Крыло Алконоста

Прошла почти неделя, прежде чем, глядя на свою работу, я испытал удовлетворение. И когда всё было готово, я отправил посылку, воспользовавшись службой доставки. Также я написал заявление и заполнил анкету, распечатанную на сайте школы. От ожидания можно сойти с ума, но желание дождаться – это то, что придаёт жизни смысл. Мне совсем не хотелось делиться с Леной своими переживаниями. Её интерес ко всему происходящему был неискренен, и я это чувствовал, но относился к её сарказму с чувством юмора. И вообще, я чувствовал себя внутренне свободным. Я был окрылён. И это чувство отразилось на моих поступках: я стал чаще дарить Лене цветы, приглашал в кино, готовил потрясающие завтраки и ужины. У меня появилось свободное время, и я старался внести в наши отношения больше романтики, надеясь, что моя подруга это оценит. Хотя шансов на это было крайне мало, потому что её поздние визиты домой продолжались. Чтобы не сидеть в ожидании, я стал чаще ходить в спортзал и постарался закончить декорировать стену в детской комнате, начатую у одного клиента. За работой мысли в голове роились разные. То чувство уверенности, то панический страх нападали на меня – я понимал, что, если сейчас не поступлю в школу, Ленка будет считать меня неудачником. А дядя с тётей в очередной раз скажут, что надо слушать старших, умудрённых опытом людей. После того неприятного разговора Денис звонил мне несколько раз, но я совсем не хотел с ним разговаривать. Понимаю, что он не в ответе за своих родителей, но пока не могу перешагнуть через себя и начать с ним контактировать. Лена взяла паузу и не заводила больше разговор на тему ЗАГСа. Меня это радовало, так как я слишком много поставил на кон и обязан верить в себя и свои силы без оговорок на обстоятельства.

Прошло пять дней. Возвращаясь вечером домой из продуктового магазина, я по привычке заглянул в почтовый ящик. Какова же была моя радость, когда я обнаружил там письмо. По обратному адресу я понял, что это именно то письмо, которое я жду, как мне казалось, целую вечность. Я пулей влетел в квартиру, отдышался и только сейчас понял, что от волнения сердце бьётся, словно отбойный молоток. Радость сменилась оцепенением. Я несколько раз глубоко вздохнул и распечатал конверт. От чёрных букв на белоснежной бумаге рябило в глазах. Я проморгался и только тогда смог прочитать содержание письма. В нём сообщалось, что меня вызывают на вступительные экзамены.

Сказать, что я обрадовался, – это ничего не сказать. Я летал по квартире на крыльях счастья. Мне хотелось открыть окно и кричать, но я взял себя в руки и, выпив стакан воды, сел на диван перевести дух.

– Привет, милый, ты дома? – услышал я голос Лены.

На удивление, сегодня она пришла раньше обычного.

– Да, – ответил я.

Она стремительно прошла мимо меня и закрылась в ванной. Я даже не успел её поприветствовать поцелуем.

– С тобой всё в порядке? – спросил я, постучав в дверь ванной комнаты.

– Всё отлично, я скоро буду. Сделай, пожалуйста, мне чай с лимоном.

Когда Лена пришла на кухню, чай уже практически остыл.

– Давай я подолью кипятка.

– Не надо, меня всё устраивает.

– Ты бледная. Как ты себя чувствуешь?

Лена посмотрела на меня то ли уставшим, то ли равнодушным взглядом, и я понял, что она совсем не настроена на разговоры. Поэтому о своей радостной новости я решил сегодня не говорить, но неожиданно она сама затронула эту тему.

– Глеб, у тебя глаза счастливые. Есть причина?

– Честно говоря, да, – ответил я, не сдерживая улыбки.

– Ну колись уже, партизан.

Я сходил к журнальному столику, на котором оставил письмо, и протянул его Лене.

– М-м-м… – промычала она безэмоционально, пробежав глазами по строчкам. – Чижик-пыжик, где ты был? На Фонтанке водку пил. Прикольно, поздравляю.

– Спасибо.

Почему-то я чувствовал себя виноватым в том, что я счастлив. Мне стало даже немного жалко Ленку, что она останется здесь одна, без меня. Но я также видел и плюсы.

– Ленчик, ну не грусти. Зато никто не будет ругать тебя за поздние возвращения домой. Вы можете с подругами устраивать пижамные вечеринки. А на выходных я буду приезжать, ну или ты ко мне. Здорово же!

– Мне будет тебя не хватать, – ответила Лена, пристально глядя мне в глаза.

– И я буду по тебе скучать.

Я подошёл к ней сзади, помассировал плечи и стал покрывать шею поцелуями. Мне ужасно захотелось взять её на руки и отнести в спальню. Мужская энергия бурлила во мне, как горная река.

– Глеб, прости. Я правда рада за тебя, но я сейчас себя плохо чувствую: то ли простыла, то ли переутомилась. Давай спать, завтра тяжёлый день – мы идём на обед к моим родителям. Надеюсь, ты помнишь о нашем уговоре?

Если бы я не любил эту девчонку, я бы уже давно послал всё куда подальше, сбросил весь лишний груз, как с воздушного шара, и налегке мчался бы к своей мечте. Но здесь нужно идти на компромиссы.

– Помню, – сухо ответил я, подавляя раздражение.

Утром следующего дня мы были бодры, свежи и готовы нанести визит родителям. В цветочном салоне я купил пионы (любимые цветы моей будущей тёщи). Разодетые, с натянутыми улыбками на лице, мы стояли у ворот дома и смотрели друг на друга. Лена для этого случая выбрала коктейльное платье пудрового цвета и в этом же тоне туфли на каблуке. На мне же были чёрные брюки и светлая рубашка без галстука. На дворе был конец февраля, и колючий морозный ветер нас не щадил, мы хотели поскорее войти в дом. От неискренней улыбки скулы начало сводить, и я решил расслабиться. В конце концов, я не сильно переживал, понравлюсь её родителям или нет. Жили же мы без их финансовой поддержки – и ещё проживём. Но у моей подруги были другие цели. Настрой у Ленки был боевой, и губу она раскатала нехило. Как же, наверное, это тяжело – не иметь возможности прийти домой просто так, а не тогда, когда тебе нужна помощь родителей. Тяжело, когда не можешь быть дома самим собой, а до той планки, которую тебе поставили родители, ты ещё не дорос, не соответствуешь их представлениям об идеальном ребёнке. Я бы так жить точно не смог.

– Ну, чего же вы стоите? Красная дорожка не планировалась, – приятный мужской голос отвлёк нас от минутного зависания. У видеонаблюдения есть свои плюсы.

Калитка автоматически открылась, и мы вошли. Перед моим взором предстал красивый белоснежный двухэтажный дом в европейском стиле. Меня впечатлили его простота и минимализм в декоре. А панорамные окна – это же моя мечта! Я так и вижу себя в таком доме с просторной мастерской, где подобные окна добавляют пространства и воздуха.

– В своём репертуаре, – недовольно произнесла Лена, закатив глаза к небу.

– Кто?

– Отец. Красная дорожка, типа я звезда… Вечные его подколы относительно моих запросов и возможностей…

– Расслабься, Ленок, я уверен, всё пройдёт отлично, – я обнял подругу и слегка прижал к себе, чтобы успокоить.

Мы уже поднимались по каменным ступеням, когда дверь открылась и на пороге появился худощавый мужчина.

– О! Привет, Феодор! – поздоровалась подруга.

– Добрый день, Елена Константиновна, – улыбнулся мужчина.

Я по-простецки пожал руку приятному человеку, чем определённо его смутил.

– Кто это? – спросил я шёпотом у Ленки.

– Это типа дворецкого. Маме нравится называть его Феодóром, – опережая мой следующий вопрос, ответила подруга.

Нас проводили в просторную гостиную, где уже ждали родители Лены – Константин Львович и Елизавета Абрамовна. Я протянул букет хозяйке дома, но прежде, чем у меня его взяли, мне пришлось выдержать пристальный взгляд – фейсконтроль, не иначе. И судя по глубокому вздоху, я не соответствовал определённым критериям будущей тёщи. С Константином Львовичем общаться мне было куда комфортнее, но неудобные вопросики периодически сыпались в мой огород. Я старался быть активным, разговорчивым, но, несмотря на это, мои будущие родственники скептически отнеслись к моему намерению.

– Зачем тебе это? Не понимаю! – несколько раз повторил Константин Львович.

– Лена, а как же ты соглашаешься на эту авантюру? Отпускаешь практически мужа одного так надолго. Это, мягко говоря, глупо, – недоумевающе развела руками Елизавета Абрамовна.

Но Лена во всех разговорах на эту тему сохраняла нейтралитет.

Можно выдохнуть. Всё закончилось. Во мне кипели разные чувства: с одной стороны, я рад, что Ленка добилась чего хотела – родители пообещали помочь деньгами. Да и к тому же отец выказал невиданную доселе щедрость – подарил дочери машину. Но, может, оно и к лучшему – радость от подарка перекроет переживания от предстоящей разлуки. Во мне остался осадок от общения с родителями Лены. Я чувствовал, что они в меня не верят. Не верят, что я смогу достойно обеспечить финансовое будущее своей семье, и это очень обидно.

Время пролетело быстро, и за несколько дней до отъезда я почувствовал панику. Периодически накатывали сомнения, верно ли я поступаю. За это время я написал пару картин и получил в ответ положительные отзывы. Это придавало мне уверенности в себе. Чтобы не зацикливаться на этой теме, я решил сделать Лене сюрприз – встретить у института и прогуляться. Хотя прогуляться не получилось бы, у моей девушки была теперь машина, а значит, мы можем прокатиться по вечерней Москве, что тоже неплохо.

– Эй, Саня, постой! – крикнул я молодому человеку, который вышел из института и собирался сесть в машину.

– Привет, Глеб, – он протянул мне руку.

Мы пару раз пересекались в общей компании друзей и были немного знакомы.

– Ты не видел Лену? Уже полчаса жду её, а телефон не отвечает, – спросил я.

– Так она ушла с последних двух пар. Сказала, что у неё какой-то кастинг.

– А где, не знаешь?

– Нет. Но я слышал, как кому-то она говорила по телефону, что к семи подрулит в ресторан на Кутузовском проспекте.

– Мда… Спасибо, Сань.

Я пожал ему руку и стал думать, что мне делать.

– Смотрю, совсем Ленка от рук отбилась, – язвительно сказал Саня, надевая шлем.

– С чего ты взял? Просто она…

– Просто все девушки хотят красивой жизни сейчас и сразу, – перебил меня собеседник. – А тем более Лялина.

– Ну, допустим, не все. Да и потом, что в этом плохого?

– А то, что в погоне за красивой жизнью они не замечают жизни реальной и тех, кто рядом с ними. Я уже сталкивался с этим. Садись, подвезу тебя в сторону ресторана, мне как раз по пути.

Меня покоробило, что мою девушку принимают за куклу, которую, кроме цацек и веселья, ничего больше не интересует. Я же знаю её с другой стороны: как человека целеустремлённого, знающего себе цену, сильную, но ранимую. Да, возможно, у неё большие запросы, но она верит в себя, а это главное. У меня закралась мысль, что Саня тайно влюблён в мою Лялину и, не получив взаимности, сделал такие выводы.

У ресторана, который находился на территории бывшего пивоваренного завода, я ещё раз набрал Лену. Гудки проходили, но она не поднимала трубку. Я решил зайти, было без пятнадцати семь вечера. Из кластера, который состоял из шести ресторанов, я отдал предпочтение одному – Сыроварне. Во-первых, я здесь уже бывал и остался всем доволен, а во-вторых, мне снова захотелось попробовать потрясающий пирог с говядиной и копчёным сыром. Я расположился, сделал заказ. Минут через двадцать мне на телефон пришло сообщение:

«Милый, извини, не слышала звонка. Что-то срочное?»

Я сделал пару глотков коктейля и написал ответ:

«Конечно, срочно… я соскучился! Когда ты будешь дома?»

Пауза в переписке затянулась минут на пять. И лишь потом я услышал звук входящего сообщения.

«Любимый, ну не сердись. У нас сегодня был трудный кастинг, я вымоталась. Мы решили с девочками расслабиться в ресторане. За меня не переживай, я приеду домой на такси».

Мудрое решение, но осознание того, что Ленка появится дома снова выпившая, меня напрягало.

«В каком вы ресторане, Леночка?»

Ответа сразу не последовало. Я уже доел свой пирог, рассчитался за заказ, и только тогда моя подруга соизволила мне ответить.

«На Кутузовском».

Лаконично, но большего мне и не надо. Я набрал её номер и уточнил, в каком именно ресторане она находится и на какое имя забронирован столик. Нотки сомнения, что я где-то рядом, прозвучали в голосе подруги, но интересующую меня информацию она всё же выдала.

Я не успел подойти к столику, как Лена уже шла мне навстречу.

– Глеб! Ты реально здесь? Я думала, ты шутишь!

– Сила любви может заставить человека телепортироваться, – улыбнулся я.

– Это, конечно, приятно, но…

– Давай уйдём отсюда, – перебив Лену, предложил я.

– Но там мои друзья, я должна их предупредить.

– Друзья никуда не денутся, а я скоро уеду. Лен, я хочу эти дни побыть с тобой. Ты можешь ради меня пораньше приходить домой?

Она пожала плечами.

– Ну да… наверное…

– Я понимаю, что мы расстаёмся ненадолго, будем видеться по выходным, но ведь это первый раз, когда нам предстоит разлука.

– И мы её несомненно преодолеем, – бодро ответила Лена. – Подожди меня здесь, я только сумочку заберу.

Через пять минут она вернулась весёлая и довольная.

– Всё, я договорилась!

– О чём? С кем?

– Все дни до твоего отъезда я не буду ходить на кастинги и съёмки.

– У тебя не будет проблем?

– Нет, не переживай.

Лена крепко схватила меня под руку, я прижал её к себе. На стоянке мы нашли свою машину и сели. Перед тем как тронуться с места, я страстно поцеловал её в губы, Лена ответила мне взаимностью. Мы улыбнулись друг другу и помчались домой. Наши горящие глаза обещали приятное продолжение вечера.

Время пролетело быстро, и наступил день отъезда. Я проснулся раньше обычного, принял душ, проверил документы и билет. Зашёл в свою каморку-мастерскую убедиться, что всё основательно сложено и убрано на дальние полки, чтобы ни у подруги, ни у её гостей не возникло соблазна покопаться в моих работах.

Лена зашла на кухню, когда я пил кофе.

– Доброе утро.

– Угу, – буркнула она, наливая себе стакан воды.

Молча прошла мимо меня, лишь слегка коснувшись рукой моего затылка, и взъерошила мне волосы. Было понятно, что Лена без настроения. Да, честно сказать, и мне кусок в горло не лез. Я посмотрел на время, до выхода оставалось два часа. Заранее определившись, что поеду в Санкт-Петербург на «Сапсане», я предвкушал приятную дорогу. Поезда люблю больше, чем самолёты. И в этом наши предпочтения с Леной расходятся.

Я посмотрел навигатор. От нашего дома до Ленинградского вокзала был проложен маршрут с указанием времени: 1 час 15 минут.

– Ты уже вызвал такси? – спросила Лена, вернувшись на кухню.

Она выглядела совсем иначе – бодрая, свежая, в белой майке и розовых джинсах, которые соблазнительно подчёркивали её фигуру.

– Нет, только собираюсь, – ответил я, глядя на подругу, как кот на масло.

– Не надо. Я тебя отвезу.

– Прекрасно! Спасибо, – я подошёл к ней сзади и крепко обнял, нырнув руками под просторную маечку. – Как я могу тебя отблагодарить?

От шёпота на ушко Ленка покрылась мурашками и попыталась освободиться из моих объятий.

– Ну Глеб, я не успею выпить кофе!

– Успеешь, у нас полно времени в запасе.

– Тогда настрой мне скайп на планшете, пока я буду пить кофе.

– У тебя же есть эта программа на ноутбуке.

Лена села за стол напротив меня и, откусив кусочек сыра, ответила:

– Вот именно, а его неудобно носить с собой. А планшет я могу кинуть в сумочку и в любой момент быть с тобой на связи.

Я вздохнул, но не стал ей возражать и пошёл в спальню за гаджетом. Когда я вернулся, а это было минут через пять, Ленка уже сидела на диване в гостиной и с кем-то разговаривала сочувственным тоном. Из разговора я понял, что у её подруги что-то произошло и Лену это тоже расстроило. Это означало только одно – утренняя романтика отменяется. Эх!

– Может, поедем пораньше и посидим в кафешке? – предложил я, когда закончил работу с планшетом.

– Почему бы и нет, – улыбнулась Лена.

На вокзале было шумно. Мы выбрали уютное местечко и присели за столик. Лена заказала себе чай с лимоном, я – эспрессо и яблочный штрудель.

– Всё в порядке? – спросил я.

– Да.

– Мне кажется, ты немного бледная?

– Я грустная. Это печаль оттеняет бледностью моё лицо.

– Родная моя, не переживай. Ровно через неделю мы будем сидеть вот так же вместе и держаться за руки.

– Будь осторожен, пожалуйста, – тихо сказала подруга и крепко сжала мою ладонь.

– Обещаю!

Я сел рядом с Леной и крепко её обнял. Она положила голову мне на грудь.

– Ты молодец, Глеб. Правда, я горжусь тобой. Не каждый решится вот так всё взять и изменить в своей жизни.

– Я меняю её лишь частично.

– Всё равно я уверена, тебя ждёт успех.

– Надеюсь. Успех – это дело времени и смелости ума.

– У тебя имеется и то и другое.

Я улыбнулся. Так мы просидели некоторое время. И нам было хорошо вдвоём просто молчать.

Когда я зашёл в вагон и сел на своё место, Лена стояла на перроне под окном и смотрела на меня влажными глазами. У меня сжалось сердце. Она показалась мне такой маленькой, такой беззащитной. Правильно ли я поступаю, оставляя её одну? Я сделал глубокий вдох и постарался не думать о грустном.

– Я тебя люблю, – прочитал я по губам Лены.

– Я тебя тоже, – ответил я вполголоса, не обращая внимания на людей, что сидели рядом со мной.

Поезд тронулся. Лена, сколько это было возможно, шла по перрону и махала мне рукой. Потом она исчезла, и в окне замелькали деревья, дома, но я смотрел сквозь них. Я представил, как она вернётся в пустую квартиру, как ей будет одиноко или даже страшно засыпать без меня. Но, может быть, эта разлука пойдёт нам на пользу и наши отношения заиграют новыми красками.

Я удобно откинулся в кресле и закрыл глаза. Почему-то в этот момент я представил себя Александром Сергеевичем Пушкиным, который отправился когда-то в путешествие из Москвы в Петербург. Только мой современный комфортный дилижанс доставит меня на место уже через четыре часа. Какие заметки за это время я успел бы сделать? Я открыл книгу и попытался занять себя чтением. Смотря в книгу, я забывался и, опомнившись, принимался перечитывать места, прочитанные мной без внимания. Но мои мысли всё равно были о другом. Я очень надеялся, что обучение в художественной школе откроет передо мной большие перспективы. Не был ли я слишком самонадеян в своих способностях?

Московский вокзал, на который я прибыл, встретил меня величественно. Он, как всегда, был загружен. Двухэтажное здание создавало ощущение уюта, и я чувствовал себя вполне комфортно – ровно настолько, насколько это возможно в вокзальной суете. На такси я доехал на заранее арендованную квартиру. Теперь на некоторое время эти 30 квадратных метров станут моим пристанищем. В квартире был сделан, конечно, не евроремонт, но было чисто, уютно. Я отставил чемодан в сторону, решив распаковать его позже, распахнул зашторенное окно и лёг на диван. Меня одолевали разные чувства, но главным было одно острое ощущение – завтра меня ждёт первый день весны, и он откроет новую главу моей жизни.

Глава третья

Что-то щекотало внутри, а мои поджилки сокращались от нервной дрожи. Это было похоже на состояние, когда вызывают к доске, а ты совершенно не готов к уроку. Увы! Знакомство с новым местом учёбы не придавало мне уверенности. Я стоял перед трёхэтажным зданием в стиле барокко. Это был памятник архитектуры федерального значения – особняк графини Карловой Н.Ф. Величие этого дома заставило меня задуматься: на своём ли я месте? Достаточно ли у меня знаний и таланта соответствовать тем ученикам, с которыми буду проходить обучение? Мой единственный шанс осуществить свою мечту оказался под прицелом страха. Я постарался взять себя в руки: расправил плечи, глубоко вздохнул и шагнул к входной двери. Я оказался в великолепном вестибюле, пол которого был устлан роскошным ковром цвета спелой вишни. Напольные вазы с живыми цветами украшали вестибюль, а на стенах висели картины неизвестных мне художников. На одной из стен я увидел таблички с названиями: ресторан «АнКир», художественная школа «АртЭволюция» – вот то, что мне нужно. Школа располагалась на третьем этаже, и я направился к лестнице. В это время мимо меня пронеслась девушка, лица которой я не смог разглядеть, со злостью открыла массивную входную дверь и вырвалась наружу. Нет, я не могу сказать, что она меня особо сильно задела плечом, но мне было неприятно. Любой нормальный человек в таких случаях извиняется. Ну ладно, проехали. Через пару минут я уже стоял на третьем этаже у белоснежной двери в стиле классицизма и, на всякий случай скрестив пальцы, постучал в неё. Мне открыла женщина лет сорока пяти.

– Добро пожаловать, – спокойно, даже равнодушно прозвучал её голос. – Ваше имя?

– Глеб Буров.

Женщина надела очки и проверила списки.

– Да, есть такой. Проходите прямо по коридору, вас ждут.

В самом конце коридора меня ждала ещё одна дверь, и, открыв её, я увидел импозантного мужчину лет пятидесяти, одетого в строгий костюм чёрного цвета. Волосы с лёгкой сединой были аккуратно зачёсаны на левую сторону. Его карие глаза и загорелая кожа придавали особую выразительность улыбке, с которой он меня встретил.

– Глеб, очень рад вас видеть, присаживайтесь, – крепко пожав мне руку, жестом он указал мне в направлении кожаного кресла у стола.

– Благодарю, – всё, что выдавил я из себя, немного растерявшись от такого тёплого приёма.

Только потом я догадался, что женщина, которая меня встретила, по телефону доложила о моём визите.

– Меня зовут Антон Сазонович, я руководитель этой художественной школы, – продолжил мужчина.

– Очень приятно, – про себя я отметил, что имя этого человека мне знакомо.

Я читал о нём в интернете, что он является влиятельной фигурой в художественной среде и прекрасным портретистом.

– Глеб, поздравляю, вы уверено прошли отборочный тур. Однако, не стану скрывать, вам есть ещё к чему стремиться. Мы со своей стороны постараемся дать достойную огранку вашему мастерству. Вы готовы к написанию вступительной работы?

Я смотрел на авторитетного мужчину, который говорит мне, что у меня есть шанс раскрыть свой талант. Что я мог сказать ему в ответ, кроме:

– Спасибо, Антон Сазонович, для меня честь учиться в вашей школе. Я готов!

– Прекрасно, тогда пойдёмте, я покажу нашу мастерскую, – он белозубо улыбнулся, его глаза излучали искренность.

Я немного расслабился.

Широким жестом руководитель пригласил меня следовать за ним. За большой дверью передо мной открылось помещение, которое когда-то, видимо, было залом для приёмов. Паркет тяжело трещал под нашими шагами. В комнате сохранился мраморный камин, над которым висела картина с пейзажем. На мгновение моё внимание привлекла огромная люстра, которая была увенчана лампочками, похожими на свечи. Рабочих мест было всего десять, и все они были хорошо обустроены: во-первых, правильное освещение, затем – устойчивая удобная поверхность, по периметру которой расставлены все нужные инструменты – кисти, глазури, карандаши, чтобы всё было под рукой, и удобный стул. Антон Сазонович сделал знак следовать за ним.

– Здесь у нас хранится всё, что может понадобиться художнику, – произнёс он, приоткрыв дверь, которая была искусно замаскирована под часть стены и открывалась при лёгком нажатии в определённом месте.

Я округлил глаза. Это была ещё одна комната со множеством полок, на которых лежали груды холстов, багетных рам, кистей, красок. Также я увидел прозрачные коробки, в которых находились цветные и простые карандаши, пастельные мелки, уголь, сепия и ластики. А у дальней стены стояли ещё запакованные мольберты.

Затем мы спустились на второй этаж.

– Это хороший ресторан, здесь можно перекусить после учёбы, которая скоро начнётся, а сейчас нам нужно выполнить некоторые формальности.

Мы устроились за одним из столиков, и официант сразу же принёс нам по чашке кофе. Антон Сазонович протянул мне несколько листков бумаги и удобно расположился в кресле напротив. Пока я заполнял анкеты, он молча наблюдал за мной, потягивая ароматный напиток. Честно говоря, его изучающий взгляд доставлял мне дискомфорт. Когда я закончил, я не удержался и спросил:

– А вы всегда своих учеников анкетируете лично?

– Вас что-то настораживает, Глеб?

– Нет. Просто интересно.

– Тогда пейте кофе и не задавайте лишних вопросов, – как можно деликатнее постарался ответить собеседник.

– Мне не хочется кофе, спасибо.

– Хорошо, пойдёмте наверх, остальные ученики уже должны были подойти. Кстати, вы привезли с собой ещё какие-нибудь свои работы?

Я немного завис, вспоминая, что лежит у меня в рюкзаке.

– Ну, немного…

Он пристально посмотрел на меня.

– Я вижу, Глеб, вы парень серьёзный, но уж больно скромный.