А что, если

– Он не сказал тебе правду, – продолжил незнакомец, повышая голос. Он раздраженно жестикулировал и шагал из стороны в сторону.– Ни разу. Он не сказал, почему ты здесь. Он не сказал, что ты – не просто маг. Ты – ключ. Ты – врата. И он боится, что ты откроешь их.

Аврора почувствовала, как внутри неё что-то дрогнуло. Страх сковывал кости, а волосы на затылке встали дыбом.

– Он… сказал…. Он был рядом,– сказала Аврора, прерывая каждое слово секундой раздумий.

– Он был рядом, потому что ты – сила, – он замер, обернулся и сделал шаг к Авроре. Он сжал руку в кулак перед собой от злости.– Потому что ты – корона. Потому что ты – то, что он не может контролировать, но хочет удержать.

Фигура приблизилась. Теперь между ними было всего несколько шагов. Каждый его шаг вторил ударам ее сердца. Аврора замерла и задержала дыхание от страха, как перед хищником.

– Ты должна выбрать, Аврора, – произнес он тише и нежнее, почти касаясь пальцами ее щеки. – Не между мной и им. Не между чем-то физическим или духовным. Просто выбери себя.

Она не ответила. Она не могла. Внутри неё всё кипело – воспоминания, обрывки чувств, голос Рут, смех Пита, прикосновение Леммы. И Калиас. Настоящий. Тот, кто молчал, но смотрел так, будто видел её насквозь. И Калиас. Холодный, отстраненный, другой.

– Если ты хочешь уйти, – сказал древний голос, уходя.– Ты должна увидеть настоящее, как учила тебя мать. Используй ту силу, что дали звезды.– Он остановился и обернулся. -Увидь то, что скрыто за маской отчаяния и жажды власти.

Он исчез. Просто растворился, как дым. А храм остался. И вода над ним начала трескаться, как стекло.

Аврора огляделась по сторонам, проверяя, не прячется ли еще кто-то среди колонн.

Тонкая, как паутинка, почти незаметная трещина пробежала по поверхности, как нервный импульс, и замерла. Тишина стояла напряженная, как перед бурей.

Глухой треск отразился от стен, будто сама реальность дала трещину. Стекло задрожало, и по нему начали расползаться новые линии, как молнии, резкие и ломкие. Они росли, множились, сплетались в узор разрушения.

Звук стал громче: небо кричало, когда его границы ломались. Гул, как от далеко во водопада, приближался с каждой секундой.

Взрыв.

Стекло не просто разбилось. Оно разлетелось на тысячи осколков, каждый из которых вспыхнул в воздухе, отражая свет, как звезды в падении. И за ним обрушилась вода, как зверь, сбежавший из клетки. С ревом, с грохотом, с силой, способной смести все.

Вода заполнила пространство. Она была везде: в воздухе, в ушах, на коже. И, наконец, звук, глухой, всепоглощающий, как удар сердца мира.

Аврора стояла, не двигаясь. Вода хлестала вокруг нее, но не касалась. Стекло песком падало под ее ноги, не нанося вреда. Меч в ее руке дрожал, словно чувствовал, что настал момент, ради которого он был создан.

«Увидь настоящее…»– голос матери звучал внутри, как эхо, как зов.

Она подняла меч над головой. Вода вокруг закручивалась, образуя спираль с образами: Калиас, стоящий в тени, Рут, кричащая ее имя, Лемма, с глазами полными света, Пит с улыбкой, растапливающей лед. Это казалось Авроре таким настоящим и близким. Это оно.

Меч вспыхнул. Свет пробежал по лезвию, как живой, делая лезвие длиннее и крепче.

– Не подведи меня….– она не смогла придумать название своего мечу. – Напарник.

Аврора сделала шаг и замахнулась на само пространство, грозя разорвать его на части. Ткань разошлась, как разрезанная по шву. Воздух задрожал от магии, окружавшей ее. Мелкие камни дребезжали у ее ног. Аврора протянула руку к разлому и поддела его пальцем. Яркий свет заполнил пространство и ослепил ее. Она вскинула руку, чтобы прикрыть глаза, но ткань вернулась на место, а свет угас.

– Не так уж и сложно было.

Аврора пожала плечами, отступила на шаг и сделала еще один надрез, углубляя и увеличивая имеющийся разлом. Она выставила руку вперед, выпуская искры магии из своей руки. Уже привычное движение в использовании магии получилось с первого раза. Как только сияние ее силы достигло разлома, края ткани разошлись сами собой, сворачиваясь в трубочку, расширяя пространство. Портал раскрывался, приветствуя свою королеву.

Аврора вошла, не задумываясь.

Глава 14

14 глава- Пыль с короны.

Я привыкла к одиночеству, а он- к тишине.

Мы шли по равнине, и ветер играл с моими волосами, будто хотел напомнить, что мир всё ещё жив, несмотря на то, что я только что прошла через лес, который пытался разобрать меня на части.

Калиас шёл рядом. Молчал. Но его молчание больше не было тяжёлым. Оно было… тёплым. Как будто он просто был рядом, и этого было достаточно.

В голове вертелось множество вопросов, но Румпель постоянно отвлекал меня своими расспросами и историями. Его интересовало устройство двора, мое расписание и всякие придворные забавы. Я пыталась ему объяснить, что пока сама не понимаю, как поменяется система по моему возвращению. Он лишь пожал плечами и уверил меня, что я и есть эта система, которую вольна месить по своему усмотрению.

Дракон поведал мне многое о себе. Румпель принадлежал к древнему роду драконов, известных как Кхар’энн – потомки огня и звёздной пыли. Их кровь несла в себе не только силу разрушения, но и магию преобразования. В отличие от большинства драконов, Кхар’энн не жили в горах или пещерах – они обитали в парящих крепостях, скрытых в облаках, где время текло иначе. Поэтому я и предположить не могла, сколько ему на самом деле лет.

Румпель родился в Крепости Ветров, где каждый дракон с детства обучался не только бою, но и искусству слова, иллюзии и дипломатии. Эта крепость располагалась в морях, далеко от континента. Он был третьим сыном в линии наследия, но никогда не стремился к трону. Его интересовали люди, феи, и всё, что было “слишком хрупким, чтобы быть настоящим”, как он сам говорил.

«– Я рано покинул родной дом – не из-за изгнания, а по собственному выбору. Мир казался мне слишком интересным, чтобы наблюдать за ним с высоты облаков,– рассказывал он с ноткой грусти в голосе. -Я странствовал, принимал человеческий облик, участвовал в войнах, балах, интригах. Моя магия – не просто огонь, а пламя, способное менять форму, цвет и даже настроение. Но он не спас меня от темных сил брата нашего молчуна.»

В темноте его чешуя была такого черного цвета, будто впитывала в себя все тени мира. А при солнечном свете блестела, как звезды. Его глаза – золотые, как у большинства драконов.

Мне совершенно не хотелось думать о возвращении. Боль и горе заволакивали мой разум только при малейшей мысли о доме. Да, меня готовили к правлению всю мою жизнь. Но я думала, у меня больше времени. А с учетом смерти моей матери, вдвойне тяжелее принять эту ношу.

Я предложила дракону прильнуть к моему двору, чтобы стать моим верным советником и войти в ближний круг, чтобы он мог помогать мне, если не советом, то грубой силой. Он согласился не раздумывая, чему я не удивилась. Хотя Калиас немного задумался над его энтузиазмом.

– Ты всегда такой тихий? – спросила я, не глядя на Калиаса и продираясь через кустарник.

– Только когда рядом кто-то, кто умеет слышать, – ответил он, и я почувствовала, как внутри дрогнуло что-то нежное.

–Кто же сейчас тебя слушает?– я обернулась на него, вопросительно подняв бровь.

–Никогда не можешь быть уверен наверняка. – Он перевел взгляд на Румпеля и улыбнулся. Появившиеся ямочки на его щеках делали его лицо привлекательнее в разы.

–Я вообще-то все слышу, – злобно произнес дракон, напоминая о своем присутствии.

Мы остановились у ручья. Я присела и зачерпнула воду ладонями. Она была прохладной, чистой, как будто лес оставил нам напоминание: всё можно начать заново. Вода холодила мою кожу, словно лед. Я намочила руки до локтей и смыла пот с шеи. Мои спутники делали тоже самое рядом со мной.

Ручей был совсем небольшой. Я могла бы перепрыгнуть его с небольшого разбега. Течение было быстрое, видимо река берет начало прямо с ближайшей горы. Я поднялась, отряхивая руки о свои потертые штаны.

– Расскажи мне, – сказала я, снова обращаясь к Калиасу. Но смотрела я куда-угодно, только не на него. Я оценивала местность вокруг, нам нужно место для отдыха. —Про себя.

– Ничего не случится, красавица, если ты посмотришь прямо в мои глаза, – уголки его рта дрогнули, складываясь в ту самую улыбку, которую носят те, кто наслаждается чужими сомнениями.

Он встал рядом. Его взгляд, задержавшийся на мне дольше положенного, заставил меня чувствовать себя неловко. Кто бы мог подумать? Королева ежилась не от страха, а от странного жара, поднимающегося внутри.

– Я родился в доме, где любовь была роскошью, – он как всегда говорил загадками.– Меня учили быть сильным, но не ради себя. Ради цели. Ради власти. Ради чужих амбиций.

Калиас занялся приготовлением костра. Наколдовав несколько бревен, он продолжал свой рассказ, глядя на срубы. Его магия наполняла воздух не только светом, но и ароматом- сладким, терпким, как спелая груша, сорванная в полдень. Я невольно прикрыла глаза, и на секунду забыла, где мы. Поленья рубились по велению его силы. Калиас лишь взмахнул пальцами в их сторону. Он держал руки в карманах, когда продолжил.

Румпель присел рядом на мягкий участок невысокой травы, которую он утоптал ногой ранее. Он внимательно следил за подавителем и его рассказом.

– Я хотел быть свободным, – его голос дрогнул. -Но свобода – это не то, что тебе дают. Её нужно брать. И я не знал, как.

Я слышала его, и внутри меня что-то менялось. Как будто его слова касались той части меня, которую я давно прятала.

Я присела рядом с Калиасом, наблюдая, как поленья складываются в идеальный костёр, будто сами знают, где им лежать.

– Ты всегда так красиво магию используешь? Или это только для впечатления?

– Только для тебя, – ответил он, не глядя, но с той самой усмешкой, от которой у меня внутри всё начинало вибрировать.

– Конечно, – мой голос сочился язвью. – А для остальных ты просто угрюмый подавитель с комплексом загадочности.

Румпель фыркнул:

– Я бы сказал – с комплексом величия. Но кто я такой, чтобы судить? – он развел руками. – Просто дракон, которого не пригласили на бал.

– Ты был бы ужасен на балу, – сказала я, улыбаясь. – Представляю, как ты танцуешь: хвостом сбиваешь люстры, когтями рвёшь платья.

– А ты бы всё равно танцевала со мной, – парировал он. – Потому что я единственный, кто не наступит тебе на ноги.

– Потому что ты летаешь? – вставил Калиас. – А не потому что ты грациозен.

Румпель театрально вздохнул и улёгся на спину, раскинув руки:

– Подумаешь, запнулся несколько раз, да и ветка вылетела из моих рук всего однажды. Я – герой, спасённый из плена прекрасной принцессой, а меня превращают в шута.

– Ты сам себя превращаешь, – сказала я, смеясь, и бросила в него сухой лист. – И, между прочим, ты отлично справляешься.

Калиас молчал, но я чувствовала, как он смотрит на меня. Его взгляд ошпаривал мою кожу, прожигая себе путь куда-то глубже.

– Что? – спросила я, не выдержав.

– Ты смеёшься, – сказал он, указывая на меня маленькой веткой, которую он не бросил в костер, а кружил в руках. – И это красиво.

Я замерла.

– А ты говоришь такие вещи, будто хочешь, чтобы я снова замкнулась. – Я подобрала травинку и бросила ее в разгорающийся костер у наших ног. – Ты смотри лучше за собой, а то с таким обычным использованием магии, совсем физическую силу потеряешь.

–Моя королева, – начал он, расправляя плечи и показывая свою широкую грудь. Мышцы проступали даже сквозь его свободную рубашку. Я, конечно же, опустила взгляд, чтобы оценить. – Моя физическая форма совершенна, как ты могла заметить. А в столь долгом пути, не хотелось бы лишний раз напрягаться, если я с легкостью орудую магией.

Он чуть наклонился ко мне, его голос стал ниже:

– Я хочу, чтобы ты знала: я вижу тебя такой, какая ты есть.– Его дыхание обжигало мою кожу на шее, а его голос закрался в отдаленные уголки мои души и, кажется, пускал корни.– Я вижу, как ты сопротивляешься.

Я сглотнула и отвела взгляд, чувствуя, как щёки начинают гореть.

– Теперь я снова ежусь. Спасибо, – пробормотала я себе под нос.

Румпель приподнялся, глядя на нас с подозрением:

– Если вы начнёте целоваться, я уйду. Серьёзно. Я найду ближайшую пещеру и буду жить там с летучими мышами.

– Мы не собираемся целоваться, – сказала я слишком быстро и громко. Я немного отодвинулась, глядя, как Калиас нехотя поднимается от меня обратно в вертикальное положение.

– Пока, – добавил Калиас, и я бросила в него второй лист, закатывая глаза от его наглости.

Закатное солнце окрашивало небо в разные оттенки розового цвета. Приближение ночи делало воздух прохладнее, а вечер резче. Костёр разгорался, и пламя стало танцевать, будто под музыку, которую слышим только мы. Калиас провёл рукой над огнём, и языки пламени сменили цвет – от золотого к глубокому синему, потом к фиолетовому. Я не удержалась:

– Ты всегда так драматично разжигаешь костры? Или это часть твоего ритуала соблазнения?

– Это часть моего ритуала «не будь скучным», – ответил он, и пламя вспыхнуло зелёным, когда он усмехнулся. Этот цвет- точный оттенок его глаз, напоминал светящийся нефрит в полумраке.

– А я думал, это ритуал «впечатли королеву», – вставил Румпель, вытягивая ноги к огню. – Хотя, если честно, я бы впечатлился больше, если бы он поджарил мне яблоко магией. Или хотя бы сделал чай.

– Ты хочешь, чтобы я превратил костёр в чайник? – Калиас поднял бровь. – Я могу. Но ты будешь пить из пламени.

– Я дракон, – фыркнул Румпель. – Я и так пью из пламени.

Я рассмеялась, и Калиас снова посмотрел на меня – тот самый взгляд, от которого внутри всё становилось слишком живым, а сердце делало на один удар больше.

– Ты смеёшься всё чаще, – сказал он тихо. – Это хорошо.

– Это ты всё чаще заставляешь меня смеяться своими высокомерными шутками и раздутым само мнением , – ответила я, и мои пальцы невольно начали рисовать узор на земле.– Возможно вы с Румпелем не сильно отличаетесь.

Румпель провёл рукой над костром, и в воздухе появились искры – не просто свет, а образы. Маленькие фигурки, сотканные из пламени: дракон, корона, цветок, и… сердце.

– Ты серьёзно? – я указала на последнее. – Это уже перебор. Ты же хотел чай.

– Это просто магия, – сказал он, но глаза его блестели.

Румпель начал подниматься на локтях, чтобы сотворить магию, но я его опередила.

Я выкинула руку перед собой и покрутила запястьем. Огненные фигурки испарились. Три сухие ветки сложились в арку над огнем, образуя костровой подвес, на котором появился подвешенный котелок. Ароматный чай уже закипал, а смесь трав заставляла принюхиваться.

Я моргнула, и в руке дракона появилась пиала, уже доверху наполненная горячим напитком.

Калиас снова усмехнулся, но теперь его взгляд был серьёзнее. Он повернулся ко мне, и пламя между нами стало мягче, почти прозрачным.

***

Через два дня мы достигли громадного города, который был построен между двумя древними горами. Склоны нависали над улицами, будто охраняли столицу от ветров и чужих глаз, а рассветы здесь рождались медленно, скользя по склонам, как свет по шелку. Узкие переулки петляли между домами с черепичными крышами, а мостовые были выложены из гладкого серого камня, отполированного веками шагов.

Мы вошли через восточные ворота, где нас остановила стража.

– Кто Вы, незнакомцы, и куда направляетесь?– нарочито громко спросил один из мужчин, одетый в типичную броню здешних мест. Он обращался к Калиасу, чувствуя его силу, а нас с Румпелем не замечал вовсе.

–Мы здесь, чтобы про…., – начала было я, выходя из-за спины подавителя.

Жестом руки Калиас велел мне остановится, будто просил замолчать. Я замерла, ожидая.

– Мы здесь, чтобы просить аудиенции короля, – голос Калиаса был тверд и уверен. Одним звездам известно, сколько раз ему приходилось произносить эти слова.

Стражники переглянулись. Они задумались лишь на секунду, после чего оба прыснули от смеха.

–Конечно!– борясь со смехом, сказал тот, что повыше. – Мы сейчас сверимся с расписанием его величества и проводим вас.

Калиас зарычал. В одну секунду стража перестала смеяться, глядя на моих спутников во все глаза. Румпель сделал шаг вперед и сменил глаза. Вместо привычных карих глаз сверкали золотые драконьи. Черная чешуя начала покрывать его кожу. Она расползалась от рук и уже проглядывалась на шее. Если бы не вмешалась я, он бы обернулся прямо в этих воротах и разнес бы их в щепки.

– Возможно это сделает вас сговорчивее,– я приблизилась вплотную к стражникам, которые не ожидали моего превращения. – Укажите мне путь, иначе я найду его сама.

Я взмахнула рукой вдоль моего тела от бедра, как всегда делала при смене нарядов. Изменения струились за моей рукой, преображая материю. Легкие шелковые ткани небесно-голубого платья сменяли жесткий льняной крой моих брюк. Пола платья делались асимметричными и широкими, со складками по бокам. Свободная рубашка превращалась в тонкий, изящный корсаж, который являл себя переплетением шелка и кружев. Жемчужные вставки тянулись вертикальными линиями по всей длине лифа, собираясь в одном месте между моих грудей. Жемчужины поменьше, соединенные с корсажем обвивали мою шею, как любимое украшение моей матери. Это было напоминание о ее магии и принадлежности к водной стихии. Тонкие шелковые полоски ткани держали корсет на моих плечах. Эти ленты были чуть темнее цвета платья, как и перчатки. Кружевные нити моей магии струились вдоль моих рук. Это не нити ткани, это крупицы моей сверкающей силы, доказывающие мою принадлежность к могущественным феям. Волосы струились по открытым плечам и спине, прикрывая их от посторонних взглядов. Волосы по бокам были закреплены небольшими гребнями в виде раковин, открывая мои заостренные уши.

Мое запястье задержалось на уровне груди, и я щелкнула пальцами. Струящиеся брызги энергии заполняли пространство вокруг меня, оповещая о моем статусе.

Казалось, вся ближайшая улица остановилась. Люди, ранее занятые работой, остановились. Удивление пронеслось по лицам, как ветер по полю- быстро, но заметно. Каждый взгляд был прикован ко мне. Каждый житель этого города почувствовал меня. Каждый понял, кто перед ними. Они смотрели на меня, словно я сотворила какое-то чудо… или преступление.

Взгляды стражников ненадолго задержались на мне, после чего они припали на одно колено, покорно склонив головы. Я не ожидала такого внимания, учитывая, что я не была их королевой.

Мои спутники переглянулись. Калиас не выказывал никакого удивления или страха. Он лишь улыбался, будто гордился тем, кто я есть. На лице Румпеля явно читался вопрос: «Что, черт возьми, происходит?». Он моргнул раз, затем еще один.

Я смахнула невидимые пылинки с юбки, всем своим видом демонстрируя недовольство и утомление от ожидания.

–Ваше величество…,– начал самый язвительный стражник, подняв голову.

Стражник осмелился посмотреть мне прямо в глаза. Его тело подвело его. Металлические пластины его доспехов дрожали, стукаясь друг о друга с глухим звоном. Похоже, его доспехи решили устроить концерт, пока он пытался выглядеть храбрым и могучим.

– Моя дорогая Аврора, – послышался низкий мужской голос совсем рядом. – Сколько звездных лет прошло?

Я обернулась на голос, и мое сердце дрогнуло. Король Норель стоял в трех шагах от меня, в окружении стражи. Видимо, они сделали переброс, чтобы оказаться здесь так быстро. Он ничуть не изменился с нашей последней встречи, чего не скажешь обо мне. Его высокий силуэт превосходил всех стражников вокруг, делая их в разы меньше. Волосы цвета меди, собранные в тугой хвост, доставали до лопаток, а в глазах отражалась земля, которой он правил.

Мы посещали его королевство на общие праздники. Я смутно помнила наш последний визит, так как он был более 40 лет назад. Я тогда была еще слишком молода, только начала проходить мое обучение магии.

Помню, как восхищалась магией земли Нореля, когда он сооружал для меня замки из песков или выращивал цветы разных оттенков. Я наивно обещала ему научится делать также и даже больше. Мои слова всегда его забавляли, но он всегда желал мне успехов в обучении и достижении величия, превышающего стандартные понятия.

Он подошел немного ближе, не торопясь, но с той уверенностью, которая не нуждается в охране. Его мантия цвета выжженной охры развивалась за спиной, а на груди переливался знак Зинды- переплетение древесных корней вокруг темного камня.

– Ты выросла, – сказал он, остановившись передо мной.– И стала тем, кем обещала стать. Даже больше.

Я склонила голову в знак уважения и былой дружбы.

–А ты все еще умеешь появляться в нужный момент, – ответила я. – И говорить так, будто знаешь, что я чувствую.

–Я не забыл тебя, Аврора. Ни на день.

Он протянул руку, и я вложила свою ладонь в его. Его пальцы были теплыми, слегка шершавыми, как кора дерева.

Румпель фыркнул за моей спиной:

–Еще один мужчина, который смотрит на нее, как на восходящую звезду.

–Тише, – прошептал Калиас. – Это не тот момент, чтобы быть ревнивым драконом.

–Я не ревную, – буркнул Румпель. – Я просто наблюдаю. С научной точки зрения.

Норель бросил взгляд на них, и в его глазах мелькнула тень улыбки.

–Ты пришла не одна.

–Я никогда не бываю одна,– сказала я. – Особенно теперь.

Он кивнул, и его взгляд стал серьезнее.

–Тогда пойдем. Двор ждет тебя. И не только он.

–Что ты имеешь ввиду?

Норель отвернулся, не удостоив меня ответом, и отправился в сторону дворца. Он всегда любил недосказанность. Мужчина, который любит удивлять.

Мраморные залы замка были наполнены светом, струившимся сквозь зеленые витражи. В воздухе витали ароматы свежевскопанной земли, смешанный с запахом мха и коры. Также эти запахи напоминали мне о днях, проведенных в библиотеке: запах старых книг, пролежавших в сундуке вместе с травами. Стража и придворные расступались при виде нас. Некоторые перешептывались без опаски. Некоторые смотрели с интересом.

Мы прошли по длинному коридору, стены которого были украшены гобеленами с изображениями древних битв и союзов. Я шла уверенно, но внутри все дрожало.

–Аврора? – голос прозвучал неожиданно, как шепот сквозь шум шагов.

Я обернулась. У колонны стояла невысокая девушка с ярко синими волосами. Ее глаза были широко раскрыты, будто пытались вместить невозможное.

–Рут?– я сделала шаг, затем еще один.– Это ты?

Она кивнула, и слезы блеснули у нее в глазах. В одно мгновение весь мир перестал существовать. В ее глазах я увидела те же муки, что испытывала сама. Мои глаза тоже заполнялись слезами, которые во всю стремились вдоль щек.

–Я искала тебя. Везде. Я не верила, что ты исчезла навсегда.

Я стиснула ее в объятиях крепче, чем ожидалось. Сейчас мы были не королевой со своей подданной, а лучшими подругами. Ее пальцы дрожали, когда она приблизилась ко мне, а мое сердце, казалось, билось громче, чем шаги по камню.

–Все думали, ты погибла, – смогла произнести она, вперемешку со всхлипами. Она всегда была очень эмоциональной и чувствительной.– Я не верила. Твоего тела не нашли, но след твоей магии тянулся из замка.

Калиас и Румпель стояли чуть поодаль. Первый- с печальной улыбкой, второй- с прищуром.

–Это она?– спросил Румпель. – Та самая подруга, которую ты называла «огоньком»?

Рут вытерла слезы и выпрямилась. Казалось, она вовсе забыла, что мы не одни.

–Рут- моя верная подруга, – сказала я указывая на нее. Она сделала шуточный реверанс. – Это Калиас и Румпель.

– Рад встрече, Рут. Аврора много про тебя рассказывала, – он протянул ей руку, но она лишь с холодностью взглянула на нее.

–Надо же, ты произнес целых два предложения за раз. Уму непостижимо, – заметил Румпель, делая шаг к Рут, тоже протягивая руку.– Румпель, госпожа.

Рут видимо чувствовала угрозу со стороны Калиаса, в отличие от Румпеля. Она приняла его руку, слегка склонив голову. Она удивлено смотрела, когда Румпель наклонился, чтобы запечатлеть поцелуй на ее руке. Как же интересно моя подруга разгадывала внутреннюю суть. Ей всегда хватало одного взгляда, чтобы определить ложь или злые намерения.

–Надо же, какой наглец, – пробормотала я, наблюдая, как Рут сдержанно улыбается, но не отводит взгляд от Румпеля.

–Я просто воспитан, -ответил он, выпрямляясь.– В отличие от некоторых, кто считает, что молчание- это форма общения.

Калиас не ответил. Он лишь слегла приподнял бровь, и уголки его рта дрогнули, почти незаметно, но достаточно, чтобы я поняла: он недоволен.

–Ты всегда так… сдержан?– спросила Рут, глядя на него с вызовом.

–Только с теми, кто умеет читать между строк, -спокойно ответил Калиас.