Эпоха Обнуления. Искушение жить

Несмотря на желание помочь людям, чьи жизни сейчас были под угрозой, Иван не выдавал себя. Его главной задачей было доставить языка для допроса. Из-за этого погибла первая группа и были ранены его люди. Нельзя было допустить, чтобы весь пройденный путь и жертвы были напрасны.

Ему оставалось только наблюдать, как после нескольких слабо уловимых слуху щелчков, охранники лагеря упали на землю. Нападающие окружили спящих людей. Затем прозвучало еще несколько щелчков. После которых неизвестные стали выдергивать из беззаботного сна поселенцев. В основном это были молодые женщины и мужчины, а также дети.

– Встать! Встать! – Пинками будил людей особо ретивый боец. – Всем строиться в шеренгу по двое!

Один парень попытался напасть на стоявшего в нему боком врага, при помощи спрятанного ножа, но тут же упал подкошенный очередью. Его действия заметил стоявший чуть в стороне боец, не собиравшийся беречь бунтаря. Остальные пленники, увидев случившееся, покорно выстроились.

– Вам посчастливилось быть освобожденными армией великого Старца! Мы отведем вас в безопасное место и найдем чем там занять. А теперь повернулись направо и быстрым темпом пошли вслед за ведущим.

Еще не проснувшиеся поселенцы замялись, не понимая произнесенного. Они оглядывались друг на друга, будто пытаясь понять, следовать ли указаниям этого человека. Заметив замешательство, один из бойцов выдернул из выстроенной колонны женщину и выстрелил ей в висок.

– Быстро я сказал! – Прокричал на пленников лидер нападавших.

Теперь люди не раздумывали что делать, а поспешили выполнить команду. Иван лишь бессильно наблюдал за происходящим. Он увидел, как колонна с пленными зашла в лес. В это время с противоположной стороны замелькали огни фар. Эвакуационная команда ехала забирать оставшихся поселенцев в новую комфортную жизнь города Медвежий

Глава 5

Поступающие отчеты эвакуационных бригад по всему Сообществу свидетельствовали о начале активных боевых действий неизвестного противника. На пять населенных пунктов, ожидавших переселения, было совершено нападение. Враг уничтожал практически всех, забирая в плен только детей и молодых людей.

– Сколько поселков нам осталось вывезти? – Аркадий, заслушав доклад Ивана Александровича, должен был быть в курсе сколько людей еще под угрозой.

– Девять поселков. Из них жители семи частично распределены по городам, вторая эвакуационная партия выезжает сегодня, через два часа. В двух переселение не начиналось.

– Какие меры предпринимаете, чтобы защитить наших граждан?

– Эвакуационные конвои сформированы и направляются на 6 часов раньше планируемого, они усилены сопровождающими группами. В два оставшихся населенных пункта отправлено подкрепление для усиления их гарнизонов, в том числе бронетехника и тяжелые пулеметы. Бойцам выдано огнестрельное оружие. Командирам дан приказ ввести режим повышенной боеготовности.

– Как обстоят дела со строительством оборонительных сооружений опорных городов? – Аркадий переключил своё внимание на главу административного комитета.

– Вокруг Столицы Сообщества построено восемьдесят процентов застроек, идем с опережением плана на два месяца. В городе Северный готовность двадцать пять процентов, идем согласно графику строительства. В городе Звёздный выполнено двадцать пять процентов плана. Идем согласно графику строительства. В городе Медвежий готовность тридцать три процента, опережаем план строительства на три недели. – Юрий Авдеевич отчитался без лишних слов и виляний.

– Иван Александрович, вам удалось определить направление, откуда заходили группы противника? Какой город находится под опасностью первого удара?

– Могу лишь сказать, что группы мобильные и определить какое-то одно направление их вторжения нам пока не удается. Гарнизоны всех городов усилены бронетехникой, личным составом и пребывают в состоянии повышенной боеготовности. – Повторил полковник информацию о предприняты мерах защиты.

– Что слышно от разведки?

– Пока вестей нет.

Неизвестный противник, уничтожающий мирных жителей и военных, застигнутых врасплох, не жалеющий для этого ценные в нынешнее время боеприпасы. Судя по заключению военного комитета, с таким серьезным оппонентом они еще не встречались.

Заседание Совета было закончено и Аркадий с Иваном Александровичем и Олафом проследовали в кабинет полковника. Вопросов было много, не все их можно было озвучивать при членах Совета, которые при всем своем авторитете и опыте, все же оставались обычными гражданскими людьми, подверженными страху и панике. Если вдруг кто-то из них начнет предпринимать действия, направленные на обеспечение личной безопасности или безопасности близких, то утаить это не получится и слухи быстро расползутся по Сообществу.

– Что можете сказать? – Аркадий обратился к полковнику.

– Афанасьев рассказал он некоем городе Выставочный, с которым им удалось связаться на армейской волне. По его словам, населенный пункт держало под контролем армейское подразделение. Возможно, именно оттуда наши гости. Под видом торговцев я решил направить туда Олафа, Ахмеда и капитана Масленникова. Путь займет около пяти сотен километров, поэтому операция будет длительной. Рассчитываю через пару недель получить результат.

– Долго. – Нахмурился Аркадий.

В это время в кабинете полковника зазвонил телефон. Старые телефонные аппараты и кабели, с избытком хранившиеся на складе военной части Коробкова, обеспечили коммуникацию между городами. Иван Александрович снял трубку:

– Фадеев у аппарата, – старой, давно ушедшей в историю фразой, ответил он. Слушая доклад звонившего, он менялся в лице. От изначально серьезного, его выражение сменилось на удивление и радость. – Немедленно, под максимально усиленным конвоем, доставить обоих в штаб! – Он отдал приказ и повесил трубку.

Аркадий и Олаф внимательно смотрели на полковника, переводящего дыхание, после полученной новости.

– Звонили из Медвежьего. Эвакуационная колона, прибывшая за второй партией фермеров, застала лишь уничтоженных поселенцев. Однако есть во всем этом хорошая новость: Иван, командовавший второй группой разведки, встретил их. При нем был пленный. По его словам, он замаскировался на случай непредвиденных обстоятельств, пленного напоил снотворным. Разведчик видел, как действует враг, откуда они пришли и может подробно все рассказать. Через два часа оба должны быть у нас. Будем надеяться, что мы вырвемся из информационного вакуума о враге.

Прозвучавшая новость обрадовала Аркадия. Нет, он безусловно был потрясен еще одной потерей поселенцев, но появившаяся возможность узнать кто хозяйничает на их земле и прекратить этот геноцид, вселяла надежду на лучшее.

Минутная стрелка на часах, висевших на стене кабинета Главы Совета СоСвоЛ, никак не хотела идти быстрее. Пытаясь скоротать время, Аркадий попробовал погрузиться в работу, но сконцентрироваться на отчетах, цифрах, планах, предложениях у него не получалось. Прошел всего лишь год с момента Обнуления, а прожить ему и поселенцам пришлось столько, сколько некоторые в прошлое время не видели за жизнь. Появление пришельцев из прошлого, Обнуление, война с бандами и непроизвольное подчинение себе города, ставшего сейчас столицей их Сообщества, объединение с частью Фадеева и война с армией генерала, выигранная хитростью, нормализация жизни, освобождение и интеграция новых поселений в Сообщество. Они все рассчитывали, что наконец можно будет выдохнуть и заняться спокойными делами в мирной жизни. Но снова появилась сила, которой непременно необходимо было подчинить себе людей, выбравших свободу и коллективное устройство общества. История человечества развивается по спирали, повторяя все войны и режимы правления, меняются только средства уничтожения. И вот опять человек стремится уничтожить другого человека, потому что тот выбрал путь развития, не совпадающий с мнением агрессора, считающего, что он прав.

Он начинал простым водителем в эпоху, когда страна, прошедшая через мировую изоляцию, перестроила экономику, давая возможность заработать людям, способным созидать руками. Миллионный штат балаболов, умевших красиво говорить, составлять таблички и рисовать красивые картинки, чтобы порадовать своих боссов, внезапно оказался не востребованным в эпоху возрождения промышленности. Наиболее сообразительные успели перестроиться, наименее – были смыты реформисткой волной на отшиб жизни. Аркадий с молодости умел работать руками. Он, выросший в маленьком рабочем городке, всегда помогал отцу чинить его старый автомобиль, произведенный еще в стране, которую некогда считали Империей и уничтоженной внутренними врагами задолго до рождения паренька. Поэтому, когда пришел выбор чем заниматься в жизни, он, не долго раздумывая пошел работать по найму водителем большегруза. В то время искусственный разум только внедрялся и беспилотные автомобили были большой редкостью. Но хозяин компании, желавший получать больше и платить за это меньше, начал скупать первые образцы техники, увольняя водителей, которые работали для того, чтобы их босс сделал состояние. Однако эти автомобили были ненадежны и вот тут проявился талант молодого водителя. Он быстренько чинил механические поломки, а со временем освоил и принципы взаимодействия с искусственным интеллектом, позволявшие оптимизировать работу автомобилей. Естественно, хозяин не мог не заметить его, поэтому парень стал хорошо зарабатывать.

Интересуясь историей, молодой человек узнал про организацию общества, предложенную великими философами гуманистами начала двадцатого века, и проникся идеей жизни людей в коммуне. Когда денег стало достаточно, чтобы приобрести три грузовика, Аркадий уволился из компании. Будучи смышлёным парнем, он быстро освоился в деле грузоперевозок, увеличивая количество техники и расширяя штат. В своей работе он не делал ставку на машинный разум, доверяя людям, что принесло ему успех, когда во время невыясненной ошибке практически массово вышли из строя грузовики монопольного производителя беспилотных транспортных средства. В одно мгновение компания Аркадия, обеспечивавшая владельцу средний заработок, превратилась в монополиста на рынке. Вся потребность в перевозках в период сбоя искусственного интеллекта в их регионе досталась его фирме. Он быстренько сообразил и выкупил остававшиеся в продаже большегрузы, управление которых осуществлялось людьми. Мгновенно молодой бизнесмен превратился в одного из самый преуспевающих предпринимателей страны.

Тем временем, очередной конфликт мировых держав, обладавших ядерным оружием, завершился обоюдными ракетными обстрелами. Мир стал все ближе и ближе двигаться к самоуничтожению. Он не хотел, чтобы его любимая жена Юля и сын Виктор пережили муки этого апокалипсиса, поэтому и решился на строительство убежища для себя в дачном поселке, где отец завещал ему небольшой дом. Как оказалось, к тому моменту посёлок стали населять состоятельные люди и многие из них, услышав слова Аркадия о возможности выживания коммуной, поддержали его. Так и родился их проект, который сейчас называется Сообщество Свободных Людей, живущее по Уставу, в основу которого он заложил учения полюбившихся ему просветителей начала двадцатого века, сумевших на основе своих трудов сто лет назад построить сильнейшую Империю.

Аркадий не заметил, как засунул, погрузившись в свои воспоминания. В дверь кабинета громко постучали, что вырвало его из объятий Морфея. На пороге стоял сержант, которого послал Фадеев, с докладом, что конвой приехал и ожидают только его. Не мешкая, Аркадий выскочил из дома, побежав к штабу военного комитета. На улице было темно, встретить кого-то было сложно – люди самоотверженно отдавались своей работе и возвращаясь домой, после небольшого времени с семьей или занятиями досугом, ложились спать. Спеша к полковнику, он не заметил человека, идущего наперерез его пути и случайно столкнулся с ним. Машинально извинившись, Аркадий продолжил своё ускоренное движение, сейчас все мысли были лишь о том, чтобы как можно скорее выяснить кто эти люди, устроившие бойню в Сообществе и что им надо.

Подходя к штабу военного комитета, он почувствовал головокружение и слабость. Не придавая этому значения, он заскочил в коридор дома, ощутив, как по начинающей неметь левой руке что-то течет. В груди начала расползаться боль. Слабость будто сковала все тело, не позволив ему удержаться на ногах. Последнее что он увидел – это испуганное лицо дежурного, склонившегося над ним и свою окровавленную ладонь, которой он прижимал внезапно заболевшую грудь. Силы покинули его, он закрыл глаза, и темнота окутала мир.

Глава 6

Что-то острое ткнуло его в ребро, заставив прийти в себя от нестерпимой боли. Дышать было тяжело, голова жутко болела, во рту отдавало металлическим привкусом крови.

– Поднимайся тварь! – Звучавший сверху жестокий голос стал причиной того, что голова разлетелась на тысячу осколков, доставлявших жуткие мучения тканям, куда они воткнулись.

Еще один удар в ребро, вызвавший отдачу по всему телу, заставил его подняться на четвереньки, чтобы не испытывать эти жуткие ощущения снова. Голова уперлась во что-то твердое. На ощупь он понял, что это надежная опора и поднялся по ней, облокотившись на нее спиной. Перед ним стоял здоровый мужик, одетый в зелёную майку, бритый наголо, с чистым от растительности лицом. Глаза его были уставшими, в них было видно той злобы, какая, казалось, была в этом человеке, когда он бил его. Мужчина просто делал свою работу, от которой, по всей видимости, устал. Он надел наручники на руки заключенного и повел его в одном ему известном направлении. Все тело болело, он выплюнул сгусток крови, скопившийся во рту, за что получил оплеуху от тюремщика, заставившую голову снова взорваться.

– Не гадь тут, свинья!

Они вошли в комнату, облицованную плиткой. Тюремщик заставил раздеться до гола. Выполнив его поручение, он стал ждать дальнейших действий. Мощная струя холодной воды ударила из шланга, откуда-то появившегося в руках у лысого.

– Мойся тщательно! Давай не тупи! – Поступившая команда внесла ясность в причины этого жуткого испытания.

От мощного напора воды ребра снова начали болеть. Он зашелся кашлем, выплевывая кровь, которой были наполнены легкие. В конце концов он отмылся. Увидев это, лысый провел его в соседнюю комнату, где лежал комплект синей одежды. На рубашке был написан номер: тридцать ноль три.

– Теперь это твоё имя тридцать ноль три. Только по нему к тебе будут обращаться и только на него ты будешь откликаться до самой смерти. Уяснил?

Тридцатьнольтри понял сказанное и не горел желанием снова получать удары за вполне простое для осознания правило.

Он не мог вспомнить как его зовут и каким образом здесь оказался. Ничего из прошлого не всплывало, кроме щемящей боли и тоски по кому-то очень дорогому. Может со временем что-то восстановится в памяти, а пока нужно выполнять команды этого человека, чтобы не было больно. Он последовал дальше за тюремщиком. Яркий солнечный свет появился так же внезапно, как они вышли на улицу. Он защипал глаза, заставив их слезиться и щуриться. Голова снова взорвалась. Они дошли до двухэтажного строения, тронутого пожаром, от которого остались черные следы копоти на потрескавшихся беленых стенах. Зайдя внутрь, его взору предстал огромный коридор, освещенный бледным безжизненным светом. Когда-то он уже видел такой. Почему-то коридор ассоциировался у него со смертью. Но Тридцатьнольтри не был мертв, ведь он чувствовал боль, холод, страх и ещё непонятное с чем связанную тянущую тоску. Хотя может это и есть то пекло, куда попадают души грешивших в мирской жизни. Странно, но он знал, что это было правилом греческой церкви, хотя что это за церковь и кто такие греки он не мог вспомнить. Тюремщик завел его в одно из помещений, где сидела женщина в белом халате. Она была привлекательна. Ее каштановые волосы струились по плечам, скрываясь за спиной. Красивое тонкое лицо, аристократический взгляд, маленький прямой нос, полные губы, цвета спелой вишни. Белый халат не мог скрыть изящества ее стройной фигуры. Тридцатьнольтри засмотрелся на неё, почувствовав, как его сердце начинает учащенно биться. Он хотел обладать ей. Получив тычок в спину, заключенный по инерции, сделал несколько шагов в направлении доктора.

– Кого привел? – Строгим, уверенным и очень женственным голосом спросила она охранника.

– Взяли во время операции, Александра Юрьевна. Около него граната взорвалась, но он продолжал биться контуженный. Когда парни смогли его повалить, то хорошенько попинали – он трех наших зашиб. Посмотри не сильно ли уделали, когда сможем к работе привлечь.

– Хорошо, подожди за дверью.

– Не боишься с этим зверем остаться наедине?

– Этот зверь еле на ногах держится. Боюсь только, чтобы он тут не обделался, а то убирать придется.

– Не переживай. Сам и уберет. – На этих словах охранник вышел в коридор.

Доктор подошла к Тридцатьнольтри и стала ощупывать его тело. От прикосновения нежных рук к ребрам он вздрогнул, хотя старался не показывать боль перед этой женщиной неземной красоты.

– Подними руки, – строгим голосом сказала она.

Он подчинился и ощутил острую боль, терпеть которую было невыносимо.

– Ясно. Сядь на кушетку, – доктор указала взглядом на лавку.

Тридцатьнольтри выполнял беспрекословно команды этой очаровательной женщины, стараясь угодить ей во всем. Она осмотрела его голову, затем взяла молоточек и сказала:

– Следи глазами за кончиком молотка.

Он следил сколько мог за тем, как девушка водит молотком вправо-влево, вверх-вниз, пока его не вырвало. Желудочный сок вперемешку с кровью испачкал пол кабинет.

– Ясно, – произнесла она. – Дмитрий, заходи.

Из коридора зашел лысый. Увидев бардак, устроенные пленником он с грозным видом, не обещающим ничего хорошего, направился в сторону заключённого.

– Не трогай его, – строгим голосом приказала доктор. – У него сломаны три ребра и сильное сотрясение мозга. Минимум две недели на восстановление в стационаре.

– Расписку то хоть напиши.

Доктор быстренько что-то вывела на белой бумаге и передала Дмитрию.

– Отведи его к Мише, он знает, что делать.

На выходе из кабинета Тридцатьнольтри, улучшив момент, успел еще раз полюбоваться этой красивой девушкой и поймал на себе ее заинтересованный взгляд.

Они прошли половину коридора и остановились около комнаты с открытой дверью. Их взору предстало, как жирный бугай достаёт содержимое своего уха и внимательно это изучает.

– Александра Юрьевна сказала передать тебе. Переломы ребер и сотрясение. – Лысый прервал увлекательное занятие бугая.

– Нормально вы его. Зачем вообще привезли? Надо было кончать на месте.

– Этого взяли на другой операции. Очень понравился офицеру своей боевитостью. Хочет себе забрать.

– В бойцы? Ну выглядит он, конечно, крепко, но как-то жидковат, тебе не кажется?

– Не мне обсуждать решение командования. – Сказал Дмитрий и вышел из кабинета.

Бугай Миша внимательно изучал стоявшего по среди комнаты Тридцатьнольтри. Он обошел его со всех сторон, пощупал мышцы, тем самым причиняя неимоверную боль, и многозначительно заключил:

– Ну не знаю. Возможно, против собак и сгодишься, но любой нормальный боец уработает тебя в два счета. Ладно, пошли, устрою тебе курорт перед предстоящим адом. Не всем так везет, видно приглянулся ты нашей Сашуле.

Он повел Тридцатьнольтри за собой, поднялся на второй этаж, где открыл дверь в одну из комнат. Жуткий запах гниющей плоти, человеческих испражнений и лекарств шибанул в ноздри.

– Встречайте пополнение, – крикнул Миша в комнату, затолкнул туда пленного и запер входную дверь.

В комнате было пять человек. Двое из них лежали на койках. Один метался в бреду. Присмотревшись, Тридцатьнольтри увидел, что его рука наполовину отрезана. По всей видимости она и была причиной запаха гнили. На второй кровати расположился здоровый мужчина средних лет, выглядевший здоровее остальных присутствующих. Трое лежали на полу, разложив два мешковатых матраса так, чтобы все могли на них поместиться. У одного из них была загипсована нога, второй с перемотанной головой, причины пребывания третьего в стационаре не были видны.

– Ну привет. Как звать? – Поинтересовался здоровый мужик, занимавший койку.

– Тридцатьнольтри.

– А имя у тебя есть, малохольный?

– Меня зовут Тридцатьнольтри.

– Дурку косишь? Похвально, но долго тебя тут не продержат. Обычно дураков сразу в ямы гонят, так что можешь особо тут не располагаться. Вон к мужикам ложись. Меня зови Грильяж. – Сказал здоровяк и обратился к лежащим на полу, – эй, тщедушные, подвиньтесь. Дайте место новому корешу.

Больные поплотнее прижались друг к другу, освобождая место новенькому. Ему было достаточно, чтобы лечь и провалиться в забытие.

Они гребли веслами на корабле. С каждой стороны сидело по два гребца, смотревших друг другу в спину и сохраняя синхронность движений, заставляли маленький кораблик перемещаться по огромной реке, конца которой не было видно за горизонтом. Внезапно откуда-то из воды выскочили на зеленых двуногих конях раскосые всадники. Они выпускали в них огонь из странных палок. Воины падали на дно корабля и только он, укрывшись щитом, отбивал летевший в него огонь. Он добрался до стоявшего вдалеке раскосого всадника и схватил его за горло, пытаясь вырвать кадык прежде, чем воины успеют прийти на помощь своему командиру. Всадник неистово орал, оглушая все вокруг. Он почувствовал, как на него свалилось несколько врагов, но они были слабы и, держа одной рукой их командира, он принялся расшвыривать воинов, висевших на нем гроздями.

Он проснулся от сильной боли, вызванной ударом по больным ребрам. Правой рукой Триндцатьнольтри держал мужика с перемотанной головой за кадык, тот смотрел на него выпученными глазами. Ослабив хватку, он осмотрелся: вокруг валялись разбросанные его соседи. Мужик с переломанной ногой и третий с неизвестной болезнью. Над ним стоял улыбающийся Грильяж. По всей видимости именно он ударил по ребрам.

– А ты хорош! Уделал троих не самых плохих бойцов. – Довольно сказал он, вернувшись на свое место – Где это ты такому научился?

– Я? Ни где. Я спал.

– Хммм.. А я еще подумал, чего это ты лезешь на них? Парни, конечно, не первой свежести, но, чтобы чисто по приколу им рожи бить. Интересно. И часто ты так во сне?

– Не знаю. Я не помню ничего из прошлого.

– Бедолага. Ладно, обратился он к мужику с переломанной ногой. Иди на кровать, твоя очередь. – С этими словами Грильяж встал и уступил место на койке ее новому хозяину.

Мужики с опаской посмотрели на новенького, размышляя, а стоит ли возвращаться на немногим более уютные матрасы, чем холодный бетонный пол, куда их раскидал этот странный молодой парень. Грильяж присел рядом и заговорил:

– А ты силен. Интересно кто же ты. Где это тебя такого зеленые затрофеили?

– Кто такие зелёные?

– Мы так промеж себя называем наших благодетелей, защищающих слабое население Выставочного от агрессий, блуждающих вокруг бандитов. – Сарказм в голосе Грильяжа говорил, что не все так однозначно, как звучат его слова.

– А почему у тебя есть имя, а у меня только номер? – Спросил Тридцатьнольтри.

– Я местный. Жил здесь еще до Начала. Для местных сохранили привилегии, вроде имени и права жить в своих домах после работы. А ты из трофейных. Зеленые решили, что вам имена не положены, вот и дают номера.

– А что такое ямы, о которых ты говорил?

– Это местное развлечение для зеленых и их прислужников. Про Древний Рим помнишь? Гладиаторские бои, гонки на колесницах, оргии?

Тридцатьнольтри напряг память, но никаких ассоциаций в голове не возникало. Он отрицательно покачал головой и вопросительно посмотрел на собеседника.

– Тысячи лет назад была такая Империя. Римская. Очень богато люди жили и настолько, что не знали от чего бы еще повеселиться. Вот и придумали себе развлечение смотреть как люди бьются на смерть с дикими животными или другими людьми. Зеленые тоже живут не хуже и устроили похожее зрелище. В месте спортивном комплексе соорудили арену, на которой бьются все, на кого падет жребий. Обычно проводят пять боев в неделю. Но могут отправить и без жребия, если провинился в чем-то. Победивший в своем поединке, получает награду, продукты, одежду. Проигравший… А проигравшему дальше все равно, он идет на корм червям. Ты в палате победителей. Я трижды выигрывал в своем бою. Этот вон, Клаус, – Грильяж кивнул головой в сторону мужчины со сломанной ногой, лежавшим на кровати – дважды, Стосемнадцатый победил в первом бою, правда лишился уха, потому с башкой перебинтованной, а Ватруша у нас чемпион, пять побед.

Ватруша – мужичок с неизвестной болезнью оскалился в приветствии, оголив щербатый рот. Он поклонился и только сейчас Тридцатьнольтри увидел, что вместо затылка в его черепе была зияющая дыра, оголяющая пульсирующий серый мозг.