Уникум. Дитя разрушения

Уникум. Дитя разрушения

Мирелин Диар

© Мирелин Диар, 2025

ISBN 978-5-0067-4788-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПРОЛОГ

С давних времён, в Айрилоне магия делилась на две великие стихии. Светлая брала силу из самой природы: из шелеста листьев, трепета воды, солнечного тепла и дыхания земли. Она текла мягко, как весенний ручей, и служила тем, кто жил в гармонии с миром. Светлые маги лечили раны, очищали земли, дарили защиту и плодородие. Их сила была тиха, но глубока.

Темная же рождалась из боли. Она питалась страданиями, страхом, утратой. Её невозможно было добыть без жертвы, и потому темная магия требовала гораздо большего – ценой её становилась чужая мука. Темные маги, питающиеся страданием, отвергали милосердие, и путь их вел через разрушение.

Между Светом и Тьмой существовало неустойчивое равновесие, и веками два лагеря удерживали его – из страха, из долга, а порой просто из усталости от войны.

Но однажды родилось нечто иное.

Ребёнок, в чьих жилах текли оба истока, появился внезапно, как буря в зной. Его нельзя было отнести ни к Свету, ни к Тьме. Его сила сочетала и то, и другое, и не подчинялась ничьим законам. Он мог вылечить сотню людей и в тот же миг испепелить целый город. Он чувствовал музыку природы и слышал стоны умирающих. Он обладал магией, что не имела границ. И это пугало.

Сначала о нём говорили как о чуде. Потом – как об ошибке. Вскоре начались беспорядки, затем – открытые войны. Старейшины обвинили уникума в разладе, и он стал символом угрозы. Его убили, чтобы сохранить порядок. А имя его стерли из всех летописей, будто он никогда и не существовал.

С тех пор в народе ходит древняя легенда: если вновь родится уникум, на землю снизойдёт гибель. Не на одну страну, не на отдельный народ – на весь мир.

Сотни лет никто не верил в эту легенду. В ней видели лишь страшную сказку, оставленную на пыльных страницах. Но слухи вновь стали шептаться в травах и эхо подниматься из скал. В мире магии что-то изменилось. И сны стали тревожными.

Говорят, в них кто-то идёт.

Снова.

Глава 1

Иногда мне кажется, что Свет живёт в дыхании. В тишине между вдохом и выдохом. В лёгкости утреннего ветра, в поклоне дерева перед солнцем. В том, как капли росы отражают мир, пока не испарятся.

Я учусь замечать эти мелочи. Светлые должны это уметь – не просто чувствовать магию, но жить с ней в унисон. Быть добром. Быть светом. Быть тем, кто не допускает ни одного шага во тьму – даже в мыслях.

Меня зовут Мирэлин, и я – магиня Света. Пока ещё ученица, но я стараюсь. Я очень стараюсь.

В Академии нас учат, что любое страдание, вызванное намеренно, превращает светлую магию в тьму. Не важно, была ли цель благородной. Свет не терпит оправданий. Свет не терпит «но». Он чист или ничто.

Я всегда боялась этого – не потому, что жажду власти, как Бессердечные. Нет. Я боюсь потому, что быть тёмной – это значит стать чужой для самого себя. Потерять ту тонкую, невидимую нить, что связывает нас с живым миром.

Я восхищаюсь Светоносными. Настоящими. Теми, кто даже в бою не нарушает баланса. Кто исцеляет, даже когда враг стоит перед ними с клинком. Я хочу быть, как они.

Именно поэтому я так сильно ненавижу Тёмных.

Нет, не из злобы. Свет не рождает злобу. Но в них – боль. В них – кровь, страх, крики. Они делают мир слабым, а магию – грязной. Иногда мне кажется, что они не просто питаются страданием… они его ищут. Как будто нуждаются в нём, чтобы помнить, кто они есть.

Я не хочу быть как они.

Никогда.

Я вышла из зала, когда утренний звон прозвучал в высоких башнях Академии. День только начинался, но солнце уже заливало сады мягким золотом. Ветра не было – лишь спокойствие, и всё вокруг дышало жизнью.

Птицы пели на ветвях деревьев, посаженных по древним магическим линиям. Эти деревья не просто росли – они пели в унисон с магией. Каждое их движение отзывалось в потоке, который я чувствовала всем телом. Здесь магия была чиста. Настоящая. Нетронутая.

Ученики в белых и серебряных мантиях шли к утренним занятиям. Кто-то повторял заклинания под нос, кто-то сжимал книги, обвязанные лентами. Кто-то смеялся. Кто-то молчал.

А я шла медленно, чувствуя под ногами теплую каменную дорожку и стараясь поймать этот момент – тишину, спокойствие, мир. Светлые должны уметь слышать даже без звука. Видеть – даже с закрытыми глазами.

Моя магия ещё не до конца раскрылась. Но я верю – если я буду искренней, если я стану по-настоящему светлой, она станет частью меня. Без усилий. Без боли. Как дыхание.

Мир прекрасен, если смотреть на него с добром. Я верю в это. Я верю в Свет.

И только где-то внутри – едва-едва, как пылинка на луче солнца – проскальзывает тревожная мысль: а что, если однажды Свет не сможет защитить всех? Но я быстро отгоняю эти мысли. Эти мысли пугают всех. Так как только защитой невозможно победить врага, если вдруг начнется война. Наверное поэтому светоносные пытаются всеми силами сохранять союз.

В Академии всегда пахло цветущей мятой и пылью древних книг. Даже в самые дождливые дни в её стенах было светло. Свет исходил не только от магии, но и от самих учеников – наших голосов, надежд, глупых шуток и неуклюжих заклинаний, от которых чаще расцветали цветы, чем вспыхивали искры.

Я шла по внутреннему двору, когда кто-то окликнул меня:

– Мирэлин! Подожди! – знакомый голос, звонкий, чуть хриплый от утреннего смеха.

Это была Салена. Моя подруга. Та, с кем мы вместе произносили первые слова заклинаний, вместе ночевали в библиотеке под предлогом учёбы (а на деле тайком пекли карамель в магическом шаре), и вместе когда-то дали клятву стать Великими Светоносными. Детская клятва, конечно. Но мы всё ещё её помним.

Салена была совсем не похожа на меня – рыжая, громкая, обожала смеяться не к месту и дразнить наставников. Но в ней всегда был свет – живой, тёплый, даже когда она хулиганила.

– Ты опять шла, будто несёшь закат в ладонях, – фыркнула она и ткнула меня в плечо. – Ну скажи честно, ты тайно репетируешь прощальные монологи?

– А ты, похоже, тайно репетируешь, как сдать магическую теорию, – ответила я, улыбаясь.

– Пф. Я просто изучаю творческий подход к провалу, – гордо сказала она.

Мы смеялись. Нам было легко.

В зале нас уже ждали. Небольшая группа – всего девять человек, но казалось, что мы были целым миром. У каждого свои мечты: Айрон, вечно взъерошенный, хотел однажды стать Архимагом Света и написать величайший трактат о целительной магии. Эльма – робкая, тонкоголосая, – мечтала вырастить сад, который лечит не заклинаниями, а своим присутствием. Даже Торвел, с его вечными насмешками и упрямством, в глубине души мечтал защищать границы Света от тьмы, как его мать.

Мы все мечтали. Мы ещё не знали, как могут ломаться мечты…

На уроке профессор Альфирин, древний как сама Академия, велел нам почувствовать поток магии дерева – не взять его силу, не использовать, а просто быть рядом. Вслушаться. «Мир, – говорил он, – даёт Свет не тем, кто требует, а тем, кто слушает.»

Мы расселись на траве, у великого дуба, что рос в центре двора. Мир был спокоен. Всё казалось вечным. Всё казалось правильным.

– Как думаешь, – прошептала Салена, лёжа на спине, – когда мы закончим обучение, нас сразу пошлют защищать границы?

– Я думаю… сначала мы пойдём праздновать выпуск, – ответила я. – А потом всё как-то будет.

– Надеюсь, как-то – это не значит опасно, – хмыкнула она.

Я молчала. Не из-за страха – просто потому, что не хотела портить мгновение.

Мы не говорили о войне. О Тёмных. О проклятиях. Нам казалось, что всё это далеко. Что пока мы здесь – в зелени, в свете, среди друзей – всё зло не посмеет проникнуть в наш мир.

Как же мы ошибались. Войну было не избежать. Рано или поздно, она точно начнется. Потому, что как бы ни пытались светлые сохранить союз, темные продолжали атаковать в границы и убивать светлых…

Глава 2

Торжественная линейка проводилась на главной площади Академии – той самой, где когда-то был провозглашён Великий Договор. У подножия статуи Первого Светоносного, сияющей даже в пасмурную погоду, выстроились ряды учеников: аккуратные робы, сверкающие эмблемы факультетов, пронзительная тишина.

Я стояла рядом с Саленой. Она что-то шептала мне о том, как нелепо смотрится наш преподаватель Защитной Магии с венком из синих лилий на голове. Я кивала, но не слушала.

На возвышение вышел ректор Астерион. Его фигура будто сияла – не от магии, а от того уважения, что вызывал его голос. Он не поднимал его, не кричал, но, казалось, его слышал каждый, даже лист в далёком саду.

– Дети Света, – начал он, – и те, кто станут его продолжением.

Его речь всегда начиналась одинаково. Но в этот раз в ней было что-то… иное. Может, в том, как он держал руки – чуть крепче, чем обычно. Или в том, как его глаза на мгновение остановились на каждом из нас.

– Завтра – день Состязания, – продолжал он. – День, когда Академия Света и Училище Тени вновь встретятся. Не в битве. Не в ненависти. А в древнем испытании, что хранит мир уже сотни лет.

Некто в толпе нервно сглотнул. Даже Салена замолчала.

– Это часть нашего Завета. Раз в год мы сближаем сердца молодых, чтобы старые раны не разрастались. Мы дарим шанс дружбе, когда мир слишком привык к вражде.

Он замолчал. Мы ждали.

– Будет три круга испытаний. Магия. Мудрость. И выбор. – Его голос стал тише. – Мы верим в вас. И мы верим в то, что древний мир не должен снова разорваться.

Некоторые зааплодировали. Остальные – молчали. Лично я… я ощущала странную тяжесть. Обычно после таких речей хотелось летать. Но в этот раз внутри будто пошел лёгкий снег – холодный, настороженный.

– Что значит «выбор»? – прошептала Салена.

– Не знаю, – ответила я. – Он раньше такого не говорил.

– Ну, отлично, – буркнула она. – Сначала цветы, потом загадки. Всё как я люблю.

Мы разошлись по аудиториям, но настроение уже изменилось. Никто больше не болтал громко. Даже Айрон был тих, и даже Торвел, казалось, забыл, что у него вообще есть голос.

В воздухе висело ожидание. Как тихая буря за дальними горами.

Как только мы вошли в аудиторию, воздух словно стал гуще. Даже пыль над партами будто затаилась, ожидая новостей. Профессор Иларион стоял у доски, спиной к нам. Когда за нами захлопнулась дверь, он медленно обернулся.

– Присаживайтесь, – сказал он глухо. Голос, обычно звонкий и расчётливый, звучал, будто сквозь камень. Мы подчинились без лишних слов.

Он провёл рукой по столу, и на поверхности вспыхнула карта. Центр – наша Академия, по периметру – мерцающие символы охраны. За ними – тень.

– В этом году… – он запнулся, что само по себе было странно. – В этом году Училище Тени сделало особое заявление. В состязаниях будет участвовать наследник Теневых Лучей.

Кто-то с силой втянул воздух. Несколько человек обернулись на Салену – она побледнела, даже её волосы показались светлее.

– Принц Роэн Дар’Мир? – неуверенно спросила одна из старших учениц.

Иларион кивнул.

– Он. Сам. Лично.

Карта погасла. Лицо профессора оставалось каменным, но в голосе проскальзывала тревога.

– Мы не можем им отказать, – продолжил он. – По правилам Договора – не имеем права. Но, – он задержал взгляд на каждом из нас, – мы принимаем меры. На протяжении состязаний территорию Академии будут охранять тринадцать магов с обеих сторон, выпускники прошлого года. Все они прошли боевую подготовку и обладают полным спектром заклинаний защиты.

– Так опасно? – прошептала Салена мне под локоть.

– Очень, – ответила я. И почему-то мне стало холодно, несмотря на жар от кристаллов над окнами.

Профессор подошёл ближе.

– Я настаиваю, – произнёс он, – держитесь подальше от представителей Тени. Не разговаривайте с ними, не вступайте в дискуссии, не завязывайте дружбы. И уж тем более… не заключайте союзов.

– А если они предложат мир? – бросил кто-то с задней парты. Узнала по голосу – это был Тиаф, наш острослов.

Иларион посмотрел на него, как будто хотел испепелить взглядом.

– Любые союзы между светлыми и тёмными – строго запрещены. По закону. Наказание – смерть. Независимо от того, кто вы: дитя солнца или дитя мрака.

В аудитории наступила тишина, такая, в которой слышно, как сердце сжимается.

– Почему? – осторожно спросила одна девушка у стены.

Иларион долго молчал. Наконец ответил:

– Потому что союз таких сил может породить… – он выдохнул, – уникума. А мир не переживёт второго.

Некоторые опустили головы. Тиаф, будто не унимаясь, пробормотал:

– А если использовать защиту?

Профессор резко шагнул к нему. Его мантия взметнулась, будто в ней был ветер.

– Это не шутка, Тиаф, – отрезал он. – Такие мысли уже преступны. Такие слова – глупы. А те, кто забывает уроки прошлого, становятся его жертвами.

Никто больше не говорил.

Я сидела, сжав руки в кулаки, и думала… как светлые вообще могут разговаривать с Тёмными? Как можно смотреть в глаза тем, кто питается болью? Кто выбирает страдание как источник силы? Кто наслаждается болью других людей?

Глава 3

Они появились на рассвете.

Не в пышных каретах. Не в сиянии. Нет. Они пришли, как всегда: беззвучно, чётко, чуждые всему живому. Тени на белом камне.

Двадцать пять всадников в чёрных мантиях, идущих вровень, как одно целое. В воздухе – ледяная тишина. Даже птицы замолчали. Даже свет, казалось, не решался тронуть их.

Впереди ехал он. Принц Теневых Лучей. Роэн Дар’Мир. В сверкающих чёрных доспехах, лицо скрыто под полумаской. Его конь – тварь без зрачков, словно выкованная из ночи. От него веяло… чем-то древним. И страшным.

Рядом с ним – фигура, от которой даже учителя инстинктивно отступили. Сарон Н’Таэль. Правая рука Короля Тьмы.

Говорили, он умер трижды. И трижды вернулся. Его силу чувствовали даже те, кто никогда не сталкивался с магией. Земля под его ногами покрывалась инеем, хотя солнце стояло высоко.

Сзади них шли ученики. Темные и надменные. Они смотрели на нас свысока. Будто были уверены, что победят нас. Их надменность нас только раздражало.

Светлые, наши тринадцать, встретили их у Врат Академии. В броне, вычищенной до блеска, с горящими глазами. Среди них была и Лорианна Зерриэль, первая из предыдущего выпуска, сильнейшая магиня защиты. Но даже она не скрывала напряжения.

– Они идут, – прошептала Салена, сжимая мою руку.

Я не ответила. Не могла.

У ворот выстроились преподаватели. Ректор в торжественной мантии стоял первым. Но его пальцы под тканью чуть дрожали. Он поднял руку, чтобы поприветствовать делегацию, и голос его прозвучал громче, чем он, вероятно, рассчитывал:

– Приветствуем Училище Тени! Да будет мир сохранён, а Состязания пройдут без крови.

Сарон не поклонился. Лишь слегка склонил голову, будто это был жест, отданный не живым, а древнему договору. Принц Роэн молчал. Он осматривал Академию, как хищник – чужую территорию. И на миг – всего на один – его взгляд пересёкся с моим. Он улыбнулся. По спине прошел озноб. Я быстро перевела взгляд в другую сторону. Один страж в маске не сводил взгляда от светлых. Он смотрел на нас как хищник на добычу. Жуткое зрелище!

Когда процессия прошла сквозь ворота, стражи закрыли их. Мгновение – и тишина сгустилась.

Ректор повернулся к ученикам.

– У вас неделя. Всего семь дней на подготовку. Первое Состязание начнётся в следующую субботу.

Семь дней.

Семь дней, чтобы принять, что рядом – тьма. Что она дышит с тобой одним воздухом. Что ты можешь проиграть. Или – победить. Но цена будет.

В этом году в соревнованиях участвуют выпускники факультета силовой магии. Мы с Саленой – среди них.

Наш последний год. Последний экзамен. И, возможно, последнее испытание перед тем, как мы получим право быть светлыми не только по рождению, но и по выбору.

Сейчас нас разделяет только воздух. И граница, начерченная древним страхом.

И я – впервые в жизни – почувствовала, как тонка эта граница.

Глава 4

Столовая гудела, как улей перед бурей. Гул голосов, лязг ложек, запах тушёного мяса и горячего хлеба. Я сидела у окна, рядом – Салена и ещё пара студентов. Ковыряла вилкой еду, слушая вполуха болтовню за соседними столами.

– Смотри, снова подмигивает, – фыркнула Салена, не скрывая усмешки.

Талер, местный ловелас, действительно подмигнул двум светлым девочкам с соседнего стола. Те, захихикав, опустили глаза, будто им по семнадцать. Он лениво обернулся, поднял бокал с фруктовым напитком и театрально произнёс:

– За честь самой стойкой и неприступной леди академии.

Взгляды скользнули ко мне. Я даже не подняла глаз.

– Ты теперь предмет тостов, – протянула Салена. – Почти королева бала.

– Отравленный бал, – бросила я, отодвигая поднос.

– Да ну тебя, – Салена закатила глаза. – Тебе бы хоть раз расслабиться, а то ходишь, как осколок льда с мечом.

В этот момент раздался гул голосов, стихший почти мгновенно. Все головы повернулись к входу.

Тёмные.

Они шли, как будто вымеряли шаги по военному уставу. В центре – Роэн, надменно усмехаясь, а за ним – делегация. Их чёрные мантии, как дым, скользили по полу, лица закрыты полукапюшонами. Даже не разговаривали между собой – только шаги.

– Они как тени, – прошептала одна из студенток. – Живые тени.

Но настоящий холод пробежал по моему телу, когда в зал вошли стражи.

Светлые – с другой стороны зала. Тёмные – вслед за своими. Чёткое разделение. Почти как бойцы на поле перед схваткой.

И вот он. Он.

Я заметила его сразу. Как и все. Как и в прошлом году.

Высокий, грубый в движениях, как будто носит броню под одеждой. Его лицо резкое, со шрамом, как рассечённая молния, от брови до скулы. След когтей. Драконьих. От того самого.

Имя звучало в воздухе, но никто не осмелился произнести его вслух.

Каэль Вальгар.

Тот самый, кто в прошлом году в одиночку разделал взрослого дракона. Не заклинаниями, не хитростью. Грубой силой. Безумной, почти безумной жестокостью. Тогда в зале соревнований стояла тишина. Потом – крики. Потом – страх. Его начали называть Безжалостным монстром. Даже преподаватели.

Светлые тихо встали и ушли в другую сторону. Как стая птиц, чутко улавливающая приближение хищника.

Я осталась сидеть. Смотрела на него.

Я помнила.

Помнила его руки, в чёрной крови. Помнила лицо, не исказившееся ни на секунду. Ни гнева. Ни боли. Ни ликования. Только холод. Чужой. Как будто он смотрел не на дракона. А сквозь него.

– Почему он снова здесь? – прошептала одна девушка.

– Потому что его боятся, – ответил кто-то, – И потому что он выжил. И никто кроме него не может защитить принца.

Каэль прошёл мимо, ни разу не обернувшись. Ни одного взгляда.

Но я чувствовала – он заполняет собой воздух. Как будто не человек, а чума в человеческом теле. И если к нему прикоснуться – ты перестанешь быть собой.

Я взяла стакан и сделала глоток. Только бы не дрожать. Только бы не показать, что боюсь. Потому что боялась. Так, как не боялась никого.

Я всё ещё сидела, будто вросла в скамью, и вглядывалась в лица тёмных, одного за другим. Сканировала их, отмечала детали, как меня учили. Кто нервничает. Кто держит себя уверенно. Кто скрывает оружие. Кто носит перстень мага, а кто делает вид, что прост. Это была моя привычка – наблюдать.

И вдруг я почувствовала, что за мной наблюдают. Не с интересом. А так, как сканирует поле перед боем командир – на предмет слабых мест.

Он стоял у стены, как будто вырос из камня – Каэль Вальгар. Ни эмоций, ни даже взгляда, по-настоящему направленного на кого-то. Но когда мои глаза встретились с его, мое дыхание сбилось на долю секунды.

В его взгляде не было ничего человеческого. Он не смотрел на меня – он смотрел внутрь. Как будто прикидывал: сколько мне нужно ударов, чтобы сломаться.

Он не узнал меня. Да как ему узнать? Ту которая допустила ошибку, помогав ему в прошлом году во время состязаний…

Ему было всё равно. Это был взгляд охотника, проверяющего местность.

Каэль сделал едва заметное движение рукой – и Роэн сразу отступил назад, в сторону от светлых, не споря. Один жест. Как будто они привыкли слушаться.

– Что он делает? – прошептала Салена, напряжённо следя за ним.

– Сканирует. – Голос мой был ровным. – Он охраняет принца. Ему нужно знать, кто где сидит. Кто может быть опасен.

– И мы? Опасны? – Салена усмехнулась, но без настоящей улыбки.

– Для него? – Я медленно качнула головой, – Мы просто пыль.

Каэль ещё раз провёл глазами по столовой и отвернулся, как будто сделал вывод: угроза – ноль.

Сделал шаг – и исчез за дверью вместе с остальными. Роэн сел и начал есть с другими учениками то, что ему принесли.

Воздух, казалось, вернулся в лёгкие. Я отпустила поднос, не заметив, как крепко его держала.

«Он не человек,» – подумала я. И всё внутри меня это подтвердило. Хорошо, что он не помнит меня. Это создало бы мне много проблем…

****

Поле для тренировок сияло под утренним светом – ровное, чистое, как лист перед первым заклинанием. Я стояла на линии вместе с другими учениками выпускного курса. Все в белом: плащи, защитные доспехи, магические перчатки. Нас учили, что внешнее отражает внутреннее.

– Щиты! – голос преподавателя по боевой подготовке звенел. – Контроль маны! Чётко, стабильно!

Зеленоватые купола заклинаний вспыхивали в воздухе, некоторые дрожали, у кого-то рассыпались. Я же держала свой щит, как дыхание – легко, но устойчиво. Годы тренировок и я спец в своем деле.

Салена рядом фыркнула:

– Надо же, впервые ты не задираешь подбородок. Боишься проиграть?

Я не ответила. Внутри меня росло напряжение, странное, липкое. Будто в воздухе назревало что-то… не по плану.

И в этот момент двери тренировочного зала отворились.

Ректор вошёл вместе с магами обеих сторон, за ними – тёмные стражи. Люди в тёмных доспехах, от которых даже стены будто отодвигались чуть подальше.

– Внимание! – прогремел голос ректора. – По решению Совета магов и военного комитета, сегодняшние тренировки проходят в смешанном формате. Светлые стражи будут тренировать тёмных учеников, а тёмные стражи – светлых. Это сделает предстоящие соревнования более объективными.

В толпе прошёл гул. Кто-то ахнул, кто-то застонал. Я же почувствовала тревогу.

– Участники не имеют права тренироваться друг с другом, чтобы сохранить честность поединков. А стражи дали клятву не разглашать навыки и слабости соперников. Так что всё справедливо. Возражения не принимаются.

Физрук, пожилой мужчина с каменным лицом, подошёл ближе: – Разделяемся по парам. Пары составлены заранее. Не спорить.

Списки полетели в воздух с помощью магии, сверкая. Я подняла взгляд – и в груди всё похолодело. Только не он…

– Мирэлин Эл’Аван. Каэль Вальгар.

Салена выдохнула сквозь зубы:

– Почему именно с ним?!

– Потому что она сильнейшая, – рявкнул физрук. – А он – лучший, что есть у них. Пусть потренируются друг на друге. Только не убейте друг друга, ладно?

Он сказал это в шутку. Чтобы разбавить обстановку. Но я не оценила. Никто не оценил.

Я шагнула вперёд. Не колеблясь. Я не могла. Светлые не показывают страх.

Каэль уже стоял на краю поля. Молча. Как статуя войны. Ни жеста. Ни эмоции.

Я подошла ближе. Он слегка кивнул – то ли в знак признания, то ли просто так.

– Я не собираюсь с тобой сражаться, – сказала холодно. – Буду только защищаться.

– Отлично, – отозвался он ровным голосом, – Но защита тебе не поможет. Атакуй. Или боишься?

Его слова меня задели. Мне захотелось ему показать на что я способна.

Мы встали напротив друг друга, на расстоянии вытянутой руки. Свет и тьма.

Два мира. Две школы. И в воздухе – тишина, готовая разлететься первым ударом.

Поле разметили кругами. Я стояла напротив Каэля – высокая фигура, доспехи из тёмного металла, лицо не выражает ни презрения, ни интереса. Просто смотрит. Как на задание.

Я вытянула ладонь, и в тот же миг – из земли вырвались корни деревьев, обвивая ноги Каэля. Он не шевелился. Мой голос прозвучал чётко:

– Immobilitas Natura.

Корни сжались. Ветки щёлкнули, подчиняясь моей воле. Затем – ослепляющий луч вырвался из моего посоха, созданного из света и ударил в воздух, отражаясь от щита и рассеиваясь над полем – способ вызвать лёгкую потерю сознания. Обычно этого было достаточно. Даже для преподавателей.

Но Каэль…

Он просто шагнул вперёд. Корни, будто ослабели. Свет прошёл мимо, не коснувшись его.