Махта встречает Зуру

Махта встречает Зуру

Анастасия Ниточка

© Анастасия Ниточка, 2025

ISBN 978-5-0067-4895-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

I

– До рассвета еще несколько часов, мы должны успеть пока не начнется жара, – посмотрел мужчина на парня четырнадцати лет.

По темной пустыне шли двое. Отец и сын. Мужчина был высоким, плотным, с густыми каштановыми седеющими волосами, длинной бородой, смуглой кожей и рыжеватыми глазами. Его звали Руби. На нем была шелковая рубаха и штаны, заткнутые в невысокие холщевые сапоги. Сверху надет длинный льняной халат с капюшоном. Худощавый парень, уже догонявший своего отца по росту, был смуглым, черноволосым, с темными глазами и длинным, немного толстоватым как для своего лица, носом. Его звали Махта. На нем была такая же одежда, как и на отце. За собой он вел осла, на котором были нагружены отрезки тканей. Они возвращались торгов.

– Что это? – задумчиво спросил Махта, вглядываясь вдаль.

– Где? – переспросил отец.

– Там, – он указал пальцем место, – там кто-то сидит? – спросил он удивленно.

Пустыня по всем сторонам проглядывалась плохо. Махта точно знал, что если бы сейчас был день, то вокруг не было бы ничего кроме мелких камней. Но теперь он видел чей-то небольшой черный силуэт, вырисовывающийся сквозь мрак ночи. Кажется, это был человек, животные здесь не водятся.

– Вам нужна помощь? – прокричал отец Махты, когда они приближались к силуэту.

Кто-то встрепенулся и поднялся на ноги. Было похоже, что это ребенок. Они подошли еще ближе и увидели заплаканную девочку лет двенадцати. Она стояла в темной накидке, капюшон был спущен на плечи, из-под него выбивались две черные косички. Темные большие глаза блестели от слез.

– Тебе нужна помощь? – переспросил отец Махты.

– Я потерялась, – сказала девочка и у нее покатилась слеза по щеке.

– Как ты здесь оказалась? – спрашивал мужчина.

– Мы с родителями возвращались в Потту. В дороге нас застала пылевая буря. Она началась так внезапно и продолжалась так долго. Когда она стихла, я не увидела своих родителей. Я искала их, но теперь даже не знаю, где я.

Мужчина внимательно слушал девочку, потом посмотрел на Махту. Махта не отрывал от нее взгляд, присматриваясь к ее лицу. В темноте можно было различить только то, что у нее аккуратный нос с горбинкой, пухлые детские щеки и тонкий подбородок. По краям ее продолговатого лица были маленькие ушки, прижатые к затылку. Выбивавшиеся из кос локоны волос слегка завивались.

– Мы идем в Караре, и тебе стоит пойти с нами. Потту очень далеко отсюда. Не известно, как твои родители собирались добраться туда. Но если они там, вероятно, обратятся в охрану города, и тебя будут искать.

Девочка с тоской посмотрела вокруг. Она колебалась, думая, что ответить.

– Ты их сама не найдешь, – сказал ей Махта.

Девочка посмотрела в его глаза и тяжело вздохнула.

– Хорошо, – сказала она и отправилась за ними.

Когда появились первые красные лучи, предвестники жары от разгорающейся Башни, которая уже сотню лет заменяла солнце, скрывающееся за мутными тучами, они были недалеко от дома. Башня стояла в стороне от города, но находилась достаточно близко, чтобы усложнить людям жизнь. Караре был подземным городом пустыни, располагавшимся в месте, где ветра относили песок от него, и только в редкие моменты непогоды песок возвращался в город, доставляя кучу хлопот людям. Когда Башня разогрелась, все трое уже спускались по ступенькам в город. Махта по покатому спуску тянул упирающегося осла. Звенящая тишина пустыни за пару секунд превратилась в непрерывный гомон проснувшегося города.

– Значит, тебя зовут Зура Гало? – еще раз переспросил ее мужчина.

– Да, – кивнула девочка.

– Странная фамилия. Странная, не нашей общины. Ты запомнила, как нас зовут?

– Руби и Махта Акани.

– Верно. Город большой, потому постарайся не потеряться, – мужчина держал девочку за плащ, ведя ее по улицам шумного города.

Махта вел осла, а Руби шел сзади, одним глазом приглядывая за грузом, а другим – за девочкой. Здесь улицы города были узкими, пробираться по ним тяжело. Город, от уровня земли, уходил на три этажа вниз. На улицах становилось немного душно из-за большого количества людей. Зура с перепуганными глазами смотрела на окружающих. Пару дней назад она ушла отсюда с родителями. Ее папа – доктор, мама помогала ему с работой. Семья прожила здесь неделю и должна была ехать в другое место. Из-за того, что они спешили, родители не стали дожидаться никого из местных, кому бы было по пути, а решили идти сами. До места, где можно найти транспорт, около десяти километров. Обычно эта дорога занимает два-три часа ходьбы. Но никто не ожидал того, что будет буря. Мама и папа пытались держать дочь за руки, но ветер был слишком сильным, песок разрезал кожу. В какой-то момент Зуру просто подняло над землей и понесло в неизвестном направлении. Когда она очнулась, вокруг никого не было, только медленно угасавший свет Башни освещал камни пустыни. Всю ночь Зура шла в сторону от Башни, запомнив, что они должны были идти от нее с родителями, но результатов это не дало. Она была одна в бесконечной пустыне, без воды и еды, пока не появились эти двое мужчин. Они долго шли по городу. В одной из стен Зура увидела небольшую выемку, в которой бил питьевой фонтанчик. Девочка бросилась к нему, забыв о Руби, удерживающем ее за плащ. Зура выскользнула из его рук и припала к фонтанчику, жадно хватая воду губами. Когда она опомнилась, резко обернулась, пытаясь найти глазами Руби и Махту, но не увидела навьюченного осла и испугалась. Сфокусировавшись, девочка прямо перед собой увидела Руби, он качал головой.

– Слишком быстрая, как ветер, вот он и унес тебя с собой. Зура, не пытайся прожить две минуты за одну.

Руби опять крепко схватил ее за плече и повел по улицам Караре. Где-то через час они добрались до нужного места. В большой сплошной стене в три этажа была крупная деревянная дверь с резьбой. Руби открыл ее и впустил Зуру. Они вошли в просторный двор у стен которого, на первом и втором этажах, были комнаты. На уровне третьего этажа и посреди двора было много растений. Вверху виднелось небо. Когда мужчина провел девочку глубже во двор, растений стало меньше, Зура увидела в одной стороне два аккуратных диванчика на изящных ножках, которые стояли напротив друг друга. Посередине лежал пестрый ковер. На одном из диванчиков сидели три девушки семнадцати, пятнадцати и тринадцати лет. Девушка постарше была одета в тунику и штаны, средняя в длинное до пят платье, младшая в платье с короткими рукавами, которое прикрывало колени. Напортив них сидела пожилая женщина в просторном платье до колен, на которое была надета короткая жилетка с богатой вышивкой и окантовкой из бубенчиков. На ногах были такие же легкие, как и платье, штаны. И у девочек, и у пожилой женщины была одна и та же прическа: вокруг затылка обкручена коса. Посередине, в кольце косы круглое украшение – подушечка с вышивкой. Из центра украшения стежками расходился растительный орнамент. Эта подушечка крепилась к косе с помощью специальных приспособлений – шпилек с крупными шариками, размером с небольшую вишню, на концах. Шпильки продевались под косу. В общем это выглядело как вышивка вокруг которой обкручена коса, а вокруг косы бусины. К девушкам и пожилой женщине подошла еще одна с такой же прической, в тунике и штанах. Ей было около пятидесяти, как показалось Зуре. Стройная, черноволосая, симпатичная женщина принесла виноград.

– Постой здесь, – сказал Руби Зуре и увел эту женщину куда-то.

Зура стояла, смотрела на оставшихся и теребила косичку. Девушки смотрели на нее с умиротворяющим любопытством. Пожилая женщина лишь раз взглянула на Зуру, но этот взгляд ей запомнился навсегда. Она выглядела величественно и спокойно. Не смотря на ее возраст, у нее была ровная осанка и вытянутая шея. Ее взгляд выражал силу. У Зуры промелькнула лишь одна мысль: «именно так должна выглядеть женщина», и невольно выпрямила спину.

Во двор вернулся Руби.

– Пойдем со мной. Сообщим о том, что ты находишься у нас. Когда тебя будут искать родители, они смогут узнать, где ты.

Зура пошла с Руби. Они шли между высоких стен города. Здесь почти не было окон, зато были роскошные резные двери. Похоже, это богатый район. Зура не особо разбиралась в богатстве и бедности, она никогда ни в чем не нуждалась, но на контрасте могла понять, кто живет беднее, а кто богаче. Похоже, Руби и его семья богачи. В этом районе было много людей, и они направлялись туда, где их еще больше. Когда пришлось толкаться, Руби вывел Зуру перед собой и держал ее за плече, чтобы не потерять. Они вошли в какое-то шумное помещение, потом их стали направлять к разным людям. Зуру только один раз спросили ее фамилию и имена ее родителей. К вечеру они с Руби вернулись домой. Все готовились к ужину. За столом Зура увидела семью Акани в сборе. Бабушка Сами была старшая в доме. Руби – глава семейства, его супруга – Тахе, девочки: старшая Кати, средняя Мира и младшая Лу́на. Мальчики: Пахе, которому было восемнадцать и Махта, которого Зура видела в пустыне.

Зура обратила внимание, как на нее смотрит Тахе, хозяйка дома. Она кожей чувствовала, что Тахе не нравится ее присутствие здесь. Дети смотрели на Зуру с любопытством, бабушка – с какой-то неуловимой жалостью.

На столе были и мясо, и рыба, и овощи с фруктами. Казалось, что всего слишком много, Зура привыкла к более скромным приемам пищи.

После ужина она помогла девочкам помыть посуду, а потом Лу́на провела Зуру в комнату, которую выделили для нее. Там была только кровать и полки с книгами. Зуре показалось это место настолько уютным, что она сразу же влюбилась в комнату.

– Это читальня моего отца, – сказала Лу́на, глядя на книги, – он отдал ее тебе.

– Я приношу много неудобств, да? – посмотрела Зура на Лу́ну. – Не знаю, что делать, если родители не найдут меня в скором времени, – опустила она глаза.

– Папа не даст тебя в обиду, – присела Лу́на рядом с Зурой. – Когда папа был маленьким, в этой пустыне потерялся его младший брат. Он до сих пор молится о том, чтобы тот выжил и у него все было хорошо.

– Они его не нашли? – испуганно спросила Зура.

– Нет, – покрутила головой из стороны в сторону Лу́на и посмотрела Зуре в глаза. – Я пойду, отдыхай.

– Да, – растерянно кивнула Зура.

Она недолго посидела, глядя на полки с книгами, потом сняла обувь и увидела свои грязные ноги. С такими черными ногами не ложатся в постель, но Зура была в чужом доме и не рискнула больше выходить из комнаты. Она расстелила свой плащ на кровать и укутала ноги в него. Книжные полки привлекали взгляд Зуры. На них заманчиво пестрили яркие корешки книг разных размеров. Наверное, они все интересные, и в них написано что-то важное. Те, большие, с темно-зелеными обложками, точно о чем-то серьезном и их читают взрослые люди. Родители научили Зуру читать и писать, и она ходила в школу несколько раз в неделю, чтобы заниматься с учителями природоведением, математикой и грамматикой. Она постоянно ездила с родителями в поездки и, после того как научилась читать, часто читала в долгой дороге. Где ее родители? Ищут ли они ее? Если бы она сейчас была с ними, мама обязательно бы спросила, как прошел день, а папа поцеловал бы на ночь в висок. От этой мысли Зура скрутилась в комочек, поджав ноги под живот. «Люди не теряются просто так, – думала она. – Меня обязательно найдут, надо только немного подождать». В комнате было тихо, и на полу и на стенах были ковры. Зура быстро уснула.

С утра, после завтрака, Зура вместе с семьей Акани отправилась в бани Караре. Она несла с собой корзинку, которую ей вручила Тахе. В корзинке было мыло, мочалка, полотенце, и свежая одежда, доставшаяся ей от Лу́ны.

Внешне баня, как и все помещения этого города, ничем не отличалась. Это была красивая резная дверь в огромной стене. Но когда они вошли, Зура была поражена. Просторный светлый холл с высокими потолками впечатлял своей красотой. На стенах была мелкая мозаика. В этом холле женщины и мужчины сразу же разделялись. Зура плелась за Лу́ной, рассматривая все вокруг. Женщины прошли коридор с голубыми мраморными колоннами и вошли в еще одно помещение. Здесь девушка слегка оцепенела. Она никогда не ходила в общественные бани, потому не подумала о том, что увидит чужих голых людей. Они вошли в раздевалку, где находилось много обнаженных женщин разных возрастов с разными фигурами. Зура была очень юна, и в этот момент почти все женщины старше нее показались ей безобразными.

– Чего стоишь, пойдем раздеваться, время идет, – услышала Зура голос Лу́ны.

Зура тяжко вздохнула и пошла раздеваться. Через пять минут она стояла голая среди всех этих женщин с угловатыми, тощими, подтянутыми и обвисшими фигурами, вцепившись в полотенце и стараясь прикрыть им себя.

– Пойдем, пойдем, а то так и останешься грязной, – сказала ей Тахе и направилась в парилку.

Зура взглянула на Тахе, уловила взглядом ее грудь с растянувшейся кожей, тут же опустила глаза и поплелась за ней. Она села рядом с Лу́ной на полотенце, сгорбилась, и постоянно смотрела в пол, чтобы никого не видеть. Девочки о чем-то болтали, Лу́на иногда пыталась заговорить с Зурой, но та только угукала и бормотала несвязные вещи. Ее голова была забита разными мыслями. Она думала о том, какое красивое помещение бани, с мраморными полами, стенами, бронзовыми чашами и цветными колоннами по всему помещению. Какими красивыми облаками поднимается пар сзади лавочек. Как ей не нравится быть голой в одном помещении со всеми этими чужими обнаженными женщинами. Ее пугало то, как выглядят женщины старше нее, после родов, постаревшие. Зура была в шоке от того, какой может стать она сама. Ее это пугало, ей это не нравилось, она хотела сбежать. Только один раз она оторвала взгляд от пола, когда услышала какой-то странный шлепающий звук. Зура увидела вдалеке толстую женщину, лежащую на специальном мраморном столе для массажа. Женщину били по спине травяными вениками. Она была вся красная, с нее струился пот. Зура опустила глаза и больше не поднимала их до того момента, пока не вышла из парилки в душевую отмывать себя от грязи. Не смотря на все моральные переживания, с нее будто спал груз. Девушка почувствовала, словно ее тело стало легче. Она надела новую, непривычную для себя одежду, а старую отправила в прачечную при бане. Ожидая, пока остальные так же сдадут свою одежду в стирку, Зура стояла и смотрела на себя в зеркало. На ней была туника лилового цвета с белым кантом и светло-зеленые штаны с белой вышивкой. Зура чувствовала себя конфеткой в яркой обертке.

– Эта туника на меня уже мала. У меня есть еще несколько вещей, из которых я выросла. Думаю, тебе они подойдут, – сказала Лу́на, увидев, как она смотрит в зеркало.

– Спасибо, но я надеюсь, что скоро мои родители найдут меня, – ответила Зура.

– Может быть, – вздернула Лу́на плечами.

Зура ощутила какую-то обиду. Ей не посочувствовали. Кто она для них? Заблудившаяся кошка? Зура снова разнервничалась. После того, как они встретились в холле с мужской половиной семьи, чтобы идти домой, она погрузилась в мысли, и не слушала, о чем разговаривали остальные. Как смеют эти люди относиться к ней как к бездомной кошке? Почему она должна ходить в эти общественные бани с уродливыми женщинами, почему она не может мыться сама? Почему на нее с презрением смотрит Тахе? Почему Лу́на такая бессердечная? Почему родители до сих пор не нашли ее? Где они? Что с ними случилось?

Когда они пришли домой, Зура помогла приготовить обед. За столом она была поникшая и не слушала, о чем говорят, пока не назвали ее имя.

– Зура, ты слышишь меня? – услышала она голос Тахе. Девочка посмотрела непонимающе на женщину.

– Ты вообще с нами? – переспросила Тахе.

– Она до сих пор думает о бане, – хихикнула Кати и остальные девочки заулыбались. – Она раньше не видела голых женщин, – продолжила она.

В Зуре опять проснулось ее возмущение, которое только что утихло.

– Да, я никогда не видела таких уродливых обвислых женских тел, – сказала она, злобно глядя на Кати.

Пахе и Махта хихикнули, Руби опустил глаза в тарелку и сделал вид, что ничего не слышал.

– Это потому что ты еще до этого не доросла, – ответила ей Тахе.

– И не хочу! Я не хочу здесь расти, я хочу к маме и папе, – Зура вскочила из-за стола и побежала к себе в комнату. Она зарылась лицом в подушку и рыдала. Здесь ее никто не понимал и не любил, и Зура от этого страдала.

Где-то через час, когда у Зуры не осталось слез, она поднялась с постели совершенно бледная и с больной головой, вышла из комнаты и направилась к входной двери. Семья в это время сидела на диванчиках посреди двора.

– Ты куда? – спросил Руби.

– Искать родителей.

– Нам сообщат, если о них будут новости.

– Я не хочу ждать, пока за меня кто-то что-то решит. Я буду требовать, чтобы охрана искала их. А если нет, я пойду в Потту сама.

Руби подошел к девочке.

– Зура, это не так просто. Караре огромный город, Потту не намного меньше. И здесь есть люди, которые делают страшные вещи. Если ты будешь одна, ты не сможешь защититься.

– Я хочу к маме и папе, – сказала Зура, глядя Руби в глаза.

– Хорошо, сходи в участок, узнай, есть ли какие-нибудь новости. Но не сама, Махта тебя проводит.

Зура шла по улицам Караре в сторону участка. Она запомнила дорогу. Она помнила, что по пути ей должны попасться двери с цветами, с лошадьми, с апельсиновыми деревьями, с дворцом. Девочка запомнила все эти вырезанные рисунки с прошлого раза. За Зурой плелся Махта. Они пришли в участок, где находилась охрана города. Для обращений жителей было с десяток окон, за стеклом сидели сотрудники. Зура взяла стул, чтобы достать до стойки. Она залезла на него и обратилась к сотруднику охраны, у которого было равнодушно-раздраженное лицо.

– Меня зовут Зура Гало. Я хочу узнать, нашли ли моих родителей? Я потерялась в пустыне и они должны искать меня.

Сотрудник посмотрел в базу и через минуту ответил:

– Поиски продолжаются.

– А где их уже искали? Скажите.

– Этой информации у меня нет.

– А где я могу ее узнать? – настаивала Зура.

– Обратитесь к начальнику.

Зура слезла со стула и начала искать, где находится начальник. Когда она нашла кабинет, то увидела очередь в пятьсот человек. Некоторые стояли уже пару дней в ожидании приема.

– Пойдем домой, нам сообщат, когда что-нибудь будет известно, – звал ее Махта.

Но Зура внутренним чутьем поняла, что ничего никогда не будет известно. Только если произойдет чудо, и она случайно встретится с родителями, тогда она увидит их. Даже если родные ищут ее, это не поможет. Между ней и родителями стена из безразличных бюрократов, которые заняты одним – писанием отчетов. Ее папа всегда говорил, что люди в таких местах хуже машин. Машины хотя бы не держатся за зарплату.

Она возвращалась в дом Акани, медленно идя по улицам Караре, по ее щекам текли слезы. Махта шел рядом с ней.

– Они их найдут, надо только немного подождать, – постарался он утешить ее.

Зура остановилась и посмотрела на него красными глазами, полными слез. Ее лицо распухло.

– Они их не ищут. Не ищут! Они только раздают пустые надежды! Мерзкие лжецы, – Зура расплакалась еще сильнее.

– Ну, мы тоже постараемся что-то сделать. У папы есть знакомые, он может попросить у них помощи. Может узнать, вернулись ли они домой. Где вы живете?

– Нигде. У нас никогда не было постоянного дома. Родители всегда переезжали с места на место из-за работы. Наш дом это поезд, корабль, лодка, телега, все, что способно довезти до папиной работы.

Махта смотрел на заплаканное опухшее лицо Зуры, и думал, что сказать. Ему было жаль девочку. Для нее здесь все чужое и она осталась совсем одна. Они медленно возвращались домой. Зура шла впереди, то и дело всхлипывая от рыданий, Махта плелся за ней, не зная, что делать и как ее успокоить.

Когда они вернулись, семья уже поужинала, им оставили еду отдельно, но Зура не хотела есть. Она не могла есть, ей было очень плохо. Девочка пошла в свою комнату, с трудом уснула и проснулась только к обеду следующего дня.

В обед мужчин дома не было, они работали.

– Угу, проснулась, – сказала Тахе, увидев Зуру, умывающуюся в уборной. – Пойдем обедать, пока желудок себе не испортила.

Девочки уже расставляли тарелки на стол, когда Зура пришла на кухню. Стол выглядел немного скромнее в сравнении с тем, каким он был, когда дома были мужчины. Салаты, запеченная рыба, фрукты и орехи были на столе. Женщины говорили о рукоделии, о грядках и растениях, об уборке, готовке и других домашних делах, которые надо было сделать за день, за неделю, за месяц. После обеда женщины отдыхали, все сидели на диванчиках. Кто-то читал, кто-то играл в настольные игры, кто-то вышивал. Бабушка Сами подошла к Зуре.

– Пойдем со мной.

Зура послушно встала и пошла за бабушкой. Они вошли в комнату пожилой женщины. Это было небольшое помещение, в котором пахло травами. С одной стороны находилась кровать с балдахином. У глухой стены стоял комод, под окном, которое выходило на внутренний двор, был секретер. У стены напортив кровати стоял туалетный столик, который находился между полками. На полках было много разных мелочей: плетеные корзины, вазы, фотографии, баночки со свечами и травами.

– Присаживайся, – указала бабушка на стул перед туалетным столиком.

Зура села и посмотрела на себя в зеркало. Она была непривычно бледная и грустная. Раньше она себя такой не видела. Сами вытащила на столик шпильки и украшение, которое носили на голове все женщины. Она расплела две косички Зуры, заплела одну и уложила эту косу вокруг ее затылка, прикрепив шпильками. Затем бабушка взяла украшение и закрепила его в центре косы.

– Это украшение называется «цветок солнца». Мы вышиваем его сами, своими руками. Оно символизирует важность женщины в семье и в этом мире, как источник красоты, жизни, будущего, изменчивости и хрупкости бытия.

Зура внимательно смотрела на себя в зеркало, рассматривая со всех сторон. Ей нравилось, она чувствовала себя красивой. Это первая вещь за все время пребывания здесь, которая ей по-настоящему понравилась. Налюбовавшись на себя, она посмотрела на бабушку.

– Спасибо. Цветок очень милый.

Они вернулись к остальным и до вечера занимались разными делами. Лу́на учила Зуру вышивать. Потом они поливали грядки, подрезали растения. Затем девочки ходили в бани, чтобы забрать постиранные вещи, а потом готовили ужин. К ужину вернулись мужчины.

– Тебе идет, – сказал Махта, глядя на новую прическу Зуры. Зура стеснительно опустила глаза. Она чувствовала, что Махта уделяет ей внимание, только не понимала почему.

Следующим утром Зура с бабушкой Сами осталась наедине. Девочки с мамой пошли на примерку новых нарядов, которые они заказали у портного, мужчины были на работе. Бабушка стала учить Зуру вышивать «цветок солнца». Она достала орнаменты, которые нужно переводить на ткань, и вместе с Зурой они выбирали тот, который она сможет вышить.

– Начинать стоит с середины и медленно продвигаться к краю. Мы сможем добавить сюда бисер, вот в эти открытые места, – показывала бабушка.

Зура вышивала и у нее медленно начал проявляться рисунок, который она считала вполне хорошим, особенно если учесть, что до этого она никогда ничего подобного не делала.

– Я бы могла подарить такое украшение маме. Ей бы очень понравилось. У нее длинные волосы, она сможет его носить.

– Конечно, ей понравится, – сказала бабушка Сами.

– Вы думаете, они найдутся? – спросила Зура дрожащим голосом.

– Девочка, – вздохнула бабушка, – с ними могло случиться что угодно. Они могли попасть в место, которое ты даже представить себе не можешь. Потому ты должна верить и молиться о том, чтобы у них все было хорошо. Чтобы у них была еда и вода, чтобы у них было место, где они могут поспать. Чтобы им было тепло, и чтобы они могли почувствовать облегчительную прохладу, если там, где они находятся, очень жарко.

– Лу́на сказала, что Руби в детстве потерял своего младшего брата. Это ваш сын?

– Да, – ответила бабушка, – маленький Мактуб, добрейший мальчик. Он потерялся так же, как и ты. Была песчаная буря. Мы не смогли удержать его.

– Вы так ничего и не нашли о нем? Хоть какую-то весточку?

– Нет, – покачала Сами головой из стороны в сторону.

– Как давно это было?

– Тридцать четыре года назад.

Сердце Зуры сжалось и у нее перехватило дыхание.

– А когда вы перестали искать его? – тихо спросила она.

– Никогда. Мы до сих пор ищем его. Это было бы большим счастьем узнать, что он жив и здоров. Каждый вечер я молюсь о том, чтобы у него все было хорошо.

Ужас и бесконечная тоска наполнили Зуру. Ей стало жаль эту пожилую женщину, живущую в роскоши телом, и в бесконечном поиске своей душой. Она, наверное, винила себя в том, что произошло, и, наверное, тысячи раз себе представляла неподвижное тело своего маленького ребенка. И все ее молитвы были лишь утешением, которое должно заполнить огромную пустоту потери. Ее взрослый сын и его большая семья наверняка навевали ей мысли о младшем ребенке. Неужели Зура, так же как и эта женщина, проведет свою жизнь в неведении? Было так страшно и горько думать об этом.