Уникум. Дитя разрушения

– Что?.. – прошептала я. Как он так легко мог уйти от моей магии?

Он молча активировал свою магию – не жестами, не словами. Просто тёмная энергия окутала его, поглотив мои заклинания. От него повеяло холодом, не от мороза – от отсутствия жизни. Как?!

Вскинула обе руки, создавая зеркальные ловушки, что отражают силу противника – техника, которую я отрабатывала годами. Я вложила в них всё.

Каэль сделал шаг вбок – и вся конструкция рассыпалась, не задев его. Как будто он заранее знал, как она сработает.

– Ты издеваешься? – рявкнула я, и впервые мой голос дрогнул. Как он смог так легко отделаться?! Это меня напугало. А если все темные такие сильные? Как мы будем с ними бороться?!

– Нет, – спокойно сказал он. – Ты просто предсказуема.

Сердце билось в ушах. Солнечный всплеск, удар по земле, колючие лозы – всё. Всё, что у меня было. Но Каэль отбивал каждый приём с пугающей лёгкостью. Он не нападал – только отражал. Мягко, без усилий. Как старший брат, играющий с младшей.

Это бесило меня. Разжигало что-то внутри. Что-то неправильное.

Я метнула в него резкий заряд света – слишком мощный, слишком прямой. Если попадёт – сожжёт пол-поля. Не по правилам. Меня уже нельзя было остановить. Внутри будто что-то щелкнуло и выключило здравый рассудок.

Каэль увернулся, но впервые улыбнулся. На мгновение.

– А вот это уже что-то.

Меня затрясло. Злость сдавила горло. Я не помнила, как начала бросаться на него. Заклинания превратились в удары. Я кричала. Но голос будто не принадлежал мне.

И в этот момент Салена схватила меня за плечи.

– Ты что творишь?! Остановись!

Я моргнула. Всё поле замерло. Остальные участники, преподаватели – все смотрели на меня. Словно не веря. Словно увидели во мне… нечто тёмное.

Неужели?.. Я чуть было не сорвалась…

Каэль стоял спокойно, даже расслабленно. В его глазах был интерес. Интерес хищника, увидевшего когти у ягнёнка.

– Достаточно, – сказал физрук. – Мирэлин Эл’Аван, к ректору. Сейчас же.

Мои шаги гулко отдавались по полю. Салена не пошла за мной. Она все еще была в шоке от увиденного. Я шла одна.

И только выйдя за порог, я почувствовала, как дрожат мои пальцы. Внутри всё ещё полыхала злость. Мне хотелось… уничтожить его. Не победить. А стереть.

«Ты чуть не перешла черту,» – пронеслось в голове.

И хуже всего – часть меня… не жалела об этом. Мне понравилось…

Глава 5

Кабинет ректора был залит мягким золотым светом. Сквозь витражи пробивались лучи, наполняя комнату спокойствием и тишиной. Здесь даже злость казалась невозможной.

Ректор Астерион сидел у высокого окна, перелистывая что-то в свитке. Когда я вошла, он даже не поднял взгляда. Лишь сказал спокойно:

– Присаживайся.

Я села. Руки в кулаки, подбородок гордо поднят, но внутри всё жгло стыдом. Мне было стыдно, что мне понравилось. Что я хотела еще.

– Хочешь что-нибудь сказать? – спросил он, наконец, повернувшись ко мне.

Я кивнула.

– Простите. Я… Я вышла за грань. Я не должна была.

Слова звучали неестественно.

Он долго смотрел на меня. Не строго, не осуждающе – просто внимательно.

– Ты чувствуешь, что в тебе вспыхнуло что-то… чужое?

– Да, – прошептала я, – Я злилась. Он вызывал это. Будто хотел этого.

– Возможно, хотел, – сказал ректор, – Темные умеют цеплять за слабые места. Не силой, Мирэлин. А реакцией. Твоя магия света прекрасна… но без воли, она становится слепой.

Я опустила голову. Наконец-то до меня дошло, я могла натворить. Я была на грани тьмы. Я могла стать обладательницей тьмы и вся моя жизнь рухнула бы.

– Я подвела вас.

– Нет, – он мягко улыбнулся, – Ты подвела саму себя. Но это и есть взросление. Не в том, чтобы не ошибаться. А в том, чтобы учиться на ошибках, пока они не стали непоправимыми.

Он поднялся и подошёл ближе.

– Я не буду тебя наказывать. Ты уже накажешь себя сильнее. Но я предлагаю тебе дополнительные занятия. С магом воли. Ты его знаешь – мастер Тельвин. Он нежен не будет. Но научит тебя держать свет в руках, даже если вокруг темно.

Я подняла на него глаза. О мастере Тельвине знали все в академии. Он преподавал жёсткими методами, вообще не думая о состоянии учеников. Но я заслужила этого.

– Я согласна.

– Хорошо, – кивнул ректор, – Тогда с завтрашнего дня. Утро – магия. День – уроки. Вечер – тренировка с Тельвином.

Он подошёл к двери и открыл её, давая понять – разговор окончен. Но в голосе осталась теплота:

– Ты сильная, Мирэлин. Но по-настоящему светлыми становятся не от силы. А от выбора.

Я молча кивнула и вышла. Он прав. Если я сделаю неправильный выбор, назад дороги уже не будет.

В коридоре было прохладно, и впервые за весь день я вдохнула спокойно.

Я вышла из кабинета ректора, сжимая кулаки. Холодный воздух коридора ударил в лицо, как пощёчина. Мне нужно было остаться одной. Просто пройти, просто дышать, просто… забыть, что я почти сорвалась. Почти – ключевое слово. Но внутри что-то грызло, не давало покоя.

Я шагнула – и замерла.

Он ждал меня. Каэль. Будто хотел снова задеть.

Прислонился к стене, будто это его личные покои. Спокойный. Уверенный. Скрестив руки, он смотрел на меня с ленивым интересом, как на редкую диковинку, которую можно взять, потрясти и посмотреть, из чего она сделана.

– Ну, здравствуй, огонёк, – сказал он с тем ленивым полутоном, от которого хочется ударить, – Уже вернулась с исповеди?

Я встала прямо. Вдохнула. Не ведись, Мирэлин. Не срывайся.

– Ты ждал? – спросила холодно.

– Любопытство. Хотел узнать, как быстро треснет лучшая светлая ученица Академии. Оказалось – довольно быстро. Почти рекорд. Поздравляю.

Кровь стучала в висках. Его лицо было совершенно спокойным. Ни издёвки. Ни злости. Только… игра.

– Ты отвратителен.

– А ты – куда интереснее, чем делаешь вид, – Он оттолкнулся от стены и подошёл ближе. Я не отступила. Не позволю себя напугать, – Из тебя получилась бы отличная темная. Серьёзно. У тебя глаза в тот момент были… как у наших.

Что-то в груди вспыхнуло. Не свет – ярость. Настоящая, живая злость, горячая и необузданная. Искры сорвались с пальцев, я почувствовала, как магия рвётся наружу, как будто она больше не хочет быть послушной. Как будто ей понравилось чувство, что можно ударить в ответ.

Каэль склонил голову.

– Осторожнее. Ты начинаешь светиться. Не в том смысле, в каком привыкла.

Я сжала кулак. Давила эту силу внутрь. Нет. Я не такая. Я не… одна из них.

Он смотрел на меня, как на сломанное зеркало. С интересом. С предвкушением. Как будто ждал, когда я окончательно тресну.

– Почему ты такой? – выдохнула я.

– Потому что я не прячусь, Мирэлин. Ты же вечно пытаешься быть правильной. Это скучно.

Он двинулся к двери кабинета. Я всё ещё дрожала, но он даже не обернулся.

– Мы ещё увидимся, – бросил через плечо, – Ты уже на полпути.

Дверь за ним закрылась.

А я стояла одна. С ладоней ушёл свет, но во мне осталось что-то другое. Жгучее. Я чувствовала: где-то внутри меня открылась трещина.

И я не знала, как её закрыть.

Я дошла до своей комнаты почти на автомате. Каждый шаг отдавался в висках тяжестью, будто я несла на плечах не рюкзак, а собственную вину. Ректор был спокоен, как всегда. Предложил помощь. Даже не упрекнул – и от этого было только хуже.

Он увидел во мне слабость. А я? Я ее почти допустила. Почти позволила этой… тьме взять меня за горло.

В комнате пахло лавандой и книжной пылью. Я всегда держала порядок. Это успокаивало. Но сегодня… всё раздражало.

Я швырнула мантию на кресло, сбросила сапоги и села у окна. На дворе солнце клонилось к закату, заливая двор Академии теплым светом. Он будто насмехался.

Я закрыла глаза. Перед ними – лицо Каэля. Эти ледяные глаза, равнодушные, как у зверя.

Он видел мою слабость. И наслаждался.

Ты уже на полпути.

Нет. Нет!

Я не слышала, как отворилась дверь. Только когда щёлкнул замок, я резко обернулась.

Салена. В её руках кружка с чаем, и лицо напряжённое – не дерзкое, не насмешливое, как обычно.

– Я принесла чай. И разговор, – сказала она и села на кровать, не дожидаясь приглашения.

Я отвела взгляд.

– Говори, – буркнула я.

Она протянула кружку.

– Почему ты едва не сорвалась?

Я сделала глоток. Горячо. Обжигающе. Как внутри.

– Я… не знаю. – Соврала.

На самом деле я знала. Он видел во мне то, что я сама отказывалась признавать.

Салена внимательно посмотрела на меня.

– Ты не из тех, кто теряет контроль. Даже когда тебя Талер поддевает, ты только морщишься. А тут… ты чуть не сожгла всё к чертям.

Я поставила кружку на стол.

– Он выводит меня из себя. Этот Каэль… он как будто нарочно давит на то, чего я сама боюсь.

– Ты боишься, что можешь быть как они? – спросила Салена, уже тише.

Я молчала.

– Он сильный, – продолжила она, – Все это видят. Но ты не хуже. Просто ты играешь по другим правилам.

Она встала и подошла ближе.

– Только, Мирэлин… если ты проиграешь себе – не Каэлю, не соревнованию, а именно себе – тогда всё, что мы учили, было зря.

Она посмотрела мне в глаза.

– Ты не одна, ясно?

Я кивнула. Горло сжалось.

Когда Салена ушла, я легла на кровать. Смотрела в потолок.

И в голове звучал его голос:

Ты уже на полпути…

Но я всё ещё стояла. Всё ещё была собой.

Глава 6

Коридоры Академии в это утро казались особенно длинными. Я шла, ощущая, как ткань плаща цепляется за ноги, а волосы цепляются за щеки. Всё раздражало. Даже собственные шаги.

На повороте я столкнулась с ним. С принцем темных. Мне его не хватало!

– Прекрасное утро, светлая, – проговорил Роэн, слишком ласково растягивая моё прозвище.

Я подняла взгляд. В его глазах плясали искры, но не света – игры.

– Ты куда такая сосредоточенная? – он сделал полшага ближе, не нарушая границ, но почти касаясь их, – К кому-то идёшь? Или от кого-то?

– Не ваше дело, принц, – ответила я спокойно, но внутри уже закипала.

– А если я захочу, чтобы ты шла ко мне? – он улыбнулся, глядя на меня так, будто держал выигрышную карту, – Ты ведь необычная. Я почувствовал это еще у Врат академии.

– Много чего можно почувствовать. Но не думаю, что вам это понравится.

Я наклонила голову, удерживая взгляд.

– Держите дистанцию.

Он тихо рассмеялся, будто мои слова были лишь прелюдией к флирту.

– Да ты огонь, светлая. Я люблю, когда девушки с характером.

– А я не люблю, когда парни – без мозгов.

Я развернулась, чтобы идти дальше, но в этот момент мой взгляд зацепился за тень у стены. Каэль.

Стоял, облокотившись на колонну, руки скрещены на груди, а на губах – почти невидимая, но чёткая улыбка. Он всё видел. Слушал. И, судя по выражению лица, находил это… забавным?

Я прошла мимо него, стараясь не смотреть. Но всё равно взглянула.

Улыбка осталась. Удар в самообладание. Маленький, точный.

Я почти ощущала, как от моей ладони начинают пробегать искры, едва уловимые – но живые.

Он знал. И это его забавляло.

«Не давай ему этого. Не давай никому.»

Я выдохнула и пошла дальше. В сторону аудитории, туда, где ждала учеба, где не было места для гнева или флирта. Только контроль. Только я и магия.

И, возможно, шанс вернуть себе равновесие.

****

Я едва дотянула до вечера. Тело гудело после занятий, разум пульсировал в висках, как старая рана. Но впереди было ещё одно испытание – встреча с волевым магом. Мастером Тельвином.

Про него в Академии ходили легенды. Говорили, что он сломал трёх учеников только взглядом, довёл до слёз сильнейших. Слово «жалость» у него вызывало аллергию. А слово «ученик» – желание его переплавить в «воин».

Я подошла к старому тренировочному залу. Внутри пахло металлом, потом и горькими травами. Там он уже ждал.

– Мирэлин, – произнёс он, даже не поворачивая головы. Голос – словно топор по дереву, – Светлая. С характером. С потерей контроля. Посмотрим, что у тебя внутри.

– Я готова, – сказала я. Почти спокойно.

Он повернулся. Высокий, жилистый. Морщины на лице были как отметки старых войн. Глаза – цвет обожжённой земли. Неумолимые.

– Встань по центру.

Я подчинилась.

– Защити себя.

Сразу после предупреждения он послал в меня волну силы. Ветром меня отбросило к стене, но я успела выстроить щит. Не идеально. Но достаточно, чтобы не удариться сильно.

– Слишком медленно, – он пошёл по кругу, словно волк, – Тебя уже убили бы трижды. А ты ещё подбираешь правильную позу.

– Ещё раз, – сказала я.

Он ударил снова. Я отражала, скользила, пыталась перехватить. И снова. И снова.

Он не давал времени дышать. Время – роскошь, которой он меня лишал.

– Жалкий уровень. Даже принцесса с севера смогла бы больше. Ты красива, да. Но красота не лечит смертельные раны.

Я молчала. Не дрогнула. Даже не задышала чаще. Он ждал реакции. Не получил.

– Что, не обиделась? – Тельвин прищурился, – Или ты из тех, кто всё держит внутри, пока не взорвётся и не убьёт целую деревню?

– Я пришла учиться, – твёрдо сказала я, хоть и его слова сильно задели, – а не оценивать ваши оскорбления.

Он усмехнулся.

– Хороший ответ. Но не тот, что я хотел.

Следующий удар сбил меня с ног. Я упала. Ладони в ссадинах. Ноги дрожали.

– Встань, – без капли жалости потребовал мастер.

Я встала. Заново. И снова. До тех пор, пока я не перестала считать, сколько раз он меня сбивал. Но ни разу я не позволила себе разозлиться. Ни на него. Ни на боль.

И вот в какой-то момент он остановился. Подошёл ближе. Посмотрел пристально, словно хотел заглянуть внутрь.

– Почему ты не злишься?

Я посмотрела прямо в его глаза.

– Потому что это моя слабость. И я не собираюсь отдавать контроль над ней никому. Даже вам.

Он молчал. Несколько долгих секунд. Потом кивнул – коротко, сухо, но будто что-то внутри него щёлкнуло.

– Завтра в то же время. Приходи, если не сгоришь от усталости.

Он отвернулся.

А я осталась стоять. Измотанная. Вся в пыли и боли. Но спокойная.

Победа? Нет.

Но я не проиграла.

МАСТЕР ТЕЛЬВИН

Я не привык докладывать. Не привык делиться наблюдениями. Но в этот раз… Это стоило обсуждения.

Я шёл по коридору академии, шаги гулко отдавались в пустых стенах, будто сама Академия вслушивалась. Ректор ждал. Светлый, строгий, но не слепой идеалист. С ним можно было говорить прямо. Потому я и пошёл.

Он сидел за длинным столом, разбирая какие-то свитки. Поднял глаза, когда я вошёл.

– Уже? Быстро ты управился с нашей проблемной ученицей, – сказал он с лёгкой улыбкой.

Я опустился на стул напротив.

– Не такая уж проблемная, как ты думаешь.

Он поднял бровь.

– Объясни.

– Я делал всё, чтобы сломать её. Магией, словами, грязными приёмами. Она не злилась. Ни разу. Даже когда падала. Даже когда я бил по больным местам.

Ректор отложил перо.

– Удивительно. На тренировке с Каэлем она едва не сорвалась. Остановила себя только в последний момент.

– Вот это мне и не даёт покоя, – я подался вперёд, – Она волевая. Железная. Но тогда, на тренировке, внутри неё что-то вспыхнуло. Как будто кто-то поднёс пламя к сосуду с маслом. Почему?

Ректор на мгновение задумался.

– Может, дело в нём. В Каэле. Он… раздражает. Явно испытывает других.

– Я его знаю. Он не просто раздражает. Он провоцирует. Это его игра. Игра в равновесие: он заставляет светлых чувствовать тьму, а тёмных – бояться света.

– И она – поддалась. Только с ним, – задумчиво сказал ректор, – Значит, он задевает в ней нечто глубже, чем просто гордость.

Я кивнул.

– В ней есть ядро. Сильное, чистое. Но рядом с ним – ещё что-то. Гнев. Потенциал разрушения. Сила, которую она тщательно запирает.

– И Каэль – ключ?

– Или искра, – произнёс я мрачно, – И если он снова её ударит, эта искра может стать пожаром.

Ректор молчал.

– Она прошла испытание в зале, – добавил я, – Волей она сильнее большинства взрослых магов. Даже когда я пытался унизить её – она держалась.

– Тогда вердикт один: волевая. Опасная. Но не сломанная.

– А значит?

– Значит, мы продолжаем следить. И не подпускаем Каэля слишком близко. Пока не поймём, кто она – дитя света… или что-то иное.

****

Я лежала на кровати, глядя в потолок. Свет магического светильника дрожал, как пламя костра, хотя в комнате было тихо и безветренно. Я чувствовала, как всё тело гудит после изматывающей тренировки с Тельвином. Этот старик был невыносим. Но я не сорвалась. Ни на секунду.

И всё же… всё же – я сорвалась днём.

На него. На Каэля.

Стук в дверь. Лёгкий, как всегда. Только Салена так стучала – будто заранее просила прощения за вторжение. Я села и крикнула:

– Заходи.

Она вошла, неся в руках кружку с чем-то горячим и пахнущим мятой.

– Ты выглядишь так, будто тебя съел мантикора, а потом выплюнул, – заявила она, ставя кружку на столик.

– Почти угадала, – я попыталась улыбнуться, но вышло криво.

Салена опустилась рядом, обняв подушку.

– Я слышала от ребят, что ты пошла к Тельвину. Добровольно? Ты в порядке?

– Сложный вопрос, – я пожала плечами, – Он пытался вывести меня из себя. Не вышло.

– Но тогда вышло, – сказала она тихо, – С Каэлем.

Я сжала пальцы.

– Он… Он смотрел на меня, будто знал обо мне то, что я не знаю. Будто хотел, чтобы я сорвалась. Это… бесит.

– А ты не думала, что именно поэтому он это и делает? – она вскинула бровь, – Чтобы увидеть, сколько в тебе темноты.

– Но я же не тёмная!

– Никто не говорит, что ты тёмная, – она вздохнула, – Но ты… особенная. Ты сильнее всех нас. А сила – она как лупа. Показывает всё, даже то, что мы прячем от себя. Вот говорят Элэриан, помнишь ту девушку из параллельной группы? Так вот, она ходит на грани, вот уже пол года. Все боятся, что она сорвется.

Я посмотрела на Салену.

– Иногда мне тоже страшно, Салена, – призналась я, – Будто я стою на краю и смотрю вниз. А там… бездна. И она смотрит на меня в ответ. А что если я тоже могу сорваться? Не смогу преодолеть злость? Потеряю контроль?

Салена обняла меня.

– Ты не одна. И пока ты можешь говорить об этом – ты управляешь этим. Всё остальное – дело времени.

Мы молчали, прислушиваясь к звукам за окном. Где-то внизу смеялись студенты. Кто-то играл на лютне. Воздух был тёплый, пах весной и магией.

– Пошли прогуляемся, – вдруг предложила Салена, – Подуем в сторону озера? Я слышала, там расцвели ночные фиалки. А у нас передоз злости за день.

Я усмехнулась:

– Думаешь, меня отпустит?

– Думаю, ты просто хочешь почувствовать, что мир – это не только тренировки, ректора и парни, вызывающие желание кого-то задушить.

– Хорошо сказано, – я встала, накинула лёгкий плащ и кивнула, – Пошли. До того как я снова превращусь в ходячее напряжение.

Она засмеялась, и мы вышли из комнаты – вдвоём, на ночной воздух, туда, где магия уже не казалась такой давящей.

Мы дошли до озера почти бегом. Салена смеялась, подбирая плащ, будто мы снова были девчонками из деревни, а не ученицами в Академии, где каждый шаг отслеживают стражи, а магия могла быть и подарком, и проклятием.

Ночная гладь воды отливала серебром. По берегам действительно цвели ночные фиалки – их лепестки светились мягким фиолетовым светом. Было тихо, только стрекот насекомых и шелест травы под ногами.

Я подошла к самому краю и скинула ботинки.

– Что ты делаешь? – Салена округлила глаза.

– Что делаю? – я хмыкнула, – Дышу. И живу, – И шагнула в воду по щиколотку.

Она присоединилась мгновенно. Вода была прохладной, но приятно бодрила. Мы хлюпались, плескались, смеялись как дети. Я даже закричала, когда она случайно брызнула в лицо. В ту минуту всё показалось далёким – и Каэль, и злоба, и вся моя странная сила.

– Смотри! – Салена указала на тень, что мелькнула в кустах.

Я напряглась, но тут из тени выскочили четверо наших однокурсников – Талер, Лирия и близнецы Хэл и Тори.

– Что за сбор ведьм под покровом ночи? – ухмыльнулся Талер, не отводя от меня глаз, – Приглашения не было, но мы всё равно пришли.

– Если ты решил снова флиртовать, – я улыбнулась дерзко, – то в этот раз я могу случайно утопить тебя.

– Такой способ признания мне по вкусу, – отозвался он, снимая рубашку и заходя в воду.

Близнецы уже бегали по берегу, устраивая магическую дуэль – водяные шары, искры, смех. Лирия села рядом с Саленой, они о чём-то оживлённо заговорили.

Я смотрела на всех, и внутри будто что-то растаяло. Эти ребята, со своими дурацкими шутками, фокусами и вечной болтовнёй – они были настоящими. Не идеальными, не всесильными, но живыми.

На какое-то время мы просто были подростками у озера, на закате весны. Без битв. Без ожиданий. Без «что, если во мне тьма».

Я села в воду, позволяя ей обнять меня до плеч, и впервые за весь день почувствовала, что ещё не всё потеряно. Что я всё ещё умею смеяться.

И что, может быть, с этим можно что-то построить.

Глава 7

Следующее утро встречает меня тяжёлой тишиной. В комнате душно, словно сама Академия затаила дыхание. Я стараюсь не думать ни о Каэле, ни о том, что произошло у озера. Просто встаю, умываюсь, надеваю форму и иду – как будто всё в порядке.

На занятиях по Истории Миров тепло, как всегда: профессор Иран сидит в кресле, закутавшись в свой вечно пахнущий мятой плащ. На доске – древняя карта мира, в центре которой – огромный разлом, словно шрам, разделивший материк.

– …Появление Светлых и Тёмных – не было естественным процессом, – говорит он, водя пальцем по воздуху, и перед нами появляется голографическая иллюзия: две фигуры – одна, светящаяся, другая – тёмная, поглощённая тенью, – Это был выбор. Первая раса разделилась из-за войны Воли и Желания. Светлые подчинили себя гармонии. Тёмные – страсти.

Я слушаю внимательно. Слова проникают вглубь, будто это не просто лекция, а ответ на мучающий вопрос.

– Можно ли тёмному стать светлым? – спрашивает кто-то из заднего ряда.

– Нет, – мягко улыбается Иран, – Тьма – это не ошибка. Это путь, из которого нет возврата. Свет же – не постоянство. Это работа. Над собой. Каждый день.

С этими словами он вдруг поворачивается ко мне. И не говорит ничего. Только смотрит. И я чувствую, что он знает.

Моя злость тогда… не была случайной. Он будто осуждает меня взглядом.

Я опускаю глаза. Всё внутри дрожит – не от страха, а от понимания. Я стою на грани.

И всё же – я светлая. Пока ещё.

После занятия я остаюсь в аудитории, будто ноги приросли к полу. Смотрю в окно на тренировочные площадки. Вижу, как тёмные стражи, сдержанно, но уверенно отрабатывают приёмы.

– Салена, – поворачиваюсь к подруге, – Мне нужно с ними тренироваться. С тёмными.

Она прищуривается.

– Ты уверена?

– Да. Если я хочу остаться собой, я должна понять свою тьму. И держать её в кулаке. А кто, как не они, помогут мне в этом?

Салена вздыхает, качая головой, но в её взгляде – уважение.

– Тогда пошли к боевому. Если кто и сможет это устроить – то он.

И мы выходим из аудитории. На этот раз – не убегая от себя, а догоняя судьбу.

Я иду через залитый солнцем двор, будто пробираюсь сквозь воду. Внутри всё колышется – решимость, страх, воспоминания о словах Ирана и… Каэле. Его усмешка, его взгляд, его провокации.

Салена молчит, но я чувствую, как она напряжена рядом. Мы свернули к западному крылу, где обычно проходят физические боевые тренировки. Боевой маг – мастер Берсон – как всегда, стоял на площадке, наблюдая за тем, как парни из старшего курса кидают друг в друга энергетические копья.

Я подхожу ближе.

– Мастер Берсон?

Он бросает на меня тяжёлый взгляд из-под лобья.

– Если ты пришла пожаловаться на Каэля, то очередь на это растянулась до библиотеки.

– Нет. Я хочу тренироваться с тёмными.

Он выпрямляется.

– Нет, – коротко отрезает маг.

– Но я должна это сделать. Чтобы обуздать злость, мне нужно с ней столкнуться лицом к лицу.

Берсон хмыкает и скрещивает руки.

– Ты светлая. Это против правил. К тому же, ты можешь сорваться.

– Но я смогла себя сдержать, – смотрю ему прямо в глаза, – Я не хочу участвовать в соревнованиях вслепую. И не хочу снова потерять контроль, как тогда. Я хочу понять, на что способна. И как быть сильной рядом с сильнейшими.

Он смотрит на меня долго, и кажется, что вот-вот отрежет: «Нет».

Но затем что-то меняется в его взгляде.

– Ты понимаешь, что никто из них не будет щадить тебя?

– Именно этого я и хочу.