Под крылом спящего дракона. Магия и любовь. Книга первая

Разговор о колдунах

Сытые и хмельные наутары разговаривали громко и Тесфаус слышал много, но ничего такого, что могло бы дать ему какую-то пищу для размышлений. Все друг друга знают, веселятся, и почти не говорят о плаваниях, кораблях и командах. Но Тесфаус успокаивал себя тем, что у него есть ещё пара дней в запасе. Сходит в порт и потолкается там, послушает. Может поговорит с кем невзначай.

Вошёл рыжебородый плечистый наутар и Тесфаус замер, желая вжаться в стену. Это оказался один из жителей их до́рпа, который, как и отец Тесфауса уходил в плаванье, а после возвращался в дорп на месяц-два отдыхать. Рыжебородый Рая́хет хмурился и явно был в плохом настроении. Многие наутары в таверне радостно приветствовали его, но тот махнул рукой и сел за один из столов. Трактирщик принёс калих пива, а на рыжебородого посыпались вопросы и шутки.

– Раяхет, от чего хмурый?

– Ну совсем не похоже на тебя.

– Что-то ты быстро вернулся от жены. Или не приветила тебя?

Вместо ответа, Раяхет грохнул кружкой по столу, расплескав пиво и все замолчали.

– Нет больше ни жены, ни детей, ни моего до́рпа…– прозвучал в тишине голос рыжебородого и зубы заскрипели так, что слышно было даже Тесфаусу.

Кто-то присвистнул, кто-то вздохнул, но прервать тишину никто не решался. Явно ждали продолжения. И Раяхет продолжил:

– Я пришёл в дорп утром, когда головешки хижин ещё дымились.

– Все-ех?! – воскликнул кто-то.

– Всех, – Рая́хет помолчал секунду, – Выжжено всё каким-то адским огнём. Почти не осталось костей, не то, что тел. Камень оплавился…

Вздох ужаса прокатился по залу.

– Что бы это значило? – прошептал кто-то.

– Похоже на колдовской огонь, – вставил чей-то низкий голос.

– С чего ты взял? – спросил другой.

– Да с того, что такой силы огонь не бывает на пустом месте, – пробасил тот, кто предположил про колдовской огонь, – Таким древние маги обладали. Я слышал легенды.

– Ну так-то древние маги. А сейчас то они откуда возьмутся? – парировал кто-то.

– Но это не значит, что маги перевелись, – пробасил снова. – Есть ещё маги, но не все такой силой обладают. Вот слыхал я про одного из Магру́джа.

– Так-то в Магру́дже.

– А может какой-то маг в Арунта живёт скрытно. И никто не знает о нём и что он маг.

– Если кто колдун, то он не может скрывать свой дар, – деловито возразили басившему, – рано или поздно он проявит себя.

– Ну про того, что в Магру́дже многие ещё помнят. Говорят, что много может и знает. Только он давно не показывался на людях. У ушёл в пустыню Тысячи Миражей, после ссоры с правителем Магру́джа. Якобы тот слишком много у колдуна стал требовать.

– Да помню я, – вставил кто-то со смешком, – Вроде бы правитель захотел Касу́да при себе держать, чтобы тот читал мысли людей и рассказывал ему кто что думает и говорит о его правлении.

– Да, и такие разговоры были тоже. Но никто точно не знает. Однако Касу́д ушёл в пещеру и окружил себя тысячей миражей. Никто не может их пройти, а значит найти мага и потревожить.

– И что же он, так и живёт один в пустыне?!

– Мне откуда знать, – хохотнул наута́р, – говорят, что он всё-таки бывает в столице, но в другом облике.

– Но всё-таки, Касу́д в Магру́дже, а здесь в Ару́нта тоже появился маг.

– Да почему же ты решил, что дорп сжёг маг?

– А кто?

Споры разгорелись, а Тесфаус замер от услышанного. В самый разгар, когда все заходили между столами, обмениваясь мнением и доводами, он улучшил момент и подозвал трактирщика. Сослался на усталость и попросил показать ему комнату. Трактирщик с елейной улыбкой принёс ключ и пояснил, куда идти.       Тесфаус ещё немного посидел и улучшив момент, поднялся по лестнице, когда рыжебородый Рая́хет оказался в окружении наутаров. В полутёмном коридоре отсчитал пятую дверь слева и вошёл в комнату. Закрыл дверь, прислонился к ней спиной и выдохнул.

Мысли беспокойными птицами кружили в голове, выстраиваясь в чёткий клин. Вот! То, что он искал, ждал и оно пришло. Тесфаус спокойно разделся, умылся и залез под одеяло. Нужно выспаться. Он не спал в нормальной постели с того дня, как покинул свой дом.

Корабль в Магру́дж

Утром проснулся от света, падающего в окно. Тесфаус решил подождать, чтобы наутары ушли в порт. Он знал, что те уходят спозаранку. На кораблях своя работа. Какие-то когги готовят к походу, какие-то делали в А́рза только остановку.

Теперь важно не встретиться с Рая́хетом. Тесфаус выглянул сверху в почти пустой зал и не увидев рыжебородого. спустился к тому же столу в углу. Всё-таки, если что, то его там сразу не заметят.

– Как спалось, юный до́мис? – снова елейно заговорил трактирщик и поставил перед Тесфаусом холодный завтрак.

– Хорошо, до́мис, – улыбнулся Тесфаус понимая, что тот заинтересован получить оплату ещё на две ночёвки.

– Каковы планы, юноша? Нужен ли совет в незнакомом полисе?

– Пока даже не решил ничего с планами, – как можно равнодушнее ответил Тесфаус, – может пройдусь, осмотрюсь, а там пойму.

– Если ничего не изменится, то рад буду видеть тебя вечером.

– Конечно, уважаемый. У вас очень уютно и люди приходят хорошие, интересные, – затронул тему Тесфаус.

– Всякое бывает, но в общем-то народ ведёт себя порядочно. Наутары везде бывают и разное рассказывают, что где повидали или услышали. Вот, например, вчера. Жаль Рая́хета…да, – покачал головой трактирщик.

– Я не понял вчера. Не совсем прислушивался к разговорам, – солгал Тесфаус. Вдруг ещё что-то говорили после его ухода.

– Рая́хет рассказал о пожарище в его дорпе. Странный адский огонь. Семья его там вся погибла. Да вчера кто-то про мага рассказывал из Магруджа.

– И вы в это верите? – скептически хмыкнул Тесфаус.

– Ну всякое может быть. А про Касу́да я не впервые слышу. Он действительно существует. Когда-то бывал в моей таверне скафир А́йрус. Он и рассказывал, что видел этого мага, когда с наутимаром «Быстрой лани» доставляли правителю Магруджа послание и дары от нашего регия. Послание и ларец с дарами лично преподнесли. И А́йрус рассказывал, что Касу́д подошёл к ларцу, провёл рукой над ним и свитком послания. Появилось голубоватое свечение, и маг объявил правителю, что дары чистые.

Тесфаус слушал и не мог произнести ни слова. Горло сдавило при упоминании трактирщиком имени отца. Но потрясло ещё больше то, что отец видел своими глазами мага Касуда из Магруджа! И никогда не рассказывал об этом маленькому сыну. Может матери рассказывал, но для Тесфауса это неожиданное открытие об отце.

– Наверное это было давно, – выдавил Тесфаус.

– Не так давно, – возразил трактирщик, – в тот соло «Быстрая лань» разбилась. Значит примерно пять кругов соло прошло. А теперь видишь, новые вести, что маг ушёл в пустыню.

Вошли посетители. Тесфаус быстро доел завтрак и махнул рукой, трактирщику, выходя из таверны.

Порт походил на муравейник. Тёплое время круга соло, когда корабли сновали по морям и разным странам. Время, которое кормило всех в зимние месяцы.

Тесфаус слонялся между людьми, прислушиваясь к разговорам, о кораблях, маршрутах и командах. Внезапно привлекло упоминание Магруджа и он чуть развернулся.

– Завтра отправляемся в Магру́дж, но как же я буду скучать по твоим грудкам, моя кошечка! Ах если бы ты подарила мне больше сегодня, чтобы скрасить воспоминанием мои одинокие ночи в пути, – молодой наутар умоляюще намекал на томную ночь.

– Вот привезёшь подарки из Магруджа и сватайся. Тогда и будет тебе больше, мой котик, – отрезала пышногрудая девица.

Тесфаус повернулся спиной, чтобы не заметили, что он слушает.

– Моя неприступная кошечка, – засопел наутар, – мы же всё равно поженимся, ты же должна верить мне и доверять.

– Я верю и доверяю. Но мало ли какая другая кошечка тебе приглянется в порту. А я потом навек останусь драной кошкой.

– Меня засмеют на «Единороге», – буркнул наутар и осёкся.

– Ах вот оно что? – взвизгнула девица, и зашипела, – обсуждаешь всей командой наши свидания? Сколько поставили на моё согласие?!

– Я не…, да ты что?..

Тесфаус дальше не слушал разборки парочки, а направился по причалу искать ко́гги «Единорог». Ему во что бы то ни стало нужно на него попасть. И не важно в качестве пассажира или юнги. Это начало его пути к магии. И «Единорог» более чем подходящий корабль. Эти древние животные приносили удачу. И до сих пор, найденный окаменевший рог единорога приносил владельцу огромное богатство.

Спустя полчаса, Тесфаус уже стоял перед скафи́ром «Единорога». Тот придирчиво осмотрел новоявленного юнгу и засыпал вопросами. Тесфаус знал о когги и оснастке всё. Ведь он сын отважного наутара А́йруса, которого не стал упоминать.

Довольный сопутствующей второй день удачей, Тесфаус вернулся в таверну, оплатил ужин и ночёвку, а рано утром явился на «Единорог» с небольшим узелком. Отцовские пигги, плащ и мешочек с монетами от матери всё его имущество.

Впереди его ждал Магру́дж.

Эскардия

Молодой наутимар

Гордимо́л ещё не мог поверить в то, что только что произошло и хлопал глазами, растерянно оглядывая высокое собрание в торжественном зале кастерия правителя. Он ждал, что вот сейчас регий Та́йгер, любитель розыгрышей, вдруг захлопает в ладоши и воскликнет: «Как тебе моя шутка?»

Но к Гордимо́лу подходили наутима́ры и ордина́ры, поздравляя с новым званием, а он что-то отвечал ошарашенно улыбаясь.

Теперь он наутима́р когги «Счастливый», который выполняет торговые и дипломатические походы на благо этой, хоть и маленькой, страны. Значит наутима́р Гордимол будет получать поручения из рук правителя Эска́рдии – регия Тайгера.

Мечтал ли он об этом, когда в пятнадцать соло нанялся юнгой на корабль в порту А́рза в Ару́нта? Конечно мечтал. Но тогда Гордимол пошёл наперекор отцу – законнику при дворе регия Ару́нта. А ведь мог бы унаследовать отцовское дело и преспокойно жить в тепле и достатке. Но Гордимола манило море, другие страны и паруса, которые хлопают на ветру и подчиняются умелому рулевому.

Гордимол с благодарностью вспоминал свой первый когги «Быстрая лань» и команду. Особенно скафира А́йруса. Тот был строгий, но справедливый и за это уважаем многими во флотской братии. Спустя пару соло их корабль пришёл в порт Эскардии и Гордимол влюбился в этот райский клочок земли, который можно обойти пешком за пару дней. Молодой наутар распрощался с командой «Быстрой лани» и нанялся на военный корабль наутимара Тирна́фа, присягнув на верность ре́гию Та́йгеру и Эскардии.

Три соло прошло, когда однажды наутима́р Тирна́ф вызвал Гордимола к себе и объявил о назначении его скафи́ром.

Гордимол научился понимать и чувствовать команду, а несколько соло службы закалили его, но не сделали грубее и жёстче. Важным считал опору на команду.

Подбирая наута́ров, он беседовал с каждым, потому что море особое место, где нужно понимать, кто рядом с тобой, на кого можно опереться и кому можно доверять. Море быстро выявляло червоточину в характере или трусость, которую сложнее заметить на берегу.

И вот теперь ещё один поворот колеса фортуны. А ведь ему только двадцать три. Можно ли ещё о чём-то мечтать? Из состояния потрясения его вывел Тирна́ф.

– Поздравляю, наутима́р Гордимол, – дружески похлопал по плечу, – я всегда верил, что ты талантлив и настоящий наута́р. Таких уважают люди и любит море.

– Благодарю, до́мис, – Гордимол прижал руку к груди, – с твоей лёгкой руки, я получил благословение.

– Не преуменьшай свои заслуги, Гордимол. Ты прирождённый вожак, за тобой идут люди. Умеешь ладить с ними и видишь качества каждого. Поэтому я даже не сомневаюсь, что наберёшь лучшую команду.

– Тирнаф, – Гордимол даже смутился от таких похвал, – мне просто повезло на хороших учителей, любящих море.

– И это тоже, – засмеялся Тирнаф, – тогда выпьем за наутима́ра Гордимола.

На следующий день, Гордимол принимал когги «Счастливый». Пожилой, страдающий подагрой наутимар, передавал ему корабль и гладил каждую досточку, как любимую жену. Тяжело старику прощаться с кораблём. Переживал за команду, поэтому немного рассказал о каждом, хотя понимал, что всё равно Гордимол будет набирать новую. В порту уже знали о наборе на «Счастливый» и вскоре стали подходить наутары. В Эскардии только один полис с портом, поэтому о скафи́ре Гордимоле были наслышаны и многие знали в лицо. Теперь же служить под командованием наутима́ра Гордимола оказалось много желающих.

Он беседовал с каждым, определяя место на корабле, выявляя лучшие стороны и способности. Из этого и складывалась команда.

Удивил и заинтересовал наутар Ма́вел. Почему-то сразу проникся к этому человеку. После разговора с ним без колебаний понял, что вот самый надёжный скафи́р его корабля. Немолодой, но живой, инициативный и находчивый. Гордимол оценил эти способности в первом же походе. В самых сложных ситуациях Мавел не терял самообладания и находил нужные решения. В минуты отдыха он рассказывал морские байки и старинные легенды. Гордимол и сам с удовольствием приходил послушать.

– Откуда ты всё это знаешь, Ма́вел? – спросил он наутара, услышав легенду о драконе спасителе.

– Я в детстве любил слушать, а мой дед рассказывать, – загадочно улыбнулся скафир.

– И наверное, дед любил придумывать байки для внука, – засмеялся Гордимол

– Байки он и правда придумывал на ходу, – согласился наута́р, – а вот легенды, говорил, что слышал от деда, а тот от своего деда. Древние легенды нашего народа…, – тут Мавел осёкся.

– Выходит, что у а́рдов сохранилось так много своих легенд и даже новые легенды э́сков не помешали забыть сказания предков, – размышлял вслух Гордимол и вдруг заметил, как наута́ры из а́рдов чуть с испугом посмотрели на него.

Гордимол спохватился, что слишком крамольные высказывания испугали команду. Он прибыл из Ару́нта, где нет сословий. И для него оказалось неожиданным и несправедливым, что в Эска́рдии местное население, жившее на этих землях сотни соло, стало низшим сословием по закону Юскуля́ра. Сам Гордимол благодаря знатному происхождению из Ару́нта, теперь живя в Эскардии считался эском – представителем привилегированного сословия. Из эсков выделялась прослойка аристократии – но́булов.

      По Юскуля́ру вести такие разговоры о сравнении или несправедливости очень опасно. Префектура надзора следит и выявляет инакомыслие. Гордимол забеспокоился, что сам мог подвести своих людей под наказание. А они в Эскардии жёсткие. Особенно для а́рдов. В лучшем случае галеры, в худшем смертная казнь. Даже браки между э́сками и а́рдами карались смертью.

Закон разделения и ограничения одной из групп людей вызывал у Гордимола неприятие. Он видел среди ардов толковых и способных людей, но сословный закон оставлял их всегда за чертой, выше которой они не имели права подниматься.

Однако, единственная возможность всё-таки была. Наута́ры и милита́ры могли подняться в звании и статусе благодаря своим способностям.

– Представляю, как твои дети любят слушать, – перевёл разговор Гордимол, пытаясь исправиться, – Так и вижу тебя у камина с трубкой, рассказывающего сказки.

– Это правда, до́мис Гордимол. Мои сын и дочь каждый вечер ждут меня из порта, чтобы услышать рассказы, – глаза Мавела потеплели при воспоминании о детях.

– Ты прирождённый рассказчик. Смотри, как всех нас своими сказками к себе привязал, – засмеялся Гордимол и команда подхватила шутку.

Гордимол всё чаще задумывался над несправедливостью Юскуляра Эскардии. Но произнести вслух или даже поделиться с кем-то об этом могло стоить жизни. Префектура во главе с префектом Орто́русом, его служба законников и соглядатаи цепко выслеживали инакомыслие.

Может поэтому Гордимол не оседал на суше и даже не имел собственного дома. Ничто и никто его не держали на берегу. Всё его имущество на корабле, а на короткое пребывание в полисе останавливался в одном из постоялых дворов. Корабль был домом Гордимола, а команда его семьёй. Редкие месяцы, находясь в Эскардии, ждал нового плаванья.

Магру́дж. Столица Ха́шт

Перейти черту

На удивление, команда когги его хорошо приняла, а особенно тот самый наутар, разговор которого он подслушал в порту. Рада́т довольно много исходил морей и стран, несмотря на свои двадцать соло. Пришёл юнгой в пятнадцать и поэтому ближе всех сошёлся с Тесфаусом. Рада́т оказался весёлым, разговорчивым малым и это сыграло на руку Тесфаусу.

От него он узнал о рассказах про те самые тысячу миражей. Что люди теряются в пустыне из-за них. Поэтому караваны стараются обойти стороной ту часть пустыни.

Столица Магруджа Ха́шт оказалась в разы больше ару́нтского А́рза. Порт принимал такое множество кораблей, что они казались отдельным плавучим островом.

Тесфаус сошёл на берег с частью команды. Из порта был только один выход в Ха́шт через огромные ворота в каменной стене, ограждающей столицу. Рада́т пояснил, что днём они открыты и никакой охраны нет. А на ночь запираются, как все ворота в Хаште. Поэтому до того, как по улицам пройдёт глашатай, объявляющий о закрытии ворот, нужно успеть вернуться в порт. Иначе придётся где-то заночевать.

Рада́т немного говорил на языке Магруджа и повёл Тесфауса по ярким, ни на что не похожим узким улочкам Ха́шта.

Женщины звенели браслетами и сияли красочными одеждами, очаровывали белозубыми улыбками и неожиданно открытыми животами. Тесфаус поражался ярким краскам и обилию украшений. Нигде не навешивали на себя столько украшений, как в Магрудже. Мужчины носили огромные головные уборы из намотанной ткани – ди́лаб. Украшали нитками бус, жемчуга и даже стеклянного бисера, который пока делали только в стране Ире́мии.

На улочках прямо на земле или в лучшем случае на пёстрых ковриках, сидели мужчины и курили сладкий табак, запах которого шлейфом разносился вдоль разномастных глинобитных домиков. Неожиданный незнакомый, но приятный аромат остановил Тесфауса и он окликнул идущего впереди Рада́та.

– Чем это пахнет?

– О, дорогой Тесфаус, это напиток богов Магруджа, – засмеялся Рада́т и зашёл в открытую дверь дома рядом.

Тесфаус вошёл следом и окунулся в невероятный обволакивающий своей горечью запах. Это оказался местная таверна. Тесфаус не пытался даже запоминать множество новых слов и названий. Внутри на коврах, расстеленных на полу, сидели мужчины. На низких столиках перед ними стояли маленькие фаянсовые чашки с чёрным напитком. Хозяин стоял за стойкой больше похожей на печь. От неё несло жаром горячего песка, насыпанного в кованное подобие корыта.

Радат позвал Тесфауса к свободному столику, и шустрый хозяин подскочил к ним. Радат показал два пальца и произнёс: ка́хви.

Хозяин поставил в горячий песок две маленькие медные посудины похожие на ковшики с узким горлышком. Через несколько минут принёс наутарам пару фаянсовых чашек с источающим аромат чёрным напитком.

Тесфаус с подозрением посмотрел на него, но запах оказался настолько притягательным, что он чуть попробовал жидкость на язык. Горечь, ужасная на вкус и Тесфаус задержал напиток во рту, не зная, что теперь делать. Выплюнуть на пол нельзя. Но пить это?! Радат, конечно же, ожидал подобной реакции, и чтобы не хохотать в голос, уткнулся лицом в ладони. Выглянул между пальцев на свирепого и растерянного Тесфауса.

– Проглоти уже, – выдавил сквозь смех Радат.

Тесфаус проглотил и чуть закашлялся.

– Как может эдакая мерзость источать аромат и оказаться гадостью? – прошипел Тесфаус.

– Этот божественный напиток называется кофе. И его можно купить даже в А́рза. Но дорого. А здесь он стоит не больше пары медных пе́лмов, – подмигнул Радат.

– Да ни за какие деньги я не стану пить эту отраву! – раздувал ноздри Тесфаус.

– Не клянись и не торопись, дорогой друг, – Радат с наслаждением глотнул кофе и прикрыл глаза.

– Да никогда!

– Поверь мне. Я говорил те же самые слова. И не только я. Я знаю всех, кто как ты называл это отравой, а теперь считают лучшим из напитков, – Радат сделал паузу и хитро прищурился, – ну разумеется после пива.

И они сдержанно расхохотались.

– Кофе и сладкий табак это уникальный или идеальный способ найти собеседника, завязать разговор, поддержать беседу и расположить к себе кого угодно, – продолжил Радат, – можно сказать, что это путь к любому человеку, если тебе нужен контакт с ним.

Тесфаус подумал, что ему предстоит некоторое время жить в этой стране, пока он найдёт мага Касуда. Поэтому есть смысл перенять местные привычки.

Первый день прогулки по Ха́шту принёс немало новых знаний о нравах и традициях. Следующий день Тесфаус оставался на борту «Единорога» в вахтенной команде. Ему предстояло решить, как и когда уйти. Когги выгружал груз в Магрудже, загружал новый и шёл дальше в Абасси́д и Сакре́ю. Но для Тесфауса здесь конечная остановка.

Вечером с берега вернулась команда и некоторые прячась от зноя спустились на вторую палубу, а другие на корме ближе к камбузу, где готовился ужин. Тесфаус сдал вахту и подошёл к Рада́ту.

– Я хочу с тобой поговорить, – начал он тихо, – но дай слово, что сначала выслушаешь меня.

– Пойдём-ка к бушприту, там сейчас никого нет, – Радат глянул в глаза Тесфауса.

Встали в тени под надстройкой и Радат не дожидаясь заговорил первым.

– Парень, я не знаю, что ты задумал, но давно понял, что это твоя остановка и ты сходишь на берег.

– Прости, Радат, – Тесфаус почувствовал укор в его голосе, – я не могу тебе всего рассказать, потому что сам пока не знаю и не понимаю, что меня ждёт. Но ты прав, друг. Я хочу остаться здесь.

– И что ты хотел от меня услышать?

Тесфаус вздохнул, потому что сам не понимал, что хочет от этого наутара. И зачем затеял этот разговор. Но вдруг внутри кольнуло чувство, которое он пытался задавливать на корню. Чувство одиночества, после всего случившегося в дорпе. И Радат, с которым было легко и надёжно. Тесфаус понял, что этот и есть друг, брат, которого ему не хватало.

– Я завтра подойду к наутимару и скажу о своём решении. А тебя, – Тесфаус сделал паузу и глянул в глаза Радата, – тебя я хотел поблагодарить за всё. Я не умею говорить красивые слова. Но…Мало ли. Вдруг нам удасться когда-нибудь встретиться. И я буду этому рад.

Радат протянул ему руку и Тесфаус пожал тонкую ладонь.

– Я когда тебя впервые увидел, – усмехнулся Радат, – подумал, что ты из Магруджа, или кто-то из твоих родителей отсюда.

– Почему ты так решил? – насторожился Тесфаус.

– Ты черноглазый и волосы почти такие же тёмные, как у местных. Но кожа у тебя светлая.

Тесфаус усмехнулся, что сам даже не подумал об этом.

– Когда ты уйдёшь?

– Хочу завтра с утра. – Тесфаус подумал и добавил, – И ещё хотел попросить. Завтра сойдёшь со мной на берег? Я хочу с тобой посоветоваться, и чтобы ты мне кое-что показал.

– Лады, – удивился Радат.

Утром Тесфаус подошёл к наутимару «Единорога». Тот покачал головой, поворчал, как полагается. Но команда укомплектована и юнгой больше или меньше, роли не играло. Тесфаус получил от наутимара положенные заработанные деньги за небольшой срок службы и очень довольный сошёл на берег с заплечным мешком. К удивлению всей команды, в которой было несколько откровенных недругов.

Часть команды, свободной от вахты сошли на берег и разбрелись по своим делам. Радат с Тесфаусом шли вглубь улочек Ха́шта. У одного из заведений остановились и Тесфаус позвал внутрь.

– Я хочу с тобой поговорить за напитком богов, – улыбнулся Тесфаус.

Радат заказал и серьёзно смотрел на Тесфауса, который уже не кривясь отпивал глотками кофе.

– У тебя сильный характер, парень. Я это понял, по тому, как ты относился к службе и даже грубости некоторых наутаров. И я понимаю, что раз ты сюда хотел попасть, значит это для тебя очень важно.

– Ты прав, Радат, – Тесфаус поставил чашку на стол, – именно поэтому я хотел ещё у тебя спросить кое-что. Но дай слово, что ты не будешь смеяться и это останется, между нами.

– Я может и выгляжу разгильдяем и болтуном, но это лишь видимость, бравада, – глаза Радата блеснули озорной искрой и вмиг стали серьёзными.

– Тогда расскажи мне друг, что ты слышал о пустыне Тысячи миражей и маге, который там живёт?

– Ты…А..Кхм…– Радат опешил и уставился на Тесфауса, – Кхм…Неожиданно, Тесфаус. Даже не спрашиваю зачем и почему…кхм.

– Так ты можешь что-то сказать к тому, что болтают в наших тавернах? Что-то стоящее?

– Ладно, тогда слушай, – Радат решительно махнул рукой, вроде «была не была». – Мне рассказала одна…ну… женщина в местном борделе. Касуд служил при дворе предыдущего правителя. Опустим подробности, что правитель был труслив и боялся каждого в своём окружении, не то, что других людей. Так вот Касуд отказался считывать для него мысли и чувства приближённых и других людей. Правитель решил наказать Касуда, но сам поплатился жизнью. А Касуд с тех пор живёт в пустыне, но по слухам бывает под другими личинами в Ха́ште.