Чувство собственной важности

– Костян? – Я насторожился его бледности, но он не услышал меня и тогда я подошёл к нему ближе, рассматривая лицо.

– Ломка. – Со стучащими зубами сложно было даже выговорить это слово.

– Сколько ты уже не принимаешь?

– Спокойно. – Он отодвинул меня одной рукой. – Я держу себя в руках.

Лóвис слушал нас в пол уха. Его лицо на мгновение выразило досаду. Ведь грядущая ночь потребует сил и выносливости. Теперь на поддержку Кости рассчитывать не придётся. Сколько ещё он будет в таком состоянии? Совсем не вовремя, очень не вовремя. Я не свожу взгляда со своего друга

– У меня есть трава в багажнике, на время станет легче. – Лóвис, не сводя взгляда с палки, тыкнул кнопку на брелоке от машины. Я встал в раздумьях. Стоит ли?

Ваги́ пока не собирается выходить из дома, и я оглянулся на малиновую машину Лóвиса, просчитывая ходы, но решение никак не может прийти мне в голову. Лóвис уставился на меня жёстким взглядом.

– Ты же поможешь ему? – В этот момент Костя присел на корточки и схватился за голову. Из его носа потекла кровь. – Иначе он от мигрени быстро свалится.

– Нет. – Это слово я растянул дольше, чем следовало, и тогда Лóвис встал со всей суровостью, на которую только был способен.

– Тогда таблетку обезбола. – Без подтверждения направился к машине, оставив палку на том месте, где сидел. Я пригляделся – трость. Тонкая и изящная. У Ваги́ снова отказывает нога?

Костя заглотнул таблетку не сразу, дольше её рассматривал. Озноб окатил его быстрее, чем покинула вменяемость. Я вздохнул – легче. Встреча будет тяжёлой.

Глава 8. Кровавая ночь. Часть 1

Ваги́ вышел своей полу хромой походкой, сильно опираясь на перила.

– Любой другой побоялся бы приехать, но не ты, Руслан. – Мы с Костей обернулись на своё имя. – Я всегда знал, что ты не из тех, кто станет выжидать в страхе. В этом твоё отличие: идти напролом.

Вагидáт Заýрович достал из кармана таблетки и заглотнул их без воды. Его речь с сильной отдышкой, а телодвижения спутанные и рваные без уверенности и с немощью. Выглядит он сильно уставшим и невыспавшимся, но волосы на голове педантично уложены в хвост, а борода сияет как после парикмахерской. Он одет достаточно официально, будто недавно приехал с важной встречи в галстуках. Которая, по всей видимости, сильно его расстроила.

– Я сначала думал, ты немного дурак, но оказалось – ты просто готов на всё, ради своих любимых и этот приезд тому подтверждение. Отчаянный в своих действиях. – Ваги́ присел на лесенку и глубоко вздохнул в лёгкой задумчивости и с уставшей улыбкой на лице. Затем слегка мечтательно покачал головой, отвечая своим мыслям.

– Я больше не буду испытывать твой характер. Вижу, что ты очень способный. Но я даже устал тебя мотивировать, иначе все твои друзья станут калеками. – Ваги́ хохотнул. – Буду действовать радикально.

За его спиной открылась дверь, из которой вышли четверо в форме. Я немного отошёл, оценивая обстановку и в уме просчитывал баланс сил, которого не было. Костя оглянулся на них с опаской и побагровел от страха. Я заметил, как его руки дрожат, а из носа снова пошла кровь. Костя вытер её рукавом, размазывая по лицу.

– Эти ребята помогают мне часто, не беспокойтесь о их присутствии. – Двое встали рядом с Костей, двое остались рядом с Ваги́. Похоже, встреча прошла не безрезультатно и Ваги́ обзавёлся новыми «друзьями». Босс внимательно разглядывал моё лицо несколько минут и то и дело жевал губами. Я не сдвинулся с места.

– Знаешь, я расцениваю твоё отсутствие страха, как неуважение. Ты ехал и думал, что вам, котяткам лысым, ничего не будет, но раз уж ты сам поторопил события, так тому и бывать. – Не знаю от чего, но в его тоне отсутствовали повышенные тона. Он говорил спокойно и достаточно уверенно, что не сочеталось с его нынешним состоянием. Его вид меня очень беспокоит.

Ваги́ щёлкнул пальцем и двое ушли вглубь дома. Ло́вис в это же время достал и перезарядил пистолет. Я отпрыгнул от его действия и посмотрел в глаза, в которых читалось только хладнокровие. Вместо прицела он просто подошёл поближе ко мне и встал рядом как стражник. Ло́вис не торопился и снова выжидал жеста Ваги́, стараясь не смотреть в мою сторону. В его лице с самого вечера читалась досада, он глубоко погружён в свои мысли. Стоять на месте становилось невозможным, но я пытался взять себя в руки на сколько это было возможным.

– Я вспомнил! – Ваги́ чуть не подпрыгнул на месте. – Тебе, Руслан, уже приходилось убивать, на сколько я помню. – Костя каждый раз вздрагивал от своего имени и, похоже, его имя из уст босса звучит куда страшнее чего-либо. – Кажется, это был твой пёс? Не хочу вдаваться в детали, но ты, наверно, до сих пор переживаешь эту потерю. Теперь тебе придётся немного сменить траекторию пули. – Ло́вис.

Вся эта напускная речь Вагидáта Заýровича выглядит как чётко отрепетированная сцена. Всё его окружение без слов понимает знаки и считывают его едва уловимые эмоции. Меня не покидает ощущение, что все знают, что будет и просто ждут исхода. От напряжения я вспотел и мог только ждать решения. Босс очень любит потратить время на пустую болтовню.

Ваги́ кивнул Ло́вису, а тот в ответ на команду, просто смиренно протянул кольт мне. Я пытался считать с его лица хоть одну подсказку, но жить по правилам Ваги́ – минное поле.

– Вы чё? – Двое зажали руки Кости за спиной и держали, чтобы тот не рыпался.

Я медленно обернулся с кольтом в руках и посмотрел в лицо своего друга. На данный момент мне меньше всего хочется, чтобы он был здесь в таком состоянии. На лице Кости читался дикий испуг, ошалелый взгляд метался по моему лицу и руке с пистолетом. Он пытался выбраться из цепких рук мужчин в форме, а когда понял, что не может выбраться, начал оглядываться и на Вагидáта Заýровича. Моя рука затряслась. Я широко распахнул глаза и почувствовал неприятное ощущение в груди, которое ныло в районе сердца. Пульс увеличивался с каждой секундой, я будто потерял дар слуха и застыл в одном положении, не зная, как снять оцепенение и как взять себя в руки.

– Вы оба, были для меня находкой, но я, похоже, слишком ослабил над вами контроль, раз вы скрываете от меня важные вещи. Не знаю, может, вы считаете, что я стар и буду терпеть за своей спиной несправедливость. – Ваги поднялся с места и уставил свой взгляд в землю. Его речь похожа на ту, которой отчитывают маленьких детей. С той же напускной грустью, но исходом, которым могут стать необратимые последствия в качестве наказания. – Это уже не важно.

– Пользоваться своим положением можно и нужно, но знать границы важно! Неужели ты, Руслан, мог подумать, что я не узнаю об этом контейнере? Ты даже не постарался замести следы, в каждом отчёте присутствует запись. Чёрным по белому там написано, что в склад ангара поступил контейнер винтовок «Сумрак». Там так и было написано твоей рукой, «Су-мрак». Я перечитал это слово несколько раз, дорогой мой. Хотел воочию лицезреть то, что такому простому парнишке как ты, удалось выгрузить в наш склад. – Ваги́ говорил с воодушевлением, и его интонация плыла без запинок, будто он действительно восхищён.

Ваги́ сделал пару шагов в задумчивости и затем попытался из далека приглядеться к лицу Кости. Его состояние разочарованности и задумчивости выглядели так, будто он только что о чём-то догадался, но попытался это скрыть. Однако, у него не получилось, рой его мыслей затуманил осязание, он ступал ногами будто по матрацу. Но места себе так и не смог найти чтобы остановиться.

В этой тишине мы простояли минут десять. Костя вертел головой так, будто у него кружилась голова. Ло́вис же пытался контролировать все мои действия и направлял свой взор всякий раз, когда я шевелился или глубоко вздыхал. Из дома вышел Зубр и уставился на меня с оскаленной улыбкой до ушей и подпёр дверь своей спиной, будто боялся кого-то выпустить. Парни в форме держали Костю с ожесточённой серьезностью. Остальные же просто наблюдали всю эту картину с замиранием сердца, боясь издать громкий звук.

Мой взгляд сместился на двух зверьков чуть подальше от эпицентра событий. Одного из них я уже видел за рулём в сопровождении Ло́виса. Второй же, выглядит гораздо осмысленнее. Они лениво осматривались, будто всё, что здесь происходит никогда не коснётся их – без особого интереса. Будто понимали, что находятся здесь зря.

– Может быть, конечно, Костя опять влип в какую-то историю и ты, Руслан, как настоящий джентльмен помог ему отдать контейнер с «Сумраками», спасая жизнь, как доблестный рыцарь. – Он начал говорить совсем тихо, не выходя из раздумий. Ваги́ знает все детали, будто и сам был там. – Чёрный конверт вам с предупреждением о том, что нужно ставить меня в известность о всех делах. Я бы уж точно решил, что можно решить в вашем случае. – Из дома вышли ещё шестеро, чуть не снося Зубра с дороги. – Ведь, если кто-то угрожает жизни нашего глубокоуважаемого члена семьи, который до этого не оступался и работал во благо остальных, заслуживает поддержки. – И тут и там посыпались возгласы одобрения слов Ваги́.

– Я не знаю, могу ли доверять вам. – Мы не знаем, можем ли доверять вам. Действовали ли вы во благо, или же наоборот, покажет только проверка.

К этому пустырю напротив дома, подсвеченному одним лишь фонарём над крыльцом дома, среди леса и в полной глуши, вдруг проступил тусклый свет, мелькая за деревьями и создавая водоворот светящихся зайчиков. Тьма вокруг начала рассеиваться с приближением источника света. Машина обогнула дом с лёгким гулом, отдавшимся эхом среди деревьев и молчаливых людей в этом месте. Из машины вышли ребята, которые работали в офисе обычными менеджерами по продажам. Затем открыли заднюю дверь чёрной Camry и выволокли девушку.

– Ах, да… посадите её, пусть станет свидетелем этой прекрасной кровавой ночи! Пусть молчит.

Парни оглядели местность и усадили девушку на самодельный уличный гарнитур, который находится справа от крыльца в тени фонаря. Я не смог разглядеть происходящее, но видел в руках очертания строительного скотча и ножа. Сердце бешено застучало, а в голове мелькала мысль «Вика или нет?».

– На чём мы остановились?

– На чёрном конверте. – Кто-то из зверьков, не понимая сути дела, очень хотел в него вникнуть. – Спасибо. – Ваги́ осмотрел его с отвращением. – Ло́вис, что бывает с предателями?

– Их выкидывают. – Ло́вис часто смотрел в окна дома, и я пытался незаметно увидеть то, что видел он. Сегодня он слишком обеспокоенный и немногословный. На его лице меньше преданности Ваги́, чем обычно, а я люблю замечать то, чего другие не видят.

– Правильно, выкидывают… мёртвыми. Чёрный конверт… – Ваги́ потёр лоб, перестраиваясь на нужный диалог. – Вы все, наверно, ещё не сталкивались с таким явлением, уж очень давно никто так сильно не задевал мою гордость. Я знаю, все наслышаны об этом, парни ещё те сплетники, хуже баб! – Ваги́ похохотал. – Так вот, этот конверт всегда влечёт за собой смерть получившего, всегда знаменует пристальный взгляд за тем, кто его получил.  Но сначала нам нужно решить очень важный вопрос. Вопрос конфиденциальности и предательства. Сегодня речь идёт о том, можно ли вам доверять. На что вы готовы ради «семьи»? – Моя рука с пистолетом дрогнула, и я понял к чему клонит этот седой. – А на что готовы ради своих любимых?

– Парни, помогите-ка Руслану. – Я поднял глаза на Костю, и мы безмолвно переглядывались в попытках понять происходящее. – Не волнуйся, мы просто хотим знать ответы на вопросы, вот и всё. В виду последних событий вы должны пройти этот обряд посвящения снова, в доказательство тому, что всё ещё служите нам. Ведь за целый год могло многое измениться.

Один из парней в форме отошёл от Ваги́ и всем своим грозным видом, подошёл к парнишке с раной на скуле. Тот сразу понял, что беды не миновать и решил бежать, но он не просёк спортивную подготовку своего противника и оказался связанным в руках с молниеносной скоростью. Замедленный бег не смог справиться с горой мышц и грацией гепарда. Если бы эта сцена была в фильме, я бы обаятельно взял её крупным планом под замедленную клубную музыку и замедлил, подчёркивая игру мышц и ущербность жертвы.

– Пожалуй, начнём с самого простого. – Босс пожевал губами, будто решаясь на то, что хочет сказать. – Мы пересмотрели пункт Устава в параграфе запретов и добавили туда несколько слов в пользу женского пола. – Ваги вздохнул и с гордо поднятой головой заявил. – Отныне женский пол не будет редкостью в наших рядах, поэтому нам стоило пересмотреть их права. Ознакомиться с нововведениями в Уставе, вы можете так же, как и раньше, в Третьем корпусе через неделю. И так, по новому Уставу, принятому и подписанному пятью Капо, мы принимаем новые возможности в нашу семейную жизнь.

– Принимаем. – Все, как один, хором, как по приказу, проговорили это слово.

И пока Ваги продолжал свою речь, я, как действующий Капо подписал в Уставе своё имя в знак согласия новым правилам. Скорее этот документ был больше похож на дополнительное соглашение к Уставу. Один листочек А4 на планшете в руках Ло́виса вдруг оказался снова в бардачке его машины.

– Следующая новость такова, среди нас есть один. Он не раз уже раскрывал наши тактические точки нашим неприятелям. Это уже третий раз, больше предупреждений в его сторону не должно быть. Во-первых, раскрытие тактической точки, под названием «Третий корпус». Вы все слышали о сирене посреди ночи. Во-вторых… – Ваги загибал пальцы высоко над головой. – Телефон в тактических точках запрещён. И в-третьих… – Ваги улыбнулся амбалу, который держал скрученным зверька, а тот, в свою очередь, стянул его в тиски сильнее. – была доказана его причастность группировке Барсуков.

С этими словами парни зашуршали на местах в громких перешёптываниях. Недовольство читалось на их лицах, злость и сердитость. Я оглянулся, чтобы рассмотреть их лица и им явно не нравилось то, что говорил Ваги.

– Тебе как будет удобнее? Лицом или затылком? – Этот амбал покрутил парнишку вокруг оси и взглянул на меня с немым вопросом.

В то время глаза жертвы заискрили слезами и жалкие попытки освобождения никак не могли дать шанса на выживание. Он умолял и просил Ваги́, но тот не слышал. Ло́вис подошёл ко мне ближе и это действие читалось как невозможность неповиновения приказу Ваги́.

– Что скажешь, Руслан? Докажешь нам свою преданность? – Парни требовали крови и выкрикивали «докажи!». – Если ты сейчас лишишь нас предателя, то докажешь, что действовал тогда во благо, а мы, так уж и быть, простим тебе этот ящик с винтовками.

Я стоял с кольтом в дрожащей руке и знал, что должен сделать, но вместе с этим, я потеряю свою человечность навсегда. Стану убийцей и это лицо никогда не оставит меня в покое.

Решение нужно принимать быстрее.

Оглядываться к кому-нибудь за советом станет глупостью и это решение должно быть коротким и чётким, без сомнений, без стеснений. Вот и настал тот день, когда Ваги усомнился во мне.

Этого парня повернули ко мне спиной, и я поднял руку. Ло́вис смотрел на меня одними зрачками, незаметно кивая. Нажать на курок и ты скован внутри. Моя жизнь будет продолжаться хаосом чьих-то презрений. Ло́вис с хмурым видом изучал мои эмоции и на мгновение ослабил мимику. Я вспомнил тот день, когда и ему пришлось не сладко. Только Ваги не жалел его. Не ждал. Просто приказал юному мальчишке нажать на курок. Ло́вис плакал. Я чётко помню его эмоции. Я тогда думал, что Ваги одумается, но этого не произошло. Ваги направил дуло пистолета белобрысому парнишке и отдал последний приказ. Выстрел прогремел звонким эхом в наших ушах. И мы смотрели друг на друга с ошалелым видом несколько секунд, прежде чем поняли, что произошло. Ло́вис не поворачивал головы, но я посмотрел на труп. Он попал ему прямо в лоб. Пуля прошла на вылет, дробя затылок. Ло́вис не поворачивался, не смотрел, а только лишь изучал мои эмоции. А сейчас передо мной стоит уже взрослый мужчина, который молча вспоминает себя на моём месте.

Я сделал вращательное движение кольтом, и парень в форме тотчас повернул жертву ко мне лицом. Ваги́ наблюдал за всем с восхищением. Осознание происходящего не оставляло мне выбора. Я не могу не сделать этого. Не могу предать Ваги, Костю и Вику, не могу предать себя и свои достижения, мне нужно чётко следовать своему плану. Мне нужно стать тем, кто сможет отпустить

– Ведь, что же значит чёрный конверт? Это не просто плата за содеянное чьей-то кровью или жизнью. В первую очередь это потеря своего статуса и уважения всех членов группы. Ты бы хотел стать изгоем, Руслан? Костя сам виноват и это непременно ждёт его. Ты хочешь потерять статус? – Послышались возгласы «Мы тебя уважаем, Руслан».

Вдруг девушка взвыла притупленным визгом через скотч, а я снял кольт с предохранителя и нажал на курок.

Нажал на курок…

Пуля пролетела навылет через лоб жертвы.

Рука ослабла, глаза закрылись сами собой, я разве что не упал на колени.

Любое прерывание события является его невыполнением.

Пока все оглядывались на девушку, я выстрелил второпях не потерять свой шанс.

Шанс обрести свободу от чёрного конверта. Шанс стать правой рукой Ваги́.

Шанс свергнуть его и стать СВОБОДНЫМ.

Ло́вис забрал кольт.

Парень в форме пнул безжизненное тело.

Костя застыл на месте где-то позади меня.

Ваги́ захлопал в ладоши.

Девушка продолжала визжать. Только теперь я оглянулся в её сторону, но так и не смог увидеть лица.

По всей видимости её напугала эта сцена.

В ушах зазвенело и поток мыслей захлёстывал разум.

Я убил человека?

Под давлением ревущей толпы и наставлениями Ваги́, я все же сделал это.

Теперь я убийца.

Меня рвало на части и тело сковало невидимой нитью, голова закружилась.

Я боялся посмотреть в глаза своему другу и боялся думать, что и правда сделал это.

Я на это способен.

Я не знаю смогу ли когда-нибудь смириться с произошедшим, но хотелось бы верить, что этот поступок даст свои плоды.

Я развернулся к Ваги́ и устремился в его сторону. Он уставился на меня, не зная паниковать или радоваться

Остановился, злостно глядя Ваги в глаза.

Хочу убить и его, раз уж на то пошло.

Всё это из-за него.

Я стал тем, кем являюсь и этот человек со стеклянным взглядом всему виной.

Он ломал меня изнутри и выворачивал мышцы наизнанку. Что он сделал со мной? Что я сделал с собой?

Я смотрел в глаза этому парню и не важно, что он сделал, он не заслужил смерти просто потому, что он человек, такой же, как и я, такой же как все мы.

Он умел мыслить и у него была семья. Он молил о пощаде и даже не понимал толком что происходило. Он стал жертвой этих игр за знание моих возможностей.

Почему Ваги́ был так уверен в том, что я обязательно сделаю это?

Мне хотелось бить и бить этого старика, но всё что я делаю, это стою и смотрю не в силах что-либо предпринять.

Ваги́ встал и выпрямился, что давалось ему с трудом, оглядел меня злостным взглядом.

– Так и должно быть. – Ваги́ оглядел толпу, ища помощь.

Затем, по какому-то невидимому жесту, Ло́вис подскочил ко мне, почти на лету сбивая с ног.

Завязалась драка, ведь я не могу просто ждать, когда, наконец, Ваги́ прикажет ему остановиться.

Удары летели со всех сторон, будто он совсем забыл о тактике или всё же Ло́вис совсем не хотел отправить меня в нокаут.

Он пропустил удар в солнечное сплетение и согнулся пополам, пытаясь не задохнуться.

Моё тело и без этой драки изнывало от многочисленных побоев ещё с начала пути, теперь к ним добавились и новые.

В состоянии аффекта я не чувствовал ничего, кроме внутричерепного давления и слышал только звон в ушах.

– Остановись, Руслан. – Где-то в далеке прозвучал голос, который я узнаю из тысячи похожих, и только этот голос смог привести меня в чувства.

Я обернулся к Косте. Он повис весь заблёванный на руках пограничников, а я и забыл, что он ещё и наркоман.

Его зубы стучат так громко, что и здесь я слышу их стук. У него началась ломка. Я оглянулся в сторону девушки, и со стороны дома смог разглядеть её подсвеченное окнами лицо.

Это не Вика.

– Вопрос с парнем решён. – Ваги́ решил никак не комментировать мой порыв эмоций и просто принять тот факт, что я послушал его.

Маленькая толпа разглядывала происходящее, но видимо решила, что всё разрешилось мирным путём. Ваги́ всё ещё радуется одной только моей покорности, не смотря на любые провокации.

– Теперь будем решать, что же делать с Валентиной. – Ваги́ не из тех, кто будет слушать толпу, но маленькая демократия внушает людям о их важности, пусть даже малозначительной.

Ваги́ посвятил всех в ситуацию, произошедшей совсем недавно, где Валя позволила нам раскрыть телефонную книгу, которая ни в коем случае и никогда не должна попасть в руки никого из группы.

Все мы делились номерами лично с каждым и только по важным случаям. Эта информация была конфиденциальной и в случае, если «неприятели», как выразился Ваги́, захотят сдать или перебить нас всех.

– Голосуем!

– Освободи её. – Скрепя зубами произнёс я.

– Это я украл книгу с её стола. – Послышался голос Кости где-то сзади.

Я обернулся к нему, а он всё никак не умолкал, пытаясь убедить толпу.

– Она здесь не причём. Я заставлял её звонить. Это всё я сделал, я сам нашёл вас, но никому не раскрывал эту позицию. – Костя понимал, что его в любом случае ждёт жестокий суд, в котором он, судя по всему, проиграет.

Валя жалобно оглядела Костю, а затем с мольбой уставилась на Ваги́.

– Она ничего не могла сделать, я искал вас для себя!

– Не переживай, Костя. Я знаю, что ты иногда не думаешь, что делаешь. Валя тоже виновата.

– Ты утрируешь, Ваги́. – Я обернулся к нему. – Я сомневаюсь, что она должна за это отвечать. Если хочешь крови, казни нас с Костей.

– Отпустите девушку. – Послышались возгласы.

Ваги́ покорно послушался к толпе, подошёл к Вале и потянул за волосы чтобы она посмотрела ему в лицо никуда не уклоняясь.

– Видишь, как важно, когда тебя уважают и любят. Ты должна воспользоваться этим моментом и не подвести нас. – Он отпустил её и продолжил. – В одно время у меня была отличная помощница во всех делах. Арина, если кто помнит. – Некоторые кивнули. – Нам, к сожалению, пришлось оставить её, без неё я как без рук. – Валя кивнула Ваги́. – Не подведи, девчушка, иначе мне будет за что тебя распять.

Валя встала и огляделась, бежать было некуда, но она и не смогла бы, окружённая вооружёнными парнями. Подаренный шанс нельзя растрачивать вот так, в пустой опрометчивый побег. Тогда она просто покорно вошла в дом.

– Теперь ты, Костя. Расскажи-ка нам свою историю, а дальше уже будем решать, что с тобой делать. – Костя еле поднял голову, дрожа всем телом. – Ты успел подсесть? – Ваги́ зло уставился на все признаки ломки и понял, что от него ждать каких-то объяснений не имеет смысла.

– Есть у кого-нибудь герыч?

– Ваги, нет.

– У меня есть. – Парень подошёл и протянул пакет.

– Спасибо, Зубр.

– Ваги! – Я пытался достучаться до него, но он не хотел и слушать. Тогда мне пришлось дёрнуть его руку с пакетом.

– Успокойся, Руслан, всё нормально. – Ваги с улыбкой уставился на Костю. – Что скажешь, Костя? Дать тебе немного герыча?

Костя с надеждой посмотрел на пакет, а затем оглядел моё обеспокоенное лицо. Я не знаю, что он чувствует, но вижу по его кругам под глазами, по дрожи в теле, по красному лицу, по постоянному шмыганью носа, по поту на лбу, слабости и раздражительности.

Эта ломка похожа на обычную простуду, но, если его уже вырвало, дело плохо: могут возникнуть галлюцинации. Возможно сегодня уже 5 или 6 день, когда он не принимал героин, и в это время проходит самая сильная волна симптомов.

Дальше должно быть легче.

Снова он через это может не пройти и все будет впустую.

– Подождём до завтра.

– Мы не можем ждать, всё должно решиться сегодня.

– Следующую ломку он может не пережить.

– Не переживай ты так, Руслан. Что с тобой?

–Дело плохо, Ваги. – Я оглянулся на парней, которые стояли в ожидании, а Костя никак не мог прийти в себя. – Ребят, дайте ему время.

– Пусть объяснится. – Кто-то выкрикнул из толпы, а за ним полетели возгласы одобрения.

Костя обернулся на них и держался на ногах, что далось ему с огромным трудом. Он закрыл глаза на боль и не принял герыч из рук Ваги.

Возможно, он решил, что дальше будет хуже и тогда неважно побьет ли его озлобленная толпа.

Костя молчит. Ваги сгорает от гнева. Парни понемногу начали перешёптываться между собой. Вскоре Костю снова стошнило. Парням стало тяжелее его держать. Даже теперь не скажешь, что они схватили его в тиски. Скорее это выглядит, как они пытаются ему помочь не упасть.