Личное дело 143

Поддавшись чувству легкой вечерней усталости, Стефа стянула белые кроссовки и забралась в кресло с ногами, поджав их под себя. Она расслабленно прислонилась к спинке кресла и ощутила, что ей мешает пучок, давящий на затылок. Легким движением девушка распустила длинные волосы и оставила резинку на тонком запястье. Теперь ей было комфортно, и только одна деталь могла выбить из равновесия.

Они снова наедине.

В интригующей тишине. Окутаны мутной вечерней дымкой.

В офисе, который всё ещё трудно было назвать уютным, под строгим присмотром мужчины, не щедрого на откровения, Стефа наивно поверила в то, что зло не способно её коснуться. Укуталась в безопасность, будто в мягкое одеяло. Как бы Михаил не сбивал её с толку, он стал казаться надежным, заботливым человеком. Ей так хотелось ему доверять. «Но не зря ли? – игла опасений всё же кольнула сердце. – Можно ли доверять хоть кому-то, кроме себя?»

Тишину, сплетенную из невысказанных сомнений и приглушенных эмоций, нарушил руководитель.

– Я упоминал, что нам надо поговорить, – произнес Михаил, устремив на девушку прямой взгляд, отливающий холодным серебром.

«Нам надо поговорить», – не то, что она ожидала так скоро услышать от мужчины, но всё же Стефа понимающе кивнула.

– Давай начнем с интересного. Вот, возьми, – Михаил достал из ящика стола и протянул ей лист бумаги с текстом. Он решил постепенно раскрывать карты.

Стефа приблизилась, чтобы взять распечатку, и слегка коснулась пальцев мужчины. Его рука не дрогнула, а её – нервно дернулась и неуверенно сжала листок.

Поспешно вернувшись в кресло, Стефа быстро рассмотрела бумагу. И сразу же поняла: это копия второго шифра. Надпись казалась полной бессмыслицей:

ЗЁОЪЙОБН ОФЗОП ЕБСЙУЭ ФЕПГПМЭТУГЙЁ

Стефа испытала странную смесь ощущений: азарта, тревоги и неприязни. В последние дни ей удавалось отвлечься и даже на время забыть, по какой причине она оказалась в команде. Но мрачная реальность напомнила о себе.

– Это второй шифр, оставленный убийцей, – пояснил руководитель. – Ты наверняка размышляла, где же другая записка.

– Мне и правда было интересно. Но… Вы хотите, чтобы я расшифровала этот текст прямо здесь? – неуверенно спросила девушка.

– Да, – твердо заявил Михаил. Он сидел за своим столом с уверенным видом хозяина. Не только этого кабинета, но и хозяина всей ситуации.

– А если я буду раздумывать долго? – Стефе очень не хотелось заниматься расшифровкой перед ним. Она предпочла бы тихий уголок без посторонних глаз и отвлекающих моментов. А Михаил бесспорно её отвлекал.

– Я уверен, ты справишься быстро.

От этих слов Стефе стало приятно и в то же время тревожно. Вера руководителя в её ум будоражила и вдохновляла. Но в то же время девушка ощутила, как возросла ответственность. От страха не справиться и обмануть его надежды в теле возник озноб. Смесь столь контрастных эмоций устроила хаос в душе и заставила сердце сжаться.

Стефе и без того было сложно работать под пристальным взглядом мужчины. Ей казалось, руководитель испытывает её. Он смотрел – и сердце билось быстрее, вызывая оглушающий гул в мыслях и лишая голову ясности.

Тяжело, когда кто-то стоит над душой. Ещё тяжелее – если он пробирается в самую душу.

И все же Стефанида собралась и направила всё внимание на листок. Она отчаянно хотела доказать, что не глупа и не бесполезна. «Егор, наверное, справился секунд за десять, – подумала девушка. – Но и я смогу проявить себя».

Секунды шли. Тишина давила. Стефанида склонилась над листком бумаги.

В этот раз шифр состоял из букв, а не цифр, поэтому предыдущая тактика точно не подходила. Девушка перебирала в мыслях популярные способы шифрования. «Странно, что повторяются «й» и «ё», – заметила Стефа после нескольких минут размышлений. – Может быть, вместо них должны быть «е» и обычная «и»? Они в словах часто встречаются».

Девушка вспомнила один из классических приемов шифровки – просто сдвинуть букву на одну назад или вперед. Например, вместо «а» написать «б». Или, наоборот, вместо «г» подставить идущую перед ней «в». И так повторить с каждой буквой во фразе. Стефанида стала по очереди заменять каждый символ из шифра на предшествующую букву и поняла, что выбранный способ работает.

– Можете дать мне чистый листок и ручку, пожалуйста? – обратилась она к Михаилу с торжествующим видом. Одним резким движением тот вырвал страницу из своего блокнота, подошёл к Стефе и поднес ей листок вместе с черной ручкой.

Он остался рядом и сел на стол. Михаил не упустил, что с задумчивым, увлеченным видом Стефа казалась ещё красивее. Она была в своей стихии – и будто сияла. Победный блеск в глазах делал их не такими холодными, как обычно.

Стефа начала по порядку выписывать подобранные буквы. На месте «з» появилась «ж». Букву «ё» девушка заменила на «е». Символ «о» превратился в «н». Пока девушка составляла на бумаге фразу, мужчина не сводил с нее глаз. Изучая каждый жест, стараясь уловить все движения бровей и губ. Он пытался поймать её микроэмоции. Бесцеремонно выяснить всё – и не оставить места интриге.

Но вместо этого он увидел длинную прядь волос, которая выбилась и соскользнула на лоб. Шелковистую прядь, которую хотелось пропустить между грубых пальцев и ощутить её гладкость.

Рассмотрел маленькую, едва заметную родинку на нежной и бархатистой щеке.

Изучил пару крохотных трещин на мягких, припухлых губах. Увлеченная работой Стефа время от времени облизывала их, и губы её маняще блестели.

И наконец мужчина уловил торжествующий огонёк в глазах – Стефанида всё разгадала.

Чувство победы на миг, а затем – чуть сморщенный нос, всего на секунду. Глаза Стефы едва заметно сузились, уголки губ опустились. Девушка отодвинулась назад, словно отстраняясь от листка.

Отвращение.

Увидев перед собой полную фразу, Стефа ощутила отторжение. Неловкость. Недоумение.

Женщинам нужно дарить удовольствие

Стефанида несколько секунд непонимающе смотрела на результат. Она и правда быстро разгадала шифр, но не была этому рада.

– Что получилось? – требовательно спросил Михаил, посмотрев на девушку сверху вниз и скрестив руки на груди.

– Вы же знаете, что там, – поежилась Стефа.

– Озвучь, – настаивал руководитель, который отгонял от себя вину за минутную слабость, заставившую рассматривать черты её лица.

Стефа откашлялась, убрала волосы за уши и тяжело вздохнула.

– Женщинам, – она нервно сглотнула. – Женщинам нужно дарить удовольствие.

– Как ты понимаешь эту фразу? – на этом вопросе лицо мужчины не выражало интереса, а казалось застывшим. Михаил снова выглядел отстранённым. Будто бы говорил с чужой.

– Я… Я не знаю, – растерянно сказала Стефа. Циничность преступника и внезапная холодность Михаила пробирали её до костей.

– Стефа, ты же умная девушка. Скажи мне, что он имеет в виду? – не жалел её руководитель. «Вот, что живёт в этом офисе, – думал он. – Грязь, жестокость, цинизм и грубая правда. А не забота, душевная близость и нежные прикосновения».

– Он имеет в виду, что… Он заставляет девушек… Быть с ним физически? – Стефа не могла сформулировать фразу. Она не привыкла говорить о таких вещах. Особенно с мужчинами. Особенно в таком жутком контексте.

И девушка не была уверена, что действительно хочет услышать ответ.

– Ты так спрашиваешь, был ли у него сексуальный контакт с жертвами? – без колебаний уточнил руководитель, игнорируя её смятение.

– Да, – Стефа кивнула и опустила глаза. Она вновь ощутила, как велика между ними пропасть. Ему так легко даются любые слова и темы, даже самые сложные, скользкие, страшные. А ей тяжело ей даже просто смотреть на него. Просто сказать вслух то, что на уме.

– Был, – сухо ответил мужчина. – Но в этот раз у нас есть все основания полагать, что девушки вступали с ним в связь добровольно. Он использовал их доверие, соблазнял, а уже затем показывал свое истинное лицо и проявлял жестокость.

По телу Стефы пробежала неприятная дрожь. Она ощутила, словно её кожа отторгает услышанную правду. Будто всё тело излучает отвращение. Девушка непонимающе взглянула на Михаила.

– Но если у него нет проблем в общении с женщинами, почему он так их ненавидит? Зачем творит эти ужасные вещи?

Мужчина встал, оттолкнувшись от стола, и продолжил рассказ, измеряя шагами небольшой кабинет.

– Всё, что он делает – демонстрация силы и власти, Стефа, – Михаил разорвал их зрительный контакт и без единой эмоции в голосе продолжил: – Мы имеем дело с убийцей, цель которого – власть, а не секс. Он нападает на женщин, чтобы ощутить превосходство над жертвой. Но и этого ему мало.

Мужчина остановился у окна и посмотрел вдаль. Солнце уже почти скрылось за горизонтом, и тьма начинала окутывать город, уставший после долгого дня.

– Он оставляет послания, чтобы унизить других мужчин. Насмехается над ними, – объяснил руководитель. – «Женщин нужно защищать – но вы не смогли», – вот что он имеет в виду. «Женщинам нужно дарить удовольствие – но вы не способны, и они приходят ко мне». «Я могу больше, я лучше вас», – он намекает на это. Наводит интригу шифром, но достаточно простым, чтобы послания были понятны многим.

Стефа молчала, пытаясь принять услышанное. Ей было страшно представить, что испытали девушки, осознав, что добровольно открыли душу и тело монстру без сердца и совести.

– Девушки соглашались встретиться с ним, сблизиться. Это говорит нам о том, что преступник обладает ярко выраженной «маской нормальности». Он прекрасно притворяется обычным и даже приятным человеком. Этот мужчина не вызывает подозрений. Умеет включать обаяние и пробуждать влечение, – делился информацией Михаил.

– Но подождите… Вы говорили, он может выбрать меня в качестве жертвы. Что он меня заметил. Получается… Он не нападёт так просто? – Стефа смутилась и снова испытала острое отторжение. – Он попытается… Понравиться мне?

– Это вполне вероятно. Он захочет тебя соблазнить, – подтвердил мужчина. Его губы сжались, а глаза недобро блеснули. – Конечно, он может изменить сценарий в спешке. Но всё же, если кто-то попытается сблизиться с тобой, пригласит на свидание или позовёт в странное место… Сообщи мне.

Стефу ошарашила необходимость докладывать кому-то о своей личной жизни, которую она привыкла тщательно скрывать. И не просто кому-то, а именно ему. Тому, кто стал все чаще занимать её мысли. И, возможно, уже послужил щитом от того, чтобы соблазниться обаятельным незнакомцем. «Но разве могу я сказать об этом? – смущённо думала Стефа. – Никаких свиданий не будет, ведь я тону в мыслях о вас. Как глупо».

– Я понимаю, что это странная просьба, – Михаил заметил её смущение, но не до конца разгадал его причины. – Мне жаль, что приходится переходить границы и лезть в твою личную жизнь.

Стефа засомневалась. Быть может, она не против его «вылазки» в её личную жизнь? Но всё должно быть не так, совсем не так. «Какая же я дура!» – стыдливо корила себя она.

– Ничего, я понимаю, что это нужно… Для дела, – сказала девушка, не поднимая лица. Столь тщательный контроль её жизни со стороны чужого мужчины должен был казаться неправильным, но почему-то Стефа не ощущала внутреннего протеста.

– Ты можешь передумать, – руководитель отвел глаза, и его лицо вдруг стало выглядеть виноватым. – Я всё пойму.

Девушке, охваченной волнением из-за выхода на территорию личного, откровенного, захотелось скорее сменить тему и перевести внимание со своей жизни на дела мужчины.

– Михаил, а вы часто имеете дело с такими… – Стефа хотела сказать «людьми», но не смогла себя заставить.

– Да, – твердо ответил руководитель. Он хотел, чтобы у Стефы не осталось иллюзий насчет того, во что он погружен каждый день. – Пожалуй, с ними я общаюсь даже больше, чем с нормальными людьми.

– И это влияет на вас?

Михаил не ожидал такого вопроса, но мгновенно решил, что пришел идеальный момент воплотить его жесткий план в жизнь. Разрушить веру девушки в то, что он – хороший человек, способный кого-то спасти. Погасить огонек симпатии, пока тот ещё не успел разгореться.

– Влияет, Стефа, – с трудом выдавил Михаил, обернувшись к девушке, и посмотрел ей прямо в глаза. Во взгляде, отчаянном и долгом, читались уверенность и смирение. Он принял свою тьму. – Скажем так, я слишком долго смотрел в бездну.

На лице Стефаниды появилось замешательство. Девушка поняла, что он имел в виду, и в её душе зародились сомнения. Михаил осознал: пока девушка колеблется, самое время нанести решающий удар.

– Есть ещё информация о деле, которую ты должна узнать, – он вновь подошел ближе к Стефе. – Тебя удивило, что преступник не противен женщинам. Но я скажу тебе больше. Кое-кто из них в него влюблен.

– Что? – ошарашенно спросила Стефа. Увидев потрясение на её лице, мужчина осознал, что обрушил на девушку слишком много за один раз. Ощутил укол сожаления в сердце. Но прекращать уже было поздно.

– Тебя интересовала третья жертва, – припомнил он. – Так вот, в ходе беседы с ней я сделал вывод, что жертва – подставная. Это его сообщница.

Стефа на миг забыла, как дышать. Её глаза округлились от шока.

– То есть она… – девушка не могла найти слов. – Она точно понимает, кто он?

– Да, – уверенно произнес Михаил. – И она помогает ему. Даёт ложные показания и путает следы.

– Но почему? – Стефа не могла поверить своим ушам.

– Скорее всего, ощущает себя особенной. Избранной. Он выделил её среди других, – спокойно объяснял мужчина, будто говорил о чем-то обыденном. – Люди так часто хотят этого. Видимо, это очень сладкое чувство.

Стефа вдруг ощутила сладость на языке и поняла, как быстро возросло влияние Михаила. Его слова, поведение, взгляды – всё это действовало на неё и заставляло тело откликаться, даже когда это было неуместно.

– Я не понимаю, – растерянно пробормотала девушка. Но в глубине души она понимала. Как должно быть приятно, если он выделит тебя среди других. Если он неприступен и безразличен ко всем, но ты для него – исключение.

«Стоп, Стефа, это другое. Это совсем другое», – повторяла она в уме. И все же странным образом намеки Михаила, что он ближе к чудовищам, чем к хорошим людям, лишь распалили её интерес. Пробудили незнакомый трепет в её душе, который не поддавался контролю, сколько бы медленных вдохов и выдохов Стефа не сделала.

– Судьба других жертв трагична, а эта девчонка осталась цела. И чувствует своё превосходство. Ей повезло выжить. Понравиться ему. Во всяком случае, она в это верит, – рассуждал о чужой сообщнице мужчина.

– Почему он не убил её, как других? – тихо спросила Стефа, сев на край кресла и наклонившись ближе к нему.

– Скорее всего, увидел, насколько она внушаема. Быстро нашел способ манипулировать этой девушкой. И пусть она считает себя особенной, на деле она слабее других. Он использует её и тоже избавится, – поделился своим мнением Михаил. – Есть более важный вопрос. Зачем она была нужна?

Мужчина вопросительно посмотрел на Стефу, но та лишь пожала плечами. Тогда Михаил продолжил.

– Возможно, следствие в тот момент приблизилось к весомой улике. Или каким-то образом преступник узнал о нашем скором приезде и решил сразу отвлечь внимание. Как бы там ни было, появление этой девушки сбило со следа и заставило нас впустую потратить ценное время.

– Что она вам сказала?

– В красках нажаловалась, как ей было страшно. Дала смутное описание внешности, но мы считаем его ложным. Сказала, он просто подошёл к ней на улице и пригласил на встречу. Назвал место и время, но не оставил контакты, – кратко сообщил Михаил. – Пока мы ничего ей не предъявляем. Во-первых, четких доказательств причастности нет. Во-вторых, мы хотим проследить за ней. И ждём, что рано или поздно она попытается выйти на связь с преступником.

Стефе стало противно, что она сопереживала этой девушке и даже восхищались её силой духа. Но вдруг тревожное, неприятное чувство стало ещё сильнее.

В голове Стефы вспыхнула пугающая догадка.

– Вы подозревали меня тоже? Думали, и я могу быть его сообщницей?

Стефанида вспомнила вопросы Михаила и странные слова с их первой встречи. «В его игру тут же вступает девушка, идеально подходящая под типаж. Такое интересное совпадение. Не правда ли?»

– Да, подозревал, – лаконично ответил Михаил, ничем не выдав, как тяжело дались ему эти слова. «Она быстро поняла, к чему я веду».

В мыслях Стефы мелкие детали стали стремительно собираться в единую картину. На первой встрече её специально выбили из колеи. Поместили в условия стресса, когда всё шло не по плану. А потом…

Они не защищали её. Они следили за ней. Проверяли.

Руководитель говорил прямым текстом, что Стефа может быть для них опасной. Намекал ей, играл с её разумом.

Смешанные чувства охватили Стефаниду. Ей хотелось обвинить Михаила, крикнуть ему в лицо что-то грубое, обозвать лжецом. Но в то же время девушка понимала: мужчина просто делал свою работу. И винить его не в чем. Для команды она – чужачка, случайным образом связанная с делом. Правда болезненно отрезвляла.

– А сейчас? Ещё подозреваете? – Стефа отреагировала спокойнее, чем ожидал Михаил. Он предвидел обиду и злость. Может быть, даже истерику, крики и хлопанье дверью.

Вместо этого Стефанида переводила стрелки, скрывая чувства, и задавала вопросы. Подозревает ли он её? Михаил не знал, что ответить стажерке. Это смятение раздражало.

– Меньше, чем раньше, – сдержанно произнес мужчина. Слова оставили на губах горький привкус.

Доверие Стефы треснуло, и осколки больно впивались в сердце.

Ей захотелось молча уйти из кабинета. Но жгучее осознание, от которого по телу расползлась слабость, словно прибило её назад к креслу.

Всё это время Михаил смотрел на неё не просто так.

Задавал вопросы не потому, что ему интересно.

Проводил с ней время не от желания успокоить.

Всё это не было заботой или защитой. Он просто пытался её раскусить. Крутил её душу в своих руках, изучая грани, и рассмотрел со всех сторон. Только чтобы понять: она не опасна. Стефа – лишь случайная, побочная деталь в большой картине, которую он составляет.

Обжигающий, горький стыд разливался по венам. Стыд за глупые мечты, пока лишь слабым контуром нарисованные на сердце. Стефанида злилась на себя, но всё-таки взгляд, таящий злость, направила на Михаила.

Да, это верно – не доверять первой встречной. Но ей было больно оставаться первой встречной для Михаила. Незначительной, ненадежной. И Стефе хотелось ранить его в ответ.

– Вы перестанете меня подозревать только тогда, когда моё имя окажется в списке жертв, верно? – спросила она, поднявшись с кресла и посмотрев Михаилу в лицо. Ледяной тон. Гордый и твердый взгляд. Безжалостные слова.

Её удар достиг цели. Михаил ощутил, будто его больно толкнули в область грудной клетки. Выбили воздух из легких. Повалили с ног, лишив опоры.

Мужчине хотелось сказать, что её заявление – ложь, но он не мог. Михаил и правда никому не доверял на сто процентов. Он все ещё не удивился бы, узнав, что появление девушки в деле – часть больного, изощренного плана.

Но после жестоких слов Стефы в душе мужчины поднялось давно забытое чувство. Липкий страх, ползущий по телу вверх. Михаил так явно представил её имя в списке жертв и фото девушки на доске, что в голове зашумело от накатившего ужаса. В сердце развернулась холодная пустота, затянувшая краски, запахи, звуки. Мир моментально лишился цвета, утратил тепло и дыхание жизни. Прикрыв на секунду глаза, Михаил остался один, в абсолютной, всепоглощающей темноте.

Он не должен был ей обещать. Он уже совершил ошибку, и теперь заплатит за это.

Из-за Стефы мужчина нарушил важное правило. Каким-то образом уже с первой встречи она заставила его изменить принципам. Михаил никогда не давал обещаний. Это было запрещено. Нельзя говорить: «Мы обязательно поймаем убийцу» или «Я даю слово, что мы найдём вашу дочь». Никаких гарантий, жалости и симпатий. Только холодные факты. Однако взволнованной Стефе мужчина вдруг громко пообещал: «Он не убьет вас. Мы этого не допустим». А потом заявил: «Не бойся, Стефа. Всё будет хорошо». И сегодня он снова жаждал сказать: «Ты не окажешься в списке жертв. Я не позволю такому случиться».

Так было нельзя, но она заставляла его ошибаться снова и снова. Если Михаил не сдержит обещаний – разве он сможет себя простить? Если увидит её в крови и грязи, холодной и бездыханной? Сможет ли он дальше жить с этим после всего, что наговорил ей и сделал?

Её равнодушный голос. «Моё имя окажется в списке жертв». Как это вынести?

Нет, сломает его не работа.

Михаил сделал долгий вдох, разомкнул веки – и увидел Стефу перед собой. Теплую, нежную, полную жизни и сил. И не сдержал порыв наклониться ближе, чтобы услышать её тихое дыхание. Он мягко обхватил её тонкое запястье, чтобы почувствовать ровный пульс, и пропустил большой палец под резинку для волос, надетую на руку. На миг мужчина почувствовал, будто они так связаны. Ощутил волнующее биение жизни под её тонкой кожей.

– Стефа, этого не случится. Ты никогда не окажешься в этом списке, – наклонившись к уху девушки, Михаил вновь совершал роковую ошибку.

Ощущая, как пульс Стефы ускоряется, мужчина прикрыл глаза и понял: он не допустит, чтобы кто-то её коснулся и причинил боль.

Ему хотелось повторять, как заклинание: «Ты будешь в порядке». Идти против собственных правил. «С тобой ничего не случится плохого». Укутать девушку в мягкий и теплый кокон наивной веры, что она всегда будет под защитой.

И она почувствовала это. Пока он с ней – беда не посмеет подкрасться.

Когда тёплое дыхание мужчины коснулось её щеки, а тихий голос произнес обещание прямо на ухо, Стефа ощутила, как её раздражение тает. После всего, что случилось, она всё равно не отдернула руку.

Холодный разум уступил силе горячей кожи. Мягких, неровных выдохов и согревающих слов. Сердце рвалось из груди, вынуждая сделать хотя бы полшага вперед. Она стояла к мужчине близко как никогда, вдыхая его аромат и ощущая, как буря эмоция сменяется лишь одной – жаждой прижаться к нему.

Такое случалось редко, но план Михаила совсем не работал – девушка не отдалилась. Всё было наоборот.

Нарушив тягучую тишину, в офисе хлопнула дверь, и Михаил тут же выпустил руку Стефы. Она отступила и выглянула из-за спинки кресла.

В дверном проеме возник уставший Егор.

– Что тут за интимный уголок? Хоть бы свет нормальный включили, – недовольно пробурчал парень и щелкнул выключателем. Стефа, глаза которой привыкли к полумраку, прищурилась и заслонила свет ладонью.

– Удалось что-то узнать? – Михаил быстро перестроился на рабочий тон, снова встав у окна.

– Да. Похоже, есть новая зацепка, – сообщил Егор, но не озвучил ничего конкретного и перевел взгляд с руководителя на стажерку.

– Можешь рассказать всё при Стефе, – уверенно ответил Михаил. – Теперь она – часть команды.

По-настоящему.

Глава 8. Лишние люди

Вести себя, будто бы ничего не случилось.

Оказалось, это не так уж сложно. Стефа спокойно сидела в офисе, слушая разговор Егора и Риты. Все трое устроились за одним столом. «А что ещё делать, – рассудила стажерка. – Ведь и правда ничего не случилось. Рита и Егор ни в чем не виноваты. Подозревал меня Михаил, а они подчинялись его приказам. В конце концов, эти двое ничего у меня не выпытывали. Не допрашивали. Помогли тут освоиться и отнеслись тепло».

И всё же улыбка Стефы, адресованная им, казалась натянутой. Но этого никто не заметил. Внимание коллег было занято другим.

– Стефа, прости, но с этим городом что-то не так, – заявил Егор. – Ты заметила, Рита?

– Что ты имеешь в виду? – уточнила его коллега. Рита и правда заметила, что люди в Руднограде немного странные. Будто сонные и медлительные, но при этом всегда настороженные. А ещё – постоянно глазеют.

– Михаил улыбается, – понизив голос, сказал Егор и указал на руководителя, который стоял в своем кабинете перед столом, перебирал бумаги и загадочно ухмылялся. – В Руднограде что-то веселящее распыляют?

– Он, наверное, ощутил, что выходит на след, – восхищенно, но так же тихо ответила Рита. – Если он что-то задумал… Скоро мы отпразднуем победу.

– Может, твое вчерашнее открытие его так порадовало? – обратилась Стефа к Егору. Ей тоже захотелось разгадать природу этой таинственной улыбки.

– Я, конечно, гений, но не в этот раз, – отрицательно покачал головой парень.

Прошлым вечером он сообщил Михаилу, что изучил дела всех жителей Руднограда, решивших записаться в добровольные дружины – группы, которые будут проверять по вечерам территории у леса и заброшенных зданий. И нашел среди них человека, которого несколько лет назад местная девушка обвиняла в преследовании.

– Люди хотят помочь полиции, защитить девушек, тратят личное время, а вы их всех добавили в список на проверку? – возмутилась тогда Стефа, оскорбленная неуважением к волонтерам. – Всех до единого сочли подозрительными?