Меня зовут Ро-де-ри!

Даллор выпивает своё вино, бокал с которым он так и держал в руках всё время, пока я откровенничала.

– Родери, – в его глазах прыгают чертенята, – то есть ты послала Его Величество Валлэйна куда подальше, отказалась от его опеки, увела у него привязанного горрта, доказала, что можешь прекрасно существовать в провинции и продолжаешь тянуть из него душу?

– У него нет души, – рычу я. – Иначе он не посмел бы предлагать мне стоять рядом с троном и любоваться тем, как он будет делать наследников с родовитой девушкой!

– А с чего ты взяла, что он собирался так поступать?

– А законы Лэргалла? Король обязан продолжить род! Рано или поздно у него появилась бы жена! Легла бы с ним в постель и… ненавижу!

Даллор отставляет свой бокал, подсаживается на соседний со мною стул и обнимает. Представляю, какие сплетни поползут завтра по Брэгворду. Но мне всё равно. Объятия мага приятны.

– Такая сильная слабая женщина… Родери, ты потрясающая! Работать с тобой честь, и дружить с тобой удовольствие… Поешь что-нибудь, а? Ты же ни к чему не притронулась!

– Не хочу.

– Тогда давай я провожу тебя домой. Порталом. Не представляю, как ты вообще на ногах держишься – после снятия воспоминаний. Я такое только в Академии видел, на показательных демонстрациях. Жаль, что не я был на месте Его Высочества – в жизни бы тебя не отпустил, лучше б от короны отказался.

– У него выбора не было.

Доверительно приглушаю голос и поясняю:

– Мы надеялись, что у Серту́га Валлэйна появятся законные дети. Он же молодой был совсем, двухсот лет не исполнилось. Далайн править не хотел, его магия больше интересовала. Но не мог же он Лэргалл бросить?

– А тебя – смог? – возмущается Даллор.

– Я сама ушла. Я не вещь, чтобы меня брать или бросать!

Добродушная усмешка.

– Это точно. Ты сама что хочешь заберёшь… хоть сердце короля. Пойдём, Родери. Ты на Широкой улице живёшь?

– Девятый дом. Крыша такая смешная, скатная.

Портал раскрывается прямо перед носом пробегающей официантки. Девушка привычно обходит его по дуге. Маг помогает мне подняться, поддерживает одной рукой. На улице дурман опьянения проходит, а вот тёплые чувства – нет.

– Спасибо, Даллор. Мне необходимо было выговориться.

– Кэлэйн. Надеюсь, мы с тобой друзья. И я тебя точно не подведу. У меня нет ни папы короля, ни деда-миллионера.

Улыбаюсь.

– Тогда уж Лэра. Без всяких «эл».

Даллор уходит так же порталом. Стою, задрав голову. Звёзды в просветах между низкими тучами мерцают спокойно и холодно. Пойдёт снег. Вот уже первая снежинка мелькает, сверкает крошечной искрой, вторая…

Одного друга я сегодня потеряла. Второго приобрела.

А обо всём остальном я подумаю утром.

***

Просыпаюсь я со странным чувством. Вроде всё хорошо, я выспалась, за окном рассвет… Тут я вспоминаю вчерашний день и закусываю губу.

Мой друг оказался убийцей. А когда я его раскрыла, он попытался убить меня.

На ноги поднимаюсь, словно подброшенная пружиной. Умыться, одеться, расчесать и уложить волосы – дело нескольких минут. Форменную куртку привожу в порядок магией, иначе в ней стыдно показаться на улице.

– Марике, Страур, – зову негромко, знаю – услышат.

Услышали. Выйдя за дверь чувствую дрожь под ногами: два бегущих горрта способны вызвать небольшое землетрясение. Выпавший ночью снег разлетается от мощных ног мерцающей пылью. Белые громадины радостно подскакивают ко мне, трутся лохматыми мордами.

– Домой, – запускаю их в пристройку. – И наедайтесь впрок: сегодня поедем в Родерворд.

Радостный скулёж и тявканье. Чисто собаки! Увеличить, к примеру, волкодава раз в десять – вот тебе и горрт. А что внешне непохожи – дело привычки.

Резерв мой восстановился, и на Службу я иду порталом. Причём сразу в кабинет. Сталкиваюсь на пороге с Вэйтой.

– Осторожнее, Олли! Вы мне ногу отдавили!

Во-первых, не отдавила – нечем. Во-вторых…

– Третье предупреждение, госпожа Саумер.

Рот девицы беззвучно открывается и закрывается. В глазах – невероятный ужас. Зато – блаженная тишина… и хихиканье Глевуса.

– А я её предупреждал, – хмыкает Эрмен, – не стоит злить мага… Госпожа Родери, вы её надолго? Как Лаверса, на день?

– Пока походит до обеда, – с утра я добрая, – там будет видно.

– Доброе утро! – слышу за спиной энергичное.

Поворачиваюсь, улыбаюсь.

– Доброе утро, Кэлэйн.

Отпавшие челюсти розыскников и буря эмоций на лице Вэйты. То, что она что-то говорит, понятно по движению губ, но с уст не срывается ни звука.

– Ого! За что ты её так? – Даллор насмешливо оглядывает девицу.

– Я честно говорю всем новеньким, что меня называют Родери, и никак иначе. И разрешаю две ошибки. На третий раз господин или госпожа лишаются дара речи в буквальном смысле этого слова – чтобы помолчали, подумали и сделали выводы.

– Ты страшный человек, Лэра. А у меня предупреждения есть?

Вэйта в страхе отступает. Шелман и Наригер кланяются и уносятся по делам.

– Два, но они снимаются. Ты пришёл сказать, что Файбэр Сарьэн ждёт в допросной?

– Да.

Грустнею и отворачиваюсь.

– Лэра, думаю, тебе не стоит присутствовать.

Согласно киваю.

– Слишком тяжело. И всё, что я хотела знать, я услышала вчера. Возьми Вейкеча: у него прекрасный опыт записи признаний. Я займусь бумагами.

– Уступаешь мне всю славу за раскрытое тобой дело?

– Мне не нужна слава. Меня интересует блестящая рекомендация, которую я через двадцать шесть дней представлю Короне. Напишешь? Как мой начальник?