Щит белого рыцаря

Под ивой была тень, вода в канале мерно плескалась о каменные «берега», вокруг – ни машин, ни людей. И я, кажется, так настойчиво пыталась освободить разум от ненужного, что слегка придремала.

– Не спи, вороны поклюют, – произнёс кто-то над ухом.

Вроде бы негромко, но я подскочила, схватилась за ключ на груди, ословело огляделась и увидела того самого амбалистого пана. Избавиться от него не вышло ни в мыслях, ни наяву.

– Иди лесом, – нервно подгребая к себе сумку с продуктами, буркнула я.

– Да ты тут третий час сидишь, – хмыкнул он.

Кожанка, кстати, висела на локте, обнажив такие же мускулистые бицепсы, как у Радека.

– Мне теперь и посидеть нельзя? – огрызнулась я.

– Можно, только за тобой уж полчаса как во-он оттуда наблюдают, – процедил преследователь. – А мне тебя охранять велено. А как охранять, если полицейский хвост меня срисует?

– Охранять? – я чуть не онемела. – Даты сам за мной с утра таскаешься!

– Амулета телепортации ещё не завёл, – с достоинством ответил незнакомец. – Короче, я тебя предупредил, понадобится помощь, зови. Рядом буду.

– Звать? Как? – голова всё ещё соображала с натугой.

– Янеком зови, – ухмыльнулся углом рта амбал, – а так просто кричи, если что.

И прошёл мимо, как будто просто тут гулял и заговорил со знакомой девушкой.

После короткого сна и нервной побудки я чувствовала себя не только не отдохнувшей, а наоборот, уставшей. Мышцы растеклись по лавке, как масло по сковородке. Голова начала болеть, но главное, конечно, продукты. Не испортились бы!

А время? Времени-то сколько? Обед наверняка прошёл, меня ждёт пан Зусь, а я тут к месту прикипела, никак не отлипну!

Кое-как заставив себя поразгибать руки-ноги, я почувствовала, что уже могу встать. В голове сразу выстроился чёткий маршрут до конторы пана Зуся. Разумеется, продукты придётся нести с собой, потому что и захоти я вернуться в отцовский дом, уже некогда.

Канал остался за спиной, я снова вышла на Князинку. Добрела до конторы пана Зуся, стараясь не оглядываться и не думать, что теперь за мной следит и полиция. Эта информация, хоть и с запозданием, но всё же проникла в слегка проветрившуюся голову.

Наверное, я всё же не до конца поверила Янеку в кожанке. Вдруг он просто хотел меня напугать? Но с больной головой разбираться в этом всём не получалось.

– Дануся, да на тебе лица нет, – пан Зусь встретил меня у входа. – Что случилось?

Контора располагалась в рабочем квартале, а рядом, только перейти через небольшой двор, находились и мастерские.

– Всего понемногу, – вздохнула я. – Не обращайте внимания, просто голова разболелась.

– А сумка-то какая тяжёлая, – отбирая у меня сумку, сказал учитель. – Уж сколько раз я тебе говорил – возьми дедову тележку, не носи всё на себе!

Попутно он сунул нос в сумку, перевёл взгляд на меня и поставил точный диагноз:

– Не обедала, к холодильнику не приближалась. Ну-ка, пошли в мастерскую.

Он запер дверь конторы и вывел меня через заднюю дверь, обитую старым деревом с фигурными шляпками гвоздиков. Мы миновали пустой дворик и вошли в широкие и высокие двери мастерской, всегда напоминавшей мне ангар какого-нибудь воздушного крейсера. Здесь было светло, просторно, а в воздухе витали лёгкие запахи озона и ароматических смол. Вдоль главного прохода стояли рабочие столы, за которыми обычно трудились помощники пана Зуся. Но сейчас здесь было неожиданно пусто, кое-где появился налёт пыли, а к привычным запахам добавился почему-то аромат старой бумаги.

Учитель выбрал стол с тиглем, смахнул с него пыль собственным рукавом и зажёг горелку. Из ящичков стола появились кастрюлька на длинной ручке, доска из уникальной морёной лиственницы, тарелка, нож и вилка. Воду он набрал из большой бутыли и спросил:

– Что у тебя там? Сосиски? Давай сюда, а то испортятся.

Я стряхнула оторопь и принялась хозяйничать. Тигль, на котором обычно плавили редкие металлы, мгновенно вскипятил воду, и по мастерской поплыл дивный аромат настоящих сосисок. Только сейчас я осознала, насколько голодна.

– Руки обработай, – напомнил пан Зусь.

Руки под струёй стерилизатора обычно обрабатывали перед особо тонкими операциями – вплавлением в артефакты магической нити или гравировки рунических символов. Что, теперь его используют вместо рукомойника?

– Что случилось с мастерской? – прямо спросила я.

– Поешь сначала, – хмыкнул учитель. – А то ключ и так почти из тебя всю силу вытянул.

Сосиски были невероятно, нечеловечески вкусными. К ним пришлась впору и булка с тмином, и пупырчатый огурец. Но про ключ я услышала.

– Повторите, пан Зусь.

Так когда-то я просила объяснений у учителя, если чего-то не понимала.

– Я думал, ты знаешь, – удивился он. – Это же артефакт пана Филиппа, его и захочешь не узнать – не выйдет. Разве дед не говорил тебе, что подзарядка идёт от владельца?

Пан Зусь был другом и многолетним компаньоном моего дедушки, так что не верить ему я не могла.

– Дед говорил, что там заряда на одно желание, – покачала я головой.

– Дай-ка мне тоже сосиску, уж больно духовитые попались, – вздохнул пан Зусь, нагибаясь за второй тарелкой и вилкой. – И сама налегай, налегай. Старые артефакты, да ещё такой мощи, много сил забирают. Ты как его на шею повесила, так он в фоновом режиме и заработал.

– А разве так бывает?

Артефакты обычно заряжались магией либо при помощи специальных генераторов, что поглощали энергию из природных магических источников, либо настоящими магами. Я магом точно не была, в универе много раз проходила тесты, надеясь на хоть крошечную частичку дара, но нет.

– Ещё как бывает, – прокряхтел учитель, нагибаясь за водой, – о всех свойствах артефактов старых мастеров до сих пор никто не знает.

Ну и дела. А я-то удивлялась, как мне сегодня повезло с пани Грач и запасником. Да и от Ярослава удалось легко отделаться. Даже Янек оказался нормальным (ну, вроде бы).

– Побоялась оставить ключ без присмотра, – повинилась я. – Придумаю, где его спрятать – сразу сниму.

– Главное, по Новацкой с ним не ходи, – предупредил пан Зусь. – Полно там… понаехавших. Наши-то если и узнают, ничего не скажут, а вот те… – он сделал паузу, показавшуюся слишком длинной.

А длинные паузы обычно бывают перед плохими новостями. «Даниэла, вы только не переживайте, но… мы не возьмём вас на работу», «Даниэла, в общем… я повышаю твою арендную плату», «Дануся, эээ… твой дедушка… Мы не смогли ничего сделать».

– Что случилось, пан Зусь? – прервала я наступившую тишину.

Он дожевал последнюю сосиску и обвёл рукой пустой ангар:

– Конкуренты из столицы случились. Всех моих мастеров к себе переманили, цены на зарядку артефактов снизили до смешного, ко мне теперь и не ходит никто.

– Зачем это им? – чуть не поперхнулась я.

– Хотят, чтобы я контору продал. Остальные-то уже сдались: и пан Верещак, и пан Коваль, а я вот ещё держусь. Спасибо, что музей меня нанимает для экспертиз. У тех-то с Новацкой только деньги, а у меня пока ещё и имя.

Неожиданно. Пан Зусь, один из последних представителей старой школы, о ком почтительно говорил даже декан Плежек, оказался не у дел, а контора почти на грани разорения? Просто потому, что кому-то из столичных захотелось прибрать к рукам все артефакторские мастерские в Загобжанске?

– Так вот о чём я хотел с тобой поговорить, – быстро перешёл к делу пан Зусь. – Я, конечно, понимаю, что у тебя наверняка есть предложения о работе от столичных артефакторов. И понимаю, что мне с ними не тягаться, но…

– Нет, – перебила я его.

– Нет? – заметно расстроился учитель.

– Нет, пан Зусь, – заторопилась объясниться я. – У меня нет никаких предложений о работе, наоборот, мне везде отказали.

– Как так? – удивился он. – Ко мне ведь ещё год назад обращался пан Коструб, и я дал тебе наилучшие рекомендации.

– Он был готов принять меня, но… кое-что изменилось, – с трудом выдавила я. – Никто не хочет иметь дела с родственницей заключённого.

Пан Зусь хлопнул себя по лбу.

– Антона ж посадили, вот я старый пень! Сразу не сообразил, что это тебе нужна поддержка. Прости, Дануся, а я тут в несчастного Януша играю, ой-ой-ой… Ты потому и приехала, что работы не нашла?

– Не совсем, – промямлила я, – но и поэтому тоже. Зато могу вам помочь в вашем деле.

Под разговор мы прикончили сосиски, да и огурцы заодно, а на сладкое у пана Зуся нашлись вкусные печеньки, и, пока заваривались сушёные яблочные дольки, он объяснил, чего хочет.

– Если наделать копий с тех рабочих артефактов, которые пылятся в запасниках Башни, можно здорово насолить столичным с Новацкой. Пусть к ним ходят чинить да заряжать бытовушку, а мы с тобой сможем продавать свои копии, идентичные музейным экспонатам. Коллекционеры хвостом выстроятся!

– Да и не только они, – улыбнулась я, оценивая перспективу,

– много состоятельных людей захотят иметь артефакты с историей, подлинники которых выставлены в самой Башне.

И тут в голове что-то щёлкнуло. Вот она, та самая полезная мысль, что я никак не могла ухватить!

Если я сделаю копию Белого Щита и подсуну её пану Виту, то и красть ничего не придётся! Но змея на запястье в тот же миг больно сжала руку. Верно, контракт заключён магически, да и ведьма, какой бы хорошей не казалась, обязательно распознает подделку. Да и времени у меня всего – ничего, а ещё ведь и материалы потребуются: лунное серебро, белый камень огромного размера, и… Нет, об этом лучше сразу забыть.

– Верно, – говорил в это время пан Зусь, – у меня же и камни припасены, и лунного серебра вдосталь, и генераторы магии полны-полнёхоньки, эх, Дануся, да мы ж с тобой всех удивим!

Он подскочил и потащил меня за собой на склад. Полки на самом деле ломились: каких только камней – и обработанных, и необработанных – тут ни было. И кальцитовые, баритовые, кварцевые и даже аметистовые друзы, и гладкие голяши полевого шпата, и небрежно рассыпанные горошины огранённых гранатов и… В общем, душе артефактора было где развернуться.

Наша работа состоит по большей части из оценки минералов: подойдёт ли, выдержит ли, сможет ли стать вместилищем полезной магии? Ну а остальное – это не работа, а чистое творчество: соединить носитель со стабилизатором (до сих пор люди не придумали ничего лучше лунного серебра, вот только металла становится всё меньше, выработки иссякают, добыча падает), а потом вплести нить рабочего заклинания, и тут уж как повезёт. Результат гарантировать не может ни один, даже самый опытный артефактор.

Другое дело – копии. Тут не нужно ломать себе голову, какой взять камень: всё уже придумали до тебя. Главное – воспроизвести всё в точности, тогда магия ляжет на новый носитель без единой шероховатости, а заклинание обеспечит стабильную работу артефакта.

В дальнем углу возле стены мерцали собственным светом тонкие листы лунного серебра, и, глядя на магический металл, что-то во мне поверило: всё получится.

– Пан Зусь, давайте попробуем. У меня есть ещё два дня.

– Что значит – два дня? – возмутился учитель. – У нас впереди многое множество дней! Мы с тобой…

Но я пока так далеко вперёд не заглядывала.

Глава 6

День пана Романа был суетливым и долгим, наполненным отчётами и нервотрёпкой, устроенной родным начальством под давлением прокуратуры. Не понравилось пану прокурору, что старший следователь Новак без особого энтузиазма отнёсся к слежке за Даниэлой Голуб.

Нет, пан Роман не хотел насолить прокурорским и спустить всё на тормозах. Но откуда у пана Полторака появились сведения о дочке вора Голуба? Раскрывать свои источники тот не захотел, а раз так – то и у пана Романа есть основания сомневаться.

А все почему? А все потому, что Даниэле нет никакого смысла становиться на отцовский путь, после того как сделала всё для того, чтоб не быть воровкой. Нет, в жизни всякое бывает, видывать приходилось и не такое, но почему-то в девчонку пан Роман верил.

Да и результаты слежки подтверждали, что Даниэла и близко не подходила к Башне. Тут как ни крути, для вора первое дело – осмотреться. Без подготовки ни один порядочный шнифер на дело не пойдёт. У пани же Голуб маршрут был стандартным: дом, контора пана Зуся и снова дом. По дороге – продуктовые лавки. И всё.

К вечеру второго дня даже следаки, приставленные к Даниэле, стали возмущаться – мол, на что время тратим, пан старший следователь? А что сказать? Сказать-то и нечего. Только на пана прокурора ссылаться. Мол, все мы люди подневольные.

Тем больше было у пана Романа радости, когда вечером в его кабинет заглянул сын.

– Пан старший следователь, не притомились в кабинете? Или работы непочатый край?

– У нас всегда непочатый край, – проворчал по привычке пан Роман. – А что, у вас есть предложения, пан адвокат? Ярослав напомнил, что время нужно уделять не только работе. Есть ещё еда и сон (как минимум). Старший следователь спорить не стал: и дурню ясно, что одной работой сыт не будешь, а вкалывать можно лишь до тех пор, пока силы не закончатся.