Под крылом спящего дракона. Магия и любовь. Книга первая

Гордимол и Мавел вместе смотрели как растёт корабль и готовились к его спуску на воду.

6717 соло от Разделения Миров.

Первый день месяца Водной Черепахи

Айлирия. Цивия

Самая короткая ночь

Самый длинный день круга соло, Сегнус любил больше всего. Хотя для ведуна значимы все четыре основных дня почитания Со́лиса, однако в такой же день, когда-то только что посвящённый молодой волхв Сегнус, впервые совершил брачный обряд пары.

День летнего солнцестояния встречали с восхода приветствием Солиса, после чего начинался праздник.

Айлирия праздновала по обыкновению всю короткую ночь до самого рассвета следующего дня. В фи́чулах и у́рбусах стар и млад приветствовали Солиса, угощали друг друга тонкими медовыми лепёшками – как знак пожелания благосостояния и добра.

У реки или озера собиралась молодёжь. Девушки, перешедшие рубеж возраста пятнадцатого соло, загадывали суженого на определённый луговой цветок, вплетенный в венок. Затем, с помощью шеста, венки развешивали на ветвях самого большого дерева. Парни приносили луки и одну деревянную стрелу, помеченную особым образом, чтобы с расстояния в четверть грейда сбить один из венков.

Гомонящая, весёлая толпа дружно отмеряли двести пятьдесят шагов, отмечали линию заступа и начинались стрельбы, после которых все бежали к дереву. Девушки искать свои венки, а парни стрелы в венках. Радовались, если венок сбивала стрела того самого о ком загадала девушка. Считалось, что состоялось небесное сватовство. Если решение обоюдное, венок со стрелой пара несла родителям. Впрочем, любая стрела, попавшая в цель, считалась знаком, что девушка будет вскоре сосватана, или парень найдёт суженую.

Ну а стрелы, не достигшие цели, и не снятые венки, с напутственными песнями пускали по воде «на поиски».

Такая простая, незамысловатая народная ворожба испокон веков существовала на этих землях. Волхвам же в этот день доставалась самая приятная работа – скрепление брачных уз. И многие пары ждали именно этого дня. На эти игрища собирались родители девушек и парней, судьба которых могла решиться в этот день, и просто зрители, которые сами когда-то вот так же выбрали свою пару.

Люди шутили, поддерживали, вздыхали, глядя на участников ворожбы.

Среди зрителей стояла семья Сегнуса: сын Вези́н с женой и внучка волхва. Он издалека видел белокурые развевающиеся волосы Транки, сидящей на плечах отца. Девочка с сильным характером и трогательно мечтательной душой, отличалась от своих родителей. Зато Сегнус видел в ней себя, в таком же возрасте восьми соло.

Сегнус подошёл к Везину и посмотрел снизу на Транку.

– Не успеешь оглянуться и ты будешь плести венок на этой поляне, – подмигнул внучке.

– Нет, не буду, – невозмутимо парировала девочка.

– И зря, дочка, – Везин хмыкнул и подмигнул жене, – кто ж такую строптивую Дие́лу возьмёт, если в этот день пару не выберешь?

– У меня будет особенный жених, – также спокойно ответила Транка и глянула на деда, – правда-правда. Он будет красивый и у него будет то, чего нет ни у кого другого. Ты же мне веришь, дедушка?

– Конечно, Транка, – пряча улыбку в усах, согласился Сегнус, – с таким характером, жених должен быть точно особенным. Другой не выдержит.

Все постарались не рассмеяться, а только улыбнулись.

– И не смейтесь, – спокойно заявила девочка, которая снова смотрела на луг, где уже собирались пары.

– Ну что ты, дорогая, никто и не думал смеяться, – подавляя смех заверил отец.

Неожиданно переливчато зарокотал гром, и все замерли, задрав головы к абсолютно безоблачному небу. Через голубой небосвод перекинулась яркая радуга и толпа радостно закричала: «Дракон родился!»

На старом диалекте название Айлирии звучало как Айла́я Арку́на – Крылья радуги. Уже никто не помнил с каких времён и почему в землях благословенной Айлирии появилось странное поверье о доброй примете, связанной с редким чудом природы. Но в этот миг даже скептики с улыбкой произносили: «Дракон родился!»

– Пришло время брачных обрядов. Пойду делать любимую работу. А вы уже домой идите, – обрадованный такой доброй приметой заторопился волхв.

Сегнус положил руку на голову уставшей снохи, у которой подходил срок родов. Она благодарно улыбнулась свёкру. Транка наклонилась через голову отца и Сегнус поцеловал её в лоб.

Сын Везин не унаследовал Дара и Сегнус надеялся, что скоро родится внук. В их роду Дар мага передавался почти в каждом поколении по мужской линии. И очень редко через поколение. А это значило, что мальчик родится с сильным магическим даром стихии Воды. Так шло ещё от предка Нисея, который был сильным магом.

Многие зрители тоже разошлись праздновать по домам, кроме тех, чьих детей волхв Сегнус сегодня поженит. Его день закончится далеко за полночь. С наступлением ночи молодёжь будет жечь костры, водить хороводы и петь песни о красавце Солисе.

Сегнус был самый старый из трёх живущих в Цивии волхвов и с наиболее сильным даром. Хотя никогда не кичился этим. Всем волхвам работы хватало. Особенно в такой день.

После приятной работы, Сегнус возвращался домой. Небо, наконец, стало глубокого черничного цвета и звёзды замигали друг другу, однако песни и смех молодёжи, гуляющей на лугу, всё ещё слышны даже на тихих улочках портового урбуса. Узкие улицы и дома в два этажа освещали факелы, торчащие из наполненных камнями металлических корзин на перекрёстках. Рыжие всполохи света высвечивали лицо волхва в обрамлении длинных седых волос, перехваченных по лбу плетёным кожаным ремешком.

Такая же седая борода, заплетённая в косу, свисала до груди и раскачивалась от тяжёлого украшения с ярко синим ларимаром в серебряной оплётке, скрепляющего конец косы. На светлой ту́не бликовал медальон со знаком посвящённого волхва – лучистое солнце, с раскрывшим крылья драконом на его круге. Длинная по щиколотку просторная льняная туна, вышитая по подолу традиционным узором племени марина, открывала ноги, обутые в мягкие кожаные ско́рки. Самая простая обувь, которую в Айлирии носили все от мала до велика, позволяла волхву ступать неслышно. И даже посох он нёс в руках чтобы его стуком по мощёной мостовой не мешать спать достопочтенным у́рбусцам.

Высокая улица в свете растущей луны хорошо проглядывалась даже снизу. Ведун усмехнулся, заметив издалека очертания маленькой фигурки упрямой девочки.

Вот и в этот вечер, она наверняка дождалась, когда родители уснули и вышла смотреть на луну и звёзды. В конце улицы уже едва слышны отголоски песен и смеха. Только завораживающий шелест моря, да стрекотня цикад. Старик неслышно подошёл и остановился позади девочки, зная, что та давно почувствовала его приближение.

– Почему отец называет меня Дие́лой? – не оборачиваясь на деда спросила девочка.

– Потому что ты упряма и настаиваешь на своём. Вот как сейчас вместо того, чтобы спать, ты стоишь здесь, – шутливо поругал Сегнус.

– Расскажи мне о Диеле, сэйте учитель, – всё так же, не отрывая взгляда от луны, попросила девочка.

– Транка, уже поздно, может лучше завтра? – попытался убедить ведун, зная наперёд, что та ответит.

– Но я же упрямая Диела и хочу сейчас, а не завтра, – она обернулась и посмотрела снизу вверх на деда, блеснув лунными искорками в голубых глазах.

Сегнус снова усмехнулся, подхватил девочку на руки и пошёл с ней к высокому берегу. Отсюда открывался вид на море, которое сливалось с небом. Казалось, что волны, выкатываются из неба и усыпанные звёздами бегут к берегу. А потом откатываются назад, чтобы снова слизнуть рассыпанной звёздной крошки.

Сегнус присел на один из валунов, посадил внучку на колено. С моря дул освежающий ветерок, пытаясь подслушать и унести вдаль рассказ старого волхва.

Легенда о Солисе, Сири́ссе и их дочерях

Давным-давно, когда Вселенную только начинали заселять звёздные кланы, Боги старались создать союзы с равными себе. Помолвки и обручения проводили как можно раньше, чтобы обеспечить детям будущий статус.

Правитель в созвездии Быка – кезарь Альдебы́к, очень гордился знатностью рода, поэтому для дочери – красавицы Сири́ссы, не видел никого достойнее чем лучезарный Солис. Молодой Бог Солис согласился заключить помолвку с юной Сириссой и ждал её взросления для заключения брака. Да только дочь Альдебыка давно полюбила прекрасного Оре́йниса и никого кроме него не желала себе в мужья несмотря на то, что для её отца такой союз неприемлем. Ведь Оре́йнис всего лишь охотник, хотя и лучший.

Саму Сириссу предрассудки совершенно не интересовали. Однако, пришлось подчиниться воле отца и Сирисса вышла замуж за Солиса.

Спустя положенное время, у них родились две дочери близнецы. Недолго хватило терпения у Сириссы и вот однажды она тайно сбежала, оставив дочерей на попечении Солиса.

Солис искал её и нигде не находил. И никто ему не мог сказать, где его жена. Стал Солис горевать. Всё короче становились его прогулки по небосводу. Когда однажды он совсем коротко вышел, осветил мир своим сиянием и ушёл в грусть-печаль. И тьма поглотила мир на это короткое время.

Опечаленный Солис сидел у окна во дворце и смотрел на тёмный небосвод, когда вдруг увидел жену.

Оказывается, Сирисса сбежала к своему любимому Орейнису. Однако тот никогда не любил её и не давал ей никаких надежд и обещаний. Зато Орейнис очень любил свою жену Бетали́ну, сияющую ярко красными нарядами. Беталина родила Орейнису сына Ре́йгела, щеголяющего в бело голубой ту́не рядом с матерью.

Когда Орейнис пошёл на охоту, Сирисса пришла к нему и призналась в любви, считая, что Орейнис должен бросить жену и сына ради неё. Но Орейнис посмеялся и сказал, что ему не нужна другая жена. Сирисса предложила себя в любовницы, но Орейнис отверг и это предложение, сказав, что и любовница ему не нужна. Тогда Сирисса сказала, что будет бегать за ним как собака, чтобы только оставаться рядом. И так горячо об этом говорила, что превратилась в очень красивую собаку и теперь бегает рядом с охотником Орейнисом никем не узнанная. Никем, кроме Солиса.

Он видел свою жену-беглянку, но никогда об этом не рассказывал дочерям. Они выросли, повзрослели, похорошели.

Всем походили друг на друга, кроме характеров. Послушная, спокойная Па́лия, никогда отцу не перечила и не оставляла одного, потому что любила его. Бледная и неприметная в лучах родителя ежедневно сопровождала его шествие по небосводу.

Дие́ла же оказалась горделивая, как мать. Послушанием не отличалась и отца не сопровождала. Хотела украшать своей красотой небосвод, а не меркнуть в сиянии отца. Поэтому, как только отец засыпал, приходила ночь и Диела выглядывала из дверей дворца Солиса, чтобы продемонстрировать звёздам себя красавицу. Звёзды ахали и восхищались ею каждую ночь, и уговаривали показать больше такой красоты. И она, каждый раз всё больше высовывалась из дверей. В конце концов, возгордясь, выходила на ночной небосвод и сияла. А звёзды спорили, кто ярче: Дие́ла или Со́лис. Диела поздно вспоминала, что отец может её наказать и бежала назад во дворец. Но всё же Солис, который иногда выглядывал, чтобы полюбоваться на свою жену, вдруг обнаруживал дочь, гуляющей на ночном небосводе.

Он наказывал дочь тем, что запирал её в дворцовых покоях только на одну ночь. Ведь сердце отцовское мягкое и не мог её долго держать взаперти. Однако на следующую же ночь непослушная Диела, дожидалась, когда отец заснёт и снова принималась за старое.

***

Сегнус замолчал, думая, что девочка заснула. Так тихо она слушала, не перебивая и не задавая вопросов. Это совсем на Транку не похоже. оказалось, что внучка молчала, глядя на море.

– Я выйду замуж только за того, кого полюблю всей душой, – прошептала Транка.

– У тебя будет обязательно особенный суженый, – улыбнулся ведун, – и ты его выберешь сама.

– Я знаю, что выйду только за того, кто поймёт, что море живое.

– А ты что-то слышишь? – удивился волхв.

– Оно дышит, сэйте. Разве ты сам не слышишь? – вспорхнули искорками удивлённые глаза.

– Слышу. И не только море. Волхв слышит мир не так, как обычные люди, – подтвердил Сегнус, – но дар передаётся по мужской линии.

– У меня нет дара волхва, дедушка, – с самым серьёзным видом ответила девочка, – но я слышу море, чувствую его дыхание. Я слышу, как шепчет вода. Знаю, когда море сердится и почему.

– Значит всё-таки тебе передалась часть дара водной стихии, которой издавна владеет наш род, – удивился Сегнус, – ты не станешь ведуньей, но если дар чувствовать нашу стихию проявился, значит тебе уготована какая-то миссия в этой жизни.

– И мне снились драконы, – задумчиво произнесла девочка.

– Драконы?! – поразился волхв, – ты не путаешь, девочка? Может это просто большие птицы?

– Нет, дедушка, – серьёзно возразила Транка, – Это семь драконов. И они совсем не страшные. И ещё, я разговаривала во сне с одним из них – Да́йрусом.

– Это удивительно, Транка, – Сегнус пытался скрыть своё изумление, тем, что девочка назвала имя Да́йруса, которое никогда не слышала. – эти сны не простые.

– А что это значит, дедушка? – вскинулись бровки домиком.

– А это значит, что есть знания о нашем роде, легендах и Даре. Всё то, что в нашем роду передаётся из уст в уста по мужской линии. И ты редкое исключение, кому я это должен передать. Но помни, что многое из этого тайна, которую нужно хранить, – и Сегнус приложил палец к губам вертикально, а затем горизонтально – знак тайна.

Это древняя руна «А́йджа» означающая «тайна, запрет». Руническая магия, которой сотни кругов соло никто не владел, кроме рода Сегнуса.

Транка не знала о рунах, но знак этот, запомнит, как и всё, чему обучал её Сегнус, как домашний учитель. Не только письму и математике. Внучка с необыкновенной жадностью тянулась к знаниям и со всей серьёзностью на их уроках называла деда «сэйте учитель». Мальчики в урбусах Айлирии за умеренную плату могли учиться грамоте, счёту и географии в шу́лиях, образованных при советах старейшин, которые их и обучали. Девочки, в лучшем случае, умели немного считать, читать и писать, если достаточно состоятельные айлирцы нанимали для чад учителей.

– А когда ты мне всё расскажешь, сэйте учитель? – нетерпеливо поинтересовалась девочка.

Несмотря на глубокую ночь, она казалась совершенно бодра и готова слушать всё сразу до утра. – Всему своё время, голубушка, – засмеялся Сегнус, – пора спать. Рассвет нынче ранний, а мне встречать Солиса.

Он поднялся, неся внучку на руках. Неслышно войдя в дом, опустил девочку на пол уже у двери ее комнаты. Транка оглянулась на деда и пальцем показала на губах знак «тайна».

– Этой девочке уготована особая и, вполне возможно, удивительная судьба, – подумал Сегнус и улыбнулся в ответ.

С этого дня он часто вспоминал об их беседе.

Месяц Барса

Айлирия. Цивия

Время открытых тайн

Транка ни о чём не спрашивала, но ведун знал, что та помнит о его обещании. Как самая прилежная ученица хорошо усвоила его урок, что сильный человек отличается терпением и умением ждать. И то, что важные разговоры не любят суеты и спешки. Особенно о том, что является тайной.

Прошёл целый лунный месяц, в заботах и радостных событиях семьи. За это время у родителей Транки родился мальчик. Сегнус с радостью почувствовал у внука магический дар. Теперь сможет передать знания ведовства внуку.

Весь этот месяц волхв лечил недомогания страждущих, совершал брачные обряды, собирал травы для снадобий. Иногда, как например сегодня, вместе с другими ведунами помогал старейшинам рассудить обычные споры урбусцев. После такого жаркого на впечатления дня ведуны отправились в таверну у площади, пропустить по ка́лиху ячменного пива. Да засиделись до ночи и Сегнус спешил затихающими улицами вверх домой.

В центре урбуса большие окна зданий в два этажа, отбрасывали на каменную мостовую то жёлто рыжие отсветы, то радужные блики цветных витражей. Но чем дальше к окраинам, тем размеры окон мельчали, а с ними и освещённые пятна, поэтому здесь чаще встречались факельные корзины. Смоляные факелы, горели чадно потрескивая и вырывая у ночи рваные куски в иссиня чёрной звёздной мантии. По центральным улицам урбуса ещё струилась дымка от вечерних очагов с запахами еды и догорающих дров. Но чем ближе к морю, всё явственнее заполнял пространство запах водорослей и йодистой морской соли.

Поднимаясь по своей улице со спящими окнами домов, Сегнус улыбнулся ночной проказнице Дие́ле, которая снова вышла потрясать красотой звёздное сообщество. И вдруг у дома, волхв остановился. На ступеньках крыльца сидела Транка и смотрела на луну. Повернула лицо к деду, улыбнулась и показала пальцем на губах знак «тайна».

– Почему ты снова не спишь? – зашептал Сегнус.

– Меня позвало море. Слышишь? – и подняла палец.

Сегнус прислушался. Волны слегка шелестели, сталкиваясь друг с другом, с шипением выбрасывались на песчаный берег. Волхв ясно услышал в этом шелесте слова: «Помниш-ш-шь, ш-што ты обещ-щал? Время приш-шло…»

Транка хитро улыбалась.

– Я терпеливо жду, но сегодня море напомнило, что время пришло.

– Время и правда пришло, – потрясённый волхв наклонился к внучке и прошептал, – рассказ долгий. Завтра и начнём. А сейчас пойдём спать.

И пока сон не сморил, Сегнус перебирал в памяти, да так и не припомнил ни одного воспоминания, когда вот так дар частично открывался в роду по женской линии. Может никто никогда не считал это даром именно потому, что проявлялась способность чувствовать стихию, но без магии?

Ответ Сегнусу пришёл во сне, где предок Нисей напомнил своё пророчество, о котором редко вспоминали его потомки.

***

Весь следующий день Сегнус принимал хворых и нуждающихся в совете или помощи. Транка помогала матери по хозяйству, чистила свежую рыбу, принесённую отцом с портового рынка, присматривала за малюткой братом, сходила с отцом в ремесленный район к башмачнику, а после села на крылечке вышивать. И всё это время ни взглядом, ни намёком не показала своего нетерпения. Но Сегнус знал, что она очень, очень ждёт.

Отужинав, ведун объявил, что у них с Транкой важные дела, прихватил войлочный коврик и направились к высокому берегу на оконечности улицы. Валуны ещё излучали впитанное за день тепло, но всё же Сегнус накинул сверху коврик и Транка, устроилась на нём, завернувшись в вязанную мантизу. Солнце оранжево красным шаром величественно опускалось в море, окрашивая небо и горизонт заревом в золотых и красно-рыжих тонах. В тех же красках по воде растекалось переливающееся миллиардами всполохов золото роскошной мантии, уползающей вслед за Солисом.

Старик и девочка молча созерцали закатную магию. Солнце скрылось, утаскивая последние сполохи с края небосклона. А на небе засветилась вечерняя звезда в свете луны, наводящей лоск перед торжественным выходом. Стоило гордой Диеле высунуться из покоев, как на небо одна за другой высыпали любопытные звёзды, перемигиваясь и сплетничая о красоте или гордыне дочери Солиса. Море мерно зашелестело, призывая мир умолкнуть. Сегнус без предисловий начал рассказ о временах древних.

– Тысячи кругов соло назад почти всем людям была подвластна магия. И пользовались ею все без разбору и оглядки на последствия. Это привело к тому, что мир наполнился чудовищами и монстрами. Страшно было и много людей погибло. Никто из людей не хотел отказываться от того, что давали магические способности. Наконец самые сильные маги собрались и решили обратиться к Великому дракону за помощью. Тот выслушал и согласился, но с условием: Дар стихии магии останется не у всех, а только у тех, кто согласен принять закон запрета на тёмную магию. Таковых оказалось очень мало и с ними Великий дракон заключил магический договор. Великий дракон разделил Мир на два параллельных и ушёл в нижний мир, утянув за собой всех монстров. Наш мир начал новый отсчёт о Разделения миров.

– Теперь понятно, что с того договора прошло шесть тысяч семнадцать кругов соло, – догадалась Транка.

– Верно. Потом был заключён ещё один договор.

И Сегнус продолжил рассказ.

Когда-то, сотни кругов соло назад, ещё до Айлирии, на Рикьянской равнине жили на своих землях шесть племён, говоривших, как и сейчас, на разных диалектах рикьянского языка. Но аспе́ры, фла́мма и мари́ны легко понимали э́тры, плант и мо́нта. Племена жили в мире и согласии. Равнина простиралась от земель Гала́рта, Кад́езии, Хали́тии и Зу́нта до племён Капуэ́сских и На́ри, от моря Сиге́нского до моря Гия́рского.

Девочка вскинула удивлённый взгляд и Сегнус пояснил:

– Очень давно земли региона Мо́нте выходили к Гия́рскому морю. Теперь, как ты знаешь из наших уроков, там горы Спящего Дракона, а за ними Драконовы горы мёртвые и неприступные. Никто не знает, как далеко теперь Гия́рское море, потому что никто, никогда не пытался пройти через Драконовы горы.

В каждом племени, как и сейчас, иногда рождались люди с даром магии и стихии, присущей их племени. Маги фла́мма повелевали огнём, а пла́нты умели говорить с деревьями, мо́нта слышали голос земли, э́тры управляли стихией воздуха, мари́ны – водой, а ведунам аспе́ры был подвластен металл, рождающийся при соединении остальных пяти стихий. Волхвы обладали магией такой силы, какой сейчас нет. Знания и искусство владения магией накапливали тысячи кругов соло. Каждый, кто рождался с магическим Даром, учился управлять великой силой и принимать других, как равных себе. Гордыня и тщеславие не лучший спутник магов, подверженных тем же человеческим страстям.

Именно поэтому в незапамятные времена высекли в камне магический свод запретов, преступить которые никто из посвящённых не имел право. Чёрная магия – одно из табу. Но, как и любое знание, запретную магию нельзя уничтожить, поэтому каменные плиты с нанесёнными на них руническими трактатами и заклинаниями надёжно упрятали в глубине подводных гротов где-то на бескрайних просторах океанов.

Раз в круг соло, ведуны всех племён собирались в центре Рикьянской равнины. Ты знаешь, что Сайба́нд – Священный весенний праздник, проводимый на второе новолуние после начала нового круга Солиса. В пять тысяч пятьдесят первый соло от Разделения Миров, в весенний Сайбанд, мир изменился для всех, кто жил на Рикьянской равнине.

Транка слушала учителя, и история разворачивала перед ней яркие, живые и трагические картинки. Когда услышала о жестокой расправе багва́йров над магами, девочка руками зажала рот, сдерживая готовый вырваться возглас ужаса. Ни звука не проронила и только широко открытые голубые глаза, говорили о потрясении. Сегнус замолчал, боясь, что девочка не сможет дальше слушать.

– Давай на сегодня закончим рассказ, – погладил внучку по голове.

– Я готова слушать дальше, сэ́йте учитель, – возразила Транка, проявив своё природное упрямство, – ведь это история моего предка.

Сегнус улыбнулся одними глазами, чувствуя силу, которую девочка проявила к самой себе.

– Ну что ж, тогда продолжим. В живых остался только маг племени мари́ны из Ци́вии. Звали его Нисе́й…

Черничное небо с миллиардами по-кошачьи перемигивающихся звёздных глаз, отражалось серебряными искрами на тёмном полотне моря. Оно непривычно тихое, почти не шуршало, прислушиваясь к рассказу о временах древних.

Полторы тысячи соло назад.

5051 соло от Разделения Миров. Месяц Буйвола

Рикьянская Равнина

Последствия страшной ночи

Уже вставало солнце, когда Нисей очнулся. Спина горела, разодранная когтями багва́йра. Левый глаз пекло, и он не открывался. Нисей понял, что скорее всего глаза нет. Одинокое дерево в половине гре́йда от холма, стало его спасением. Но Нисей не помнил, как он пробежал эти пятьсот шагов.

Волхв тяжело поднялся, превозмогая страшную боль. Из ран ещё сочилась кровь. При свете дня можно не опасаться монстров, которые охотились только в тёмное время. Где они сейчас скрылись, неизвестно. До темноты нужно покинуть равнину, на которой любой человек как на ладони.

Однако Нисей хотел узнать, кто ещё спасся. Может кому-то нужна его помощь целителя. Волхв медленно шёл к холму. Обратный путь оказался труден физически и страшен находками, от которых шевелились волосы. Молодую траву усеяли оторванные руки, головы, клочки человеческого мяса и разорванные трупы лошадей. Ведун надеялся хоть кого-то найти живым. В останках узнавал тех, с кем ещё вчера праздновал Сайба́нд. Нисе́й рыдал, зажав рот руками, хотя хотелось кричать от горя и ужаса.

Взошёл по низким, залитым кровью каменным ступеням на холм. Валуны, на которых вчера сидела магическая братия Рикьянской равнины, также обагрены кровью. Растерзанные останки старейшего волхва А́нгра лежали у кострища адского портала.