«Кредо Сумрака»

– Признай, сестренка, что я умен не по годам.

– Ты сейчас похож на самодовольного павлина.

– А что, павлин – птица красивая.

Мы закончили препираться, и вышли из дома. Славка натянул на руку свои новые часы и с важным видом вышагивал рядом со мной. Судя по виду, он чувствовал себя по-настоящему взрослым.

На остановке нас уже ждали Игнатьевы.

– Отлично выглядишь, Жень, – обаятельно улыбнулся Дима Игнатьев, окинув меня взглядом.

– Спасибо, и вы неплохо.

Дима – старший брат Маши. Сразу после окончания одиннадцатого класса он поступил в университет на архитектурный факультет. Это один из немногих людей, который, учась на третьем курсе, ничуть не разочаровался в выбранной специальности и очень даже ее любит. Он вкладывает все силы в изучение главного предмета и хочет посвятить свою жизнь архитектурному делу.

Светлую кожу Димы, приятно оттеняла футболка небесного цвета, а поношенные спортивные штаны подчеркивали мускулистость ног. Одет он был как надо! А вот Машка нарядилась, как на красную дорожку. Ее густые темно-русые волосы, скрепленные замысловатой заколкой, легкой волной струились по плечам. Густо намазанные тушью ресницы, подведенные глаза и губы малинового оттенка идеально сочетались с коротеньким черным платьем, оголяющим плечи. Стройные руки обволакивали тонкие шелковистые рукава. Маша выглядела просто потрясающе, но совершенно не уместно.

–Ты зачем каблуки нацепила? Там же может быть бездорожье, – шепнул я, глядя на красные лакированные туфельки с милым бантиком.

– Как зачем? Она рассчитывает найти себе какого-нибудь маргинала, – усмехнулся подслушавший нас Дима.

Машка замахнулась на Диму, имитируя подзатыльник. С высоты своего роста она ни за что не смогла бы этого сделать, ведь Дима 185 сантиметров, а Маша еле достает головой до его плеча. Но ей удружили здоровенные шпильки, прибавившие к ее росту сантиметров десять.

Я хихикнула и замолчала, почувствовав резкий острый локоток, кольнувший меня в бок. Дима со Славкой обменялись рукопожатием.

– Итак, мы ждем семьдесят пятую маршрутку, я правильно понимаю? – серьезно пробасил Славка.

При Игнатьевых он всегда старался вести себя по-взрослому из страха, что его сочтут мелким и перестанут брать с собой на «взрослые» мероприятия. И Маша, и Дима об этом знают, а если не знают, то догадываются, поэтому с радостью втягиваются в Славкину игру и общаются с ним как с равным.

– Да, Славян, ты верно подметил, – после слов Димы лицо Славки сделалось еще более умным и взрослым. – Сейчас еще кое-кого дождемся и выдвигаемся.

–Кого мы ждем? – повернулась я к Диме.

Маша подозрительно заломила руки:

– Ну, должен еще Ванечка подойти…

– Ванечка? – повторила я, переводя взгляд с Маши на Диму и обратно.

Маша потупила взгляд, а Дима, взлохматив волосы, виновато произнес:

– Женёчек, Ванька Коршунов с нами вызвался поехать. Он попросил подтянуть его по истории градостроительства, она у него с первого курса провисает, надо за лето выправить ситуацию, или его с универа попрут.

– Мань, а ты почему промолчала? – уставилась я на подругу.

– Кто виноват, что вы с Ванечкой не ладите? – прошелестела Маша.

– Да ладно, Жень, не будет он к тебе приставать. Если что, я тебя защищу.

Для образа героя Диме сейчас только нимба над головой не хватало.

– Ох, ребят, да я же не против…просто Ваня он…

– В чем опять провинился Ваня?

Позади меня раздался насмешливый голос Ивана. Пришел все-таки. Ваня с Димой и Славиком обменялись рукопожатиями и дружескими похлопываниями по плечу, а Маша мягко прильнула к подошедшему, игриво ему улыбнувшись. Я кивнула Ване в ответ на приветствие.

Семьдесят пятый подошел быстро. Пробок на дорогах уже не было, поэтому мы мигом доехали до пункта назначения.

– Народ! – сказал Дима. – Выходим.

И, как настоящий полководец, вышел первым и дождался, пока наша компания выберется из маршрутки. Улица с обшарпанными трехэтажными домами времен советской постройки вызывала уныние и желание развернуться и умчаться домой.

– Итак, друзья, за мной. Не будем терять время, – Дима повел нас вглубь трехэтажек, через старые ветхие деревья и неизвестные кустарники, которые в более позднее время выглядели зловеще.

Минут через пять Маша пожаловалась на то, что ее шпильки застревают в дурацком песке, которым посыпана тропинка.

– А теперь они еще и в пыли! – пропыхтела подруга, скорчив недовольную гримасу.

– Кто виноват, что ты вырядилась, как на танцпол, – констатировал факт Дима.

– Не слушай его. Ты все правильно сделала. Женщина всегда должна выглядеть шикарно, куда бы ни пошла. Мне это нравится, – сказал Ванька, глядя куда-то в сторону.

– Правда, Вань? – пролепетала подруга, заглядывая Коршунову в глаза.

Но тот полностью сосредоточился на припаркованных автомобилях. Была у Ивана такая страсть – дрифтовать с дружками по бездорожью на какой-нибудь колымаге.

– Это…Маш…Я хотел предложить… – подал голос Славка, шедший между мною и Машей. – Если у тебя устанут ноги или натрешь мозоль, я могу попытаться тебя понести…

На этих словах мы дружно захохотали. Когда все успокоились, Машка сделала умиленное лицо и погладила брата по голове:

– Славик, ты такой милый. Спасибо!

Щеки брата заалели смущенным румянцем.

Некоторое время мы шли молча. Впереди виднелась тропинка, заросшая сорными цветами и мальвой. Ваня смахнул с мальвы густо-алый цветок.

– Это вам, прекрасная незнакомка! – пропел он, протягивая мне бутон.

Я покосилась на Машу, которая сделала пару шагов вперед, чтобы оторваться от нас и оказаться ближе к своему брату и Славке. Те увлеченно болтали о тренажерах в новом зале, открывшемся через пару остановок от нашего дома.

– Вань, не надо так делать, – произнесла я.

– Ты че такая?! Я тебе цветок дарю, а не в ЗАГС зову! – с нажимом сказал Ваня.

В его голосе чувствовался едва сдерживаемый гнев.

– Ваня, ты что, не видишь, – тихо, но твердо, сказала я. – Ты Маше нравишься.

– А она мне – нет. И что теперь делать? – нагло уставился на меня Ваня.

Я посмотрела себе под ноги.

– Что вы все такие одинаковые, бабы? – сказал, как плюнул. – Какое-то жеманство включаете. По-другому нельзя?

Я промолчала. Ваня больно схватил меня за руку.

– Еще раз спрашиваю – нельзя по-другому?

– Отпусти, мне больно, – я попыталась выкрутить кисть руки.

Он ослабил хватку и отошел.

Когда Ваня злился, жилка на его лбу вздувалась, а кулаки сжимались. Словно невзначай. Серые глаза превращались в узкие щелки, а тонкие губы кривились в презрительной ухмылке.

Неужели парень, запросто выворачивающий руки девушкам, может нравиться Маше? Неужели она не видит, что он тиран, склонный к физическому насилию?

Задумавшись, я не сразу заметила, что Иван отбросил бутон в сторону, стремительно догнал ребят и стал что-то шептать на ухо Маше. Та в ответ глупо хихикала, то и дело, касаясь рукой Коршуновского запястья.

Так мы и добрались до пункта назначения.

Глава 3

Заброшенный многоквартирный дом приводил в оцепенение своим видом. Кто смотрел фильмы ужасов, где события разворачиваются в богом забытом месте, тот прочувствует жуткую атмосферу данного зрелища.

– Да уж, ну и местечко ты выбрал, братец! – нахохлилась Машка.

– Специально и выбрал, чтобы мы смогли беспрепятственно сюда войти, – задумчиво произнес Ваня, опередив Диму.

Перед нами возвышалась полуразвалившаяся трехэтажка.

– Интересно, сколько этому дому лет, – сказал Славка, настороженно глядя на окна.

В некоторых квартирах стекла еще сохранились, но в основном на нас взирали пустые оконные проемы либо окна с сильно треснувшими стеклами. Как будто в них кидали камни. Или бутылки. А одно окно и вовсе было заколочено досками.

Мы двинулись по дорожке, заваленной всяким мусором к железной, испачканной непонятно чем, двери.

Бывший жилой дом представлял жалкое зрелище: краска на фасаде грязно-розового цвета местами облупилась, с крыши вниз по стенам стекали застывшие струйки грязи бурого оттенка. Где-то слева послышался скрип, неприятно режущий слух. Мы, как по команде, повернулись на источник звука – ржавый мусорный бак задевала ветвь березы при легком порыве ветра. Отсюда и скрежет.

Мы направились к входу в дом. Славка, шедший справа от меня, испуганно ойкнул. Я резко повернулась к нему.

– Наступил на кусок шланга. Подумал, что змея, – дрожащим голоском протянул брат.

– Здесь нет змей. Но под ноги смотри, могут попадаться стекла, – сказала я, похлопав брата по плечу.

Войдя в помещение, мы не увидели самого главного – бомжей. Но об их пребывании здесь говорило наличие хлама, сгрудившегося возле одной из ободранных стен. В некоторых местах пол был застелен газетами.

Ваня и Дима одновременно полезли в рюкзаки. Ваня вынул планшет и измерительную ленту, а Дима достал толстую папку, набитую эскизами и зарисовками. Мы с Машкой и Славкой неуверенно шагали следом за парнями, украдкой осматривая этаж.

– Мне кажется, тут никто не жил, – выдала Машка.

– Почему ты так думаешь? – спросил Дима, зажимая губами ручку и застегивая молнию рюкзака.

– Да потому что здесь нет нужных стен! – ответила подруга, и показала в противоположную от нас сторону. – А там даже нет обоев, просто голый бетон.

– Вообще-то, исходя из истории этого дома, он был заселенным, – присоединился к беседе Ваня.

– А куда делись все жильцы, интересно?

– Ты задаешь много ненужных вопросов, Мария, – учительским тоном произнес Дима.

Он уже начал что-то чертить, поглядывая на колонну в нескольких метрах от окна.

Осмотр первого этажа и сбор необходимого материала для практики занял около часа. Мы хотели подняться на второй этаж, но света не было, а Димин фонарик не слишком спасал ситуацию. Ваня задержался в углу возле лестницы. Это заметили все, поэтому осторожно подошли к нему. Ваня прощупывал пол. Внезапно он за что-то уцепился.

– Кажется, я нашел клад, – сказал он, вытягивая лежащую железную петельку. Она практически срослась с полом от времени. Видно, по ней часто ходили, иначе бы она была заметнее. Дима посветил фонариком на петлю. Нам с Машкой и Славкой стало немного страшно, поэтому мы сделали шаг назад. Ваня с силой потянул петлю на себя, Дима передал фонарь мне и встал рядом с Ваней. Вместе им удалось сдвинуть толстую деревянную крышку и отбросить ее на пол. Перед нами открылось нечто вроде погреба.

– А вдруг там приведения? – сказал Славка, цепляясь за мои джинсы.

Парни посветили вниз. Из погреба поднимался слой пыли.

– Я туда не полезу, – сказал Ваня, оттряхивая руки.

– Я тоже, – согласился Дима.

Не сговариваясь, они закрыли тяжелую крышку.

Нам стало не по себе (хотя никто в этом не мог признаться), поэтому, вначале десятого мы засобирались в обратный путь.

Маршрутки и на этот раз долго ждать не пришлось. Кроме нас, в ней сидело три или четыре человека. Судя по виду, все ехали с завода, который располагался недалеко от остановки.

Температура воздуха на улице понизилась на несколько градусов. Я порадовалась, что мы со Славиком тепло оделись. Парни не мерзли, а вот Маруське сделалось зябко. Да так, что она нет-нет да норовила прильнуть к Ване. Но Иван либо совсем не понимает девичьих намеков, либо Маша действительно не завладела его жестким сердцем. Он ни разу не отреагировал на ее кокетство. Отдать ей свою куртку он не мог, потому что был без нее, но согреть Машкины ладони вполне мог бы.

Несколько минут спустя мы распрощались с ребятами и каждый пошел в своем направлении: Ваня поспешил к пешеходному переходу, ведущему в элитный район, мы со Славкой обогнули мини-сквер, расположенный в центре дома, представляющего собой букву «П», а Игнатьевы скрылись в противоположном подъезде этого же дома.

А в крохотной, но уютной, двухкомнатной квартирке нас уже ждали неприятности.

– Сколько сейчас времени? – с порога начал отец, буравя нас взглядом.

– Пап, мы тут недалеко гуляли…– начала я, но он перехватил инициативу.

– Сколько сейчас времени, Евгения?

Я посмотрела на настенные часы в коридоре – без двух минут десять.

– Но мы же иногда гуляем до десяти.

– Ты, возможно, гуляешь, а вот Слава в это время давным-давно должен быть в постели. У него режим!

Я ждала, когда мама выпорхнет из кухни и разрядит обстановку, но она все не появлялась.

– Мы больше так не будем, – проблеял брат, спрятавшись за мою спину.

– Не «мы», а «ты», Слава. Учись отвечать за самого себя.

– Извини, пап… – полушепотом произнес брат.

Мне стало его жалко.

Хотя папа и продолжал нас отчитывать, взгляд его смягчился после Славкиных извинений. Но я знала, что со мной родители еще проведут воспитательную беседу.

– Переодевайтесь и идите ужинать, – распорядился отец и удалился в спальню.

До ужина я приняла горячий душ с шоколадно-апельсиновым гелем. Этот невероятный аромат оставался на коже в течение нескольких часов. Да и ванная комната сразу наполнялась чарующим запахом.

Одевшись в бледно-голубую пижаму с Микки Маусом, я открыла холодильник. Как хорошо, что мама работает из дома! Холодильник всегда забит едой. Мы не знаем такого, что уставшая мама возвращается домой в семь вечера, с полными пакетами из магазина, и начинает готовить до ночи, потому что в холодильнике мышь повесилась. В глубине души я всегда переживаю, чтобы мама не ушла работать пять дней в неделю до шести вечера.

Странно, что мама не вышла нас встретить.

Я достала кастрюлю с борщом, налила в супницу две щедрые поварешки. И чуть не подавилась слюнями от дразнящего запаха, пока разогревала в микроволновке.

– Приятного аппетита, – взволнованно сказал Славка, когда я молниеносно поглощала борщ, прикусывая свежим хлебом. – А ты не в курсе, где мама?

Я не донесла ложку до рта.

– То есть как?

– Очень просто. Ее нет дома! – чуть не закричал брат.

В его глазах блеснули слезы.

– А папа что говорит?

– Ничего не говорит. Говорит, чтобы я спать шел.

– Сейчас разберемся.

Я направилась в комнату за телефоном и набрала маму. Длинные гудки остались без ответа. Мое сердце пропустило удар. Где же мама?

– Не берет? – нервно теребя край синей линялой футболки, спросил Славик.

– Погоди, не волнуйся. Пойду, спрошу у папы.

Отец сидел на кровати и напряженно сверлил взглядом телевизор.

– Пап, что-то случилось? Где мама? – тихо спросила я, стараясь не выдавать своего переживания.

Он поправил очки на переносице. Его зеленые глаза потускнели, а русые волосы с проседью торчали в разные стороны. Бросив на меня быстрый взгляд, он сказал:

– На работе, скорее всего. Сейчас же отчетность.

– Хорошо.

– Ешьте спокойно.

Его голос прозвучал безрадостно. И мне это совсем не понравилось.

Вернувшись на кухню, заверила брата, что с мамой все в порядке, после чего мы доели остывший ужин и легли спать.

Ворочаясь с боку на бок, никак не могла уснуть. Мама никогда не задерживалась в офисе допоздна. Бывали особенно тяжелые дни, когда в их офисе директор менял программы и вызывал сотрудников для ознакомления. И мама, как бухгалтер, обязательно должна была пройти обучение, чтобы спокойно работать из дома дальше. Но чтобы не прийти до десяти вечера…Такого не бывало.

Я проверила телефон – время 22:45. Ни звонков, ни сообщений.

А вдруг с ней что-то случилось? Вдруг нужно скорее звонить в полицию и объявлять розыск? А мы время теряем! Я судорожно начала звонить ей снова. Длинные гудки. Вызов отклонен.

Слава богу, хоть отклонен! Значит, она видит звонок. Может, правда некогда поговорить?

В этот момент раздался звук открывающегося замка. По моему телу расползлась теплая волна облегчения. Мама жива и невредима. Что может быть лучше? Потихоньку, чтобы не потревожить спящего брата, я встала с кровати и прошлепала босыми ногами в коридор. Мама как раз снимала легкое кофейное пальто.

– Мам, где ты была?

– В офисе засиделась. Работы невпроворот, – сказала мама странно мягким голосом.

От меня не укрылись легкий запах алкоголя из ее рта, чуть коряво накрашенные губы и взлохмаченные светлые волосы.

– Праздник какой-то был? – осторожно спросила я.

– Какой праздник? – глянула на меня мама вопросительно и прошла в ванную. – Иди лучше, спать ложись. Завтра в школу.

Оставшись без ответов, я послушалась маму и ушла спать. Главное, она вернулась, а об остальном поразмышляю завтра. Утро вечера мудренее.

Сегодня в школе не было чего-то интересного, кроме того, что на алгебре меня вызвали к доске, и я решила логарифмическое уравнение на четверку.

– На следующем уроке – контрольная! И это заключительный урок. Дальше посвятим время отработке экзаменационных билетов, – предупредила Юлия Васильевна.

По классу прошла волна недовольств.

– Может, без контрольной?

– Как надоели эти контрольные….

– Скорее бы уже окончить эту вонючую школу! Достало все!

– И вы меня все тоже достали за эти одиннадцать лет!

– Слышь…

– Пошел ты!

– Щас по роже получишь…

Два одноклассника сцепились, словно в страстном танце самцов в брачный период.

Мы с Машкой понаблюдали за потасовкой и двинулись на выход. Возле сквера распрощались, договорившись списаться вечером.

Я открыла дверь и шагнула в небольшой коридорчик. Мамин спокойный голос раздавался из кухни.

– Привет, мамуль, – помахав, я послала ей воздушный поцелуй.

– Привет, милая, – мама сурово взглянула на меня поверх крышки ноутбука, прижимая к плечу телефон. – Да, я нажала на «энтер». Да, у меня установлен «тимвьювер», можете подключаться.

Переодевшись, я помыла руки и пообедала горячими котлетками с пюре, после чего плюхнулась в кресло с учебником по алгебре. Через несколько минут в комнату ввалился взлохмаченный Славка, и тут же зазвонил мой телефон. Я схватила трубку:

– Жень, возьми велик и отвези брата в бассейн. Я не смогу его привезти и забрать, на работу срочно вызвали, – торопливо сказал отец.

– А я опаздываю в бассейн! У меня в четыре часа первое занятие! – чуть не плакал Славка.

– Слава, успокойся, – громко сказал папа, очевидно, чтобы его мог услышать Славка. – У вас еще полчаса. Успеете, если выдвинетесь сейчас. Тренера зовут Алла Михайловна – невысокого роста с черными короткими волосами и фиолетовой прядью у лица. Она вас ждет.

Со скоростью света я натянула джинсы, нацепила серую толстовку, забыв надеть бюстгальтер под домашнюю майку. Да и ладно, главное – успеть! И через пять минут мы со Славкой уже мчались по велодорожке до спорткомплекса.

«Магис» представлял собой морского цвета двухэтажное здание с обычными окнами на первом этаже и панорамными на втором. Через некоторые окна просматривались люди, занимающиеся на тренажерах.

Велосипед простоял на балконе всю зиму, буквально на днях мы его вынесли в коридор – оттаивать. В этом году я впервые села «за руль», а Славка устроился на багажнике. С непривычки было очень тяжело ехать, ноги отвыкли от нагрузки, а тут еще и такой увесистый груз сзади в виде Славика. А он не худенький.

Оставшиеся десять метров пути, я уже еле выжимала педали и молилась о том, чтобы скорее добраться до велостоянки.

– Кажется, мы успели, – Славка соскочил с багажника, поправив набитый купальными принадлежностями рюкзак.

– Надеюсь, – простонала я, кое-как покидая сидение.

Под мышками взмокло. Хорошо, что в толстовке ничего не заметно. Но вид у меня тот еще – красное потное лицо, прилипшие ко лбу волосы и еле идущие ноги.

Алла Михайловна ждала нас на входе. Когда мы поздоровались, тренер напомнила мне, что занятие длится час.

– Я тебя буду ждать, а пока покатаюсь где-нибудь, – шепнула я брату, он кивнул и в сопровождении Аллы Михайловны направился в раздевалку.

Я пересекла просторный холл, выполненный в морском стиле, отметила светлые кожаные диванчики, кофейные столики с лежащими на них спортивными журналами и два кулера по обе стороны холла, и вышла через прозрачные пластиковые двери на улицу.

Парковка была полной, и велосипедов оказалось тоже много. Неужели люди не работают в четыре часа дня в будний день? Не перестаю этому удивляться. Я отвязала велосипед и не спеша, позволяя мышцам ног вновь привыкнуть к нагрузке, поехала в сторону дачного поселка, находящегося в десяти минутах от «Магиса».

Наслаждаясь спокойной поездкой, я свернула под вывеску садоводства. Позади меня остался лес, а по обе стороны расположились дачные домики. В некоторых из них кипела жизнь – сжигали мусор, топили баню. Прислушиваясь к шепоту колыхающихся листьев, я медленно подъехала к нашему участку. Аккуратные грядки радовали глаз.

Покатавшись еще немного, я двинулась в обратном направлении.

Уже на выезде из садоводства, заметила шевеление слева. Повернулась. С мягкой улыбкой на меня смущенно смотрел парень. Я улыбнулась в ответ и помахала рукой. Он тоже помахал, хотя и не сразу.

С приятным ощущением внутри, я продолжила свой путь.

Глава 4

– Ну, рассказывай, сынок, как прошло твое первое занятие? – бодро спросил отец.

Мы сидели за кухонным столом всей семьей, как и всегда, когда папа был не на дежурстве. Вот только обстановка была немного напряженной. За ужином отец как-то чересчур весело интересовался нашими делами, а мама ограничивалась лишь короткими фразами, изображая на лице вымученную улыбку.

Все было не так, как раньше.

Между родителями определенно что-то происходило. И мне это не нравилось. Обычно за столом мы общаемся, каждый рассказывает, как у него прошел день, происходило ли что-нибудь особенное, перечисляем плюсы текущего дня. Такую практику ввела для нас мама. Она вычитала, что такой психологический трюк позволяет человеку увидеть положительные события, которые случаются ежедневно, но мы их не замечаем, зато зацикливаемся на негативных ситуациях.

Но сегодня все перевернулось с ног на голову.

Мама поставила передо мной и братом тарелки с запеченной куриной ножкой и приправленным картофелем.

– Отныне я такое не ем! – выдал Славка.

– С каких пор? – две морщинки между бровей мамы сделались глубже.

– С сегодняшних.

Папины брови поползли вверх, когда он сделал глоток чая.

– Почему, Слав? – в мамином голосе зазвенел металл.

– Я хочу похудеть. Плавание этому отлично способствует. Однако нужно не только давать нагрузку мышцам, но еще и правильно питаться. А жирная курица не вписывается в это определение.

Мама нахмурилась сильнее.

– Ты растешь! Организм ребенка-подростка нуждается в полноценном питании. И у меня нет возможности готовить для тебя отдельно. Забудь о диетах! – мышцы на лице мамы напряглись. И вся она словно наэлектризовалась. Коснись – убьет током.

– Так я же на диете, мне особо не надо готовить, – сказал Славка совсем тихо.

– Ладно, Славик, завтра решим насчет твоего меню, – отец бросил на маму умоляющий взгляд. – А сейчас съешь то, что дают.

И Славка съел. Остаток ужина мы провели в тягостной тишине.

– А почему мама такая злая? – спросил брат, когда мы готовили кровати ко сну.

– Не знаю, Слав, – я нанесла ночной крем на лицо, глядя в зеркало. – Думаю, у нее на работе проблемы.

– А почему тогда она ругалась на меня?

Я вздохнула.

– Так бывает, когда у взрослых трудности на работе, они приходят недовольные домой и срывают злость и обиду на домашних.

– Но она не ходит на работу!

– Это неважно. Работа из дома тоже выматывает, только тебе не надо ходить в офис.

Я провела гребешком по волосам, оглядела свою ночную малиновую пижаму с совами, после чего залезла в кровать. Славка свесил голову со своего второго этажа. Его глаза блестели в темноте.

– Мне не нравится, что мама стала такой.

Меня тоже напрягало мамино поведение. Она себя так раньше не вела, даже если они с папой ссорились.

– Все будет хорошо, да ведь, Жень? – брат помолчал и добавил: – Они же не разведутся?

Я поперхнулась.

– Что? Слава, о чем ты говоришь!

– А что? Все разводятся!

– Кто?

– У Яковлева вчера родаки развелись. И у Машки Скрипаченко развелись в прошлом году. А у Дани Мелкова отец запил, и мать выгнала его из дома. И теперь они вчетвером живут одни.

Опешив, я натянула одеяло до самого горла, будто пытаясь скрыться от жутких мыслей не по годам умного братца.

– Почему вчетвером?

– Потому что у них трое детей. Они многодетные.

– Бывает и такое в жизни. Но мы-то здесь причем? – я вгляделась в лицо брата, пытаясь понять, какие еще муравьи поселились в его черепной коробке.

– Притом, что нет гарантии, что наши тоже не разведутся! – глаза Славки наполнились слезами. – Я не хочу такого, я хочу жить вместе, как и раньше.