Лисы днем охотятся

Но даже так, организму требовалось время, чтобы привыкнуть. Дереку в первую неделю, как они спустились к Крысам, выдавали легкое снотворное на каждого из группы, и он, как ответственный, обходил всех своих, проверяя их состояние. Дерек волновался не просто так. Старший Полрой его предупредил, что иногда люди, спустившиеся вниз, сходят с ума и забредают к обрыву – так назывался край туннелей, который упирался в шумный водопад – и исчезают навсегда. Про подвал ходило много баек, но почему-то эта беспокоила Дерека больше всего. Он не хотел потерять кого-либо из своей команды. Только не так.

***

Эби вздохнула и остановилась напротив одного красного фонаря с маленьким черным крестом на нем. Затем посмотрела в обе стороны, словно перед тем, как перейти дорогу и, удостоверившись, что она одна, пригнулась и постучала три раза по решетке у самого пола. В ответ решетка отодвинулась в сторону и Эби, опершись ладонями в пол, протиснулась через отверстие внутрь. Проход был узким и низким, такой, что Дерек туда явно бы не пролез, но худой и юркий подросток – вполне.

С той стороны Зак помог Эби встать и снова задвинул дверь-решетку их тайной комнаты. Она была очень маленькой, где-то два метра в длину и один в ширину, но зато потолок был высокий, так что можно было вытянуться по стойке смирно и все еще не доставать головой до труб, которые опоясывали все стены словно в поисках выхода из этого лабиринта. Может когда-то по этим трубам текла вода, но сейчас они были пустыми и кое-где расшатывались, покрываясь в местах стыков ржавым ореолом. А может, где-то внутри и тек тоненький ручеек, но такой слабый, что его не было слышно.

– Ты сегодня что-то еле пролезла, – заметил Закари, чиркая зажигалкой и поднося огонек к свече, висящей на веревке посередине комнаты. Тратить драгоценные часы батареек в фонарях в их тайной пещере было глупо, даже когда не хватало кислорода и оба становились мокрыми как после дождя. Объяснить причину своих красных щек было легче, чем лишний раз отчитываться за батарейки.

– Эй! – Эби хлопнула ладонью Зака по плечу, тот засмеялся. – Между прочим я все утро бегала туда-сюда, пока ты мирно спал. Имею право набить живот едой.

– Я не спал, если тебе интересно, – Зак облокотился на трубы и оттолкнувшись, уперся ногами на соседнюю стенку. – Нам вернули Чарли, но он все еще сильно кашляет. Мы все сговорились его придушить во сне… не смотри на меня так, это шутка. Генри подумал, может сработает, ну испугается парень и перестанет кашлять. Однако, после нее Чарли наоборот зашелся еще сильнее. Сегодня мы планируем сдать его обратно в лазарет.

Эби скрестила руки, повторив позу Зака.

– Этот Генри мастер всяких идей.

Закари закатил глаза.

– Послушай, я тоже не в восторге, что мы спим в одной комнате. Это у нас дома у каждого был свой уголок, а здесь…

Зак вздохнул. В спальнях могло быть по пять, а то и по десять мест. В личное распоряжение каждого входила кровать, маленькая железная тумбочка и полка в общем шкафу. Единственная комната с одной кроватью была в распоряжении Мэтью Полроя. Ни о каком личном пространстве не шло и речи.

Эби периодически вспоминала свою комнату с матрасом на полу и стулом-экспонатом с вещами. Ей часто снилась та квартира, ее запахи и уют. Плюшевый медведь на подоконнике, мягкий плед и большой шкаф только на нее одну. Все осталось в прошлом.

Эби вместе с Ви поселили к трем женщинам, одной из которых было за семьдесят, и она порой забывала где находится, по утрам спрашивая, где остановка на седьмой автобус, вторая была психованной, бегая туда-сюда и то ругаясь со всеми, то плача от переизбытка чувств, а третья была мамой детей подросткового возраста, которые вечно прибегали к ним в комнату по любым вопросам от «Мам, он съел зубную пасту» до «Мам, мой зад не влезает в эти брюки».

Эби кое-как приспособилась в этом дурдоме, вспоминая свою жизнь до переезда в Броклед со своими сестрами и братьями, но Ви, женщину, которая в первый день тупо сидела на кровати, слушая все эти:

– Извините, вы не подскажите, где остановка на седьмой автобус?

– Да пошли вы все на хрен! К черту все! Так и скажите, что я уродина!

– Мам, заплети мне косу.

– Мам, смотри, я – вампир!

– Мам, у меня дырка в носке.

Повергло в шок такое соседство и от ужаса здешней жизни она промолчала до вечера. Эби было жаль, что Ви, такая красивая и изящная, попала в этот вонючий подвал. Она словно была розой, самой красивой, что цвела на лугах где-то, где жужжат дружелюбные шмели, а фотографии оттуда набирают миллионы просмотров, которую сорвали с куста и завернули в пропахшую кошачьими ссаками газету.

Ви пришла в еще большее оцепенение, когда ей сказали, что горячую воду подают всего два раза в неделю в определенные часы. Эби видела, как вечерами, когда уже было совсем поздно, Ви возвращалась из туалета с красными опухшими веками, пряча лицо в твердую подушку, от которой затекала шея. Но просыпаясь, Ви снова становилась собой, ни разу не показывая, что ее что-то расстраивает. Она все еще оставалась королевой роз на одинокой планете среди сточных вод и крыс.

И поэтому, она своей красотой и обаянием привлекала здешних мужчин и они, как пчелы летали вокруг нее, думая, как бы подступиться, как бы дотронуться до ее нежных лепестков. Однако, каждый раз Ви элегантно или не очень (по настроению) отшивала молодых (или старых) людей, на всякий случай никогда не оставаясь одной.

Эби однажды ее спросила:

– Почему ты не принимаешь их внимание? Неужели никто не нравится?

Ви ответила так:

– Мое сердце принадлежит только одному.

– И кому же?

– Богу.

Эби сощурила глаза и посмотрела с недоверием.

– Ты что, монашка?

Ви засмеялась – то был лишь один из немногих моментов, когда Эби слышала ее легкий, бархатный смех, стараясь запомнить этот звук и вспоминать в особо серые дни.

– Пожалуй, нет. – Ви пожала плечами. – Мне не хотелось бы прятать себя за черными робами. Я говорила о другом Боге, детка. О том, который разрешает быть самой собой и не прощает грехи, а помогает встать на истинный путь. Которому не нужна молитва, чтобы слышать и видеть.

– Разве такой бывает?

– Бывает, Эби. И он живет в каждом из нас.

– Даже в Табаки?

– Даже в нем.

– Наверное, в нем живет Бог-хиппи, который всегда расслаблен и не беспокоится ни о чем. – вздохнула Эби. – Иначе им обоим было бы тяжело друг с другом.

– Ох, милая, – Ви притянула ее к себе и обняла. Эби тогда подумала, что в ней самой живет Бог с головой волка, который живет на луне.

За месяц жизни в подвале Эби не видела луну, но все равно, иногда поднимая голову, вспоминала, как она выла на крыше, словно дикое существо. И, как будто бы, то время, когда они жили в квартире, было спокойнее и роднее.

***

– Скучаешь? – спросила Эби.

Зак поднял глаза.

– Еще бы.

Эби закусила губу и отвела взгляд в сторону.

– Я все подумываю сходить туда. Мне часто снятся сны…

В них, она стоит на пороге комнаты Зака и видит силуэт Кая, который зовет ее и протягивает руку. Но каждый раз, сделав лишь один шаг навстречу, она просыпается.

Закари нахмурился и покачал головой.

– Плохая идея. За квартирой могут следить. Дерек не одобрит.

– А я не буду спрашивать.

– Да и зачем? – Зак катал в руке гайку, отвинченную от какой-то трубы, которую нашел на полу. – Что ты там собираешься увидеть? Наверняка люди Пня там все разнесли, а местные мародеры забрали остальное.

Эби и не подумала о мародерах. Разумеется, слух о том, что они покинули свой дом, быстро разошелся и кто-то наверняка наведывался в их квартиру прихватить себе часть добра. Эби пожалела, что не смогла забрать больше, чем могла в день, когда они покинули дом.

– Просто интуиция.

Она не могла рассказать о Кае. Она обещала Дереку.

Зак пожал плечами.

– Ну, не знаю. Вечно тебе надо влезть в проблемы, Эби. То, что ты встречаешься с нашим врагом и тебя до сих пор не поймали солдаты Света – уму непостижимо.

– Мы каждый раз встречаемся в новом месте и по триста раз проверяем, нет ли хвоста. – Эби вздохнула, вспоминая горячие руки Дилана и его нежный, но слегка настороженный взгляд. – Спасибо за телефон, кстати. Я, как ты и советовал, раз в неделю меняю симку.

– На здоровье, – хмыкнул Зак. – Все, ради того, чтобы тебе хватало твоего парня, и ты не положила глаз на меня.

Эби не смогла сдержать улыбки и фыркнула.

– Больно надо. Кстати, на этот раз пришлось все делать очень быстро, поскольку я должна была достать кое-что Дереку, а он мог спросить про задержку.

– Без подробностей, – Зак сделал вид, что его тошнит. – Надеюсь, Дерек ничего не заподозрил?

– Кажется, нет.

– А что ты должна была достать? – Зак сощурился. – Не помню, чтобы он говорил что-то такое. Обычно мы все получаем от Рейдовских. Он что-то забыл на этот раз?

– Не совсем. – Эби запрокинула голову, рассматривая тени, падающие на стены от свечи. – Он просил не говорить.

Зак заговорщицки улыбнулся.

– Ясное дело мы не станем говорить Табаки, но мне-то можно. И, вообще, если это уж был такой секрет, зачем было его упоминать?

Эби вздохнула и скрестила руки.

– Обещаешь держать язык за зубами? Дерек мне доверился. Мне пришлось бегать от машины с мигалками несколько улиц, чтобы запутать след.

– Хочешь, плюнем на ладони и сожмем их в качестве нашего договора о неразглашении тайны?

– Фу, ты что, извращенец? Это же так гадко.

– Не хуже, чем ваш с Диланом слюнообмен.

– Еще одно слово в сторону Дилана и я не буду тебе что-либо рассказывать.

Принц поднял руки, мол, сдаюсь, и потянулся вперед, указав на свое ухо.

– Давай. Обещаю ни при каких условиях никому не рассказывать. Будет нашей очередной общей тайной.

Эби улыбнулась. Она и не знала, что Зак может быть таким хорошим другом. Эби еще помнила его, дерзкого и колючего, на холодном чердаке в окружении птиц. Тогда, она и мечтать не могла, о том, что он по своей воле заговорит с ней, а теперь, у них есть общие тайны и свое секретное место, где они могут говорить друг с другом обо всем на свете, пока свечка не погаснет.

И тогда она решила ему рассказать. Эби наклонилась и прошептала, легонько коснувшись своим губами его мочки уха. Зака словно прошибла молния, а по позвоночнику пробежали мурашки, но он не подал вида.

Затем они отстранились и Зак поднял брови в недоумении.

– Серьезно? Сейчас? В такое время?

Эби передернула плечами.

– Он не сказал, что именно сейчас. Если ему комфортней носить это под сердцем, пусть так.

Зак покачал головой, вздохнув.

– Боже, этот мир становится все бредовее.

– Мы с Ви живем в комнате со старушкой, которая почти каждое утро спрашивает нас, где остановка на седьмой автобус. Вот это настоящий бред.

Зак засмеялся.

– Вам, должно быть, весело.

– Это звучит только так. На самом деле от этого сильно устаешь.

– Не представляю, как Ви с этим справляется.

– Я стараюсь разговаривать с ней, но еще непонятно, кто кого утешает. Она часто плачет по ночам. – Эби подняла очередную гайку с пола и махнув рукой, кинула ее в жерло толстой трубы под потолком. Труба громко проглотила гайку, и та с отдаляющимся шумом исчезла где-то вне стен. Они каждый раз, уходя, кидали туда все, что попадется под руку и загадывали желание, как при броске монетки в фонтан. – Мы все здесь увядаем. Я заметила, у Дерека сегодня были новые повязки на руках.

– Они все продумывают план, чтобы достать на Мисс и ЗИС какие-либо доказательства. – Зак опустил ноги и потянул спину. – Его особенно расстроил тот факт, что данные Барбары полностью обнулили и теперь они никак не могут войти в сеть Света. Слышала – он кинул клич Теням Эплонроуда и эти недели связывался с ними или приходил прямо к ним домой, чтобы уговорить к нему присоединиться?

– Слышала. Ну так, кто-то согласился?

– Ни один.

Эби выдохнула, зажмурившись и представив, как Дереку, должно быть, было тяжело каждый раз слышать отказы. Надежда рушилась по кирпичику.

– Как же мы это переживем?

Зак пожал плечами.

– Как всегда, вместе и своими силами.

Какое-то время они молча смотрели, как догорает свеча и становится жарко. Неожиданно Зак спохватился:

– Слушай, они обычно после завтрака все дела обсуждают в кабинете Полроя. Может, пойдем, подслушаем?

Эби кивнула.

– Хоть какое-то развлечение.

Они по одному вылезли из их тайного места, аккуратно задвинув решетку на место и поспешили по туннелям к кабинету, перепрыгивая тонкие ручейки на полу и шутя толкая друг друга.

***

Мэтью Полрой достал бутылку пива из шкафа, которую припрятал туда с утра. Зеленое стекло красиво переливалась в лучах утреннего солнца, проходящего через решетки в потолке. Мэт улыбнулся, обнажив свои желтоватые зубы, и протер бутылку о свою рубашку, выкрашенную в темно-зеленый цвет, под стать военной одежде образца прошлых лет со времен первый войн. Он обнаружил несколько мешков рубашек и штанов, при вскрытии одного из складов подвала, когда только-только перебрался в канализацию со своей командой. С тех пор прошло много лет, комплекты одежды закончились и поэтому Полрой ценил свою последнюю оставшуюся рубашку, штопая ее и наклеивая на дыры нашивки, походя на скаута, которому перевалило за пятьдесят.

Мэт приложил бутылку к столу и стукнул ладонью сверху – крышка тотчас отлетела, присоединившись к своим сестрам на полу. Полрой краем ботинка отшвырнул крышку под диван, чтобы не было заметно. Затем облизнул губы и в момент удовольствия закрыл глаза.

Еще холодное.

Искать какие-то приятности в этом чертовом подвале он давно перестал, но прохладное пиво все еще возглавляло их список. Мэт сделал еще один глоток и вытер губы рукавом, блаженно выдыхая.

У Полроя была бледная серая кожа, легкая щетина и синяки под глазами, уходившие тонкими дорожками вен, которые вздувались на шее и руках. Он выглядел как тот, который вот-вот должен превратиться в зомби и слоняться по туннелям в поисках пищи.

Подбитый вечной сыростью главарь, король подземного царства, построивший под землей целый город.

Но в глазах Дерека он все еще оставался тем парнем, что сбежал в канализацию, потеряв супругу и оставшись с маленьким сыном на руках.

Может, поэтому Мэт разрешал Дереку относиться к нему как к равному.

А может потому, что видел в Дереке себя самого, как когда-то полного сил и идей, теперь же всеми отвергнутого и презираемого.

***

Табаки сидел на небольшом выступе-кармане на расстоянии около двух метров от пола. Это была полка для старых документов, банок и пауков, по размеру как раз вмещая Табаки. Ему понравилось там сидеть и молча слушать разговоры взрослых, обсуждающих планы и в очередной раз предлагающих не сдаваться и двигаться дальше. Это его забавляло.

Табаки обнял колено одной рукой, а пальцами второй потихоньку ковырял в стене дырочку, из которой сыпались мелкие камушки, попутно болтая свободной ногой и поверхностно слушая разговоры.

Посередине широкого кабинета, уставленного разными картами, заметками, газетами, ящиками и прочей ерундой, стоял длинный стол, за которым собрались все рыцари здешнего царства, кроме одного. Барбара отпросилась, сославшись на головную боль. Табаки решил, что после того, как узнает все новости, сбегает к ней и быстренько все перескажет.

– …Месяцы подняли малую тревогу, после того, как я перестал им отвечать целую неделю и отправили сообщение ближним связующим, то есть на фабрику, но после того, как и те не ответили, они подняли Эрни. – Дерек стоял у стола, уперев в него кулаки.

– Эрни? – удивился Мэтью. Он попивал пиво, развалившись на первой половине дивана. – Старину Эрни? Да ему должно быть уже под восемьдесят.

– Это его сын. – ответил Дерек. – В любом случае, хорошо, что мы успели через тебя послать данные о том, что мы живы.

– Да-а, – протянул Полрой. – Мы с Февралем в вечных контрах, я удивлен, что он мне ответил.

– Это потому что, они за Дерека беспокоились, – вставила Ронни, поставив руки в боки.

– И то верно, – захрипел Мэтью. – Трясутся за каждого, кто умеет держать в руках оружие.

– Они порекомендовали оставаться тише воды, ниже травы, после того, как узнали, про нашу… вылазку, – вздохнул Дерек.

– Порекомендовали? – прыснул Патрик, сидящий на другой стороне дивана и недовольно скидывающий ноги Мэта. Дерек сжал губы и пожал плечами.

– Дали предельно ясно понять, что, если подобное повторится, они вышлют отряд и нас закроют. Принудительно.

– Чудно. – Ронни всплеснула руками. – И куда отправят? На малые земли?

– Не знаю и знать не хочу.

– По мне, так они просто пугают, – произнес Патрик. – Столько лет – тишина, и на тебе, взрыв за взрывом. Они не знают, что с нами делать. Вариантов у них немного: послать кого-нибудь за нами присматривать или закрыть границу, дескать мы с вами не играем.

– Или вовсе от нас избавиться, – подала голос Ви, примостившись на стуле прямо под решеткой, через которую падал солнечный свет, мягко обрамляя ее волосы, вылезавшие из платка.

– Здесь слишком много киллеров на один метр, – засмеялся Полрой и несколько капель пива попали ему на рубашку. – Сюда они не сунутся.

Это немного всех успокоило. Дерек поднял голову и осмотрел своих рыцарей, посмотрев каждому в глаза и забыв про Табаки, который молча буравил взглядом его спину. Он все слушал и запоминал.

– В общем, дело такое… – выдохнул Дерек. – Когда мы были у Колоды пару недель назад, то просмотрели камеры видео наблюдения по периметру Табакерки, где шли рельсы от фабрики, по которым увезли вагончик. Пути заканчиваются у старого порта. Рейдовские отвоевали вагончик у солдат Света и где-то припрятали его, но дело не в этом. Недавно они увидели какое-то судно, проплывавшее мимо, и проследовали за ним, до зоны погрузки контейнеров в этом старом порту. Они видели, как какие-то подозрительные люди заходят в один из контейнеров, а выходят уже с какими-то коробками. Кроме того, есть вероятность, что это одна из секретных баз Света или ЗИСа, поскольку контейнеры охраняют вдвое больше человек, чем нужно, да еще и на заборе вокруг высокое напряжение и войти внутрь можно только по электронному коду.

– Это бывший склад ненужных контейнеров, у восточного порта Табакерки, – произнес Табаки и все, словно неожиданно вспомнив о его присутствии, подняли головы и обернулись. – Насколько я знаю, там некоторые железные коробки приспособили под парники.

– Вот черт, – ругнулся Патрик. – Я уж думал зацепка, а там просто траву выращивают.

– Но никакого кодового замка там не было. – Табаки взял маленький камушек, который отколупал от стены, и кинул его на стол. Затем поднял глаза и заметил две головы, осторожно выглядывающие из-за приоткрытой двери. Остальным они были не заметны, но с высоты Табаки разглядел Закари и Эби, отметив их присутствие лишь легкой улыбкой. – Да и высокое напряжение? Смысл заморачиваться и вбухивать туда так много энергии, ради простых парников? Сомневаюсь.

– Согласна, – кивнула Ронни. – Не похоже на Колоду. Обычно это у Пня по три этажа охраны.

– Хантер сказал, что первым нас сдаст, если Свет нас объявит врагами третьего уровня. – произнес Дерек.

Ви хмыкнула.

– И вот наши лица во всех газетах, но что-то не слышно, что Колода сказал, где мы.

– Если припрут к стенке, так и скажет.

– Хантера припрут к стенке? – Патрик ухмыльнулся. – Такое может случиться только в пошлых мечтах. Нет, я думаю, с контейнерами что-то нечисто. Надо бы взглянуть, что там. Если травка – развернемся и уйдем. Можем потом даже Хантеру личное извинение написать.

– А если там что покруче? – предположил Мэт.

Табаки спрыгнул со своего места и медленно прошелся по кабинету.

– Сокровища утерянной Атлантиды? Я бы поглядел.

Дерек вздохнул и покачал головой, делая вид, что не услышал последние слова.

– Кто-то пойдет через главные ворота. Нам бы понадобилась Барбара, она бы могла взломать электронный замок. Но будет проще, если часть группы зайдет с воды. Можно придумать какую-то историю с поставщиками…

– Опять мой катер возьмем в расход, да?

– Извини, у нас больше нет суден. Мэт, нам бы достать топливо.

– Не вопрос. У нас еще хранятся несколько бочек на всякий случай. У меня был когда-то свой корабль, но теперь это просто старый кусок ржавчины…

И тут Табаки облокотился на дверь, захлопнув ее. Почти никто на это не обратил внимания.

***

– Вот сволочь! – обиделась Эби. – Не дал дослушать.

Зак нахмурился.

– Дверь железная, за ней ничего не услышать. Как перебрались в этот крысятник, Дерек быстро про нас забыл. Надо бы как-нибудь ему напомнить, кто сумел завести катер и проникнуть внутрь лаборатории незаметно.

– В тебя тогда пулей попали. – Эби скрестила руки и они, оба недовольные, пошли обратно.

– По косой, между прочим, ничего серьезного. – На самом деле у него на ноге до сих пор оставался рубец. – Вечно нас недооценивают.

– Надо бы придумать пафосную речь, когда они придут за нашей помощью.

– Кстати о помощи, тебя куда сегодня распределили?

Чтобы подростки и взрослые просто так не слонялись без дела по туннелям, воя от скуки, их распределяли в помощники на разную работу, от поваров до уборщиков. Каждый день в столовой вывешивались списки мучений, которые ты мог получить.

– Я глубоко плевала на их расписание. – Эби перепрыгнула через ящик и чуть не поскользнулась, Зак успел ее подхватить. – Это что, была мгновенная расплата? В любом случае, меня пихают либо в лазарет, таскать ведра с мочой, либо в парикмахерскую, подметать чужие волосы. Меня от одного вида шприцов и веника уже тошнит.

– Это еще что, меня постоянно ставят к этой старухе-повару. Чистое издевательство…

Хвать!

Чья-то толстая старческая рука, похожая на прозрачный пакет, в который напихали фарш, схватила Зака за воротник толстовки. Тени напрочь забыли, что проходили мимо задних дверей кухни. В туннелях многое выглядело одинаково.

– Ага! Попался, наконец! – раздался голос главной поварихи.

– Э-э, мисс Глохбух, я же как раз к вам шел… – Зак побледнел, пытаясь вырваться из смертельной хватки, одновременно показывая Эби жестами, чтобы она спасла его. Но та округлила глаза, медленно помахала рукой и, попятившись, исчезла за поворотом.

Зак обреченно вздохнул и затих, словно понимая бессмысленность своих трепыханий на паутине рядом с пауком, ожидая, когда его отправят чистить овощи. Он еще припомнит это Эби, возьмет, да и пересолит ее порцию на обеде, смотря, как та будет корчиться.

***

Мне иногда снится старая квартира с желтыми, словно выгоревшими стенами и скрипящими половицами. Я всегда иду босиком по осколкам от сотни разных бутылок, разбросанных по полу. Но мне не больно. Я, лишь ощущаю холод, пронизывающий меня изнутри.

Стекло хрустит, и я дохожу до гостиной, где на стене висит ковер. Он красивый, с тремя оленями, лесом и ручейком. Два оленя стоят вместе, высокие и изящные, а третий, самый маленький, чуть поодаль. Наивный и одинокий. Похожий на меня.

Я сижу на полу, привалившись к старому креслу, пропахшему алкоголем и кричу олененку:

– Беги! Беги, в кустах сидит охотник! Он целится в тебя! Беги же!

Но олененок все также молча стоит, не двигаясь с места.

А у охотника было ружье.

Оно висело прямо над ковром, недосягаемо и одновременно слишком близко.

В ружье был лишь один патрон.

Кровь попала на олененка, окрасив его красивую бежевую шкуру в алый цвет. Он продолжал там же стоять, только по лицу его бежали слезы, одна за другой.

One of these days – Vance Joy

Ты думаешь, ты готов

Но у тебя слишком много мыслей в голове

Слишком многое еще нужно доказать

Тебе придется все разобрать самому

One of these days – Vance Joy

Он шел по восточному туннелю, руки в карманах, ноги отплясывают под мелодию в его голове, на лице широкая улыбка, взгляд в пол.

Перед ним все расступались, как перед Господом Богом, совершившим чудо, а когда он проходил мимо, оборачивались и смотрели на него как на Иуду, от которого дохнут животные, а солнце закрывается черными облаками.

У Табаки было хорошее настроение. Он перебирал в карманах пальцами мелкие камушки, которые вытащил из стены в кабинете Мэтью, и думал о том, как протянет Барбаре конфету в ярком фантике, что он отобрал у какого-то паренька по дороге. Леденец имел свойство красить язык в синий цвет, так, простое развлечение, но он не скажет об этом Барб и посмотрит на ее реакцию. Глупо, но весело. Его девиз по жизни.

В самом начале, когда они только спустились в подвал, Барбара вела себя осторожно, но при этом, стараясь помочь всем, кто ее попросит. Заслужить место здесь, отплачивая за гостеприимство. Разумеется, многие стали пользоваться ее добротой, и в конце дня Барб уставала так, что валилась с ног. Поэтому Табаки всех особо наглых немного припугнул, чтобы Барбара в течении дня находила время, чтобы с ним поболтать.