Герой одного дня. Криминальный роман

Внезапно Сашу осенила догадка, что это кто-то из знакомых алкашей развлекается, разыгрывает! После слов про Президента и Кремль, он сердито бросил трубку, прилёг в постель, снова приобнял влажную подушку и затих. От дурацкого разговора запершило в горле, во рту была сухость. Тяжело приподнявшись на локте, он жадно хлебнул из банки, прополоскал рот. Лимонная вода немного освежила. Телефон вновь зазвенел. Чертыхаясь, Саша сердито выдернул из гнезда штекер. Аппарат покорно затих. Сквозь мутную полудрёму парень подумал, что послезавтра на работу, что надо восстановиться и по возможности обойтись без спиртного. Ещё не хватало и новую работу, подогнанную его бывшим командиром – полковником Василевским потерять! Неясные сновидения будоражили сознание и уносили от реальности, наш страдалец снова погружался в сон.

Минут через двадцать в дверь квартиры позвонили, а потом и забарабанили. – «Интересно – это ЖКХшники» или на опохмел кто-то пожаловал?» – зло думал Потехин. Совершенно разбитый он яростно сжимал кулаки, но не вставал. Удары в дверь усилились. Наконец, громко матерясь, Саня слез с дивана и сердито шлёпая босыми ногами по линолеуму решительно направился к входной двери. Будь там кто угодно, а не участковый, старший лейтенант Легашов, визитёру бы несдобровать!

– Здравствуйте, Александр Сергеевич! – бодро выпалил офицер. – Разбудил поди? Надо ехать, дорогой, в Администрацию города. Мне звонили из ГУВД, от завтрака оторвали! Поставили задачу Вас доставить, так сказать, к месту назначения! Позволите войти?

– Конечно! – ответил Саня растерянно, и сделав рукой приглашающий жест посторонился.

– Неважно выглядите, – сказал полицейский с некоторой укоризной разглядываю хозяина квартиры. – Я ведь, в некотором роде отвечаю за вас… как ваш участковый.

– Ну, пил. Так что, мне и выпить нельзя в выходной? – сердито парировал Саня.

– Можно конечно. Законом не возбраняется, – улыбался старлей.

– Вот я и воспользовался! Своим правом…

Саша сел на кровать и стал тереть лицо ладонью. Он был хмур и плох.

– Вам может 50 грамм? – участливо спросил визитёр. – Вы как алкоголь с утра переносите?

– Нормально переношу! – запальчиво бросил Саня, ободрённый тем, что речи о долгах по ЖКХ и кредитам, вроде бы не пойдёт.

– А крышу не снесёт? – спросил участковый. – Вы воевали. Знаете, как у некоторых служивых бывает… О-го-го! Я сталкивался, знаете ли…

– Не сносит у меня ничего. Мозги в порядке! – отрезал Александр, с надеждой и некоторым недоверием косясь на то как мент приоткрывает свой портфель.

– Ну, а в порядке, так и собирайтесь, а я пока распоряжусь, подмигнул старлей.

С этими словами полицейский пошёл на кухню, откуда мгновенно вернулся с двумя разномастными рюмками и тарелкой маринованных помидоров (с вечера остались). Достав из портфеля початый «Киновский» он споро наплескал почти по полной. Саша успел продеть в штанину только одну ногу, но прервав процесс одевания, сразу схватил одну из рюмок – ту, что побольше.

– Штаны-то наденьте! – поморщился полицейский, забирая у него стопарь назад. – Вам теперь нельзя так… По бомжовски… Вы теперь гордость наша!

Продолжая мало что понимать, Потехин всучил в штаны вторую ногу, с усилием застегнул непослушную молнию и вновь взял рюмку. На этот раз старлей не возражал и смотрел на него тепло и благосклонно.

– Я, Александр, не ханжа и люблю результат, а не лозунги всякие. Поэтому считаю, что лучше опохмелясь – нормально соображать и двигаться, чем наоборот! – сказал участковый.

– Я тоже так считаю! – согласился Санёк.

– Ну! Тогда выпьем за нового Героя Российской Федерации! – торжественно изрёк участковый, налив себе и подмигнув Саньку. – К высокому званию Вас представили, поздравляю! – добавил он, видя разинутый в изумлении рот собеседника. – А Вы разве не знали?

Звонко чокнулись и быстро выпили. Надо сказать, что Александр чуть и сам не «чокнулся» при этих словах. «Герой России!? Вторая Чеченская была давно… Неужели Василевский подсуетился-таки!? Наградили всё-таки!?» – завертелось в голове.

– Поприличней-то нет брюк у Вас? Там Глава Администрации будет, – пробасил участковый, прожёвывая помидорину и с сомнением глядя на Санины штаны.

– Да и эти сойдут, растерянно бормотал Саня. – Я стирал их недавно. Нормальные чёрные джинсы….

– Саша, Саша! – качал головой импозантный, подтянутый Легашов. – Джинсы не бывают чёрными. Они бывают синими. Цвета морской волны бывают. Тем более, что эти у вас Были чёрными, а стали серыми. Впрочем, ладно. Паспорт не забудь, там на входе пропуска выписывают.

Участковый переходил, то на Ты, то на Вы. С одной стороны – они были ровесниками, а с другой стороны собеседник был Герой России! Но зато Легашов был участковым инспектором. Это их положение несколько уравнивало.

За окном посигналили. Санёк выглянул во двор и увидел у подъезда белую «Волгу».

– Это за мной, что ли? – изумился парень. – «Волжана» солидная. Немцов обещал прислать…

– Какой ещё Немцов!? – спросил офицер с сомнением глядя на Саню. – Вам, дорогой товарищ, пить нельзя!

– Вернее – «Не Немцов!» – шизофренически ответил герой.

Старший лейтенант укоризненно покачал головой и выглянул в окно.

– За Вами машина! Административная! – присвистнул полицейский. – Значит «Сам» прислал. Видите – какое уважение!

Затем он пристально взглянул Саньку в лицо. Взгляд героя был осмысленным, облик, что называется, – «порозовел».

– Ну, давай, дорогой, ещё по стопарю, на ход ноги! – подмигнул старлей. – Никогда до обеда не пью, тем более при исполнении. Но с Героем России – можно! Даже начальство бы, уверен, не заругалось.

Он окончательно перешёл на Ты, и даже потрепал Саню по плечу. – Не забывай старых друзей, когда вознесёшься, не зазнавайся!

Очевидно, подразумевалось, что участковый – лучший друг подотчётному населению.

ГЛАВА 3. «Репетиция парада»

Борис Зельцский, он же «Борис Ефимович Не Немцов», молодцевато одёрнул «форменный» чиновный пиджак и сердито поторопил завхоза Анатольича с организацией музыкального сопровождения. – Всё должно быть в натуральную! Мол, пускай герой привыкает к «шуму славы»! На неделе ожидалось прибытие Губернатора Московской области и руководство района решило под это событие подогнать чествование героического люберчанина. Земляк же!

Задача завхоза (он же Начальник Хозяйственного Отдела) заключалась в обеспечении музыкального сопровождения церемонии прибытия новоиспеченного Героя России Александра Потехина. Музыка к этому случаю имелась: известная песня в исполнении подзабытого нынче Муромова – «Боевым Награждается Орденом». Надо было только установить у главного входа в здание аппаратуру и расположить колонки. Сегодня была лишь репетиция будущего официального мероприятия, но накануне ему звонил его непосредственный начальник, бравый полковник запаса Андрей Александрович, что уже говорило за серьёзность момента. К тому же Анатольич знал, что Зельцский не любит халтуры. А тот, в свою очередь, знал, что халтуры не любит Глава района, а потому всё должно быть серьёзно и с огоньком.

По случаю субботнего утра, штатный разнорабочий был, как водится, с похмелья, хотя накануне его предупреждали, что в субботу предстоит до обеда поработать за отгул. Видя его состояние, хозяйственник перетаскивал драгоценную аппаратуру сам, доверить пьянице-рабочему он мог только громоздкие дуры-колонки.

– Я с тобой послезавтра поговорю! – шипел Анатольич, зло косясь на неуклюжего, раскоординированного помощника и потащил неохватную, как вековой дуб, колонку сам, осторожно пробуя ногами мраморные ступеньки. Габаритная ноша загораживала ему видимость, недолго было и оступиться. Но – молодость победила! Осилил!

Наконец, всё было готово. Включили на пробу музыку, отрегулировали громкость. Около здания стала собираться группа зевак, в основном образцовые семьи, решившие выбраться выходным днём в городской парк. Погода выдалась подходящая, хоть и прохладно было, но сухо и солнечно. Обширный, любимый люберчанами Городской Парк располагался прямо за административным зданием.

Вскоре начальник АХО справился с важным заданием и площадь огласилась залихватским расторгуевским:

«О, Люба-Люба- Любэ! О-Любе-Люберцы моииии!»

Жители города очень любили эту композицию. Молодые мамы с детьми из группы любопытных, начали притоптывать, а затем и приплясывать в такт бодрящей мелодии.

Я стою, а мне семнадцать лееет!

Ускоряется колхоз «Рассвееет!

Ускоряется моя стра-нааа!

Вот такие, брат, делааа!

Глядя на разгулявшуюся публику, Борис Ефимович нахмурился и крикнул хозяйственнику:

– Максим Анатольич! Ты не увлёкся!? Давай, включай «афганскую»! Проверим.

– Так пусть детишки потанцуют немного, Борис Ефимович! – взмолился завхоз. – Видите, какое веселье пошло!

Анатольевич был весёлый малый и любил народные гулянья.

– Давай, давай! – хмурился Не Немцов. – Дело сделаем, проверим всё и веселись тут с ними хоть до ночи! Я разрешаю.

Расторгуевский порыв приостановили и вскоре над площадью покатилось надтреснутое, муромовское:

Высока, высока над землёй синева,

Это мирное небо над Родиной,

Но простые и строгие слышим слова:

Боевым награждается орденом…

Смена музыкального репертуара вызвала свист отдельных, несознательных граждан. Взрослые нехотя приостановились, а дети по инерции продолжали танцевать.

– Отлично, Максим Анатольич! – сказал Распорядитель. – Поставь песню на начало и как героя подвезут, так сразу и включишь.

Анатольич понимающе кивнул и принял к исполнению.

– Музон давай! Любэ давай! – неслось с площади. Людям хотелось веселья. Тем более, что выходной день и вокруг так солнечно! Особенно шумел некий верзила – Витёк Гужбанов, подошедший с женой и с сынишкой. Он был уже немного навеселе и хотел поплясать. Раззудиться, так сказать.

– Дорогие люберчане! Администрация города с удовольствием приглашает Вас в грядущую субботу приходить сюда, к нам, мы будем чествовать нашего земляка, Героя России Александра Потехина! Это наш славный земляк и наша гордость!

Речь чиновника увенчали аплодисменты и одобрительные крики горожан.

– Во, мляаааа!!!!! Потехе дали Геррроя! – заорал бодрый, «остограмившийся» с похмелья Витёк, хорошо знавший братьев Потехиных. А как не знать! – Вместе учились в школе, а с Саней ещё и часто дрались, пока тот не занялся боксом… тогда драться с ним стало несколько неудобно.

Гужбанов яростно зааплодировал и даже запрыгал, периодически выкрикивая – «Браво!». Однако его почти никто не поддержал, а жена злобно цыкнула и отошла в сторонку.

– Слава Герою! – орал Витёк дурным, хриплым голосом. – Слава! Слава! Слава!

– Товарищ прапорщик, разберитесь пожалуйста! – негромко, но твёрдо сказал Борис Ефимович обернувшись в сторону дежурившего поодаль полицейского наряда.

Увидев, что с пандуса спускаются «полицаи», жена проворно схватила Витька за рукав и повлекла прочь с площади.

– У тебя ум есть, чудик!? – сердито шипела она. – Хочешь в КПЗ выходные провести?

– Да не тащи ты меня, сам пойду! – поводил плечами муж, ретируясь, однако, с места. – Ум, ум… У тебя то ума больно много – красную юбку напялила.

Увидев, что к возмутителю спокойствия вернулось гражданское сознание, стражи порядка остановились на полпути и, косясь на Бориса Ефимовича, о чём-то разговорились. Сказать по-правде, им и не хотелось омрачать мероприятие – чай не «держиморды» какие, не опричники; – пускай, мол, земляки резвятся, выходной же!

В отсутствие заводного Витька, остальные горожане понемногу остепенились, прониклись моментом, музыку уже никто не требовал, в возникшей тишине все разочарованно потянулись в сторону парка.

Именно в этот момент, со стороны ресторана-гостиницы «Дюшес» на площадь въехала внушительная белая «Волга». Она остановилась боком к главному входу, после чего из неё молодцевато выбрались два молодых человека. Деловито одёрнув одежды, они степенно, размашисто и гордо зашагали через площадь к главному входу, как космонавты к кораблю «Восход». Раздались сдержанные аплодисменты.

– Гляяяя! Под конвоем доставили! – хохоча прокомментировал весёлый прапорщик, – кивнув на полицейскую форму сопровождающего героя участкового. Сержанты поддержали шутку дружным гоготом.

– Посерьёзнее, товарищи! – бросил в их сторону Борис Ефимович. Наряд попритих, продолжая, однако, благодушно улыбаться. Шутка прапора была удачной.

Над площадью вновь покатилось по-муромовски надсадное, скрипучее:

Высока, высока над землёй синевааа

Это мирное небо над Родиноооой!…

Двое: – скромно одетый, крепко сбитый паренёк и ладный, гордый собой полицейский поднимались по широким ступеням к крыльцу Администрации. Навстречу им, отчаянно робея, вышла девушка в юнармейском алом берете украшенном ослепительной кокардой. В руках у неё были красные гвоздики. Параллельно девчонке двигался и Борис Ефимович. Он широко улыбался и держал наготове книгу «Люберчане, герои Великой Отечественной войны».

…Но простые и строгие слышим словаааа

Боевым награждается орденом!

Робко косясь на полицейского Легашова, юнармейка в полупоклоне неловко протянула герою букет цветов. Участковый деликатно отошёл в сторонку, по-отечески, покровительственно глядя на происходящее. Немного подзахмелевший его стараниями Герой, улыбаясь принял букет и с чувством расцеловал, мгновенно зардевшуюся девчонку. На лице наблюдательного Бориса Ефимовича, сквозь лёгкую досаду читалось:

– «Вот проказник! Но ничего не поделаешь – герой есть герой!»

Чиновник мягко отстранил впавшую в ступор красавицу и чинно пожал руку виновнику торжества. Он умело сохранял метровую дистанцию, дабы похмельный виновник торжества не вздумал и его облобызать. – «Хорошо, что репетицию затеяли, а то так греха не оберёшься!» – думал Зельцский. – «Девчонке от силы четырнадцать лет. А сейчас повсеместный разгар борьбы с педофилией! Хорошо что репетиция. Пьёт наша Россия-Матушка, ох и выпивает! Надо будет „юнармейку“ заменить на секретаршу Ваняшина хотя бы. Пусть целует сколько хочет!»

Меж тем, прервав затянувшееся рукопожатие, Борис Ефимович вручил Потехину книгу про героических люберчан.

– Вот теперь и Вы, Александр Сергеевич, в их рядах! – чеканил он. – Полку Героев страны прибыло, так сказать… Очень рад и выражаю… Выражаю твёрдую уверенность, что Звезда Героя нашла достойного… Достойную личность, так сказать. У нас ведь как…. Зря не награждают, верно?!

С тем, что у нас зря не награждают, Сане, находящемуся под хмельком, очень хотелось поспорить, благо в последние годы тандем не служивших в армии президентов-премьеров, раздавал государственные награды с невиданной доселе щедростью.

Однако, проинструктированный «участливым участковым» Саша благодарил сдержанно и с молчаливым достоинством. На поздравителя старался не дышать, хотя и держал за щекой щепоть гвоздики от запаха.

После всех праздничных приветствий Саня с чиновником, уже только вдвоём, проследовали в кабинет последнего, где руководитель ввёл Потехина в курс дела. Через неделю, мол, состоится официальная церемония. Будет лично Глава города, военком района, другие официальные лица. Ожидается и сам Губернатор. Требуется за это время: получить в Кремле награду (не прозевать нужный день и час, иначе, мол, следующее награждение будет только через месяц), не запить, не уехать, не заболеть, купить хороший костюм (звезда героя особенно ярко смотрится на чёрной или тёмно-синей материи). Нужно чуть подправить в биографии свою профессию, род занятий. Хотя бы – с охранника на инкассатора.

– «И это уже пронюхали», – удивлённо думал Санёк. – «Эк, дело поставлено!»

– Так вот! – продолжал чиновник. – Только Инкассатором. – Для романтизма и лучшего восприятия населением. Не возбраняется поведать публике историю про то, что в детстве мечтал быть похожим на героя (имя, фамилия героя), желательно – из родного города. Его можно взять из книжки про героев-люберчан!

Ну, и так далее, в том же духе. Нормальная лабуда от опытного пропагандиста средней руки. Не Соловьёв-Шапиро, конечно, но тем не менее.

– Вы пришепётываете с детства или это из-за зуба? – наблюдательный Зельцский заметил, что герой щербат.

– Из-за зуба! – чуть смущённо ответил Саня. – С детства-то не было проблем с дикцией. Да и не так уж сильно я пришепётываю.

– Для обычного человека – не сильно, а для Героя Страны, которого будет награждать Президент – сильно! – возразил Зельцский. – Надо будет обязательно в сжатые сроки вставить зуб! Времени на раскачку нет. Всё-таки ожидается приезд Самого! Не говоря уже про Кремль. Скажут – что у вас за Люберчане!? Щербатые все! – констатировал он, многозначительно устремив в потолок указательный палец. – Да и приезд к нам Самого, событие грандиозное!

– Президента, что ли!? – ахнул Саня.

– Ну! Вы хватили! – чиновник снисходительно ухмыльнулся. – Губернатор Московской области обещался быть! Вам мало?

Борис Ефимович достал мобильный и набрал номер. В ожидании ответа откашлялся и посуровел.

– Здравствуйте, это из Мэрии! – пророкотал Зельцский. – Будьте добры, Изольду Матвеевну! – Тааак. Поняааатно. Тогда передайте пожалуйста, что звонил Борис Ефимович Зельцский. От НАС подъедет один хороший парень, Герой России. Надо ему в сжатые сроки сделать зуб, запишите пожалуйста! … Да, да! Максимально быстро! В режиме аврала! Ему в Кремль через два дня! С Президентом беседовать и фотографироваться будет, так что сами понимаете! Представляете если улыбнётся широко!? Скажут – что за босяк, в Люберцах медицина хромает, особенно стоматология! Да я понимаю, что это не так, а скажут! Так-так. Ага! Понятно. Нет, ну, в крайнем случае можно потом переделать, ёлки-палки! Да хоть кусок кирпича вставьте. Только белого, а не красного, ха-ха-хааа! Но выступать он должен при зубах! К нам скоро и Губернатор приедет! Скажет – «Ёлы-палы, почему у вас герои без зубов!» Да-да! Это просьба Самого, он держит тему на контроле! Да-да, Самого – Главы города. Спасибо!

Положив трубку, Борис схватил со стола чистый лист и стал торопливо писать. Затем резким движением сунул листок Саньку под нос.

– Вот! По этому адресу прокатитесь сейчас же, не теряя времени. Вам вставят пластмассовый зуб, а метало-керамику ждать долго, не успеем. Потом, на геройские дивиденды переделаете никуда не спеша!

Саша принял листок, прочёл адрес.

– Подъедешь, самое первое – прорвись к заведующей! – рубил кулаком воздух Зельцский. – К Изольде Матвеевне лично, она обеспечит всё остальное. Успехов, дорогой!

При этих словах Зельцский выбрался из за стола, давая понять, что аудиенция героя окончена.

ГЛАВА 4. Куда пойти, куда податься?

Простившись с Брисом Ефимовичем и выйдя на улицу, Саня стал размышлять под каким бы предлогом можно избежать стоматологических мук. Ещё не хватало омрачать такое светлое событие визитом к зубному! Он с детства патологически боялся стоматологов. Вот, бывает же такое, человек не робкого десятка, да ещё боксёр и разведчик, а лечить зубы боится до дрожи. Сама мысль, что во рту его кто-то будет хозяйничать и надсадно жужжать «шайтан-прибором» была невыносима для нашего героя.

Но сколько Санёк не размышлял над вопросом как избежать экзекуции, в голову не лезло ничего путного. Конечно, можно было просто проигнорировать визит, но как объяснить свою неявку, ведь этот «Не Немцов» уже заранее договорился, чёрт бы его побрал! Не объяснять же, что он, новоиспечённый Герой России так боится стоматолога, что мурашки по телу бегут! При одной мысли о белом халате врача-палача – уже бегут-разбегаются! Им то не понять, этим «нормальным людям», что это такое! А ведь это сродни боязни замкнутых пространств или, скажем, страха высоты. Ничего смешного, ничего постыдного и совершенно непреодолимо. Наконец герой решил, что вечер дня мудренее и отложил неприятную дилемму.

Не сегодня! Не сейчас! Тем более, что ему надо осмыслить своё новое положение, да и обмыть его неплохо бы! Тогда сразу всё покажется легче и яснее. После организованного участковым опохмела Саше стало уже не так плохо, как это было с утра, но очень хотелось, чтобы сделалось ещё лучше.

– Вот где-то, буквально, ещё грамулек 150—200 водочки выпью! – бормотал ошалевший от эмоциональной встряски Санёк. – Чекушечку бы! И всё! И больше ни грамма! Шутка ли – Героя присвоили!

Денег не было совершенно. Пустые карманы. Видно кто-то из собутыльников поживился, – не мог же он пропить десять тысяч! Санёк с туманной надеждой вспоминал не спрятал ли он часть денег в квартире, такое с ним уже случалось. По пъяне он мог засунуть деньги куда подальше с целью не прокутить всё, что есть, а потом и забыть.

– «Вот уроды, всего обнулили! Таких друзей – за яйца и в музей!» – сердито ругался он. – «Весь Праздник испортили.»

И непонятно было где взять хотя бы пару сотен. Вот государство-то! Герой России не имеет на что звание обмыть! Позорище! Правда и мысль о том, что нельзя, ненормально это – за два дня пропивать десятку – тоже Санька посещала, но он гнал её прочь, сейчас самоедство было не к месту!

Бесплатный проезд по социальной карте (как ветерана боевых действий), иногда играл с ним неприятную шутку: зная, что повсюду доберётся и без денег, Саша иной раз, смело спускал, всё до копейки. За что его очень ценили местные любители выпить. А любовь к выпивке, как водится, сочеталось у них с постоянным отсутствием денег. Выпивший Саня нередко превращался в форменного идиота и щедро одаривал нуждающихся собратьев, за что Николай как-то окрестил его – «Друг всех нищих и калек».

– Это тебе на утро, на опохмел! – говорил Санёк и совал пригорюнившемуся собутыльнику пятисотенную, а то и больше.

Друг всех нищих и калек… Мама очень смеялась над метким прозвищем, хотя это был смех сквозь слёзы.

– Помрёшь пьяный под забором! – пророчила она с надрывом советского педагога. – Нельзя как квёлый лист плыть по течению. И никто спасительной руки не протянет! Алкоголик! И ведь брат – совершенно нормальный, уважаемый человек! Вспомнишь мамины слова – да поздно будет…

Никаким алкоголиком, конечно, Санёк не был, но и трезвенником, увы, тоже.

Постепенно небо нахмурилось, заморосил противный дождик. Ещё не совсем осень, но уже и не лето. Саня Потехин резво вышагивал в сторону дома, ловко переставляя длинные тренированные ноги через мутные лужицы.

Внезапно его осенило: надо ехать к маме! Во-первых, обрадовать, а во-вторых она всё и устроит и стол накроет и денежек призаймёт. При мысли как он, «непутёвый», сообщит матери, о том, что стал Героем России сладко потеплело под ложечкой и даже защекотало в носоглотке. Он шагал по улице и прикидывал как лучше «и покрасивше» сформулировать происшедшее событие.

– Да, пусть самого события-то ещё не произошло, но вопрос уже решённый, иначе бы в мэрии так не «вскипешились»! Тут сомнений быть не может! Во вторник же в Кремль! С похмела ему в это и верилось, и не верилось. Он даже, как это не смешно – пару раз вытаращил глаза и хлопнул себя по макушке, опасаясь, что сейчас проснётся. Нет, он не спал, колесо Фортуны наконец-то завертелось в нужном направлении. Тогда – вперёд! К маме!

Но тут Саня вспомнил, что нежданно-негаданно, с месяц назад, у матери завёлся загадочный друг. Да ещё лет на десять помоложе её. Ну, завёлся и завёлся, с кем не бывает! Женщина ещё не старая. Вот, только такой тип людей, как её новоявленный приятель, Саша воспринимал через силу. Мало того, что «мамино счастье» звали Викентий Витольдович, так он ещё слегка картавил, укладывал длинные, с проседью волосы в хвост и был при куцей «бородке оппозиционера»! Словом – являл собой карикатуру на интеллигенцию эпохи перестройки. К тому же ему почему-то понадобилось вселиться в мамину квартиру, не жилось им поврозь. – «Впрочем, днём этот мачо – скорее всего на работе» – размышлял Санёк, сбавив, однако, темп ходьбы. – «А может и не будет».

Вообще-то куда круче было неожиданно заявиться к маме в костюме с золотой звездой на лацкане! То-то она поразилась бы! И чтобы у неё в этот момент гостило семейство «путёвого братца» Коли. Пусть порадуются за «непутёвого»! Непутёвый, мля… Ивана Бровкина нашли, ни дать, ни взять!

Саня бодро вышагивал, мечтая о том, как теперь изменится его жизнь и тут вспомнил, что Зельцский настоятельно рекомендовал ему пригласить на торжество в мэрию всех родных, близких и друзей. Для массовости, так сказать, и пущего шику. Так что фокус с нежданным появлением при геройской звезде придётся отменить. А сегодня надо просто всех оповестить, предварительно, конечно, подкрепив здоровье! Только не увлекаться!

Процесс оповещения близких, Александр решил начать с брата. К его досаде денег на телефоне не оказалось, возможен был только звонок «за счёт абонента». Саня знал, что Николай не любил подобные звонки. И не из-за жлобства какого-то, – нет, он не был слишком жадным, но такие сигналы напоминали ему о бедственном положении бестолкового братца. Это расстраивало его, «легко ранимого». Коля, конечно, мог бы и помогать ему немного, но… с какой стати!? Николай был болезненно справедливым: мол, – руки, ноги, голова на месте, зарабатывай сам! А у меня – семья, ребёнок. Примерно так рассуждал «старший брат» и надо признать, не без оснований. Старший и есть старший. Тем более на целых 15 минут! Но Саня всё-таки позвонил. Наконец пошёл перезвон от брата. Санёк нажал на нужную кнопочку и услышал до боли знакомый «нудёж».