Дилерия: Пророчество песков

– Капитан! По левому борту! – прошептал Гаррет, подошедший к нему. Его голос дрожал. – Свет… эльфийский, что ли?

Кэнан не ответил. Он прислушался. Сквозь гул рынды и шум воды он уловил другой звук. Не скрип снастей или плеск весел. Это был шорох. Странный, ритмичный. Как будто кто-то огромный и легкий скользил по воде… или под водой. Шорох шел оттуда же, откуда и серебристый свет.

Жужжание картуса под палубой снова изменилось. Теперь оно звучало как… гудение камертона. Ровное, резонирующее. Вибрация передавалась на планширь под руками Кэнана.

– Святой Брендон… – прошептал Гаррет, указывая дрожащим пальцем в туман прямо по курсу.

Туман там… колыхнулся. Не от ветра – его не было. Он раздвинулся, как занавес, образуя временный просвет. И в этом просвете, всего в нескольких кабельтовых от "Морской Девки", скользил по воде корабль.

Но это был не корабль людей, не пиратская шхуна и не эльфийский клипер. Он был вырезан из единого ствола дерева, мертвенно-бледного, как лунный камень. Парусов не было – лишь высокий, изогнутый, как лебединая шея, форштевень, увенчанный резным знаком – спиралью, переплетенной с листом. На палубе не было видно людей. Лишь у кормы, под небольшим серебристым фонарем, стояла одна-единственная фигура. Высокая, стройная, закутанная в серый плащ, с капюшоном, натянутым на голову. Но Кэнан узнал бы ее силуэт и осанку из тысячи.

Ивиэль Яркий Лист.

Она стояла неподвижно, лицо скрыто капюшоном, но Кэнан чувствовал ее взгляд, устремленный на "Морскую Девку". Ее лодка-призрак двигалась бесшумно, не оставляя пены на воде, лишь легкую рябь. Шорох, который они слышали, исходил, казалось, от самого корпуса лодки, скользящего сквозь стихию.

Жужжание картуса в каюте достигло пика, став почти болезненным звоном в ушах. Вибрация заставила дребезжать стекло в иллюминаторе каюты. Серебристый свет на лодке Ивиэль вспыхнул ярче.

– Колдунья… – прошипел Гаррет, крестясь. – Наводит туман! Капитан, прикажите дать залп! Пока не наслала морок!

– Молчать! – резко оборвал его Кэнан. Его ум лихорадочно работал. Она не нападает. Она… ведет? Или картус приманил ее? Он вспомнил их последний разговор в порту. Она шла в Лориэндар. Что она делает здесь, в открытом море? И на этом странном судне?

Он сделал шаг к планширю, подняв руку в знак приветствия… или предупреждения. Он не знал. Но он должен был попытаться.

Ивиэль ответила. Не жестом. Она слегка повернула голову, и из-под капюшона брызнули два изумрудных луча – ее глаза. Они встретились с его взглядом через влажную мглу. В них не было угрозы. Была… напряженная сосредоточенность. И предупреждение. Она резко подняла руку, не в знак мира, а словно пытаясь что-то оттолкнуть. От себя? От него? От обоих?

В этот момент картус в каюте взвыл. Высоко, пронзительно, как сирена. Вибрация стала такой сильной, что Кэнана отбросило к мачте. Стекло в иллюминаторе лопнуло с хрустальным звоном. Команда попадала на палубу, вскрикивая от боли в ушах и неожиданности.

И туман взорвался.

Не от ветра. Его разорвало изнутри. Волна невидимой силы ударила по "Морской Девке", заставив ее крениться так, что послышался треск рангоута. Серебристый свет лодки Ивиэль погас, поглощенный внезапно нахлынувшей кромешной тьмой, сменившей белый туман. Стало холодно, как в могиле.

Взвыл не только картус. Завыло море. Глухой, протяжный стон, идущий из глубин, прямо под килем корабля. Вода забурлила, закрутилась воронками. И из этих воронок, из черной бездны, поднялись… тени.

Не плотные, как скарабеи в пустыне. Это были клубящиеся сгустки первобытного мрака, холодные и влажные. Они не имели четких форм, лишь намеки на щупальца, плавники, пустые глазницы. Они парили над водой, издавая тот самый протяжный, душераздирающий стон, что шел из глубин. И они двигались. К "Морской Девке". И к тому месту, где секунду назад была лодка Ивиэль.

– МОРСКИЕ ДЬЯВОЛЫ! – завопил кто-то из команды, впадая в истерику. – ЭТО ОНА! ЭЛЬФИЙКА НАВЕЛА ИХ! МЫ ПОГИБЛИ!

Кэнан выхватил кинжал, понимая его бесполезность против этих теней. Его взгляд метнулся туда, где была Ивиэль. Лодка исчезла. Но в черноте, над бурлящей водой, он увидел вспышку. Яркую, ослепительно-белую. Стрелу чистого света, выпущенную из ниоткуда. Она пронзила одну из теней, и та рассыпалась с тихим шипением, как пар.

Ивиэль была жива. И она сражалась. Не против них. Против этих.

Еще одна световая стрела прочертила темноту, разя вторую тень. Но их были десятки. Они сжимали кольцо вокруг "Морской Девки", их вой сливался в один леденящий душу хор. Холод от них обжигал кожу, леденил кровь в жилах. Матросы плакали, молились или просто замирали в параличе страха.

Кэнан понял. Это не нападение эльфов. Это что-то иное. Что-то, что привлекла или разбудила энергия картуса. Или что-то, охраняющее путь к Изумрудному Острову. И Ивиэль, случайно оказавшаяся рядом, теперь сражалась бок о бок с ними против общего врага из глубин.

"Девка" содрогнулась. Одна из теней, похожая на гигантского ската из тьмы, ударила по корпусу. Дерево под ударом почернело и покрылось инеем. Кэнан услышал крики в трюме – там пробоина.

– Огонь! – закричал он, тряся за плечо остолбеневшего Гаррета. – Всё, что горит! Факелы! Спирт! В них! Кидай!

Его крик разбудил команду. Зажглись факелы. Бутылки с дешевым ромом, обернутые промасленной ветошью, полетели в клубящиеся тени. Вспыхивали жалкие огоньки, шипя в ледяной ауре чудовищ, но почти не причиняя вреда. Тени лишь отступали на мгновение, их вой становился злобнее.

Еще одна световая стрела прилетела из темноты, разя тень, которая тянула щупальце к мачте. Это была точная работа. Но Ивиэль была одна. И ее световые стрелы, мощные против песчаных скарабеев и, видимо, против этих тварей, не могли сдержать всю стаю.

Кэнан увидел, как особенно крупная тень, похожая на спрута из чистой ночи, отделилась от общей массы и устремилась не к кораблю, а вглубь темноты – туда, откуда летели стрелы Ивиэль. Она двигалась с устрашающей скоростью.

– НЕТ! – закричал Кэнан, бессильный помочь. Его взгляд упал на взвывающую каюту. На картус. Он вызвал это. Может, он же и остановит?

Не раздумывая, Кэнан бросился в каюту. Ящик с картусом вибрировал на койке, как пойманная птица. Кэнан сорвал замок, откинул крышку.

Картус лежал на бархате, но теперь он был не пассивен. Его бледно-золотая "кожа" светилась изнутри мягким, теплым светом. Серебряные и синие инкрустации пульсировали, как живые вены. Абстрактные символы на нем двигались, переплетаясь, создавая новые узоры. Жужжание было оглушительным здесь, внутри, но Кэнана поразило другое – тепло. Оно исходило от артефакта, противостоя леденящему холоду тварей снаружи. Как маленькое солнце.

Внезапно картус раскрылся. Не руками Кэнана. Сам. Свиток развернулся в воздухе над ящиком, повиснув в нескольких дюймах от поверхности. Свет усилился, ослепляя. На его поверхности замерцала картина – не карта местности, а что-то иное. Спираль, вращающаяся вокруг точки. И точка эта… была здесь. На корабле.

Кэнан, движимый инстинктом, не разумом, схватил раскаленный картус. Тепло было почти обжигающим, но не больно. Он выскочил на палубу, подняв сияющий свиток над головой.

– НАЗАД! – заревел он, не зная, к кому обращается – к тварям или к самому артефакту.

Картус вспыхнул. Волна золотого света, теплого и яростного, как рассвет после долгой ночи, ударила от него во все стороны. Она прошла сквозь палубу, сквозь мачты, сквозь тела матросов – не причиняя вреда. Но для теней она была губительна.

Тени взвыли – на этот раз в агонии. Их клубящиеся формы заколебались, стали прозрачными. Золотой свет прожигал их, как солнечный луч – утренний туман. Они рассыпались в черную пыль, которая тут же растворилась в воздухе. Холод отступил, словно его сдуло. Вой стих.

Свет от картуса погас так же внезапно, как и вспыхнул. Свиток свернулся сам собой и упал на палубу к ногам Кэнана, просто кусок теплой, мерцающей кожи. Туман рассеялся моментально, как будто его и не было. Снова засияло солнце, заиграло синее море. Над головой кричали чайки.

На палубе "Морской Девки" воцарилась мертвая тишина. Матросы смотрели на Кэнана, на картус у его ног, потом на чистое море, с лицами, полными суеверного ужаса и благоговения. Даже Гаррет молчал, разинув рот.

Кэнан поднял картус. Он был снова просто предметом, лишь чуть теплым. Он оглядел горизонт. Нигде не было видно следов лодки Ивиэль или той тени-спрута, что устремилась за ней. Только бескрайняя вода.

"Спасибо", – пронеслось в его голове. Не его мысль. Тонкий, как шелк, голос, знакомый и чуждый одновременно. Ивиэль. Она была жива. Она чувствовала вспышку. И она… благодарила? Или предупреждала?

– Капитан… – Гаррет подошел, глядя на картус, как на святыню или проклятие. – Это… это было…

– Ни слова, Гаррет, – тихо, но властно прервал его Кэнан. Он сунул картус за пазуху, чувствуя его тепло на груди. – Ни слова команде. Ни слова никому. То, что вы видели – морской туман и нервное напряжение. Понятно?

Старый боцман молча кивнул, его глаза были полны понимания страшной правды: их капитан вез не просто груз. Он вез ключ от двери, за которой скрывались кошмары. И дверь эта начала приоткрываться.

– Лево руля, – скомандовал Кэнан, глядя на юг, туда, где лежал Харадун. Его голос был тверд. – Продолжаем курс. И пусть все молятся, чтобы следующий «туман» нас не настиг. Особенно у берегов Харадуна. – Он посмотрел на место, где исчезла Ивиэль. Теперь у него было что рассказать Советнику Вейну. И гораздо больше вопросов. Картус был не просто ключом. Он был маяком для тьмы. И Кэнан нес его прямиком в сердце человеческого мира.

Тяжелая дверь «Старого Дома Торговли» захлопнулась за Кэнаном, отсекая гвалт Рынка Пряностей – крики зазывал, звон монет, пьяные перебранки и густой коктейль запахов куркумы, кардамона, имбиря и чего-то гнилостно-сладкого. Внутри царила прохладная, пыльная тишина, нарушаемая лишь тиканьем огромных напольных часов в углу. Воздух пах старым деревом, сухими травами и тайной.

Советник Элрик Вейн оказался не похож на ожидаемого Кэнаном толстосума в шелках. Это был сухощавый мужчина лет сорока, с умными, усталыми глазами, одетый в простой, но добротный костюм из темного хлопка. Его кабинет на втором этаже был завален не товарными образцами, а книгами, свитками и странными артефактами в стеклянных витринах: окаменевшими раковинами со спиралями неземной красоты, кристаллами, мерцавшими внутренним светом, и кусками металла с непонятными письменами.

– «Изумрудный прилив принес жемчужину», – произнес Кэнан, чувствуя себя немного глупо.

Вейн поднял голову от разбираемых глиняных табличек. Его взгляд мгновенно сфокусировался на ящике в руках Кэнана. Не на нем, а сквозь него.

– «Но жемчуг боится солнечного света», – ответил он автоматически, вставая. Его голос был тихим, но напряженным. – Капитан Блэкстоун? Благодарю за скорость. И за осторожность. – Он подошел, его пальцы нервно постукивали по крышке ящика, не решаясь открыть. – Были… сложности?

Кэнан поставил ящик на стол. Дерево под ним тут же загудело – картус отозвался на близость множества древних предметов.

– Сложности? – усмехнулся Кэнан. – Туман, который лез на борт как живой. Твари из глубин, похожие на тени с ледяными щупальцами. И эльфийка, которая сначала маячила в тумане, а потом помогла отбиться от этих тварей световыми стрелами. Обычный вторник, советник.

Вейн побледнел, но не удивился. Его глаза сузились.

– Ивиэль Яркий Лист. Да, Алтея Лиарт сообщила, что ее ученица отправилась на север, по следу… тревожных знамений. Видимо, ваш пути пересеклись. А твари… – Он осторожно открыл ящик. Картус лежал, мирно мерцая. – Они реагировали на него. На его пробуждение. Как и духи Изумрудного Острова. – Советник провел рукой над картусом, не касаясь. Его пальцы слегка дрожали. – Он активнее. Гораздо. Что вы сделали? Как отогнали тварей?

– Он… вспыхнул, – коротко ответил Кэнан, не вдаваясь в детали о своем героическом жесте с поднятием свитка. – Золотым светом. Как маленькое солнце. Тени рассыпались.

Вейн ахнул, его глаза загорелись азартом ученого, смешанным со страхом.

– Солнечный свет… Квинтэссенция жизни, противоположность той Тьме… – он замолчал, резко оборвав себя. – Благодарю, капитан. Вы сделали больше, чем просто доставили груз. Вы подтвердили гипотезу. – Он наконец коснулся картуса кончиками пальцев, тут же отдёрнув их, словно обжёгшись. – Он горячий… и поёт. Вы слышите?

Кэнан прислушался. Да, из глубины свитка доносилось едва слышное гудение, похожее на отдаленный звон хрустальных колокольчиков. Оно резонировало с предметами в комнате – некоторые кристаллы в витринах начали слабо светиться в унисон.

– Что это, черт возьми? – не удержался Кэнан. – И при чем тут «Тьма»? Вы знаете, о чем говорил пропавший профессор? О «пожирающем свете»?

Вейн быстро закрыл ящик, запирая его на массивный ключ. Гудение приглушилось, но не исчезло.

– Знаю больше, чем хотелось бы, капитан, – сказал он мрачно. – Но мои знания фрагментарны. Этот картус… он не карта земель. Он карта энергий. Потоков жизни, магии, самой сути Дилерии. Возможно, ключ к пониманию того, как устроена защита нашего мира… и где в ней бреши. – Он посмотрел в окно, на шпили Харадуна, купающиеся в закатном золоте. – Профессор Арвин искал подтверждение древним легендам о «Сердце Мира» – месте, где сосредоточена первозданная сила планеты. Он верил, Изумрудный Остров – часть этой системы. И что картус указывает путь. Но он не учел… стражей. И последствий пробуждения такого артефакта.

– Стражей? Теней? – уточнил Кэнан.

– Или чего похуже, – кивнул Вейн. – Тьма не дремлет, капитан. Она чувствует свет. И стремится его поглотить. То, что было на острове, то, что напало на вас… это лишь щупальца. Отголоски. – Он опустил голос до шепота. – Есть вещи пострашнее эльфийских стрел и человеческой жадности. Древние вещи. И они начинают… шевелиться. Спящий Хаос под песками Атаримы – лишь один из кошмаров.

Кэнан почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Он знает. О Спящем.

– Вы знаете об Атариме? – спросил он прямо.

Вейн встретил его взгляд. В его усталых глазах читалась глубокая скорбь и понимание.

– Знаю. От тех, кто выжил. Минотавр Аргонис и орк Ургал уже были здесь. Их рассказ… – он содрогнулся. – Подтверждает худшие опасения. Печати сломаны. Клетка повреждена. И картус… – он положил руку на ящик, – его пробуждение не случайно. Это ответ системы. Или сигнал бедствия. Он может быть ключом к восстановлению Печатей… или к окончательному пробуждению Спящего, если попадет не в те руки. Например, к лорду Малкору.

– Малкор? – насторожился Кэнан. – Тот, что в Совете? Холодный, в белом?

– Тот самый, – подтвердил Вейн. – Он играет в свою игру. Очень опасную. Он скупает древние артефакты, финансирует сомнительные раскопки в пограничных с Лориэндаром землях… и имеет слишком большой интерес к Атариме. Он считает, что сила – в контроле. Даже над Тьмой. Он дурак. Или нечто худшее. – Советник подошел к карте Альмарэна, висевшей на стене. – Ваша встреча с Ивиэль… она не случайна. Алтея Лиарт в Лориэндаре ищет знания в древних рощах. У гномов в Форджхолле – в архивах Камня и Пламени. Нам нужны все части мозаики. И этот картус – центральный фрагмент.

Он ткнул пальцем в точку на карте – Изумрудный Остров. От него он провел воображаемые линии: одну – к Лориэндару, другую – к Форджхоллу, третью – к Харадуну, и четвертую… туда, где на карте была лишь пустошь Атаримы.

– Ивиэль шла на север, – сказал Кэнан, понимая. – В Лориэндар. Она может знать что-то новое. Или ей нужна помощь. Туман, тени… они могли преследовать и ее.

– Возможно, – согласился Вейн. Он открыл ящик стола, достал небольшой, потрепанный свиток с эльфийскими письменами. – Это карта безопасных троп через приграничные леса к святилищу Алтеи. Старая. Но, надеюсь, актуальная. – Он протянул свиток Кэнану. – Найти Ивиэль. Передать ей это. И узнать, что нашел лес. Скажите ей… скажите, что Тень растет. И нам нужен свет Лориэндара. Весь свет.

Кэнан взял свиток. Задание Марика было выполнено. Теперь у него была новая миссия. Опаснее прежней. Идти в эльфийские леса, по следам Ивиэль, под прицелом Драгона Тирра и, возможно, агентов Малкора.

– А картус? – спросил он, глядя на ящик. – Он здесь… в безопасности?

Вейн горько усмехнулся.

– Безопасности в Харадуне нет, капитан. Особенно сейчас. Я перемещу его. В место, где его… энергия будет замаскирована другими древностями. Ненадолго. – Он взглянул на часы. – Вам пора. Ваше появление здесь не останется незамеченным. Малкор имеет глаза повсюду. А лейтенант Тирр… он патрулирует порт. Ищет контрабанду. Или эльфийских шпионов.

Как по сигналу, с улицы донесся шум – грубые окрики, звук отталкиваемых лотков. Голос Драгона Тирра, холодный и четкий, резал воздух:

– …проверить все склады! Особенно "Старый Дом"! По данным, здесь могла пройти подозрительная передача груза!

Кэнан и Вейн переглянулись.

– Чёртов Тирр! Быстрее! – прошипел советник, указывая на потайную дверь в задней стене кабинета, замаскированную под стеллаж с книгами. – Веду в переулок. Оттуда – к порту, но окольными путями!

Кэнан сунул эльфийскую карту за пазуху, рядом с памятью о тепле картуса и холоде морских теней. Он кивнул и бросился к выходу. Дверь в стеллаже бесшумно открылась, пропуская его в темный, пыльный коридор.

Через щель в потайной двери Кэнан увидел, как в кабинет Вейна ворвались солдаты в синих мундирах королевской гвардии. Впереди – Драгон Тирр, его голубые глаза сканировали комнату с ледяной эффективностью. Его взгляд скользнул по столу, где секунду назад лежал ящик с картусом, но теперь там были лишь глиняные таблички. Затем упал на Вейна.

– Советник Вейн, – голос Тирра был вежлив, но не оставлял сомнений в его власти. – Приятно видеть. Мы ищем контрабанду древностей. Поступали сведения… о некоем артефакте с Изумрудного Острова. Вы ничего не знаете?

Вейн расправил плечи, его лицо стало непроницаемой маской учтивого чиновника.

– Лейтенант Тирр, всегда рад сотрудничеству с королевской стражей. Но древности – моя страсть, а не контрабанда. Заглядывайте в каталоги. Все легально. А насчет артефактов с Изумрудного Острова… – он развел руками, – экспедиция пропала. Увы. Если что-то всплывет – первым сообщу вам. Честное слово.

Тирр задержал на нем взгляд. Он не верил ни слову. Его взгляд скользнул к потайной двери, которую Кэнан только что закрыл за собой. На мгновение их глаза – ледяные голубые Тирра и скрытые в тени коридора зеленые Кэнана – встретились через узкую щель. В глазах Тирра вспыхнуло узнавание и торжество.

Он меня видел! – мелькнуло у Кэнана. Он не стал ждать. Бросился бежать по темному коридору, сердце колотилось, как барабан. За спиной он услышал четкую команду Тирра:

– Осмотреть задние выходы! Немедленно! Человек с рыжим платком на шее – задержать для допроса! Он только что вышел!

Рыжий платок! Кэнан машинально дотронулся до шеи – его любимый красный шелковый платок, защита от солнца и морского ветра. Демаскирующий элемент. Идиот!

Он выскочил в зловонный переулок, заваленный ящиками и отбросами. Где-то рядом гулко стучали сапоги солдат. Кэнан сорвал платок, сунул его в карман и рванул в лабиринт узких улочек, ведущих к порту. Он должен был добраться до «Морской Девки». Быстро.

Погоня началась. Не за контрабандистом. За человеком, который знал слишком много о Тьме, о картусе, и который теперь шел на встречу с эльфийкой в запретный лес. А за ним, по пятам, шел Драгон Тирр – воплощение королевского закона, убежденный, что Кэнан – звено в цепи эльфийского заговора. И где-то в тени, возможно, наблюдали другие глаза – холодные и расчетливые, принадлежащие лорду Малкору.

Путь в Лориэндар только что стал смертельно опасным. Но Кэнан Блэкстоун не мог остановиться. Он нес предупреждение. И надеялся найти свет во тьме древнего леса – в лице серебристоволосой эльфийки с луком из лунного камня.

Адреналин горел в жилах, как дешевый ром. Кэнан мчался по зловонным переулкам Харадуна, сердце колотилось в такт топоту сапог за спиной. Голос Тирра, холодный и неумолимый, резал воздух где-то позади:

– Он здесь! В переулке за Старым Домом! Заходите с Рыбного ряда! Перекройте выход на Причальную!

Рыжий платок. Идиотская, но роковая деталь. Кэнан сорвал его с шеи, сунул в карман брюк – теперь он был просто человек в потертой морской куртке и сапогах, с выгоревшими на солнце волосами. Но в глазах Тирра он был уже помечен – связной эльфов, контрабандист древностей, угроза порядку.

Лабиринт трущоб, прилегавших к Рынку Пряностей, был его единственным шансом. Он знал эти места – не так хорошо, как штурвал своей «Девки», но лучше королевских стражников. Здесь царил полумрак даже днем, солнце едва пробивалось сквозь нависающие балконы и горы мусора. Воздух был густым от запаха гниющих овощей, мочи и дешевых благовоний, смешанных с солоноватым дыханием порта. Под ногами хлюпало что-то вязкое.

Кэнан свернул в узкую щель между двумя глинобитными домами, едва пропускавшую человека боком. За ним – крики солдат, запутавшихся в первых поворотах. Он выскочил на крошечную «площадь» – место слияния пяти переулков, где старуха жарила на жаровне что-то неопознаваемое, а пара оборванных подростков с азартом играли в кости. Они подняли на него глаза – равнодушные, привыкшие ко всему.

– Синие мундиры, – хрипло бросил Кэнан, кидая на жаровню медную монету. – Ищут парня с рыжим платком. Я его не видел. Вы?

Старуха флегматично перевернула свой шашлык. Один из подростков хищно ухмыльнулся.

– А сколько синие мундиры дадут за того парня? – спросил он, лениво подбирая кости.

Кэнан достал еще две монеты – серебряные. Бросил их в пыль у ног подростков.

– Столько. И скажите им… что он побежал туда. – Он указал на самый грязный, вонючий и, казалось, тупиковый переулок. – Спустя пять минут.

Подросток быстро подобрал монеты, кивнул. Кэнан не стал ждать благодарности. Он рванул в противоположный переулок – тот, что вел в сторону порта, но окольным путем, через квартал старьевщиков. За спиной послышался возбужденный крик: «Эй, господа военные! Он туда рванул! Вон, в Вонючую Щель!» и топот солдат, ринувшихся в ловушку.

Выиграл несколько минут. Драгоценных. Порт был близко, его запах – смесь соли, смолы и тухлой рыбы – становился сильнее. Но и толпа на улицах росла. Рынок Пряностей сменялся Рынком Тканей, затем – Рынком Рабов, где воздух гудел от гортанных криков торговцев и плача загнанных в клетки людей разных рас. Кэнан вжал голову в плечи, стараясь слиться с потоком.

И тут он увидел их.

Не солдат Тирра. Двух мужчин в дорогих, но неброских одеждах песочного цвета. Они стояли у входа в таверну «Золотой Якорь», внешне безразличные к суете, но их глаза – холодные, сканирующие – методично прочесывали толпу. Один что-то сказал в рукав. Агенты. Не королевские. Малкоровские.

Быстрее! Кэнан прибавил шагу, ныряя в переулок между лавками торговцев коврами. За ним – почти сразу – мягкий шаг. Он оглянулся. Один из песочных людей шел за ним, сохраняя дистанцию, но не теряя из виду. Холодный, профессиональный интерес светился в его глазах.

Портовая набережная была уже видна в конце длинной улицы. Там, у причала №7, маячили мачты «Морской Девки». Рядом с ней – фигуры в синих мундирах. Тирр не стал бросать всех сил в трущобы. Он перекрыл выход. И ждал.

Кэнан остановился, прижавшись к стене в тени арочного прохода. Сердце бешено колотилось. Впереди – заслон Тирра. Позади – преследователь Малкора. По бокам – глухие стены складов. Ловушка.

Жужжание. Легкое, но отчетливое. Не картуса – тот был у Вейна. Это горел у него за пазухой эльфийский свиток – карта троп в Лориэндар. Он был теплым, как живой. И в этот момент Кэнан увидел – не глазами, а каким-то внутренним зрением. Не карту, а… путь. Тонкую, серебристую нить, тянущуюся из свитка через стену склада справа. Нить, ведущую… на крышу?

Без раздумий, движимый чистой отчаяньем и странной интуицией, Кэнан прыгнул на груду пустых бочек у стены склада. Оттуда – на выступающий кронштейн для фонаря. Металл заскрипел под его весом. Сверху – карниз, заросший какими-то цепкими растениями. Он вцепился в него, подтянулся. Камни крошились под пальцами. Снизу донесся удивленный возглас агента Малкора.

Еще рывок – и он на плоской крыше склада, заваленной ящиками и старыми парусами. Вид отсюда открывался потрясающий: бескрайнее море, легион мачт в гавани, и внизу, у причала №7 – его «Девка» и группа солдат во главе с Драгоном Тирром. Тирр смотрел в сторону переулка, ожидая его появления снизу. Он еще не поднял голову.

Серебристая нить в сознании Кэнана вела дальше – к следующему зданию, более высокому, с шаткой пожарной лестницей. Затем – к причальной стенке, прямо над кормой «Морской Девки». Путь отчаяния. И единственный шанс.