Наследие Бездны. Под гнётом прошлого

Алексей Соболев

Наследие Бездны. Под гнётом прошлого

Пролог

Нескончаемый топот создавал сильную дрожь, от которой ветхие здания охотно падали на прогнившую землю. Плотная стена пыли поднималась ввысь. Жуткий рёв бесчисленного множества кровожадных чудовищ прогнал мёртвую тишину прочь. Мерцающие огоньки медленно угасали. Мрак сгущался над разрушенным Центральным Замком.

Миллионы тварей со всего Дево́тусгаргасбежались на шум завершённой битвы по воле падшего повелителя. Последний приказ Ба́ртрумабыл довольно простым: убить Творца. Однако для самого могущественного существа армия тварей была лучом надежды на скорое завершение страданий.

Отречённый от остального мира, в падшей под гнётом Бездныстолице, Рэй Хоулетт отчаянно искал в сражении желанную смерть. На протяжении нескольких часов Творец истреблял марионеток в надежде, что они смогут сделать ему подарок.

Творец рубил обезображенных исчадий на последнем издыхании, не прикладывая для этого всех сил. Его взмахи становились всё медленнее, а безудержный натиск чудовищ никак не замедлялся. В пылу битвы твари выбили клинок из руки Рэя, но это его не остановило.

Голыми руками Хоулетт начал рвать на части кричащих существ. Чёрная, холодная кровь заливала его лицо. Помимо топота и ужасающего рёва в битве начал слышаться звук рвущейся плоти и ломающихся костей. Творец оказался в самом центре безумной бойни.

Величественный сквер усеяли оторванные конечности, разорванные тела и чёрная кровь тварей. С каждой минутой их становилось всё больше. Творец беспощадно расправился уже с несколькими тысячами, но это была лишь крохотная часть от многомиллионной армии. Несмотря на беспрерывный натиск, Творец вошёл во вкус.

Уничтожая тварей бесчеловечным способом, Хоулетт начал чувствовать приятный привкус. Но не от холодной крови. Творец ощущал сладкую ярость, что придаёт ему силы, и истинное бесстрашие, которое делало из него беспощадное чудовище. Однако на этот раз гнев не был ему отвратителен. Он делал из Творца настоящую машину для убийств, которую никто не сможет остановить.

Хоулетт полностью отдался свирепой, ослепляющей ярости. Под её командованием Рэй начал убивать быстрее, прибегая к более ужасным способам расправы. За несколько минут он смог разорвать в клочья не меньше сотни. Чудовища погибали ещё до того, как они могли увидеть атаку обезумевшего Творца. Постепенно звуки бойни становились всё громче, заслоняя собой рёв и топот.

Разрывая тварей с настоящим наслаждением, окровавленный Творец добрался до разрушенной ратуши. Он сумел взобраться на возвышенность, где у него было преимущество перед неисчислимой армией. С жуткой улыбкой он ни на секунду не останавливался, всё быстрее расправляясь с тварями, образовывая вокруг себя кровавое болото.

За два часа беспрерывной бойни вокруг Хоулетта лежали останки нескольких тысяч тварей. Их чёрная кровь уже не просачивалась в руины, а постепенно образовывала озеро. Чудовища с трудом подбирались к Творцу, спотыкаясь об ошмётки сородичей и утопая в чёрном болоте. Тем временем сам Рэй постепенно терял силы. Его тяжёлое дыхание, вперемешку с тихим рыком, говорило о неимоверной усталости. Ноги с большим трудом держали в равновесии. Молниеносные атаки превратились в неряшливые попытки отбиться.

Несмотря на огромное количество растерзанных трупов и кровавое болото, тварям всё же удалось вплотную подобраться к выдохшемуся Творцу. Первую волну в виде дюжины Рэю удалось отбить, но следом грянули сотни. Нескончаемым потоком они сбили с ног желанную добычу, плотным роем заслонили собой угасающие огоньки. Твари принялись избивать Хоулетта, пытались откусить сладкую плоть, но алые доспехи были для них слишком крепкими.

Чудовища ломали длинные когти и чёрные зубы о доспехи Творца. Их жажда была сильнее, чем прежде. В этой суматохе твари отталкивали друг друга, желая попробовать на вкус Рэя. Ужасающий рёв рвал их горло с новой силой, а громкий топот начал напоминать давку. Миллионы существ взбирались друг на друга, образовывая целые горы. Несметная армия с трудом смогла уместиться на сквере и руинах Центрального Замка.

Под толстым слоем кровожадных существ Рэй не видел ни света, ни руин. Он с искренней улыбкой закрыл глаза, представляя образ возлюбленной. Хоулетт молил судьбу, чтобы этот час стал для него последним. Он уже не предпринимал каких-либо попыток освободиться. Для сломленного Творца эти минуты были настоящим наслаждением.

Хоулетт начал подбирать слова для Фелиции. Подготавливал речь, чтобы сказать, как сильно её любит, как сильно по ней тосковал. Он хотел рассказать ей абсолютно всё, что произошло после её смерти. Эти мысли заставили его пустить слезу, ведь, как думал Рэй, совсем скоро он наконец встретится с Фелицией. Через мгновения останется с ней навсегда, и его душа обретёт долгожданный покой.

Безумно громкий рёв начал затихать. Жуткие пасти постепенно растворялись. Тело Творца всё меньше ощущало дрожь и огромный вес множества тварей. Рэй медленно терял сознание, предвкушая счастливую гибель. В последние минуты его разум показывал образы из прошлого. Той жизни, что была наполнена не только насилием. Воображение Хоулетта рисовало всю его жизнь.

Дыхание Творца замедлялось, его сердце билось всё реже. Мгновения отделяли его от загробного мира. Размытые образы из прошлого постепенно приобретали очертания. Неразборчивая речь и тихие голоса становились яснее. Сознание Рэя отправляло его в далёкие воспоминания, показывая отрывки прошлых лет.

– Ну наконец-то, – с улыбкой промолвил Хоулетт и отправился на прогулку по аллее памяти.

Глава первая. Проблески во тьме

I

1944 год, июнь

Италия, остров Сицилия

Госпиталь в Дже́ле

Через открытое окно тёплый ветер доносил морской аромат вперемешку с цветущими деревьями. Яркое солнце приятно грело перебинтованное лицо. Шум далёкого прибоя и непрерывное пение птиц были наравне с беспокойной беготнёй медсестёр и стонами раненных солдат. Все эти звуки изредка перебивали ревущие моторы автомобилей и парящих в небе самолётов. Именно в эти секунды Хоулетт возвращался в обыденный мир.

Рэй молча лежал на койке с закрытыми глазами, наслаждаясь звуками спокойного мира. Пение птиц ему напоминало о днях, когда не было войны. Скрип тормозных колодок автомобилей ассоциировался с бурной, но мирной жизнью в мегаполисе. Детские голоса возвращали его в беззаботное юношество. Собирая воедино палитру звуков, Хоулетт растворялся в собственных мыслях. Он старался забыть о кровопролитной войне.

Грохот разрывающихся снарядов, крики боевых товарищей, визг пролетающих пуль и рёв танковых моторов намертво засели в памяти Рэя, но он не оставлял попыток избавиться от них. Последняя операция забрала жизни многих людей из его отряда, в очередной раз оставив в живых самого Хоулетта. Он уже не раз задумывался, почему именно он. По какой причине судьба каждый раз оставляет его в живых. Быть может, у неё есть какой-то план насчёт него? Но все размышления ни разу не давали ответов Рэю. Хрупкие домыслы всегда рушились о прочную неизвестность.

Хоулетт уже на протяжении месяца находится в койке, каждый день задумываясь о своей судьбе. Он всё глубже погружался в мысли, надеясь найти ответ. Солдаты на соседних койках за это время с трудом смогли вытянуть из Рэя несколько слов. Он не был хорошим собеседником, однако заигрывающая медсестра могла с ним беседовать, даже не ожидая ответной реакции.

Джоанна, так её звали, была заботливой, но строгой девушкой. Несмотря на милую внешность, она без труда могла угомонить солдат, которые переходили границы. Её красота очаровывала большинство вновь прибывших, но никому из них не удавалось сказать ей больше двух слов. Нелепый флирт со стороны бойцов был ей забавен, но дальше короткой беседы никто не заходил. Однако, когда привезли Хоулетта, Джоанна решила дать ему шанс, ведь он ей сразу приглянулся. Но каково было её удивление, когда Рэй даже не пытался что-либо ей сказать.

Молчание Хоулетта и отсутствие хоть какого-то внимания было вызовом для Джоанны. Ей было непонятно, что с ним не так, и она решила действовать сама. Но за весь месяц их беседа не стала обоюдной. Рэй лишь кратко отвечал на вопросы медсестры, не желая поддерживать разговор.

В этот солнечный день Хоулетт вновь задумался о смысле жизни. Терзающие мысли становились всё тяжелее. Его сознание металось в поисках ответов, но именно сегодня ему не было суждено надолго погрузиться в себя.

– Ну что, сегодня как обычно? – прозвучал нежный голос Джоанны.

Рэй с тяжёлым вздохом открыл глаза. Перед ним стояла медсестра, держа в руках поднос с завтраком.

– Пожалуй, – быстро проговорил Рэй и медленно поднялся.

– Сегодня вы будто сам не свой, мистер Хоулетт. Что-то не так?

После этого вопроса Рэй с лёгкой улыбкой посмотрел в глаза Джоанны.

– А какие у вас есть предположения?

– Плохой сон? Тяжёлые мысли? Мигрень?

– Сегодня вы превзошли себя, мисс Байер, – ехидно ответил Рэй и взял поднос.

– Не хочу хвастать, но иногда получается, – улыбнулась Джоанна.

Хоулетт присел на край койки, положил поднос на тумбу. Он хотел вновь прилечь, но слишком радостный вид мисс Байер не позволял ему этого сделать.

– Что-то ещё? – спросил Рэй.

Джоанна будто застеснялась и непроизвольно начала слегка раскачиваться. Её щёки наливались кровью, придавая им приятный нежно-розовый оттенок, а взгляд невольно бегал в разные стороны.

– Вас выписывают уже через три недели, – робко начала Джоанна. – Какие планы у вас есть на оставшееся время?

Лёгкое недоумение промелькнуло в глазах Рэя. Несложно было понять, чего хочет мисс Байер, отчего Хоулетту стало неловко. Однако он умело сдержал себя, не подав виду.

– Буду весьма признателен, если в эти недели я буду в покое, – спокойно ответил Рэй.

Милая улыбка быстро исчезла с лица Джоанны, голова невольно слегка опустилась. Хоулетт понял, что его слова были неприятны ей.

– Но если тут есть места, где можно погулять, то буду не против приятной компании, – с теплом посмотрел в глаза мисс Байер Хоулетт.

В один миг глаза Джоанны заискрились, милые ямочки на щеках появились от широкой улыбки.

– Конечно есть! – радостно начала она. – Совсем недалеко отсюда есть красивое место на побережье, я там часто бываю.

– Тогда, может, завтра? – заинтересованно спросил Рэй.

– Завтра? Отлично! То есть, хорошо, мистер Хоулетт, – застенчиво поправила себя Джоанна.

– Например, в семь вечера?

– В это время как раз солнце красиво переливается в море, – с тёплой улыбкой ответила мисс Байер.

– Тогда буду ждать вас, – уверенно сказал Рэй.

– Я ведь говорила, что с вами сегодня что-то не так, – ехидно произнесла Джоанна и направилась к выходу из палаты.

Радостная мисс Байер пыталась не выдавать эмоции, но её лёгкая походка как назло говорила о них. Глядя на Джоанну, Хоулетт сам искренне улыбнулся. Впервые за месяц это было по-настоящему.

– Чуть не забыла! – остановившись в дверном проёме, начала Джоанна. – Во дворе вас кое-кто ждёт.

– Кто же? – удивился Рэй.

– Он назвался вашим другом. А ещё он майор, если не ошибаюсь.

– Спасибо, мисс Байер. Если это возможно, то передайте ему, что скоро буду.

– Конечно! – воскликнула Джоанна и покинула палату.

Хоулетт несколько минут просидел в раздумьях. Но на этот раз мысли были не о войне, а о недолгой беседе с девушкой. Прокручивая в голове диалог, он испытывал отдалённое чувство радости. Ему было приятно оттого, что сумел обрадовать Джоанну. Именно это ощущение подарило ему надежду, что война – это оковы, которые удерживают его от самых обыденных радостей мирной жизни.

С греющими мыслями Рэй начал медленно снимать бинты с лица, приводить себя в порядок. Ему было нелегко поднимать руки из-за треснувших рёбер, тяжело передвигаться из-за недавнего ранения в правое бедро. Тем не менее, Хоулетт сумел перебороть назойливую боль и направился во двор. Перед выходом он взглянул на себя в зеркало, провёл рукой по едва зашившей ране на лице, что была аккуратно проведена через весь левый глаз.

II

– И знаете, что он сделал? – воодушевлённо задал вопрос майор.

– Даже не могу предположить, сэр, – наигранно ответила Джоанна.

– Схватил его за волосы и швырнул так сильно, что он выбил дверь своей головой! Ха-ха-ха!

– Ты это о ком? – прозвучал внезапно голос Рэя.

Мисс Байер растерянно оглянулась, в то время как майор лишь широко улыбнулся.

– А вот и наш матёрый капитан! – радостно начал офицер. – Рэй, мать его, Хоулетт! Как же я рад тебя видеть, старик!

Майор накинулся на Рэя с крепкими объятиями, не думая о его состоянии. Джоанна глядела на это с неким недоумением, чувством дискомфорта. Оно и неудивительно, ведь она не ожидала такой реакции от майора.

– Поаккуратнее, Мика! – буркнул Рэй. – Хочешь мне рёбра доломать?

Офицер быстро отпустил Хоулетта, но продолжал держать его за плечи. Мика смотрел на Рэя с теплом, улыбка не сходила с его лица.

– Всё такой же ворчливый и недовольный! – подшутил майор.

– Мистер Хоулетт, а где ваша повязка? – обеспокоенно спросила Джоанна.

– Она мне больше не нужна, мисс Байер. Не стоит волноваться, – спокойно ответил Рэй.

– Ваша рана ещё не полностью затянулась, вам нельзя в таком виде на улицу!

– Я всего лишь дам ей немного подышать, а потом перебинтую, хорошо? – слегка улыбнулся Хоулетт.

Девушка лишь тяжело вздохнула, но ничего не ответила.

– Сэр, – кивнула Джоанна майору и пошла в госпиталь.

– Мисс, вы куда?

– К пациентам, – робко отвечает девушка. – Мне нельзя надолго уходить, сэр.

– Дисциплина, значит. Хвалю!

Девушка наигранно улыбнулась и слегка кивнула, перед уходом заглянув в глаза Рэю. Хоулетт ощутил на себе что-то необычное, то, что испытывал очень давно. От такого взгляда ему стало одновременно неловко и радостно, но разобраться в этом он не успел.

– Ух! Какая фигурка… А походка! Глаз не оторвать! – со страстью говорит майор. – Я тебе завидую, старик!

– Ты о чём? – спросил Рэй, поворачиваясь к Мике.

– Да брось! Неужели ты не видишь, как она на тебя смотрит? Ты ей однозначно по вкусу! А её имя… Знал бы ты значение – отдался бы прям здесь!

– Когда ты рядом, у меня не остаётся шансов, – усмехнулся Хоулетт.

– Давай тут без этого, ладно? – съязвил майор.

Рэй ехидно улыбнулся и присел на лавочку. Мика видел, как кривится лицо Хоулетта от боли, но не стал предлагать помощь, зная, что тот откажется.

– Классный шрам будет, – произнёс майор.

– Да, уже пятый, если считать.

Мика присел рядом.

– Хорошо здесь, – начал он. – Солнце греет, относительно спокойно, медсестрички неплохие. Жаль, остаться не могу.

– Куда на этот раз отправляют?

– Во Францию. Наши открывают второй фронт и лишние руки им не помешают.

– И когда?

– Через пять часов, – Мика в мгновение поник.

Хоулетт с тяжестью взглянул на старого друга. Он понял, что эта встреча несёт в себе трагический посыл.

Разделяя страх и неизбежность предстоящего, Рэй положил руку на плечо майора. Несколько минут они сидели в полной тишине. От гнетущих мыслей даже окружающие звуки проходили мимо ушей. Старым друзьям не нужны были слова, ведь их связь была необычайно крепка.

– Вот оглядываюсь назад, – неожиданно нарушил тишину Мика, – и складывается ощущение, что это был всего лишь крепкий, но недолгий сон. Будто раньше не было нас, а кто-то эти воспоминания в нас погрузил.

Рэй убрал руку с плеча товарища. Слова Мики погрузили Хоулетта в глубокие размышления. Он понимал, что имеет в виду собеседник, ведь он также отдалился от прошлого.

– Я всё больше начинаю забывать о днях, когда было мирное небо над головой, – начал Рэй. – Даже находясь здесь, я с трудом могу вспомнить, каково это было. От чётких картинок я вижу лишь очертания, звуки теперь больше напоминают взрывы.

– Зато я никогда не забуду, как ты разбил стекло в машине миссис Хилли, – легко посмеялся Мика.

– Ха! Её вопли врезались мне в память, – усмехнулся Рэй.

– Это уж точно! Чёрт, сколько уже лет прошло? Пятнадцать?

– Что-то около того.

Смех ненадолго заслонил тяготеющие мысли, но не увёл их полностью. Старые друзья вновь поддались печали. Однако каждый из них осознавал, что их жизни им больше не принадлежат. Теперь нет смысла думать о том, как могло бы быть.

– Значит, майор? – спустя пару минут спросил Рэй.

– Как видишь. Ничего, и тебя повысят.

– Мне оно и не сильно нужно, если так подумать.

– Брось! – воодушевился Мика. – Ты столько сделал для страны, что уже должен ходить полковником!

– Скажи мне, ты видел хоть одного полковника, которому двадцать семь? – усмехнулся Рэй.

– Настолько молодых – нет. Но я старше тебя всего-то на пару лет, а уже майор! – гордо заявил Мика. – А если мы с тобой будем выполнять задачи в том же темпе, то звание повыше не за горами! Полковник Мика Грэнхолм и Рэй Хоулетт. Звучит, не так ли?

Рэй усмехнулся от воодушевлённой речи друга. Однако звание Хоулетту не нужно было. Он изрядно устал от войны, сложные операции и потери стали для него тяжким грузом. Но после подписания контракта некуда было деваться. Правительство не отпустит столь ценных и опытных бойцов.

– Эх, – продолжил Мика, – а ведь всё могло быть иначе. Мы бы с тобой работали на какой-нибудь фабрике, завели семью. Может, уже успели бы детишек заделать.

– Ты и семья? – посмеялся Рэй.

– Ну а что? По-твоему, я не гожусь в семьянины?

– Прости, конечно, но такая жизнь не для тебя.

– Может ты и прав, но я бы попробовал.

– Неужели ты готов каждый вечер засыпать с одной и той же девушкой? И не просто засыпать, а быть ей верным всю жизнь?

– У-у-х! От одной мысли стало не по себе, – усмехнулся Мика. – Но ты ведь меня знаешь – я люблю пробовать что-то новое.

– Вот именно, Мика, я тебя знаю, – с насмешкой произнёс Хоулетт.

– Ну а ты об этом не задумывался?

– Как бы тебе ответить, – задумчиво начал Рэй. – Я – человек не общительный. Мне сложно даются новые знакомства, а с девушками тем более. Как бы это странно не прозвучало, но под градом пуль я чувствую себя спокойнее.

– Дурак ты, дурак, – Мика с искрящимися глазами посмотрел на Хоулетта. – Слушай, буду откровенен – ты не красавец, но девушки на тебя заглядываются. Когда мы гуляли компанией, я не переставал тебя знакомить с очередной пассией. Это было не по доброте душевной, а потому что они сами просили об этом.

– Не надо лести, – смутился Рэй.

– А это и не лесть! – оскорбился майор. – Много девушек желали не просто пообщаться с тобой, а тебя! Да чего тут далеко ходить – твоя медсестра слюни по тебе пускает, а ты как дундук либо не замечаешь, либо и вправду со странностями!

– А может я жду ту самую?

– Если ты будешь и дальше всех отталкивать, то так и помрёшь одиноким, обделанным стариком!

– Ты так уверенно говоришь об этом, потому что у нас разные взгляды, – смело заявил Рэй.

– Разные образы жизни, но никак не взгляды! – Мика пододвинулся поближе. – Слушай, если ты не позовёшь на свидание эту медсестричку…

– Мисс Байер, – поправил Хоулетт.

– Мисс Байер, ладно. Так вот: если ты сегодня же не позовёшь её, то я тебя найду и сломаю язык. Он тебе всё равно уже не понадобится!

– Спешу тебя огорчить, – с улыбкой говорит Рэй. – В языке нет костей, его не сломаешь.

– Да без разницы!

– И завтра мы идём с ней на прогулку, – гордо закончил Хоулетт.

Брови поднялись так высоко, что глаза Мики стали казаться огромными. Вместе с этим на его лице растянулась ехидная улыбка.

– Не врёшь?

– Никому и никогда, старик.

– Ну ты и засранец! – радостно взбушевался Мика. – Я ему толкую, распинаюсь перед ним, а он уже всё сделал. Ударил бы я тебя по плечу, но боюсь, рассыплешься!

Старые друзья ещё долго беседовали. Они предавались воспоминаниям, шутили друг над другом. В тёплой беседе они позабыли об ужасах войны.

Мика гордо рассказывал о боевых заслугах, как умело выполнял поставленные задачи. Как его награждал сам Джордж Паттон. Мика не забыл упомянуть и о девушках, которых он повстречал. С одной даже казалось, будто всё по-серьёзному, но отправка в другую точку и ранение навсегда разделили их.

Хоулетт внимательно слушал рассказы друга, изредка подкидывая колкие шутки. Рэй не любил хвастаться, но не умолчал об операциях в Северной Африке. Также он рассказал, что ему удалось взять в плен немецкого генерала.

За тёплой беседой верных друзей незаметно наблюдала Джоанна. Со второго этажа она видела, как оживлённо общается Рэй. Улыбка не сходила с его лица последний час, его активная жестикуляция говорила о настоящей радости. Благодаря майору Джоанна увидела настоящего Рэя, который не скрывается за маской отречённости и самобичевания.

Время пролетело незаметно. Солнце уже давно пересекло зенит. Настал час для расставания. Миг, когда вся радость сгинет. Долг службы вынуждал майора уйти. Покинуть старого друга, заведомо не зная, позволит ли судьба встретиться вновь.

– Не люблю с тобой видеться, потому что сразу куда-то улетает время, – с тёплой улыбкой сказал Мика.

– Если бы ты знал, что такое молчание, может и не так быстро бы тикали часики, – в ответ улыбнулся Рэй.

Мика неохотно поднялся. Следом встал Хоулетт. Несколько секунд они смотрели друг на друга в полной тишине. В их глазах отчётливо виднелись страх и сожаление. Вновь они вынуждены прощаться на неопределённый срок.

Рэй протянул руку, Мика крепко её схватил. Через миг Хоулетт сильно его обнял, ощущая взаимное тепло.

– Ты давай там не умирай только, ладно? – сдерживая слёзы промолвил Рэй.

– Только если рядом с тобой, брат, – с трудом ответил Мика.

– А как вернёмся, найдём бар…

– Ты главное не переборщи! – слегка слёзно посмеялся майор.

– Да плевать! Главное рядом с тобой!

От крепких объятий осталось только послевкусие. От душевной беседы только память. Этот миг был крайне тяжёлым, чтобы сдержать слёзы. Но Рэй и Мика держали себя в руках. За мужеством и стойкостью скрывались мучительные чувства.

– До скорой встречи, брат, – похлопал по плечу Рэя майор.

– Надеюсь, до слишком скорой, брат, – взаимно ответил Хоулетт.

Хоулетт зашёл в тихую палату. На соседних койках уже не было солдат. Лишь заплаканная Джоанна встретила его. Рэй увидел её, хотел что-то сказать, но не успел: мисс Байер быстро покинула палату, оставив его в недоумении.

Этот день обещал быть таким же, как и предыдущие. Ничто не предвещало столь мрачных мыслей. Сознание Рэя с трудом сдерживало поток разрывающих эмоций. Опустошение и неимоверная печаль поселились в его душе.

Рэй взглянул на поднос с ужином, который так заботливо подготовила Джоанна. Картофельное пюре с котлетой и яблочный сок в прозрачном стакане выглядели аппетитно, но сейчас Хоулетт хотел лишь одного: вернуться в то время, когда в мире царило умиротворение. Он лёг и закрыл глаза, надеясь, что завтрашний день не позволит вспомнить о сегодняшнем.

III

Крепкий сон без сновидений. Лишь мимолётный мрак, в котором сознание Рэя тщетно металось в разные стороны. Вторую неделю его воображение ничего не рисовало. Но был и незначительный для Рэя плюс: он просыпался с полными силами.

Когда сознание возвращалось из мира теней, Хоулетт не открывал глаза. Он старался самостоятельно представить желанную картину, в которой всё иначе. Однако эти фантазии не длились долго, ведь заботливая Джоанна всегда приходила спустя пару минут после его пробуждения.

– Доброе утро, мистер Хоулетт, – прозвучал приятный голос девушки.

– Лишь благодаря вам оно доброе, мисс Байер, – радушно отозвался Рэй.

Открыв глаза, Хоулетт вновь увидел тёплую улыбку. Ему было приятно видеть её каждое утро, но в силу своей сдержанности никогда себя не выдавал.

– Что у нас сегодня?

– Молочная каша с небольшим количеством сливочного масла и чёрный чай, – радостно ответила Джоанна.

– Два сахара? – заглянул Рэй ей в глаза.

– Два, – мило улыбнулась она.

– Ох! Великолепно!

Хоулетт аккуратно взял поднос и, случайно или нет, слегка коснулся руки мисс Байер. В тот же миг Рэй посмотрел ей в глаза, стараясь скрыть тревогу. Но как же он удивился, когда увидел в её взгляде то же самое.

В неловком молчании Рэй присел на койку. Нелепо держал поднос в руках. Мисс Байер в это время неряшливо поправляла распущенные пряди тёмных волос. Лишь один вопрос был в их головах: отчего именно стало так неловко. Но никто не осмелился что-либо сказать по этому поводу.