Пепельный Ангел 1

Заметив, что состояние сестры ухудшается, Робин собрал вещи и повез ее домой. Он плакал и злился, что предки, не раздумывая, лишили малышку важных органов, не сознавая возможных последствий. Ведь Энжи могла умереть!

Оказавшись в квартире, Робин положил сестру на кровать и пошел будить предков. Энжи стало так плохо, что она потеряла сознание. Но даже в этом состоянии она чувствовала затрещины и крики, доносящиеся из-за соседней стены. И в бреду повторяла: «Это я виновата! Не трогайте Робина!».

Погружаясь снова в это состояние, Энжи вздрагивала и выкрикивала те же слова, что остались в ее памяти и сейчас вырывались наружу, со всей этой правдой: «Не трогайте Робина, – бредила она, – это я виновата!».

А медсестры беспокойно бегали вокруг нее, пытаясь успокоительным залить душевную боль пациентки.

Ночь прошла, а с ней остались все вчерашние пережитые сложности. Мягкие, теплые лучи солнца навязчиво скользили по ее усталому лицу. Девушка открыла глаза, словно здороваясь с ними, и радуясь тому, что она все еще жива!

Эпизод 21

С того момента, как Робин узнал о возможной смерти его сестры, он сильно изменился. Его опустевший взгляд потерял всякий смысл. Словно зомби, парень послушно выполнял любую рутинную работу, а в свободное время тупо проводил в уединении. Казалось, если бы его сокамерники решили над ним поиздеваться, то он бы даже этого не осознал, ведь Робин был «не здесь». Его, итак, поломанная психика держалась только на любви к сестре, которая заменяла ему недополученную любовь от родителей, а теперь, лишившись и этого, он не знал, как дальше жить.

Его самые теплые воспоминания об Энжи пришлись на первые школьные годы. Она всегда была такой маленькой и нежной, словно цветочек, которая умело могла его поддержать.

—Робин, куда ты снова уходишь? Я пойду с тобой! – тревожно расширив свои изумрудные пуговки-глазки, воскликнула Энжи.

– Нет, тебе нельзя, малышка! – умиляясь своей маленькой сестричкой, нежно ответил Робин.

– Нет, можно! – топнула ножкой девочка. – Мы пошли в школу вместе и уйдем отсюда тоже вместе!

– Я должен был пойти сюда раньше, – грустно пояснил Робин. – Сейчас уже ничего не изменить!

– Как это так? Ты такой умный, ловкий и хитрый, ты всегда находишь выход! – надула губки от непонимания маленькая Энжи.

– Сейчас другое дело! – оправдывался парень.

– Ты врешь! Ты можешь все! Я знаю! Ты можешь, Робин! – не унималась сестра, положив на руку брата свои маленькие ручки.

Эти слова дотронулись прямо до сердца, отчего Робин засветился в лучезарной улыбке и , присев на корточки, нежно поцеловал сестру:

– Спасибо, спасибо тебе, мой Ангел! Ты всегда меня поддерживаешь! Только с тобой я не чувствую себя глупым и тупым.

– Это они все тупые! А ты умеешь добывать для нас деньги! Ты умеешь готовить, ты воспитываешь меня! А они нет! Это они тупые мамины дети, а ты самый лучший на свете брат!

Робин гордо расправил плечи и воодушевленно произнес:

– Ну, тогда пойдем и покажем этим тупым детям, кто мы такие!

– Пойдем! – с гордостью ответила Энжи и взяла его за руку.

Эпизод 22

Санта-Моника, палата №2

– Я помню похороны Мэттью. Его тело несли наши соседи и некоторые работники, а Алан и остальные партнеры картеля даже не удосужились приехать… Мы с братом стояли молча, не проронив ни слезы. А вот Хейзер так громко рыдала, что казалось, будто ее крик был в моей голове…

Нам в школе рассказывали о хищном цветке, который заманивал к себе насекомых, а затем высасывал из них жизнь! Закончив с одним, он его переваривал и снова открывал свою хищную пасть. В тот день я поняла, что картель – это такой же цветок. А мы в его цепочке всего лишь тупые насекомые.

– Смерть Мэттью как-то повлияла на вашу жизнь? – поинтересовался Альфред.

– По правде говоря, нам стало гораздо проще! Мы с братом снова вселились в квартиру, и впервые не боялись в ней жить! Хейзер стала еще больше «закидываться», но для нас она была безобидна. Так что пару месяцев все было в ажуре! Но после произошел один инцидент, который стал для нас решающим.

Адвокат приготовил ручку с блокнотом и принялся все записывать.

– Мы пришли домой раньше, чем обычно, и услышали, как из комнаты Хейзер доносился знакомый мужской голос. Это был директор Филлис, который владел той самой школой при католическом костеле. Он не ожидал нас встретить, и очень испугался за свою репутацию. Поэтому наутро Филлис написал приказ о нашем отчислении. Он сказал, что наше нахождение может подорвать его авторитет, хотя нам не было дела до их отношений. Хейзер тогда за нас впервые вступилась. Она уговаривала директора оставить нас в школе и даже предлагала деньги. Но директор слишком сильно боялся огласки.

Сказав это, она на мгновение задумалась, заново переживая тот мерзкий позор, с которым они уходили из школы. Ее сердце заныло и запрыгало внутри от несправедливости и беспомощности. В эту минуту она представляла глаза брата, которые выражали полное отчаяние:

Как только они зашли за порог школы, монахини их остановили и строго сказали: «Хиллсы, немедленно пройдите в кабинет директора! Он вас ожидает!». Дети удивленно переглянулись, но послушались и пошли в кабинет.

Директор до сих пор испытывал стыд и позор, но не за свои «страстные утехи», а за то, что его разоблачили. Он не спал всю ночь, и лишь на утро нашел для себя самый лучший выход из ситуации. Как только дети вошли в кабинет, он огласил им свое решение:

– Я подготовил приказ о вашем отчислении, – проговорил директор и трусливо опустил глаза в пол.

– Что? – удивленно спросил Робин. – Почему вы нас отчисляете?

– За многочисленные нарушения дисциплины и за пропуски школьных занятий без уважительной причины, – сухо ответил тот, ерзая по стулу.

– Директор Филлис, я рассчитывал на взрослый разговор, но вы почему-то его избегаете, – попытался разобраться в ситуации Робин. – Нас с Энжи не волнует ваша личная жизнь, наоборот, мы пришли извиниться! Давайте оставим все, как было! – с надеждой произнес парень, со свей силы сжимая челюсть, чтобы скрыть свою злость.

– Дело не в этом, а в вашем аморальном поведении! – продолжал наступать директор. – Ваша семья подрывает устои католической веры, поэтому я не могу позволить вам здесь учиться. Это может очень плохо отразиться на других учениках!

– Директор Филлис, я прошу вас! Мы сами себя обеспечиваем и заплатили за школу за год вперед! Мне остался год доучиться! – взмолился Робин.

– Я ничем не могу вам помочь! – развел руками Филлис. – Приказ уже готов, все учителя предупреждены – вы больше здесь не учитесь!

Робину очень не хотелось перед ним унижаться, однако ему было важно остаться в школе:

– Директор, скажите, что нам нужно сделать, чтобы исправить эту ошибку? Больше работать на общественных работах? Или, может, собрать пожертвование для костела? Или ваше личное пожелание? Мы все сделаем!

– Хм, личное пожелание? – директор на минуту призадумался.

– Да. Все что угодно! Мы все сделаем! – убедительно повторил Робин.

—У меня есть одно пожелание: чтобы вы больше не учились в этой школе! – иронично произнес он и расхохотался.

Робин сильно сжал кулаки, чтобы сдержать свой гнев. Ему было очень неприятно унижаться перед этим аморальным типом, но он не собирался сдаваться, поэтому выдохнул и жалобно произнес:

– Но нам негде больше учиться! Вы это понимаете? Я не смогу оплатить Энжи школу, если сам не доучусь! Пожалуйста, не лишайте нас этого шанса!

– Вы сами виноваты в этой ситуации, не перекладывайте на меня вашу вину! – ехидно потирал свои коротенькие ручки директор.

Робин хотел было возразить, но он из последних сил сдержал в себя все эмоции и тихо спросил:

– А в чем конкретно мы виноваты?

– У вас хромает дисциплина и очень много пропусков, – также сухо ответил тот, почесывая свою вспотевшую залысину.

– Вы правы, мы не воспитанные дети, потому что никому не было до нас дела, и нет сейчас! Мы сами себя воспитали! Хейзер по факту нам не мать! А пропусков много – потому что я беру подработки на это время, чтобы нас прокормить!

Директору Филлису надоел этот «балаган», отчего он устало протянул:

– Вон из кабинета! И чтобы я вас больше здесь не видел!

Все это время Энжи тихо стояла и слушала их диалог. Ей многое хотелось сказать, но она старалась не вмешиваться, в надежде на разрешение ситуации в их пользу. Но когда директор начал их выгонять, она не сдержалась. Она подошла к директорскому столу, взяла листок об отчислении и пробежала по нему глазами. Затем ухмыльнулась и низко наклонилась к директору:

– Знаете, что бы я сейчас сделала? – спросила она и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Я бы подожгла вашу школу и сожгла бы ее дотла! Вместе с вашим кабинетом! Вам ведь самое место в Аду! Но вам повезло, что в этой школе, кроме вас, работают и несколько хороших людей, которые нуждаются в этом месте. Только они останавливают меня от этого поступка!

Директор открыл рот от удивления: он никогда не видел Энжи такой грозной. Прежде он знал ее как милую и добрую девочку, и он совсем не ожидал услышать от нее такие угрозы. Но зная, что она из семейки Хиллс, можно было ожидать всего!

Пребывая в шоке, он только молча моргал глазами. А Энжи смело развернулась и вместе с братом вышла из кабинета.

Робин был тоже очень удивлен словам сестры. Он был одновременно и восхищен, и напуган. Несколько шагов они шли молча по коридору, но затем Робин нарушил молчание:

– Круто ты блефовала!

– Я не блефовала! – обиженно ответила Энжи.

– Тогда что это было? Угроза? – удивился парень.

– Скорее справедливость. Ты сам говорил, что с уродами нельзя по-хорошему, а он урод!

– Да, говорил, – задумчиво произнес Робин.

Когда они шли по коридору, их остановила монахиня, которая вела классное руководство у Энжи. Она всегда была добра к ней и часто проявляла свою заботу. Монахиня тревожно посмотрела на девушку и легонько дотронулась до ее лица:

– Что с тобой случилось, Ангелочек! – взволнованно произнесла та. – Тебя не узнать: эти яркие волосы, пирсинг… и откуда все эти синяки?

Девушке очень нравилась эта миловидная женщина, она и была одной из тех хороших людей, ради которых девушка и не хотела поджигать школу. Тем не менее в ней она увидела последний шанс решения их вопроса, поэтому Энжи склонилась над монахиней и прошептала: «Директор хотел меня изнасиловать. Это он оставил на мне синяки! Но у него ничего не вышло, поэтому он отчислил нас с братом из школы. Берегитесь этого человека!»

Монахиня, пребывая в шоке, отошла от нее на шаг и принялась креститься.

А Робин и Энжи быстро проследовали к выходу, чтобы не влипнуть в еще большие неприятности.

– Сколько тебе было лет, когда тебя отчислили? – прервал ее воспоминания мистер Морган.

– Тринадцать. Но для меня это было не критично. А вот Робину нужен был аттестат, чтобы официально устроиться в автомастерскую. Там проводили бесплатные мастер-классы и курсы для молодых сотрудников. Поэтому мы слезно просили директора Филлиса нас восстановить. Ну или хотя бы отдать выписку с оценками и документы. Но директор этого тоже не дал.

– О каких документах шла речь, Энжи? Ты же говорила, что у тебя их нет! – уточнил адвокат.

– О школьных. Мы же там числились! Иначе, как нам было устроиться в государственную школу!

– У вас это получилось? – поинтересовался Мистер Морган.

– Нет, – сильно сжав скулы, ответила девушка. – Скажите мне вы, – Энжи обратилась к мужчинам, – нас наказали справедливо? Отчислить за то, что… у нас такая мать?

– Нет, – потупив взгляд, ответил Мистер Морган.

– Лучше не зацикливайся на этом и продолжай рассказ! – безучастно добавил Альфред.

– Ха-ха! – иронично посмеялась Энжи. – Продолжать? А дальше было еще интереснее!

Эпизод 23

Воспоминания Энжи

Октябрь. Через две недели после дня «X». Комптон. Квартира Мэттью.

На утро Энжи проснулась от вкусного запаха еды, доносящегося прямо из кухни. Открыв глаза, она нежно потянулась и улыбнулась, представляя, какую вкуснятину на этот раз приготовил ей брат. Но, когда она повернула голову, то увидела все еще спящего Робина. «Так кто же тогда готовит на кухне?» – удивленно подумала девушка и нахмурилась.

От любопытства Энжи быстро встала с кровати и тихонько вышла из комнаты. Вторым ее предположением был Майкл, который проник в их квартиру и решил таким образом перед ней извиниться. Поэтому девушка, подойдя ближе, тихо спросила: «Майк, это ты?»

Хотя она слабо в это верила, ведь с момента «X» они так и не виделись.

В этот момент силуэт, готовящий на кухне, повернулся к Энжи, и она увидела перед собой радушно улыбающуюся Хейзер, кажется, даже трезвую.

Ее натуральный цвет волос был каштановым, хотя с пятнадцати лет Хейзер стала блондинкой и меняла только оттенок. У нее была идеально гладкая темно-оливковая кожа, которая даже при малейшем попадании солнечных лучей принимала роскошный бронзовый цвет.

Ромбовидная форма лица создавала яркий контраст между высоким прямоугольным лбом и мягким закругленным подбородком, а также придавала некую симметричность курносому носу и тонким, как ниточки, губам.

Ее скулы практически не выражались, что очень огорчало Хейзер, однако, когда она улыбалась, на ее щеках появлялись две маленькие играющие ямочки. У нее всегда был кокетливый и пронизывающий взгляд, даже когда она пребывала не в настроении. Возможно, дело было в ее ярких голубых глазах с накладными ресничками, которые придавали ей утонченность и шарм.

У нее была точеная фигура с большой аппетитной грудью и аккуратными упругими бедрами. С ее внешностью она могла бы обрести популярность в модельном бизнесе, однако жизнь сложилась иначе, и эта Барби проживала в занюханном Комптоне, о чем говорили ее исколотые предплечья и вены.

– Вообще-то «мама», но ты почти правильно сказала, – мило произнесла Хейзер, натянув на себя кривую улыбочку.

– Что ты здесь делаешь? – удивленно спросила Энжи.

– Готовлю блинчики на завтрак, – спокойно ответила она.

–Это новый сервис в твоем бизнесе? Типа «завтрак в постель»? – также удивленно произнесла девушка и сморщилась.

– Нет, я завязала с клиентами! – радостно произнесла Хейзер. – Этот завтрак для нас!

– Для нас? Завтрак? Очень смешно! – иронично произнесла девушка.

– Я не шучу. Это для тебя и Робина! Кстати, где он? – будто бы не понимая, о чем идет речь, продолжала Хейзер.

–Хейзер, ты обкурилась? – испуганно произнесла девушка. – Ты никогда не готовила завтраки!

–Я готовила, просто не так часто, как следовало, – делая грустные глазки, ответила Хейзер. – Я готовила, когда ты была еще маленькая!

– Слишком много слов за утро! Просто скажи, что нужно, и все! – не теряя бдительность, строго ответила Энжи.

– Ничего. Просто хотела побыть со своими детьми! – также ответила женщина, и словно кошка, взглянула на девушку.

Стало понятно, что она затеяла какую-то игру.

– Думаешь, так ты сможешь загладить вину за то, что нас выгнали из школы? – настаивала на своем Энжи, которая сразу прочувствовала ее подлую ложь.

– Нет, я… – начала Хейзер.

В этот момент на кухню зашел сонный Робин, который, видимо, все слышал и вмешался в разговор, перебив Хейзер:

– Конечно. Ты же никогда не чувствовала перед нами вину. Зачем сейчас начинать? – иронично произнес парень и подмигнул сестре.

– Робин, чего ты начинаешь! Я просто приготовила завтрак! – жалобно произнесла она, снова показывая свои «невинные глазки».

– Да так, всего лишь развлекалась с директором! – ерничал Робин. – Подумаешь, дети не получат образование! Особенно Робин, которому оставалось всего ничего доучиться!

– Неужели больше нет школ, которые могут вас принять? – проявила заинтересованность та.

– О, школы есть, конечно! – с сарказмом сказал парень. – Денег нет, вот в чем, блять, вопрос! Кроме того, этот директорский недоносок даже не вернул нам последний взнос, который мы сами заплатили за обучение!

– Да ладно, Робин. Там же не много было! – виновато ответила Хейзер.

– А что ладно? – вскипел парень. – Компенсируй ущерб! Ты же заработала на директоре!

– Хорошо, Робин, я верну тебе деньги. Сколько надо? Пятьсот? Семьсот?

– Хм, намного больше! – гневно усмехнулся тот. – Мне надо купить диплом о среднем образовании, а Энжи нужно сделать хотя бы какие-то документы, а также оплатить школьные взносы!

–Может, ты попробуешь поговорить с директором католической школы? – словно не догоняя, мило спросила Хейзер.

– Какое, блять, поговорить? – вышел из себя Робин. – Думаешь, я не пытался?

Внешне Хейзер не показывала никаких эмоций, она целенаправленно накаляла обстановку, стараясь «играть» в милую дурочку. Этот трюк был ее «кредо», который всегда проходил «на ура».

Энжи следила за их разговором, видя «хищные» глаза Хейзер.

– Я могу дать только семьсот долларов. Больше у меня нет. Давайте позавтракаем и подумаем, что можно сделать!

– Позавтракаем? Да с тобой даже садиться за один стол опасно! Ты же ни перед чем не устоишь, чтобы продать Энжи! – также гневно ответил тот.

– Я предложила всего раз! – обидчиво произнесла Хейзер и снова натянула свою кривую улыбочку. – И я завязала с проституцией!

– Ого, какая интересная новость! А чего завязала? Потому что нашла для своих детей местечко получше? Например, в публичном доме, чтобы и работа у них была, и жилье…Поэтому ты нас со школы-то и выперла! – гневно оборонялся Робин.

– Робин, прекрати немедленно! – не выдержав его наезд, «расплакалась» Хейзер.

– Тогда скажи правду! – не отступал парень.

– Какую еще правду?

– Что тебе от нас нужно?

– Ничего!

– Не ври!

– Я клянусь!

– А я тебе не верю!

– Ладно! – выдавила из себя Хейзер. – После смерти Мэттью мне одиноко! Я привыкла, что у меня есть кто-то рядом, а теперь никого нет! Вы избегаете меня: даже не хотите находиться со мной в одной комнате! Поэтому я и приготовила этот идиотский завтрак! Что же тут такого?

– В том, что тебя никогда не было рядом! – сжав скулы от боли, изрек Робин. – Особенно когда ты была так нужна! Да и завтраки ты никогда не готовила! Не стоило и сейчас начинать!

– Разве вы не помните, что я готовила вам еду? – выдавив очередные слезы, прошептала женщина.

– Помним, ведь это было очень редко. Ты готовила или обед, или ужин. К завтраку ты никогда не просыпалась, – презрительно ответил парень. – И съедали все это только твои упыри! Потому что в это время мы зарабатывали деньги, чтобы себя прокормить! И, приходя домой, находили только грязную посуду!

– Я сделаю все, чтобы помочь вам со школой! – с надеждой произнесла Хейзер. –Пожалуйста, поешьте со мной!

– И как ты это сделаешь? – не унимался парень.

– У меня есть один план! – быстро протараторила та и тотчас принесла блины на тарелке.

В голове Робина посеялась смута. Конечно, он знал, что Хейзер была последней, кому они могли доверять. Но у них не было выхода, поэтому он посмотрел на Энжи и, вздыхая, спросил:

– Что ты думаешь?

– Думаю, мы можем позавтракать. Это ничего не значит, – высказалась девушка.

– Ладно, давайте позавтракаем, – сдался Робин и задумчиво пошел заваривать кофе.

Уже за столом Хейзер обратилась к Энжи:

– Майк – это тот дружок, из-за которого ты вся синяя? – намекая на свежие побои Энжи, произнесла Хейзер.

Энжи переглянулась с Робином и сухо ответила Хейзер:

– Нет.

– Ладно, а секс у тебя уже был?

От неожиданности Энжи поперхнулась. Робин вмешался в их разговор:

– Ну вот, причина и обнаружена!

– Я просто спросила! – мило произнесла Хейзер.

– Тебе не кажется, что это ее личное дело? – защищал сестру Робин.

– А что тут личного? Главное, чтобы предохранялась! – подытожила она.

– Не переживай, даже если я и стану мамой, то ты не будешь бабушкой, – ответила Энжи.

– Я спросила, потому что незащищенный секс может привести к разным заболеваниям. А это очень больно. У меня с работы осталось много презервативов. Можете брать!

– Фу, Хейзер! Ну не за завтраком же! – перекосился от мерзости Робин.

– А что я такого сказала? – искренне недоумевая, спросила Хейзер.

– Ты никогда не интересовалась нами, а теперь лезешь в личную жизнь! – спокойно ответила Энжи, поддерживая брата.

– Тогда, Робин, колись. – шла напролом женщина. – У тебя есть девушка?

– Нет, – сухо ответил тот и добавил: – Мне некогда заводить отношения!

– Подружки хотя бы у тебя есть?

– Да.

– Значит, все уже в этом доме стали взрослыми! – радостно произнесла она и захлопала в ладоши.

– Хейзер, а чем ты будешь заниматься? – полюбопытствовала Энжи, рассчитывая ее «раскусить».

– В каком это смысле? – прожевывая блинчик, спросила женщина.

– Ты сказала, что покончила с бизнесом. Так что ты будешь делать? – пояснила Энжи и посмотрела на нее таким же хитрым взглядом.

– Отдыхать! – мечтательно сказала Хейзер.

– Мм, ну да, логично, – сыронизировала Энжи. – А мы уже подумали, что ты возьмешься за ум и, может, на работу устроишься!

– Работа – для слабаков! Есть много других способов поднять бабки! – восторженно произнесла женщина.

Это очень расстроило детей, что стало заметно по их угрюмым лицам. Им стало обидно, потому что они с самого детства пытаются себя прокормить, а их мать, которая и должна была об этом заботиться, снова собирается отдыхать.

Робин встал из-за стола:

– Это была плохая идея – вместе завтракать, – помрачнел Робин. – Пойдем, Энжи, поищем себе работу «для слабаков»!

Энжи послушно встала, оставив в тарелке недоеденный блинчик.

Хейзер это не понравилось. Она совершенно не считала, что сказала, что-то плохое, но ей хотелось повлиять на обстановку, и она произнесла:

– Стойте! Но я же не сказала, что «слабаки» – это вы! С моим планом мы можем вместе заработать!

Робин и Энжи обменялись взглядами и снова уселись за стол.

– Говори, что хотела, иначе мы уходим! – надменно произнес Робин.

– Я знаю, как можно возобновить семейный бизнес! – вырвалось у той.

– Хм, ты хочешь, чтобы мы продавали наркотики? Ты серьезно? – не веря своим ушам, произнесла Энжи.

– У Мэттью осталось несколько партий хорошей наркоты, и я знаю все нычки! – важно проговорила Хейзер. – На ней можно поднять хорошие бабки!

– То есть ты предлагаешь родным детям заняться наркотой? Хочешь от нас избавиться, отправив за решетку? – с презрением проголосил парень.

– Робин, почему ты всегда преувеличиваешь? Зачем мне от вас избавляться? – удивленно воскликнула Хейзер. – Вы мои дети, и я, наоборот, хочу, чтобы мы что-то начали делать вместе! Это был хороший бизнес, и у нас с Мэттью было все схвачено! Но одна я не смогу все это сделать, поэтому предлагаю вам свою долю!

– Мы заработаем по-честному! – отрезал тот.

– Пока вы будете сражаться за свои крохи, у нас отнимут дом! – слегка повысила тон женщина.

Она специально подводила к этой «кульминации», из-за которой она их, в принципе, и собрала.

– Что ты мелешь, Хейзер? Кто у нас сможет его отобрать? – изумился Робин.

– К примеру, налоговая! Мэтт не успел погасить все долги! – безучастно продолжала Хейзер.

– Долги? – переспросил Робин, а затем злобно ответил: – Это только ваши проблемы! Мы вам ничем не должны!

– А жить ты где будешь, когда все заберут? – хитро прищурилась та.

Робин замолчал. После нескольких дней проживания в квартире Коди он понимал, что не сможет долго так скитаться. Энжи посмотрела на брата и вмешалась в разговор:

– Так какую долю ты предлагаешь?

– Семьдесят на тридцать, – торжествующе ответила она. – Моя доля больше, так как это был наш с Мэттью товар!

Робин с презрением посмотрел на Хейзер. Возможно, впервые в жизни ему хотелось поверить, что она действительно хотела приготовить для своих детей завтрак, и что она сожалеет о своих поступках, и хочет хотя бы сейчас пойти со своими детьми на контакт. А это снова оказались ее подлые игры:

– Пойдем, Энжи, не стоило с ней завтракать! – грустно произнес он и пошел в комнату. Девушка молча посмотрела на Хейзер, покачала головой и последовала за ним.

– Ну а теперь-то что не так? – в недоумении спросила Хейзер и крикнула им вслед: – Вообще-то, это очень хорошая доля! Ни один партнер не предложит вам больше десяти процентов, особенно если вы в этом деле новички!