Иероглиф

Семёна затрясло уже не от холода. Голос… Он звучал, казалось, из самой преисподней…

– Я вижу ходячий труп!

– Кто ты, прошу, скажи! – Семён чуть не плакал. Он уже знал ответ, но не хотел в него верить. – Не мучай меня! Скажи!

– Ты помнишь меня другим? Ты помнишь мое имя? Ты помнишь, кем я был? – силуэт замер, не доходя до края. Семён карабкался, изо всех сил стараясь не провалиться под снег. Грудь сдавливало, и дышать становилось невозможно. – Я твой наспех придуманный друг, я хранил твой придуманный мир.

– Не бросай, дай руку! Прошу! Не бросай! – Семён сопротивлялся и уходил все глубже, глубже…

***

Раздирающий легкие кашель заставил Семёна проснуться. На белой подушке расплывались кровавые капли. Кашель не останавливался, а внутри все хрипело и клокотало, словно в старых проржавевших трубах.

Смотри на меня! Смотри мне в глаза и плачь! 2

«Дурацкий приемник!»

Семён хлопнул по кнопке выключения. Он вечно забывал перенастроить будильник и из раза в раз вскакивал в один и тот же час, и сейчас слова песни вплелись в сон, стали его частью. Слабый, еще окончательно не проснувшийся, он отпер окно. Ночной ветер ворвался в комнату. За окном расстилался парк – тихий, безлюдный.... почти безлюдный. У фонтана чернел одинокий силуэт бездомного музыканта.

Кашель вновь сдавил грудь. Широкими шагами, опираясь о стену, Семён поспешил в ванную и заперся там: не хватало еще Феликса напугать, если он вдруг проснется. К счастью, приступ скоро отступил.

Семён глядел на голубую подсветку закипающего чайника, погруженный в раздумья, и постукивал пальцами по столу. Голова была забита мыслями о работе, но время от времени в памяти всплывали пугающие кадры ночного кошмара. Уж очень все казалось реальным! Семён даже подумал набрать Фёдору, но почти сразу решил, что это было бы глупо.

«С Фёдором все хорошо. Это всего лишь ночной кошмар, не больше. Третий час ночи, какие могут быть звонки?!»

Семён налил воды в стакан и тихо прошел в гостиную, где на диване спал Феликс. Мальчику было уже лучше, аллергическая реакция отступила – на удивление быстро, но оно и к лучшему. Семён поставил стакан на столик и ушел обратно на кухню. Спать не хотелось. Стоило закрыть глаза, и он снова оказывался возле бездны. Поэтому ученый решил не ложиться – все равно кашель и кошмары выспаться не дадут.

– Семён? – раздался голос Феликса за спиной. – В-вы чего не спите?

18.

Семён вздрогнул и вернулся в реальность. Неожиданный оклик его чуть не испугал.

– Я? Да неважно, – Семён заколебался, не зная, что отвечать. Жаловаться ребенку на кошмары казалось ему низким. – Ты-то чего вскочил? Тебе лучше?

– Д-да, намного! Я пить захотел… – Феликс осторожно держал перед собой стакан, что принес ему Семён. Стакан был до сих пор полный. В другой руке мальчик сжимал свой блокнот.

– Так я же тебе в комнату воду принес, чтобы ты не вставал лишний раз.

– Ой, вы просто сказали, что в гостиной пить и есть нельзя, – Феликс сделал пару глотков, – я решил судьбу зря не испытывать.

– Я польщен, что ты не забыл правила, но…

– Не беспокойтесь, мне не трудно.

Феликс прошел вглубь кухни и, плюхнувшись на стул, раскрыл перед собой блокнот. Он долго вглядывался в текст, потом уставился в окно, будто что-то вспоминал, и принялся быстро строчить в блокноте. У Семёна промелькнула мысль, что они с Феликсом весьма похожи, но когда мальчик сунул ручку в рот, это подозрение тут же испарилось. Так Семён не делал никогда.

– Знаете, мне снился сон, и он показался мне очень жутким, – вновь заговорил Феликс. – Я сейчас пытался вспомнить. Мне снилось, что у меня была семья, мама и старший брат, а потом они стали отдаляться. Буквально. Я пытался дотянуться до них, но не мог. Мне снились переулки, потом развилка на несколько разных улиц, и…

Феликс неожиданно прервался. У ученого был такой задумчивый взгляд, и глядел он куда-то в пространство, словно ему было неинтересно.

– Простите, я вас нагружаю своими мыслями… Извините.

– Нет, что ты, не извиняйся, – Семён встрепенулся и потер покрасневшие глаза, – я о своем задумался… Так, ты говорил, что оказался на распутье между улицами?

– Д-да, а вокруг меня силуэты, и все зовут, и я не знаю, за кем идти, точнее, я вроде как знаю, но силуэты настойчиво против моего решения. Я достаю из кармана какое-то кольцо, надеваю его, и голоса замолкают, наступает тишина. А потом смех, музыка, и я танцую какой-то дурацкий танец…

– Да, ты прав, ужасный сон, – с легкой издевкой выплюнул Семён. После собственного кошмара сон Феликса показался ему комедией, но ученый тут же вспомнил, что Феликс всего лишь подросток. Его и подобное может напугать. – Тебе стоит просто забыть этот сон.

– Я п-понимаю, что сейчас это звучит глупо, – Феликс украдкой глянул на Семёна, – но все во сне выглядело так реально. А что, если это были воспоминания? Просто мозг их немного приукрасил, сны – это же как логическая задача, как ребус. Вот вам снятся сны или кошмары? Ну, которые на первый взгляд кажутся вам бессмысленными? А что, если наши сны тоже пытаются дать нам ответы и рассказать что-то?

На лице Семёна мелькнула легкая улыбка, и он потянулся, разминая шею.

– Считаете меня странным? – вздохнул Феликс. – Понимаю, ученому вроде вас, наверное, смешно слышать подобные теории из уст недоучки.

– Знаешь, будучи ребенком, я тоже увлекался темой снов и психологией человека, – заявил Семён, развернувшись к чайнику. – Об этом немало писал Фрейд, Кант, Карл Юнг, Гиппократ, на худой конец… И нет, я ни в коем случае не считаю тебя странным, поверь. Что только не изучал я в своей жизни и каких теорий не выводил… А уж сколько от меня отворачивалось людей, считая сумасшедшим! Всегда умей добиваться своих целей, главное – доказать себе, что ты прав.

– А что бы на это сказал Фрейд?

– Про сны? – Семён задумался. – Что в них мы видим эмоциональные конфликты, которые пережили раньше, но которым наш мозг не нашел решения в реальности. – Ученый поставил на стол две кружки горячего Эрл Грея и положил пару шоколадных батончиков. – А затем он бы добавил: проводи больше времени с друзьями. За чашечкой чая.

Феликс разом повеселел: неужели его назвали другом! Он отложил блокнот в сторону и потянулся за горячей кружкой, от которой слышался чудесный аромат. Семён сел напротив и тоже присоединился к чаепитию. Парнишка поглядел на ученого, уставшего, поникшего, и отметил его болезненный вид. «Неужели он так разнервничался из-за нашего сегодняшнего выхода на улицу? Или из-за моей внезапной аллергии? Леви… как жаль, что я не смогу забрать его домой».

– Семён, вы извините, что мы сегодня вам так сильно нервы потрепали…

– Все нормально, дорогуша, тебе не стоит извиняться.

«Стоит у Семёна спросить про кота? Или все же не надо? Нет, не буду, а то вдруг я его как-то задену. Лучше у Билла спрошу… А ведь тоже непонятно, увижусь ли я с Билли еще… Как странно, интерес к прошлому меня беспокоит куда меньше. Что, если я сейчас заведу прекрасных знакомых, друзей, а когда вспомню прошлое, у меня все отнимут? Чего же я хочу?»

– О чем задумался, Феля?

– Я не знаю, кто я, – Феликс глядел на свое переливающееся отражение в чае, – не знаю, чего хочу. Точнее, вроде знаю, но не уверен.

– Интересные мысли тебя посещают…

Семён на миг задумался. Ему вспомнилась собственная юность, вспомнилось, как он, будучи подростком, очень боялся оказаться никем. Он был ниже и слабее других, не знал, чего хочет от жизни, и очень долго искал себя. Возможно, тогда ему было бы проще, если бы с ним поговорили, направили…

– Ну давай разбираться. Кем ты хочешь быть? А главное, каким? Вот я, например, если отбросить профессию, считаю себя свободным. Могу провести весь день в лаборатории, могу заниматься йогой, могу просто сидеть в кресле с книгой и пить чай с конфетами. Я сам себе хозяин.

– Ой, звучит здорово, – вдохновленно ответил Феликс, – я бы тоже хотел быть таким же свободным человеком.

– Погоди, не мешай все в одну кучу, – поспешил остановить его Семён. – Свобода и человечность не всегда идут рука об руку. В детстве кажется, что взрослый мир идеален, но это не так. Он прогнил очень-очень давно. Стоит понять, как этим воспользоваться – и ты свободен.

– Правильно ли это? – легкая тревога поселилась в душе Феликса.

– К сожалению, взрослый мир не живет мечтами, Феля. Иногда приходится делать выбор для себя, для друзей, для родных, но разрушая при этом чью-то чужую судьбу. Мир не делится на плохих и хороших, как в сказках. Да и если задуматься, у каждой истории есть две стороны, верно?

– Да, нужно учитывать обе стороны медали, но… – Феликс с сомнением мял в руках обертку от батончика.

– Хорошо, я приведу пример сказки. Допустим, жили-были две овечки. Жили, не тужили, травку щипали вместе с остальными овечками. На лугу недалеко от дома, как и было заведено испокон веков. Но вот незадача, в последние годы трава возле дома стала так себе: редкая, желтоватая, сухая. Надо было что-то придумать. И вот первая овечка предложила второй: «Давай, толкнем ворота загона, выйдем и поищем сочную траву возле леса?» Тогда вторая овечка отстранилась от первой: «Как же так? В лесу живут волки! И если сломать ворота и впустить волков в загон, погибнут все остальные!» – Семён остановил повествование. – А теперь скажи, Феля, кто прав в этой сказке?

Феликс всерьез задумался.

– Я… я не знаю, – наконец пробормотал он. – Я не то чтобы готов решать судьбу целого стада… Это же очень ответственно!

– Но все же? – настаивал Семён. – Нужно уметь принимать ответственные решения, дорогуша. Будь ты овечкой, что бы ты сказал?

Феликс шумно вздохнул и заерзал, обдумывая ответ:

– Н-ну… наверное, все же вторая овечка права. Ведь так безопаснее для остальных. И лучше делать так, как заведено.

– Я так и думал. – Семён опустил глаза на стакан, смиренно улыбнулся, словно и не ожидал другого ответа.

– Что было дальше с овечками? – с широко распахнутыми глазами ждал продолжения Феликс.

– Дальше? – ученый посмотрел на Феликса, вздохнул. – Первая овечка все же прислушалась ко второй, они продолжили жить, как и жили. Конец.

«Конец? Так я оказался прав! Странное чувство, почему-то мне не радостно… Как-то слишком просто и быстро овечка сдалась».

– У, тик-так, – Семён глянул на часы, – уже пора спать, мы слишком засиделись.

– Вам же еще на работу нужно, да? – сочувственно пробормотал Феликс, вставая из-за стола и убирая чашки и фантики.

– Не пойду, – зевнул Семён в руку, – надо выспаться. И тебе, и мне.

Они уже стали расходиться по комнатам, когда Феликса вдруг озарило. Он вспомнил, о чем уже давно хотел спросить:

– Ой, Семён, а помните, я вам карточку давал на имя Олега! Вы что-то узнали?

– М-да, по поводу карточки, – лицо Семёна посерело, и он как-то виновато посмотрел на мальчика, – очень странно, но никакого Олега Котова нет. Его нет в базе от слова совсем. Возможно, имя на карточке фальшивое, но последняя транзакция была совершена день назад. С неизвестного номера.

– То есть как нет? – Феликс отшатнулся.

«Единственный человек, на которого были хоть какие-то надежды, оказался никем! Призраком. Набором букв и чисел, всего лишь карточкой и фальшивым именем. Но что тогда за пропуск валяется на дне рюкзака? Он тоже часть какой-то злой шутки? Фальшивая деталь пазла. А как же Тоша? На него данных еще меньше. Неужели он просто плод воображения? Что же делать теперь?»

– Феля, дорогуша, не расстраивайся, мы во всем разберемся, – Семён похлопал мальчика по плечу. – Такое бывает, в базе встречаются фейки, просто «числа в матрице миров», фигурально выражаясь.

– Я совсем ничего не понимаю! – Феликс закрыл лицо руками. – Как же так, ведь…

Он хотел было рвануть за рюкзаком, но остановился на полпути. «Что я хочу показать? Пропуск с именем Олега? Глупость какая, как будто фальшивое имя нельзя напечатать на карточке… Семён и так потратил кучу времени и сил, чтобы все выяснить. Не стоит сейчас забивать ему голову, все равно это ни к чему не приведет. Олега нет».

– Тебе надо поспать, пусть мозг отдыхает, – Семён подвел мальчика к гостиной, открывая дверь, – а завтра, когда восстановим твои документы, будет виднее, как действовать.

Феликс молча кивнул, постаравшись закопать в себе чувство разочарования, и аккуратно закрыл дверь, услышав напоследок: «Доброй ночи!»

19.

Утро, как многим известно, начинается не с кофе. Несмотря на ночные бдения, и Феликс, и Семён проснулись рано. Ученый все утро провел в комнате отдыха, сразу предупредив Феликса, чтобы тот его не беспокоил. Медитация – инструмент умственного самосовершенствования, который избавляет человека от негативных эмоций, помогает контролировать себя, и каждый свой день Семён начинал с этого упражнения. Он всегда был подвержен стрессу и старался бороться с этой проблемой.

Тем временем Феликс предвкушал поездку. Сегодня он все вспомнит. Даже нет – сегодня он узнает, кто он, где живет и с кем. Возможно, наконец встретится с родителями и крепко обнимет их. А еще обязательно познакомит их с Семёном. С Биллом он бы тоже хотел их познакомить, но…

«У Билла такой своеобразный характер, и родителей я не помню, вдруг они решат, что Билл для меня плохая компания?.. Нет, я смогу их убедить в обратном! Интересно, они меня ищут?»

В прихожей раздался звонок. Феликс поспешил открыть, пока посторонний звук не помешал Семёну, и замер от радости: Билли! Учитывая, что вчера Семён лично дал ему выходной, Феликс искренне сомневался, что увидит своего необычного няня еще раз. Но он пришел, сам, хотя был не обязан!

 «Значит ли это, что мы теперь друзья? Или ему некого подкалывать?»

– А самолет летит, колеса терлися, а вы не ждали нас, а мы приперлися! – Билл потрепал волосы Феликса. – Хей, не помер, значит, вчера. Ты, конечно, даешь, хоббит, я думал, у тебя башка взорвется!

– Б-ботам пришлось бы долго кухню отмывать… – Феликс скромно потер руку.

– Черт, твой припадок раскрыл в тебе чувство юмора! – рассмеялся Билл. – Моя школа! Иди, ставь чайник, мелкий!

«Страшны ли эти слова? Божечки, надеюсь, я не настолько изменился. Все же совсем не хочется подражать Билли в некоторых вещах!»

Феликс вприпрыжку побежал на кухню. А Билл, думая, что Семёна нет дома, решил пройтись по квартире. Он лениво пересек коридор, провел пальцем по зеркальной стене, с любопытством оглядывая полуоткрытые двери – Семён не одобрял лишние передвижения по дому, поэтому Билл хорошенько и не знал, как выглядит его жилище за пределами кухни и гостиной. И сейчас его внимание привлекла маленькая комната, полностью устеленная татами и разделенная на две части перегородкой. Окно было плотно завешено, тускло горели ночники, едва слышно играла успокаивающая музыка. Пахло тут приятно, благовониями.

– Оп, офигенное место для отдыха, – ударил в ладоши Билл, направившись к окну и распахивая шторы. – Билл, ты гений! Слышь, хоббит, а есть че пожрать?!

Сзади раздался необычный звук, напомнивший Биллу свист.

– О, чайник! – Билл радостно обернулся и тут же почувствовал, как его обдало холодком. На полу в позе лотоса сидел Семён и угрожающе смотрел на парня.

– Ой, а вот и вы! А я вас нашел… Кхм… – Билл пятился к выходу. – Ну, вы тип теперь водите. Думаю, вам стоит побыть тут и посчитать…

Каково же было удивление Феликса, когда после прозвучавшей на весь пентхаус фразы «есть че пожрать?!» Семён «открыл» Биллом новый проход. Билл кубарем влетел в кухню, пробив бумажную стену, и замер в нелепой позе вверх ногами. Феликс ошарашено отпрыгнул и перевел взгляд на дыру в стене. Там на заднем плане мелькал Семён, яростно шагая из стороны в сторону и сжимая и разжимая шарик-антистресс. Феликс глубоко вздохнул и решил ничему не удивляться.

– Чаю? – дружелюбно спросил он, обращаясь к Биллу.

– А может, найдется че покрепче? – опираясь о стол, поднялся Билл.

– То есть стена, я так понимаю, была для тебя недостаточно крепкая?! – Семён шагнул в кухню через новый проход. – Ты что же тут делаешь ни свет ни заря, дорогой мой Билли?!

– Так мне вчера на работе дали выходной, – съехидничал Билл, – и я подумал, что могу прийти в гости.

– Ты и «подумал» – две вещи несовместимые! – прорычал Семён. – Ладно, раз уж пришел, отвезешь нас в ЦОБ.

– Куда?

– Дорогуша, не прикидывайся более тупым, чем ты есть! – ученый продолжал мять в руке шарик.

– Вы бы об стены не швыряли, а то действительно последнее отобьете. – Билл взял из рук Феликса чашку с чаем и сделал глоток.

– Хорошо, Билли, приношу свои искренние, пошел в жопу, извинения! – шарик так сильно сжался в его руках, словно вот-вот лопнет. – Феля, дорогуша, завтракай и поедем.

Семён направился к выходу из кухни.

– А вы к нам не присоединитесь? – уточнил Феликс у его спины.

– Я уже сыт по горло… – пробубнил Семён в ответ. – Мне нужно позвонить по поводу ремонта.

– У вас намечается ремонт?

– Да, Билли, а еще большая стирка в скором времени.

«Удивительно, йога и медитация, оказывается, так хорошо укрепляют человека не только духовно, но и физически, – размышлял Феликс, с хлюпаньем потягивая чай. – Может, мне тоже стоит этим заняться? Тогда я стану таким же сильным, как Семён. О, и тогда ко мне точно никто из хулиганов не пристанет! Кстати о хулиганах…»

– Билл, а как Леви? Ты оставил его себе?

– Кого? – переспросил Билл. – А, ты про этого демона в кошачьей шкуре. Да, кошак теперь мой. Я думал, ты о нем больше не заговоришь. Кот, который тебя чуть не угробил, разве ничего в голове не екает?

– Н-ну, кот не виноват в том, что у меня аллергия, правда?

– Эт точно, – Билл протянул кружку обратно Феликсу. – Ну короче, надеюсь, Леви останется со мной. Обычно коты у меня долго не задерживаются.

– А я смогу к тебе приходить?

– Че? – удивился Билл. – Зафига?

– Я бы мог приходить играть с Леви…

– Ага, и ловить приходы, ты что, мазохист? – Билл встал в дверях, собираясь уходить. – Таких приколов от тебя мне больше не надо. Если что, я буду ждать внизу, у машины.

– Ты тоже завтракать не будешь?

– Я захватил батончики из холодильника.

Билл тряхнул парой шоколадок и удалился. Феликс остался за столом, одиноко глядя в чашку с недопитым чаем. Аппетит куда-то пропал.

«Неужели вернулось чувство потери?»

20.

Здание ЦОБа было видно за версту – в основном благодаря огромным буквам, горящим над крышей. Центр оформления браслетов – такие корпуса были расположены по всему городу, поэтому добираться было несложно. Феликс спокойно сидел, откинувшись на спинку кресла и держа руку на ремне безопасности, когда его внимание вдруг привлекла одна развилка. Почему-то она казалась до боли знакомой, Феликс даже привстал, но Билл свернул, и мальчик не успел разглядеть название улицы.

– Стойте! – Феликс забарабанил руками по спинке водительского кресла, оглядываясь назад. – Я, кажется, видел то место! Семён, Билл, пожалуйста, давайте развернемся!

– Слышь, истерик, успокойся, – ответил Билл, выравнивая руль, – тут одностороннее движение, как я тебе развернусь?!

– Н-ну припаркуй этот гроб где-нибудь! – тряс сидение Феликс.

– «Гроб»? – возмутился Семён. – Феля, что за выражения?

– Если бы это был гроб, на заднем сидении бы сейчас не болтали!

– Понятно, у кого он набрался, – покосился Семён на подчиненного. – Билл, еще раз…

– А че я сделал-то?!

Семён проигнорировал вопрос и подкрутил колесико магнитолы, другой рукой сжимая мячик.

Как будто сразу что-нибудь взорвется,

Не потеряй контроль,

Не потеряй контроль,

Как будто сразу умрешь от эмоций,

Не потеряй контроль,

Не потеряй контроль. 3

Билл припарковал машину у здания ЦОБа:

– Прибыли, ваше величество!

– Феля, дорогуша, мы обязательно вернемся к твоим «кажется» видениям, как только узнаем о твоем официальном прошлом. – Семён проигнорировал Билла и со строгим, но смиренным видом развернулся к Феликсу. – Договорились?

– Да, – прикусил губы мальчик и вышел из машины, хлопнув дверью.

– Господи, дай мне сил, – потирал виски Семён, – еще немного, еще немного…

– Вы уверены, что хотите идти с пацаном в ЦОБ? – Билл обратил внимание на особо нервозное состояние начальника. Тот как раз протирал руки антисептиком и проверял, на месте ли запасные перчатки. – Там ж наверняка опять очереди.

– С моими связями, думаю, в очереди нам сидеть не придется.

Билл ухмыльнулся и мысленно поставил крест на психике Семёна. Очереди в подобных заведениях были и будут всегда, и всем плевать, кто ты, Бог или Сатана – все равно будешь сидеть и ждать, ибо какая-то Марья Васильевна пришла по записи… Пусть и опоздала на два часа.

– Ты пока посмотри, что за улица на том повороте, но не тяни, – Семён тоже вылез из машины, – мы ненадолго.

«Наивный», – успел подумать Билл, прежде чем дверца машины захлопнулась.

Что бы там Семён о себе ни возомнил, какой бы известной личностью ни являлся, поход в ЦОБ делает из любой важной шишки обычного смертного.

– В смысле мне нужно взять талончик и ждать? – глаз Семёна подергивался. Номер на карточке явно давал понять, что задержаться все же придется. – Поймите, но у меня категорически нет времени…

– Молодой человек, – тучная пожилая женщина обратила на него недобрый взгляд, – правила одинаковы для всех, встаньте в очередь!

– Послушайте!

– Я не собираюсь повторять! – рявкнула она, четко проговаривая каждое слово, да так, что ее бордовые губы то растягивались, то собирались в трубочку. Семён притих, ощутив, как легкий холодок пробежал по спине. Он постоял еще пару секунд, а потом скрипнул зубами, пробубнил себе что-то под нос и с явной неохотой направился в сторону свободных диванов, ровно напротив экрана с талонами.

Феликс тихонько присел рядом: правила есть правила, их нужно соблюдать. Он покосился на ученого и поймал его злой взгляд, направленный на работницу ЦОБа. Та отвечала ему тем же. Мужчина сидел согнувшись, опираясь локтями о собственные колени, и нервно тряс ногой.

– Семён, – обратился к нему Феликс, стараясь сгладить ситуацию, – в-вам не стоит так нервничать, перед нами всего лишь три человека, это не займет много времени.

– Да, Феля, ты прав, – Семён прерывисто вздохнул и стянул перчатки с рук, чтобы в очередной раз сделать дезинфекцию, – я совершенно спокоен. Иногда стоит подождать.

Прошло около получаса. Боты уже успели привезти кофе всем, кто ожидал больше пятнадцати минут. «Какое все же необычное место, – размышлял Феликс, – время тут течет медленно или вовсе останавливается. Обычно в подобных местах уже давно все сотрудники либо роботы, либо симбионты, а тут живые люди. Хотя… в той женщине можно усомниться… ЦОБ – сумрачная зона города, точно. Надо будет это записать…»

– Талону №014 приготовиться.

Семён выдохнул и засобирался: встал с дивана, оправил рубашку, вновь достал антисептик из сумки.

– Здравствуйте, – вдруг обратилась к Семёну молодая женщина с длинными русыми волосами. Она мило улыбалась, а из-за ее длинной голубой юбки выглядывала девочка лет пяти. «Неужто фанаты?» – проскочило в голове Феликса. Семён легко улыбнулся, приглаживая волосы:

– Чем могу помочь?

– Я бы хотела поменяться с вами талончиками, – протянула женщина карточку с номером 27, – вы же следующий? А я, поймите, мать, я не могу долго ждать, у меня дела.

Улыбка Семёна тут же испарилась.

– Простите, но нет, – холодно ответил он, – тут каждый ждет своей очереди.

– В смысле «нет», – добродушный тон незнакомки тоже сменился на более грубый, – вы должны!

– Что вы сказали? «Должен»? – глаза ученого округлились от такой наглости. – Я вам ничего не должен!

– Талон №014 просим пройти в 9 кабинет.

– Я мать-одиночка с ребенком, – она продолжала гнуть свое. – Неужели вы не можете пойти мне навстречу?!

– В таком случае я тоже «мать-одиночка»! – бросил Семён, хватая растерянного Феликса за руку. – Пойдем, Феля!

И они поспешили скрыться за дверью кабинета. Феликс поежился, чувствуя, как взгляд незнакомки прожигает ему спину. «Все же хорошо, что я здесь не один, а с Семёном… Я бы, наверное, не решился отказать».

В кабинете дело пошло быстрее. По крайней мере, сначала им так показалось. Встретила их молодая улыбчивая девушка в строгом сером костюме и с собранными в пучок волосами. Она доброжелательно поприветствовала клиентов и жестом пригласила их присесть за белый стол со встроенным голограммным экраном.

– Здравствуйте, какой у вас вопрос?

– Добрый день, – Семён с важным видом сел на стул, пригладил волосы и бросил едва заметный взгляд на тонкий встроенный экранчик на жилетке девушки. На экранчике переливалось имя. – Анна, этот молодой человек потерял свой браслет, и нам нужно восстановить его данные.