Средь бесконечной череды созвездий. Книга 5.4. Захпур

Пространство на несколько парсеков вокруг перестало быть свободным, полыхая сплошной стеной огня, поглотившего все вокруг.

Отходить парням было некуда. Вырваться – невозможно.

И все же одному удалось.

Ценой жизни товарищей, прикрывших его.

Пилотов, заботливо выращиваемых десятилетиями. А теперь горящих в своих звездолетах и теряющих кровь, разноцветием капель разлетающуюся внутри пробитых корпусов их машин и гранатовыми зернами скользящую вдоль разбитых корпусов, погибших истребителей.

Капли потерянных судеб. Кровавым, туманным дождем, просачивающиеся сквозь трещины в стеклах кабин и скафандров. И слезами гнева улетающие в сверкающее смертельным светом пространство.

Один…

Корабль на пределе скоростей прыгнул прочь.

Тут же штопором входя в атмосферу ближайшей планеты.

Ни мгновения задержки.

Запредельные перегрузки с поврежденными кабиной и скафандром.

Он летел…

Спасая груз, теряя жизнь, задыхаясь в непригодном для дыхания, горячечном воздухе. Разорванными остатками легких, выдыхая кровь и частички металлической пыли, осевшей в них.

Я смотрела…

Пилот, выровняв звездолет у самой земли, не снижая скорости, виляя змеей, понесся прочь от точки входа. Сбивая с толку преследователей. Опрометью несясь между оплавленными жаром барханами, испещренными коррозией утесами, пересохшими вулканическими руслами.

Вперед. Зигзагами захватывая по возможности большую территорию.

Прочь…

Уйти!

Ныряя в спекшееся от запредельных температур, растрескавшееся под напорами ветров стекло ущелий. И выпрыгивая из их матовых провалов на зеркалом сверкающее плато, покрытое запекшейся коркой спрессованных минералов.

Хрип сообщения в эфир…

Пробитое стекло скафандра… Куски век и слипшихся ресниц, цепляющиеся за его остатки. Отчаянно пытающиеся удержаться внутри шлема. Но безжалостно ускользающие из него сквозь разделивший надвое жизнь и забрало раскол…

Быстрее!

Сделать круг… Еще один… Обозначить квадрат поиска…

Треснувшая кожа впалых щек.

Искаженное болью, превращающееся в кровавое месиво лицо… Кровавая пена вместо губ… Все еще пытающихся шептать в эфир координаты груза тем, кто придет следом.

И заключительная атака настигших его иных.

Последний бой, который пилот сумел дать. Уничтожив два корабля противника из четырех.

Взрыв.

Затем наступившие темнота и тишина. В шлемофоне и на экране нашего смарта.

Оглушающее молчание!

А там, на планете Голубой Звезды, абсолютно непригодной для жизни, где-то лежит сброшенный им груз, который нам и предстояло найти.

С условием, что ищем его не только мы.

Корабли иных до сих пор были весьма активны в том районе.

Я осторожно выдохнула, не давая гневу разрастись, а нервам разгуляться.

Надо было думать…

Глава 13. Проработка маршрута

– Заправляемся под завязку, – приказала я, анализируя данные.

Итак, что мы имеем?

1742Я-Х2. Так себе планетка по уровню гостеприимства. Нелюдимая, я б сказала. Слишком близка к своему солнцу. Не до степени растворения, конечно, но тем не менее. Хотя на ней даже атмосферка имеется. И это плюс. Сутки составляют четырнадцать часов по эталонному времени. Период вращения вокруг звезды – 28 часов. Планета немаленькая. А вот обследуемый нами кусок – всего ничего. Пятьдесят семь километров. Гибнущий пилот сделал все, чтобы облегчить задачу поисковой группе, наматывая круги и не разбрасываясь по площадям.

Только вот трудностей нам это не сильно убавляло. И теперь на небольшой площади за право найти контейнер сцепились между собой и наши, и иные.

Единственное, что бои в основном шли на орбите и на прилегающих к 1742Я-Х2 территориях. С попытками контроля гипертуннелей, имеющих в данной области двухстороннее движение.

И это было неплохо. И двухстороннее движение, и то, что мы держали оборону.

Хуже было то, что три поисковые группы (оказывается!) нами уже были потеряны. Это не говоря о четвертой – пилотной.

А задача оставалась нерешенной…

Высадиться так, чтобы тебя не заметили… Не попасть под удар, уже находясь в точке. Как-то обследовать район. Найти искомое. И уйти живыми.

При размерах контейнера в семь сантиметров, его стелсовости и отключенном маячке…

М-м-м… Та еще загвоздка.

В общем, все как я «люблю».

Цель – ясна.

Осталось – выжить, сохранив группу. А то ж Красноголовый с Грегом меня иначе и на том свете достанут. Один из-за гибели парней. А второй – чтоб училище не позорила таким провалом.

Короче…

Малый десантный корабль пришвартовался к корвету среднего класса, и мы, миновав шлюзовую камеру, отправились на капитанский мостик. Ныне являющийся штабом проводимой операции.

Хмуро оглядев наш отряд с перекосившейся физиономией от «радости» при виде меня, которую генерал не в силах был скрыть, нам изложили уже известное. Наглядно демонстрируя на гала-картах особенности рельефа интересующей нас местности.

Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что обстановка в зоне и около постоянно менялась.

Шли бои, в которых каждая из сторон максимально пыталась не допустить противника в нужную ему область.

Тем не менее истребители периодически прорывались к поверхности. И тогда бой становился совсем жестоким. Как известно, меньше пространства – меньше и поле для маневра. Больше поставлено на карту.

А меня такой интерес сторон заставил задуматься. Только ли в минерале было дело? Продукт, конечно, ценный. Но обычно за подобного рода вещи не бились с таким остервенением. Сражались, конечно. Но уровень потерь и ожесточения… Были несоизмеримы с теперешними. И?

Возникший на мониторе товарищ в мундире военной разведки с генеральскими погонами на плечах, из службы Верховного Лорда, прервал мои «заметочки на полях» по поводу целей нашего выхода словами:

– Закрытый доступ нам с командиром группы, – холодно приказал ларцканин, четко артикулируя каждую букву этого приказа.

И накрывшая нас гала-завеса отгородила меня от остальных непроницаемым коконом.

Я отлично представила себе голубоватую пелену, сделавшую меня невидимкой. Поглотившую все звуки, кроме доносящихся извне.

Мало ли что?..

Но снаружи молчали.

Тем временем генерал исчез с экрана, оставив вместо себя появившегося на нем Верховного…

Упс.

(За спиной спешно выходящего из кабинета ларцканина бесшумно съехались створки дверей…)

«Да уж. Дела-а. Пахнут керосином, не иначе», – мысленно протянула я, понимая, что просто так с проявившимся на экране существом тет-а-тет не разговаривают, получая что-то от него лично. Из уст в уши, что называется.

– Код активации Ц12С33М2, – чуть сузив глаза, холодно произнес Лорд, глядя на меня с каким-то непонятным выражением.

Сложносоставным, я бы так это назвала.

Я молча кивнула головой, показывая, что запомнила.

– К камню должна быть прикреплена флешка, – ровным тоном продолжил Верховный. – Размер минерала – пять и один сантиметр. Карта памяти – полсантиметра, – пояснял он.

При видимом безразличии просто жестко сканируя меня глазами.

Мне аж не по себе было.

Но виду я не подала.

Обычный отстраненный пофигизм при внимании к излагаемому начальством – наше все. А то ж нервов на всех не напасешься. Да и показывать страх зверю – негоже. Съедят. Так конечно, тоже сожрать могут. Но хоть подавятся.

Я снова молча кивнула.

– Все. Свободны, младший сержант, – спокойно произнес Лорд, отключаясь.

И я вновь оказалась стоящей в окружении целой кучи народу.

Относительно многочисленной, конечно.

– К месту вас доставит Костяной, – выдержав секундную паузу, потраченную на изучение моего личика после беседы с «Делом», сообщил нам «пилотный»* генерал, застывший рядом с командующим операцией.

И уточнил:

– Что вам для выполнения задачи нужно?

– Сколько единиц звездолетов задействовано в операции прикрытия? – доброжелательно спросила я у него.

– Сколько надо? – сверля меня глазами, ровным голосом поинтересовался командующий.

– Четыреста одномоментно зашедших на точку, – просто сообщила я ему. – И столько же остаются на орбите.

– Триста шестьдесят на поверхность. И триста на околоземной, – вежливо ответил генерал, буравя меня совсем недобрыми глазами.

– Сойдет, – не стала я спорить с начальством.

Ему видней, сколько экипажей в его распоряжении.

Физиономия командующего операцией дернулась.

«Пилотный» еле заметно отклонился, окидывая меня взглядом. Взгляд обоих начальников был скептически-утомленным, веки – покрасневшими. На лицах обоих словно лежала тень.

Хорошо хоть мои парни просто стояли. Молча. С абсолютно непроницаемыми физиономиями.

Но, из всех кучкующихся на мостике, одна я излучала бодрый оптимизм, который совершенно не испытывала.

Тем не менее, радостно улыбнувшись, сообщила отцам-командирам, щелкнув каблуками и отдавая честь:

– Готовность семь минут.

– Борт четыре ноль четыре, на восьмом пирсе, – почти не разжимая губ, поведал мне «пилотный» генерал, коротким движением островатого подбородка указывая на выход.

Я молча развернулась, мотнув парням головой в приказе следовать за мной. И направилась по указанному адресу. Еще успев заметить в узкую полоску закрывающихся дверей усталые взгляды, которыми обменялись руководители операции. И непонимание вкупе с растерянностью, облачком эмоций скользнувшие по их лицам.

«Да я и сама в шоке, мужики», – так и хотелось мне их утешить.

Но мне бы своих не напугать…

Время!

До нужного пирса мы доскакали за три минуты.

Отряд рассредоточился по местам, а я зашла в кабину пилотов. Надо было прояснять задание.

Понятно, что эфир уже гудел. Но именно этот борт нас будет выбрасывать на точку. А остальные – его прикрывать. Так что некоторые пояснения экипажу все же требовались.

Едва войдя в кабину, я натолкнулась на внимательный и изучающий взгляд полуобернувшегося в мою сторону пилота. И чуть растерянный, вопросительный взгляд штурмана.

Оба молчали.

Пришлось сие безмолвие прервать самой:

– Доброе утро, господа офицеры, – поздоровалась я с экипажем, в свою очередь, внимательно глядя на этих двоих. – Давайте кое-что уточним.

Молодой парень-пилот был мне в какой-то мере знаком. Когда я поступила на первый курс, он был уже на шестом. Мы не разговаривали, но знали друг друга. Видели.

– Доброе… – чуть нахмурившись, отозвался штурман, по возрасту несколько старше моего однокашника.

– Рафика, – утвердительно, вспоминая мое имя, обратился ко мне пилот: – Я думал, ты в пилотировании, – спокойно произнес он, изучая мое лицо.

– Я тоже так думала, – едва заметно то ли усмехнулась, то ли улыбнулась я, поясняя: – Я у них десантную проходила. А тут их командир попал в госпиталь. Группа выбрала меня его заменой. Пока он выздоравливает.

– Слышали о таком. Но не очень верилось… – отозвался штурман.

– Т. е. они настолько тестостероновые, что мужика бы не потерпели, – усмехнулся пилот. – И как ты?

– Нормально, – я пожала плечами, присаживаясь на корточки – чуть сзади и между их креслами – и включая свой смарт.

Экипаж активировал свои системы.

– Так, – задумчиво покрутив носом, я продолжила, уже по общей связи: – Всем экипажам. Кто со мной вниз… Идем крыло к крылу, шахматным порядком. Заходим штопором. Выравниваемся на предельно малой. В квадрате 121Щ. Идете тем же порядком, над зоной. Уходите в 130У. 90… – вверх. Кто остается на «крыше» – нас прикрывает. По возможности не допустив «простыни» к земле. Все. Удачи. Готовность три минуты.

Я выключила рацию, обращаясь уже только к своим «пилотным»:

– Нас выбросите в 100Ч. Заберете по сигналу. Приблизительно в 120-О. Дней двадцать.

И отправилась в кресло, занимая место рядом с парнями и уже поясняя им (а то все молчу. И они помалкивают. Какие молодцы! Почем зря не нервируют):

– Высадка в ручном, на предельно малой. Квадрат 100Ч. Дальше – пешком. Идем ночью. Роза ветров у вас на экранах. Под их прикрытием и зайдем. Так же выйдем. Вопросы?

– Сто – до цели. Одиннадцать дней туда. Три там. Четыре на выход из «ока». И два – на сто двадцать километров, – то ли уточнил, то ли озвучил севор, прикидывая направление ветров, расстояния и время смены частей суток.

– Да, – подтвердила я, накидывая на лицо забрало шлема и вжимаясь в кресло под авторитетом силы тяжести.

Поехали.

***

Звонок приятеля вырвал командира «Гнезда Волкодавов» из некоторой отстраненной задумчивости:

– Хочешь узнать, как там твоя? – без лишних проявлений вежливости колко поинтересовался он у Красноголового, глядя на того чуть отрешенно.

– Сам-то как? – осторожно уточнил у него ассан.

– Молитвами твоей девчонки, так скоро с инфарктом к доку прибегу, – Упын невесело улыбнулся, попытавшись пошутить.

– Давай мы моим ограничимся, – хмыкнул ему в ответ начальник училища.

Волкодав улыбнулся, не разжимая челюстей. И серьезно глядя на друга.

Но, решив все же не молчать, вежливо пояснил, разряжая обстановку и успокаивая и себя, и собеседника:

– А что твоя? Ей – хорошо, – полковник откинулся в кресле, вытягивая длинные ноги вперед. – Одни ей ложку держат. Только что не кормят с нее. Вторые – готовы задницу подтирать. Мало ли, сама устанет? Третьи – рады будут слюнки салфеточкой промакивать. Лишь бы не перетруждалась. Вздрагивают и бегут с ней к врачу только от ее лишнего переворота с боку на бок. Как истеричные мамаши. А то вдруг диточка чего себе натерла, ворочаясь в постельке?!

– Не, ну ворочаясь-то вряд ли натрет, – примирительно-успокаивающе произнес Красноголовый. – Разве что прокладками.

Он откровенно хмыкнул.

– Вот только не надо. – резко выпрямляясь в кресле, погрозил ему пальцем Волкодав. – За прокладки отвечаю я. И с ними все в порядке.

Оба, внимательно посмотрев друг на друга, хохотнули.

Впрочем, до глаз веселье не дошло.

– Замучили? – скорее утвердительно произнес, нежели спросил друга Красноголовый.

– Нервничают, – усмехнулся тот. – У Грега просто молчаливая истерика. Он мне каждый день звонит, интересуется: как вообще дела на станции? Ждет. Руководители операции тоже каждый день заботливо уточняют: все ли у меня в порядке? Как атмосфера в коллективе? Мои парни выразительно смотрят. А группа – молчит.

Он нервно потеребил кончик носа.

– Это еще ладно, – зло оскалился Гэхэдж. – Меня тут Верховный Лорд расспрашивал об ее оценках. Типа как была успеваемость по таким-то предметам у одной из курсантов? Пришлось отчитываться.

Красноголовый устало потер ладонями лицо.

– Да что с ней станется? – задал Упын риторический вопрос, пытаясь добавить в голос оптимизма и успокоить приятеля.

– Вот и я ответил, что оценки хорошие, – осклабился, хмыкнув, начальник училища.

Они обменялись понимающими взглядами.

Беседа не решила проблемы, но поддержала обоих.

А ждать всегда, было самым тяжелым в их жизни. Страшнее только – терять. Сколько их уже… ушедших. Иногда очень рано. И совсем немыслимо, после этого… жить.

Но об этом оба не хотели думать.

_________________________________

* Пилотный – служащий в звездном флоте. Именно в летном составе. Техники, штурманы, астронавты, навигаторы, диспетчера.

Глава 14. На планете. Начало

Если вспомнить ту, первую высадку…

Ух, какая синева разлилась вокруг! Красота была-а, неописуемая!

Но… имелся нюанс.

Мы были на задании, и нам любоваться пейзажами было некогда.

Не, не то чтобы совсем.

Но и с чашечкой кофе у панорамного окна не посидишь.

Более того, едва почти перламутровая синь изливалась на сей незнакомый нам мир маслянистыми мазками наступающей ночи, растекаясь по этой части планеты, гонимая в ее безбрежном пространстве ветром, словно неспешная кисть художника, поторапливает краски на холсте, превращая наброски ночной синевы, в общий фон полотна, как мы, выдираясь из начинающего стекленеть песка, отправлялись вперед… Вслед за шквалистыми потоками бури. Следуя ее зову и приказу командования.

Я задумалась, вспоминая…

Плюс был в том, что скинули нас не на голое место, а недалеко от обрубков, некогда бывшими скалами.

Когда-то…

Погрызенные ураганами и перепадами температур, будто палки собачьими зубами. Они теперь лесными пеньками сиротливо торчали из песка. Напоминая вырубленную просеку. И создавая проблемы при десантировании. Но и прикрывая группу от нежелательных соглядатаев. Отвлекая внимание. Немного, конечно. Тем не менее.

Т. е. мы слегка терялись на их фоне, становясь частью этой прорубленной матерью-природой в камне делянки.

Можно при высадке было начать отсчет и с пустыни. Но если имелись неровности, то лучше с них. Тем более что находились они от интересующей нас области за сто километров.

Я в другом случае предпочла бы прыгать еще подальше. Но в данном… в этом не было смысла. Иные шерстили всю планету. Тщательнее только в нужной нам зоне. Поэтому…

Начнем с выброса…

Главное при сбросе для нас было не покалечиться и успеть расползтись в стороны, под прикрытие этих одиноко торчащих в пространстве скалистых зубьев. Оглядеться.

Аве пилоту и штурману!

Они нашли небольшую проплешину среди этого леса ножей, ощетинившегося остриями каменных лезвий, направленными вверх. Стерегущими свое одиночество от непрошенных гостей.

Даже не знаю, какой вид выброски добавлял мне большую порцию адреналина? В прыжковой капсуле из верхних слоев атмосферы? С парашютом? По десантному канату? Или как нас сейчас – просто чпокнули кучей с борта?

Тогда…

Сцепившись между собой намертво, превратившись по сути в шар, по мигающему желтым и бьющему по нервам сигналу лампы, расположенной над кабиной пилотов, группа заняла позицию в середине отсека. Встав в круг. Переплетя руки, пригнув головы и прицепив карабины к обвязкам соседей.

Конечно, нас десантировали со сверхмалой высоты. И экзоскелет скафандров позволял… Да и атмосфера планеты носила статус среднеразреженной. Но сто метров высоты – это сто метров с высоты. Тем более что высадить нас надо было со снайперской точностью.

Чтоб прямо в центр «десяточки», иначе переломаться о торчащие пики скал можно было на раз. Учитывая, что скорость звездолета была в тот момент 250 километров в час. А зависнуть, сбрасывая группу, он не мог. Сей момент иные просекли бы сразу.

Палевно, одним словом!

Высадку ночью я тоже забраковала.

Момент столь неспешного прохода кораблей в это время суток тоже бы навел противника на размышления.

А так, все списали на психическую атаку. (Ну, я надеялась, что спишут.)

Что из этого вышло?

Да нормально все получилось.

Дружно под углом в девяносто градусов войдя в заданный квадрат на предельно малой высоте и скорости, корабли строем, демонстративно поднимая соплами двигателей клубы пыли, двинулись вперед. По направлению области преткновения интересов.

По дороге скинув нас в заданной точке приземления.

И, пободавшись в зоне поиска с иными, сумевшими прорваться на планету, покинули ее, уйдя в обозначенном мною районе.

А мы…

Мое первое десантирование в качестве командира.

Сцепление рук.

Сигнал, ударивший по глазам красным цветом и режущий слух взвывшей сиреной.

Мне кажется, я тогда могла бы прорвать скафандры обхвативших меня за плечи мужиков. Намертво вцепившись в них.

Ощущения, конечно, субъективные. Но в тот момент…

Стелс-режим.

Бойцы, стоящие на чуть расставленных и согнутых в коленях ногах. Переплетенные между собой, спаянные в сферу тела.

Визг зуммера обратного отсчета и открывшаяся пасть люка под нами.

Синхронный толчок ногами о его расползающиеся края и полет в пустоту.

С четким попаданием в середину небольшой «залысины». Одновременный шлепок подошв группы, вставшей на плавящийся песок. Секундная фиксация на нем за счет сцепки членов команды. С мгновенным разделением и рассредоточением после этой долгой секунды.

Уход с прямой, в укрытие в виде распределенных между каждым членом группы (номерных) «пеньков» скал.

Пыль, поднятая вокруг уходящими прочь звездолетами.

Одиночество? Страх? Неуверенность?

Не до них.

Адреналин?

Выдох от того, что хотя бы на первом этапе обошлось без потерь.

А эмоции – потом. Они будут. Но пока засвеченным снимком старого фотоаппарата исчезают в глубинах подсознания.

И боязнь просчитаться – тоже на потом. И доля неуверенности – отодвинута прочь.

Все – после.

Сейчас же…

Холодный расчет.

И…

Удушливая жара, ощущаемая не физически, но эмоционально. Перетекающий под тобой шевелящийся, дрожащий, периодически булькающий, словно бульон, ненадежно-зыбкий светло-голубой песок.

А над головой – слепящее бело-голубое солнце в зените.

И короткие, густые, словно патока, тени скал.

Тогда…

Наш корабль шел во второй линии. Остальные – прикрывали факт высадки.

Благополучно спрыгнув, получив сигнал от остальных, что в группе сотых, трехсотых и двухсотых не имеется, я дала отмашку – двигаться вперед. И под прикрытием столбов пыли, поднятой звездолетами, мы переместились на открытое место, частью пейзажа замерев на верхушках «личных» барханов.

Далеко не ушли, от точки десантирования отодвинулись на пятьсот метров. Но бежали на обозначенные позиции быстро.

Полкилометра – это не много. Лучше б подальше.

Только и корабли, прикрывая нас, задерживаться не могли. Поскольку такая остановка вызвала бы лишние подозрения у врага.

А досками и двигателями скафандров мы просто не воспользовались. Если начнут изучать снимки с орбиты и показания приборов… Такое передвижение засекут на раз.

Одно дело – гуманоидные фигуры, теряющиеся на фоне кораблей, в тени столбов да среди растревоженного звездолетами разновидового песка. Но другое – использование оборудования.

Что ж…

Звездолеты едва исчезли за горизонтом, а нас уже накрыла тень от бортов иных. Видимо, сканирующих район входа в него наших летных полков.

Они искали.

Взорвав окружающее пространство бомбами, перепахивали его, запустив «Горыныча» из «волос Медузы». Чьи нити, плетью разрывали тело поверхности песка, спиралью поднимались по зубьям скал, одновременно сжимая их в своих смертоносных объятьях.

Раскаленный, а местами и расплавленный песок взмыл вверх миллионами брызг от накрывших его по площадям ударов и взрывов.

А змееподобные выпады «многохвостки» тем временем подбирались к нам все ближе и ближе.

И было непонятно: какой периметр иные собираются охватить?

И жаль, что мы не успели уйти подальше.

Хотя я очень надеялась, что расстояние окажется достаточным.

Но тут заранее не узнаешь. Оставалось – ждать.

Замерев.

Вжавшись в барханы.

Лежать.

Мы и лежали: припорошенные песком, от жара булькающим на скафандрах и плавуном шевелящимся под ним, сливаясь энергетикой с пейзажем.

Замерли и ждали.

А удары иных сыпались все ближе.

Пули скафандры выдержат. Как и осколки. Но вот «волосы Медузы»… Нет. В лучшем случае мы все окажемся в соседних палатах рядом с Грегом. В худшем – попадем в плен.

Распластавшись, надеясь, что нервы не подведут и парни не раскроются энергетически, я ждала.

А нити «плети» хлестали все ближе…

Они почти достали. Пройдя в доле миллиметров от Радиста. Когда я почувствовала легкое шевеление на своей коже.

Это проснулись зашитые в ткань белья волосы моих жангел-ходов и нжати. Впрочем, вшитые – это сильно сказано. Достаточно было поднести их к одежде, и они сами скользили внутрь, вплетаясь в нити одежды, таясь среди них. Чтобы выползти в нужный момент обратно, невидимыми браслетами замерев у меня на запястье. Моего мысленного желания было для этого достаточно.

Не знаю как, но эта неожиданная активность «моих» заставила «хвосты» плетей изменить направление удара, теперь обходя членов отряда по касательной. Вроде и рядом бьют, но изгибаются так, что и мимо…

Десять минут.

А вроде – целая вечность.

Возможно, этот кусок планеты иные еще бы и побомбили как следует. Но пошли «пахать» песок дальше, просеивая его сквозь волосяное «сито».

Почему?

Думаю, что работа с подобным оружием просто так им не давалась. Тяжело энергетически. Опасно.

Потому эта группа и прошлась по району быстро. Веря в свое могущество, но не сильно задерживаясь.

А другая просто не прилетела их сменить.

Иных связали боями наши полки.

Да и вряд ли они сомневались в действенности своего оружия.

Вообще тут цель явно была не просто уничтожить. А чтобы погибали в муках. Питаются они такого рода энергией, что ли?

Не суть в данном случае.