Дороже жизни. Сага Иного мира. Книга первая. Часть I

– Почему его называют «Девичьей вириной»? – тихо спросила Гроя, хотя уже догадывалась, «почему».

– Девки наши, которые дурищи, повадились сигать с этой кручи, – подтвердил её догадку сотник Борр, широко зевая. – Чуть размолвка с женихом, так соберёт узелок жратвы – путь-то дальний! – и шпарит во весь дух к вирине, пока отец погоню не снарядил. Зажмурится на обрыве, и бултых прямиком в водоворот! – а из него уж не выбраться никак, эта лихоманка ещё не отпустила ни одну. Все там, на дне крутятся. Мясо-то сом объел, поди, а вот кости кружатся над песком донным, перестукиваются новостями. Хотя хрен его знает, чего там, на дне! Вдруг и впрямь духи водяные носятся верхом на сомах и русалках, будто всадники на лошадях! Тут глубину не измерить верёвкой, ибо не подплыть. Недавно один горе-рыболов норовил торговать сомом, изо льда якобы добытым. Я тому конфузу свидетель. Мол, из вирины лёд всплыл, а в нём сом вмёрз в количестве неимоверном. И получил добытчик по мордасам своей же рыбиной! И то: кто захочет сома трескать, утопленницами бестолковыми откормленного? Ладно бы умными утопленницами, такую рыбу не грех на уху пустить, а эти полоумными были. Подумаешь, жених обманул… В омут из-за того лезть? Не, такая пища не придаст здравомыслия едоку. В жизни бывает, что и невеста обманщицей окажется. Так ведь, купец? Брешет-то одному, кто богаче и знатнее, а на уме другой у паскудницы, какой-нибудь нищеброд малолетний. Кто из женихов завидных сиганул в «жениховский омут» по эдакой причине? – а никто, ибо нету на свете омута, в какой я нырну из обиды на изменщицу. Сквитаться с нею изыщу способ, но жизни себя лишать? – шиш, подавится.