Жизнь ради смерти

Периферическим зрением Феликс видел, как Маршал внимательно следил за происходящим. В безмолвном ожидании Блэйк стоял у стены, готовый в любую секунду вступить в игру, если всё вдруг примет неожиданный оборот, но, так как этого пока не произошло, позволял ему самостоятельно вести диалог. Несмотря на свою напускную отчуждённость, Маршал был явно заинтригован. Вероятно, ему не терпелось узнать, как Феликс проявит себя в стрессовых условиях без возможности привычного ему побега. Что ж, сам напросился. Феликс устроит грандиозное представление, которое раз и навсегда докажет, что он был не пальцем деланный и мог ничуть не хуже Маршала притворяться тем, кем не являлся.

Сделав пару пометок в блокноте, Беннет отложил ручку в сторону и, задумчиво постучав пальцами по щетинистому подбородку, вновь пошёл в наступление:

– Чей заказ вы выполняли?

Не ожидав такого вопроса, Феликс растерянно уставился на детектива. Он ещё не понимал, какую игру ведёт Беннет, но уже мысленно пообещал себе, что ни за что не позволит ему одержать победу.

– Для чего вам эта информация? Я сомневаюсь, что она как-то поможет делу.

– Отвечайте на вопрос.

Поняв, что тот не собирался отступать, Феликс бросил на Маршала слегка паникующий взгляд. До начала допроса Блэйк рассказал информацию о магазине и его работниках лишь в общих чертах и дал ему волю отвечать, как вздумается, только тогда, когда это не касалось известных фактов, которые было легко проверить. Если Феликс скажет любую пришедшую на ум фамилию, Беннет сможет без проблем выяснить, что это неправда, и тогда весь тщательно выстроенный карточный домик мгновенно обрушится. Надеяться на удачу казалось слишком рискованно. Феликс бы никогда не простил себе этой ошибки, поэтому должен был как-то отвертеться.

Увидев, что Маршал собирался вмешаться, чтобы отвести внимание от каверзного вопроса, Феликс быстро взял себя в руки и выпалил первое, что пришло ему в голову:

– Наш клиент… Он, м, так скажем, голубых кровей. Лично попросил держать всё в тайне, поэтому не думаю, что могу раскрыть его имя. Простите, детектив.

– Что ж, хорошо, – нехотя уступил Беннет, подбрасывая ручку в воздух. Со стороны могло показаться, что он был не внимателен и несерьёзно относился ко всему происходящему, но Феликс видел его насквозь. Как бы Беннет ни пытался выглядеть беспечным, это была лишь игра. Жалкий способ усыпить бдительность допрашиваемого, чтобы тот расслабился и случайно выложил все карты на стол. Но Феликс не был глуп и умел виртуозно обращаться с колодами. Его не просто так прозвали Валетом. – Как давно вы работаете на… – Беннет несколько раз щёлкнул пальцами, будто затруднялся вспомнить имя владельца.

Феликс едва не фыркнул. Серьёзно? Это был довольно слабый приём для такого прославленного детектива. Феликс даже ощутил небольшой укол разочарования. Он ожидал от Беннета более изворотливого хода, нежели разворачивающейся сейчас детсадовской сценки с плачевным отыгрышем. Было даже как-то обидно, что его пытались поймать на такой очевидной мелочи.

– На мистера Брукса я работаю уже почти три года. Он помог мне встать на ноги, когда я лишился отца. Они были хорошими приятелями, поэтому Грегори взял меня под своё крыло, – без запинки ответил Феликс и для большего эффекта выдержал небольшую паузу. – Я обязан ему своей жизнью, – как можно тише добавил он, словно вскрыл незажившую рану. Под видом неожиданно захлестнувшей волны горьких воспоминаний Феликс опустил голову и прикусил щеку, успешно сдержав победную ухмылку, когда вместо каменного фасада на лице детектива отразилось искреннее удивление. Оно было миллисекундным и едва примечательным, но даже такого слабого эмоционального проблеска оказалось достаточно, чтобы понять, что Беннет повёлся. Совсем скоро с Феликса снимут эти раздражающие кожу наручники. Он вновь обретёт свободу.

Ну, почти свободу. Феликс с невыносимой досадой бросил короткий взгляд на того, кто отныне заправлял его судьбой.

– Значит, вы никак не могли быть соучастником ограбления и, скажем, отключить сигнализацию, чтобы этот самый загадочный мужчина смог без проблем пробраться в магазин?

– Да, я бы никогда и ни за что так не поступил. Грегори моя семья, – твёрдо ответил Феликс, на что детектив лишь задумчиво хмыкнул и оставил ещё одну пометку в блокноте.

Задав ещё несколько дополнительных вопросов о напавшем на него и совершившем кражу преступнике, Беннет попросил сержанта Адамса попробовать составить вместе с Феликсом фоторобот (Пирату точно несдобровать. Пускай готовится видеть свою наглую рожу на стендах с пометкой «Разыскивается»), пока сам намеревался вновь попробовать связаться с мистером Бруксом (который, как оказалось, был в отпуске и отплясывал в компании молоденькой жены где-то на Ибице), чтобы проверить правдивость некоторых показаний. Маршал поклялся, что владелец магазина подтвердит любую выдуманную историю, и, к невероятному облегчению, всё так и произошло. Когда Феликс с искренним изумлением поинтересовался у Блэйка, сколько денег тому пришлось отвалить Грегори за сотрудничество, тот лишь загадочно ухмыльнулся и промолчал. Любопытства это никак не утолило, но ожидать другого было глупо. Маршал своих козырей никогда не раскроет, поэтому Феликсу оставалось лишь радоваться, что всё закончилось не ожиданием суда в одиночной камере.

После сухих извинений за случившееся недоразумение и благодарности за содействие с Феликса сняли все обвинения и выпустили из участка. Оказавшись на улице, он никак не мог надышаться знакомым, вонючим от бензина воздухом и с трудом верил, что всё осталось позади. В последний раз он чувствовал такую же силу и нечто сравнимое с перерождением, когда после долгой борьбы наконец избавился от гнёта приёмной семьи и стал хозяином своей жизни. К сожалению, это всеобъемлющее облегчение длилось какие-то жалкие тридцать секунд.

– Садись в машину, – бесцеремонно приказал Маршал, но, прежде чем Феликс успел как-то отреагировать, самостоятельно затолкал его на заднее сиденье и, усевшись следом, захлопнул дверь. – Поехали, Джонсон.

– Куда мы едем? – взволнованно спросил Феликс и невольно вздрогнул, когда послышался щелчок блокировки дверей.

– В мой особняк. С этого момента ты живёшь там, – рассеянно ответил Маршал, быстро печатая кому-то сообщение в телефоне.

– В смысле? Для чего? А как же мои вещи? – Феликса было не заткнуть. Оно и понятно: ещё вчера он переживал из-за Джеммы и готовился к краже, а уже сегодня ехал в одной машине с Маршалом Блэйком, чтобы начать на него работать и забыть о воровстве навсегда. Адаптироваться к таким стремительным изменениям в мгновение ока было бы странно.

– Дай свой адрес и список необходимых вещей, и я отправлю за ними своего ассистента.

– Подожди, ты сейчас серьёзно? – переспросил Феликс, выпуская нервный смешок. Он до последнего отказывался верить, что происходящее было правдой. Какой-то богатый мужик прицепился к нему, как пиявка, и не мог даже нормально объяснить причину. Ну не бред ли? Было намного проще относиться к этому, как к слишком реалистичному сну или глупому розыгрышу, но, сколько бы он себя ни щипал, всё же не просыпался в собственной постели в холодном поту. Абсолютно невозмутимая физиономия Блэйка не оставляла сомнений в том, что шуткой здесь и не попахивало. Чёрт. И как выкручиваться? – Почему я не могу продолжить жить в своём штабе?

– Потому что я знаю тебя достаточно, чтобы предсказать, что, оставшись без присмотра, ты тут же попытаешься дать дёру, – убрав телефон в карман, изложил очевидное Маршал. И Феликс едва ли мог ему в этом возразить: опасения были вполне оправданы. Он на самом деле планировал найти любой выход из ловушки, в которой оказался, как только ему представится удобный случай. – У меня нет времени на игры в кошки-мышки, поэтому будет проще, если ты поселишься в одной из гостевых комнат. Первое время ты будешь ходить в сопровождении охраны, но, как только я буду уверен, что ты не сбежишь, сможешь свободно передвигаться без постоянного наблюдения. Это понятно?

Феликс неохотно кивнул и, отвернувшись, прижался щекой к прохладному окну. Такое развитие событий он явно не предвидел и пока не мог отыскать возможного решения. Его свободный дух, как запертый в клетку зверь, выпускал истошный вой и острыми когтями царапал рёбра, пытаясь вырваться на волю, но решётка была слишком прочной, а силы неизбежно иссякали. Феликс с особым пессимизмом наблюдал, как за стеклом проносились дома, рестораны, клубы и сгрудившиеся у них толпы радостных людей, которым не терпелось расслабиться и хоть на одну ночь забыть о своих требовательных начальниках, дедлайнах, финансовых или личных трудностях. Именно в это мгновение Феликс с ужасом осознал, что большинство из них (а, может, и все), как и он, являлись заложниками своих жизней, потребностей и бесконечных обязанностей. Для них свобода была лишь относительна: они наверняка старались подстраиваться под ожидания других, а не делать того, к чему лежала душа. Или же не имели возможности, и поэтому сдавались без боя. Выбирали то, к чему давно привыкли. Или, может быть, находили тысячи оправданий тому, почему они не могли изменить свою жизнь, чтобы наконец перестать тратить драгоценное время впустую и обрести настоящее счастье, а не существовать в его обманчивом подобии. Но Феликс не имел права их осуждать, ведь даже зная об этом едва ли был лучше. Он так же, как и они, плыл по течению и не торопился выйти из пригретой задницей зоны комфорта, боясь потерять то, что сумел приобрести. Феликс нашёл свой «лёгкий» путь и, словно зависимый, мёртвой хваткой держался за воровство, потому что оно обеспечивало его стабильностью. Однако ему было давно пора двигаться дальше. Развиваться в том, что приносит истинное удовольствие, а не в том, что вводит в кураж. Он привык гнаться за ощущением адреналина, которое лишь на короткий миг позволяло ему почувствовать себя живым. Стоило же крови перестать бешено бурлить в его жилах, как всё вновь утрачивало какой-либо смысл, а в душе оставалась всепоглощающая пустота.

Феликс закрыл глаза. Может, происходящие изменения были и к лучшему, ведь неизвестно на сколько бы его ещё хватило, прежде чем он окончательно сломался. Может, этот толчок пробудит его. Встряхнёт, как следует, чтобы Феликс наконец перестал держаться за то, что с каждым днём разрушало изнутри всё сильнее. Новое начало. Новая дверь. Вот она, прямо перед лицом. Терпеливо ждёт, когда её наконец откроют. Чтобы повернуть ручку, оставалось лишь отпустить. Отпустить прошлое, отпустить обиды и боль, и разочарование, и злость. Простить тех, кто предал, кто бросил, кто лишил веры. Обрести спокойствие.

Внутренний голос подначивал. Умолял ему поддаться.

Отпускай.

Отпускай.

Отпускай.

И Феликс отпустил. Только не прошлое, а ручку двери, за которой скрывалось его будущее. Он не был готов. Он был слаб и одинок. Феликс понимал: время ещё не пришло. Знал, что, как только настанет нужный миг, он с лёгким сердцем распахнёт эту дверь и сделает шаг. Шаг, который навсегда изменит его жизнь.

Шаг, который сделает его по-настоящему счастливым.

Глава 5.

Феликс проснулся от назойливых солнечных лучей, пробивающихся сквозь мансардные окна, и, сморщив лицо, с головой укрылся красным махровым пледом. Выпустив облегчённый вздох, он планировал поспать ещё пару часов и устроить себе полноценный выходной: сегодня как раз не намечались никакие кражи или встречи с потенциальными сообщниками, а, значит, он имел полное право проваляться в кровати хоть весь день и никто, кроме него самого, не осудил бы его за непродуктивность. А раз уж такие свободные от дел дни случались крайне редко, стыдом и не попахивало. Феликс часто соглашался на любые ограбления, чтобы не оставаться наедине с собой и изводящими раздумьями о бессмысленности собственного существования, да и деньги никогда не бывали лишними. Большую часть заработка он откладывал на чёрный день, ведь до сих пор прекрасно помнил, каково было вдруг остаться ни с чем, и больше всего не хотел вновь оказаться в такой же безнадёжной ситуации.

С трудом избавившись от пробуждающих тревожность мыслей, Феликс поплотнее укутался в удивительно приятное наощупь одеяло и, чтобы не задохнуться, высунул кончик носа за пределы получившегося кокона. Даже обычно жёсткий матрас сегодня казался особенно мягким и создавал ощущение невесомости. Вместо того, чтобы уворачиваться от надоедливых, впивающихся в спину пружин, он словно парил на огромном облаке и впервые за долгое время не чувствовал ноющей боли в окрашенных в новые синяки конечностях. Не насладиться этим неожиданным подарком судьбы сполна было бы настоящим преступлением, поэтому, немного поёрзав, Феликс попытался расслабить мышцы лица и погрузиться в сладкий сон, но, едва разгладив морщинки на лбу, озадаченно нахмурился. Не открывая глаз, он настороженно прощупал постель и, не найдя ни одной знакомой выпирающей пружины, медленно сглотнул. Если за прошедшую ночь Феликс каким-то магическим образом не заменил старый матрас и не купил новое одеяло, это могло значить только одно.

Он был не в штабе.

Резко открыв глаза, Феликс в панике попытался вскочить с неожиданно высокой кровати, но, запутавшись в пледе, с испуганным вскриком полетел на пол. К счастью, пушистый белый ковёр смягчил его падение и заглушил грохот, который бы несомненно привлёк внимание обитателей этого дома или квартиры (хотя высокий визг, что он выпустил, уже наверняка выдал его с потрохами). С затаённым дыханием Феликс неподвижно ждал, когда кто-то ворвётся в комнату, чтобы выяснить, что произошло, однако спустя три долгих минуты деревянная дверь так и не распахнулась, а за её пределами сохранилась гробовая тишина.

Практически бесшумно он медленно выбрался из мягких оков, аккуратно поднялся с пола и с тревогой, смешанной с непреодолимым любопытством, осмотрел незнакомое помещение. Да, это точно был не серый, унылый, чересчур большой для него одного лофт, в котором он жил уже несколько месяцев. Стены в комнате были тёмно-морского насыщенного цвета с небольшими вкраплениями бордовых точек и овалов – Феликс даже поначалу в леденящем жилы ужасе принял эти фигуры за пятна крови и, только присмотревшись к ним внимательнее, разглядел абстрактные изображения рыб. Облегчение оказалось неимоверным: тот факт, что здесь никто не умирал, несомненно утешал. (Хотя расслабляться раньше времени всё же не стоило. Стерильная чистота значила только то, что за домом старательно ухаживали.) Вся мебель явно оценивалась в круглую сумму, однако её было немного: небольшой письменный стол, сделанный из красного дерева, лазурное кожаное кресло, огромный шкаф с зеркалом на дверце и та самая двуспальная кровать, с которой он грохнулся менее пяти минут назад. Окна располагались лишь на потолке и, кажется, открывались не больше, чем на несколько сантиметров. Вероятно, в качестве меры предосторожности: так даже при самом сильном желании он точно не смог бы отсюда сбежать.

Сбежать…

Феликс задумчиво нахмурил брови, напрягая мозг в попытке восстановить последние события, которые помогли бы понять, каким образом он здесь очутился. Сделать это оказалось намного труднее, чем он рассчитывал, но, превозмогая острую боль в висках, приложил максимум усилий, пока воспоминания прошлого дня наконец не всплыли на поверхность. Друг за другом пронеслись неудавшаяся кража, закончившаяся полицейским участком, звонок Маршалу, до смешного лёгкий допрос и долгожданное освобождение, которое вскоре обернулось новым заточением.

Весь этот неприятный калейдоскоп завершился для Феликса одним мрачным заключением: лучше бы и не просыпался.

Прошлой ночью он был настолько уставшим, что внутреннее убранство дома волновало его в самую последнюю очередь. Под присмотром помощника Маршала Феликс с полуоткрытыми глазами с трудом добрался до ближайшей гостевой комнаты и уснул, как только его больная голова соприкоснулась с подушкой. Сейчас же, при свете дня и после не менее десятичасового сна, он смог тщательнее рассмотреть интерьер и сделать первоначальные выводы. Честно говоря, в его воображении дом Блэйка представлялся ему совсем иначе. Конечно, Феликс не мог знать, как выглядела остальная часть особняка, судя лишь по тому малому, что он увидел, но оформление комнаты в любом случае стало для него сюрпризом. Готовился к заселению или всё изначально так и было? В голове вырисовывалось, что всё будет выполнено преимущественно в чёрных и серых тонах, напоминая склеп или логово вампира, но никак не море или океан. Романтичной натуре Блэйк явно не соответствовал. Феликс бы ни за что в жизни не подумал, что тот мог увлекаться подводным миром или в целом иметь какие-либо интересы: это совершенно не вязалось с суровым характером и безжизненным взглядом. Маршал казался абсолютной пустышкой или роботом, который демонстрировал эмоции согласно вложенной в него программе, но никак не человеком с глубокой душой. С другой стороны, Феликс совсем его не знал, поэтому, наверное, было несправедливо создавать образ, основываясь лишь на своей субъективной оценке. Маршал мог вполне относиться к тем людям, что тихонько плакали во время просмотра мелодрам, но, стоило кому-то обратить на их слёзы внимание, тут же винили во всём попавшую в глаз соринку. Представив себе эту картину, Феликс едва не расхохотался. Если это окажется правдой, то заинтересованность подводным миром станет менее шокирующим открытием.

Услышав шаги и приглушённые голоса за дверью, Феликс мгновенно опомнился. Время как для побега, так и для смеха было совершенно неподходящим. Подойдя к зеркалу на цыпочках, он с нескрываемым отвращением осмотрел свой откровенно потрёпанный внешний вид и, понюхав футболку, которую не менял уже несколько дней, решил вернуться к разборкам с незавидным затворническим положением уже после того, как приведёт себя в порядок. К тому же, когда ему ещё выпадет возможность понежиться в наверняка первоклассной ванне или, если повезёт, даже джакузи? Побег, как бы это иронично ни звучало, никуда не убежит, поэтому Феликс немедля отправился в прилегающую к спальне ванную, дверь в которую была широко распахнута, открывая частичный вид на внутреннее обустройство. Джакузи там, к сожалению, не нашлось, но широкая ванна оказалась довольно приличной, как и современная функциональная душевая кабина с огромным количеством различных настроек. Феликс взял первые попавшиеся гель и шампунь из обширной коллекции банных принадлежностей и расставил бутылочки на полочке, после чего стянул с себя футболку со штанами. Бросив грязную одежду на плиточный пол и набрав горячей, но не обжигающей воды практически до краёв ванны, он не спеша в неё опустился и с зажмуренными глазами крепко ухватился за бортики руками, полностью расслабившись лишь тогда, когда наконец приспособился к резкой смене температуры.

Уже с первых секунд Феликс в корне убедился, что принял верное решение. Боль в голове постепенно утихла, а мышцы избавились от томительного напряжения, которое беспокоило его на протяжении многих лет. Теперь для полной перезагрузки не хватало лишь одного. Феликс сделал глубокий вдох, нырнул под воду и выплыл на поверхность только после того, как в вечно неугомонном мозгу окончательно замолкли все навязчивые мысли и оставили после себя благодатную тишину.

Так-то лучше. Он слабо улыбнулся и удовлетворённо прикрыл глаза, упираясь затылком о гладкую керамику. Такое умиротворение было для него редкой роскошью, поэтому Феликс хотел как можно дольше побыть в бегах от реальности. Сделать долгожданную передышку и просто от всего отключиться. Не беспокоиться о бессердечной студентке с факультета криминологии, одержимом неизвестной целью Маршале, безрассудном Уилле, который ушёл на дело несколько лет назад, но так с него и не вернулся, или матери, что родила его на этот свет и обрекла на бесконечное выживание. Прямо сейчас никто из них не существовал. Всё, что осталось, – пустота и безмятежное спокойствие.

Феликс не заметил, как задремал, поэтому вылез из ванны только тогда, когда вода полностью остыла, а кожа на кончиках пальцев неприятно сморщилась. Почистив зубы и побрившись, он вернулся в спальню и бросил взгляд на электронные часы. Время близилось к двум часам дня, а его никто так и не проведал. Это было странно и немного подозрительно, но Феликс ничуть не жаловался. Наоборот, несказанно радовался возможности побыть наедине с собой, потому что знал, что совсем скоро это блаженное одиночество закончится. И, к его большому сожалению, если он не планировал весь день проходить в одном махровом полотенце, это могло произойти уже прямо сейчас.

Решив попытать удачу, Феликс открыл шкаф и почти сразу нашёл стопку чистых вещей. Штаны, как выяснилось, едва доходили ему до лодыжек, а футболка была узковата в плечах, но всё могло оказаться намного хуже, поэтому он счёл такой внешний вид достаточно приемлемым для того, чтобы наконец выйти за пределы своего уютного пузыря и встретиться с реальностью лицом к лицу.

Переступив порог спальни, Феликс тут же увидел незнакомого мужчину лет тридцати – очевидно, его няньку на ближайшее время. Тот сидел, прижавшись спиной к стене, и с закрытыми глазами покачивал головой в такт музыке, едва разборчиво звучащей в его наушниках, что объяснило, почему он не вломился в комнату при громком крике и глухом грохоте от падения. Феликс уже подумывал незаметно проскочить мимо него и спуститься на первый этаж, найти выход и не оглядываясь убежать так, чтобы пятки сверкали, но, прежде чем сумел привести свой ленивый план в действие, незнакомец неожиданно распахнул веки и приковал к полу испепеляющим взглядом. Одним ловким движением телохранитель потянул за чёрный провод, срывая наушники, и молниеносно поднялся, отряхиваясь от соринок и убирая телефон в задний карман брюк.

– Мистер Говард, добрый день, – поразительно быстро приняв серьёзный вид, поприветствовал его телохранитель. – Меня зовут Александр. Отныне я буду повсюду вас сопровождать, дабы обеспечить вашу полную безопасность и сохранность.

– Ой, только не нужно вешать мне лапшу на уши. Я не дурак, – буркнул Феликс, закатывая глаза. – Моя сохранность нисколько вас не волнует. Вам приказали лишь следить за тем, чтобы я не смылся, я прав?

– Нет, мистер Говард. Только частично, – невозмутимо покачал головой Александр. – Если вы всё-таки не дурак, то должны понимать, что представляете огромную ценность для моего босса, поэтому ваше физическое благополучие важно не меньше, чем слежка за тем, чтобы вы, как вы выразились, «не смылись».

Разинув рот, Феликс ошарашенно уставился на телохранителя. Он не ожидал, что тот будет открыто ему язвить, но, видимо, без присутствия начальства Александр мог говорить так, как ему вздумается. Или же его заранее предупредили о дерзком характере Феликса и дали особое разрешение отвечать на любые колкости в такой же ехидной манере.

– Хорошо. Звучит логично, – не придумав ничего лучше, не стал спорить Феликс. – Почему меня не разбудили?

– Мистер Блэйк сказал, что из-за сотрясения и всех пережитых вами волнений вам следовало выспаться.

– Так и сказал? Не верю, – фыркнул Феликс. – И где же он сейчас?

– По расписанию он должен обедать в столовой. Я проведу вас.

Феликс кивнул и проследовал за Александром на первый этаж. По сравнению с комнатой, в которой он спал, дизайн здесь оказался именно таким, каким он его себе и представлял: тёмным, строгим и неприветливым, но всё же не лишённым стиля. Отлично сочетался с загадочной аурой Маршала, однако, по мнению Феликса, наводил безумную тоску и скуку. Неудивительно, что Блэйк был всегда такой хмурый. Эта серая обстановка не могла не задавать скверного настроения с самого пробуждения.

Александр вытянул руку и указал на дверной проём, который, вероятно, вёл в столовую. В следующую секунду догадка Феликса подтвердилась:

– Столовая находится там. Идите. Я буду ждать вас здесь.

Феликс послушно направился к столовой, но замедлился, услышав строгий голос Маршала.

– Почему ты не оповестил меня о том, что его задержали?

Феликс ожидал услышать ответ, однако тот так и не последовал. Вместо этого Блэйк с явным укором вновь обратился к неизвестному собеседнику:

– Ты мог связаться со мной напрямую, а не через моего ассистента. Я для чего дал тебе свой номер? Чтобы ты им просто любовался? Продал за миллион журналюгам? Тебе повезло, что всё закончилось хорошо, а иначе мог бы забыть о моей помощи.

Феликс навострил уши, осознав, что речь определённо велась о нём. Он не хотел упустить ни одной детали, поэтому задержал дыхание и, аккуратно заглянув за угол, отыскал напряжённую спину Блэйка, стоящего у окна и прижимающего айфон к уху.

– Ладно, забыли. Молодец, что замёл следы, – нехотя похвалил Маршал и неожиданно обернулся. К счастью, Феликс успел среагировать и оперативно скрылся за стенкой, оставшись незамеченным. Из-за страха оказаться пойманным сердцебиение значительно ускорилось, а ладони стали неприятно скользкими от пота. Ещё бы чуть-чуть, и у Феликса бы нарисовались серьёзные проблемы.