Григорий Горшков и магический кубик

– Родства первого колена? По отцу? В смысле? Мой дедушка? – переспросил Гриша, слегка ошалев.

Дворф шлепнул огромной печатью по листку, который Гриша так усердно заполнял и отправил лист бумаги куда-то в недра стола.

– Судя по всему. Может так странно проверял, живы ли вы. У нас, знает ли, много бывает странных клиентов. Ваш дедушка входит в их число. Впрочем, забудем о нем. Вас к вашей ячейке отведет наш сотрудник. Гарин!!

К их столу подошел весьма толстенький дворф с выкрашенным в фиолетовый цвет бородой. Далин неодобрительно покачал головой, поглядывая на бороду, но между тем приказал Гарину отвести Григория и Никифора к их банковским ячейкам. Гарин услужливо кивнул и поманил их за собой. Гриша оглянулся, посмотрел на Далина в последний раз. Как раз в этот момент на него кричала какая-то старая и толстая тетка, а тот с абсолютно безразличным лицом смотрел ей в глаза.

– Сюда пожалуйста, – подозвал их Гарин.

Они подошли к лифту и Гарин жмякнул на кнопку вызова. Тотчас распахнулись двери, они зашли внутрь и глаза на лоб у Григория снова полезли наверх. На щитке лифта были кнопки. Очень много кнопком. Казалось вся стена лифта сплошь состояла из кнопок. Дворф нажал на одну из них, дверцы лифта лязгнули и закрылись. Лифт немного порычал, покряхтел и Григорий почувствовал, как он движется. Григорий стал зачарованно смотрел на кнопки лифта, которые кажется занимали всю площадь стены лифта. Дворф Гарин с интересом наблюдал за Гришей. Григорий заметил на себе взгляд дворфа и слегка потупился, отчего тот улыбнулся:

– В первый раз в Копытовке? – спросил он.

– Да… – протянул Григорий.

– Привыкайте. А то у вас рот не закрывается.

Григорий бросил взгляд на Гарина, потом снова на кнопки лифта.

– Здесь несколько сотен этажей? – хриплым голосом спросил он Гарина.

– 746 этажей – ответил важно тот, – но нам повезло. Нам не надо так далеко. А всего лишь на 246 этаж.

Гарин покрутил головой влево-вправо, разминая шею, а потом продолжил.

– Каждый год прибавляется по два, три этажа. Число клиентов нашего банка растет, что не может радовать. Хотя в этом есть и минус. До последних этажей можно добираться очень долго. На старых лифтах приходилось мучительно ждать по полчаса. А если лифт сломается? Жмякаешь на вызов лифтера и ждешь еще часа два. Но еще раз повторю. Нам повезло и так глубоко не надо. У вас, гражданин Горшков, довольно старый семейный склеп, доставшийся вам от отца.

Григорий попытался выдавить улыбку, а потом спросил:

– А немичи не могут никак наткнуться на ваши сооружения?

Дворф хмыкнул.

– Не наткнутся. Наши сооружения глубже всех построек, вырытых людьми. Глубже московского метро раза в три точно. Хотя иногда немичи нас удивляют. Есть у нас под Мурманской областью довольно большой город дворфов на глубине 12 километров. И вот однажды, в восьмидесятые годы своды туннеля к ужасу дворфов начинают рушится и на их головы падает бур сверху. Немичам, видите скучно было, решили скважину пробурить как можно глубже. А затем они сверху просовывают микрофон. Местные дворфы окружили этот микрофон и стали орать в него дурными голосами, как будто их кто-то пытает. И что вы думаете? Сработало. Уж не знаю, чего они там себе нафантазировали, но скважину оперативно законсервировали.

– Как же вы выживаете? Там же ужасно жарко под землей.

– Ну с этой напастью мы разобрались еще тысячу лет назад. Создали системы кондиционирования. Конечно поначалу охлаждали они так себе. И особо глубоко жить мы не могли. Но теперь системы кондиционирования работают на ура. Так что можем углубляться почти до лавовых потоков.

Лифт остановился, и они вышли в довольно длинный коридор, освещенный старыми электрическими фонарями на потолке. Слева и справа от коридора были массивные железные двери с замочными скважинами и на каждой красовался свой номер. Они шли по коридору наверно около 10 минут, пока наконец Гарин не поднял руку, призывая их остановиться.

– А вот ваша ячейка, – указал дворф налево, на старую и ржавую дверь с номер 1987.

Дворф стал рыться в карманах. Вынул сначала одну связку ключей, потом другую. Чертыхнулся. Вынул третью связку, придирчиво осмотрел ее и успокоившись, подошел к двери, звякнул связкой ключей, всунул ключ в замочную и повернул его. Дверь открылась и внутри темного помещения автоматически зажглись самые настоящие факелы. Гарин кивнул Григорию и тот, изрядно волнуясь, зашел внутрь помещения. Помещение было довольно маленькое и его взору предстали бесчисленные стопки каких-то бумаг, то сложенные друг на друга в большие башни, то небрежно разбросанных на полу. Никифор сиял.

– Видишь, твои мама и папа тебе оставили наследство! Смотри, какое большое!

Григорий Горшков взял первое и прочел: «Билет МММ». Взял другой. То же МММ. Он стал нерво перебирать бумаги на полу, откидывая одну за другой.

– Да не может такого быть! – воскликнул он, – это же давным-давно умерший скам!

Григорий подскочил к столу, взял бумагу из самой большой стопки бума и нетерпеливо прочел, что там написано. Хопер инвест. Взял бумагу со сложными типографскими узорами из соседней стопки и обнаружил, что это акция давным-давно обанкротившейся нефтяной компании. Гриша ходил между стопками, под взоры удивленного Никифора, и ухмыляющимся дворфа. Нет, ну не может быть, что тут одни акции исчезнувших компаний и финансовых пирамид. Он пнул со злости одну кипу бумаг, и она разлетелась в разные стороны маленького помещения. Наконец под столом он нащупал какой-то небольшой мешочек и, подняв его, услышал характерный металлический звон. Григорий аккуратно высыпал содержимое на стол и перед ним показались круглые золотые монеты с дырочкой по центру и шестиугольные серые монеты.

– Круглые с дырочкой это тугрики, а шестиугольники это полики – поспешил сказать Никифор.

Григорий еще раз тщательно обыскал каждый закоулок своей маленькой банковской ячейки и переворошил каждую стопку бумаг, и убедившись, что кроме бумаг пирамид и акций исчезнувший компаний, больше ничего не осталось, встал с пола.

– Все остальное. Это мусор. Оно не стоит ничего.

Дворф рассмеялся.

– Так часто бывает. И будет. Проверяйте свои банковские ячейки почаще, мистер Горшков. К счастью для вас у банка есть услуга «прием макулатуры». Кстати весьма востребованная. Желаете воспользоваться.

– Пожалуй.

– В таком случае здесь мы закончили.

Никифор, судя по выражению его лица, явно сдулся. Они вышли из ячейки Горшкова, и Гарин кого-то позвал. Тут же, словно из ниоткуда, к нему откуда-то из-за угла подскочил еще один дворф в красном костюме, они о чем-то стали возбужденно говорить на непонятном Григорию языке. Затем дворф в красном костюме кивнул и Гарин вернулся к Никифору и Грише.

– Наш специалист оценит стоимость вашей макулатуры, а пока давайте заберем то что нужно вам, – обратился он к Никифору.

Они вернулись к лифту, зашли в него и дворф снова нажал на кнопку лифта, только на этот раз на кнопку третьего этажа и лифт поехал наверх.

– Позвольте поучительную историю рассказать о мире немичей, – обратился дворф Грише.

– Позволю, – вяло ответил он.

– Больше 30 лет назад, как вы помните было другое государство. И в этом другом государстве была возможность открыть счет на детей. Чем многие люди и пользовались. Ведь все-таки государство врать не будет и лучше хранить деньги в сберегательном банке. Итак, рождается наша героиня. На ее счет обожающая внучку бабушка кладет 2000 рублей, полученные от продажи машины. Все радуются, благодарят бабушку за щедрый подарок и зажмуривая глаза от умиления, представляют, в какую солидную сумму деньги превратятся в будущем. Но проходит какое-то время и государство, в котором они выросли, разваливается к чертям собачьим. Затем на руинах старого государства возникает новое, имя которое вы знаете, и оно берет на себя ответственность за все вклады немичей. Как и полагается молодому государству, его трясет и политическом и самое главное, в экономическом плане. Раздувается инфляция до безумных значений. В конечном итоге происходит дефолт, от чего вся экономика чуть не падает замертво. Но как-то все устаканивается, и взглянув, как сильно инфляция раздула курс рубля, правительство решается на деноминацию, отрезать несколько ноликов. Проходит еще какое-то время, и наша героиня уже давным-давно выросла. Девочка в кредитах и находится на финансовой мели. Хочется запить свою депрессию, в кармане не шиша, и она вспоминает про деньги на специальном счету, доверенные государству, ведь как я говорил ранее, деньги лучше хранить в сберегательном банке. Она приходит в банк и выясняет, что с учетом процентов, всяких там указов президента и деноминации, на ее счету 70 рублей. Вот так дальновидная бабушка 30 лет назад отложила деньги любимой внучке на пиво. Так что проверяйте свои ячейки чаще.

Лифт остановился и они вышли в довольно старый и обшарпанный коридор. Григорий счел этот факт весьма странным, учитывая что Дворфбанк уж как-нибудь да мог бы выделить деньги на ремонт коридора.

– Это ячейка одна из самых старых и является собственностью школы Ягелево, так что нет ничего удивительного, что она находится на первых этажа Дворфбанка, – тем временем пробубнил Гарин.

Он повернулся, увидел что Гриша рассматривает обшарпанные стены и спешно добавил:

– Ремонт данного этажа находится на согласовании советом правления, после согласования ремонта предыдущих ста этажей. Так что рано или поздно мы приведем этот коридор в порядок.

Они остановились возле старой и весьма ржавой двери. На ней висело штук десять замков и дворфу пришлось немало потрудиться, что их все открыть. Он открыл все замки, дверь с жутким визгом открылась, и Григорий ожидал увидеть битком набитую комнату золотом, но вместо этого помещение ячейки было абсолютно пустым, если не считать маленькую коробочку, покрытую изрядно толстым слоем пыли. Никифор подошел к ней, кряхтя наклонился и забрал ее. Потом посмотрел на Григория и произнес:

– Что ж, пора отсюда сваливать.

– А что там? – спросил Григорий.

– А эм… Ну там это. Плюшевая игрушка профессора Дубина. Дубину с возрастом все труднее и труднее засыпать. А плюшевая игрушка ему поможет вот. Все. И не спрашивай. Пошли отсюда.

Никифор нетерпеливо выпихнул Григория из ячейки, и Гарин с очередным визгом от несмазанных петель закрыл дверь.

Обратный путь оказался совсем уж быстрым. На выходе их уже ждал еще один дворф в синем костюме и в сапогах, украшенных желтыми самоцветами. Выйдя из лифта, они распрощались с Гарином и пошли за дворфом в желтом костюме. Тот услужливо отвел Григория к кассе банка, где дворф с зеленой бородой выдал все его деньги за его макулатуру.

– Негустно, – уныло произнес Никифор, когда они наконец-то вышли на улицу из банка, – но зато хватит, чтобы всем затарится.

Они вышли на улицу и Григория обдало свежим ветром. Да, снаружи банка было гораздо лучше. Несмотря на то, что Копытовка была под землей, воздух в ней был гораздо свежее чем в банке. Никифор Чесноков тоже зажмурился, потом внезапно спохватился и резко спросил:

– Время. Сколько сейчас времени?

Гриша достал свой смартфон и взглянул на него.

– Два часа 13 минут.

– О, заклятье наверно уже спало!! – прогудел великан.

Он быстро сунул руки по своим карманам, стал судорожно там искать и наконец вынул из кармана пластиковую бутылку с прозрачной жидкостью. Он быстро открутил крышки и сразу же жадно отпил глоток. Чесноков засиял:

– Заклятье. Оно снято!

Григорий улыбнулся.

– Поздравляю.

Никифор как-то по странному тревожно оглянулся и затем наклонился к Григорию:

– Слушай, а ты не одолжил пару тугриков?

– Эм? Для чего?

– Ну как чего. Надо же отметить твое появление в магическом мире. Ну не жлобься ты. Мы ж с тобой друзья уже.

Григорий замешкался. Все-таки денег немного и нужно все толково рассчитать и не покупать ничего лишнего. Да и Никифора он знал ровно один день, а он привык не сорить деньгами налево и направо. Даже в кафешках, где другие покупатели смущались настойчивого предложения кассира дать на благотворительность и все-таки что-то давали, он хладнокровно смотрел на картинки голодающего мальчика, плачущих котят и грустных пингвинов, и твердо и четко повторял, что жертвовать на благотворительность непонятно кому не намерен. Прежде всего надо все что нужно купить к началу учебного года. А уже потом «дать в долг», «купить ерунду», «поставить ставки на спорт». С другой стороны, Никифор привел его сюда, и как никак сам вызвался его сопроводить в мир магов. Григорий вздохнул, но все же полез в карман и достал оттуда пару тугриков.

– Хорошо, держи. – сказал он.

– За мной должок! Я не забуду. Обязательно верну. – торжественно произнес Чесноков, – купим сначала все тебе для школы, а потом я зайду выпить.

Потом он немного помялся и добавил.

– Хотя по идее. Знаешь. Тут если подумать. Такой груз на мои плечи. С тобой разобраться. С дворфами вопрос решить. Дела Ягелево уладить. Да и заклятье это еще. Тяжело все это. Плюс ты кажется сам уже стал здесь разбираться. Купи-ка ты все остальное сам. Да и список у тебя есть. А то я уже больше суток трезвый. Так что я бухать. И это… Ты же не выдашь меня, если вдруг спросят в школе?

– Ээээ – растерянно протянул Григорий.

– Ты настоящий друг! – произнес Никифор Чесноков.

Затем он хлопнул Григория Горшкова одобряюще по плечу и широкими шагами ушел прочь от него, оставив обескураженного Григория одного на улице.

Глава 5. Волшебная палочка.

Григорий в растерянности смотрел в спину Никифора Чеснокова, спешно убегающего в сторону пивного паба «Веселый гусь. Было ощущение, что он не идет, а прямо летит, едва касаясь ногами земли, в направлении спиртного. Все прохожие в страхе разбегались в разные стороны на его пути, а он даже и не думал ни замедлиться, ни свернуть на более безопасный для окружающих путь.

– Сопровождающий хренов, – выругался Григорий.

Гриша на секунду подумал, что было бы неплохо все-таки настучать в министерство Магии на Никифора, о том, что он, его сопровождающий, не захотел соблюдать свои обязательства. Но потом решил, что он не настолько злопамятный. В конце концов это можно было сделать и потом. Сейчас деваться было некуда и нужно было самому купить все для школы. Он выудил из кармана письмо от министерства магии, где присутствовал список всего необходимого для учебы в магической школе. Начать он решил с самого простого и очевидного, чем в он действительно что-то понимал. Все эти котлы, какие-то непонятные свитки и какая-то палочка навеивали тихий ужас. А вот покупка мантии выглядела делом простым и нестрашным. Он двинулся по Копытовке, ища глазами что-то похожее на магазин одежды. И после 10 минут поисков и нескольких вопросов у прохожих, он наконец нашел магазин с вывеской «Одежда на все случаи жизни от мадам Шабирович».

Григорий аккуратно открыл дверь и звоночек, висевший над дверью, оповестил, кто бы не был внутри помещения, о его приходе. Он осторожно осмотрелся, взирая на башни из сложенных тканей и казавшиеся бесконечными стены из напольных вешалок, на которых висели мантии всех цветов и размеров. По стенам в огромных стеллажах до самого потолка стояла самая разнообразная обувь, порой такая причудливая, что Григорий засомневался, в тот ли магазин он попал. И в довершении картины здесь были манекены, которые в самых несуразных позах стояли между рядами вешалок, тоже одетые в мантиях и Гриша как зачарованных смотрел на них.

– Чем могу помочь, молодой человек?

Его отвлек женский голос. Он поднял глаза и увидел перед собой необъятно толстую женщину лет 50 с горбатым носом. Она была одета в платье в зеленый горошек, поверх которого была белая шаль, на ее руках поблескивали золотом браслеты. Видно было, что она, как и полагается женщинам своего возраста, данный возраст маскировала, но делала это не очень аккуратно или временами просто забывала об этом. Половина волос, которая находилось у нее ближе к корням были седыми, а другая половина, на кончиках волос, была выкрашена в каштановый цвет. Григорий предположил, что толстая еврейка перед ним и есть сама мадам Шабирович. Слегка заикаясь, он обратился к ней.

– Мадам Ша, Шаби, Шабирович, верно? Мне нужно….

Хозяйка магазина подняла руку, приказывая замолчать.

– размер одежды XL, размер обуви 42. Вам нужна мантия для школы Ягелево. Не так ли?

Ее голос будто завораживал.

– Да-да. Вы правы, – закивал тот головой, – только размер обуви я всегда ношу 41.

– Не может быть, – она еще раз пристально оглядела его. – Я же четко вижу, что 42-й. Если будете носить 41-й размер, то будут боли в ногах, мозоли и вросшие ногти. 42-й размер ноги, молодой человек.

Григорий закрыл рот. Все это у него было, и он как-то не связывал это с обувью. Сколько он себя помнил, тетушка Прасковья постоянно ему твердила, что у него 41-й размер обуви. А тут на тебе, открытие, спустя столько лет. Он согласно кивнул.

– 11 тугриков – проворковала хозяйка магазина.

Григорий послушно протянул ей деньги и был в этот момент уверен, что даже итак бы отдал ей деньги, если бы она велела бы их просто отдать.

Она пересчитала их и кивнула ему:

– Все верно. Ждите. Сейчас я принесу вам форму. Тут форму ждет еще один будущий ученик Ягелево. Можете пока пообщаться, а я сейчас вернусь с одеждой по вашим меркам.

Она прошуршала ногами куда-то в темноту помещения, а из-за вешалок к нему вышел белобрысый парень его возраста и стал с интересом разглядывать его. Он был одет в джинсы и черную футболку.

– Привет, – постарался выжать из себя улыбку Григорий.

– Привет, – парень улыбнулся в ответ, но очень сильно нервничал.

Парень был выше его ростом и немного толстым. Довершал картину его полностью растерянный вид. Он поерзал плечами, потом резко выставил вперед левую руку, ойкнул и выставил правую для рукопожатия. Григорий пожал ее, хотя слегка удивился.

– Н-николай я, – выдавил он.

– Григорий.

Говорить ему свою фамилию Горшкову жутко не хотелось, после того, что была в пабе «Веселый гусь».

– А ты с родителями? – неуверенно протянул он.

– Эм, нет. Я с сопровождающим. Был. Он покинул меня.

– О! Так ты сам! А я вот с мамой пришел. А то один не смогу все купить.

Григорий удивленно посмотрел на него.

– Почему?

– Ну я читать особо не умею. Нет, умею немного.

– В смысле? Ты не умеешь читать?

– А ты умеешь? О! Так ты из семьи немичей?

Григорий озадаченно огляделся, думая, что над ним кто-то шутит.

– Правда мама куда-то ушла. Может ты мне поможешь? Плюс может мы встретим ее где.

– Помочь?

– Ну да. Ты будешь читать что купить, а я буду вести тебя куда нам надо!

– Ладно, – озадаченно почесал голову Григорий.

Раздался звук каблуков мадам Шабирович и она вынесла к ним с двумя увесистыми пакетами с одеждой. Они забрали свою одежду, поблагодарили мадам Шабирович и вышли из магазина.

– Что там первым пунктом написано? – спросил Николай.

Григорий развернул письмо и увидел, что первым в списке идут котлы.

– Значит нам туда! – бодро проговорил Николай.

Они пошли по копытовке. Вот только Григорий нервно поглядывал то на Николая, то вокруг себя. Ему никак не верилось в такой уровень грамотности своего товарища.

– Как думаешь, ты в какой нор попадешь?

– Нор? Ты о чем вообще? Не забывай, что я из немичей.

– А ну могу объяснить.

Толстый парень откашлялся.

– Ну из близкого тебе языка немичей, нор это наверно что-то вроде факультета. Так вот. Всего в Ягелево четыре нора. Мышкинор. Тюленор, Бобронор и Барсонор. Ну начнем с Тюленора. Оттуда традиционно начальники всякие выходят. Ну так повелось, что тюлени традиционно тянули друг друга на управляющие должности. Как там говорится, поступил в Тюленор, считай половину пути в карьере сделал. Плюс они из себя все такие всегда прогрессивные были. Чуть что появляется новое в западном мире немичей, они тут же это заимствуют. Ну ты сам увидишь. Ну из Бобронор традиционно продавцы выходят. Еще при царе это считался купеческим нором. Всякие новомодные хрени с запада они конечно тоже принимают, как тюлени, но с довольно сильным опозданием. Барсонор теперь. Выпускники барсонора традиционно занимают профессии учителей, всякие творческие профессии, ну и врачевание конечно. А Мышкинор считался сначала довольно приличным нором. Даже много влиятельных волшебников оттуда выходило. Был волшебник такой очень сильный. Яков Брюс. Из Мышкинора как раз вышел. Но по происшествию веков, когда все выпускники Ягелево разделились на слои в обществе, Мышкинор стал самым непрестижным нором. Как там над ним издеваются? Поступил в Мышкинор? Добро пожаловать в бомжи министерства. Ну или же охрана порядка, это уже как повезет. Так что вот тебе мой совет. Всеми силами избегаем попадания в Мышкинор!

– Какая-то система каст. Что-то очень сильно несправедливо. Неужели это всех устраивает? – пробормотал Григорий.

В ответ Николай только пожал плечами.

– Да вот так получилось. Одни по факту распределения довольствуются скромным жилищем. Другие же сразу же по окончанию Ягелево получают престижную должность, хороший дом и в качестве прислуги домового.

– Кого??? Домового???

Николай остановился, взглянул на Гришу и рассмеялся:

– А ты действительно ничего не знаешь о нашем мире. Маленькие, примерно по колено среднему человеку, существа. С большими ушами, длинным носом. Ты их еще увидишь. Говорят, в Ягелево их полно, хотя понятное дело. Огромная школа должна быть.

– Тьфу ты, вчера я во все это не верил, а сегодня оказывается дворфы существуют. Домовые существует. Может и гномы тоже есть.

– Не, гномы действительно не существуют – рассмеялся Николай и добавил серьезно, – не вздумай кому-то говорить, что в них веришь. Сразу в дурку определят.

Они вышли на оживленный переулок и прямо по центру этого переулка стояла статуя какого длинноволосого волшебника с солидной бородой, грозно державшего палочку по направлению невидимого врага. Скульптор явно постарался придать мужественности фигуре, губы статуи были плотно сжаты, брови нахмурены. Чугунные волосы статуи как бы развевались в разные стороны и Григорий подумал, что скульптор постарался передать момент какого боя.

– Ой, а это кто? – спросил он Николая.

– Эх, ты, – вздохнул тот, – еще скажи, что ничего не слышал про Григория Горшкова.

Григорию стало немного неуютно. Он то специально не сказал Николаю свою фамилию.

– Ну слышал что-то.

– Ну то что Горшков Каргалона победил, ты знаешь, надеюсь. Но до него с ним и с его сторонниками много раз старались сражаться волшебники министерства. Много сильных волшебников погибло. Им тоже статуи воздвигнуты. Ты их увидишь наверняка, они во многих местах волшебников стоят. А это…

Николай ткнул пальцем в статую:

– Это сам Корнелий Саларьев. Он был очень сильным волшебником. Каргалон пришел к нему вместе с десятком магов. И Корнелий смог убить сторонников Каргалона. А вот самого Каргалона не смог. Очевидцы говорят, что земля громыхала от их битвы за несколько километров, так яростно они дрались. Говорят, что видели потом Каргалона, сильно израненного. Корнелий почти смог победить злого волшебника. Может быть и поэтому Горшков его победил? Может потому что все силы Каргалон потратил на бой с Корнелием?

Григорий зачарованно смотрел на статую. Надо же, он никогда не думал, что обычный памятник заставит его так сильно задуматься. Ведь если бы Корнелий победил, сейчас бы у него была бы совсем другая жизнь. Какая она была бы?

Николай ткнул зазевавшегося своего приятеля в бок.

– Нам сюда.

Они зашли в маленький магазинчик, битком забитым котлами. Котлы были всевозможных размеров. От самых маленьких, в которых дай бог можно сварить куриное яйцо, до огромных, в которых при желании можно было искупаться самому. Они громоздились друг на друге этакими башнями, грозясь упасть на проходящего мимо, и Григорий инстинктивно поежился. Но немногочисленные посетители не обращали на башни из котлов никакого внимания и явно не боялись, что они упадут. Так что Григорий решил, что видимо котлы удерживались какой-то магией, и он успокоился. Котлы продавал маленький тщедушный старичок в больших круглых очках.

– Нам два котла для учебный. Первый курс, – оттарабанил Николай.

Старичок кивнул и ушел вглубь магазина.

– На кой черт они? – спросил Григорий.

– Ну как для чего? У нас алхимия должна быть. В мире немичей тоже есть что-то вроде алхимии. Народная медицина называется. Вроде даже помогает.

Григорий хмыкнул.

– Читал я про один случай с народной медициной в газете.

– Ну-ка расскажи.

– Да пожалуйста. На автобусной остановке молодому парню стало плохо, и он упал на асфальт. На его беду на той же остановке ждали автобус какие-то старушки из клуба почитателей народной медицины. Они сразу заохали и окружили его, желая помочь.