bannerbanner
Половинка
Половинка

Полная версия

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
4 из 5

– Вот именно! – пробурчал Саша. – Ни его, ни эту тётку не желаем видеть. Он ещё пожалеет. А ты, мам, не вешай нос. Ты у нас красавица. Хоть нам и не хочется, да и странно такое говорить, но ты обязательно встретишь хорошего человека.

Акси поддержала брата.

– Непременно встретишь. Я предвкушаю это. Отец позеленеет от ревности, но ему так и надо, а то возомнил себя героем любовником.

Елена засмеялась.

– Я ещё не разведена, а вы меня уже неизвестному мужику сватаете. Детки, дайте прийти в себя, насладиться свободой.

– Хороший настрой, мам. Правильный. Ты не одинокая, а свободная, – одобрил Саша. – И ещё, пожалуйста, не забывай заряжать телефон, будь всегда на связи. Даёшь слово? Иначе наплюём на лекции и приедем. Мы пережили самые страшные сутки в нашей жизни, Акси вон чуть не поседела, а я не облысел.

– Ага, – подтвердила Аксинья. – Пока я ревела, Сашка бегал по комнате, дёргал себя за волосы. Надо посмотреть, вдруг у него на макушке плешь появилась.

– А нечего мне ужасы рассказывать, – пожаловался Саша. – Акси представляла, будто ты таблеток наглоталась, или с Высокого берега сбросилась. Чего только не плела.

Елена вздрогнула, осознав, какую боль невольно принесла своим молчанием детям.

– Солнышки мои, запомните: я никогда вас не оставлю, ничего с собой не сделаю, даже мысли такой не возникнет. Выбросьте это из головы раз и навсегда. Дороже вас у меня никого нет и не будет. На будущее обещаю, с телефоном не расстанусь даже в ванной.

Акси захихикала.

– Скотчем к себе приклей. Да ладно, мам, мы сами себя накрутили. Даже в кошмарах не представляли, что вы с папой разведётесь, так обидно стало. Аж, выть хотелось.

– А мне папашу пристрелить … – пробормотал Саша. – Мама, мы это… с тобой… любим тебя.

Акси пропыхтела в трубку.

– Очень любим. Звони нам почаще.

Елена пообещала допекать детей звонками, пока им не надоест. Отключив телефон, опустилась на диван. От эмоционального напряжения ноги едва держали. Сделав пару глубоких вдохов и выдохов, позвонила свекрови.

– Алёна, – слабый голос Марины Степановны дрожал.

Родители Дмитрия иногда, как и он, называли её Алёной, Во время первого знакомства он сказал им: «Правда она как шоколадка «Алёнка» милая и сладкая. Тогда Дима смутил её до слёз, а после выслушал кучу упрёков. Мол, поставил в неловкое положение.

– Слушаю вас, – кашлянула Елена. – Я забыла зарядить телефон, прошу прощения, что долго не отвечала.

– Ничего я не в обиде, Илья Егорович тоже. Хотела сказать: Леночка, мы в шоке от поступка сына. Я сообщила ему, что не желаем видеть эту женщину у нас дома. Ты как была, так и останешься самым дорогим для нас человеком, матерью наших внуков. Мы всегда рады тебе и хотели бы остаться для тебя близкими людьми. Прощу прощения за то, что не смогла правильно воспитать сына. Это я во всём виновата …

Елена не выдержала:

– Не надо себя винить. Дмитрий взрослый человек и вполне способен отвечать за свои поступки. Я благодарю вас за понимание. Обещаю, даже если я и Дима окончательно станем чужими друг другу, то вы всегда будете бабушкой и дедушкой Акси и Саши. Если вам понадобится моя помощь, позвоните и я приду.

– Спасибо, моя хорошая. Я в тебе никогда не сомневалась.

Марина Степановна опустила умолкший телефон на журнальный столик. Перед её мысленным взором возникла сцена в больнице. Первые сутки после инсульта она ощущала себя беспомощным младенцем, тело совершенно не слушалось, картинка перед глазами плыла, и от этого тошнило всё сильнее. Вошедшая в палату санитарка принюхалась и довольно бесцеремонно заявила:

– Что за вонь? Какая мля обделалась и не попросила утку вовремя?

Марина Степановна в ужасе поняла, что запах идёт от её тела. Она не понимала, что случилось, когда сумела так оскандалиться. Дверь распахнулась, на пороге появилась невестка. Елена сразу поняла в чём дело. Что-то спросила у санитарки, получив ответ, приблизилась к кровати свекрови. Поставив сумку возле стола, чуть приоткрыла форточку.

– Не переживайте, сейчас всё исправим. Я принесла ночную рубашку, халат и кое-какие вещи.

Марина Степановна с трудом вытолкнула фразу из непослушного горла.

– Стыдно. Пусть санит… санитар

Елена провела ладонью по щеке свекрови.

– Мама, если бы я заболела, вы бы тоже меня не бросили.

Слёзы потекли по увядающей коже щёк. Невестка редко называла её мамой, обычно величала по имени отчеству.

– Спасс…бо.

– Вы не виноваты, это болезнь. Никто не застрахован.

Елена принесла таз с тёплой водой, повернув свекровь на бок, быстро её вымыла, потом ловко сменила постельное бельё. Переодев в чистую ночнушку, расчесала спутавшиеся волосы, заплела косу.

Санитарка, забирая бельё, процедила:

– Памперс не забыла?

Кивнув, Елена отвернулась.

– Мама, вы что-нибудь хотите?

– Пить.

Елена чуть приподняла голову свекрови, приставила к её губам детский поильничек. Утолив жажду, Марина Степановна попросила устроить её повыше. Невестка добавила вторую подушку. Потом вставив в розетку поглотитель запаха, пшикнула из маленького пульверизатора, в палате запахло свежесваренным кофе.

Когда Марину Ивановну пришли проведать муж и сын, она хоть и выглядела больной и бледной, не чувствовала себя униженной и беспомощной. Ни одной женщине, в каком бы она ни была возрасте, не хочется испытывать стыд перед любимыми мужчинами. Елена взяла отпуск и ухаживала за ней, пока она не пошла на поправку.

Легко быть хорошей и доброй, когда нет никаких трудностей, когда не требуется прикладывать усилия, Именно несчастье и беда выявляют чего стоит тот или иной человек. Марина Ивановна тогда по достоинству оценила невестку и теперь до боли в сердце переживала развод сына. С высоты своего возраста и житейской мудрости понимала, для избалованного сына его жена была спасением.

Почему-то короткая и спокойная беседа со свекровью вымотала Елену сильнее, чем разговор с детьми. Выпив на кухне стакан воды, она вышла во двор. Вечерело. В воздухе плавал горьковатый аромат хризантем и дубков. На тёмно-синем небе словно огоньки вспыхивали крохотные звёзды. Шагая по дорожкам между деревьями, Елена пыталась утихомирить чувства, настроить себя на спокойный лад. Однако судьба сегодня не собиралась её щадить. Один за другим раздались звонки от друзей. Дмитрий удосужился и друзьям быстренько доложить о предстоящем разводе. По мнению Елены можно было с этим чуть повременить. Повторяя кумовьям, крестившим Акси и Сашу, почти они и те же слова, она совсем выдохлась.

Вынужденная выслушивать слова поддержки и сочувствия, Елена ощущала себя несчастной брошенкой. Конечно, приятно знать, что дети, друзья и даже родители Дмитрия встали на её сторону. Только вот она не любила, когда вмешивались в её личную жизнь, не переносила жалости. Елена вдруг почувствовала себя перед всеми голой, как будто секреты и семейные тайны вывались из запертого шкафа, и теперь открылись взорам посторонних людей. К тому же так яро вставая на её сторону, они делали только хуже. Дмитрий, не принимающий и малейшего давления, теперь будет противиться любым попыткам его образумить. Как ребёнок, жаждущий получить вожделенную игрушку, пойдёт напролом вопреки здравому смыслу и только сильнее уверится в своих чувствах к новой женщине.

Глава 4


Дмитрий не представлял, что уйдя от жены, начнёт думать о ней чаще, чем прежде. А началось всё с обычного завтрака. Проснувшись утром зверски голодным, ещё бы вечером после трудных разговоров с родителями и детьми, ему было не до нормального ужина. Порадовавшись тому, что, вчера затарил холодильник продуктами, мысленно похвалил себя за предусмотрительность. Уж что-что, а кашу, яичницу с беконом и безрукий приготовит, а он и подавно. У него отец всю жизнь проработал шеф-поваром, готовить это семейное. Просто раньше не возникала надобность проверять, а сейчас время пришло. Схватив самую маленькую кастрюльку, водрузил её на газовую печь, потом достал пачку с овсянкой. Почесав в затылке, понял: не имеет понятия, сколько наливать воды, какое количество сыпать крупы и как долго эта самая каша варится. К его удивлению на упаковке никакой инструкции не обнаружилось. За всю супружескую жизнь кроме жарки шашлыков, считал их приготовление чисто мужской привилегией, ни разу не побаловал Алёну личной готовкой. В отличие от родителя не имел к этому ни желания, ни охоты. Даже на восьмое марта для своих девочек предпочитал заказывать пиццу или роллы, полагая это вполне достаточным сюрпризом. Зависнув на пару секунд, к матери после вчерашней отповеди обращаться не хотелось, хмыкнул:

«Не унываем, есть же великий и умный интернет».

Быстренько набрал на телефоне запрос. Прочитав, насыпал в кастрюлю несколько столовых ложек каши, добавил воды, чтобы под ней скрылась крупа, включил огонь под конфоркой. Напевая, отправился в ванную комнату приводить себя в порядок. Побрившись и почистив зубы, вернулся на кухню.

«Твою же за ногу!» – вскрикнул он, обнаружив, что часть каши вылилась на плиту, остальная бурлила в кастрюльке, источая запах горелого. Выключив огонь, Дмитрий помешал ложкой серое склизкое месиво. Попробовав на вкус, сплюнул.

«Ничего. Всё норм. Сегодня обойдусь яичницей, потом разберусь, что не так с этой чёртовой овсянкой».

Положив на сковороду ломтики бекона, на другую конфорку поставил турку на огонь. Как только вода закипела, всыпал молотый кофе. Уж в его приготовлении он точно профи. Пока следил за кофе, упустил бекон, тот немного обуглился.

«Ничего яичница с дымком даже вкуснее», – утешил себя Дмитрий.

Разбив пяток яиц в сковороду, отвернулся на минутку, чтобы нарезать хлеб и налить кофе в кружку. Яичницу он любил без белковых соплей, с чуть прихваченным желтком, но без поджаренной подошвы. Редко, но иногда критиковал жену, если она упускала нужную консистенцию у этого блюда. Уж он-то не упустит и сделает как надо. Поддевая вилкой «сопли» с желтков, проколол четыре штуки, и лишь одно получилось идеальным. Однако перекладывая готовую еду на тарелку, обнаружил: яйца снизу сильно зажарились. Усевшись за стол, попробовал первый кусочек, его как и кашу захотелось выплюнуть. Из-за горелого бекона яйца отдавали горечью, на вкус напоминали резину. Пришлось пить кофе с бутербродом. Сложив грязную посуду в раковину, Дмитрий бросил взгляд на часы.

«Ё мое! Почему так долго провозился с завтраком, теперь на работу опоздаю. Придётся вставать на полчаса раньше. Хорошо вещи не помялись, и пока гладить их не нужно».

Добираясь по загруженной дороге до работы, Дмитрий вспомнил свои неспешные утренние сборы, вкусные завтраки жены и то, как он в обязательном порядке высказывался, если ему что-то не нравилось. А она, привыкшая к его характеру, отмахивалась, не обращая внимания на его недовольный вид, но потом всегда старалась исправить указанные недочёты. Особенно доставалось ей в начале брака, когда Алёна только познавала его вкусы и предпочтения. Жена многое переняла у его матери, поэтому быстро научилась готовить так, как он любил. Подключила к своему обучению и его отца, хотя тот кухней дома не занимался, говорил, что этого добра ему и на работе хватает. Но с невесткой с удовольствием поделился рецептами и тонкостями в приготовлении блюд. Постепенно Алёна так наловчилась стряпать точно по вкусу Дмитрия, что он отказался обедать в санатории, всегда приезжал домой. И ведь не только из-за детей, но и ради него она не согласилась на более престижную должность, пошла простым администратором, лишь бы уделять ему и близнецам больше времени. Отработав сутки, Алёна три дня посвящала семье, успевая всё делать по дому. Она редко жаловалась, лишь когда он и дети наглели. Обычно Алёна была вполне довольна возможностью свободно заниматься кухней, домом, подворьем и цветником. Благодаря жене в семье сохранялась тёплая, уютная, домашняя атмосфера, он и дети всегда с радостью торопились домой. Дмитрий подумал: позже обязательно скажет за всё спасибо, не хотелось остаться в её памяти неблагодарной скотиной. Жаль прежде не догадывался, как много, ущемляя себя, она делает для их семьи.

У него хватит терпения, он подождёт – Алёна хорошо подумает, остынет, в итоге они непременно станут друзьями. Стоит ей попросить, и он не откажет в помощи.

Как не торопился, но на работу Дмитрий опоздал. Секретарь директора тут же сообщила, что планерка закончилась, генеральный ждёт его в кабинете. Извинившись за задёржку, он стал отчитываться за прошедший день.

Выслушав его оправдания, директор строго произнёс:

– Говорите, что у вас всё идёт по плану, но насколько я понял, это не совсем так. Прораб мялся на планёрке, как девственница. В ваше отсутствие он не смог ответить ни на один мой вопрос. Разберитесь в чём так дело. Надеюсь, напоминать не надо, что на апрель раскуплены все путёвки. Сам знаешь, что случится, если новый корпус не будет готов вовремя.

Дмитрий кивнул. Отвечая за все закупки по «Бризу», он прекрасно осознавал последствия, если стройку не закончить в срок. Отыскав прораба, сразу набросился на него с упрёками.

– Миш, неужели без меня никак? Единственный раз опоздал и сразу получил втык от гендиректора.

Маленький, ростом всего метр шестьдесят, лысоватый прораб выглядел непрезентабельно, но был мастером своего дела, отлично разбирался во всем тонкостях строительства. Посмотрев на замдира непроницаемым взглядом чёрных глаз, спокойно заявил:

– Вчера после обеда начали возводить стены, к счастью, не успели много уложить. Я вовремя обнаружил: керамзитоблоки полное фуфло. На первый взгляд хорошие, но качество цемента ужасное, к тому же спрессовали их плохо, сам понимаешь, сколько прослужит такая стена. Ты вчера не отвечал на звонки, и я приказал остановить кладку.

Дмитрий чертыхнулся. Да уж вчера он столько наговорился по телефону, что звонки прораба просто смахивал, не до него было. Проверив поддоны со стеновыми блоками, Дмитрий заскрипел зубами.

– Ты всё правильно сделал. Все машины с блоками заворачивать обратно, ничего от Лукошкина больше не принимать. Я поехал в «Интеграл», попробую расторгнуть сделку. Потребую, чтобы забрали своё дерьмо назад.

Запрыгнув в машину, Дмитрий рванул на небольшой заводик по производству керамзитобетонных блоков. За пятнадцать лет работы в этом санатории он от простого работника склада в отделе снабжения дорос до заместителя директора по хозяйственной части. За это время не получил ни одного нарекания. Его место считалось золотым, но он служил честно, никогда не брал откатов, а тут такое случилось. Больше всего злило Дмитрия то, что буквально неделю назад, беседуя с женой, он похвалился отличной сделкой с «Интегралом».

– Представляешь, за большой опт Лукошкин снизил цену на десять процентов. Отличная выгода вырисовывается. Неплохая такая премия получается к концу года.

Елена насторожилась.

– Погоди. Как ты сказал: Лукошкин. У него цех по производству блоков на хуторе Воскресенском?

Прожевав кусочек сочного мяса, Дмитрий довольно улыбнулся.

– Он самый. Откуда ты его знаешь?

– Он к нашему хозяйственнику наведывался, я как раз у него в кабинете по делу была, этот Лукошкин ему тоже стройматериалы предлагал. Мне он показался насквозь лживым и непорядочным человеком. Дим, если ещё не начал с ним работать, будь осторожен, проверь всё досконально.

– Опять твоя интуиция? – поднял бровь Дмитрий, неожиданно разозлившись на жену.

Елена вздохнула.

– Ага. Как там в кино сказал Горбатый: «Бабу не проведёшь, она сердцем видит3»

Он не захотел послушать жену, тогда уже решал от неё уйти, все его мысли занимала Полина. Подумал: пришла пора жить, не обращая внимания на советы Алёны.

А теперь оказалось, она в очередной раз права.

День, начавшийся с неудачного завтрака, всё больше скатывался к трудностям и крупным неприятностям.

Отыскав Лукошкина, Дмитрий бросил договор, на стол. Как ни противно, но пришлось использовать авторитет бывшего тестя, прибегнуть к угрозам. Сделку с «Интегралом» удалось расторгнуть но, сколько нервных клеток это стоило, Дмитрий только догадывался.

Спешно прошерстив свои записи, отыскал упоминание о другом производстве здесь же неподалёку в промзоне. Цена на их продукцию была выше, поэтому он и ухватился за предложение, как оказалось, нечистого на руку Лукошкина. Сейчас же выбора у Дмитрия не имелось. К его радости начальник «Монолита» Степанов находился в своё кабинете. Дмитрий превзошёл сам себя, проявил всё красноречие и дар убеждения, но контракт на поставку стеновых блоков, пока словесно, без подписания, всё-таки заключил. Из-за позднего времени оформление документов отложили на следующий день, но первую партию блоков Степанов пообещал отгрузить уже рано утром. Решив наглеть до конца, Дмитрий уведомил Степанова, что осмотру подвергнется каждая партия стройматериалов. Тот лишь усмехнулся, пожал плечами.

– Ваше право, я за свою продукцию головой отвечаю.

В санаторий Дмитрий вернулся к вечеру взмыленный, но довольный собой. Поговорил с прорабом, рассказал о новой поставке блоков. Тот уверил: бригада постарается наверстать упущенное время. Выехав за ворота «Бриза» Дмитрий задумался, куда направиться, ведь желудок уже не просто требовал еды, а болезненно сжимался от голодных спазмов.

«Вот бы сейчас картошечки с мясом! Алёна так вкусно её готовит, – промелькнула мысль в голове Дмитрия. – Да блин! Какого чёрта! Надо привыкать жить без неё».

Поразмышляв немного, выбрал кафе на въезде в город. Проезжая по Пионерскому проспекту, обратил внимание на автомобили, стоящие возле небольшой кафешки под простеньким названием «Твой вкус». Раз у заведения есть клиенты, значит должны хорошо готовить. Свернув к симпатичному зданию с башенками, вышел из джипа. В синем вечернем воздухе пахло жареным мясом и выпечкой. Сглотнув слюну, Дмитрий открыл дверь кафе. Меню не отличалось разнообразием: салаты, шашлык, бефстроганов в сметанном соусе, блинчики и свиная отбивная. Заказав овощную нарезку и бефстроганов с картофельным пюре, он огляделся. Кроме него за столиками сидели около десятка человек. В большие до пола окна просматривалась стоянка с машинами и часть дороги. Заказ принесли быстро. Из-за голода Дмитрий старался не обращать внимания на качество блюда, а оно было далеко от идеальности. Серое пюре явно подогревали, бефстроганов сильно кислил от переизбытка сметаны, и только огурцы с помидорами были свежими. А вот чай с булочкой ему понравился: вкусный, ароматный, хорошо заваренный. Расплатившись, Дмитрий вышел на улицу. Третий день его холостой жизни подходил к концу, а он так и не позвонил женщине, ради которой развалил семью. Из-за переизбытка эмоций и кучи трудностей пока не хотелось встречаться с ней, к тому же работая менеджером по связям с общественностью в команде мэра Анапы, времени у Полины было катастрофически мало. Будучи занятым человеком, она выкраивала для встречи с ним редкие вечера, и хорошо если им удавалось увидеться пару раз в неделю и то ненадолго. Да и он пока не готов к серьёзному разговору с девушкой.

Приехав к дому, в котором теперь жил, Дмитрий припарковал машину, поднялся на лифте на восьмой этаж. Соседка по лестничной клетке поздоровалась с ним кивком.

– Вам повезло, ещё полчаса назад лифт не работал, – сообщила ему бабуля-одуванчик, типичная ухоженная городская дама лет семидесяти пяти. – А вы, позвольте поинтересоваться, новый жилец?

Дмитрий с облегчением выдохнул. Действительно, с лифтом повезло, тащиться по ступенькам желания не было.

– Да я тут снимаю квартиру.

– Вы выглядите приличным человеком – надеюсь, шумных гулянок и крикливых гостей не будет?

Дмитрий усмехнулся: бабули везде одинаковы, им бы только тишь да гладь.

– Не будет.

– Хорошо. Очень на это надеюсь. В двух соседних квартирах проживают семьи с маленькими детьми, им тоже нужна тишина.

– Я вас понял, – пробурчал Дмитрий, открывая дверь.

В квартире стояла духота, воняло горелой кашей. Поморщившись от неприятного запаха, распахнул окно на кухне и гостиной. Покосившись на грязную посуду в раковине, решил: ничего с ней не сделается, вымоет завтра, сил хватало лишь на то, чтобы принять душ.

Пробудили его яркие лучи солнца, заглянувшие в окно на восточной стороне спальни. Дмитрий протянул руку, чтобы по привычке проверить встала Алёна или ещё спит. Пальцы ощутили лишь пустоту и прохладу простыни. Он улыбнулся. Жена, скорее всего, уже колдует над плотным завтраком. Погладив по впалому животу, почувствовал, что голоден. Открыв глаза, в недоумении уставился на трёхрожковую белую лампу на потолке. Сонное беспамятство мгновенно слетело с Дмитрия. Он сел на кровати, зевнул, помассировал лицо.

«Это нормально, – утешил он себя. – Подумаешь, забыл, что ушёл от жены. В марте было бы двадцать лет как вместе, просто так эти года не выкинешь. Все привычки въелись так сильно, что ещё долго воспоминания будут возвращать в прошлое. Я курил четыре года, а потом три месяца избавлялся от зависимости к никотину, а тут два десятилетия. Привык, что Алёна всегда рядом, сроднился с её запахом, с интимом с ней, ко всему, что с ней связано».

Вспомнив про интим, Дмитрий ощутил возбуждение. Разозлившись на реакцию собственного тела, отправился в душ. Постояв под тёплой водой, врубил холодную.

«Пройдёт время, и я обязательно отвыкну. Просто нужно принимать всё спокойно. Без паники и лишних эмоций», – увещевал он себя.

Что подействовало словесное внушение или ледяной душ, но Дмитрий взбодрился. Его не расстроила даже снова не получившаяся каша, на этот раз гречневая. Она не пригорела, но оказалась отвратительной на вкус, горчила, и почему-то пахла мокрыми тряпками. Яйца на этот раз вышли съедобными, не совсем такими, как он любил, но вполне себе. К сожалению, за кофе он не уследил и тот сбежал на плиту. Добавив в раковину грязной посуды, Дмитрий собрался на работу.

«Чёрт, а готовить вкусно не так-то и просто, – признал он.

Раньше он скептически относился к рассуждениям отца, слушая разговоры об искусстве в кулинарии. Прежде размышлял так: нет никакого дара к готовке, это полная ерунда. Если кашеварить талант, то почему большинство женщин и его мама, в том числе, не учась готовить профессионально, делают это вполне успешно. А отец учился, поэтому и набивает себе цену. А всего-то его натаскали стряпать всякие там ресторанные изыски. Попробовав кухарничать сам, почувствовал вину перед отцом и женой.

«Получается, мы мужики слишком много требуем от женщин, – рассудил Дмитрий, заезжая на стоянку санатория. – Чтобы считаться хорошей женой, она обязана отлично готовить, быть замечательной матерью и прекрасной любовницей, а нам нужно лишь не пить, не бить и семью обеспечивать. Прямо перекос какой-то. Здорово, что я мужик из меня хреновая бы мамаша получилась», – он невольно засмеялся, представив себя в халате и фартуке.

На работу Дмитрий прибыл вовремя, перед планёркой успел выяснить у прораба, что часть новой партии блоков прибыла, а бракованные начали отгружать Лукошкину. Дальше служба затянула его так, что он опомнился лишь к полудню. Представ перед удивленными взглядами коллег в столовой для персонала, натолкнулся на непонимание.

– Дмитрий Ильич, в Африке потоп или наводнение? – поинтересовался главный энергетик Олег Зайцев.

– Лень домой ехать, – пояснил своё появление Дмитрий. – Вот решил заценить здешнюю кухню. Что посоветуете?

Олег порекомендовал:

– Гороховый суп и котлеты, правда это я люблю, а что вам по нраву не знаю.

Дмитрий никак не мог привыкнуть к необычной внешности энергетика, поэтому быстро отвёл глаза. Олег альбинос. Только кожа на его лице чуть розоватая, всё остальное словно обесцвеченное: волосы, ресницы, брови, даже глаза блёклые, светло-голубые будто выгоревшие.

Дмитрий выбрал грибной суп и щницель с макаронами. Проглотить-то он проглотил, слишком есть хотелось, но желание высказать поварихам о недостатках блюд едва сдержал. Выбора у него всё равно не имелось либо ходить голодным, либо искать приличную кафешку поблизости. Оглядевшись, убедился, что коллеги вполне довольны обедом. Странно. Или он слишком требователен к качеству пищи, или они привыкли есть, что дают. Спустя пару часов Дмитрий ощутил жуткую изжогу, пришлось идти в лечебное отделение и просить у дежурного врача лекарство. Выпив антацидное средство, отправился в «Монолит» к Степанову, Сергей Петрович уведомил: договор готов, осталось только подписать.

Прибыв на место, Дмитрий проверил документы. Кажется, чёрная полоса закончилась, ему удалось не только заключить выгодный договор, но и выбить приличную скидку. Радуясь своему везению, он вырулил из промзоны на дорогу, ведущую в город. Его не расстроила даже всегдашняя автомобильная пробка на въезде в Анапу. Включив бодрую музыку, Дмитрий стал подпевать Лепсу. Автомобили ползли со скоростью черепахи, и только через час он попал на улицу Кленовую. Остановившись перед домом, Дмитрий сообразил, что приехал на прежнее место жительства. Точно! Его буквально распирало от гордости за себя, и по привычке он собрался хвалиться перед женой удачным договором. Алёна всегда искренне радовалась его достижениям, гордилась его способностями. А ведь разделённая радость удваивается. Глядя на окна прежде родного дома, Дмитрий ощутил досаду.

На страницу:
4 из 5