Рожденный грешником. Гнев

У нее по спине пробежал холодок, она выпрямилась на стуле так резко, что чуть не опрокинулась. Неужели она думает о Мин Юнги как о мужчине?

«Бинго.»

– Я спрашиваю, – повторила она, – что будет со мной?

– Все что захочешь, – проворковал Мин, наклоняясь к девушке. – Просто скажи.

Он пожирал ее самодовольным взглядом, и темные глаза обещали выполнить любую фантазию, которую она скрывала в самом укромном уголке своего сердца. Юнги провел языком по нижней губе, спрятал его за зубами и одарил ее самой медленной и сексуальной улыбкой, которую ей приходилось видеть.

– Шепни мне на ушко, Мо – ран – та, о своих желаниях, я сделаю так, чтобы они воплотились в жизнь.

«Нуда, как же.»

«Давай согласимся», – противный внутренний голос мурлыкал в голове как кошка в марте.

– А что, если я откажусь? – резко спросила она, готовясь к худшему.

– От чего откажешься? – Юнги поднял темную бровь.

– Что, если я откажусь тебе помогать?

– А почему бы тебе мне не помочь? Я всего-то прошу вылечить кое-кого.

– Только не считай меня глупой. Довериться такому, как ты, и отдать себя на милость семерки? Так себе перспектива. Можно подумать, в этом есть здравый смысл. Я не настолько наивна, чтобы надеяться, что ты отпустишь мельдонегийку и оставишь в покое.

Юнги наклонился, опершись локтями на коленки, с его лица исчезла веселость, и совершенные черты приняли величественный, благородный вид.

– Даю тебе слово, Моранта Эльпан, – торжественно сказал он, – я отпущу тебя.

– Ну да. Слово самого гнева, собирателя душ ведьм. Одного из семи грехов, великого лжеца и убийцы, – насмешливо проговорила Мора.

Мышцы его челюсти сжались.

– Это не все мои проявления, ведьма. Я был и есть разный.

– Ах, ну да, как я могла забыть об обольщении и лишении девственности чистых дев.

Он прищурился.

– Тебя я девственности не лишал. Хотя чувствую ее в тебе.

«И мог бы лишить тебя ее без особых усилий, учитывая, что я вдвое больше и сильнее тебя.»

– А какие у меня гарантии, что ты этого не сделаешь? – зардевшись, спросила Мора.

– Никаких. Вообще-то, я гарантирую, что сделаю это. Но обещаю: я сделаю это только потому, что ты сама меня об этом попросишь. Ты будешь стоять передо мной и просить, чтобы я овладел тобой, – Юнги хитро улыбнулся, и его глаза блеснули не менее хитро.

«Да, да, да мы согласны.»

Эти слова обрушились на Мору, как ураган, у нее захватило дух, чего Юнги и добивался.Она громко вздохнула, готовясь дать отпор, опровергнуть, заявить, что он слишком много на себя берет, но Юнги поднялся со стула и стоял, возвышаясь над ней в полный рост.

– Все, хватит. Так ты поможешь мне или нет, Моранта?

Мора сглотнула слюну, проанализировав свои скромные возможности. К черту все это. Она знала, что, если поможет ему, то в конце концов умрет. Во первых, он не отпустит ее, во вторых, она не мельдонегийка, несмотря на то, что ей хотелось ему верить, в третьих, как только он узнает, почему она покинула ковен, он сам лично свернет ей шею. И, наконец, в четвертых, это же вроде как хорошо, что один из грехов не здоров. Да?

Она поднимала голову все выше и выше, пока не встретилась с его властным взглядом.

– Нет, я не стану тебе помогать, – выпалила на одном дыхании. Она решила сдаться на его милость, ожидая от него все что угодно в ответ на свой отказ.

Какое-то время Юнги смотрел на нее немигающим взглядом, ничего не говоря и не предпринимая. А Мора ждала. Ее нервы напряглись, как крошечные ниточки, безжалостно натянуты кукловодом почти до предела. Она отдала себя в его руки. Девушка была практически уверена, что Мин ударит ее, попытается заставить ее силой. Мора полагала, что он сделает все возможное, лишь бы было так, как он хочет.

Моранта ожидала что угодно, но не того, что сделал собиратель душ. Он наклонил голову. Затем нагнулся к ее ногам и развязал их. Он обнял ее своими сильными руками, и Мору окутал его пряный аромат, холод золотых наручей обжег кожу, а шелковистые волосы коснулись ее щеки. Он освободил ее руки.

Когда она села, слишком озадаченная и напуганная, чтобы пошевелиться, он сделал шаг назад, вытянулся во весь рост и с легкой улыбкой на чувственно сжатых губах исчез.

Что сейчас произошло? Мора подскочила на дрожащие от напряжения ноги. В дверь раздался быстрый стук. Обернувшись по сторонам в поисках какого-либо подвоха, ничего не заметив, еле передвигая ноги, отправилась к парадной двери, откуда доносился звук. Стук в дверь усилился.

– Иду, – крикнула из кухни Мора.

Когда она открыла парадную дверь, на нее налетел Берк, она и забыла, что звонила ему. Девушка даже боялась представить, что бы с ним произошло, прийди он на пару минут раньше.

Все эмоции – страх, отчаяние вырвались наружу потоком горячих слез, затягивая ее в пучину истерики.

– Эй, морковка, что случилось? Я рядом, я всегда рядом.

Берк заключил Мору в крепкие братские объятия. Гладил по спине в успокаивающем жесте. Спустя десять минут девушка начала успокаиваться, рыдание затихли, оставляя за собой только редкие всхлипы.

– Спасибо, – вытирая мокрые глаза, пробормотала Мора.

– Расскажешь? Я пока сделаю свой фирменный чай, – сказал Берк в волосы девушки, отстраняясь.

– Не стоит…

– Матерь Божья! Что здесь произошло?

– Берк, я…

– Что здесь произошло? Тебя ограбили? Ты позвонила в полицию? С тобой все в порядке, тебя не обидели?

– Берг, меня не ограбили, я не звонила в полицию и со мной все хорошо. Немного напугана. Ладно, я до чертиков нахожусь в ужасе. Это был… был…

– Это был ОН, да? – с ноткой паники в голосе спросил Берк. Мора смогла только кивнуть.

– Мать честная! Тебе нужно уезжать, а если он вернется?!

– Берк, все хорошо, он ушел. Я никуда не поеду – это мой дом, ему просто незачем меня убивать.

– Но ты сказала. Ты, блядь, видела вообще свою кухню?! Он что, на танке въехал?!

– Он просто вошел.

Мора не дала Берку снова задать вопрос. Взяла за руки и усадила на диван. Рассказав все с самого начала, как встретила Юнги первый раз и до сегодняшнего момента, утаив разве что реакцию своего тела, это же к делу не относится…

– Слушай, я так понимаю. Он может различать магию? А что, если он прав? Что, если ты…

– Мы это уже обсуждали, тем более, если он узнает, почему я покинула ковен, он меня сам прибьет, еще это обстоятельство с его братом. Не верю я во все эти совпадения.

– Но что, если это правда? Расскажи ему о своей причине ухода из ковена, он сможет тебя защитить.

– А кто меня защитит от него?

– Да ты походу поплыла? Я прав? Он тебе нравится!

– Ты не понимаешь, это как встретить своего кумира – восхищение есть, также страх его вытесняет, но с Юнги все по другому – я в ужасе, когда он просто смотрит на меня. И еще, у меня было видение, мое первое в жизни видение. Это случилось, когда я встретила его.

– Это говорит о том, что тебе в кровь поступило достаточное количество кортизола. И на этой почве твой организм сделал выброс определенного количества магии, что подтверждает его слова. Если магия действительно запечатана, он как никто другой может тебе в этом помочь. Может тебе стоит поговорить с этой самой ведьмой, возможно, она тебе что-либо скажет по этому поводу?

– Берк, ты как всегда прав. Что бы я делала без тебя, но сейчас это уже не важно, он ушел. И почему я не подумала об этом раньше?!

– Ты была напугана, морковка.

Мора ударила кулачком в плечо Берка за это детское прозвище, которое он дал ей уже как восемнадцать лет назад. А все потому, что когда она плакала, ее лицо становилось похоже на морковку. Они оба рассмеялись.

Юнги стоял в саду дома Моры. Нервно докуривал сигарету, ему определенно не нравилась картинка, которую он наблюдал. Какой-то тощий пацан обнимал ЕГО ведьму, успокаивал и смеялся с ней. Выбросив окурок подальше, он материализовался в дом Чонгука. Сейчас ему как никогда нужно выпустить пар, или он спалит все близлежащие районы.

Глава 4

Господин Ли пересек парковку и направился в сторону Чосонской академии боевых искусств. В свежем утреннем воздухе висел аромат пончиков. Кафе находилось на другой стороне улицы, и запах сладкого теста, пережаренного в масле, заполнял все вокруг. Из дверей вышел мужчина с двумя бело-розовыми упаковками пончиков под мышкой и огромной дорожной кружкой кофе.

«Думает, что это наилучший способ встретить утро», – подумал господин Ли.

Он шагнул на тротуар перед академией под красно-золотую тень навеса. Взгляд упал на позабытый кем-то пластиковый стаканчик. Его владелец оставил на донышке немного темной жидкости, чтобы сигаретным окуркам было не так скучно ожидать заботливой руки, которая донесет их до урны. Господин Ли выбросил стаканчик в мусорный бак и вошел в дверь академии.

Общество охотников перешло на новый уровень в священной войне, и именно он сделал этот смелый шаг. Это он заключил сделку с ведьмами, разработал план уничтожения грехов, обещав при этом ковену защиту. Конечно, он не планировал сдерживать свое слово, но на данный момент они полезны. Пожертвовали одной из своих. Идиоты.

Теперь осталось самое сложное – ослабить самого Юнги и вывести из строя на некоторое время. С помощью ведьм они разработали план по уничтожению всех семерых. Гнев – не просто грех, это силовой центр семерки. Он будет удачным трофеем.

Им раньше не доводилось убивать грехи, все считали это невозможным, но сам Ли думал иначе. Если они ходят и дышат, значит их можно уничтожить. Именно то, к чему он стремился и о чем мечтал.

Широкими шагами господин Ли направился к своему кабинету. Занятия в первых классах начинаются в девять. У него достаточно времени, чтобы набросать новые правила для своих подчиненных.

После уничтожения рекрутского центра погиб бывший руководитель. Теперь им стал сам Ли. Он считал, что бывший глава был глуп, раз так легко поддался на удочку семерки, за что и поплатился собственной смертью.

Господин Ли вышел в сад и посидел в кресле. Пока утренняя заря отвоевывала на небе место для нового дня, он обдумывал сильные и слабые стороны своей организации. Выстраивал из путаницы мыслей и образов четкий план.

Будущее вырисовывалось все определеннее. Теперь в офисе господин Ли решил, что пора действовать. Он загрузился во внутренний интернет портал и поместил сообщение о смене руководства, потом назначил общий сбор в академие в четыре часа. Некоторым придется ехать издалека, но в любом случае дорога займет не больше шести часов. Охотники, не явившиеся на собрание, будут исключены из общества и уничтожены, как бешеные собаки.

Общие сборы были редким явлением. Численность личного состава колебалась в пределах пятидесяти-шестидесяти бойцов. На место погибших от рук грехов вербовались новые рекруты.

Господин Ли понимал, как важно собрать всех охотников на встречу в академии. Он знал многих из них, но хотел встретиться лично, чтобы окончательно утвердиться в своих правах и объяснить стратегию. Академия была отличным прикрытием. Можно было назвать эту встречу семинаром по боевым искусствам и провести ее в конференц-зале цокольного этажа.

Ли выключил компьютер, откинулся на спинку кресла и сложил пальцы домиком. Все время, что он здесь работает, основной работой являлось зачищение после разных происшествий с семеркой. Пришло время применить новую тактику и атаковать семерку. Ликвидация – вот кратчайший путь к тотальному истреблению сверхъестественного из мира людей.

Похожая тактика применялась и раньше, но без особого успеха. Семерка была неуловима и агрессивна в бою. Пришло время внести в войну побольше разнообразия.

За последнее время семерка уничтожила несколько сотен охотников и три кураторского центра. Погибшим кураторам постоянно находили замену, но с кураторами была беда. Их вербовали, готовили с огромным трудом, но все равно они в подметки не годились опытным бойцам.

Постоянная нехватка кадров стала слабым местом общества. Центр подготовки, такие как Чосонская академия боевых искусств, были отличным местом для вербовки, но они были слишком заметны.

Господин Ли покачал головой: рано или поздно ему понадобится заместитель, но сейчас с этим можно повременить. К счастью, цели, которые он поставил перед собой, были вполне достижимы. Он уже на один шаг приблизился к их достижению.

Убить одного из семерки почти невозможно. Почти. Семерка обладает исключительной силой – быстро восстанавливаются после ранений. В поединке с одним из грехов у тебя в запасе только один выстрел, а, как правило, они не смертельны для них, просто выводят из строя на какое-то время. Если же ты не успел убраться за это время, то ты покойник. Но сейчас многое поменялось, рекрут на это рассчитывал.

Ли поднялся из-за стола и подошел к окну. Он внимательно рассматривал свое отражение. Каштановые волосы, бледная кожа, карие глаза. До вступления в общество он был блондином, но эти подробности давно стерлись из памяти.

Прошлое не волновало его, он жил будущим. Он закрыл дверь своего кабинета и вышел в холл. У входа уже столпились студенты, ожидавшие тренировку по тхэквондо. Это была его любимая группа – молодые люди от восемнадцати до двадцати четырех лет, весьма перспективные ребята.

Стройные фигуры в белых кимоно дружно склонили головы и поприветствовали учителя. Господин Ли прошелся перед строем, отмечая осанку, движение глаз и настроение каждого ученика. Любой из них мог стать рекрутом. Требовалось правильное сочетание физической силы и острого ума.

Дверь зала открылась, и он обернулся. Вошедший Мало́ Чен Ху замер в почтительном поклоне. На парня было страшно смотреть: на носу повязка, под обоими глазами синяки.

Ли поднял бровь.

– Ты сегодня не тренируешься, Чен Ху?

– Да, учитель, но я не мог не прийти.

– Молодчина. Ценю твое чувство долга. Поможешь мне провести разминку?

– Учитель…

Мало склонился ниже, широкая спина оказалась вровень с поясом.

– Вперед! – господин Ли хлопнул парня по плечу. – И не давай им спуску.

Мало выпрямился, глаза его сияли.

– Рад, что на тебя можно положиться, дружище, – удовлетворенно кивнул господин Ли.

***

Мора поехала на работу. Невероятно нервничая и испытывая потребность прийти в себя после почти бессонной ночи, она взбодрилась с помощью двух эспрессо и холодного душа, но все равно опаздывала. Пусть ее жизнь рушится прямо у нее на глазах, она не хотела больше об этом думать.

Кроме того, несмотря на усталость, Мора знала, что не сможет заснуть. Она была слишком раздражена, слишком боялась того, что он предпримет дальше, а то, что он что-нибудь сделает, она не сомневалась. Стоило ей остаться дома одной, как ее разыгравшееся воображение рисовало ей тысячи несчастий, которые могли бы с ней приключиться.

Сначала, когда Юнги исчез, она собиралась следовать своему изначальному плану – сесть в машину и ехать куда глаза глядят, лишь бы подальше от Сеула. Но после разговора с Берком она также поняла – он ушел, скорее всего, не навсегда.

Нет, он бы ни за что не покинул ее, если бы не был уверен, что сможет ее найти. А это значило, что побег – лишь пустая трата времени и энергии, которую лучше приберечь.

Почему он не причинил ей никакого вреда? Почему не использовал преимущество в силе, чтобы напугать ее, подчинить своей воле? Ведь сделать это было так легко!

«Она и так, простите, обосралась.»

Мору сбила с толку его реакция, а вернее, полное ее отсутствие. Когда она сидела, связанная по рукам и ногам, он мог сделать с ней все что угодно, но от него не последовало никакой угрозы.

Он исчез. Просто исчез. И при этом он улыбался. Вспоминая это, Море стало очень-очень тревожно на душе. Все было так, словно он планирует что-то гораздо более серьезное, чем применение силы.

«А что может быть хуже, чем сила?»

Все это напоминало ураган, когда не знаешь, где и когда он начнется.

– Эльпато! Где, черт возьми, ты ходишь? – требовательно произнес менеджер. – Ты должна была быть на работе еще двадцать минут назад. Время обеда. У нас аврал —полное кафе посетителей!

У Моры раскалывалась голова. Пытаясь справиться со страхом, она пила уже третий эспрессо за день. Затуманенным взглядом она посмотрела на часы. Было уже половина первого.

– Я уже переодеваюсь, буду в зале через пять минут, – пообещала она.

– Так же, как и вчера? Обещала прийти после ланча. Почему это, интересно, ты не явилась вчера?

Мора продолжала смотреть на часы, избегая его взгляда и прекрасно осознавая, что врать она не умеет.

– Я… приболела. Мне действительно было нехорошо. Я съела суши во время ланча. Простите, что я не позвонила, но мне было так плохо, что я еле двигалась. Вы же понимаете, что такое пищевое отравление…

Она заставила себя поднять глаза и встретиться с сердитым взглядом менеджера. Знала, как она ужасно выглядит из-за стресса и недосыпа, и что темные круги под глазами подтвердят ее слова.

– Так это я лживый и неискренний? – раздался у нее за спиной глубокий голос с экзотической хрипотцой. – Похоже, у нас есть что-то общее, ведьма.

Она быстро обернулась. Он был там, вот и начался ураган. Нахально развалившись около шкафчика с кофейным инвентарем, сзади нее сидел Мин Юнги – воплощение невероятной безмятежности и грациозности. Куда-то делись сексапильные выцветшие джинсы. Теперь на нем были аккуратные черные кожаные штаны и черная шелковая рубашка. Этот наряд дополняли золотые наручи и ожерелье. Мора отметила и его новые, очень дорогие на вид туфли. Он выглядел элегантно, в стиле старого света, и так за него хотелось жизнь отдать.

«Не каркай.»

«Мажор.»

Больше всего ее удивило, что менеджер никак не отреагировал на его реплику, как будто не слышал. Подожди-ка.

– Господин Чхве, вы не думаете, что вон тот молодой человек в черной рубашке выглядит нелепо в нашем кафе? – Мора стиснула зубы, услышав возмущенный вздох греха.

– Какой? Если тебе настолько плохо, что мерещится всякое, то увольняйся!

«Не видит, значит, как Мин Юнги собрался играть. Геймер хренов.»

– Оооочень много общего, – протянул голос сзади.

– Между нами нет ничего общего, – прошипела девушка.

– Что? – удивленно спросил Чхве. – Эльпато, ты это о чем?

Мора вздрогнула, снова повернувшись к начальнику. Тот нахмурился, переводя взгляд то на нее, то на шкафчик. Она откашлялась.

– Я имею ввиду… – начала она. – Что вы бы, наверное, вообще не заболели, но у меня пищеварительная система действительно очень чувствительная, я всегда этим отличалась. Любая мелочь может вывести меня из строя, а особенно сырая рыба, приготовленная неправильно. Мне нужно было подумать прежде, чем купить суши в уличной лавке. Но я была так голодна, а они выглядели так аппетитно! Мне очень жаль… Дайте мне две минуты, и я приступлю к работе, – она вздохнула и дополнила свои слова самой лучезарной улыбкой, которую только могла изобразить и которая смахивала на гримасу, поскольку вышла весьма кривой.

С непроницаемым лицом, не впечатленный ни ее объяснениями, ни попытками улыбнуться, господин Чхве прорычал:

– Сегодня останешься со второй сменой до вечера. Ясно?

– Да, – сквозь зубы проговорила Мора.

Когда господин Чхве направился к выходу, она быстро бросила злобный взгляд через плечо на Юнги. Он подмигнул ей и одарил ленивой обворожительной улыбкой.

– Да, и еще, Эльпато…

Голова Моры повернулась обратно.

– Поскольку ты провинилась, всю последующую неделю будешь работать в две смены.

Только когда он исчез за дверью служебного помещения, Мора позволила себе расслабиться и тяжело присела на стул.

– Зачем тебе все это, ведьма? – раздался бархатный голос позади нее. – Там, за окном, чудесный день. Светит солнце. Мир полон приключений, и они просят, чтобы ты их испытала. А ты сидишь в четырех стенах, бегаешь между столиками, обслуживая разных придурков, и выполняешь чужие поручения. Зачем?

– Потому что мне нужно оплачивать счета. Потому что не каждому дано быть таким, как ты.

– Это не жизнь.

– Что ты здесь делаешь? – устало спросила она. – Ты пришел меня помучить? Вынудить меня согласиться? Давай как-нибудь положим этому конец. Убей меня, а? Избавь от страданий. А, хотя, не стоит. Мне нужно работать, – она со вздохом сдула челку, упавшую на глаза, даже не глянув в его сторону.

– Жестокость – пристанище вялого ума, искорка. Только глупец завоевывает, когда мог бы обольстить.

– Великолепно. Грех, который читает Вольтера, – пробормотала Мора, у нее не осталось сил даже на страх. – Уходи.

– Грех, который знал Вольтера лично, – мягко поправил он. – Разве ты не понимаешь, Моранта? Теперь я неотъемлемая часть твоей жизни. Я никогда не уйду.

«Ну, еще бы!»

– Почему он тебя не видел?

– А это, дорогая моя, потому что видеть меня можешь только ты. Я нахожусь в измерении, сопутствующему глазу ведьмы. Если бы ты была обычной смертной, ты бы не видела меня, искорка.

– Прекрати меня так называть! Мое имя Мора. Мо-ра!

– «Искорка» тебе очень подходит. Я буду называть тебя именно так, – с ухмылкой проговорил Юнги.

– Что… что, если я не хочу быть ведьмой?

– Ты ею родилась и не можешь «не хотеть» быть ею, эта искра живет в тебе, она неотъемлемая часть тебя. Конечно, ты можешь отказаться от магии, но это не сделает тебя обычной смертной. Удивительно. Я первый раз встречаю ведьму, которая не знает о своем наследии и о себе в частности. Но при этом она жила в ковене.

– Я не была популярна, ясно?!

Мора решила, что самое простое будет просто его игнорировать. Напрасно. Половина ее коллег посчитали, что она сумасшедшая. Несмотря на ее попытки игнорировать Юнги, он слишком часто провоцировал ее на ответ, и она не могла не обратить внимание на взгляды, которые бросали в ее сторону сотрудники.

Была полночь. Мора лежала в своей постели, полностью одетая, натянув одеяло до самого подбородка и испытывая нервное напряжение. Она боялась заснуть, чтобы, проснувшись, не обнаружить его рядом с собой. А еще больше она боялась не проснуться вовремя. По крайней мере, чтобы воплотить все, что скрывалось за страстными, обольстительными взглядами, которые Мин бросал в ее сторону весь день, ему придется ее раздеть, решила Мора: и конечно, от этого она проснется, прежде чем все зайдет слишком далеко.

Весь день он ходил за ней по пятам. Наблюдал за всем, что она делала. Ну, почти за всем. С его стороны было очень любезно остаться за пределами туалетной кабинки, когда она повернулась к нему, оскалила зубы и захлопнула дверь у него перед носом.

Юнги насмехался над ней, дразнил, задевал своим большим сильным телом при каждой возможности и вообще слонялся повсюду – темный и такой сексуальный, что вызывал дрожь.

В какой-то момент он исчез, но Мора не долго радовалась его отсутствию. Он вернулся с шикарным ужином. Несомненно, Юнги был настоящим гурманом. А почему бы и нет? Ведь его финансовое состояние очень отличается от ее. Он мог себе позволить ужин из самого дорогого ресторана Сеула.

Он молча расстелил на столе белую скатерть, расставил перед Морой жареную лососину в источающем невероятно ароматном соусе, картофель с сыром, блюдо из жареных овощей с корочкой и сладким, как мед, маслом и, ни больше, ни меньше, три десерта.

– Ешь, искорка, – мягко сказал он, становясь за ее спину и кладя руки ей на плечи. Затем одна его рука скользнула вверх, прикоснувшись к щеке, а другая стало нежно массировать затылок. В какой-то миг Мора готова была растаять, отдаться во власть этих рук.

Но, изобразив на лице недовольную гримасу, она отклонила голову и собиралась уже разнести его в пух и прах, сказать ему, куда он может засунуть все эти продукты. Но он снова исчез. Она его больше не видела.

Теперь Мора знала, что он намеревался делать, и это было гораздо хуже, чем применение силы. Он собирается присутствовать в ее жизни, сводя ее с ума, провоцируя, изнуряя. Он собирался быть не грубым и не жестким, а благородным и соблазнительным, черт бы его побрал, как будто знал о ее тайной страсти к нему. И, когда она будет обессилена, он окутает ее искушением: в надежде, что она поддастся, и он достигнет цели.

Если девушка еще могла бы сопротивляться, она была бы вынуждена бороться, приходить в бешенство, возможно, даже умереть, сопротивляясь. Агрессия разожгла бы в ней ненависть и сделала бы более упрямой. Но как противостоять обольщению со стороны сексапильного темного греха? Мора понимала, что вляпалась ногами в жир по самое не балуй.

Самым печальным было то, что ему не нужно было далеко ходить, чтобы обнаружить ее слабости. Мора любила приятные мелочи. И она редко могла их себе позволить со своим скудным доходом, едва покрывавшим расходы на жизненно необходимые вещи. Она ценила хорошую еду, красивые цветы и дорогое вино так же, как и любая другая девушка. И, хотя она не переставала ругать себя, но все же съела изумительную пищу, которую ей оставил Мин Юнги, зная, что сама она никогда не сможет позволить себе еду из дорогого ресторана.