Тёмный. Сотворение.

– Да, искренне верующих становится всё меньше. Они живу в тишине и покое. У нас нет нужды в их покорности. Мы должны лишь заботиться о них, как о семье. – Нокса́р подошёл к брату.

– Они должны бояться Богов! Должны быть покорными и помнить о нас.

– Те, кому сложно, нужна помощь и поддержка – помнят о нас и получают всё необходимое, утопая в благодарности. И этого достаточно.

– Нет, брат мой, этого мало. Нужно напомнить им о нашей силе и мощи. Они обязаны нам своей беззаботной жизнью.

– Не вздумай сказать такое в присутствии родителей, мой любимый брат, а то мигом лишишься своей «силы и мощи». – Передразнивая Аурио́на, в зал вошла Асса́рия. Волны русых волос спадали с её плеч, подчёркивая полную грудь в глубоком разрезе лёгкого платья, а голову украшала изящная тиара с переливающимися камнями. За ней следовали две прекрасные светлые эльфийки. Высоки и тонкие. В летящих платьях в пол, с открытыми плечами. У одной в светлых волосах были вплетены витиеватые золотистые украшения. Другая же заплела две толстые косы, обрамляя лицо короткими локонами. Встретившись с ней взглядом, Нокса́р дёрнулся, делая шаг назад от брата и поправил тёмную рубашку, через мгновенье переведя взгляд на сестру. Эльфийки заулыбались переглянувшись, Асса́рия же прищурилась, глядя на мужчин. – И что же стало причиной вашего спора в этот раз?

– У твоего брата опасные идеи зарождаются в светловолосой голове, возлюбленная сестра. – Пряча руки за спину и отводя хитрый взгляд куда-то в сторону, выдал его Нокса́р.

– Ах ты стукач! – Мужчина уже хотел встряхнуть его за грудки, но сестра засмеялась.

– Полно вам ссориться, братья мои. – Улыбнулась сестра, кладя ладони на плечи братьев. – Идёмте лучше к моему утаённому алтарю. Сегодня нимфы и дриады будут воспевать мою красоту и щедрость. – Асса́рия подмигнула парням, на что те закатили глаза. – И хвастаться собой… – Игриво щурясь, она сжала мужские плечи. Аурио́н окинул взглядом эльфиек за спиной сестры. Те вздрогнули и отвели взгляды, находя каменный пол под ногами весьма занимательным, а щёки их заметно порозовели. Нокса́р лишь тяжело выдохнул, поворачиваясь к сестре:

– Пусть брат проведёт время с твоими прекрасными творениями. Ему явно нужно сбросить пыл. – Аурио́н резко посмотрел на него, сверля взглядом и вскидывая прямой нос. Скинув руку сестры с плеча, он вышел из зала быстрым, нервным шагом. – Я же отправлюсь к себе…

– А-а-а. – Недовольно покачала пальцем Асса́рия. – Можно лишь смотреть, но трогать категорически запрещено. Они созданы для украшения этого мира, но никак не для ваших… низменных развлечений. – Осмотрела она брата снизу-вверх. – А как они поют… Точно не хочешь послушать?

– Покорно благодарю, старшая сестрица. – Коротко поклонился бог. Подняв взгляд, он встретился со светлыми глазами эльфийки. Они блестели, а ладонь её быстро сжалась и дёрнулась к груди, словно хотела его остановить. – Возможно… Ближе к ночи, когда станет темнее и прохладнее.

– И настанет твоё время, тёмный бог. – Он мягко улыбнулся в ответ, соглашаясь. Для Асса́рии не остались незамеченными их переглядки с одной из эльфиек. – Что ж… Тогда самых музыкальных оставлю на десерт. – Приложила она указательный палец к губам, делая вид, словно задумалась.

– Тогда, до вечера?

– До встречи, любимый брат. – Она улыбнулась ему, и он испарился, превращаясь в серый, клубящийся дым. – Будь аккуратнее, Роэли́н. – Обратилась Богиня к одной из эльфиек за спиной. – Он хоть и скромен, но далеко не дурак. И, в первую очередь, он – мужчина.

– Он – Бог, в первую очередь, моя Госпожа. – Тихим и смиренным голосом поправила её эльфийка, опустив голову и складывая руки перед собой. – А Богам нельзя иметь связь со смертными.

– Именно поэтому я и переживаю за тебя, моя девочка. – Обернулась она, прикасаясь рукой к мягкой щеке эльфийки. – Переживаю за твоё сердце. Мне бы не хотелось видеть твоих слёз.

– Не увидите, Госпожа.

***

Загадочный ночной лес был наполнен активной жизнью даже в самую глубокую ночь. С разных сторон слышалось щебетание птиц и стрекот насекомых. Светящиеся бабочки облепили берег озера, а светлячки, мигающими огоньками, растворяли сумрак.

Древняя арка из больших каменных блоков, изъеденная временем и увитая плющом, вела в таинственную пещеру, из которой слышался задорный девичий смех и нежное, мелодичное пение. Нокса́р запрокинул голову, любуясь россыпью звёзд и сиреневым переливом двух небесных странников – спутников. Вновь посмотрев на арку и прислушавшись к звонкому смеху, он тяжело выдохнул, зачёсывая тёмные, короткие волосы длинными пальцами – праздники он не любил, как и не любил большие компании, но обещания своего нарушить не мог. Как и не мог противиться желанию вновь встретиться с Роэли́н. Растворившись в темноте леса клубящимся дымом, он переместился в пещеру. В её глубине находилось ярко-бирюзовое озеро, которое светилось чистой энергией. Свод пещеры над ним был разрушен, открывая воду звёздному небу. По берегам и на многовековых колоннах, увитых плющом, оставшихся от неизвестной постройки, мягким и пушистым ковром нарос мох.

Нокса́р переместился в скрытый от глаз и спрятанный от света, угол бесформенного помещения, где-то среди каменной постройки. Наполнив лёгкие свежим, влажным воздухом, он резким движением скрылся за одной из колон, прячась от снующих туда-сюда, разноцветных, безумных феек. В светящейся воде и на мягком мху, брызгаясь, смеясь и что-то напевая, отдыхали водяные девы, нимфы и дриады. Все они были в лёгких рубашках, либо накидках, которые, напитавшись воды, облепили их тела, открывая мужскому взгляду все подробности. У некоторых волосы были распущенны и, тяжёлым плащом, облегали изгибы фигур, а кто-то заплёл косы, сворачивая их в замысловатые причёски на голове, открывая изящные шеи. Асса́рия сидела в центре противоположного от Нокса́ра берега. Русые волосы были собранны на верху, а на худые плечи была накинута белая рубашка с золотистой вышивкой, которая, расплываясь в воде, растворяла силуэт фигуры богини. Она единственная заметила появление младшего брата и следила тёмным взглядом хищницы, ухмыляясь уголком рта, как мужчина выцепил взглядом ту, ради которой пришёл.

Среди множества прекрасных дев, выделялись две тонкие, высокие эльфийки – Ю́ки и Роэли́н, везде сопровождающие Асса́рию. Юки сидела подле богини, ухаживая за ней и выполняя поручения. Роэлин, отодвинувшись ото всех к дальнему берегу, смеялась, прикрывая рот ладонью, над перепирающимися водяной девой и дриадой. Те, щупая друг друга за разные места, спорили у кого больше и более упруго. Ноксар заметил её мягкий профиль и вздёрнутый носик сразу же, как появился в помещении.

–Ну что, Нере́я, – уперев руки в бока, была уверенна в своей победе дриада. Она стояла по пояс в воде, демонстративно вздёрнув нос. – Признавай своё поражение.

– Не поняла. – Подняла изящную бровь водяная дева, смотря на соперницу снизу вверх, сидя в прохладной воде. – Это с чего ещё?

– А с того, что моя талия тоньше твоей кисти. – Обведя себя руками, хвасталась Вело́на.

– Ну ты даёшь! – Возмутилась Нерея, поднимаясь быстрым движением, создавая волну. – Моя грудь, между прочим, – покачивала она головой из стороны в сторону, дразнясь. – больше твоих бёдер, вместе взятых.

– Ну да… Только твои ноги похожи на два трухлявых бревна, сложенных рядышком…

– Зато твоя задница похожа на полупустой мешочек с монетами.

– А твои плечи шире главных ворот, ведущих в храм Высших!

– А у тебя рёбра торчат, словно обглоданные рыбьи кости!

– Может, хочешь поспорить ещё, чей животик более мягок и привлекателен? – Сильно ткнув в живот деве, злилась дриада.

– Только попробуй ткнуть в меня пальцем ещё раз – почувствуешь силу моих бёдер!

– А-а-а! – Рассердившись, зарычала Вело́на, вскинув руками. – Госпожа, нам нужен судья! – Развернулась она к богине.

– Успокойтесь, девочки мои. – Улыбнулась она своим творениям. – У нас гости… Мой дражайший младший брат, не стоит так бессовестно подглядывать за столь хрупкими созданиями. – Опершись локтями о берег и принимая ещё более расслабленную позу, Ассария посмотрела на брата, выдавая его присутствие. Все девушки замолчали и обернулись на вновь прибывшего, он лишь в очередной раз тяжело вздохнул и, зачёсывая промокшие от влажности, волосы пальцами назад, вышел из темноты, коротко кланяясь, приветствуя старшую сестру и всех присутствующих.

– Мне кажется, Госпожа, он сейчас гораздо хрупче нас. – Мелодичным голосом протянула дриада, облокачиваясь на спину своей, некогда, соперницы, наклонив голову, провокационно смотря на мужчину, облизывая его взглядом снизу вверх.

– И Вам доброй ночи, прекрасные девушки. – Легко улыбаясь уголкам губ, он никак не отреагировал на вызывающее поведение. Затем повернул голову к Роэлин и коротко ей поклонился. Девушка улыбнулась, сияя большими глазами, и поклонилась в ответ.

– Фу… Какой у Вас скучный брат, Госпожа… – Оттолкнула девушка от себя водяную деву и обиженно надув губы, ушла под воду по самые глаза.

– Не провоцируй. – Строго ответила богиня.

– Не провоцируй. – Повторил, Ноксар, уже веселясь.

– Прошу тебя, Роэлин. Исполни нам свою любимую песню. – Указала Ассария на небольшой подъём в центре освещённого пространства, который когда-то сформировался из разрушенного свода пещеры. Эльфийка блеснула раскрытыми глазами, повернувшись к богине. Опустив в покорности голову и прижав ладони к груди, она медленно начала подниматься из воды. Ноксар напрягся всем телом, сделав короткий вздох. Он пожирал взглядом каждый сантиметр появляющегося, из-под светящейся глади озера, женского тела. Волосы эльфийки прилипли к груди и спине, скрывая её почти до самых щиколоток. Длинная, до колен, рубашка облегала тонкое и гибкое тело, совершенно не оставляя пространства для фантазии. Девушка, с грацией хищной кошки двигалась к центру неглубокого озера. Она не смотрела на мужчину, в смирении опустив голову, но все её движения говорили об уверенности в себе, о её привлекательности и уникальности. По крайней мере, для него. Вокруг Роэлин тихо шебуршали крылышками феи, оставляя светящиеся следы в воздухе, подсвечивая пространство.

Все в тишине приготовились слушать песню. Ассария тихо смеялась в кулак, смотря за потерянным младшим братом, который сейчас выглядел абсолютно невинно и беспомощно.

– М-да… Сильны чары красоты, способные покорять сердца и души, подобно могучему оружию. – Прошептала она Юки, давясь очередным смешком.

– Очевидно, моя Госпожа.

– Теперь я начинаю переживать и за брата.

– Думаю, с ними всё будет в порядке. – Улыбнулась Юки.

Роэлин, тем временем, поднялась на импровизированную сцену, освещённую светом звёздного неба. Закрыв глаза, она запела. Запела песню о бесконечной энергии, текущей сквозь миры, о могущественных богах и защитниках, о храбрых войнах и беспощадности времени. О самом сильном чувстве, что способно нести сердце и душа сквозь года и жизни. Голос её словно сливался с самой природой, гармонируя со звуками и эмоциями. Он был подобен нежному весеннему ветру, что касается горячей кожи, пуская мурашки, пробуждая чувства. Плавно поднимаясь и опускаясь, он следовал ритму повествования. Стоит речи зайти о войне и героях, в нём появляется сила и решительность, подчёркивая мужество тех, кто шёл навстречу опасности. Но стоит ей запеть о любви и верности, голос наполняется теплом и мягкостью, пробуждая чувства нежности и восхищения:

«…Взгляд её устремлён вдаль,

Пред глазами виден мир.

Здесь течёт реки покой,

А вокруг тишина царит.

Поток энергий течёт сквозь миры,

Он движется свободно, легко.

Сила богов сверкает ярко,

Сердце хранит тепло и покой.

Время уносит погибших с собой…»

Он смотрел на неё и видел в ней свою погибель. Богам запрещено иметь подобные связи. Ведь сами они – воплощение могущества и власти над сущим, хранители непоколебимых законов мироздания. Вмешательство в жизнь смертных приведёт к всепоглощающему хаосу и дисбалансу сил. Но как она пленительна! Светла, нежна и, при этом, своенравна. Может улыбаться, но в глазах нет эмоций. Исключительно колкий лёд с голубоватыми прожилками. Она чужда тому далёкому миру мрачных теней, что сотворил тёмный бог. А этот голос… Он заставил сердце мужчины остановиться на время песни. Он не дышал, не отводил глаз, впитывая каждое мгновенье этой прекрасной ночи. Впитывал её свет, её вдохи перед каждой новой строчкой текста.

Внутри Ноксара разрывало на части. Он прекрасно осознавал глубину запрета, знал цену за нарушение священных законов – оно грозило разрушительным расколом, сбивающим тонкую нить межмировых границ, создавая хаос и страдание повсюду. Однако страсть оказалась сильнее рассудительности. Как бы ни страшились его разум и совесть последствий, сердце жаждало единения со светлой эльфийкой. И самый рассудительный и невозмутимый бог этого мира пал перед силой женских чар и желанием быть свободным от оков божественности в объятиях смертной.

Когда песня окончилась, а последние ноты унеслись лёгким, свежим ветром, пещеру наполнил звук аплодисментов от нежных, женских ладоней. Роэлин открыла глаза, встречаясь с застывшим на ней взглядом Ноксара.

– Ты, как всегда, великолепна, моя девочка. – Встала Ассария из воды, аплодируя. – Пожалуй, твои песни – это самая прекрасная часть любого праздника. – Все девушки согласно кивали, не переставая хлопать.

– Благодарю, моя Госпожа. – Широко улыбаясь, эльфийка сделала поклон. Ноксар, не обращая внимания на воду, прошёл до импровизированной сцены, протягивая руку, желая помочь спуститься. Девушка замешкалась, удивляясь неожиданному проявлению заботы. Посмотрев богу в глаза, она не увидела ничего. Лишь спокойный взгляд тёмных глаз, словно маска. Тёмные, короткие волосы прилипли к его лицу от влажного воздуха. Вода, редкими каплями стекала по гладкой серой, смуглой коже. А острые скулы и заострённый подбородок делали лицо хищным. Он отличался от своих старших сестры и брата. Они были светлыми во всех смыслах – волос, кожи, глаз, открытой и тёплой энергии. Ноксар же был совершенно загадочный, неопределённый, непонятный.

В нерешительности, она хотела протянуть руку и принять помощь, но, на мгновение, отдёрнула её и отвела взгляд в сторону. Тогда мужчина сам взял прохладную девичью ладонь и этим невинным прикосновением разрушил многовековой запрет, пустив волны мурашек пробирающие обоих до самого сердца. Глаза Роэлин распахнулись, а губы приоткрылись от удивления. Пробежавшая волна мурашек создала напряжение в девичьем теле, заметное под, прилипшей к коже, мокрой рубашкой. Мужские глаза моментально проследили за реакцией девушки, опустившись к её губам. Она, ведомая им, спустилась со сцены, отпуская руку и ощущая холод в ладони от тяжёлого ночного воздуха. Всё это длилось какие-то мгновения, но для двоих, показалось, что прошла вечность.

– А теперь, игры! – Завопила Вело́на, нарушая недолгую тишину. Все девушки радостным гоготом поддержали идею, только Роэлин закатила глаза, желая отдохнуть после эмоционального выступления.

– Сокровища подземелий?

– Не-е… Это выходить в лес придётся. Холодно уже…

– Зачарованный дворец?

– Как вариант. Правда, карты промокнут.

– Может невидимка?

– О! Давайте в невидимку! Богиня водит. – Указала одна из девушек на Ассарию тонким пальцем. – И без использования энергий.

– Без использования энергий. – Согласилась она, и девушки повязали ей ткань сухой рубашки вокруг глаз, лишая женщину зрения.

– Сбежим? – Наблюдая за всей этой вакханалией, Ноксар заметил, что рядом стоя́щая эльфийка, обняла себя руками, не желая в этом участвовать и, словно, отгораживалась от толпы. Она обернулась на него, смотря снизу вверх большими, блестящими глазами, и часто-часто, как ребёнок, закивала головой в знак согласия. Он взял её ладонь, и они превратились в клубящийся дым, переносясь в лес.