма нет, к каким-то кланам или сектам я не принадлежу. Сам по себе…”

Очередной воз проехал арку… Ещё один… И вот уже до него остаётся всего три воза. И группа разумных. Поисковое плетение, как чёрная медуза из света, снова выскальзывает из пальцев демона-мага. Оно плывёт в воздухе, как туманное кольцо, скользит по воздуху, ощущая следы эманаций. Андрей чувствует, как его касается едва различимое дрожание, словно бы кто-то прошёл по коже лезвием, но без боли. Он остается недвижим, дыхание ровное, глаза опущены.

– Пока работает. – Еле слышно прошептал он себе, не шевеля губами. Ещё один воз – пропущен. Следующий – задержан. Один из стражников что-то унюхал, и в глубине повозки завязалась короткая ругань, но маг отмахнулся. Видимо там особой опасности для них и города не было. Скорее всего, хозяева этого воза просто приторговывали чем-то, что лежит именно на самой грани разрешённого.

И вот, наконец, очередь подошла и до него. Но парень – не повозка. Он – пеший странник. И потому к нему двинулся всего лишь один из стражников, высокий, с полированным топором и взглядом из-под маски, который, казалось, мог пробуравить землю.

– Имя… Происхождение… Цель… – Его голос был глухим, выверенным, равнодушным. Но Андрей в ответ ему даже не моргнул. И заговорит в ответ спокойно, и ровно. Не слишком коротко, не слишком подробно:

– Хэй-тах. Скиталец. Ищу работу. Магией… Не владею… Торговать… Не умею… Есть немного опыта в охране. Был в других землях. Тут впервые.

Услышав такой пространный ответ, стражник некоторое время промолчал. Его взгляд скользнул по Андрею, по его сумке, по сапогам, и даже по рукам… Всё было под контролем. Плетение мага коснулось края его ауры… И… Откатилось назад, так и не найдя для себя даже малейшей зацепки.

– Проходи. – Коротко бросил стражник, и отошёл к следующему. Андрей сделал шаг. Один… Потом второй… Не спеша. Плавно. Без демонстрации собственной радости.

“Первый порог пройден.”

За его спиной всё также звякала упряжь, снова о чем-то старательно галдели охранники каравана. А впереди – город демонов, старый, сложенный из чёрного камня и серых плит. И каждый его шаг сейчас приближал его к самому чреву чужого мира, куда он вошёл как чужак, но не был намерен покидать его побеждённым.

А когда последние повозки каравана прошли через массивные врата, тяжёлые створки медленно начали закрываться, скрипя каменными петлями. Охранники с явно слишком уж демонстративной ленцой переглядывались, а один из них даже хлопнул по щиту в знак окончания пропуска. Внутри этих старых стен, на широкой, вымощенной чёрно-серым базальтом дороге, караван начал перестраиваться – длинная череда возов под присмотром погонщиков и охраны теперь двигалась в сторону центральной площади городка, где, судя по рассказам, которые Андрей подслушал, находился рынок и основное торговое ядро этой мрачной обители в этом мире.

Но перед тем, как караван полностью отъехал, один из самых крупных демонов, тот самый, что до этого двигался впереди, и, судя по всему, являлся старшим караванщиком, резко свернул с дороги и пошёл прямо к Андрею.

Он был широкоплеч, с короткой, будто рубленой, челюстью и одним глазом, второй был прикрыт костяным прищуренным козырьком. На поясе у него висело два коротких меча, а одежда, толстая, тёмная, и даже местами грязноватая, явно пропиталась запахом долгих дорог и крови. Подойдя к Андрею, он остановился на шаг ближе, чем было бы принято. Завис над ним, словно изучая парня своим внимательным взглядом.

– Ты, немощный… – Его голос был глух и шероховат, как сырой камень. – Хорошо сделал. Предупредил. Мы тех шавок в камень вдавили.

Он бросил быстрый взгляд назад, к удаляющемуся каравану, потом вытащил из-за пазухи небольшой мешочек, завязанный тонкой шкурой.

– Не подумай, что купил дружбу. Мы не торгуем союзами. Но помощь – это помощь. И за неё платят. Держи. – Он протянул парню мешочек. А Андрей в ответ только молча кивнул и взял его. Мешочек был тяжёл, мягко и глухо звякнул. Судя по звуку, внутри было именно серебро. А не медяшки. Похоже, они ценили не только боевую силу, но и вовремя сказанное слово.

– Вон туда пойдёшь. – Караванщик ткнул рукой в сторону узкой улицы между двумя темными каменными зданиями. – К центральной башне. Там рынок. А если ночлег ищешь – иди по нижней дуге, вдоль восточной стены. Там будет вывеска с резным черепом двухголового ящера. Это будет “Пасть Сорна”. Постоялый двор. Бойцы туда заходят, торговцы – тоже. Новости узнаешь, жратвы возьмёшь. Вино там поганое, но разговоры текут.

Тяжело вздохнув, он резко выпрямился, качнул головой, словно окончательно закончил диалог:

– Не сдохни тут. И не встревай, пока не поймёшь, кто кого ест.

И, не дожидаясь ответа, который ему явно был не нужен, развернулся и пошёл обратно к своему каравану, словно вся ситуация уже была завершена. Андрей ещё несколько мгновений стоял, ощущая в руке тепло от серебра. Потом спрятал мешочек внутрь одежды и направился в указанную сторону. Площадь осталась позади, а он, держась в тени, шагал в сторону восточной стены, внимательно осматривая всё вокруг.

Улицы городка были узкими, вымощенными неровными плитами. Некоторые дома напоминали полуразвалившиеся гнёзда из камня и обсидиана, увитые чем-то вроде чёрных лоз, похожих на нервные жгуты. Света было мало, воздух – влажный, словно накануне дождя, и с привкусом пепла. Вдоль стен стояли несколько стражников, явно не патрулирующих, а скорее наблюдающих – стояли они неподвижно, будто статуи, но глаза под масками отслеживали каждого.

“Значит, здесь точно действует какой-то порядок. Вопрос тут только один… Чьими руками он держится.” – Дойдя до нужного места, Андрей заметил вывеску – резной череп двухголового ящера, челюсти которого были раскрыты, словно приглашая внутрь. Само здание постоялого двора выглядело надёжным. Массивные стены, широкая дверь, из-под которой вырывался тусклый свет, и запах – тяжёлый, пропитанный специями, гарью и дешёвым вином. Он глубже натянул капюшон, поправил маску на лице и вошёл.

Внутри всё было приглушено, как в логове зверя. Несколько столов, пара десятков завсегдатаев – демоны, скрюченные, низкорослые, или, напротив, чересчур длинные и худые, с когтистыми пальцами и горящими глазами. Здесь пахло мясом, потом и чем-то кислым. Возможно, тем самым “поганым” вином, про которое его предупредил караванщик.

“Вот оно. Сердце разговоров. Здесь текут слухи. Здесь покупают информацию, продают страх… И набирают людей… Хотя… Откуда здесь возьмутся люде? Тем более, что и я теперь далеко не человек в их глазах.”

Мысленно хмыкнув, он выбрал столик в углу, у стены, и сел так, чтобы видеть вход. Потом заказал чашу горького отвара у хозяйки – крупной демоницы с ожогом вместо одного глаза. Пока напиток варился, он достал один из свитков, якобы для чтения, а сам начал прислушиваться. Игра началась…

Сердце Пепельной Пустоши

Судя по тому, что он видел, этот городок, в который вошёл Андрей, носил следы долгой истории, прожитой под гнётом времени, пепла и магии. Старые каменные дома, будто вырезанные из одного и того же серого, пупырчатого известняка, стояли плечом к плечу вдоль узких улиц, изогнутых так, словно сами плиты сопротивлялись логике и симметрии. Ни одного нового здания, ни намёка на яркую краску или витрину – только чернота, серая пыль, сухой мох, прилипший к стенам, и осевшая на черепичных крышах гарь. Сами крыши были двух видов – в виде наклонных треугольных скатов, или широких куполов, сложенных из красно-бурой обожжённой глины, что местами трескалась от времени и жара.

По городу проходили канавы для сточных вод, пересохшие, но испускавшие гниловатый запах, как будто в них всё ещё что-то медленно разлагалось. В этих же канавках иногда прятались мелкие, мимолётные твари, похожие на крыс, только с длинными конечностями и глазами по бокам головы, которые сверкали, когда мимо проходил прохожий.

Центральная улица была шире, чем остальные, и вымощена чёрным базальтом, обожжённым, гладким, будто пропитанным древней магией. По обеим сторонам улицы, из арок, дверей и полузакрытых лавок, тянулся густой гул – запахи варёного мяса, горелых трав, серы и металла. В воздухе витала влажность и дымка, сквозь которую тускло пробивались факелы на стенах домов и низких фонарей, подвешенных на столбах, увитых костяными лозами.

Но самым интересным для Андрея здесь было население. Жители этого места напоминали своеобразную смесь мифов и кошмаров, вплетённых в материальную реальность. Некоторые из них были почти неотличимы от людей – только чуть более угловатые лица, сероватая или багровая кожа, вертикальные зрачки или лишние суставы на пальцах. Такие, вероятно, являлись потомками давно осевших здесь “смешанных кровей”. Они ходили в одежде, напоминающей земную, только более грубой, утилитарной. Длинные безрукавки, широкие кожаные пояса с застёжками, сапоги до колен, с бронзовыми вставками. Другие выглядели уже более чужеродно. Один демон, проходивший мимо парня, имел тело как у кабана, покрытое чешуей, но ходил на двух ногах и говорил с кем-то на торговом наречии, перегоняя перед собой тележку с кожаными мешками. Его лицо было обезображено тремя вертикальными разрезами, которые, похоже, исполняли функцию глаз – каждый из них по-своему сверкал. Рядом шла фигура с мехом, чем-то напоминающая гиену – тонкая, худая, с плечами, затянутыми в хитиновую броню, и длинными пальцами с кольцами на когтях. На её спине был лук из кости, выгнутый, как рёбра. Куда-то спешил старик – существо с горбами, покрытыми каменными наростами, будто он сросся с породой, и при этом его ноги были утонченными, как у журавля. Из-за угла вышла женщина-демон, внешне почти человеческая, но вместо волос у неё был венец из тонких щупалец, медленно шевелившихся от любого движения воздуха.

Некоторые существа носили маски – тяжёлые, грубые, будто высеченные из вулканического стекла или сделанные из металла, и эти маски говорили больше, чем лица. Одни изображали пустоту, другие – вечную злобу, третьи – холодное превосходство. Были и такие, кто вообще не имел лиц – лишь гладкую, безглазую плоскость, на которой иногда проступали символы, мерцавшие магическим светом.

Поведение жителей было настороженным, как у зверей. Они не кричали, не спорили. Даже торг здесь шёл почти шепотом, через кивок, через жест – доверие в этих местах, судя по всему, было товаром не менее редким, чем еда. Даже дети – если они тут были – выглядели странно. Маленькое существо, похожее на смесь ребёнка и летучей мыши, сидело на карнизе, мотая головой, будто ловя мысли проходящих внизу.

На пересечении улиц местами стояли патрули. У каждого из них имелась весьма своеобразная броня, сделанная из кости и металла, причём вся конструкция казалась живой. Время от времени броня “дышала”. В руках – алебарды, копья, когтистые крюки. На груди некоторых из них были знаки. Витиеватые символы… Застывшие печати… И даже глаза, встроенные в нагрудники. Явно магические, следящие за нарушителями.

Всё в этом городе казалось странным, мрачным, тревожным, но при этом он жил. Был уклад. Был порядок. Смертельно опасный, непонятный, чужой – но всё же порядок. Здесь не бегали с оружием наперевес. Здесь ходили, молча следили, ждали, наблюдали, и, вероятно, судили. Андрей чувствовал это каждой косточкой. Он был чужим. Но не первым чужим.

В этом старом городе, выросшем на крови и костях, чужаки, похоже, достаточно часто бывали. И каждый из них что-то приносил. Или что-то терял.

Андрей медленно и весьма внимательно осматривался по сторонам, стараясь не привлекать к себе излишнего внимания, но при этом не упуская ни одной детали. Под потёртым капюшоном, в маске Пустого Лика, его лицо было скрыто, но взгляд оставался цепким, внимательным. Он вспомнил, как двигался по боковой улочке, ведомый указаниями караванщика и едва заметными символами на стенах, указывающими путь к постоялому двору. Та улица вела в сторону к юго-западному сектору города, где, судя по запахам и гулу голосов, находился местный район трактиров, питейных заведений и прочих мест для временного приюта. И пока он шёл по ней, город всё также продолжал жить своей, странно обыденной жизнью. И именно это ощущение – повседневность в мраке Нижнего Мира – заставила парня всё же замедлить шаг.

Сначала он обратил внимание на пекарню, из которой валил густой тёплый дым. У входа, прямо на ступеньках, сидела демонесса, внешне почти человек, если не считать её огненно-красных глаз и складчатой кожи на лбу, которая, казалось, двигалась сама по себе. Она спокойно сдувала с ладоней муку и разговаривала с другим местным, чей облик был уже более причудливым. Длинная голова, украшенная костяными наростами, и вечно улыбающийся рот, растянувшийся почти до ушей.

Неподалёку от неё стоял старый демон с пыльной накидкой и клюкой, больше похожий на иссохшее дерево с глазами, медленно тащил за собой повозку с углём. Эта повозка тихо скрипела, и Андрей заметил, что на её колёсах крутились руны для облегчения веса – простые, но рабочие. Уголёк ссыпался в мешки, аккуратно уложенные в ряд, а парочка местных женщин, одна с тремя руками, другая с когтями вместо пальцев, весьма старательно спорили за лучшую цену. И их лица были обычными. Живыми. Уставшими. Настороженными. Но не злыми. Дальше, в проулке, он слышал смех. И обернулся. По выщербленному двору носилась стайка маленьких демонят. Кто-то был совершенно сер и лыс, с огромными глазами, кто-то, наоборот, пушистый, с пятачком вместо носа и гибкими, как у кошки, движениями. Один был вообще похож на колобка, с руками и ногами, который катался по земле, а потом с визгом врезался в каменную ступеньку и закатился от смеха. Они играли с какой-то костью, словно мячом, подбивая её ногами, ловко перепрыгивая через щели в мостовой. И взрослые, проходящие мимо, не ругались, не кричали, а просто слегка косились, как на обычную детскую возню. А некоторые даже улыбались.

Один демон, угловатый, с четырьмя глазами, нес на плечах ребёнка, который непрерывно щёлкал коготками по черепичной маске отца и требовал, чтобы тот пошёл быстрее. В тот момент Андрей остановился у колодца, притворяясь, что проверяет флягу, но на самом деле просто наблюдал. Этот город был живым. И что бы он ни думал о демонах, о их мире, эти существа – жили. У них были семьи, работа, заботы. Они жевали хлеб, точили ножи, чинили одежду. Они не выглядели как палачи или жрецы крови. Большинство здесь были обычными существами, не воинами и не тварями, а просто частью мира, каким бы искажённым он ни был.

Конечно, время от времени встречались и другие – те, кто вызывал тревогу. Один демон в доспехах, явно из городской стражи, с лицом, покрытым полупрозрачными пластинами, прошёл мимо и смерил Андрея долгим взглядом. Из подворотни на него взглянул кто-то, у кого вообще не было рта, только щели, и тот, заметив маску, слегка кивнул, явно принимая “одного из своих”. Но большинство – просто жили.

Андрей продолжил путь, всё глубже погружаясь в улочки города. Под подошвами хрустела пыль, кое-где попадались пятна чего-то странного, похожего на засохшую смолу. Он заметил лавку, где продавались артефакты – за стеклянным щитом лежали светящиеся камни, кольца, кулоны и перья, с которых срывались синие искры. Продавец – толстый демон с лягушачьей головой – сидел в кресле и лениво ковырялся в зубах костью.

А через несколько поворотов, наконец, показался и постоялый двор – трёхугольное, массивное здание с вывеской. Над воротами дрожали слабые огоньки, и оттуда доносились приглушённые голоса, запах жареного мяса и чего-то горького и кислого. И приблизившись к этому месту, Андрей на мгновение остановился у входа, бросив последний взгляд на улицу. Город жил. Но что скрывалось под этой маской повседневности – он ещё должен был узнать.

Постоялый двор оказался именно таким, каким Андрей и ожидал его увидеть. Старым, основательным и чуть обветшалым, словно хребет живого организма, который уже многое пережил – дожди, пожары, осады, и, возможно, даже странные ритуалы. Его каменные стены были грубо сложены из крупных плит, местами залитых чёрным раствором, а черепичная крыша покрыта мхом, будто не стирала памяти прошедших веков. Большие деревянные двери, покрытые трещинами, щербинами и несколькими забитыми железными заклёпками, тихо и коротко скрипнули, когда Андрей толкнул их внутрь.

В это помещение он вошёл делано спокойно, точно путешественник, которому нет дела ни до кого, кроме собственного усталого тела и койки на ночь. Его тёмный, изъеденный временем плащ, широкий капюшон и маска – в этой обстановке смотрелись вполне привычно, как один из множества уродливых, изломанных силуэтов, которые время от времени возникали в тени Нижнего Мира. Он ничем не выделялся. Разве что тишиной походки.

Внутри было тепло и тускло – свет от подвешенных над балками красноватых магических ламп, похожих на пульсирующие органы, распространялся мягким гудением, заполняя помещение ровным светом без тени. Этот зал был достаточно широким, с массивными колоннами, каждая из которых была покрыта резьбой – не эстетической, а, скорее, оберегающей, с шипами и углублениями, в которых когда-то, вероятно, хранились символы защиты.

Внутри пахло более сильно. Но и запахи стали более различимыми. И, когда он всё же присел за отдельный стол, парень понял, чем именно пахло в этом месте. Жареным мясом, влажным камнем, перегаром, вялеными специями и старым древесным дымом. За несколькими грубыми столами из тёмного дерева сидели демоны, каждый со своей внешностью, каждый с искажённым телом, словно ироничная пародия на человека. Один – огромный, с четырьмя рогами и толстыми пальцами, ел что-то похожее на запечённую тушу мелкого зверя, отрывая от неё куски вместе с костями. Другой, длиннорукий, с бледной кожей, похожей на воск, и мелкими острыми зубами, медленно пил что-то дымящееся из широкого плоского сосуда, выпуская из ноздрей фиолетовый пар. Третий, с головой ящера и узкими вертикальными зрачками, ковырял ножом деревянный стол, изредка бросая взгляды по сторонам. И, несмотря на схожую речь, сначала парню показалось, что все они говорили на разных языках. И всё только потому, что некоторые – шипели, другие – глухо ворчали, кто-то смеялся и рычал.