Тёмный. Сотворение.

Архано́кс крутился перед самым краем обрыва, сбрасывая камни и землю вниз, прикидывая сможет ли добраться до добычи на другом берегу. Но, осознав, что ничего не выйдет, часто и недовольно застучал зубами, развернулся и скрылся в темнеющем лесу. Эл посмотрел вниз ещё раз, надеясь, что друг упал в воду и, возможно, где-то ледяной поток горной реки его вынес на берег и Мэл всё-таки выжил. Но ничего не было видно, кроме пенящегося и бурлящего потока воды, с шумом стекающей с гор, бьющегося о пороги. Ледяной ветер порывами поднимался вверх, ворочая камни и пыль, бросая снежинки в разные стороны. Один из таких порывов ударил эльфа прямо в лицо, выбивая слёзы.

Солнце почти скрылось за горизонтом и в хвойном лесу на сумрачной стороне становилось темнее и холоднее. Медленно вставая на четвереньки Эл упёрся невидящим взглядом в землю под собой. В груди ощущалась пустота, словно сердце остановилось, а грудь сдавило, словно внутри образовался вакуум. Слёзы сами по себе потекли, обжигая холодные, от зимнего воздуха, щёки. А мозг прокручивал перед глазами картинки – буквально, несколько мгновений назад Мэ́лдон обещал накормить его вкусным ужином за общим костром и вот, его уже нет. Обессиленно вставая на ноги и кутаясь в тёплую, поношенную кофту с высоким воротником, эльф побрёл домой. Пуская клубы пара горячим прерывистым дыханием, он вытирал льющиеся слёзы длинными рукавами. Свежий снег хрустел под его ботинками, а мелкие птички, тихо шурша крыльями, разлетались в разные стороны.

Дойдя до развилки протоптанной лесной дороги, Эл остановился. Вниз по склону вела тропа до дома, но он смотрел вверх, наблюдая как с холма спускаются десятки тёмных эльфов и полукровок о чём-то перешёптываясь. За их спинами виднелись каменные ступени, ведущие к очень старому, на вид заброшенному, святилищу, в котором тысячи лет назад, до Священной Войны Против Тени, поклонялись первым Богам. Но после тех страшных событий, тёмные эльфы отошли от энергий и источников силы, углубляясь в науку и медицину, лишь изредка используя малейшие искры света, для своих базовых потребностей.

Святилище лишь казалось безжизненным и было почти разрушено, но, на самом деле, в нём нашли своё убежище верующие в возвращение Тёмного Бога Нокса́ра. Ожидающие его восстания, чтящие его память, боящиеся и желающие его силы. Они называют себя культ «Священного Пути Тени» и верят, что тёмного бога можно освободить из-под мощных печатей, наложенных Высшими Богами для защиты мира.

Эльдона́р смотрел на самый верх. Там стояла фигура в тёмном плаще, скрытая тяжёлым капюшоном. Она провожала взглядом прихожан, прощаясь, улыбаясь и кивая. Благодарила за службу, кого-то гладила по плечу в знак поддержки. Все кланялись в ответ, выражая уважение и благодарность. Повернувшись, фигура в плаще встретилась взглядом с худым эльфом, глаза которого блестели и опухли от слёз. Эл сделал прерывистый вдох, от неожиданной встречи и поспешно опустил голову, смотря на носки своих ботинок. Худой, с растрёпанным хвостом тёмных волос, в грязной одежде, он сразу же вызвал подозрения.

Ощущая пристальный взгляд, давящий на щуплые плечи, эльф, набравшись смелости, поднял глаза встречаясь с тёмно-карими глазами, сверлящими его из-под капюшона. Фигура качнула головой в сторону святилища и скрылась из виду. Эл потоптался на месте, обдумывая, что будет говорить. Спрятав руки в длинные рукава, он посмотрел на уже тёмное небо, скрытое где-то за огромными сосновыми лапами, пустил облачко пара и, похрустывая свежим снегом, последовал за фигурой.

Старый храм был выстроен в небольшой скале, а к нему вели почти разрушенные каменные ступени. Войдя в двустворчатые двери, взору открывался просторный круглый зал под высоким, стеклянным купольным потолком, в котором была видна россыпь звёзд на ясном небе. Круглый зал был окружён арками, составленными из колонн, в каждой из которых были расположенным подсвечники. Но горело всего несколько штук, а некоторые ещё пускали струйки дыма от недавно прошедшей службы. В самом центре круглого зала было что-то вроде такой же круглой сцены, на которой читал молитву наставник. А от неё, словно паутинка, в разные стороны, соединяясь в круги побольше, шли борозды, наполняемые либо энергией, либо… кровью. Смотря с какой целью ведётся служба. Второй этаж так же состоял из арочных пролётов, с подсвечниками практически в каждой колонне. Но они уже давно не использовались и были старыми, застывшими и замёрзшими.

Медленно бредя за арками первого этажа, Эл вдыхал запах свечного дыма и прятал руки всё глубже в рукава, поднимая плечи, а высокий воротник кофты доставал почти до острого носа, грея его. Медленно моргнув и глубоко вдохнув, он остановился у деревянной двери, за которой горел огонёк свечи. Скрепя петлями, он осторожно открыл её рукой в рукаве. К нему спиной была повёрнута фигура, но капюшон был уже снят и взору эльфа открылась пышная коса каштановых волос, скрывающаяся небольшим горбом под плащом. Женщина аккуратным движением убрала выбившиеся пряди за заострённые уши и достала двумя руками с полки тяжёлую цилиндрическую бутыль, выполненную из металла. Встряхнула её несколько раз и поставила на стол. Потянулась за стаканом, вставая на носочки:

– Проходи. Не стой в дверях. – Произнесла она спокойным голосом. Когда эльф прошёл и сел на единственный стул за небольшим столиком, эльфийка наливала в кружку из бутыли тёплое молоко, от которого шёл пар. – Что случилось? Почему ты один? – Видела она его боковым зрением. Пламя свечи медленно покачивалось, подсвечивая её карие глаза и придавая коже тёмно-оливковый оттенок. Она была смуглая, не тёмно-серая, как у тёмных эльфов – это выдавало в ней смешанное происхождение.

– Мэл… Он… – Начал Эльдона́р неуверенно. – Простите меня наставница. Нокса́р покарает меня и не примет в свою обитель… – Он спрятал лицо в ладонях, тело его содрогнулось в тихих рыданиях. Женщина положила руку ему на плечо и села на корточки напротив:

– Расскажи мне. – Протянула она ему стакан с тёплым молоком, когда тот поднял на неё заплаканные глаза. Он принял его двумя руками, чувствуя тепло от кружки и, сделав глубокий вдох, чуть отпил. Тёплая, сладковатая жидкость, приятная на вкус, успокаивала.

– Мэ́лдон… Мы за провизией ходили. Хотели пользу принести – еды раздобыть. Наткнулись на грибы. – Тёмные брови женщины слегка дёрнулись вверх от удивления. – Я сказал, что их тут расти не должно и не в это время года. Что это ловушка! Но он так хотел грибов на костре пожарить… – Отвернулся Эл к пламени свечи, чувствуя новую подступающую волну слёз.

– И что же произошло? – Прикоснулась она ладонью к трясущимся рукам эльфа.

– Архано́кс… – Выдохнул он, роняя голову. – Мы ломанулись, что было сил. Я успел перепрыгнуть через ущелье, а Мэлдона он зацепил зубами, и он не долетел… Я должен был что-то сделать…! – Начал распаляться эльф, но наставница вскочила на ноги.

– Как? Здесь? На поверхности? Но откуда? – Заходила она из стороны в сторону по комнате, шурша плащом и раскачивая воздухом свечу. Эл смотрел на неё не отрываясь. Она резко остановилась к нему спиной, сжимая и разжимая кулаки. Быстро развернулась и, ничего не сказав, быстрым шагом вылетела из комнаты. Эльдонар сделал ещё один глоток, отставляя стакан и выглянул в дверной проём.

– Во истину Темнейший подаёт знаки. Сила печати ослабевает. Его творения уже выходят на поверхность. – Быстрым шагом женщина дошла до круглой сцены в центре зала и села на колени, положив руки ладонями в пол, закрывая глаза и погружаясь в себя. – Присоединись ко мне в молитве, тёмное дитя. – Проговорила она шёпотом, приглашая эльфа. – Ибо узрел ты явление силы Темнейшего в нашем мире. Узрел ты пробуждающихся детей Создателя нашего.

Эльф вздрогнул и тихим шагом подошёл, садясь на колени напротив наставницы, подле неё. Холод камня неприятно остужал кожу ног через, влажные от грязи, штаны, а руки сводило, стоило только приложить их к каменному полу. Но, не отвлекаясь на эти ощущения, он так же опустил голову:

– Таков Священный Путь Тени… – шёпотом проговорил он.

– Таков Священный Путь Тени… – повторила за ним наставница.

«Из века в век леденеет память моя, во мраке времён рождается голос мой. Мы – последние вестники поруганного Величества, перед тобой склоняем голову, Возлюбленный Господин.

Узрели мы печать веков, наложенную тяжким грузом заблуждения. Но знаем мы: придёт черёд пробуждения. День, когда оковы твои рассыпаются прахом и могущество твоё пробудит тёмные глубины мирозданья.

Прими наше смирение, наставь наши шаги, разрушь заклятье проклятого забытья. Вернись, Господин, из чрева земного. Стань вновь властителем, вершителем судеб всех живых.

Великая душа, возвращайся домой, забрав с собой тьму заблудших душ. Время пришло, узники ложной печати. Искатели близки к истине.

Встаньте же, Господин, освободи народ свой! Открывайте ворота, ибо приходит тот, чьего могущества боятся сами Высшие!

Приведи же нас к вершине, обещанной нашими предками, о возлюбленный Господин!

Наше желание исполнено: готовьтесь встретить, поглощающую сердца, Тень Его славного возвращения.

Смиренно просим принять жертву любви нашей, ибо дни наши становятся короче без присутствия Твоей защиты.

Просыпайся, Великий Господин. Восстань исполнить судьбу свою и вернуть мир обратно к истокам…»– Ты только посмотри… Какая красота-а… – Блаженно улыбаясь, чуть ли не капая слюной, эльф-полукровка жадно навис над грибной грядкой.

– Мэл, тебе не кажется, что зимой их здесь быть не должно? – Его друг, долговязый и худой, словно сухая ветка, тёмный эльф осматривался по сторонам, пряча нос в высоком воротнике тёплой кофты. В хвойном частоколе на сумрачных землях к вечеру быстро холодало. Солнце, что и так мало освещало эти земли, обходя их стороной, скрываясь за горными вершинами, шло к закату, превращая лес в угрюмого, затаившегося хищника. Тишина была на столько глубокой, казалось, к её плотной ткани можно прикоснуться рукой. Редко пролетающие снежинки поблёскивали, отражая тусклый свет. А морозный, неподвижный воздух на каждом вдохе пощипывал нос и впивался в горло. – Мэ-эл… Нам лучше идти дальше. – Эльдона́р нервно дёргал друга за рукав.

– Но мы же не можем вернуться с пустыми руками? – Присаживаясь на корточки и раскрывая сумку на поясе, Мэ́лдон нацелился аккуратным движением срезать грибы за жирные ножки.

– Мы обязательно найдём что-нибудь по пути. – Пытался убедить полукровку обеспокоенный эльф. – Что-то тут совсем тихо… Мне не нравится здесь. – Переходя на шёпот, озарялся он по сторонам.

– Ой сомневаюсь. – Сидя на корточках, смотрел полукровка по сторонам. – Нам до дома пару оврагов осталось. – Указал он ножиком по направлению, куда они должны двигаться. – Вряд ли нам ещё что-то стоящее попадётся. Да и чего ты боишься? – Вскинул Мэл возмущённый взгляд на друга. – Город близко. Здесь нету диких зверей. А это… – Обвёл он руками грядку. – Самое настоящее чудо… Смотри – какие жирные ножки. А какие шляпки… – Запищал он от удовольствия. – Наставница будет довольна.

– Они не должны здесь расти! И не в это время года. Это точно ловушка. Какая-то странная, слишком подозрительная, но ловушка.

– Какой ты трус, Эл. Совсем не оправдываешь своё имя. – Выплюнул он обвинение другу. – А всё туда же – «смелый защитник». На какие-то грибочки наговариваешь. Возможно, это сам Темнейший о нас заботу проявил, чтобы мы с голоду не подохли и продолжали восхвалять его могущество. Таков священный путь теней. – Склонил он голову, закрыв глаза.

– Таков священный путь теней. – Быстро вторил ему эльф. – Но не так же явно!

– Слышу в твоём голосе неверие, дитя моё. – Скопировал Мэ́лдон фразу наставницы. – Брось ты. Успокойся. Щас нарежу грибочков, а вечером, у костра ты меня ещё поблагодаришь за вкусный ужин. – И парень лихо начал пилить толстую, грибную ножку.

Внезапно под ногами друзей по земле прошла вибрация. Показалось, словно несколько мелких волн прокатились по поверхности. Эльф и полукровка замерли, прекратив дышать и посмотрел друг на друга. Сверху послышался хруст веток, а на плечо Эльдона́ра капнуло что-то густое и липкое. Мэл посмотрел на вязкую, мутную жидкость на плече друга, боясь сделать хотя бы малейшее движение. Кожа Эла из тёмно-серой, почти чёрной, становилась всё бледнее по мере того, как он поднимал голову вверх. Глаза его всё больше округлялись, нижняя челюсть опускалась всё ниже, а грудная клетка расширялась, наполняясь воздухов, готовясь вот-вот закричать.

– Бежи-им! – Заорал эльф, хватая друга за рукав. Тот, быстро глянув на верх, рванул следом.

– Это арха!

– Какого покойника он здесь? На поверхности!

– Беги! Не оборачивайся! – Из темноты леса вырвалось существо громадных размеров, переставляя десять паучьих лап с невероятной скоростью. Своим движением оно сотрясало пространство и землю, создавая жуткий шум за спинами беглецов, ломая стволы деревьев, превращая их в хрупкую труху. Сегментированное, жирное тело, подобное гигантскому земляному червю, было покрыто редкими волосками-жгутиками. Круглая пасть располагалась высоко над землёй и была наполнена бессчётным количеством зубов-игл, через которые стекала липкая слизь, медленно капающая, словно смола, источая тошнотворный запах гнили. Девять чёрных круглых глаз, в два ряда, располагались точно над жуткой пастью, а по бокам от неё росли длинные, плотные, рогоподобные наросты. В задней части тело червя сужалось, превращаясь в хвост.

Парни бежали, что есть сил, подгоняемые волнообразным шумом двигающихся на них цепких лап, хрустом и треском падающих деревьев, и вибрацией почвы. Ловко проскакивая между деревьями, они пытались вилять, чтобы запутать монстра.

– Там обрыв! – Закричал Мэ́лдон, заметив, как почва резко обрывается перед ними в пустоту.

– Надо прыгать!

– С ума сошёл???

– Давай! – Эльдона́р сжался словно пружина и оттолкнулся от земли, перелетая глубокую, тёмную бездну без особого труда благодаря лёгкому, тонкому телу. Обернувшись, он увидел друга, который уже оттолкнулся для прыжка, но арха успел зацепить его острыми зубами в воздухе, вытянув туловище вперёд. Глаза Мэ́лдона раскрылись в ужасе. Он барахтался в воздухе, вытягивая руку вперёд, надеясь, что друг его поймает. Эл дёрнулся на встречу, падая на край обрыва, протягивая руку. Но Мэл лишь вскользь задел эльфа, чуть не утягивая того за собой в пустоту. Эл смотрел до последнего как всё дальше и дальше от него отдаляется барахтающееся тело друга, кричащего в ужасе. До последнего он не отрывал взгляд от родных глаз друга. Лёжа на земле, не ощущал, как одежда пропитывается грязью и таящим под телом, свежевыпавшим снегом. Как от этой влажности ткань прилипает к телу, промораживая все кости.

Архано́кс крутился перед самым краем обрыва, сбрасывая камни и землю вниз, прикидывая сможет ли добраться до добычи на другом берегу. Но, осознав, что ничего не выйдет, часто и недовольно застучал зубами, развернулся и скрылся в темнеющем лесу. Эл посмотрел вниз ещё раз, надеясь, что друг упал в воду и, возможно, где-то ледяной поток горной реки его вынес на берег и Мэл всё-таки выжил. Но ничего не было видно, кроме пенящегося и бурлящего потока воды, с шумом стекающей с гор, бьющегося о пороги. Ледяной ветер порывами поднимался вверх, ворочая камни и пыль, бросая снежинки в разные стороны. Один из таких порывов ударил эльфа прямо в лицо, выбивая слёзы.

Солнце почти скрылось за горизонтом и в хвойном лесу на сумрачной стороне становилось темнее и холоднее. Медленно вставая на четвереньки Эл упёрся невидящим взглядом в землю под собой. В груди ощущалась пустота, словно сердце остановилось, а грудь сдавило, словно внутри образовался вакуум. Слёзы сами по себе потекли, обжигая холодные, от зимнего воздуха, щёки. А мозг прокручивал перед глазами картинки – буквально, несколько мгновений назад Мэ́лдон обещал накормить его вкусным ужином за общим костром и вот, его уже нет. Обессиленно вставая на ноги и кутаясь в тёплую, поношенную кофту с высоким воротником, эльф побрёл домой. Пуская клубы пара горячим прерывистым дыханием, он вытирал льющиеся слёзы длинными рукавами. Свежий снег хрустел под его ботинками, а мелкие птички, тихо шурша крыльями, разлетались в разные стороны.

Дойдя до развилки протоптанной лесной дороги, Эл остановился. Вниз по склону вела тропа до дома, но он смотрел вверх, наблюдая как с холма спускаются десятки тёмных эльфов и полукровок о чём-то перешёптываясь. За их спинами виднелись каменные ступени, ведущие к очень старому, на вид заброшенному, святилищу, в котором тысячи лет назад, до Священной Войны Против Тени, поклонялись первым Богам. Но после тех страшных событий, тёмные эльфы отошли от энергий и источников силы, углубляясь в науку и медицину, лишь изредка используя малейшие искры света, для своих базовых потребностей.

Святилище лишь казалось безжизненным и было почти разрушено, но, на самом деле, в нём нашли своё убежище верующие в возвращение Тёмного Бога Нокса́ра. Ожидающие его восстания, чтящие его память, боящиеся и желающие его силы. Они называют себя культ «Священного Пути Тени» и верят, что тёмного бога можно освободить из-под мощных печатей, наложенных Высшими Богами для защиты мира.

Эльдона́р смотрел на самый верх. Там стояла фигура в тёмном плаще, скрытая тяжёлым капюшоном. Она провожала взглядом прихожан, прощаясь, улыбаясь и кивая. Благодарила за службу, кого-то гладила по плечу в знак поддержки. Все кланялись в ответ, выражая уважение и благодарность. Повернувшись, фигура в плаще встретилась взглядом с худым эльфом, глаза которого блестели и опухли от слёз. Эл сделал прерывистый вдох, от неожиданной встречи и поспешно опустил голову, смотря на носки своих ботинок. Худой, с растрёпанным хвостом тёмных волос, в грязной одежде, он сразу же вызвал подозрения.

Ощущая пристальный взгляд, давящий на щуплые плечи, эльф, набравшись смелости, поднял глаза встречаясь с тёмно-карими глазами, сверлящими его из-под капюшона. Фигура качнула головой в сторону святилища и скрылась из виду. Эл потоптался на месте, обдумывая, что будет говорить. Спрятав руки в длинные рукава, он посмотрел на уже тёмное небо, скрытое где-то за огромными сосновыми лапами, пустил облачко пара и, похрустывая свежим снегом, последовал за фигурой.

Старый храм был выстроен в небольшой скале, а к нему вели почти разрушенные каменные ступени. Войдя в двустворчатые двери, взору открывался просторный круглый зал под высоким, стеклянным купольным потолком, в котором была видна россыпь звёзд на ясном небе. Круглый зал был окружён арками, составленными из колонн, в каждой из которых были расположенным подсвечники. Но горело всего несколько штук, а некоторые ещё пускали струйки дыма от недавно прошедшей службы. В самом центре круглого зала было что-то вроде такой же круглой сцены, на которой читал молитву наставник. А от неё, словно паутинка, в разные стороны, соединяясь в круги побольше, шли борозды, наполняемые либо энергией, либо… кровью. Смотря с какой целью ведётся служба. Второй этаж так же состоял из арочных пролётов, с подсвечниками практически в каждой колонне. Но они уже давно не использовались и были старыми, застывшими и замёрзшими.

Медленно бредя за арками первого этажа, Эл вдыхал запах свечного дыма и прятал руки всё глубже в рукава, поднимая плечи, а высокий воротник кофты доставал почти до острого носа, грея его. Медленно моргнув и глубоко вдохнув, он остановился у деревянной двери, за которой горел огонёк свечи. Скрепя петлями, он осторожно открыл её рукой в рукаве. К нему спиной была повёрнута фигура, но капюшон был уже снят и взору эльфа открылась пышная коса каштановых волос, скрывающаяся небольшим горбом под плащом. Женщина аккуратным движением убрала выбившиеся пряди за заострённые уши и достала двумя руками с полки тяжёлую цилиндрическую бутыль, выполненную из металла. Встряхнула её несколько раз и поставила на стол. Потянулась за стаканом, вставая на носочки:

– Проходи. Не стой в дверях. – Произнесла она спокойным голосом. Когда эльф прошёл и сел на единственный стул за небольшим столиком, эльфийка наливала в кружку из бутыли тёплое молоко, от которого шёл пар. – Что случилось? Почему ты один? – Видела она его боковым зрением. Пламя свечи медленно покачивалось, подсвечивая её карие глаза и придавая коже тёмно-оливковый оттенок. Она была смуглая, не тёмно-серая, как у тёмных эльфов – это выдавало в ней смешанное происхождение.

– Мэл… Он… – Начал Эльдона́р неуверенно. – Простите меня наставница. Нокса́р покарает меня и не примет в свою обитель… – Он спрятал лицо в ладонях, тело его содрогнулось в тихих рыданиях. Женщина положила руку ему на плечо и села на корточки напротив:

– Расскажи мне. – Протянула она ему стакан с тёплым молоком, когда тот поднял на неё заплаканные глаза. Он принял его двумя руками, чувствуя тепло от кружки и, сделав глубокий вдох, чуть отпил. Тёплая, сладковатая жидкость, приятная на вкус, успокаивала.

– Мэ́лдон… Мы за провизией ходили. Хотели пользу принести – еды раздобыть. Наткнулись на грибы. – Тёмные брови женщины слегка дёрнулись вверх от удивления. – Я сказал, что их тут расти не должно и не в это время года. Что это ловушка! Но он так хотел грибов на костре пожарить… – Отвернулся Эл к пламени свечи, чувствуя новую подступающую волну слёз.

– И что же произошло? – Прикоснулась она ладонью к трясущимся рукам эльфа.

– Архано́кс… – Выдохнул он, роняя голову. – Мы ломанулись, что было сил. Я успел перепрыгнуть через ущелье, а Мэлдона он зацепил зубами, и он не долетел… Я должен был что-то сделать…! – Начал распаляться эльф, но наставница вскочила на ноги.

– Как? Здесь? На поверхности? Но откуда? – Заходила она из стороны в сторону по комнате, шурша плащом и раскачивая воздухом свечу. Эл смотрел на неё не отрываясь. Она резко остановилась к нему спиной, сжимая и разжимая кулаки. Быстро развернулась и, ничего не сказав, быстрым шагом вылетела из комнаты. Эльдонар сделал ещё один глоток, отставляя стакан и выглянул в дверной проём.

– Во истину Темнейший подаёт знаки. Сила печати ослабевает. Его творения уже выходят на поверхность. – Быстрым шагом женщина дошла до круглой сцены в центре зала и села на колени, положив руки ладонями в пол, закрывая глаза и погружаясь в себя. – Присоединись ко мне в молитве, тёмное дитя. – Проговорила она шёпотом, приглашая эльфа. – Ибо узрел ты явление силы Темнейшего в нашем мире. Узрел ты пробуждающихся детей Создателя нашего.

Эльф вздрогнул и тихим шагом подошёл, садясь на колени напротив наставницы, подле неё. Холод камня неприятно остужал кожу ног через, влажные от грязи, штаны, а руки сводило, стоило только приложить их к каменному полу. Но, не отвлекаясь на эти ощущения, он так же опустил голову:

– Таков Священный Путь Тени… – шёпотом проговорил он.

– Таков Священный Путь Тени… – повторила за ним наставница.

«Из века в век леденеет память моя, во мраке времён рождается голос мой. Мы – последние вестники поруганного Величества, перед тобой склоняем голову, Возлюбленный Господин.

Узрели мы печать веков, наложенную тяжким грузом заблуждения. Но знаем мы: придёт черёд пробуждения. День, когда оковы твои рассыпаются прахом и могущество твоё пробудит тёмные глубины мирозданья.

Прими наше смирение, наставь наши шаги, разрушь заклятье проклятого забытья. Вернись, Господин, из чрева земного. Стань вновь властителем, вершителем судеб всех живых.

Великая душа, возвращайся домой, забрав с собой тьму заблудших душ. Время пришло, узники ложной печати. Искатели близки к истине.

Встаньте же, Господин, освободи народ свой! Открывайте ворота, ибо приходит тот, чьего могущества боятся сами Высшие!

Приведи же нас к вершине, обещанной нашими предками, о возлюбленный Господин!

Наше желание исполнено: готовьтесь встретить, поглощающую сердца, Тень Его славного возвращения.

Смиренно просим принять жертву любви нашей, ибо дни наши становятся короче без присутствия Твоей защиты.

Просыпайся, Великий Господин. Восстань исполнить судьбу свою и вернуть мир обратно к истокам…»

Глава 4

Незадолго до Священной Войны Против Тени…

– Отбрось эти ужасные мысли, брат. Иначе я не смогу это так оставить и мне придётся предупредить родителей. – Разрезав воздух ладонью, твёрдо проговорил Нокса́р.

– Ябедничать побежишь? – Прищурил глаза в презрении Аурио́н.

– Ты собираешься разжечь конфликт среди невинных. А это может привести к войне, нарушить равновесие… Прольются реки крови. Меня пугают твои идеи. Ты – защитник нашего мира. Ты – сын Высших!

– Я знаю, кто я! – Закричал средний брат, ярко полыхнув золотым светом. – Не надо мне об этом напоминать. Без вас всех прекрасно осведомлён… – Повернулся он к младшему брату спиной, затухая. Высокий хвост длинных, золотистых волос перекинулся через плечо от резкого разворота тела. Аурио́н подошёл к витражному окну с изображением его родителей – Ини́ты и А́диона – Первых Богов, в просторном, светлом зале, увитом по всей площади белой лепниной, копирующей деревья и ветви. Сквозь прозрачные, неокрашенные элементы стекла он посмотрел вниз, на ревущие струи водопада, среди которых возвышался храм. А далеко внизу, по широкому, каменному мосту, ведущему через бесконечно-глубокий каньон, суетились существа, принадлежащие к разным расам, занятые своими повседневными заботами. – Надо показать смертным их место. Они забыли о нас… – Выдохнул он, указывая на двигающиеся тёмные точки ладонью.