Меня зовут Ро-де-ри!

– Это не докажет их виновность, – я качаю головой. – Там пять молодых людей в том возрасте, когда их отсутствие ночью в собственной постели означает лишь, что они весело провели время в чужой.

– Тем более подозрительно. Если есть свидетель того, что они в момент преступления были в ином месте, почему они предпочли солгать?

Снисходительно вздыхаю.

– Господин Даллор, это Брэгворд, не Эрнос. Тут незамужние девицы не афишируют свои добрачные связи, а их отцы не гладят их по голове за аморальное поведение. Я не хочу сказать, что весь город высоконравственен и следует заповедям Всевышнего, но похождения здесь скрывают гораздо тщательнее, чем в столице. Неизвестно, что страшнее: солгать следствию или разъярённый папаша с брачным контрактом в кармане… Кстати, об Эрносе: неплохо бы послать людей в университет, который заканчивает Вильен. Для порталов расстояний не существует.

– Уже сделано, – кивает маг. – Я даже позаимствовал из вашего отчёта изображение замёрзшего покойника и подкорректировал его, несколько улучшив. До создания порчи он выглядел попривлекательнее.

Даллор протягивает мне объёмный снимок, я показываю свой и расплываюсь в довольной ухмылке: оба облика идентичны. Худой, полногубый и высоколобый блондин с выдающимся острым подбородком.

– Вы мастер своего дела, госпожа Родери… а не кажется ли вам, что физиономия больно породистая? Если попробовать убрать отёчность, нездоровый цвет лица, мешки под глазами и преждевременные морщины… Рискнём?!

Я заражаюсь его азартом. Не сговариваясь мы начинаем колдовать каждый над своим снимком. Справляюсь первая… действительно, признаки рода налицо!

– Покажите-ка… Да, у вас получилось лучше! Давайте зашлём в розыск, а? В таком приличном виде этот господин наверняка ещё платил взносы Короне! Должно остаться личное дело. Среднюю школу он всяко закончил!

Упоминание о Короне заставляет меня морщиться, но Даллор прав. Вряд ли маг, сумевший создать порчу первого уровня, самоучка.

Вообще это любопытно. Нас в Академии учат снимать запрещённые заклятия, а для этого приходится их изучать. Замкнутый круг. Что удивительного в том, что каждый год хоть пара выпускников да прельстится незаконной деятельностью. Не пугает ни истощение резерва, ни положенные наказания. Маги зарабатывают неплохо, но за построенный портал или исцеление платят золотой, а за порчу – сто. И желающих – полным-полно.

Корона, правда, тоже не дремлет. За свою деятельность (а семнадцать лет практики для мага – мизерный срок) я лично отправила в Закрытый Город девять магов. Остальные отделывались штрафами, отработкой, блокировкой способностей. И было их в несколько раз больше. Многих из них предупреждали: «Поймаем снова, отправитесь в Город навечно». После чего иные данному предупреждению внимали, некоторые становились предельно осторожными, кое-кто исчезал, чтобы сменить внешность и осесть в ином месте Лэргалла, но уже нелегально. Почивший пьяница, судя по всему, из таких.

– Я разослала изображения нашего покойника в те города, что упоминали наши подозреваемые. Получился внушительный список. Плюс все ближайшие к Брэгворду – вдруг маг всё-таки пришёл к нам самостоятельно и подрядился на работу уже здесь. Наригер, по моему распоряжению, ищет его в гостиницах и кабаках на окраинах.

– Отлично, госпожа Родери! Что планируете делать дальше?

– Продолжу просматривать вчерашние записи. Идеальных лжецов нет, господин Даллор. Люди всегда выдают себя – секундной паузой или сбившимся дыханием, дрожанием ресниц и учащённым сердцебиением. Это у магов нервы крепче горртовой упряжи.

Он улыбается мне.

– То есть вы могли бы обмануть кого угодно?

Ещё как. Врать не умею, а вот скрывать свои истинные чувства – запросто! Проверено.

– Хотите убедиться, господин Даллор?

Улыбка становится шире.

– Упаси Всевышний! Верю вам на слово!

Глава 5

Сегодня я иду обедать потому, что голодная как чёрт. Завтрак в порыве служебного рвения пропустила, ужин под сомнением – всё зависит от результатов наших запросов и поисков. Войдя в «Плющ», кручу головой, высматривая Файбэра.

Друг сидит за тем же столиком, что и вчера. Гладкий лоб пересекла морщинка.

Подкрадываюсь и резко касаюсь плеча.

– Родери!

От его истошного вопля перепуганная официантка роняет поднос. Виновато возвращаю разбитым тарелкам первоначальный вид.

– Прости. Не знаю, что на меня нашло.

Хотя догадываюсь. Убийство Винкера Сарьэна перенесло меня во времени на три года назад, когда я не торчала в захолустном городишке, ловя магов, наславших порчу на горрта или посадивших прыщ на нос сопернице.

– У меня чуть сердце из груди не выскочило! – обиженно жалуется Файбэр, пока я диктую заказ официантке. – И так полночи не спал из-за этого расследования!.. Родери, а тебе разве можно со мной общаться? Я же подозреваемый!

– Прекрати, – отмахиваюсь я. – Из всей вашей семейки у тебя одного не было причин убивать деда. Долгов у тебя нет, содержишь ты себя сам. Не поверю, что ты прикончил старика столь жестоко, чтобы подарить очередной своей Анхеле или Жаризе серёжки с колечком!

– Да, – смеётся мой друг, – из-за колечка я не стал бы!

– К тому же рано или поздно Всевышний забрал бы его и так.

– Конечно, – Файбэр благодарно глядит на меня, потом мрачнеет: – А мой отец?.. Он занимал в долг ещё тогда, когда я жил в доме. Его коллекция Бальмондского стекла уникальна и стоит огромных денег. То, что он бездарный живописец, не означает, что у него нет вкуса и художественного чутья! Но дед над ним лишь посмеивался. Он над всеми издевался, только над ним – особенно. Одну из отцовских картин он велел повесить в уборной – мол, облегчаться помогает.

Сочувственно киваю. И нахожу мужество возразить:

– Однако, никто не мешал твоему отцу, как тебе в своё время, получить образование, закончить хотя бы высшую школу, вступить в гильдию художников, брать заказы…

– Родери, – страдальчески кривится друг, – о чём ты говоришь? Какая гильдия, какие заказы… Отцу вывески малевать не позволили бы. Он же даже бесплатный курс искусств не дослушал – поругался с преподавателем, дескать, тот занижает его видение прекрасного… Все эти разговоры про непризнанного гения и попранную индивидуальность исключительно из-за отсутствия элементарных навыков!

– Тем более. Если нет таланта – зачем заниматься тем, что вызывает лишь насмешки? Почему он не нашёл дéла по способностям? Хотел быть поближе к искусству – пошёл бы работать в музей, картинную галерею. Мастером интерьеров, художником по росписи тканей… Бездельничать проще всего.

– Хорошо тебе рассуждать, – тянет Файбэр. – Вам, магам, легко – родился с даром, можно больше ни о чём не переживать. Выучился – и всем нужен.

– «Выучился!» – передразниваю его я. – Ты хоть представляешь, что скрывается за этим словом? В шесть лет нас забирают в младшую школу, под опеку Короны. Даже если ты последний лентяй с седьмым, а то и восьмым уровнем дара, тебя не выгонят. Ребёнка с магическими способностями необходимо обучить основам, чтобы в дальнейшем он не навредил ни себе, ни другим. Всем одинаково предоставляют проживание, питание, необходимый минимум вещей и одежды. В двенадцать лет после экзаменов отсеивается примерно две трети, дальше они могут обучаться только за деньги. Оставшиеся проходят тестирование каждые три месяца, и так четыре года. Не прошедшие тесты опять-таки или продолжают обучение платно или уходят в обычные школы. После экзаменов в шестнадцать в высшую школу попадает примерно один маг из трёх. Эти два года – подъём с рассветом и отбой в полночь. Никаких охов и стонов. И никакой личной жизни, потому что на неё банально не остаётся времени. Зато потом, после очередных экзаменов… – передёрнуло? прочувствовал? – тебе вручают диплом мага с разрешением практиковать.

– Ничего себе! – Файбэр ёжится. – И ты через это прошла?!

– Нет, – я выдерживаю эффектную паузу и продолжаю: – Я двинулась дальше. Сдала экзамены досрочно, в семнадцать, и поступила в Королевскую Академию магии в Эрносе, проучившись там ещё двенадцать лет. А потом отслужила обязательные для выпускника четырнадцать лет практики в Службе Правопорядка в Вэйнро.

– Всевышний! – друг смотрит на меня округлившимися глазами. – То есть ты потратила тридцать восемь лет своей жизни только на обучение?!

– Тридцать семь, – гордо поправляю его. – Год мне удалось сэкономить.

Потому что мне до зарезу нужно было попасть в одну группу в Академии с тем, о ком я не могу вспоминать без злости. Дура… Какой отбой в полночь! Я зубрила ночами и спала урывками. Всё ради единой цели! Полная дура!

– Родери, – восхищение Файбэра приятным бальзамом ложится на раны самолюбия, – я и раньше тебя уважал, а теперь и вовсе… Но зачем ты так выкладывалась?! Маг есть маг, обеспеченная жизнь и без того у тебя точно была бы. Тем более ты девушка, вышла бы замуж…

Ответить честно? Что меня не устраивала просто «обеспеченная жизнь»? Что я хотела доказать: наследственность в магии не главное? Что я могу сравняться уровнем с самыми сильными родами Лэргалла?

Но будет ли это вся правда?

– Я сирота, Файбэр. Мои родители погибли, когда я только родилась. Глупая смерть, неправильно настроенный портал. Как ни жестоко, но для меня это стало благом, так как я из семьи простых служащих попала в приют, где меня в шесть лет и нашла Корона. Бесплатное обучение стало моим шансом на новую жизнь. Не просто киснуть на службе, а заниматься важным интересным делом. Выйти замуж не по расчёту, а по любви. Добиться всего самой…

– Поэтому ты и строишь Родерворд? – прозревает мой друг.

– Отчасти. Я всегда хотела дом – наверное, это свойство всех приютских детей. Так что моя чёртова двойная «эл» хоть в чём-то пригодилась. Собственное родовое поместье – привилегия мага высшего уровня, вот я ей и воспользовалась.

Файбэр откидывается на спинку стула.

– За этот обед я узнал о тебе больше, чем за три года, Родери. Ещё немного – и ты наконец откроешь мне, каким ветром тебя занесло в Брэгворд. Наш городишко – вовсе не то место, куда стремятся маги с дипломом Королевской Академии. К тому же, насколько я в курсе, к Лаверсу ты пришла сама, не по назначению Короны, как твой Даллор.

– Он не мой.

И существует множество способов сослать в глушь без прямого приказа. Поспорить, например…

– Моя двоюродная сестричка считает иначе. Сегодня она всем в ратуше жаловалась, как господин столичный маг её отверг и за тобой привязанным горртом побежал.

Мгновенно над всеми чувствами верх берёт профессионализм.

– А что Олийша делала в ратуше?

– Так завещание деда искала. Думала, оно у юристов Биальда, а старик его в банковский сейф отослал, на хранение. Сестрица не поверила, скандал устроила.

Усмехаюсь.

– Не дождаться вечера? По закону, юрист Короны зачитает последнюю волю покойного ровно через сутки, час в час. Осталось-то меньше трёх часов.

Файбэр разводит руками.

– Наверное, после стольких лет ей дорога каждая минута. Ничего, потерпит! Получит свои миллионы чуть позже.

На языке вертится «как и ты». Но выучка Академии великая сила. Никакой информации о ходе расследования. Никому – ни семье, ни друзьям, ни любовникам. Как бы ты в них ни была уверена. Лучше пусть обижаются, чем дать преступнику шанс ускользнуть.

Расплачиваюсь с подскочившей официанткой за обед и подмигиваю другу.

– Увидимся на оглашении завещания!

***

В дверях кабинета меня встречает Вэйта.

– Госпожа О… Родери, вас Карон искал.

– Господин Вейкеч, – поправляю её. – Извольте к главному дознавателю, в пять раз старше вас, обращаться с уважением.

Вэйта морщится, но не уходит.

– Вы хотите что-то спросить, госпожа Саумер?

Она переступает с ноги на ногу, колеблется, затем набирает в грудь побольше воздуха и быстро выпаливает:

– Госпожа Родери, а вы не знаете – господин Кэлэйн женат?

Мне требуется время, чтобы сообразить, кого она имеет в виду. И вдвое больше, чтобы подавить желание рявкнуть на обнаглевшую девицу.

– Если вас интересует, женат ли заместитель Главы Службы господин Даллор, можете спросить у него самого. В нерабочее время, разумеется. Пока же я настоятельно рекомендую вам заняться отчётом о порче, оставшейся на цветах. Возьмите мои записи и оформите их должным образом.

Ловлю одобрительную усмешку Глевуса. Кажется, чересчур самонадеянная красотка раздражает не меня одну. Если бы я предполагала остаться в Брэгворде, уволила бы или перевела в другой отдел. Хотя… два предупреждения у неё есть.

Вейкеча я нахожу по связи. Дознаватель прилетает через минуту, взволнованный донельзя.

– Попался, попался он, госпожа Родери! Я ещё вчера усомнился – как это так, Байрэс заявляет, что неделю из дома не выходил, а в спаленке у него книжонка новая. В глаза мне бросилась, потому как правнучка моя все уши о ней прожужжала. Роман в стихах, я-то в этом не разбираюсь, а она месяц причитала, что продавать будут в одном-единственном месте Лэргалла – в Бальмонде. Позавчера она и ходила за новинкой, пришла поздно вечером, к сердцу прижимая, словно драгоценность какую, – вот, прадéда, добыла, несколько часов в очереди стояла! Я, как домой вернулся, проверил – та же книжечка! С утра помчался в особняк Сарьэна, слуг опросил – может, кто сыну поспособствовал, отстоял за него положенное? Те только посмеялись – старый господин запрещал по идиотским прихотям деток прислугу гонять. Получается, господин Байрэс сам из дома отлучался, а сказать не сказал. Почему? В книжный магазин сходить не преступление. Отправил туда двоих людей потолковее, со снимками. Опознали, голубчика! И продавец, и его помощник. А главное, сообщили, что он был не один! С ним второй господин рядом находился, в плащ с головы до ног закутан. Не иначе наш маг!

Благодарно киваю. Нет, вина Байрэса не очевидна, но ложь есть ложь.

– Госпожа Родери! – появляется Эрмен с сияющим лицом. – Зацепка! Старшего сына Сарьэна видели вечером накануне убийства в гостинице «Уютный уголок» на западной окраине! Совсем рядом с Грошовым кварталом. Наврал нам, господин театрал, однако!

– Прекрасно, господин Наригер, – довольно потираю руки, – свидетели надёжные?

– Хозяин гостиницы и охранник. Опознали снимок – господин Пигрон приходил в восьмом часу, поднялся в третий номер, а ушёл уже около полуночи. В третьем номере проживал некий Сáмирек Вéллспа. Двойная «эл»! Маг! Утром исчез, а́дреса не оставил.

Хмурюсь. В маленьких гостиницах до сих пор нарушают закон, селят без документов – оплату вперёд возьмут, и достаточно.

– Выпишите владельцу штраф, господин Наригер. Двойной. Потом покажите и добавьте: за честность и помощь следствию кладём его в сейф, поймаем опять – оплатит и этот, и следующий – в тройном размере.

Вейкеч согласно кряхтит.

Итак: задать вопрос деткам в лоб? Или сразу предоставить свидетелей? Или же сначала первое, а потом второе? По тому, как люди до последнего отрицают очевидное, тоже можно многое понять.

Прибежавший запыхавшийся молодой розыскник из новеньких, имя которых я не успела запомнить – Арукéш, кажется? – выпаливает с порога:

– Госпожа Родери, вас очень просит подойти господин Даллор! Но только когда вы будете свободны!

Ухмыляюсь. Неужели я добилась должного отношения всего за день? Лаверса мне пришлось воспитывать неделю.

Даллор меряет кабинет широкими шагами. Жестом указывает мне на кресло, затем с видом ярмарочного мага щелчком пальцев вынимает из воздуха лист с записью.

– Читайте, госпожа Родери!

Вид у него при этом – хитрющий-прехитрющий. Я не большой любитель пустых эффектов, по мне, заклинания должны быть простыми, действенными и без выкрутасов. Но, углубляясь в запись, понимаю желание мужчины покрасоваться.

Вот он, наш замёрзший пропойца. На снимке он приличнее, чем на тех, что создали мы, – изображению много лет, тогда он был похож на человека. Сейлэ́д Дéкллиб. Древний, почти угасший род. Средняя школа Фу́рворда. Экзамены не сдал, а родные обучение оплачивать отказались. Результат – смертельная обида и разрыв отношений. Разрешение на ограниченную практику – целительство, мелкие бытовые заклинания, короткие порталы… До ста семи лет вёл себя вполне пристойно, хотя продажа родового поместья говорит о многом – сколько не зарабатывай, если всё пропивать, никаких денег не хватит. Последнее официальное место жительства – Остенéйк. Подозрение в запрещённой магии… Кончились денежки? Скандал с недовольным заказчиком… Недоказанное обвинение в порче… Затем – перерыв на двадцать лет, поимка в Эрносе за руку на проклятии второго уровня. Удовлетворённо отмечаю состояние сильного опьянения. Штраф… ого! После таких выплат господин Декллиб, похоже, остался нищим. Последний раз попал в официальные документы три месяца назад в… Бальмонде?

Неужели всё-таки Байрэс? Ходил за книгами, встретил подходящего мага, пообещал золотые горы, привёл в Брэгворд, получил артефакты… и бросил замерзать в назначенном месте встречи. Декллиб в выжженном состоянии вряд ли мог за себя отомстить.

Я ненавижу пьяниц. Ещё больше – тех, кто применяет запрещённую магию. Но, представив, что чувствовал человек, обманутый и брошенный умирать, закусываю губу. Как бы я не относилась к покойнику, мученическую смерть он не заслужил. И очень хочу взглянуть в глаза человеку, который его на это обрёк.

– Здесь указано, что у него нет родственников, – бегло просматриваю лист ещё раз, – следовательно, его похороны возьмёт на себя Корона?

– Несомненно, – кивает Даллор, – Его Величество весьма строг в данном вопросе… Госпожа Родери, а не хотите ли сходить со мной в Бальмонд?

– Хочу, – не отрицаю я. —Тем более что у меня появился и ещё один повод навестить нашу культурную столицу. Главное – успеть к оглашению завещания.

Коротко рассказываю ему то, что поведал Вейкеч.

– Думаете, Байрэс и есть наш убийца? – загораются карие глаза.

– Честно? Нет.

– Почему?! – в порыве Даллор склоняется ко мне немного ближе, чем дозволяют приличия, приходится откинуться к спинке кресла.

– Характер не подходит. Младший сын мнит себя непризнанным гением. Его творчество – я имела честь с ним ознакомиться – проникнуто возвеличиванием собственной персоны и презрением к окружающим. Задумав отправить отца ко Всевышнему, он предпочёл бы нечто изысканное, неординарное. Редкий яд, древнее оружие – всё то, что сложно достать, а оттого легко обнаружить и связать с преступником. Убийство же Винкера Сарьэна – самое простое из возможных, и оттого идеально. Если бы не фиалки, никто, и я в том числе, ничего бы не заподозрил. Использованные артефакты легко уничтожить. Кто бы ни спланировал смерть старика, это умный, практичный, дерзкий и жестокий человек.

– Жестокий – потому, что убил отца или деда?

– Его он убил быстро и безболезненно. А вот от мага, которого выбрал неслучайно, избавился расчётливо и безжалостно. Что свидетельствует о некотором близком знакомстве с магией. Не многие в курсе, что при желании не только заклинания, но и артефакты могут выдать их создателя.

Протестующий жест.

– Для этого нужен маг первого уровня, госпожа Родери!

– И подозрение, что данный маг присутствует в Брэгворде.

Секунду Даллор смотрит на меня, широко распахнув глаза. Затем ему удаётся вернуть их в нормальное состояние, зато открывается рот.

– В вашем дипломе этого не указано!

– В одном из моих дипломов, – уточняю я.

Том, который я предъявила Лаверсу. Лишние сплетни мне были не нужны.

– То есть диплом судебного мага – один из?! Из скольких?!

– Портальщика, целителя, артефактора и универсала. Первой степени.

То ли стон, то ли всхлип.

– Госпожа Родери… Вы что – все факультеты Академии закончили?!

– Да что вы! – против воли губы раздвигаются в улыбке. – Некромантия мне так и не поддалась, и погодник из меня паршивый.

Даллор пытается определить – шучу я или говорю серьёзно. Затем тяжело вздыхает.

– Тогда я совсем не понимаю – что вы делаете в Брэгворде. Ваше место в Эрносе, возле Его Величества…

Кровь приливает к щекам.

– Моё место, господин Даллор, это исключительно мой выбор! Только я, я сама решаю – где и с кем! Захочу – стану Чистильщиком, целителем в государственной больнице, служащим в доме призрения или учителем в младшей школе! И никакое Величество не посмеет мне помешать!

Моя вспышка его озадачивает.

– Кажется, я полез куда не следует… Простите, госпожа Родери. Идёмте в Бальмонд. Смею я попросить вас, как более сильного мага, построить портал? Сначала в местную Службу, затем в дом Декллиба и после – в магазин, где отметился наш поэт?

Разумные слова успокаивают. Дожила, Лэра. Скатилась до истерики… А не так уж плох мой начальник, надо признаться, – когда не произносит мерзкую двойную «эл».

Глава 6

Служба Правопорядка Бальмонда за три года, что я не была здесь, ничуть не изменилась. В отличие от нашего современного трёхэтажного здания, она расположена в низком старинном, вытянутом в длину доме, построенном в начале правления рода Вайллэнов – то есть лет так тысяч пять назад. У центрального входа замерли каменные горрты – мощные лохматые тела и оскаленные пасти. Вскинутые морды достигают верха окон – звери изображены в натуральную величину.

– У вас есть горрт, господин Даллор? – и зачем я спрашиваю?! Заразилась неуместным любопытством от Вэйты?

– Что?.. Нет… Побаиваюсь. Вы же знаете – привязка здорово влияет на магов, намного сильнее, чем на людей.

– Ваш горрт станет чувствовать вас на другом конце света. Как и вы – его. Если он погибнет, вы долгое время будете ощущать пустоту. А если, не дай Всевышний, умрёте вы, то зверь просто остановит своё сердце. Ему не для кого останется жить.

– Неудивительно, что немногие маги заводят горртов… Не сомневаюсь, у вас их нет.

– Ошибаетесь, – смеюсь я, – у меня их два! Очаровательные малыши, полувека не исполнилось.

– И оба привязаны?!

– Конечно. Правда, второго зверя я брать не собиралась, он достался мне… скажем, в наследство.

Почему так получилось, не поясняю. Даллор разводит руками, а я пользуюсь паузой и проскальзываю внутрь здания. Охранник на входе проверяет наши ауры, сличает со списком, после чего уважительно кланяется. Дальше я предоставляю инициативу магу. Первым делом мы посещаем архив, забираем записи, упоминающие нашего покойника. Затем худенький большеглазый паренёк ведёт нас с бывшему дому господина Декллиба.

Дом – громко сказано. На самом деле господин Сейлэд снимал тут крохотную квартирку из трёх комнатёнок. Позор для Лэргалла, немыслимо для мага. Наш провожатый с ужасом смотрит на убогую обстановку внутри, грязные полы, немытую посуду, груду беспорядочно сваленной одежды, пылищу и мусор по углам. Да-а, не того ждёшь от жилища мага, бытовые заклинания которым даются как дыхание. Господин Декллиб же на грязь внимания не обращал, сил на чистоту не тратил. Тратил же он их…

Едва войдя, я захлёбываюсь в отголосках запрещённой магии. Порча, сглаз, мелкие проклятия, потрошители аур – есть такая гадость, убить не убивает, но вред наносит значительный.

Даллор чувствует то же самое.

– Не мудрено, что он выглядел, словно оживший труп. Тут каждое заклинание способно уложить мага в постель на сутки – здорового мага, заметьте! И всё это только за три месяца – если бы такое обнаружилось при прошлом визите Службы, Декллиб уже наслаждался бы гостеприимством Закрытого Города.

– И был бы жив, – хочется усмехнуться, но тоска и досада берут верх. – Вдобавок трезв. В Городе прекрасные целители и весьма действенные методы избавления от вредных привычек… Что мы ищем?

– Я схожу поговорю с домовладелицей – не было ли у её квартиранта недавно гостей. Покажу ей снимки подозреваемых. Молодого человека мы отпустим, он нам больше не нужен. Вас же я прошу оглядеться. С вашим острым взглядом вы сможете заметить то, что ускользнёт от меня.

Хочу ответить, что взгляд тут не при чём – расследование ведёт ум, а не зрение. Но вместо этого неторопливо прохожу по комнатам, заглядываю в ванную, уборную, помещение, судя по встроенным приборам, предназначенное под кухоньку, но служащее кладовкой. Поражает мизерное количество личных вещей. Кроме той одежды, что валяется на стуле, в шкафу лишь летняя куртка и драный плащ. Из обуви – разваливающиеся ботинки и какое-то подобие тапок. Вспоминаю те обноски, в которых нашли тело, похоже, это его единственные тёплые вещи. Ни безделушек, ни следа родового достояния – посуды, утвари, книг, скопленных предками за тысячелетия. Он умудрился всё пропить?

Всевышний, за что ты караешь нас пороками?!

Как можно продать родовое поместье – настоящее, древнее, ценимое за особую, тысячелетиями складывающуюся ауру, одним своим наличием помогающую потомкам?! Как опуститься столь низко, чтобы потерять человеческий облик, сделать источником дохода боль и смерть себе подобных?!